Грани темноты

Домой они вернулись уже после ужина, когда рабочий день закончился, поэтому пока они шли с парковки, никого не встретили. Дазай и сам ужасно устал, особенно от катания на коньках. Остановившись у комнаты, Дазай элегантно взял Фёдора за руку. — Благодарю вас за прекрасный вечер. — Ох, не стоит. Это я вам премного благодарен, — улыбнулся Достоевский, — правда. — Мне приятно знать, что ваша жизнь на один вечер стала краше, — Дазай почти коснулся губами его руки, а после, наконец, отпустил. — Не зайдёте, Дзёси-сан? — спросил Фёдор. — Ах, вам так трудно расставаться со мной? — Просто интересуюсь, — юноша пожал плечами, — впрочем, более томительно и приятно будет разойтись сейчас. — Полагаю, вы правы, — Дазай сначала очаровательно улыбнулся, а потом слегка поклонился ему, продолжая спектакль, — желаю вам доброй ночи. — Приятных снов, — Фёдор кокетливо помахал ему ручкой. Альфа подмигнул ему, а после сразу скрылся в своей комнате. Хотелось уже поскорее принять душ, выпить таблетки и лечь спать, с другой стороны делать это все было как-то лень. Тем не менее, Дазай всё же собрался с силами и начал готовиться ко сну, постоянно прокручивая в голове события прошедшего вечера. От этого всего хотелось улыбаться не переставая. Фёдор, оставшись наедине с собой, непривычно для себя не погрузился в мрачные мысли. Конечно, его всё ещё терзали сомнения, не лежит ли он в коме, и может быть это всё ему лишь снится, но это было уже не так важно сейчас. Он был абсолютно счастлив и уверен, что Дазай действительно любит его. И принимает. Со всеми увечьями и загонами, такого, какой он есть. Он едва заставил себя принять душ, а когда сделал это, лёг спать, но долго не мог расслабиться. Впечатления так и бурлили в голове. Дазай тоже долго ещё не мог заснуть, думая обо всем этом. Ему даже казалось, что вдруг он не так понимает Фёдора, но эти мысли были слишком глупыми после всего произошедшего и после всего того, что говорил Фёдор. Дазай потёр шею с меткой и вздохнул. В носу стояли лишь запахи мяты и сирени, слегка разбавленные бергамотом. Теперь он точно никак не мог позволить себе завалить это дело, и вряд ли простит себя, если что-то пойдёт не так. Так как Дазай всё же устал, он и не заметил, как уснул со всеми этими мыслями, и проспал крепко до самого утра.

***

Утром Фёдор проснулся радостный и счастливый. И не отказал себе в удовольствии заявиться к Дазаю и разбудить его нежным поцелуем возле метки. Ну не мог он сдержаться. Дазай спал крепко, поэтому не сразу проснулся. Однако запах мяты привёл его в чувство, а от поцелуя он слегка приоткрыл глаза. Конечно, это мог быть только Фёдор, поэтому Дазай снова коварно закрыл глаза, делая вид, что не проснулся, но Фёдор, поняв его хитрый замысел, осторожно и нежно окутал Дазая сладким запахом сирени, а сам поцеловал чуть повыше и прошептал на ушко: — Просыпайся. Дазай тут же молча обнял Фёдора обеими руками, утягивая к себе под одеяло и не давая возможности выбраться. Что-то недовольно проворчал в его макушку. Фёдор сначала недовольно забарахтался от неожиданности, но после успокоился и уткнулся Дазаю в грудь, успокаиваясь едва пробивавшимся через его феромоны запахом Дазая. Вскоре он пригрелся и невольно задремал. Всё же, это действительно было тепло. Фёдор и сам был тёплым и приятно пах, поэтому отпускать его не хотелось. Дазай был в полусне и просто наслаждался тем, что они рядом, и соприкасаются друг с другом, и даже не сразу понял, что он задремал. А когда понял, приоткрыл один глаз и посмотрел на часы. Было всего девять. Достоевский тем временем только поудобнее устроился в объятиях Дазая, сопя ему куда-то в ключицы. Рядом с Осаму спалось невероятно хорошо. Приблизительно через полтора или два часа Дазай снова сонно приоткрыл глаза и потёрся носом о макушку Фёдора. — Солнышко, кажется, ты пришёл меня будить, — проговорил альфа тихо, чтобы разбудить юношу не слишком