***
Ярко-красный лимузин продвигался по улицам вечернего Токио медленно, но неотвратимо, напоминая собой гигантскую сороконожку. Внутренняя отделка также была выполнено в красных тонах, отчего создавалось впечатление, будто бы я сижу в чреве этого чудовищного насекомого. От переизбытка красного у меня начала болеть голова, а перед глазами то и дело вспыхивали огненные всполохи. — Лен-кун, с тобой все в порядке? — Мейко, критично осматривающая себя в карманное зеркальце, была беззаботна и весела. — Да, все замечательно, — ответил я, ослабляя узел галстука. — Но я так и не понял, почему вы просите меня быть вашим сопровождающим? Обычно у вас нет проблем с поиском кавалера. — Я устала от их позерства, — фыркнула Мейко. — Распускают руки и постоянно пытаются влезть в разговор, показывая кто здесь хозяин. Забывая о том, что если бы не я, их бы не подпустили и на пушечный выстрел. — То есть я должен следить за руками и не болтать лишнего? — Боже, мой мальчик, как будто бы ты будешь делать такое, — Мейко рассмеялась. — Побудешь рядом со мной с полчаса, а после можешь подыскать себе кого-то своего возраста. — Нет уж, вечеринки это не для меня, — я облокотился о спинку кресла и прикрыл глаза, спасаясь от вездесущего красного. — Нет уж, ты останешься! — голос Мейко звучал возмущенно. — В конце концов, кому из нас двадцать лет? Я не хочу, чтобы ты провел свои лучшие годы, сгорбившись над монитором. Расслабься, выпей, подцепи себе какую-нибудь молоденькую модельку. И это не просьба, а приказ. Ты понял? — Да, мэм, — я вяло козырнул Королеве, а потом вновь потянулся к галстуку. В этот момент лимузин замедлил движение и спустя несколько секунд остановился перед величественным зданием из белого камня. Внешне он напоминал смесь средневекового замка с вкраплениями хайтека. — Значит, снова в гости к Белой королеве? — я выбрался из авто и предложил Мейко руку. — Да, Хаку и в этом году решила устроить бал, — Красная королева поправила на голове причудливую конструкцию из кудрей и искусственных роз и взяла меня под локоть. — Прессы быть не должно, но все равно будь осторожен. Эти ушлые папарацци часто переодеваются официантами. — Кто-то из нашего агентства приглашен? — спросил я, когда мы проходили сквозь арочный проход, увитый белыми цветами. — Должны быть Мику и Лука, — Мейко заученно улыбнулась стоящему на входе метрдотелю. — Теперь я точно поеду домой. — Не трусь, все будет хорошо, — она любезно кивнула в ответ на еще одно приветствие. — Просто найдешь себе кого-то приятного, и от тебя отстанут. — Знал бы, захватил бы с собой Мегпоид. — Нельзя, — Королева окинула меня критичным взглядом. — Вы из разных агентств, слухи нам ни к чему. Что с твои галстуком? — Ненавижу эти удавки, — ответил я, но цепкие пальцы уже принялись поправлять узел, вновь лишая меня воздуха. Желая хоть как-то отвлечься, я повернул голову, без интереса рассматривая окружающих. Десятки мужчин в дорогих костюмах в сопровождении дам беседовали, пили шампанское и смеялись. Я успел поймать на себе несколько заинтересованных взглядов, причем не только от женщин. По спине ужом скользнуло отвращение, но тут мой собственный взгляд зацепился за светловолосую макушку, ярко выделяющуюся среди разномастной толпы. Летящий подол короткого платья подчеркивал стройность маленьких ножек, а открытая спина притягивала взгляды словно магнит. — Вот и все, — Мейко поправила воротник моей рубашки. — Куда ты смотришь? Неужели нашел себе… Королева Сердец проследила за моим взглядом и осеклась. Взгляд карих глаз потемнел. Рядом с Ринель маячил мужчина в темно-синем фраке, а его ладонь по хозяйски лежала на её талии.***
