Манекен

Легкий запах кондиционера для белья защекотал нос, и я, слегка поморщившись, повернулась на другой бок. Сознание все еще было окутано полупрозрачной дымкой дремы, когда телефон на прикроватной тумбочке требовательно завозился. Проклиная все на свете, я приподнялась на локте и схватила гаджет, даже не взглянув на имя звонившего. — Алло? — Рин-сан, доброе утро! — бодро пропела Гуми. — Ты помнишь, что сегодня мы едем смотреть студию в Аояме? — Но ведь сегодня выходной, — я обреченно рухнула на подушку. — Мы и так снимали всю предыдущую неделю без передышки. — Ничего не поделаешь, директор велел закончить все наши проекты, чтобы можно было составить новый план на месяц. Я заеду за тобой через час. — Ты? А как же Хияма? — Его припрягли для какого-то другого дела, — Гуми усмехнулась. — Не волнуйся, это займет всего полчаса, а потом можем прогуляться до Харадзюку. Устроим себе шопинг-выходной! — Ладно, уговорила, — мне и впрямь не мешало бы обновить гардероб. — Только никаких кондитерских, хорошо? — Договорились, — Мегпоид рассмеялась. — Увидимся! Я отняла телефон от уха и прикрыла глаза. Кровать в номере была такой комфортной, что одна мысль о движении вызывала тоску. Всю прошлую неделю я работала по десять часов в день, меняя по семь образов за съемку. А все ради того, чтобы начать фотосессии в нарядах новой коллекции Камуи Гакупо, которую он еще никому не показывал. «Интригует», — я слегка улыбнулась и вытянула руки на головой, пробуждая уставшие мышцы. Но почти тут же кожа покрылась неприятными мурашками, и я резко вскочила с постели. Влезла ступнями в безразмерные тапки и прошаркала в сторону ванной, упрямо прогоняя из головы образы последней фотосессии с Алленом. Но кожа все еще помнила жесткие ремни и тяжесть тела, когда он вжал меня в матрас. — Чертов псих, — пробормотала я и взялась за зубную щетку. Почти сорок минут ушло у меня на то, чтобы собраться. Гуми немного запаздывала из-за пробок, поэтому я не спеша позавтракала в кафе при отеле. Услужливый официант поставил передо мной тарелку с узорчатым блинчиком. — Мерси, — улыбнулась я ему и, получив стеснительный поклон, взялась за вилку. Кленовый сироп показался мне слишком приторным, да и сам креп оказался на редкость отвратительным. Совсем не такой, как у… — Приятного аппетита! — раздалось позади меня, так что я чуть было не подпрыгнула. Мегуми беспардонно опустилась на стул напротив меня. — Привет, — выдавила я, оглядывая её провокационный наряд. Яркие штаны с низкой проймой и цветастая майка, почти открывающая живот. Голые плечи скрывала потертая джинсовая куртка с кучей нашивок, а волосы были не то всклочены, не то специально завиты в крупные локоны. — Нравится? — Мегпоид сощурила густо подведенные глаза. — Обычно я не ношу такое на работе, но раз сегодня выходной, и мы идем гулять — грех не покрасоваться. Я решительно не понимала, что такого красивого в этом павлиньем наряде, но решила воздержаться от комментариев. Все же унижать людей за их внешний вид — любимое развлечение Аннет.  — Ой, крепы! — зеленые глаза Гуми засияли. — Вкусно? — Да…нормально, — я отодвинула тарелку с почти не тронутым завтраком. — Давай уже пойдем? В машине, которая оказалась крошечной малолитражкой кислотно-оранжевого цвета, я разблокировала смартфон и пару минут пялилась на иконку месенджера. Обычно сообщения меня лишь раздражали, но последнюю неделю я ловила эти сигналы с замиранием сердца. И каждый раз, выдыхала. Брат ни разу не связался со мной с той сессии. Да и я не то чтобы горела желанием продолжать общение. Кто знает, что он выкинет в следующий раз. Плотный поток субботних автомобилей наконец-то тронулся, и я уже думала полистать Инстаграм, но тут смартфон тихонько тренькнул. Сердце пропустило удар, когда я увидела значок оповещения. Неловко коснулась пальцем экрана, и в следующий миг волнение сменилось тоской — сообщение от Аннет. «Милая, как твои дела? Я сейчас в Нью-Йорке, веду переговоры о твоем участии в их показе. Пришли мне парочку свежих сетов. Что-нибудь этакое.» «Этакое?» — я хмыкнула и откинулась на жестковатую спинку. Зная Аннет, она раскритикует буквально все мои работы за последнюю неделю. Для нее они все слишком проходные. Может попросить Камуи начать работать как можно скорее? «Или обратись к Аллену, ты же так и не видела те фотографии». «Исключено, — я поморщилась, ощутив привычную боль в висках. — Ноги моей не будет больше в его квартире». — Рин-сан! Мы на месте, — сообщила Гуми, лихо паркуя свой автомобиль на подземном этаже здания «Мурасакибара». — Готова увидеть самую аутентичную студию Токио? С виду самая аутентичная студия выглядела как типовое здание из стекла и металла. Но стоило войти в непрозрачные автоматические двери, как я замерла на месте. Внутри все было выполнено в японском стиле — деревянные панели, натертый до блеска паркет, раздвижные перегородки и низкие потолки. Вместо диванчика для ожидания у стены выстроились ряды подушек с поддержкой для спины, и перед каждой стоял маленький чайный столик. — Добро пожаловать, — к нам подошла улыбчивая девушка в темном кимоно. — Вам назначено? — Да, у нас тестовая съемка в студии номер семь. — Минутку, сейчас я позвоню и уточню, свободно ли там. Работница вернулась на ресепшен, а Гуми вызвалась купить напитки — в конце мая Токио окутала летняя духота, предвещая скорый сезон дождей. Я же от нечего делать начала осматриваться, и скоро заприметила табличку у дальней стены с номером один. — Это первая студия, самая большая и почетная, — ответили на мой вопрос за стойкой, и я уже хотела поинтересоваться, какие такие звезды снимаются в люксовой студии, но ответ пришел ко мне сам. — Ринель-сан! — высокий голос звенел от восторга. — Давно не виделись! Ко мне на всех парусах спешила Мику Хацуне собственной персоной. Одета она была в роскошное изумрудно-зеленое кимоно, а на голове у нее звенела целая батарея заколок и украшений. — Здравствуйте, — я машинально склонила голову. — Мику-сан. — Как я рада вас увидеть, — Хацуне всплеснула руками. — Что вы тут делаете? — Приехала на просмотр студии, — осторожно ответила я, вновь ощутив то тревожное чувство, что и при первой встрече с Мику. Её радушие было насквозь лживым. — Кто бы мог подумать, что вы решитесь снимать что-то в традиционном стиле, — Мику рассмеялась, манерно прикрыв рот рукавом, один в один знатная девушка из старых японских фильмов. Только что брови не выбриты. — Да, — я закусила удила. — Камуи Гакупо предложил мне стать лицом его новой коллекции. — Неужели?! — Мику покачала головой и, она зазвенела словно принадлежала китайскому болванчику. — Должно быть вы его покорили, ведь даже опытным моделям сложно попасть на его презентации. Это такой ход, чтобы вы попали на Токийскую неделю? — Это закрытая информация, — я нахмурилась. — Боже, Ринель-сан, не будьте так враждебны, — Мику вновь захихикала, прикрывая лицо. — Я уже семь лет не участвую в Токийских показах, всецело посвящаю себя выходу в Штатах. Так что можете сказать. Хацуне уставилась на меня поистине удавьим взглядом, но прежде, чем я успела придумать достойный ответ, дверь студии отъехала в сторону. — Вы готовы, Хацуне-сан?

