***
Ученики пика Цинцзин занимались по группам. Одни на тренировочном поле упражнялись с мечом под присмотром первого ученика, Мин Фаня, другие в это время изучали науки и искусства вместе со своим учителем и лордом Шэнь Цинцю. Во всём помогала умничка Нин Инъин. Все здесь стремились к совершенству, здесь царила своя идиллия, и никто не смел соревноваться со старшим учеником и старшей сестрицей Нин, никто не оспаривал их статус. Не словами, но делами Шэнь Цинцю дала понять, что именно их рассматривает в качестве своих преемников. Но кто именно займёт её место в будущем? Она не спешила отвечать на вопрос. И все в школе Цанцюн не смели гадать, но даже и представить не могли, что вскоре появится ученик, способный их обойти. — Отвратительно! Что с тобой, Индун? Начни заново, — искусство каллиграфии для учёных-аристократов первостепенно, дабы их труды остались понятными. Да, никакого символизма, главное — практичность. — Прошу простить, шицзунь, — мальчишка тут же сложил испорченный лист и принялся переписывать трактат заново. Тут же к учителю подбежали несколько девушек, они занимались совместной игрой на гуцине. Учитель одобряла новые идеи — но какой выдержки это стоило, пока старики осуждали её. И вот они написали совместную мелодию, желая показать. — Весьма интересно, — Цинцю мягко кивнула головой. Всё в ней считалось за образец, и девушки стремились походить на неё. Давно уже среди лордов, не считая пик Сяньшу, не было женщин. Поэтому юноши трепетали перед своим учителем, ни на миг не теряющим лицо и ауру величия. — Сыграете всем нам перед ужином, — ученицы склонились в поклоне, воодушевлённые покровительственной улыбкой учителя. Подошёл кто-то ещё и ушёл под задумчивые слова: «Может, стоит перевести тебя на пик Цяньцао?» Конечно, для пика Цинцзин первостепенны четыре благородных искусства, но также ученикам позволено развиваться в любом интересном для них направлении, благо обширная библиотека позволяет. Конечно, на пике жили не только лорды и их юные ученики. Завершившие свое обучение заклинатели могли отправиться бродяжить, прославляя школу, или оставались на родном пике, справляясь с работой, которую юношам и девам не поручишь. Дети обращались к ним как дядюшкам и тётушкам, поскольку братьями и сестрами они были для лордов. И то не могли так обращаться, ибо лорд есть лорд. — Лорд Шэнь, — тётушка Тан Юэмэй поклонилась, а затем улыбнулась ученикам. — Прибыли ученики, глава настаивает, чтобы этот отбор вы не пропускали, — Шэнь вскинула руку, призывая замолчать. Да, да, а то скоро на пике Цинцзин никого не останется, прямо как на пике аскетов, Кусин. Вот почему этого дурака никто не тревожит? — Ты их видела? — за желающих обучаться всегда отвечал двенадцатый пик, его резиденция находилась на вершине, но большую часть эти адепты проводили у подножья хребта. Туда переводились многие заклинатели, завершившие обучение, дабы брать задания по изгнанию демонов и низшей нечисти соответствующего им уровня. Тан кивнула. — И как? — много ли среди них многообещающих талантов? Или все заурядные? А есть ли волки в овечьей шкуре? Тётушка виновато покачала головой. — Тогда помоги мне, — Шэнь Цинцю направилась в свой дом, оставляя изучение искусств на Нин Инъин. — Проверишь потом Мин Фаня, — не успели они войти, как лорд принялась раздеваться, а Юэмэй достала форму двенадцатого пика, мужскую форму. — Прошу прощения! — даже не постучалась. Ци Цинци нахмурилась: — Если узнают за пределами школы о твоих выходках… — каждый раз, стоило лорду второго пика переодеться в мужчину, чтобы спуститься к простому люду в тайне, добрая подруга отчитывала. И не столько из-за боязни позора, сколько из-за элементарных переживаний о самой Цинцю. Даже для неё самой лорд Цинцзин слишком смелая! — Что меня выдаст? Точно не маловатая грудь, — Шэнь посмотрела на грудь Цинци, и та поспешила скрестить руки на груди. И вот эта женщина лицо их школы, самая обсуждаемая из двенадцати лордов? Тан затянула грудь лорда потуже. — Внизу тоже подстраховались, — Цинци заткнула уши, не желая слышать непотребства. А между тем Юэмэй обмотала шею лорда бинтами так, чтобы кадык стал больше. — А, о, у, — Шэнь спокойно подобрала нужный голос. — Шимэй, не окажешь ли мне честь, давай сходим на свидание? — тётушка Тан скромно кашлянула в кулак. — Почему нельзя дождаться соревнования? — хотя леди пика Сяньшу и знала ответ, возможно, она надеялась услышать что-то новое, более приземлённое, чем… — Результаты их способностей одно, а их поведение и характеры — другое, — волосы убраны в высокий хвост. Юэмэй принялась за макияж, который придаст лицу грубости, поскольку такой красавице, как Шэнь Цинцю, одного заклинания для иллюзии недостаточно. — Глава Юэ знает? — Шэнь оглянулась, слегка недоумевая. Ци нахмурилась ещё сильнее. — Шимэй, не порти своё личико морщинками! — и ведь придерживается настроенного голоса. — Думаю, шисюн догадывается, — и всё спускает с рук! Тан закончила, можно отправляться. Только Сюя останется здесь, в ножнах и на нефритовой подставке. Кажется, Юэ Цинъюань получил её в дар после заточения Тяньлан-цзюня. А затем подарил ей, когда Шэнь стала лордом. Какое расточительство! — И ты так просто позволяешь? — в этот раз Тан Юэмэй удивила главу Сяньшу, отдав свой меч Цинцю без возражений. — Леди Ци, я не смею перечить своей госпоже, — потому что безоговорочно доверяет. Между делом говоря, несмотря на их схожий статус, Шэнь добилась именно звания лорда, а не леди, что делало её влияние более значимым. А ведь Ци Цинци сильнее её. — Делайте, что хотите! — и так каждый раз. Хлопать дверью обязательно? Женщины переглянулись: Шэнь рассмеялась первой, а за ней и Тан. — Оставляю всё на тебя, Тан-шимэй, — женщина поклонилась лорду и проводила ту взглядом, а затем снова оглянулась на ступеньки к пику. Как хорошо, что там, в вершине, все двенадцать связывает Радужный мост.***
Ло Бинхэ этого мира оказался слаб. Ло Бин-гэ (да, скажем так) не ожидал встретить себя ребёнком. Добросердечность и мягкость этого терпилы напомнили о собственном прошлом и о другом Ло Бинхэ, счастливо живущим со своим учителем. Только вот этот Ло Бинхэ был очень слаб, особенно сильно его потрясла смерть матушки. Даже так? Значит, в этом мире нет места для Ло Бинхэ? И потому Бин-гэ предложил ему сделку: «Мы с тобой один человек из разных миров, но давай объединимся, станем одним целым. Ты никуда не исчезнешь, а твое сердце смягчит моё. У нас с тобой будет шанс на лучшее будущее, чем мы имеем порознь». Речи эти оказались так сладки, в некоторой степени правдивы. И мальчик не устоял, согласился. Теперь они одно целое: двенадцатилетний ребёнок со слабым телом, но возросшим потенциалом. Даже если всё пойдёт не так, как он знает, Бинхэ добьётся желаемого. К тому же он из этого мира сильно отличался от него самого, возможно, и Шэнь Цинцю будет другим. Бинхэ чувствовал страх и приятное ожидание одновременно. Добросердечность и наивность его маленького подтолкнули душу к гармонии, и тот растерялся: позволить или оставаться волком в овечьей шкуре?***