Из бесконечного потока японской речи я вычленяла лишь слова «Франция», «великолепно» и собственный псевдоним. Стоило мне войти в зал, как со всех сторон набежали любопытные, в основном мужчины. Сион представлял их всех по очереди, но я никого не запомнила. Облаченные в одинаковые фраки, темноволосые и темноглазые, для меня они все были на одно лицо. Однако я продолжала мило улыбаться и благодарить, слыша еще один комплимент. К счастью, они не пытались целовать мне руки, не лезли с объятиями, уважая личное пространство. Единственное, что вызывало дискомфорт — рука Сиона, спокойно лежащая на талии. Мне могло даже польстить, но за все время пока мы ехали от отеля до этого здания, он не попытался взять за руку или как-то иначе выразить свою симпатию. Иными словами, его вольность была не более, чем игрой на публику. И в следующий миг я поняла, на кого она была рассчитана. — Госпожа Сакине! — по толпе прокатился взволнованный ропот, и вперед вышла красивая темноволосая женщина в вызывающем красном платье. Глубокое декольте, хищный блеск рубинов. Королева Сердец была без преувеличения роскошной дамой, но тут я обратила внимание на её кавалера, и сердце сделало кульбит. — Ваше Величество, — Сион шагнул к Мейко протягивая руку. — Очень рад видеть вас на этом мероприятии. — К сожалению, не могу сказать вам того же, директор Сион, — тон Мейко был пренебрежительным. — Я подошла поздороваться вовсе не с вами, а с вашей очаровательной спутницей. Вы ведь Ринель, не так ли? — Да, приятно познакомиться, Мейко-сама, — я попыталась поклониться, но рука Кайто плотнее сомкнулась на моей талии. — Увы, нам пора к сцене, — Сион усмехнулся. — Хаку просила меня познакомить вас. Увидимся, Ваше Величество. С этими словами Кайто вывел меня из толпы, все также не выпуская из объятий. Но я оглянулась и похолодела. Мейко смотрела так, словно я плеснула ей в лицо грязной водой. Но меня испугало вовсе не это. За все время разговора лицо Аллена оставалось совершенно непроницаемым, и даже любезным. Но голубые глаза напоминали собой две льдинки — обжигающе-холодные. — Директор, что это было? — шепотом спросила я, когда мы подошли к небольшому постаменту. — Традиционная пикировка, — он слегка улыбнулся. — не обращай внимания. О, а вот и она. Внезапно орекстр торжественно грянул, все взгляды обратились на сцену. Черный занавес дрогнул и медленно пополз вверх, свет в зале приглушили, а сцену напротив — подсветили прожекторами. На мгновение мне показалось, что я очутилась в цирке, а потом ощущение стало еще сильнее. Поскольку из тьмы кулис на сцену величавой поступью вышел самый настоящий белый павлин. Черные глаза внимательно смотрели на присутствующих, а после его перья раскрылись, словно пышный веер. Сверкающий хвост переливался в свете прожекторов, зрители зааплодировали, но тут раздался громкий хлопок и яркая вспышка. Кто-то закричал, но спустя секунду дым развеялся, и на сцене выросла фигура женщины в роскошной накидке из белых перьев. Несколько секунд в зале висела ошарашенная тишина, а потом гости разразились аплодисментами и восторженными криками.***
— Как и ожидалось от Хаку, — Мейко рассмеялась. — Если выходить, то с помпой. Однако я едва слышал, что говорила Мейко, и уж тем более мне было плевать на павлинье шоу. Все время, пока зрители глазели на сцену, я не отрывал взгляд от хрупкой фигурки в желтом платье, мечтая сломать руку, что так спокойно лежала на её талии. Я прекрасно понимал, зачем Сион это делает — позлить Королеву. И надо сказать, у него это получалось, поскольку Мейко пила уже второй по счету бокал шампанского и явно не хотела останавливаться. Но пора бы ему уже отпустить руку. Для его же блага. — Дамы и господа, спасибо, что пришли на нашу вечеринку, — низковатый прокуренный голос Хаку Йоване разнесся по залу. — Сегодня я не буду грузить вас скучными речами, скажу лишь одно: ешьте, пейте, общайтесь, а для тех, кто захочет уединится — есть чудесные комнаты. Развлекайтесь! Последние слова были встречены взрывами смеха, а после Хаку соскользнула со сцены и подошла к Сиону и Рин. Я видел, как сестра