***

Звонкий голос Мику доносился до меня через тонкую перегородку, и я в очередной раз пожалел, что не взял наушники. Съемка еще не началась, но Хацуне бесила просто на клеточном уровне. Но был в этом некоторый плюс — раздражение ненадолго заглушало мысли о Рин. Прогоняло образ, что отпечатался в сознании огненным клеймом — полное страха и отвращения лицо, так похожее на то, что я видел семь лет назад. — Вы готовы, Хацуне-сан? — я отодвинул перегородку, но стоило мне поднять глаза, как маска спокойствия треснула. Рядом с Хацуне стояла моя сестра. Когда наши взгляды встретились, в глубине голубых глаз появилось странное выражение, а потом она резко поджала пухлые губы. В груди что-то тяжело заворочалось, к голове приставили электрод и пустили разряд, и я поспешил перевести взгляд на Мику. — Аллен-кун! — она расплылась в широкой улыбке и подскочила ко мне. — Да, я готова! — Очень хорошо, — я с трудом заставил мышцы лица изобразить подобие улыбки. — Поспешим, у нас не так много времени. Незачем тратить его на пустые разговоры. — Конечно, — Мику по-хозяйски обхватила меня за локоть. — Простите, Ринель-сан, но нам нужно работать. Удачи! С этими словами Хацуне потащила меня в студию, и все это время Рин не отводила от меня взгляда. Прошелестела дверь, и я чуть повернул голову. Лицо сестры было еще бледнее обычного, а скулы, казалось, заострились. Голубые глаза метали молнии, а маленькие ладони стискивали клатч с такой силой, что могли бы разорвать его пополам. В следующий миг дверь закрылась, скрыв от меня это ошеломительное зрелище. Впервые я видел Ринель настолько взбешенной.