Довольно много юношей и девушек решили попробовать поступить именно сюда. Шэнь переговорила с лордом Фэй: из ста желающих он завтра отошлёт десяток. Всё дело в родственных связях с адептами других школ. Никто не смел кидаться обвинениями, но с молчаливого всеобщего согласия брали в учеников тех, кто возможно кому-то доносит. Шпионить за Цанцюн трудно: они выискивают всех вероятных крыс и оставляют самых слабых. Сами редко таким промышляют, тем самым ещё больше возвышая себя над остальными. После этого разговора Шэнь присоединилась к смотрителям, которые безмолвно, что про них забывали, наблюдали за детьми. Много интересных лиц примечено, можно догадаться, на какой пик они стремятся. И никаких происшествий за весь день! Благая весть, но как снять с этих кандидатов маску вежливости и благородства? Хотя есть некоторые признавшиеся в том, что пришли сюда ради лучшей жизни, а не великих целей. Им достаточно и пика Кусин. Что ж, такая откровенность ей по душе. Можно было взять кого-то к себе, но, как выяснилось, особых талантов те не имеют. Разве что талант шокировать потенциальных задир своей откровенностью и бесстрашием, выработанных житьём-бытьём на улице. Их ничего не связывало, время тянулось медленно. Многих отсеяли по тем или иным причинам, главное испытание впереди, а пока нужно было выяснить их потенциал и силу духа. Им не нужны проблемы с теми, кто быстрее и вероятнее всего может стать одержим. Талисман в подарок и возвращайся восвояси! «Пятьдесят пять детишек? Да, надо бы кого-то взять», — Шэнь пристроилась на ветке ветвистого дерева, на котором запрещено лазить. Но кто ей указ? Да и не заметят, раз запрещено. Место удобно и тем, что можно послушать детские разговоры. Некоторые уже спали, кто-то сидел поодаль, слушая остальных. — Я всё сделаю, всё, чтобы меня приняли на Цюндин, — лорд никак не могла запомнить имя хвастуна. Но тот довольно старателен. Справится с испытанием — глава может и заметить. — Уф! Как типично, — другой мальчишка махнул рукой и посмотрел на свою подругу, с которой они справлялись сообща. — Цзецзе, а ты, красавица, несомненно, пойдёшь на Сяньшу? — девчушка прекрасна, даже зависть берёт. В её годы Цинцю походила на чумазого демонёнка, слабого и маленького, мелкого вредителя. — Нет! Не хочу. Я мечтаю, чтобы меня заметила лорд Шэнь! — на её слова двое из молчаливо сидящих обернулись к говорящим. — Она красива, изящна, словно листочек на ветру, но края этого листочка так остры! — вот это комплименты: Шэнь виновато почесала висок. — Ты! Как смеешь описывать лорда, словно он красавица какая-то! — один из молчавших подошёл быстро, второй за ним подошёл не спеша. — А-У, ты дурак? Или действительно не знаешь? — девочка рассмеялась. — Лорд Шэнь — женщина! Самая влиятельная женщина во всех школах, — но чего стоило это влияние: лорд сдержала то ли вздох, то ли стон усталости, прикрыв рот ладонью. Другой мальчишка, пока ещё не названный, вечно держащийся тихо, широко раскрыл глаза. — Тогда почему не леди? — А-У нахмурился. Остальные тоже рассмеялись. — А-Ло! Объяснишь? — она хитро улыбнулась. — Или ты тоже не знаешь? — шутница, хотя не верится ей, что тот не знает. — Это только подчёркивает её значимость, — Ло Бинхэ бил наугад. Сестрица важно закивала. — Именно! Я слышала, в молодости её соперницей признала талантливая заклинательница из дворца Хуаньхуа. Мой папа говорил, что если бы они начали совершенствоваться в одно время, лорд Шэнь обошла бы её, — женщина на ветке легла на спину: вспомнила Су Сиянь. Это уж вряд ли. Обойти такую, как она? Хах. Тут же женщина дёрнулась, постаравшись тихо наклониться ниже под шум нежного ветра. Этот мальчик! Точно! Вот кого он напомнил! Это аккуратное личико… родственник? Шэнь Цинцю никогда не интересовалась личной жизнью «соперницы». Их отношения едва напоминали соперничество, да и на дружбу не походили. Но Шэнь уважала её: Су Сиянь была примером силы. Любовь к одному демону погубила её. Жалеть уже нечего! Знал ли Ло Бинхэ, кто его родители? О да, объединив Три Царства, он подчинил и другие школы. А оставшись здесь, пустил там всё на самотёк. И что? Он должен чувствовать укоры совести? Если люди и демоны придут к согласию и без него, так и быть, а нет, пусть поубивают друг друга. Но к чему это? Мастер Учэнь рассказал ему кое-что интересное, так что Ло Бинхэ знал о своих настоящих родителях. — Ты говоришь о Су Сиянь? — о, точно родственник? Эх, Шэнь Цинцю, не сразу, но ты поймёшь, как именно они связаны. — А? Да, наверное. Мало кто помнит её имя, она то ли исчезла, то ли умерла, — глупенькая, не заметила, как мальчишка кулаки сжал. Ох, и тяжко ей будет, попади они вместе на Цинцзин. Но лорд тоже не заметила, только свалилась с ветки, ибо любопытство сгубило кошку. Придётся теперь пьяненького строить! — Оя, оя-я-йа, — потерев затылок, свалившийся заклинатель встал и дружелюбно улыбнулся. — Кто вы такой?! — девочка скрестила руки на груди. — Я? Ха! Кто ты такая, маленькая красавица, чтобы задавать мне этот вопрос? — Ло Бинхэ сейчас слаб, но он всё ещё может оценить уровень силы кого-либо, даже если это лорд, который тщательно скрывает свою личность. Но таких он не припомнит. Маскировка? Логично. Но кто мог оказаться перед ними? В его первый отбор из лордов никто не спускался к желающим до финального отбора. — Я просто отдыхал после тяжелого дня, первым сюда пришёл, — мужчина важно пригрозил пальцем. — А обсуждать людей за их спинами так недостойно! — он похлопал себя по поясу, сначала растерявшись, а потом снова расслабился. Кашлянул в кулак, недовольно посмотрев на свою ладонь. — Никто ничего дурного не сделал, — девчушка топнула. — А вдруг ты просто льстишь? Если кто-то из адептов Цинцзин проходил бы мимо и заподозрил бы тебя в подобном, он бы, не страшась наказания, обязательно рассказал бы всё лорду, — Шэнь покачала головой. Девочка покраснела, надув щёки, но ничего не сказала. Неужели дорога на Цинцзин так легко закроется? — Впрочем, мне всё равно. Пойду я, — сжав кулаки, мужчина ушёл в тень деревьев. Ребята спокойно выдохнули, но не нашли рядом А-Ло. Несмотря на полученное удовольствие от своей шалости, Шэнь выругалась сразу, как только поднялась чуть выше по горе. Да и место тихое, едва ли ухоженное. Присела на камень и посмотрела на ладонь. Быстро развила ядро, сохранила молодость, но некоторые проблемы со здоровьем остались при ней. Кровь. Шэнь достала платок, вытерла руку и сожгла несчастное доказательство своей слабости. А затем устало опустилась на землю, прислонившись к камню. Статус лорда обязывал вести благородно, по этикету. Такие вылазки были отдушиной и данью радостям нелегкого прошлого. — Гунцзы, вам плохо? — молодой господин? Стоп, это кто сейчас к нему обратился? Родственничек Су Сиянь? Хотя это только догадка, Фэй бы вряд ли допустил его до отбора, а может дружище теряет хватку? — О, А-Ло, да? — мальчик нахмурился, но не стал возмущаться, подошёл ближе, раз не стали прогонять. — Со мной всё хорошо, извини за беспокойство, — заклинатель довольно красив… ах, да, перед ним лорд. И Ло Бинхэ должен выяснить, какой именно, может пригодиться. Вряд ли Шэнь Цинцю, пусть и женщина, станет устраивать маскарады. Пока мальчик думал, что перед ним глава пика Цзуйсянь, тот ещё был пьянчуга. — Я удивлён, — Шэнь поднялась без опоры, — ты взобрался аж сюда, это уже достижение, — и с интересом обошла мальчишку. — Многообещающе, — и похлопала того по плечу. Мальчик быстро сформирует ядро при должном усердии. — Благодарю, гунцзы, но не обнадёживаете меня зря… — Ло Бинхэ обернулся, но лорда уже не было. Внешне мог только нахмуриться, а про себя знатно выругался. Ничего не выяснил! Ничего!***
— Шицзунь! — Мин Фань и Нин Инъин хмуро поглядывали на своего учителя. Но резко их лица переменились. — Нашли кого-то интересного? — ученица заинтригована больше всех. Ух, хотелось ей однажды стать такой же, чтобы позволять подобные шалости и уходить безнаказанной. Тан Юэмэй молчаливо стояла позади. От этих двоих сложно что-то скрыть. Точно… первые ученики, они такие, привязанные всем сердцем и преданные до невозможности. — Возможно, — Шэнь Цинцю скрыла улыбку, отпив чая. — Месяц? — Мин Фань снова серьёзен. Позволяя эмоциям взять вверх, он тут же вспоминает, что должен оставаться собранным и хладнокровным. Поэтому иногда казалось, что у него не все дома: приступы смены настроения довольно часты, хотя за последнее время проявляются реже и в узких кругах. — Две недели, — строго отчеканивает Шэнь Цинцю, и весь добрый настрой Инъин пропадает. — Две недели? — переспрашивает она. — Да, в этот раз не будем сюсюкаться. Приступайте, как только закончится отбор, — все трое послушно склонили головы. И так каждый раз. Теперь надо с остальными учениками говорить, некоторые отправлись на другие пики на это время. И снова некоторые лорды будут недовольны. Но уже привыкли. Им не понять методов Шэнь Цинцю, но, пока она взращивает достойных заклинателей, всё хорошо.***