смущенно поклонилась, а потом порозовела, видимо, хозяйка вечера сказала ей что-то приятное. Оркестр вновь заиграл какую-то легкую джазовую мелодию, некоторые пары отправились покорять танцпол. — Я пойду, мне нужно переговорить с Хаку, — голос Мейко был не совсем тверд, но она решительно направилась в их сторону. Я же остался посередине зала, лихорадочно придумывая предлог, чтобы вытащить Рин из этого глупого представления, но тут позади меня раздался высокий голосок. — Лен-кун, давно не виделись! Ощутив острый укол раздражения, я тем не менее натянул на лицо фальшивую улыбку и повернулся к девушке. — Добрый вечер, Хацуне-сан. — Боже, оставь эти формальности, — Мику смущенно накручивала на палец длинную прядь. — Вот уж не думала встретить тебя здесь. Ты один? — Сопровождаю Королеву, — я кивнул в сторону Мейко, которая уже вовсю нервно смеялась, потрясая очередным бокалом. — Кто-то же должен следить за тем, чтобы она не устроила дебош. — Да, она это умеет, — Хацуне хихикнула, а потом обхватила меня за локоть. — Не хочешь потанцевать? Какой смысл стоять без дела? Наманикюренные пальчики вцепились в мой рукав, и мне не оставалось ничего другого, как кивнуть и позволить вытащить себя на танцпол. Медленная джазовая мелодия не совсем подходила для танцев, но Хацуне кажется было все равно. Миг спустя тонкие руки легли мне на плечи, а я легко, почти невесомо обхватил её за талию. — Лен-кун, ты такой напряженный, — Мику улыбнулась, слегка поглаживая плотную ткань пиджака. — Слишком много работаешь? — Пожалуй, — буркнул я, не горя желанием поддерживать разговор, и украдкой оглядываясь по сторонам. На другой половине зала тоже начались танцы, и Рин конечно же потащилась вместе с Кайто. И все это под убийственные взгляды Мейко. — Мейко-сама говорит, что ты просто можешь ночевать в студии, — Хацуне вновь глупо захихикала, и я едва сдержался, чтобы не сбросить её руки. Добрый и покладистый "Лен" такого не делает. — Мне нравится работать в таком темпе, — ответил я, не зная куда спастись от сияющего взгляда Хацуне. — Энтузиазм — лучший наркотик. — Как же я тебя понимаю! Я тоже выкладываюсь на показах по максимуму, но пиар-менеджер предложил мне расширить поле деятельности. Как думаешь, мы сможем с тобой провести парочку фото-сетов? Пальцы Хацуне скользнули по моей шее, чуть задевая волосы на затылке, и это стало последней каплей. Я нервно дернул головой и разорвал объятия. — Прости, я вспомнил об одном деле, — скороговоркой пробормотал я и зашагал в сторону шведского стола, чувствуя на себе укоризненный взгляд Хацуне. Раздражение, которое мне обычно удавалось сдерживать, переливалось через край, словно переваренный кофе. Чтобы хоть как-то остыть, я схватил со стола стакан с виски и уже поднес ко рту, но тут сбоку послышался по-кошачьи тягучий голос Мегурине: — Ой-ой, что это на тебя нашло? Я стиснул пальцами граненные стенки бокала, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть им в Луку. Шея будто бы одеревенела, но я все же повернул голову и смерил Мегурине холодным взглядом. — Вижу, что ты на пределе, — она чуть сузила серые глаза. — Думаешь, алкоголь поможет снять напряжение? — Лука-сан, чего вы хотите? — Чтобы этот вечер кончился без человеческих жертв, — Лука лениво переболтала свой бокал с коктейлем. — Почему бы не воспользоваться советом Белой королевы и не уединится в одном из номеров? Слышала, что там довольно мило. — Обойдусь, — огрызнулся я и отпил из бокала. Алкоголь обжег горло, но я даже не поморщился. — Ну, как знаешь, — Мегурине тонко улыбнулась. — Если что, я буду неподалеку. Она отсалютовала мне бокалом и удалилась, грациозно покачивая бедрами, и привлекла несколько мужских взглядов. Без внимания она сегодня ночью точно не останется. В голове зашумело — выпитый без закуски виски давал о себе знать. Галстук душил, как никогда в жизни, и я поспешил к матовым дверям балкона. Подальше от унылого звучания джаза и сального взгляда жирного усатого мудака. Наверняка директора какой-то завалящей студии.***