резко. Фёдор что-то сонно промычал и залез под одеяло с головой, чтобы свет не мешал спать дальше. Дазай погладил его по волосам, слегка растрепал их и слегка помассировал голову. Раз уж Фёдор не хотел просыпаться, можно было его слегка потискать. Поэтому Дазай немного убрал одеяло и сначала погладил Фёдора по переносице, любуясь его изящными чертами красивого лица, а после потрепал за щёчку. — А ты знаешь, что залезать в постель к альфам опасно? — хитро прошептал он, наклонившись к его уху и опустив руку на талию, одновременно ощущая как в паху нарастает напряжение. — Ты сам затащил меня в постель, — пробормотал Фёдор, подаваясь навстречу его движениям. Он прекрасно знал, что Дазай не тронет его, поэтому не боялся вести себя так. — Ты должен был сопротивляться, — снова прошептал альфа, опаляя дыханием его шею, — и не целовать меня в эрогенные зоны. Фёдор почувствовал, как по коже бегут мурашки от этого дыхания, но не сдался: — Я никому ничего не должен, — промурлыкал Фёдор. — У тебя совсем нет чувства самосохранения, — Дазай, несмотря на то, что от близости Фёдора начинало слегка вести, не сдавался и был уверен, что держит всё под контролем, поэтому провёл рукой по его бедру. — Мало ли что. — А зачем оно мне? — Фёдор выгнулся под лаской чужих рук. От Дазая тоже пахло довольно соблазнительно, но он был уверен, что контролирует себя. — Тебе стоит подумать о своей безопасности, — альфа даже не собирался убирать руку и медленно поглаживал его, стараясь не обращать внимание на то, что это настолько приятно, что нагло его заводит. — В конце концов, у тебя ведь есть жених. — Он изменяет мне, почему я не могу сделать то же самое? — промурлыкал Достоевский, обнимая Осаму за шею и поглаживая его пальчиком. — Хочешь опуститься до его уровня? — Дазай поднял руку повыше, и запустил под футболку, касаясь поясницы. — Да и вдруг я наврежу тебе? Фёдор выгнулся, закусив губу и приподняв веки, взглянул на Дазая из-под ресниц влажными глазами лани. — Разве ты можешь мне навредить? Дазай посмотрел на него сверху вниз холодным властным взглядом, который, казалось, даже не дрогнул от такого столь невинного вида Фёдора. В следующую секунду он резко подмял его под себя и оказался сверху. — Я вредил людям, и не раз, — прошептал с лёгкой угрозой ему на ухо, касаясь пальцами его живота. Фёдор чувственно вздрогнул от этого касания и сбивчиво выдохнул, на грани со стоном. Когда руки Дазая касались его, было гораздо приятнее, чем когда это делал Киёхару. Он томно взглянул на Осаму, но отвечать не стал, не зная, какой лучше подобрать ответ. Ему казалось, что здесь не подходит ничего. Чуть с большим трудом Дазай сохранял ясность ума, но только феромон бергамота стал куда ярче, чего он не заметил сразу, продолжая эту игру. Он провёл носом по шее Фёдора сверху вниз, едва ощутимо задевая её губами, как бы случайно, и тихо усмехнулся где-то на уровне ключиц. Фёдор задышал чаще, стараясь не вдыхать слишком много бергамота. Голова и без того уже кружилась. Он лишь осторожно положил руку на чужое плечо, даже не думая отталкивать Осаму, только откидывая голову, чтобы открыть шею. Дазай хитро улыбнулся на такой жест и слегка прикусил тонкую кожу, однако вовсе не собираясь оставлять метку. Он видел, что Фёдора ведёт, и ему даже стало интересно, в какой момент Фёдор его остановит и остановит ли вообще. Тем не менее, Дазай совершенно бесстыдно поглаживал его живот, иногда делая это слегка щекотно. Достоевский отозвался на этот укус тихим писком и ёрзаньем. Как бы там ни было, а эти действия, всё же возбуждали. От поглаживаний приятно заныли соски, а внизу живота стало горячо. Правда Фёдору не особо нравилось, что он в этой ситуации бездействует, но лучше всё же отзываться на ласки, чем переходить в наступление. — Неужели ты меня не остановишь? — спросил альфа слегка севшим и томным голосом, всё так же бесстыдно поднимая руку повыше, чтобы слегка сжать