Последнее испытание заключалось в том, чтобы собрать в бездонный мешочек как можно больше безобидных, но очень вредных духов. Их отлавливают специально для отбора. В лесу меж пиками Цяньцао и Кусин устроили несколько обитаемых мест, оставили ограниченное количество заколдованных для поимки горшочков. Естественно, кто соберёт и принесёт больше всего, молодец. Но лорды наблюдали за ними при помощи одомашненных фениксов, слабых в сравнении со своими дикими и более священными собратьями. Ведь нужно учитывать и то, как они проходят испытание. Способности, характер, удача — нельзя оценивать по одному критерию. Лорды же ждали у выхода из леса. Перед ними было двенадцать зеркал, двенадцать фениксов парили над лесом. — Двадцать уже сдались… как мало в этом году учеников, — Шан Цинхуа о делах школы размышлял вслух. — Юэ-шисюн, — он усмехнулся, — я заберу этих никудышных, пусть будет польза, — конечно, дело вовсе не в милосердии, а в рабочих руках. Никто из лордов отшучиваться не стал, поскольку пик Аньдин отвечал за достойную и комфортную жизнь школы. — Да будет так, — Цинъюань кивнул, улыбаясь. И посмотрел на справа сидящую от него Шэнь Цинцю. Та, даже наклонившись вперёд, закусывая губу, выглядела грациозно и благородно. Но становилась куда притягательнее. — Что такое, глава? В этот раз весьма интересно, — кто-то разбил горшочек и даже выругался. — Кого-то присмотрела? — Юэ улыбнулся шире. — Вон тот мой!! — только вместе с Шэнь Цинцю и Лю Цингэ указал на одно и то же зеркало. Переглянулись, метнув пару молний. И ничего! Лю Цингэ махнул рукой, прекрасно понимая, что глава поддержит её. — Лю-шиди, неужели я такая злая? — женщина раскрыла веер, пряча азартную ухмылку. — Давай предоставим ему выбор, — она сложила веер и хлопнула в ладоши. — Может, кому-то ещё приглянулся этот мальчик? Давайте, не стесняйтесь, пусть выбирает, — шутливое или серьёзное предложение? — Раз ты так настаиваешь, — Лю Цингэ хотел плюнуть ей в ноги, но воспитание не позволяло. Они неплохо помогали друг другу до одного случая, после которого Цинцю никак не могла убедить его, что не собиралась убивать шиди, а разобралась с жалким демоном. Труп того демона, кстати, развеялся слишком быстро, так что доказательств невиновности у неё не было. Ещё Шан Цинхуа видел, но Лю Цингэ всегда считал оного прихвастнем Цинцю. — Ах, шицзе, такой способный вряд ли захочет трудиться не покладая рук, — лорд Шан рассмеялся. — И вряд ли захочет посвятить себя аскетизму, — лорд пика Кусин даже не удостоил эту язву взглядом. Он никого не выбирал, он всем давал шанс. Поэтому многие его ученики даже не участвовали в отборе, они приходили к подножью хребта с одной целью — стать аскетами. Что-то в ответ съязвили Лорды последних пиков. Главный пьянчуга их школы обещал Цинхуа порубить на куски, как только тот выберет преемника. — Тогда мы с главой тоже предложим, Шэнь-шицзе — лорд пика Ваньцзянь, Вэй Цинвэй, то ли улыбнулся, то ли поджал губы. — Правда? — только сейчас она посмотрела на Юэ Цинъюаня. Тот кивнул. — Ох, тогда у меня нет и шансов, — лорд села ровно, прислонившись к спинке стула. — А, Цинци, — снова наклонилась, чтобы высмотреть сидящую на левой стороне подругу, — предложи и ты! Такой шанс мальчик не упустит! Обставим шисюна, — и заливисто, но вместе с тем ехидно рассмеялась. — Цинцю! — Цинци даже вскочила. — Должен же быть предел твоему бесстыдству! — и тут же села на место под взглядом Юэ. Почему они ей всё прощают? Как она может вести себя благородно и достойно, когда пользуется всеми возможностями поставить свой статус под угрозу?! Да, только Шэнь Цинцю так могла. — Я же пошутила, — насмехается! Только она может так играть на чувствах близких. — Не будь это я и ты, убила бы! — потому что скажи кто-то другое, отправился бы в путь по Жёлтой реке. Только ей позволено так шутить. Издевается, а вместе с тем по силе пятая; Юэ, Лю, Вэй и Ци проявляют снисхождение. Глава про себя вздохнул: хорошо, что лорды друг друга понимают вне зависимости от нюансов взаимоотношений между собой. Дальше ожидание прошло в тишине, как всегда. Все отходили от резкой наглости и язвительности их холодного сердцем лорда. Словно обрушилась лавина и улеглась. Испытуемые выходили одни за другими, а за самыми безнадёжными отправили заклинателей двенадцатого пика. — Сейчас я зачитаю имена тех, кого выбрали на пик… — сначала объявляют имена тех, кому посчастливилось быть выбранным хотя бы на один пик. Тем, кому не повезло попасть ни на один, предстоит вернуться домой или остаться у подножия двенадцатого пика. Там некоторое время за провалившимися наблюдают: могут отправить домой без единого шанса, могут дать рекомендацию на Аньдин или Кусин, редко на Цзуйсянь. Но в этот раз всех бедолаг забрал Шан Цинхуа — рано радуются. Прошло некоторое время. Осталось двенадцать человек. Как символично. И среди них та маленькая и глупенькая красавица! Да, просто так уступать её Цинци не хочется. — Сейчас я зачитаю ваши имена по очереди, сразу же назову имена лордов, которые вас выбрали. Вы же свой выбор тщательно обдумайте!.. — главный помощник Юэ Цинъюаня равнодушен и спокоен, как всегда. Он не торопился, чеканил каждый слог. Лорды внимательно наблюдали за реакцией каждого отличившегося. Когда дошла очередь до Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю украдкой посмотрела на него, не поднявшего головы. Неужели не хочется посмотреть и оценить лордов Цанцюн? Своё имя она попросила назвать последним. Странно, назвали шисюна, третьего шиди и Лю-шиди, даже лорд Цзуйсянь присоединился к игре. И с каждым именем мальчишка становился всё более хмурым. Даже возможность стать учеником главы школы не прельщает? — Шэнь Цинцю, — как только прозвучало её имя, мальчик повернул голову к ней. Он смотрел не наугад, он знал, точно знал, куда повернуть голову. Шэнь удивилась, но ей повезло, что она скрывала лицо за веером. Только вздрогнувшие брови выдали женщину на мгновение. Кроме этого Ло Бинхэ никто не видел. А он, между тем, выйдя из леса, окинул всех лордов кротким взглядом, запомнил каждого. Пытаясь понять, кто именно упал с ветки. Всё гадал и гадал, пока не столкнулся с взглядом Шэнь Цинцю. О, если бы он не знал, на кого смотрел!.. Лорд не выдала себя, просто удивилась его жесту. Но этот взгляд! Слегка высокомерный, снисходительный, отчего-то заботливый и чуть-чуть… добрый? Только сейчас его ещё и оценивали. Ло Бинхэ опустил голову, пряча улыбку. Ох, чувство радости наполнило сердце. Была ли эта радость доброй или злой? Не имеет значения! Время на раздумья окончилось, помощник главы Ту Хай потребовал заявить о своём намерении уверенно и твёрдо. Голос той самой девочки не дрогнул, она с сомнением глянула на лорда Цинцзин и произнесла имя главы пика Сяньшу. Шэнь снова удивилась: как так? Ло Бинхэ даже не повернул головы в сторону красавицы. Та хотела объединиться с ним. Он согласился, но при условии, что она не выберет Цинцзин, если предоставят такую возможность. Понравившийся мальчик в одночасье напугал её, но никто этого не видел, а значит, и доказательств у неё нет. Зато теперь Шэнь Цинцю видела, что девчонка двух недель не продержалась бы. — Ло Бинхэ смиренно просит принять его на пик Цинцзин! — он поднял бы голову, если бы сидел напротив Шэнь Цинцю. Эта часть церемонии закончилась. От двенадцатого до первого: каждого лорда провожали, стоило тому поклониться старшим и забрать талантливых учеников, если имелись. Вот и минус высокого статуса: сидеть ровно и дожидаться своей очереди. — Всего доброго, глава, — она поклонилась Юэ Ци и посмотрела на Ло Бинхэ, успевшего поклониться главе и подняться. А на лице и намёка на недовольство нет. Неплохо. — Идём, — мальчик рассматривал всё вокруг, пытался быть незаметным. Да и странно было бы, если бы не хотел всё рассмотреть. Но что-то в этой школе Цанцюн отличалось от его родной и той, что была во втором мире. Здесь чувствовалась истинная гармония, энергия, которая неустанно двигалась по строгим направлениям. Особенно чётко это видно под ногами, где каждый шаг любого человека вызывал небольшое сияние, тут же затухающее, возвращающееся в поток. — Прекрасно, — слово само сорвалось с уст, Ло Бинхэ сжался от признания собственной неосторожности. — Хм? Всё же ценитель красоты? — аристократы, так за глаза называют адептов Цинцзин, любого аристократа по крови они обойдут и не покраснеют. Ло Бинхэ не стал отвечать. Признаться честно, он боялся: всё повторится — выльют горячий чай и унизят, как будто он пустое место. — С возвращением, шицзунь, — у ворот моста на зелёный пик их