***

— Ты уверена? — Мегуми выглядела встревоженной. — Рин-сан, ты же хотела отдохнуть сегодня. — Я в порядке, — энергетический напиток неприятно обжег горло, но в голове тут же прояснилось. — Звони Камуи-сану, пусть приезжает. — Но… — Я хочу начать сегодня же, — я скрестила руки на груди, пытаясь подавить неприятный тремор. Меня все еще трясло после встречи с Хацуне и…с ним. То, как он посмотрел на меня словно на пустое место и ушел вместе с этой Зеленкой, держа её под руку. Ну ничего. Я ему еще покажу! Всем им еще покажу! Камуи примчался спустя полчаса, но вопреки моим предположениям совсем не выглядел раздраженным. Напротив, все также лихо флиртовал с Мегуми, засыпал меня комплиментами, а потом начал в красках расписывать то, как он видит свою новую коллекцию. — То есть, — Гуми чуть прищурила зеленые глаза. — У вас нет даже эскизов? Когда до показа осталось меньше месяца! — Милая Мегуми, — Гакупо усмехнулся. — При нужном настрое я могу закончить всю работу за десять дней. Главное, привести меня в благодушное состояние. И с твоим участием я совершенно точно… — Камуи-сан, могу я увидеть ваши концепты? — мне стало казаться, что объединить этих двоих в команду было плохой идеей. Однако Гакупо тут же подобрался и протянул мне толстый скетчбук. Крафтовые листы зашуршали, открыв мне серию изящных зарисовок, объединенных одной темой. — Дождь? — я подняла глаза от рисунка девушки под зонтиком. — Да, — в фиолетовой глубине горел задорный огонёк. — Ринель-сан, вы знаете, что в Японии принято выделять не четыре, а пять сезонов? — Нет, — я вернулась к просмотру концептов, ощущая странный трепет. Даже в грубых набросках изображения обладали совершенно особой атмосферой. Казалось, что сама бумага пропитана влагой летнего дождя. — Цую — сезон сливовых дождей — короткий, но невероятно поэтичный период. Именно поэтому моя идея… — Многообразие, — Гуми заглянула мне через плечо, голос её чуть дрожал. — Это гениально, создать серию нарядов, которые отображали бы каждый вид летнего дождя. — Рад, что ты оценила, — бархатно произнес Гакупо, и я заметила, как Мегуми покрылась кирпичным румянцем. Меня же больше интересовал последний набросок — девушка сидела под дождем в груде мусора, закрывая голову папкой с какими-то бумагами. Одежда на ней была пропитана насквозь, а волосы висели жалкими паклями. — Нивака амэ, — голос Гакупо прозвучал совсем рядом и я вздрогнула, а потом подняла взгляд. — Внезапный ливень, который настигает стремительно, но неотвратимо. — П-понятно, — я поспешно захлопнула альбом и вернула Камуи. — Удивительно, Камуи-сан, я не зря решила работать с вами. — Я не сомневался, что вам понравится, — модельер чуть поклонился. — А теперь, давайте снимем мерки. Надеюсь, что это не будет расцениваться как домогательство? — Камуи-сан! — Гуми зарделась, а я напряженно рассмеялась. От прикосновений чужих людей меня всегда воротило, но я пересилила себя и позволила измерить свои параметры. Что не сделаешь, чтобы утереть нос одной зеленоволосой стерве.