пальцами его сосок. Достоевский томно вздохнул, чувствуя, как и от голоса и от всего, что Дазай делает, по позвоночнику пробегает ток, и ответил: — А мне стоит? — Значит, тебя всё устраивает? — альфа легко усмехнулся и поднял голову, силясь взять под контроль разбушевавшиеся феромоны. — Я... не слишком готов, но я не против, — Фёдор постарался поймать его взгляд. Немного приведя голову в порядок, Дазай убрал руку из-под его футболки и просто положил ладонь на его живот. — Ты... чёрт, Фёдор, у тебя правда нет чувства самосохранения, раз это «не слишком» тебя не остановливает. — Почему это должно меня останавливать? — поинтересовался Достоевский, искренне не понимая, что не так. — Потому что если ты не уверен, то можешь пожалеть об этом, — Дазай мягко поцеловал его в плечо. — Но ведь необязательно же, — он проследил взглядом за Дазаем, — да и ты бы всё равно мне не навредил. — Хитрый, — Дазай шутливо и небольно ущипнул его за бок, — пользуешься тем, что я тебе не наврежу, а сам даже не готов. — Ну, я не уверен, буду ли я вообще готов когда-либо, так что я не против. — Тогда я поступлю так, как ты захочешь. — Лучше сейчас этого не делать. Ты можешь пожалеть. — У меня нет того, что называют совестью, я бы не пожалел, — Дазай тихо усмехнулся, а потом положил обе руки на его живот и в следующую секунду атаковал щекоткой, — я же коварный и ужасный, ты забыл? Конечно, он не собирался делать ничего такого, особенно, если Фёдор не захочет, но получилось даже интересно. По крайней мере Дазай понял, что у Фёдора тормозов нет. Фёдор, не ожидавший такого, успел только свернуться как улитка, и попытаться тяпнуть Дазая, чтобы перестал. Отчего-то в его мозгу чётко сформулировалась мысль о том, что рано или поздно, несмотря на то хочет он или нет, он обязан будет сделать то, что пытался только что сделать Дазай. Кому он нужен в таком мире без желания с кем-то переспать? Даже Дазаю. Альфа понимал, что тот точно попытается укусить его, поэтому успел вовремя отдернуть руку, однако этого не было достаточно, чтобы перестать щекотаться. Он только постарался извернуться так, чтобы добраться до живота Фёдора, и всё его прежнее настроение быстро сменилось на весёлое и шаловливое. Фёдор не растерялся и пнул его ногой куда-то, толком не зная куда. Он надеялся, что сделал это небольно. Дазай поймал его ногу и решил её не отпускать. Фёдор постарался высвободить ногу из чужой руки, но поняв, что не выйдет, недовольно посмотрел на Осаму. — Что вы готовы предложить в обмен на свободу вашей ноги? — хитро спросил Дазай, улыбаясь. — А что вы хотите получить? — спросил Достоевский, обдумывая план атаки. — Хм, — Дазай задумался, — я готов пойти вам навстречу и рассмотреть ваши варианты, какими бы они ни были. — Мм... — дельта задумался, а затем сделал резкий выпад свободной ногой в бок, — вторую ногу. От неожиданности Осаму отпустил его ногу и тихо засмеялся, но успел поймать другую, пока Фёдор её не убрал. Теперь, освободив ногу, Фёдор постарался пустить в бой уже её и оттолкнуть Осаму, который решил не сдаваться и поймать обе его ноги, но это оказалось не так уж и просто. — Я весь буду в синяках! — жалобно воскликнул альфа, когда понял, что проигрывает. — Ты знал на что шёл! — ответил Фёдор яростно отбиваясь и вырываясь. — Ты такой безжа-а-алостный, — Дазай насупился и уже пытался что-то делать совсем вяло. — Это я-то полез приставать к тебе пока ты сонный? — Да, ты первый начал, — Дазай даже скрестил руки на груди, сдаваясь в этой битве. — Я пытался нежно тебя разбудить, а ты вот меня возбудил! — Я всего лишь мягко тебя подразнил! — Может ты и хотел подразнить, но в итоге ты меня возбудил. — А то, что ты подлил масла в огонь, ты в расчет не берёшь? — Дазай чудом держал себя в руках. — Я ничего не делал. — Я тоже ничего не делал. — Значит, если мы переспим, это тоже будет ничего такого? Дазай хотел ответить, но закрыл рот и с подозрением посмотрел