ждали двое. Он не мог не узнать. Но не только Нин Инъин, но и Мин Фань казался другим. Ранее отобранные ученики: две сестры-близняшки и тот мальчишка У Фэнминь — прибыли. И вот ещё один, отличившийся, выбрал их пик. Однако указания учителя распространяются и на него. Никто не облил Бинхэ чаем. Даже больше! Прошло несколько дней, а он так и не столкнулся с Шэнь Цинцню вновь, она не приходила на тренировки новичков. Между тем, Нин Инъин не без помощи тётушки Тан гоняла сестёр, как могла. Бинхэ видел, что ей неприятно. И не мог понять. Вот если бы Шэнь Цинцю был мужчиной, всё стало на свои места. А сейчас что не так? Почему они издеваются над ними, ради чего? Этот Мин Фань не разошёлся так, как прошлый. Бинхэ кормили, пускали в общую спальню, но при этом дали форму не того размера, поддержанные учебники. Провоцировали на споры и драки. Мин Фань и тётушка Тан наказывали его даже больше, чем У. Изменения есть, но такие жалкие. Ему снова достался плохой учитель? Однако он не тот, что был раньше. Терпел, пока дело не дошло до кулаков. А там, сдерживаясь, он повалил всех своих обидчиков, новых и старых. Только Мин Фань в этот раз оказался сильнее и умнее. Он проиграл Мин Фаню! Логично? — На колени! — голос тётушки Тан всегда груб и твёрд. Мин Фаню и Ло Бинхэ пришлось опуститься рядом. Они косились друг на друга, стараясь не поворачивать головы, чтобы не разозлить её ещё больше. — Смелости и сил поколотить всех хватило, — они увидели подол ханьфу своего учителя. — А посмотреть мне в глаза слабо? — глубокий, будоражащий, но строгий, резкий и холодный, как мороз, голос так и провоцировал возмутиться. Ло Бинхэ поднял голову, но ничего не сказал: снова прячет лицо за веером. — Простите, шицзунь, я посмел увлечься и переборщить, не углядел за остальными, — Ло Бинхэ не собирался смотреть на Мин Фаня, но разве слова этого ученика не странны… — Да, я вижу, пали, как будто ничему и не учились. Ло Бинхэ только-только пришёл на пик. Сколько прошло? Две недели. А вы… — остальные даже плечи опустили, пусть это было жестокой игрой, им стыдно за свои способности. — Ло Бинхэ, тебя разве не учили почитать старших? Как ты посмел? — сначала он не мог понять, о чём она думает. Но встретившись с этими серыми глазами снова, мальчик узнал ловушку. Начнёт объяснять, даже доказав, будет наказан. Он не поднимется в её глазах начав жаловаться. Просить прощения? Да, так правильно, логично. А сердце бьётся бешено от злости. — Шицзунь! Я почитаю и вас, и старших братьев, и сестёр, тётушек, дядюшек. Если я делаю что-то неправильно, почему мне никто не говорит. Значит, за мной нет ошибок, — собственный голос, которому только предстоит измениться, раздражал. Как будто плачется! — Я терплю издевательства и насмешки ни за что. Разве есть другой способ защитить себя? — Шэнь Цинцю сложила веер, сложив ладони ниже груди. Но на лице её не было и намёка на какую-то определённую эмоцию. — Что мешало тебе обратиться к лорду за справедливостью? — тётушка Тан казалась её неизменной тенью. Растерянность отразилась на лице ученика Ло. Все мальчишки осторожно поглядывали на него. У, который помогал ему защищаться, выглядел более бодрым. Какое-то предчувствие твердило, что всё будет хорошо. — Шицзуню либо нет дела до этого, либо шицзунь действительно не знала, — нет дела — значит, спускает с рук. Так можно понять этот резкий и наглый тон, но мальчишка всё ещё выражал почтение, не позволяя себе повышать голос. — Ты! — дёрнулся Мин Фань. — Ммм, — Шэнь Цинцю улыбнулась, а затем посмотрела на У Фэнминя. — Что скажешь? — мальчик покраснел. Сейчас шицзунь похожа на богиню, кажется, он забыл про сложившуюся ситуацию. — Этот ученик думает, шицзунь глядит дальше, чем могут эти ученики, — он сказал первое, что пришло в голову. Точнее его семья наставляла говорить так в щекотливых ситуациях. И память простака не подвела. — Какого милого льстеца я привела, — Шэнь Цинцю рассмеялась, спрятав лицо за веером. — Мин Фань, отведи товарищей на Цяньцао, больно вы разошлись. А ты, — она посмотрела на Ло Бинхэ, — зайдёшь ко мне, как вернёшься, — она прошла мимо. Так близко, и всё же не задела и краем подола его одежды. Только лёгкое дуновение задело его щеку. Мимо прошла и тётушка. — Ты чего, братец Ло, вставай, — У помог ему. — Ты такой крутой, — шепнул, чтобы не привлекать внимание старших. — Тебе не кажется, что здесь что-то не так? — Бинхэ посмотрел на него с неким снисхождением. Из-за собственных предубеждений в какую-то хитрость верить не хотелось. Но ни другие, ни Мин Фань больше не пускали яд. — Шисюн, — Ло Бинхэ будет отвечать тем же. — Ты уже всё понял, будь добр, помолчи, — если так подумать, этот Мин Фань и внешне куда приятнее и благороднее. А оглядывается так, будто он, Ло Бинхэ, клоуна из себя строит. Ха! Какой бы Шэнь Цинцю ни была, всё разворачивается интереснее ожидаемого. Никто не сказал лишнего, У не пошёл с ним, отправился в дом учеников. Хижина же Шэнь Цинцю находилась в глубине бамбукового леса. Ноги сами привели Бинхэ к нужному месту. В прошлой жизни учитель не особо следил за внешним видом своего домика, зато внутри была дорогая отделка. Играл со смыслом — смешно! Но теперь Ло Бинхэ удивился: небольшой двухэтажный дом выглядел соответствующе статусу, никакой лишней роскоши. Внешне. А что внутри? С крыльца спустились близнецы вместе с Нин-шицзе. Близнецы выглядели счастливыми. — О! Ло-гэгэ! — одна из близняшек кинулась к нему. — Ты представляешь, шицзунь похвалила нас и даже прощения попросила, — её глаза сияли восхищением и безмерным уважением. — Ли Сяси! — Нин-шицзе добрая, но может быть строгой. — Простите, — близняшка отскочила к сестре. — А-Ло, как твои раны? — старшая ученица выглядела уставшей, но от неё исходило завидное чувство радости, будто всё вернулось на свои места. Значит, хитрая игра на выдержку? — Какие раны, Нин-шицзе? Этот ученик здоров, — он улыбнулся, и Инъин улыбнулась в ответ, кивнув. Только вот не сразу мальчишка постучал, давая о себе знать. Прислушался: тихо, даже слишком. Его не могли не заметить. Или Шэнь Цинцю погружена в свои мысли настолько, что не заметила? Где тогда тётушка Тан? Или она не всегда рядом? — Шицзунь! Ло Бинхэ явился, как вы и велели, — хороший ученик обязан почитать своего учителя и слушаться во всём, а также достойно себя вести. Только ответа не последовало. Не успела Шэнь поесть, как пришла Инъин с близняшками. Те сразу постояли за себя, но их помучили отведённое время. Завтра вернутся остальные ученики, которым не по душе такой метод своеобразного посвящения в ряды адептов Цинцзин. Еда вкусная, но вот желудок совсем не рад, а потому Цинцю согнулась от боли, прикрывая рот ладонью. Развила ядро вовремя, болезнь дальше не пойдёт. И развила ядро поздно, чтобы излечить недуг. Из-за рано явившихся учениц она не успела принять лекарство. Всё, что сейчас было нужно, чтобы Ло Бинхэ ушёл. Через силу она проглотила всё, что шло наружу. — Шицзунь?! — он наверняка столкнулся с соученицами. — Заходи, — она спрятала лекарство в тумбочку комода и обернулась. — Присаживайся, — и указала на подушку у столика. — Этот ученик не посмеет сидеть в вашем присутствии, — живот крутило от боли. «Смотрит под ноги, хорошо», — не спеша она подошла и села за столик. Мягкая подушка. Сидеть на коленях неудобно, но устраиваться по-другому нет сил. И снова указала на место рядом с собой, чтобы разделял их только угол стола. — Благодарю, — два раза повторять не надо. — Чем ты руководствовался, выбирая пик Цинцзин? — хотелось сжать кулаки, но женщина терпела. Оставалось про себя молить, чтобы ученик не распинался долго. Небеса, смилуйтесь, пусть он оправдает её ожидания и не станет топить её сознание в красивых и льстивых речах. — Знаниями, — Ло Бинхэ краток. У него тоже есть вопросы. — Но ты не знал, что я женщина. Это как-то ущемляет тебя? — только один взрослый мог знать, тот молодой господин. Он понял ещё вовремя церемонии, нет смысла наигранно удивляться. — Я удивился вместе с остальными не знавшими, но это никак не ущемляет меня. Я счастлив быть вашим учеником, — он не стал смотреть на неё, рассматривал руки, едва подрагивающие. Что-то не так? — Даже после двух недель насмешек, провокаций? Даже