***

Знакомое клацанье затвора фотоаппарата успокаивало, а яркий свет помогал прогнать ненужные мысли. Руки двигались на автомате, глаз привычно ловил нужные ракурсы, но я никак не мог отделаться от мысли, что выходит посредственность. Сидящая передо мной девушка в зеленом кимоно старательно делала вид, что заваривает чай, составляет икебану, рисует замысловатый иероглиф, но ощущение искусственности было повсюду. Мику никогда не занималась чайной церемонией, ничего не смыслила в искусстве составления цветов, не брала в руки кисть. Это было заметно. И даже самая профессиональная фотография это не исправит. — Лен-кун? — Мику подняла голову, уставившись на меня зелеными глазами в обрамлении пушистых ресниц. — Хорошо, закончим на этом, — я выключил камеру. — Отлично поработали. — Спасибо, — Хацуне вытянула руку. — Не поможешь? Ноги с непривычки затекли. Несколько секунд я смотрел на её изящную ладошку, борясь с желанием отвернуться и не прикасаться к этой девушке. Даже идиот поймет, к чему она это затеяла. Наверняка наслушалась слухов обо мне и Мегурине, и думает, что я сплю со всеми, кто попадает в зону моего видоискателя. Но даже если бы это было так, Мику все равно была бы последней в этом списке. Однако я осторожно обхватил её руку и помог подняться с колен. Она ожидаемо оступилась и прильнула к моей груди. — Прости, я такая неловкая, — она смущенно рассмеялась. — Какие планы на вечер? Может сходим куда-нибудь, отметим первую совместную съемку? — Разве вам не нужно согласовать это с менеджером? — я вернулся к разбору аппаратуры, лихорадочно придумывая причину для отказа. — На сегодня я совершенно свободна, — расцвела Мику. — Нужно лишь снять макияж и переодеться. Подождешь меня внизу? — Простите, Мику-сан, — я прикрыл глаза и слегка улыбнулся, отчаянно сдерживая рвущееся наружу презрение. — У меня еще сегодня работа. — Как жаль, — судя по голосу ей и правда было жаль. — а твоя сестра вовсю развлекается. — Н-да? — пальцы, закручивающие ножку штатива, замерли. — И с кем же? — Сам посмотри, — Хацуне ткнула мне в лицо свой айфон. На экране отобразился пост в Инстаграме. Селфи Мегпоид за столиком в баре, а на заднем плане двое каких-то парней сидят рядом с моей сестрой. Один из них картинно пьет с ней на брудершафт. Лицо Рин раскрасневшееся, а губы растянуты в глуповатую улыбку. — Видимо у них значимый повод, — Мику хихикнула. — Ну что, присоединимся? — Не интересно, — штатив громко лязгнул в футляре.

***

Земля слегка покачивалась под ногами, к горлу подступала тошнота, и мне оставалось лишь надеяться, что организму достанет порядочности не испортить обивку сидений в такси. Желтый автомобиль остановился у тротуара, и я уже шагнула к задней двери, когда на запястье сомкнулась чужая ладонь. — Эй, Рин-тян, ты куда это? — нетвердым голосом произнес парень, тот самый который угостил меня коктейлем. Его лицо расплывалось в дымке, но хватка была ощутимой. — П-простите, мне нужно… — Брось, мы с парнями еще на один круг собрались, не ломайся! — Нет, я не… — Хватит стеснятся, — от его громкого смеха у меня заболела голова, но он легко потащил меня следом за собой. Каблуки скользили по асфальту, я начала упираться, но этот тип оказался на удивление сильным. — Отпусти! — Блять, сколько же с тобой проблем, — выругался он и втолкнул меня в узкий проулок между двумя зданиями. Спина больно ударилась о кирпичную кладку, а потом в носу закололо от запаха алкоголя и чего-то еще. Чужая ладонь скользнула по шее, оттягивая воротник платья. — Не трогай меня! — я попыталась оттолкнуть его, но тут кожу рядом с ключицей обожгло словно огнем. Я инстинктивно дернулась и схватилась за клатч. — Ай! — увесистая сумочка съездила ему по физиономии, а потом я бросилась прочь, ощущая как сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