на него. Где-то тут был подвох. Дазай сощурился и даже перестал дуться. Фёдор тоже нагло смотрел ему в глаза, не стесняясь своих широко развдёных бёдер, словно ему действительно было интересно что ему ответит Осаму. — Чтобы переспать, нужно что-то делать, но ни ты, ни я, ничего не делаем, — наконец отозвался Дазай. — Прямо сейчас ты сидишь на мне. — Ну и что? Сексом не так занимаются, если ты не знал. — Но сидеть это тоже делать что-то. — Лежать тоже, — парировал Дазай. — Вот, а ты сказал, что мы ничего не делаем. Дазай сделал вид, что очень глубоко задумался, но потом всё же выдал: — Этого всё равно недостаточно. И вообще, почему ты об этом спросил? — Просто так, — пожал плечами Достоевский. Тогда Дазай лёг на него, устроив голову на его груди, и тяжело устало вздохнул, покрепче обнимая Фёдора. — Мы на завтрак не опоздаем? — Мы уже опоздали, — пробубнил, утыкаясь в его грудь Дазай, и не желая пока отпускать. — Тогда пойдём на обед... Альфа согласно кивнул, но больше не пошевелился. — Поспим ещё? — А ты хочешь? — альфа чуть повернул голову и посмотрел на него снизу вверх. — Немного, — признался Достоевский. — Мы проспим весь день... — А ты не хочешь проспать этот день? — Хочу, — Дазай поудобнее устроил голову на его груди, — особенно, если это означает, что я могу весь день обнимать тебя. — Можешь, — улыбнулся Достоевский, прижимаясь покрепче к Дазаю, — я тебя тоже хочу обнимать. — Правда? И тебя это не отталкивает? — альфа всё же лег рядом, чтобы тому было легче дышать, но не отпустил и голову теперь устроил на его плече. — Почему это должно меня отталкивать? — Мне казалось, что у тебя редко есть настроение для подобного проявления чувств, — Дазай вспомнил тот случай, когда Фёдор однажды погладил его по волосам, и добавил: — И тебя легко спугнуть. — Я тебе добыча что ли? — возмутился Достоевский. — Фу, какого ужасного ты обо мне мнения, — альфа снова обиженно надулся. Фёдор обнял его, прижимая к себе: — Ладно, я кот. — Недоверчивый кот, — Дазай довольно спрятал лицо в его плече. — Зато весь твой, — парировал Достоевский. — Ладно, я тебе поверю, — отозвался Дазай уже немного тише. Он понимал, что нужно было вставать, как бы сильно ни хотелось лежать вот так дальше, но не мог заставить себя отпустить Фёдора, раз уж тот попался в его объятия и был не против. — Спасибо за доверие, — он обхватил Осаму руками и ногами, — но теперь я тебя не отпущу. — Ты уверен? А то мало ли... — Да. Понесёшь меня на обед вот так, — хихикнул Фёдор. — Мацумото этого, увы, не оценят. Но я могу понести тебя куда угодно. — Даже в душ? — хитро прищурился Достоевский. — Даже в душ. Но там нам придётся расстаться. — Но ведь можно и вместе мыться, разве нет? — Нет. Может быть, только если не во время гона. — Оу, я понял, — Фёдор отпустил его и чуть отодвинулся, — я, наверное, перебарщиваю... — Эй, обнимать ты меня можешь, — Дазай слегка обиделся. — Уверен? — Да-а-а, обними меня опять, пожалуйста, а то мне грустно. — Хорошо-хорошо, — Фёдор обнял его снова, а после вздохнул, — манипулятор. — Ничего подобного! Ты ещё манипуляторов не видел... — Дазай наконец успокоился, устраиваясь снова на его плече поудобнее, и довольно закрывая глаза. — Я живу в семье Мацумото. Ты уверен? — Думаешь, Киёхару манипулятор? — Не знаю как он, но его родители точно. — Интересно, — Дазай слегка задумался, а потом вдруг попросил: — А расскажи про госпожу Мацумото. Я про неё почти ничего не знаю. — Эм... — Фёдор замялся, — ну... У неё есть чувство стиля, но она всегда бесила меня своим лицемерием. Когда я только приехал к ним, она делала вид, что хорошо относится ко мне, но я слышал, как она говорила подруге, что я бешу её. Ну и ещё она... м-м-м... волевая женщина. Я даже не уверен чья сила воли больше: её или её мужа. На вечеринках, вроде, крутая была... — Значит, её мне тоже стоит опасаться? — спросил, выстраивая в голове более полный образ хозяйки. — Желательно. Но