От быстрого японского говора ломило виски, но я продолжала заученно кивать и улыбаться, все еще играя роль красивого аксессуара для Кайто. Хотя скорее — козырной карты. Быть может дамы Пик. В другое время это бы мне польстило, но не когда меня прожигает взглядом дама другой масти. — Директор Сион, — негромко обратилась я. — Извините, я покину вас не надолго? — Разумеется, — Кайто улыбнулся и вернулся к разговору. И как он может быть так спокоен, когда его бывшая готова испепелить все вокруг? Стремясь спастись от уничтожающего взгляда Королевы Сердец, я направилась к матовым дверям, что скрывали выход на балкон. Снаружи наверняка слышен гул проезжающих авто, но это было в сто раз лучше навязчивой японской речи. Легко толкнув стеклянную дверь, я оказалась на открытом балконе с белыми резными перилами. Он был похож на декорации, что можно было видеть в фильмах про Ромео и Джульетту. Именно с такого юная Капулетти звала своего возлюбленного на свидание. Однако я была в Вероне и видела якобы тот самый балкон Джульетты. Каменный, но далеко не такой широкий, так что ни о какой романтике и речи быть не могло. Я была чертовски разочарована еще и тем, что статуя Джульетты — была сплошь затерта алчными руками туристов. Особенно в районе груди. Это делали для того, чтобы получить благословение на любовь, но я не верила в подобную чушь. Люди просто варвары, и к тому же — извращенцы. Я негромко фыркнула и облокотилась о перила, вдыхая аромат майской ночи. Внезапно носа коснулся запах табачного дыма. Я повернула голову в поисках курильщика, и замерла как та самая бронзовая Джульетта. На другом конце балкона стоял Аллен, один в один повторяя мою позу — опора на каменные перила, плечи чуть ссутулены. И как я могла его не заметить?! Я уже открыла рот, но потом невольно засмотрелась. Аллен казалось был полностью погружен в себя: брови нахмурены, губы сжались в твердую полоску, так что сигарета беспомощно тлела на легком ночном ветру. Но самое главное изменение коснулось глаз. Всегда пугающе холодные, сейчас они были похожи на осколки битого стекла — пустые и колючие. — Долго ты еще будешь пялиться? — внезапно спросил он, и я едва не отпрянула. Его голос стал еще более хриплым, чем обычно. Несколько секунд я пребывала в ступоре, а потом вздернула подбородок. — И тебе привет, братец. — К чему эта бравада, дорогая сестрица? — он ухмыльнулся углом рта, лениво стряхнув пепел прямо на перила. — Я знаю, какая ты трусиха на самом деле. Снова убежишь от меня вся в слезах? — Достаточно, — я обхватила себя за плечи, стараясь унять непонятную дрожь. — Ни слова больше о том инциденте. — А что такое? Тебе стыдно? Страшно? Или ты боишься признаться себе, что намокла от того, что я сделал? Его голос звучал издевательски, а в глазах, которые всего минуту назад были пусты, плясали бесенята. — Замолчи, — процедила я, постаравшись вложить в это слово все презрение, что испытывала сейчас к брату. — Я не желаю участвовать в твоих донжуанских играх. — О чем это ты? — Аллен рассмеялся — холодно и наигранно. — Мегуми и Лука, а теперь вот — Мику Хацуне? Есть ли агентство, в котором ты не… — Ну? — он приподнял брови. — Что? — Перетрахал половину моделей, — выпалила я и покраснела.***