***

Путь до изакаи в Харадзюку занял у меня чуть меньше пятнадцати минут, но для меня это время тянулось как полтора часа. Я пялился в подсвеченное неоном окно и представлял, какую именно кость сломаю им первой. Кто вообще в здравом уме пойдет в такой многолюдный бар? Сто процентов это идея Мегпоид. Сунув таксисту купюру в пять тысяч, я не стал дожидаться сдачи и выбрался наружу. Токио накрыла душная майская ночь, и судя по плотности воздуха — скоро начнется ливень. Тротуары были заполнены толпами поздних туристов, студентов и подвыпивших клерков в мятых костюмах. Ловко лавируя между этими людскими островками, я добрался до нужного бара и переступил порог. Внутри пахло жареными осьминогами, темпурой и пивом. Гул десяткой голосов давил на мозг, но я все же высмотрел нужный столик. Без единого слова я подошел к нему, а потом замер, узнав долговязую фигуру Камуи. Напротив него сидела, а точнее лежала головой на столешнице, Мегуми, но Рин нигде не было. — Где моя сестра? — И тебе доброго вечера, Кагамине-кун, — Гакупо чуть повернул голову. — Какими судьбами? — Я пришел забрать свою сестру. — Как видишь, её тут нет, — модельер развел руками, а я едва не скрипнул зубами. Куда она могла пойти? В туалет? Подышать воздухом или… — Как ты тут оказался? — Я тоже слежу за Инстаграмом Мегуми, — просто ответил он. — А где те ублюдки? — Ретировались, как только я появился. Проблемы им явно ни к чему. — Эй, — я уже собирался растормошить Мегпоид, но тут мне на плечо легла тяжелая ладонь. — Я бы не советовал, — вкрадчиво произнес Камуи, и я невольно напрягся. Хватка у холеного кутюрье была совсем не портняжная. — Или что? — я дернулся, сбрасывая его руку. — Ткнешь меня иголкой? — Может иголкой, — Гакупо хмыкнул. — А может чем-то другим. Зависит от твоего поведения. Что тебе надо от Мегуми? — Узнать, где Рин. — Она уехала в отель полчаса назад, — Камуи демонстративно оттеснил меня от спящей Гуми. — Я сам вызвал ей такси. Можешь позвонить, если так переживаешь. — Она пила? — Немного. — Что именно? — Я тебе секретарь, что ли? — Гакупо усмехнулся углом рта. — Выключи свой сестринский комплекс, Кагамине. Ринель уже взрослая. Я лишь мысленно закатил глаза и направился прочь из бара молясь, чтобы Рин уже добралась до отеля. Но мои молитвы не были услышаны. Её телефон молчал, а менеджер в отеле отказался предоставить хоть какую-то информацию. «Надо было установить на её телефон шпионскую программу», — назойливый шепот в голове сводил с ума, когда я возвращался домой. Несколько раз я останавливался и ловил такси, чтобы доехать до отеля. Но потом одергивал себя. «С ней все хорошо. Она выпила немного. И уже спит в своей постели». На щеку попала влага — крупная капля дождя возвестила о внезапном ливне. Миг спустя футболку прошили упругие струи, а волосы отяжелели от теплой майской воды. Хлюпая ногами по лужам, я остановился на светофоре. В пелене ночного дождя красный сигнал выглядел словно глаз зловещего монстра. Наконец-то цвет сменился, и я перешел дорогу. Одежда неприятно липла к телу, но я всегда любил дождь. Так хотя бы можно дышать. Мокрая челка закрывала обзор, и я раздраженно убрал её в сторону, а потом замедлил шаг. Она сидела рядом с дверью, обняв колени руками. Тонкая ткань летнего платья облепила хрупкую фигурку словно вторая кожа. Волосы падали на лицо, полностью скрывая от меня его выражение, но маленькие плечи мелко тряслись. Не то от холода, не то от страха. — Рин, — я присел на корточки рядом с ней и коснулся мокрых волос. Несколько секунд сестра никак не реагировала, а потом медленно подняла голову. Дождевая вода струилась по её бледному личику, но голубые глаза казались мне бездонными озерами. — Лен… — прошептала она по-французски, а потом слабо улыбнулась.