когда всё понял? — поднял голову, столкнулся с этими серыми глазами. Его не недооценили, но и не переоценили. Сердце замерло, хоть серые глаза и казались равнодушными. Кажется, такой же трепет он испытал очень и очень давно. Только тот трепет был обманчивым, а этот будоражил, как первая победа в мире демонов давным-давно. — Так будет всегда или это представление только для новых учеников? — и всё же она говорила расплывчато, он не мог перестать сомневаться. — Как долго я продержалась бы на этом месте, если бы издевалась над своими учениками? — приложив палец к губам, Цинцю улыбнулась. Этот человек всегда красив и притягателен, кем ни был; Ло Бинхэ опустил голову. А про себя женщина подумала, что с лёгкой руки Юэ Ци она продержалась бы долго, издеваясь над учениками сколько угодно. Даже страшно подумать, что на такую дорожку хотелось свернуть. — Простите, — Ло Бинхэ отсел и поклонился, лбом касаясь ладоней. Глубокий поклон? Такого выражения почтения лорд не ожидала. — Уходи, — тошнота снова подступила. Ло Бинхэ удивился резкой смене настроения. Не сразу разобрал услышанное. — Я сказала… — Шэнь закрыла рот. Нужно было встать и добраться до ночного горшка. Ло Бинхэ уже подскочил. — Шицзунь! — он не стал мямлить, быстро сообразил, что нужно. На радость этой женщине горшок был чист. Кажется, из неё вышло почти всё, что она съела. — Шицзунь, позвать лорда Му? — других лордов лечит только он, а в его отсутствие это позволено лишь двоим из его учеников. Шэнь посмотрела на него, прикрыв рот. Ло убрал горшок и снова оказался рядом, опустившись на одно колено. Эта смесь негодования, раздражения, смущения и в то же время не высказанной благодарности понравилась ему. И тут же он в себе разочаровался. Хм, кажется, Ло Бинхэ начинает догадываться, почему тот Шэнь Цинцю никогда бы не пошёл за ним. Если он решил попытать счастья здесь, должен отпустить прошлое. Не нужно забывать, просто отпустить. — Там, — Шэнь взмахнула пальцами, и верхний ящик комода отодвинулся. Ло Бинхэ послушно подошёл и удивился содержимому: только сосуд с лекарством. Да, внутри дом обустроен по статусу, не больше, не меньше. И снова опустился на колени перед учителем. — Лорд Шэнь! — к явившейся тётушке Ло Бинхэ почему-то почувствовал злость и раздражение. «Как можно где-то шляться, когда твоя госпожа не здорова?» — но посмотреть не решился, иначе выдаст себя. — Воды, — женщина тут же повиновалась. Цинцю достала платок и вытерла рот, а затем сожгла платок. Хотелось избавиться от раздражения, применив хоть толику силы. А он и с места не сдвинулся. Цинцю покачала головой. — Вот, — Тан подала чашу. — А ты не смей кому-то говорить об этом! — она обратилась к ученику со строгостью и раздражением. — Юэмэй, можешь идти, — столкнувшись с нечитаемым взглядом лорда, заклинательница поспешно поклонилась и поспешила покинуть. — Кажется, ты посмел злиться на тётушку, — Шэнь усмехнулась. — Нет! То есть… — Ло Бинхэ не знал, чего ожидать. Ему не нравилось, что он не может предсказать действия Шэнь Цинцю. — Разве тётушка Тан не должна быть с вами всегда? — осторожно, исподлобья посмотрел на учителя. — Ммм, вот оно что, — ха, она всегда рядом, но не настолько, чтобы Цинцю хотелось держать её при себе и в этом доме. — Я ведь не императрица, чтобы при мне всегда кто-то был, — чистый смех. Бинхэ засмотрелся. Цинцю поставила чашу на стол: — Ло Бинхэ, какой урок ты извлёк из этих двух недель? — точно заметила, но не стала делать замечаний. Ученик опустил голову. Почитать старших? Слишком просто. Почему интуиция говорила, что в нём разочаруются, скажи он так. Да и нелогично, раз он всё понял. Стоит рискнуть и озвучить мысль? — Я не должен терпеть безосновательные нападки и оскорбления? — всюду пахло бамбуком, а ещё имбирём и гречихой. Если подумать, ему когда-то тоже нравился бамбук. А ещё он любил запах горящей древесины и горького дыма. И запах еды, которую готовил. Только во время приготовления пищи он мог позволить себе расслабиться и улыбнуться от всей души. — Правильно, молодец, — рука Шэнь Цинцю опустилась на голову и растрепала волнистые волосы. — Во время тренировок не забывай их убирать, — волосы, конечно, ему теперь далеко до того, чтобы держать их распущенными во время боя. — Возвращайся, сегодня вам выдадут новую форму и учебники, — лорд мягко, но ловко поднялась на ноги. От болезненной бледности не осталось и следа. Выйдя из этого дома, дойдя до дорожки, скрывающейся в тени бамбука, Ло Бинхэ обернулся. За долгое время в его глазах отражалась истинная радость. Эта Шэнь Цинцю другая, она точно будет лучше кого бы то ни было.***
И хоть Ло Бинхэ повезло, последующие два года видеть своего шицзуня так часто, как хотелось, не вышло. Он усердно учился, даже слишком усердно, заставив Мин Фаня попотеть. Подлавливая их на этом, Шэнь смеялась. Кажется, говорить о том, как мило и интересно за ними наблюдать, вошло в привычку. Она спрашивала при Мин Фане несколько раз: не хочет ли Бинхэ занять его место? Но этот ученик не выказывал заинтересованности в управлении пиком. У него определённо другие планы на будущее. Вместо этого он, опираясь на воспоминания того Шэнь Цинцю, пошёл на очередной риск. Дал поймать себя за готовкой сестрице Нин. От той о кулинарном таланте ученика узнала и Цинцю. Попробовала-таки. Понравилось. Хотя, как он понял, дело было в другом: в доме учителя ослаб запах лекарства. Му Цинфан, навещающий её, стал уходить более радостным. Впрочем, как и глава. И это благодаря ему, Ло Бинхэ. — Шицзунь, всё хорошо? — он сам приносил еду и уносил её. А заодно и получал индивидуальные замечания по своим тренировкам и совершенствованию в четырёх искусствах. У него хороший слух, потому овладел несколькими инструментами. Ещё пара лет — и по способностям и результатам он станет лучшим учеником Цинцзин. И голос тоже был, но об этом Цинцю не говорила. Но Бинхэ знал, что она слышала. И ей точно понравилось. — Мм, да, на Сяньшу что-то не то съела, и только, — юноша мог быть настырным, а потому легче было признаться, чем терпеть те минуты, когда Бинхэ становится нетерпимо прилипчивым. Он отвернулся, нахмурившись. Вот же! Шицзунь чересчур вежлива. Если бы он мог сопровождать её… ей бы не пришлось, скрываясь тут ото всех, терпеть боли. Упрямая женщина! Иногда так раздражает. — О! Точно! Кажется, ты уже поднабрался опыта. Не хочешь отправиться с шицзунем на задание? Кажется, случай весьма интересный, — о да, если Ло Бинхэ угадал, случай был знаком и интересен. А ещё интереснее, как всё пойдёт в этот раз. — Не посмею отказаться! — замечательный ученик широко улыбнулся, подав учителю чай. Хотелось наблюдать за ней, сев за стол и подперев голову, но можно только стоять в стороне.***
Как ни странно, а это дело совсем не о Кожеделе. С ним разобрались люди лорда Фэй. На задание с учителем отправились Мин Фань, Нин-шицзе, взяли даже У Фэнминя, и ещё несколько старших учеников. Ещё больше он удивился, увидев учителя верхом. Она уверенно держалась в седле, смотря на всех несколько высокомерно. Даже спустя несколько дней пути, она не выказывала недовольства. И никто не смел пожаловаться. Они прибыли к границам земель, что под защитой Цанцюн. Город Шанъи небольшой, стоит у подножия святой древней горы, куда давно не ступала нога человека. Логично было бы оставить это место, но люди продолжали здесь жить. Многие заклинатели бывали здесь. Они остановились у главы города, который не выглядел злым и избалованным. Наоборот, старик был слишком хорошим. Как выяснилось, люди пропадали без следа, бродячие заклинатели, ступив на гору, возвращались редко, с помутнённым рассудком. Заклинатели из мелких орденов также исчезали бесследно. — Вы писали о яо-ху, а из ваших слов следует, что речь идёт о более опасном существе, или даже существах, — стоящие в ряд ученики не смели шелохнуться. Старик испугался грозного и безжалостного голоса. — Вы не просто поставили меня в неловкое положение. Вы подвергли доверенных вам жителей города и моих учеников серьёзной опасности, — Шэнь Цинцю раздавила небольшую пиалу в кулаке. — Почему горный лорд, бессмертный должен отчитывать старого человека при почтенной должности? — мужчина встал на колени, и