Я задыхался, но теперь уже не от злости, а от возбуждения. Дикого, практически неконтролируемого. Хотелось схватить её, сорвать это чертово платье с открытой спиной и взять прямо здесь, на жестком холодном балконе. Смотреть как надменное выражение сменяется ужасом, а потом постыдным блаженством. Целовать эти губы, терзать нежный рот, который только что изрек это грубое и вульгарное слово. И от этого оно стало еще грязнее. — Что, нечего ответить, да? — выпалила Рин и скрестила руки на груди. — Я всегда знала, что ты жалкий извращенец, но приехав в эту страну, ты стал еще хуже. Поверить не могу, что директор Сион рекомендовал мне сотрудничать с тобой. — Что? — её последние слова были для меня словно удар обухом по голове. — Да, он назвал тебя самым талантливым фотографом из всех, но как только он узнает о твоих интрижках, ни о каком контракте не может быть и речи! — Ты так уверена? — мне стало смешно. Кайто прекрасно знал о моих фиктивных отношениях с Гуми, а игры с Мегурине были не более, чем способом расслабиться. Но если бы я для своих фотосессий расчленял людей или топил в кислоте котят, Сион и бровью не поведет. Этой отмороженной гусенице плевать на методы, если по итогу его бизнес процветает. — На все сто, — выпалила Рин и уже повернулась, чтобы уйти, но я схватил её за руку и дернул на себя.***
Сильные пальцы сомкнулись вокруг запястья, а потом меня резко дернуло назад. Обнаженная спина соприкоснулась с гладким шелком его рубашки, носа коснулся терпкий аромат парфюма. — Отпусти! — прошипела я и попыталась отстраниться, но горячая ладонь больно сдавила подбородок, задирая голову вверх. — Если будешь так кричать, — прошептал Аллен мне на ухо, обжигая дыханием мочку. — сюда сбегутся все гости. Мне-то все равно, я, как ты сказала, извращенец, но тебе будет неловко. Как ты объяснишь обжимания с собственным братом? — Не трогай меня! — сердце стучало где-то в горле, а живот вновь скрутило. — Не бойся, я не сделаю ничего плохого, — судя по голосу Аллен усмехнулся, а потом резко распустил изящный узел, на который я потратила сорок минут сборов. — Длинные тебе не идут, — произнес он, задумчиво проводя ладонью по волосам. — Не думала постричься? — Убери руки, — я попыталась повернуть голову, но его пальцы сжали щеки словно капкан, а потом болезненно наклонили голову в сторону. — Но у длинных волос есть одно преимущество, — Аллен перекинул локоны мне на грудь, обнажая шею. — Это отличная маскировка. Я испуганно вздрогнула и дернулась прочь, когда горячие сухие губы прижались к шее, чуть ниже линии роста волос. Странная тянущая боль пронзила кожу, и я всхлипнула. Хотелось вырваться, залепить этому извращенцу пощечину, а потом засудить его за домогательства, а может и попытку изнасилования. Однако какая-то непреодолимая сила не давала мне это сделать. Горло перехватывало, а напряженное как струна тело замирало, словно у кролика под взглядом кобры. Над ухом раздалось чужое дыхание, и Аллен коснулся моих волос, перекидывая их назад. Заломленное запястье оказалось на свободе, и я неловко отбежала в сторону, прожигая его взглядом. Кожу на шее саднило, а щеки горели, как при высокой температуре. — Что ты сделал? — я нащупала метку, оставленную им на шее. — Небольшое напоминание, — Аллен усмехнулся. — которое не пропадет до нашей следующей встречи. — Её не будет! — истерично воскликнула я, но в где-то в душе поселился липкий, удушливый страх. Знакомые голубые глаза пронизывали меня насквозь, и на какую-то долю секунды мне показалось, что я стою перед ним абсолютно голая. Я инстинктивно прижала руки к груди, и Аллен рассмеялся. На глазах навернулись слезы, и я бросилась прочь.***
Её кукольное идеальное личико искаженное страхом и сомнениями — определенно лучшее, что я видел за последнее время. Я на секунду представил, как она пятится от меня по этому балкону, неловко оступаясь на своих огромных каблуках, а потом падает, провоцируя живущего внутри меня монстра. Наброситься и разорвать. Должно быть это отразилось в моих глазах, поскольку Рин прижала руки к груди, словно хотела защититься от моих мыслей. Мне стало смешно, и я не сдержался. От звука моего смеха Рин дернулась будто бы от пощечины, а потом метнулась прочь, но я успел заметить блеснувшие на щеках слезы. Я вновь рассмеялся, но уже не по своей воле. Смех разрывал грудную клетку, перерастая в