***

Автоматические двери распахнулись, выпуская плотный поток пассажиров. За стеклянной панорамной стеной то и дело проплывали исполинские силуэты белых железных птиц. Я испуганно жалась к стоящей рядом матери, стараясь не думать о том, что будет, если у самолета откажет двигатель или он врежется во что-нибудь в небе. Например в НЛО. — Ринель, прекрати, ты помнешь мне платье, — Аннет поджала алые губы и отошла на пару шагов от меня. Тело прошила нервная дрожь, и я вцепилась в собственное запястье. С самого утра где-то в груди словно сворачивал и разворачивал свои кольца гигантский питон. И я никак не могла понять, что это такое. Я стиснула пальцы, пытаясь унять тремор, а потом повернула голову. В паре метров от меня рядом со стеклом замерла невысокая светловолосая фигурка. Брат сутулился и неотрывно смотрел в окно, на самолеты. Голубые глаза казались совершенно пустыми. В животе вновь зашевелилась змея, и я поспешно отвернулась. Мы не разговаривали больше месяца, и даже сейчас он не хотел извинятся. Хотя был виноват целиком и полностью. — Объявляется посадка на рейс Париж-Токио, борт под номером… — учтивый голос диспетчера прокатился по залу, и Аннет засуетилась. — Аллен! Иди сюда, милый! Твой рейс скоро отправляется. Аллен вздрогнул и обернулся, я же демонстративно рассматривала пол, и не подняла взгляд даже, когда брат подошел к матери. — Удачи, мой маленький принц, — Аннет ерошила ему волосы, порывисто целуя в обе щеки. — Слушайся отца во всем, хорошо? — Да, мама. Я вздрогнула и подняла голову. Внезапно голос брата показался мне низким и таким неправильно взрослым. Аннет фанатично поправляла воротник его рубашки, но голубые глаза Аллена смотрели словно сквозь нее. — Так, давай-ка, обними сестру! Мама подтолкнула меня вперед и я бы точно угодила в его раскрытые объятия, но вовремя остановилась. Несколько секунд длился наш зрительный контакт, а потом я отвернулась. А он даже не изменился в лице. — Боже мой, да что с вами такое?! — Аннет всплеснула руками, но тут зазвучал последний сигнал на посадку, и брат направился к эскалатору. Встал на черное полотно и медленно исчез из поля зрения. — Ринель, ты ведешь себя совсем не так, как следует хорошей сестре, — веско произнесла Аннет, на что я лишь дернула плечом. В следующий же миг кожу на предплечье обожгло как огнем — мама ударила меня ремешком от клатча. На глазах навернулись обидные слезы, но я стерпела. — Что я говорила об этой привычке? — Что она плебейская. — Именно, — Аннет скривила красивые алые губы и вновь уткнулась в телефон. На самолет, который уже был готов к взлету, она даже не взглянула. Хотя в недрах этого ненадежного транспорта находился её единственный сын. Я нервно обхватила себя руками — спазм в животе стал совсем уж невыносимым, но тут белый силуэт пришел в движение. Сердце вздрогнуло и понеслось галопом. Обида и упрямство уступили место тревоге и тоске. Он улетает. Бросает её наедине с этой ведьмой. А все потому, что она сказала те слова. В следующий миг змея внутри взвилась как перед прыжком, и я рванула вниз по ступенькам. — Ринель! — крикнула мама, но я едва слышала её. В ушах стучало, сердце колотилось где-то в горле. Задыхаясь, я добежала до дверей на взлетную полосу и ловко проскочила под заграждением. — Стой, девочка! — Остановите её! Бешеный порыв ветра растрепал красивую прическу, а юбка поднималась словно парус, но я бежала как в последний раз. — Нет… — слезы душили меня. — Аллен…прости, я…виновата, только не уходи! Не оставляй меня одну! Толстая подошва босоножек застучала по асфальту, но самолет уже набрал скорость. С ужасающим свистом он оторвался от земли и взмыл в голубое небо. Медленно и неотвратимо белый силуэт отдалялся, и я бессильно рухнула на колени. Боль показалась мне какой-то фантомной, по сравнению с той, что терзала меня изнутри. Тут на спину плюхнулись несколько крупных капель, а потом весенний дождь весело забарабанил по взлетной полосе, перерастая в настоящий ливень. — Лен! Лен! — рыдала я, размазывая по лицу ранний макияж. Истерика накрыла меня также неожиданно как и пелена этого дождя. Одежда промокла насквозь, но внезапно между ног стало горячо, а потом по влажной ткани расползлось темное пятно.