к его рукам упали окровавленные осколки. — Прочь с глаз моих и носа не показывайте! Старый дурак, — она посмотрела на ладонь, цокнув. — Шицзунь, — Ло Бинхэ тут как тут! Он поспешил достать специальные иглы, при помощи которых достал мелкие осколки. Нин Инъин тут же достала лекарство для обработки и бинты. — Какие будут распоряжения? — Мин Фань растерялся. Не опаснейшая из лисиц-оборотней, а что-то более угрожающее! Готов ли он? Спокойствие Ло Бинхэ раздражало. — Мне стоило бы отправить вас всех на пик и дождаться как минимум двух лордов. Но если я вас отпущу и вас поймают?.. — Нин Инъин закончила со своей работой: не давит и удобно. Женщина кивнула, улыбаясь. Нельзя пренебрегать мелочами в их воспитании даже сейчас. — А кто нас может поймать, шицзунь? — ученица не хотела знать ответа. — Яогуай. Возможно, не один, — обычно это были животные, погибшие из-за жестокого обращения, и они желали мести. Или падшие жители Небес, которые снова хотят стать бессмертными. Призраки животных тоже к этому стремились, но их всегда убивали до того, как они станут ближе к такой невероятной цели. — Местные замучили лисиц, живших на горах? — Ло Бинхэ посчитал это логичным. К тому же по дороге к поместью он видел много курятников, почти пустых. Приближалось лето. Лисицы, которые зимой могли прибегать в город за курами, могли оказаться пойманными поголовно, времени прошло достаточно. А раз гора священна, то и животные на ней тоже, что в некотором роде приближает их к яогуаям второго типа. — У, Нин и Ло, расспросите жителей, аккуратно и непринуждённо, покажите, чему научились на уроках красноречия, — Шэнь Цинцю махнула на выход. Ученики поклонились и поспешили выполнить задание учителя. Остальные ученики продолжали стоять смирно, не смея тревожить думы лорда. — Яогуай… — хорошо, что вино она держала левой рукой, так как взмахи веера помогают сконцентрироваться. — Мин Фань, как они вернутся, отправимся на гору, — веер замер. — Шицзунь! — Индун встрепенулся. — Вдвоём? Вы сами сказали, что это опасно, — ей пришлось вскинуть забинтованную руку, так как жёсткий взгляд на этого упрямца не действовал. — Простите… — занял своё место. — Нин Инъин не хватает опыта, что уже говорить о Бинхэ и Фэнмине. А вы, — задержала взгляд на каждом из присутствующих, — останетесь патрулировать границу города с горой, раз так рвётесь, — их искреннее доброе намерение приятно, но нужно здраво оценивать свои способности. Скорее всего, старик напуган, но не просто напуган. Он в сговоре с Яогуаем? Через Шанъи многие заклинатели держат путь, стало бы давно известно о их пропаже. Следовательно, демон никого не упустил, а старик нагло солгал. Написал о яо-ху, чтобы один сильный заклинатель точно прибыл, и пожравший его в итоге яогуай затих на некоторое время. Вероятность того, что она ошиблась, мала. Стоит пойти на гору и не затягивать. И на всякий случай… — Мин Фань, отправь письмо на Цюндин, главе стоит быть в курсе, — Шэнь налила себе вина. — Пока свободны, — в зале она осталась одна.***
Ло Бинхэ не строил из себя невинного барашка, но и без того его ещё детское лицо располагало женщин к разговору. У Нин Инъин было то же самое, но шицзе как будто не понимала этого своего преимущества. Один У Фэнминь решил действовать совершенно иным путём: он стал играть с детишками. Бинхэ сначала недоумевал, но потом смекнул: те точно разболтают, если взрослые что-то скрывают. — Что удалось узнать? — Ло Бинхэ, Нин Инъин и У Фэнминь встретились у входа в поместье. Но товарищ вскинул руку, не собираясь отвечать на вопрос. — Нет, друг мой, я сам поведаю шицзуню, что узнал, — и так хитро сверкнул глазами. Левая бровь Бинхэ невольно дёрнулась. Нет, он, конечно, пытается обращать на себя внимания учителя как можно чаще, но не настолько, чтобы портить дружбу с соучениками, особенно этим дураком… — Пхах! А-Ло, ты такой смешной сейчас, — шицзе пошла за У-шиди, в этой жизни ни он, ни она не пытались привлечь внимание друг друга. Как и в прошлой жизни (до одной поры), Инъин восхищается лордом Цинцзин, а сейчас ещё и стремится быть такой же, так что иная расстановка приоритетов не столько удивила, сколько даже порадовала Бинхэ. В прошлой жизни Инъин как жена быстро надоела ему, но он относился к ней с большим уважением, чем к остальным, так что никто не смел слова дурного сказать. Сейчас же, если думать о гареме, завести тот снова не хотелось. Он ничего не получил, и в этот раз будет то же самое. К тому же Ло Бинхэ уже решил обратить свой взор на учителя, на радость ему, она здесь женщина, что делает её более ценной и привлекательной. Вот только говорить об этом точно не стоит: получит веером по голове да отправят на другой конец страны. Определённо не то, чего желает душа. — Что узнали? — глубокий и будоражащий голос, какой редко бывает у женщин, вернул его в реальность. Где бы он ни был, а её точно услышит и увидит. Шэнь Цинцю. Чем больше он узнаёт Шэнь Цинцю, тем больше ему в ней нравится всё. — Простите меня, шицзунь, я услышала больше комплиментов, чем полезной информации, — Нин Инъин вздохнула. — Но вот что странно, если подмечать детали, то мало кто видел именно лисицу. Были и другие животные, например, черепахи, хотя они здесь не водятся, если только с другой стороны горы, — сама по себе гора не особо и высокая, но широкая, обходить её занимает много времени. Там уже начинается территория дворца Хуаньхуа, и там есть водоём. — Некоторые свидетели говорили о зайцах, а также по одному разу были замечены вол и тигр, — тигр? Девушка выпрямилась, посмотрев на лицо учителя. Шэнь Цинцю сидела закинув ногу на ногу, опёрлась локтем на подлокотник и подперла голову. Лисы, черепахи, зайцы, тигр и вол. — Что насчёт собак и петухов? — лиса как-то не вписывается… Фэнминь выпрямился и ответил на кивок учителя: — В каждом дворе есть курятники, как минимум один петух и одна собака, как говорят дети, взрослые опасаются лисиц. Но в эту зиму их было мало, тут другое, но связи на первый взгляд нет, — этот ученик был доволен проделанной работой. Ибо если он чего-то не увидел, его учитель обязательно заметит. — Если я правильно понял, здесь чаще подают зайчатину, а не курятину, что приводит к нападению лис, тех в свою очередь травили собаками. В прошлую зиму также развелось много крыс, но котов здесь нет. Какой-то бродячий заклинатель прогнал их на гору, — но дети не могли рассказать, как именно, — так что зайцы повадились сюда… — в этом определённо была связь. Юноша нахмурился: запутался. — Ло Бинхэ? — лорд посмотрела на него, ничего не ожидая. Она больше удивится, если этот ученик вернётся ни с чем. — Может ли это ученик подумать ещё немного? Кажется, всё проще, чем хочется представить, — ведь они заклинатели и должны справляться со сложными и невероятными для простых смертных задачами. Шэнь Цинцю изогнула бровь, кивнула. Прочистив горло, этот ученик высказал свою мысль: — Возможно, всё началось с яо-ху, которая перед зимой изничтожила весь урожай. Поскольку котов в этом городе почти не водится, а лисица наверняка не выдавала себя, пришлось обратится к помощи заклинателя. Тот прогнал крыс, но лисицу не обнаружил, — все слушали его внимательно. — Как известно, стаи крыс вполне могут поесть и крольчатины, так что зайцами не брезговали. Те сбегали сюда, прямо в ловушки, в итоге голодными оставались лисицы, также попадавшие в ловушки. Возможно, их мучили прежде, чем съесть, — можно было бы снимать шкуры, но гора не принадлежит людям, и лисиц было больше, чем сообщили. А куда девать столько шкур? — Замученные животные затаили злобу и породили яогуая, — Ло Бинхэ сложил руки за спиной. — А как же тигр и вол? И что стало с яо-ху? — едва, но он заметил, уголок губ учителя дёрнулся. Так просто похвалу не заслужить. — Простите этого ученика, — Ло Бинхэ же улыбнулся. — Могу только предположить, что яо-ху пала жертвой яогуая, а тигр и вол достаточно сильные животные, чтобы стать отдельными яогуаями. Как я узнал, здесь любят потешаться, дразня животных. Во время зимы старый господин, хозяин этого особняка, потратился на тигра, которого стравливал со старым волом, — Нин Инъин, даже не дослушав, закрыла уши. Законом запрещено издеваться даже над собственным