я не знаю, имеет ли она отношение к бизнесу. Достоевский едва подавил желание сжаться, от накативших после разговора об этой женщине воспоминаний. Особенно тот факт, что она старалась делать вид, будто любит и поддерживает его, а сама ненавидела. Возможно, в его жизни действительно было много предательств. — Тогда не будем её трогать, — Дазай задумчиво погладил Фёдора по волосам, — тем более, что она сама омега. — Достаточно сексуально активная омега. Вряд ли она стала бы учавствовать в проекте, где её могут заставить принять препараты из-за которых у неё пропадёт одна из составляющих её сексуальности. — Говоришь так, как будто она обожает рожать. Хотя... учитывая количество её детей... Фёдор тихонько захихикал: — Я даже не уверен, что они все от Мацумото. Хотя Киёхару, вот, точно от него. Такой же противный. — Думаешь, они непохожи? — поинтересовался Осаму тихим тоном сплетника. — Ну... — Фёдор закусил пальчик, — не все. Старший, например, совершенно на них не похож. — Я его совсем редко вижу. Он ведь не живёт здесь, а приезжает? — Ага, — кивнул Достоевский, — у него своя семья. — А есть дети? — Дазай продолжил перебирать прядки его волос. — Есть, — ответил Достоевский, удобнее укладываясь на Осаму, — но они редко приезжают сюда, чаще не они навещают бабушку и дедушку, а господин с госпожой навещают их. — Ты их видел? — Дазай закрыл глаза, но не засыпал, а просто наслаждался близостью Фёдора. — Да, пару раз. Но мы не общались, — Фёдор тоже закрыл глаза. Так было приятнее чувствовать прикосновения Осаму. — Какая получается большая семья! — Ага, — Фёдор, как довольный кот, потёрся о него щекой, — поэтому и дом такой огромный. — И потому что денег много, — Дазай не удержался и поцеловал Фёдора в макушку. — Я бы, наверное, даже позавидовал немного, если бы не знал, чем занимается глава семьи. — Оно того не стоит, — вздохнул Достоевский, — кстати, от тебя приятно пахнет сейчас. Такая интересная смесь твоих и моих запахов... Мне нравится. — Я почти не чувствую свои запахи, — Дазай прислушался к своим ощущениям, — но теперь понятно, почему ты такой довольный. Тебе нравится бергамот? — В сочетании с другими запахами — да. Он придаёт аромату какую-то необычную... м-м... нотку. Пожалуй, это то слово. — Первое время мне это казалось странным... то есть, в сочетании с шоколадом и корицей, потом я просто привык к этому. Но вместе с твоими он становится гармоничнее. — Может так и должно быть? Мята и сирень в сочетании с бергамотом тоже пахнут странно, но когда добавляются твои, аромат выходит чудесным. — Не знаю... На мой взгляд мята и бергамот пахнут чудесно. Но возможно ты прав, иначе бы во всем этом едва ли был бы смысл. — Конечно. Я рад, что мы встретили друг друга. — И ты не боишься? — Чего мне бояться? — Ты ведь... боялся, что нечто подобное случится, — Дазай обнял его чуть крепче. — Сейчас не страшно за будущее? — Немного. Но я уже столько всего пережил, что даже и не страшно особо, что что-то случится. Скорее, сложно поверить, что всё может закончиться хорошо. Дазай собрался с духом перед тем, как задать ему главный вопрос: — А если всё-таки всё закончится хорошо, ты останешься со мной? — спросил он после недолгой паузы. — Останусь, — Фёдор открыл глаза, — вероятно, это будет сложно, но я не хочу расставаться с тобой. Дазай счастливо улыбнулся от этих слов и зарылся носом в его волосы, вдыхая их приятный запах. — Я всегда буду заботиться о тебе, — невольно перешёл он на шёпот. — И я, — Фёдор прижал его к себе покрепче, — я тоже буду о тебе заботиться! — Спасибо, — альфа снова не удержался и поцеловал его в висок, а после спросил: — Кстати, ты ещё не хочешь есть? — Нет, — мотнул головой Фёдор, — на самом деле у меня редко бывает чувство голода. — Всё равно скоро нужно будет вставать, иначе и обед пропустим. Поесть что-нибудь нужно. — Мне теперь так ле-е-нь, — протянул Фёдор, потягиваясь как котик. — И мне