неконтролируемый, истеричный. Зажимая рукой рот, я безмолвно сполз на мраморный пол балкона, сотрясаясь к конвульсиях. Примерно через минуту меня отпустило, но я еще некоторое время просто лежал на холодной поверхности, выравнивая дыхание. Шум в зале стал плотнее, видимо близилось время закрытия. Я поднялся на ноги и, отряхнув пыль с черного костюма, вошел в зал. Большая часть гостей уже покинули вечеринку, но несколько особенно перебравших были вынуждены остаться на номерах отеля. Среди них была и Мегурине. — Рлен-кун… — пьяно улыбнулась она. — Помжешь дйти даме до номера? — Разве я официант? — Не буть тким бессердечным, милый, — Лука шагнула ко мне, но оступилась и едва не упала. — Видишь, в каком я состоянии! — Ладно уж, — я стоически вздохнул и острожно взял её за локоть. — Комната? — Трицатая, — икнула Мегурине, буквально повиснув на мне. Всю дорогу до номера я проклинал моду, развязных женщин, и тех, кто придумал шампанское. Иными словами — всех французов. Ключ-карта мелодично клацнула в прорези, и я перетащил Луку через порог. Повернулся, чтобы закрыть дверь, но тут носа коснулся легкий аромат духов и шампанского. — Спасибо, что довел до номера, — совершенно трезвым голосом произнесла Лука. — Так это была уловка? Воспользовались моей добротой? — я смерил её снисходительным взглядом. — А разве ты против? — Мегурине лукаво улыбнулась, медленно развязывая мой галстук. — Мне кажется, что тебе это еще нужнее, чем мне. Легкие пальцы скользнули по рубашке, очерчивая контуры живота, но я резко перехватил её руки, а потом прижал к лакированной стенной панели. — Вот так сразу? — Лука рассмеялась, но я дернул её за волосы, вынуждая поднять голову. Миг спустя её смех был заглушен моим поцелуем. Мегурине томно застонала, я сильнее вжал её в стену. — Хах…ах, — она разорвала поцелуй и растянула губы в блаженной улыбке. — Положи руки на стену, — произнес я, медленно растягивая пряжку ремня. — И не смей поворачивать голову. — Х-хорошо, — дрожащим голосом прошептала Лука и оперлась о стену. Я расстегнул пуговицу, а потом резко задрал легкий подол её розового вечернего платья. Приглушенное освещение коридора выгодно подчеркивало стройные ноги. Будь у меня фотоаппарат, я бы непременно запечатлел эту игру света и тени, но сейчас у меня были дела поважнее. Пальцы скользнули по кромке белья, и осторожно стащили вниз. Лука вздрогнула, но я заметил, как по внутренней стороне бедра стекает прозрачная дорожка. Значит, прелюдию можно опустить. — Как грязно, — я усмехнулся, растирая в пальцах смазку. — И давно ты течешь? — Когда ты взял меня за локоть, — всхлипнула Лука, а потом громко вскрикнула, когда я вошел без предупреждения. Внутри у нее было так узко и горячо, что я зажмурился, стараясь не кончить раньше времени. Громкие стоны смешались с развратным чавканьем и хриплыми вздохами. — Л-лен… — её волосы разметались по обнаженной спине, но я резко схватил длинные пряди, наматывая на ладонь, открывая доступ к стройной шее. В голове тут же вспыхнули воспоминания о молочно-белой коже и золотых волосах. Пьянящий аромат апельсинов, и полные страха и горечи глаза. — Лен-кун! — Мегурине прогнулась в пояснице, почти приникая грудью к стене. «Аллен!» — звонкий голосок почти разорвал барабанные перепонки, и я коротко рыкнул, кончая следом за Лукой. Она бессильно сползла вниз по стене, я же облокотился о панель, выравнивая дыхание. Боль, что стискивала виски, немного утихла, но легче не стало. В голове набатом звучал обвиняющий голос сестры, пальцы непроизвольно сжимались в кулак, словно я все еще был на том дурацком балконе. — Лен-кун, — Мегурине поднялась на ноги, тонкая ладонь обхватила мое запястье. — Готов ко второму раунду? — Сколько же в вас энергии? — я устало вздохнул, прекрасно понимая, что сегодня ночью она с меня не слезет. — Но я же нимфоманка, — Лука рассмеялась и потянула меня в спальню.