скотом, а тут даже на священных покусились! — Индун, бери Лао Ая и Лао Гая, задержите главу города, — хорошо, что власть лордов Цанцюн позволяет прибегать к таким методам. Опасно кого-то оправлять с посланием в администрацию провинции. Съедят, и жители забудут вскоре, что их было на одного молодца больше. — А что с черепахами? — У Фэнминь невинно захлопал ресницами. — Скорее всего, это безобидные духи. Гора священна, черепахи тоже. Ничего необычного, если они и после смерти решили остаться на горе, — Цинцю устало выдохнула. — Вы трое молодцы. Подкрепитесь, — с учителем остался только Мин Фань. Он отправил письмо на Цюндин: не получат новостей за неделю, пусть шлют помощь, а до этого момента ни-ни. Всё же и из опасных ситуаций Шэнь Цинцю будет заставлять учеников извлекать хоть какие-то уроки. Главу города и его семейство пришлось связать их вервием бессмертных, чтобы верных и проплаченных слуг приструнить. Значит, количество человек на патрулирование города осталось меньше. Шэнь Цинцю решила, что У Фэнминь, Ло Бинхэ заменят их. А Нин Инъин пусть ждёт чуть подальше от входа в лес. — Но почему вы отправляетесь вдвоём? Шицзунь, разве это не опасно? — Инъин топнула ногой. Солнце уже село, ночь вступила в свои права, а вместе с ней и создания тьмы. — Именно поэтому, Нин-шимэй, — Мин Фань скрестил руки. — Слишком опасно. Даже я не на том уровне, чтобы вступать в равный бой яогуаем, а вам куда идти? — Ло Бинхэ нахмурился. Кое-как ему удалось убедить шисюнов поменяться местами и держаться поближе к Нин-шицзе, — Всё, прекрати, я не плаксу учила и воспитывала, — Шэнь Цинцю спрятала веер в рукав ханьфу. — В лес ни ногой! — учитель и первый ученик скрылись в тени деревьев.***
Гора как гора, множество старых деревьев, широко раскинувших свои ветви. Потому трава невысокая, почти не получает солнечного света. Тихо, как и положено, дневные птицы затихли и уснули. Только сверчки трещат. А где остальная живность? Чем выше, тем больше не благодатной тишины, а угрожающей. На эту землю ступила нога не охотника, а жертвы. Мин Фань послушно молчал, оглядываясь, чтобы прикрыть учителя. — У нас нет времени ждать, — сказала лорд и только потом остановилась. Мин Фань стоял рядом. — Отскочи-ка на ту ветку, — примеченное ею дерево никому не даровало приюта, значит, никаких змей не обнаружится. И ученик не будет отвлекаться. Когда Мин Фань занял безопасное место, пока безопасное, Шэнь Цинцю достала Сюя и сделала надрез на левом запястье. Яогуай не сможет устоять, учуяв кровь бессмертного с развитым ядром. Мин Фань цокнул языком, он против такого риска. Ведь, если яогуай попробует кровь учителя, не отстанет, пока не сожрёт. Ветер был тихим. Если демон далеко, придётся подождать. В висках застучало. И у Мин Фаня, и у Шэнь Цзю. Когда в последний раз она сражалась с опасным демоном самостоятельно? Мин Фань может помочь… но всё зависит от стадии развития яогуая. Если будет слишком опасен, отправит ученика прочь. Если слишком опасен, значит один. Если несколько на ранней стадии развития, они вместе справятся. Земля задрожала: как будто что-то большое стремительно тянулось по земле. Как будто большая сороконожка… Шэнь выругалась, отскочив на четыре чжана от места укрытия Мин Фаня. Тот замер, зажав рот и нос рукой, стараясь не выдать своего присутствия. Нечто непонятное из ниоткуда накинулось на место, где стоял учитель, впиваясь в землю, орошённую кровью. Но он внимательно смотрел: не было никаких ног, нечто длинное, покрытое шерстью тигра. Рогами оно зацепилось за корни дерева; учитель специально там встала до того, как отскочить? Недовольный своим положением яогуай завизжал по-лисьи, но вмиг голос твари приобрёл человеческие нотки. — Отдай! Отдай мне своё ядро! — подковырнув дерево, яогуай повалил его на бок. — Уходи, Мин Фань! — сотни талисманов взвились вокруг демона, заискрившись. Чудище забилось о края невидимого барьера. Раны на руке учителя уже нет, но запах крови силён. — Шицзунь! — он ступил на землю, достав меч. — Как я могу? У нас никого нет… — талисманы опасливо дёрнулись. — Ядро-о-о-о! — в ответ на рык Шэнь Цинцю сложила новую печать, ударив демона молнией. Именно поэтому Мин Фаню лучше уходить. — Достань талисманы, сделай барьер шире, — они переглянулись; пусть у демона будет больше пространства для маневрирования. Мин Фань кивнул и скрылся из виду. Шэнь Цинцю снова порезала руку — яогуай взревел так, что распугал всех птиц. Они взлетели высоко за один взмах, привлекая внимания всех людей в городе. Нин Инъин вскрикнула. Но её крик потонул в диком рёве. Может, сил у неё не так много, но жизнь бегать научила быстро и ловко. Картина собиралась сама. Три яогуая: замученные лисицы пожрали яо-ху. Иначе как объяснить то, что этот монстр использовал талисманы Цинцю, чтобы призвать огонь? Трава разгоралась плохо, так как роса успела осесть, ветер был слаб. Взмахом руки заклинательница сдула весь огонь на яогуая. Мин Фань создал барьер вовремя. В голову пришла идея. Но ему нужно быть очень осторожным. Прикусив палец, он поправил талисманы: одно верное заклинание — и получится убить монстра, но это должна сделать шицзунь! Сюя успешно ранил демона несколько раз. Но пронзить насквозь тяжело. — Дай… своё… ядро… — похоже, яогуай застрял между стадиями развития, поскольку пожирал и обычных людей. Поэтому его поведение не рационально и он так неповоротлив. — Сдохни! — Цинцю отскочила на ветку дерева, призывая к себе меч, тем сам нанося раны изнутри, вдоль органов и в глотке. Будь здесь Лю Цингэ, демон был бы уже мёртв. Женщина закусила губу. Яогуай перестал шевелится, тяжело задышал. Но резко дёрнулся, не успела она даже спуститься. Кровь сочилась по её руке вниз, но яогуай дёрнулся в другом направлении. Сначала она не поняла, но, не думая, ринулась за ним. Мин Фаню страшно, но он нашёл в себе силы не поддаться страху. Выждал и подпрыгнул, чтобы приземлиться на спину твари, врезавшейся о барьер. Их откинуло в сторону, он падал, но его подхватили за талию. Они оказались на ветке очередного дерева. — Шицзунь! Я создал восьмигранную печать на крови, — да, он чувствовал вину, но рискнул правильно. — Позвольте мне его отвлечь, — поскольку теперь ей самой нужно нанести свою кровь хотя бы на один талисман. Они отскочили в разные стороны: яогуай врезался в то дерево. Да, если его будет кто-то отвлекать, не давая рушить барьер, всё пройдёт гладко. Вопрос: хватит ли Мин Фаню выносливости и ловкости? Одной скорости мало. — За барьер! Живо! Сам будешь читать! — а вот духовных сил может и хватит, только потом восстановление займёт месяц. Мин Фань удивился. Замер — Шэнь прыгнула на яогуая, придавив. — Не тормози! — крик учителя отрезвил прекрасно. Мин Фань вышел за барьер, занял лучшую из позиций и принялся читать нужную для активизации мантру. Такие печати на заклятья для выпендрёжа со строчками из стихов. В это время Шэнь Цинцю уже была близка к тому, чтобы выдохнуться. Нельзя было заживлять рану, а то демон быстро переключится на ученика. В глазах чуть расплылось, воздух нагревался внутри барьера. А ещё нужно прислушиваться к голосу Мин Фаня, чтобы вовремя покинуть ловушку. Иначе поджарится вместе с яогуаем. Но тот, будто прекрасно понимая, что заклинатели решили сделать, завертелся на месте и стал уменьшаться, принимая человеческий облик. Да, женщина, полулиса с рогами быка, только не красавица, а труп. Вони нет, поскольку много духовной энергии пожрала. Тварь! Она кинулась на женщину, растопырив когти, увеличивая манёвренность. Шэнь Цинцю оставалось медленно отходить к барьеру, защищаясь, не выпуская Сюя из рук. И почему не получается разрубить эти когти? На ногах и руках яогуая есть раны, оставленные ранее. — Если я съем твоё ядро, отпущу мальчика… или отдай мне всех, с кем пришла, разойдёмся с миром, — их лица оказались достаточно близко, язык демона прошёл по щеке Цинцю, задев губы. Женщина плюнула ей в лицо: есть ли в слюне яд? Зря! Зря отвлеклась! Яогуай усмехнулась: она успела поднять ногу и пихнуть Цинцю. — Думала, одна пытаешься утомить противника? — Мин Фань дёрнулся, но не прекратил читать. Хотелось бросить всё. Он был готов бросить всё, даже забить на клятву, которую лорд взяла с