лень, но нужно, — Дазай слегка улыбнулся, чуть ослабляя объятия, — раз уж мы должны заботиться друг о друге. — Так я и забочусь! — Видимо, в нашей семье ты будешь отвечать за сон, — Дазай тихо усмехнулся. — Я ещё и за готовку могу! — возмутился Достоевский. — Можешь, конечно. Тебе так понравилось готовить? Фёдор энергично закивал. Как ребёнок, честное слово! — У тебя неплохо получается, я думаю, в будущем ты будешь чудесно это делать. К тому же, это полезный навык. — Ты сейчас меня захвалишь, мам, — улыбнулся Достоевский. — Я же искренне! — Вставай уже, а то и правда весь день проваляемся. — Хорошо, но ты тоже вставай, — Дазай все же отпустил его и сел, потягиваясь. Спал он в футболке, поэтому было видно несколько больших шрамов на предплечьях, однако мелких было очень мало, и они даже не бросались в глаза. Дазай настолько привык не думать о них, что даже не обратил внимание на то, что Фёдор может увидеть это. В конце концов, было бы глупо пытаться спрятать их от своего истинного. Фёдор к нему пришёл даже без домашних брюк, тоже не стесняясь шрамов на ногах, поэтому особо не обратил внимание на чужие шрамы. В конце концов, что им скрывать друг от друга? Он лишь усмехнулся и кивнул: — Уже встаю. — Через полчаса встретимся? — взглянул на него альфа. —  Ага, — Фёдор поднялся и снова потянулся, показывая насколько ему хорошо, —  не опаздывай. — Я-то не опоздаю, — Дазай всё же встал с кровати — Ну, вдруг расслабишься там, в ванной, — хихикнул Фёдор, грациозно направляясь к двери. Дазай ничего ему не сказал, только усмехнулся и скрылся в ванной, прихватив с собой полотенце. За эти полчаса Фёдор успел принять душ, привести волосы в божеский вид, покормить кота, и запутаться в том что хочет надеть. Хотелось одновременно и выглядеть пафосно, и нежно, и элегантно. Проблема была в том, что в его гардеробе не было вещей которые совмещали все эти качества в себе одновременно. Только по отдельности. В итоге он решил не выпендриваться, а просто надеть свой привычный деловой костюм. В конце концов, не такое уж большое дело этот обед. Дазай за это время принял душ и выпил подавители, после чего начал как-то яснее соображать. И вообще, ощущал себя уже не таким ленивым и сонным, более бодрым, а благодаря таблеткам его запах снова притупился до того, что от него исходил лишь тонкий аромат мяты, слегка разбавленный сиренью. Дазай, как и обычно, оделся в рабочий костюм, однако вместо привычной рубашки под пиджак надел обтягивающую белую кофту с высоким горлом, чтобы скрыть метку. Вышел он как раз вовремя, даже чуть раньше, и выглядел так, будто встал уже давно и вовсю уже работал. Фёдор выпорхнул к нему, аки нимфа, счастливый и абсолютно влюблённый. Он поправил пиджак и улыбнулся Осаму: — Идём? — Да. Дазай не стал медлить и сразу пошёл вместе с ним на кухню. Так как было воскресенье и многие работники разъехались до завтра, в особняке было совсем мало людей. Им по пути никто даже не встречался, однако на первом этаже нарисовался Киёхару и явно не собирался просто пройти мимо. При виде своего будущего супруга Фёдор моментально потух. Он спрятал руки в карманы, жалея о том, что не надел перчатки, и мужественно двинулся навстречу причине его упавшего настроения. Дазай держался поодаль, но Киёхару всё равно смерил его не очень приятным взглядом, а потом обратился к Фёдору: — Господин Достоевский, — он остановился, — у меня есть к вам одно предложение. — Какое же? — Фёдор гордо вздёрнул подбородок, тоже останавливаясь. — Я помню о нашей с вами договоренности об игнорировании, и мне жаль, что приходится её нарушать, но раз уж отец дал вам больше свободы, он бы хотел, чтобы вы... проводили больше времени в нужных кругах. Я приглашён на одну... неформальную вечеринку, которая состоится завтра вечером, и вам тоже стоит её посетить, — Киёхару невольно взглянул на Дазая и, когда понял, что тот не заинтересован в разговоре, продолжил: — Это