***

За те несколько минут, что я вел Рин в свою квартиру она жалко цеплялась за меня, бормоча что-то невнятное и всхлипывала. Легкий запах алкоголя говорил о том, что она все еще пьяна, но я не верил, что один коктейль мог вызвать у нее такую реакцию. Не после того, что случилось между нами неделю назад. По-хорошему она должна сторониться меня словно огня, но какого-то черта пришла к дверям моей многоэтажки и ждала больше часа. Загадка на загадке, но сначала нужно было успокоить её. — Вот так, Рин, — я открыл дверь и завел сестру в прихожую. С нас ручьями стекала вода, но сейчас это было наименьшей из проблем. Ринель казалась еще бледнее обычного, хотя кожа была ненормально горячей. — Нет…не надо… — забормотала она, когда я поднял её на руки и понес в комнату. — Не бойся, я просто уложу тебя на кровать, — успокоил я её, поставив на пол рядом с постелью. — Снимешь сама? — Нет… — Рин лишь помотала головой и покачнулась. Я поспешил поймать её за плечо, а затем скользнул рукой по спине, нащупывая застежку от платья. Спустя минуту мокрая ткань упала вниз, оставив её в одном белье. Приглушенный свет ночника красиво скользнул по влажной коже, и я бы отметил этот образ, но тут в глаза бросилась красноватая точка чуть выше ключицы. В голове словно что-то щелкнуло, и я толкнул сестру на постель. — Ах… — она упала на спину, а после я прижал её руки к одеялу. — Чт…ай, больно не надо… — Кто это сделал? — прохрипел я, сжимая хрупкие кости запястья. — Кто оставил на тебе это?! — Я не… Аллен, прошу тебя, не уходи… — Хватит дурить меня, Рин! — я схватил её за подбородок, вынуждая посмотреть на меня. — Ты была с каким-то ублюдком?! Отвечай! — Нет…- сестра жалко захныкала, и я уже хотел схватить её за шею, вынуждая признаться во всем, но тут на глаза опять попался злополучный засос. Я сдавленно зарычал, мечтая выгрызть этот мерзкий след, но потом меня словно ударили обухом. Точка была слишком маленькой, а внутри крошечный след от укола. — Рин…что с тобой случилось? Словно в ответ на это сестра широко распахнула глаза, и я едва не отшатнулся — зрачок почти закрывал голубую радужку. — Ринель, — я бережно коснулся её щек. — Ничего не бойся, сейчас я вызову скорую и… — Аллен… — мое имя сорвалось с её губ словно мурчание кошки. — Я тебя хочу. И в следующий миг она обхватила меня за шею и поцеловала в губы.

***

От прикосновения к его губам в голове будто бы зажегся огонёк. Все тело бросило в жар, в ушах зашумел прибой. Пальцы зарылись в жестковатые светлые волосы, и по коже тут же побежали разряды удовольствия. — Лен… — выдохнула я, разрывая поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. Его лицо казалось сейчас самым идеальным на свете. Приятный запах парфюма из-за дождя стал еще сильнее. Однако тут брат попытался отстраниться, но я поспешно прижалась к нему всем телом, и вновь потянулась за поцелуем. Но он резко разжал мои руки и встал с постели. — Аллен? — Рин, ты не в себе, — он стащил с себя футболку и швырнул её в угол комнаты. — Тебе нужно поспать и все пройдет. Он сделал шаг в сторону двери, но меня словно дернуло током. — Не уходи! — воскликнула я, не узнав собственный голос. — Останься! Аллен замер, смерив меня странным взглядом, а потом покачал головой. Дыхание перехватило, когда он вновь повернулся к двери. Все мысли о неправильности улетучились. Мир исказился и сомкнулся, оставив одно единственное желание — удержать его рядом во чтобы то ни стало. Тело охватила болезненная дрожь, и я закусила губу. А потом откинулась на подушку и стащила с себя последний предмет одежды.