отличный шанс для вас познакомиться с людьми примерно вашего возраста. И раз уж мы с вами договорились меньше докучать друг другу, вы можете приехать туда самостоятельно. — Думаю, если мы приедем по отдельности всё как раз оценят это, — хихикнул Достоевский, — спасибо уж, не хочу чтобы на меня смотрели с презрением все ваши знакомые. — Поверьте, в таких местах совершенно иная атмосфера. Это не деловая встреча и не приём. Люди придут туда развлекаться, а не шептаться друг у друга за спиной, перемывая косточки. — Я так понимаю, отказаться я не могу? — уточнил Фёдор. — Можете, — неохотно вздохнул Киёхару, — но вдруг вам понравится там куда больше, чем на приёмах? Подумайте об этом. — Если вы так говорите, значит исход очевиден... — прикрыл глаза Фёдор, — когда вечеринка? — Завтра, в семь вечера, — далее Киёхару назвал название и адрес клуба и добавил: — Представитесь моей фамилией, и вас сразу пропустят. Буду рад вас видеть. Последнее он произнёс больше на автомате, а после кивнул и поспешил удалиться. Компания этих двоих ему слишком сильно не нравилась. Фёдор проводил его взглядом и лишь беспомощно уставился на Дазая. Судя по тону Киёхару, становилось ясно, что Дазая он брать с собой не должен. Дазай подошёл к нему, прежде чем они пошли дальше. — Не смотри на меня такими несчастными глазами, — негромко произнёс Дазай и легонько коснулся костяшкой пальца кончика его носа, пока никто их не видел, — тебе ведь не обязательно ехать. — Обязательно, — проворчал Фёдор, — иначе Мацумото меня загрызет. — Уверен? — Да. — Ладно... Мне подвезти тебя, или поедешь с Киёхару? — Ни за что я с ним не поеду!!! — Хорошо, — Дазай слегка улыбнулся, — я понял тебя. — Спасибо, — Фёдор прижался к его плечу, и доверительно в него боднулся головой. Они пошли на кухню. Как оказалось, там было не так уж мало работников, но многие из них уже уходили, поэтому никто и не стал обращать внимание на только пришедших, и те смогли позавтракать-пообедать без излишнего внимания. За обедом Достоевский шутил и улыбался, а вот когда они ушли с обеда — погрустнел. Он, конечно же, задумался о том, как должен идти на эту вечеринку. Он ведь никогда не был в таких местах. Когда они уже подходили к комнате Фёдор выдохнул и таки решился. — Дазай... — он закусил губу, — а ты бывал на таких вечеринках? Когда они шли обратно, Дазай помалкивал, давая Фёдору возможность подумать о своём, и немного не ожидал, что получит подобный вопрос. Когда они подошли к комнатам, он остановился. — Таких? — Дазай слегка задумался. — На обычных бывал, но не думаю, что много различий, кроме кучи богатеньких детей. — А-а... как туда одеться? — Свободно, — ответил Дазай, но потом пояснил: — Красиво, но не по-деловому. На этих словах Фёдор завис. Представления о «красиво но не по-деловому» у него были достаточно размыты. Поэтому он решил уточнить: — А это как?.. Дазай сначала удивился, но потом задумался, как ответить, поэтому недолго помолчал. — Это что-то среднее между деловой одеждой и праздничной. Или, может, что-то необычное, если у тебя оно есть. Фёдор молча смотрел на него, пытаясь понять, что тот имеет в виду, и есть ли что-то подобное у него. — У тебя есть что-нибудь яркое? Фёдор медленно покачал головой, передавая привет своим чёрным, белым и иногда серым костюмам. Похоже, к таким вечеринкам он совсем не готов. — И цветного тоже? Фёдор снова качнул головой. — Разве только пижамы. — Ну... чёрное тоже подойдёт. — У меня только костюмы... Есть ещё чёрные джинсы. — Джинсы точно подойдут, — слегка кивнул альфа. — Хорошо... — Фёдор задумался, вспоминая все эти чёрные наряды в стиле гранж и невольно задумался, насколько это хорошая идея. — Зато ты точно можешь выбрать какие угодно украшения. — Может мы успеем в бутик?.. — растерянно предложил Фёдор, не зная, что можно скомпоновать приличное из одежды в его шкафу. — Можем поехать, времени ещё много. — Тогда я сейчас быстро соберусь, — оживился Достоевский и скрылся в своей комнате и не думая дослушать Осаму. Дазай слегка удивлённо проследил за ним, но потом тоже ушёл, чтобы собраться. Хотя бы теперь не придётся провести весь день дома. Уже через час Достоевский стоял в зале дорогого бутика, разглядывая вещи и понимая, что всё из предложенного не слишком то, что нужно. Даже грустно стало. Иногда Дазай говорил ему, что больше всего может подойти, но старался даже не заглядываться на слишком яркие вещи. Всё же, не наряжать же Фёдора во что-то слишком вырвиглазное, а вот более молодёжное и модное — запросто. Тем более, что в таких бутиках этого добра было навалом. В итоге Фёдор всё же кое-как собрал образ, который ему пришёлся по душе и, заплатив родительскими деньгами, абсолютно довольный покинул магазин. — Не знаю кто как, но Киёхару точно будет на меня слюни пускать, — сказал он злорадно, — он и не представляет каким я могу быть. — Тогда ему точно не следует оставлять тебя одного, — Дазай тихо усмехнулся, следуя за ним, — вдруг ещё уведут и... кстати, тебе нужен телефон. — Да, раз уж мы тут, — кивнул Фёдор, — только я не знаю сколько осталось на карте. — Если что, у тебя есть ещё карточка Киёхару. Наверняка хватит. — Ну... да, но он ведь может заметить... — Раньше тебя это не слишком волновало, — заметил Дазай. — Потому что у меня всё равно не было выбора. А сейчас мне есть что терять, и к слову, я хотел посоветоваться. Я подумал, что те деньги, которые я заработал и которые лежат в электронном кошельке лучше не переводить на эту карту. Более того, я думал над тем, чтобы каждую неделю определённую небольшую сумму с карманных денег переводить на электронный кошелёк, чтобы в случае, если родители по какой-то причине заблокируют карту, у меня был резерв. Что думаешь? — Хорошая идея. Всё равно денег на карте у тебя достаточно на свои нужды сейчас, а заработанное может пригодиться только в крайнем случае, — Дазай спрятал руки за спину. — Спасибо, — кивнул Фёдор, — где можно проверить баланс? — В банкомате, — альфа ответил сразу и посмотрел по сторонам, в поисках аппарата, а потом кивнул на него Фёдору. — Пошли, — Фёдор смело направился в сторону адской машины, которой пользоваться совершенно не умел. Дазай пошёл вместе с ним, радуясь, что очереди к нему никакой нет, и остановился рядом с Фёдором. — Там написано, куда нажимать, думаю, ты разберёшься... Фёдор кивнул и завис уже на надписи «вставьте карту». Видимо, ему действительно стоило больше социализироваться... Дазай наблюдал за ним, но если Фёдор зависал, то всё же подсказывал ему, куда нажимать. Кое-как посмотрев баланс и убедившись, что денег хватает, Фёдор решительно направился уже к магазину электроники, раздумывая, какой смартфон лучше взять. — Ты уже знаешь, что хочешь? — спросил Дазай, пока они шли. — Не совсем, но примерно знаю характеристики, — ответил Достоевский, теперь переключаясь на мысли о том, что после покупки одежды денег на карте, кажется, стало только больше. И это ему на неделю?.. — О это уже проще, — Дазай кивнул ему. В магазине было не так уж много людей, что значительно упрощало задачу хотя бы потому, что можно было выцепить любого консультанта, если понадобится. В итоге спустя час Достоевский уже любовался своей новой дорогой игрушкой и активно регистрировался во всех соцсетях, которые ему установили в магазине. Поездкой он остался доволен. Дорога домой не заняла у них слишком много времени, доехали даже быстрее, чем в город, и вернулись совсем не поздно, даже до ужина. Правда, Дазай не был уверен, что Фёдор пойдёт на него. Фёдор, конечно же, не пошёл. Весь вечер он посвятил телефону и разговору с Одой. Не молчать же о таком! Пока у Дазая было свободное время, он спустился на кухню, где как раз только садился за ужин персонал. Есть не слишком хотелось, но вот уши погреть и понадоедать другим было самое то, чем он успешно и занялся, оставив своего подопечного одного.