***

Передвигаясь словно сломанная кукла, я почти коснулся ручки спасительной двери. Если я запру её на замок, то смогу бороться с соблазном. Не важно, сколько потом придется проторчать в душе. Но я не мог прикоснуться к Рин, когда она в таком состоянии и ничего не соображает. Я уже отворил дверь, но тут тело словно ударило током. — Лен… — простонала Рин, и я медленно повернул голову. Дыхание сбилось, по коже побежали мурашки. Сестра распласталась на постели, чуть раздвинув бедра, а маленькая изящная ладошка вовсю поглаживала между ними, наполняя комнату влажными звуками. В горле пересохло, все мышцы одеревенели, но я не мог оторвать взгляд от того, как моя родная сестра мастурбирует на моей постели. Нежные щеки покрывал стыдливый румянец, но она не прикрывала глаза, смотря прямо на меня без всякого стеснения. — Аллен…- полные губы растянулись в улыбке. — Ты прекрасен. В шкафу вновь пахнет пылью и опилками, но для меня этот запах стал уже привычным и родным. С недавних пор я начал наведываться сюда даже днем, наблюдая как Рин тренируется дефилировать перед зеркалом, покачивая бедрами как настоящая манекенщица. Было в этом что-то очаровательное и при этом глупое. Я никак не мог представить низенькую фигуру Рин среди долговязых моделей, которые обычно работают с Аннет. Зато без проблем представлял её по ту сторону объектива. Веселую, грустную, насупленную. Такую живую. Тут из комнаты послышался шорох, а потом мимо щели скользнула светловолосая фигурка. У кровати висело голубое платье с кучей оборок — наверное последнее из коллекции модельеров Сонье. Ринель скептично осмотрела его и, оставшись довольна, стащила с себя футболку, показав мне худые лопатки и хрупкий изгиб позвоночника. Потом она взялась за короткие шортики и тоже спустила их вниз, оставшись в одних лишь трусиках. Над кружевной резинкой виднелись две крошечные ямочки, а когда Рин поправила боковой край, я не выдержал и сунул руку за резинку шорт, которые уже давно топорщились. Стараясь издавать меньше звуков, я сжал возбужденный член, наблюдая как Рин все еще разгуливает почти голая. Но тут она замерла на месте, а потом повернулась к шкафу. Сердце пропустило удар, но я не успел ничего сделать, потому что створка отъехала в сторону. Худенькая фигура Рин казалась подсвеченной по контуру, так что я не сразу рассмотрел выражение её лица. А когда рассмотрел, то перестал дышать. — Ты… — кукольное личико исказилось. — Отвратителен! — Ах… Лен, не надо так… — взрослая Рин выгибается на постели, но вопреки словам лишь сильнее раскрывает бедра. От сладковатого аромата кружит голову, но я продолжаю мучить её, касаясь губами лишь нежной кожи с внутренней стороны. От сгиба колена она покрыта красноватыми метками, но я не спешу, медленно поглаживая чувствительную зону. Рин стонет и едва не плачет, вцепляясь пальцами в простыню. Так вот какой она может быть, когда отбрасывает стыд. — Рин, — я провожу пальцем по влажным складкам. — Что ты хочешь? — Тебя…прошу, Лен…- ненормально расширенные зрачки казалось хотят поглотить остатки моей выдержки. — Скорее, я уже не могу. — Вижу, — мой голос хрипит сильнее обычного, а джинсы давят на поясе так, что впору завопить. Но я сдерживаюсь, поэтому просто решаю облегчить хотя бы страдания Рин. — Мх…хах…- она странно вскрикивает, когда я касаюсь её языком, а потом бедра почти сжимают мою голову. — Лен...еще... Меня самого уже потряхивает от её слов, поэтому я просто и без затей начинаю увеличивать темп. Солоно-сладкий вкус осдает на языке, и я понимаю, что еще немного и я смогу кончить в штаны без всякого прикосновения. — Ах…да, — её голос срывается на крик, и тут я ощущаю, как её пальцы зарываются в мои волосы, и я обхватываю её бедра. Комната наполняется громкими влажными звуками, тяжелым дыханием и стонами Рин. Однако даже так я слышал, как она то и дело просит меня остаться. — Аллен, — её тело мелко задрожало, а потом выгнулось дугой. Ткань простыни стала влажной, и я поднял голову. Пальцы Рин все еще сжимали мои волосы, поэтому я аккуратно взял её за руку, а потом уложил на постель. Сестра все еще всхлипывала, а её тело вновь было напряжено. Видимо эффект от наркотика все еще действовал. — Аллен? — воспаленный взгляд из-под влажных от слез ресниц. — Не переживай Рин, — я укрыл её одеялом. — постарайся успокоиться. Я принесу воды. — Нет, — она помотала головой и вцепилась мне в руку. Маленькие острые коготки царапнули кожу, и я на мгновение представил, какие полосы оставят они на моей спине, когда… — Не уходи, — она прижала мою ладонь к своей щеке. — Не оставляй меня. В итоге она успокоилась, лишь когда я улегся рядом поверх одеяла. — Лен, — она вновь болезненно улыбнулась и смежила веки. Мою руку она так и не отпустила. Я тяжело вздохнул и тоже закрыл глаза, предчувстуя, что это будет одна из самых долгих ночей в моей жизни.