него. Демон наступила лорду на живот, высунув длинный язык. — Сначала я съем твою печень, — один из главных и сакральных органов у людей, — а потом поглощу ядро, — Шэнь потянулась к Сюя. Противница накинулась, схватив за запястье. И когда та приблизила лицо, Шэнь врезала ей лбом, сначала тихо, затем ещё раз с разгона и повалила ту на землю. Яогуай засмеялась во всё горло. — А ты мне нравишься! — и закинула ноги ей на спину. — А ты мне нет! — незаметно движения сложенных пальцев хватило, чтобы Сюя разрубила этой твари шею. Руки заклинательницы оказались на свободе, с ногами пришлось повозиться, пока голова яогуая прирастала обратно. Шэнь Цинцю побежала к барьеру, на прыжок нет сил. Оглядываясь, она кружила вокруг себя Сюя, создавая иллюзию барьера Тысячи Мечей. Над головой пролетел ещё один меч, пронзивший яогуая. Мин Фань не мог воспользоваться своим, поскольку руки всё ещё должны быть сложены. — Шицзунь! — у этого негодника хватило сил пригвоздить демона к стволу ивы? Шэнь выбежала за барьер, Мин Фань ускорился, дочитывая последние строки. Нужно достать Чжэнъян прежде, чем Мин Фань применит заклинание. Но Ло Бинхэ не дурак, вовремя вернул меч, барьер загорелся священным золотым светом. Яогуай переметнулась к ним, пытаясь прорваться через барьер. Но, вскрикнув, опустилась на колени и взревела. Цицяо сжигало изнутри, а затем всё тело начало осыпаться пеплом. Мин Фаню было неприятно смотреть, но он держался, сохраняя барьер. И даже когда демон развалился на неисчисляемые песчинки праха, не убирал рук от талисманов. — Мин Фань, достаточно, ты молодец, — первый ученик с шумным выдохом плюхнулся на зад. — Шицзунь! — и осмотрел учителя. — Ваша рука, — Ло Бинхэ тоже смотрел на неё. — А ты! — в правой руке она держала Сюя, но левая не настолько ослабла, чтобы она не могла ей шевелить. Звук пощёчины раздался слишком отчётливо! Мин Фань подскочил, встав между ними. — Шицзунь, усмирите свой гнев, мы ещё не закончили, — нужно запечатать прах. Ученики Цинцзин подвергались наказаниям, но розги и удары ферулами были крайним случаем. А сама Шэнь Цинцю ещё никогда никого не била. Оценивая адекватно, можно было бы взять с собой и Ло Бинхэ. Но как часто выходит, что самые талантливые ни на что негодны в трудную минуту? Этого лорд могла бояться. И сейчас она бы справилась и без помощи Ло Бинхэ. Чем он думал? — Раз пришёл, — она повернулась и подошла к праху лисицы, — помоги Мин Фаню спуститься. Ждите моего возвращения, — Ло Бинхэ поклонился. Молча. Он смотрел себе под ноги. Да, его избивали много раз. Было больно. И эта пощёчина вызвала гнев, но вместе с ним и непринятие. А ещё она ударила его окровавленной рукой. Но он ничего не сделал, только дал Мин Фаню опереться на себя. Чжэнъян держал наготове. — Ты не злись на неё, — на горизонте показались крыши домов. Они остановились, Ло Бинхэ резко повернул голову к Мин Фаню. — Признаться честно, не ожидал. Если ты думаешь, что было бы лучше, пойди с нами изначально, соглашусь. Пока мы шли, я всё обдумал: когда ты ступил на гору и как быстро до нас добрался, — да и не секрет, как быстро Бинхэ формирует своё ядро. Два года у него и четыре у Мин Фаня — а старший немного отстаёт. — Но сейчас ситуация была сложная. Вот так ворвавшись в бой ты мог навредить не столько себе, сколько шицзуню, но шицзунь точно не о себе беспокоилась, — странно, но улыбка Мин Фаня не вызвала раздражения, он не врал. Да, мог навредить. Вложи он чуть больше духовной энергии в Чжэнъян, барьер бы распался. — Я не смею злиться на шицзуня, — как бы Бинхэ ни старался, голос дрогнул. — Ага, ты вообще святой, — Мин Фань усмехнулся. — Поэтому я тебя недолюбливаю: нормально испытывать злость, печаль, недовольство… ты живое существо, а не статуя милостивого Будды, — старший получил под бок. — Ай! Надеюсь, Нин-шимэй позаботится обо мне, — ещё один удар. Странно было вот так вот смеяться с этим человеком. Это другой Мин Фань, на которого можно положиться. Как-то странно, но в то же время приятно. Ло Бинхэ этого мира должен был умереть, но он отсюда не уйдёт. — Мин Фань? А-ло?! Где шицзунь? — Инъин подбежала к ним, как и другие, бывшие по близости соученики. Все накинулись на них с вопросами, с беспокойством. Губы Бинхэ дёрнулись, затем он широко улыбнулся: точно, он дома. Но осознание будто бы окатило холодной водой, заставив юношу замереть, а других обеспокоиться и подумать, что его пробрал мандраж, как и Мин Фаня. Пусть так, так даже лучше. Но учитель? Что сделает учитель, вернувшись? Слова Мин Фаня успокоили его, но тот ведь сам не знал, что будет в итоге. А тем временем Цинцю делала то, что старалась делать всегда. Конечно, она собрала прах в сосуд для запечатывания. Никого и ничего рядом не было, а потому благородному Сюя пришлось стать лопатой. Закопав запечатанный прах, Цинцю сделала небольшой курган и из имеющихся в мешочке-тянькунь мелочей ограду, как у могил. Встала на колени, сложила ладони и начала молиться про себя. Да, неприглядное занятие для заклинателя молиться за убитого демона.— Ты, правда, считаешь, что демонов нужно судить по делам, как и людей? — а не по факту их происхождения; Шэнь Цинцю, ученица лорда Цинцзин, его преемница, усмехнулась. — Или тебе любовь в голову ударила? — скрестила руки на груди, наклонив голову.
— Я… разве ты сама не говорила… — Су Сиянь стояла у ствола кедра, под которым они решили переговорить, раз встретились.
— Я говорила, что большая редкость встретить демона, что будет лучше тысячи людей, — ученица школы Цанцюн вскинула руки. — Но не более, Су Сиянь, — начали о погоде, закончили философией. Девушка развернулась, собираясь уйти, не прощаясь.
— Цинцю! — но пришлось замереть. Может, услышит что-то умное, а не глупость. — Ты просто попробуй. Представь жизнь в мире… они другие, да, но мы ведь тоже не лучше. Нас различают только условия выживания. Ты же знаешь, как тяжело жить в мире демонов, — Шэнь Цинцю с самого первого своего появления стала для Су Сиянь воплощением бури, разрушающей древние сооружения, которые давно изжили себя. Они бы рухнули сами, но пока они не рухнут, нового не построишь.
— Не знаю, я там не была! — и всё же она могла понять, почему ученица дворца Хуаньхуа говорит об этом с ней. Застала один раз за упокоением по всем обрядам демона и теперь твердит, что они друг друга понимают.
— Цинцю! Просто попробуй! Приходи в Цзиньлань в день полнолуния, — ах, да, она звала её навстречу с демоном, с которым встречается втайне. Правда, так и не проболталась, с кем именно. Может, оно и к лучшему. Потому что Шэнь Цинцю так и не пришла.
«Кто знает, возможен ли общий мир. Но подобные яогуаям демоны вскоре вымрут. Справедлив ли будет такой мир, Су Сиянь?» — добрая соперница нашла бы ответный аргумент, оставив Шэнь Цинцю ни с чем. Открыв глаза, Шэнь Цинцю замерла. У неё на ногах, рядом, вокруг, почти не оставляя кусочка земли, столпились безобидные духи черепах, которых здесь развелось за долгое существование горы. — Спасибо, — сотни голосов раздались один за другим, а потом они все распались на тысячу светлячков, которых унесло лёгким дуновением ветра. Да, черепахи оказались самыми безобидными. Да ещё избавили её от какого-то яда...***
Всю дорогу домой учитель не разговаривала ни с Мин Фанем, ни с Ло Бинхэ. Ученики чувствовали хрупкость её равнодушного молчания, а потому не стали спрашивать. Ступив на Радужный мост, лорд принялась раздавать указания: — Сейчас вы можете привести себя в порядок. Мин Фань, Бинхэ, зайдёте ко мне после, — она окинула взглядом другие горы. — Инъин, отправляйся на Цюндин, узнай, когда я могу встретиться с главой, — надо отчитаться. — У Фэнминь, подойди, — потрепав простака по голове, Шэнь Цинцю повелела: — Отнеси эти письма лордам У, — пик Кусин, — и Шан. Индун, приведи ко мне лорда Лю, даже если придётся сломать ноги, — бедный Идун сглотнул и смахнул несуществующую слезу, а затем, попросив пожелать ему удачи, побежал на Байчжань. Духовной энергии на полёт сейчас не хватит. Зря. Не успеет бедолага прибежать на нужный пик, как лорд оного сам отправится на Цинцзин. Мин Фань и Ло Бинхэ не копошились, привели себя в надлежащий вид быстро. Тётушка Тан ничего не сказала, молча пропустив их. Они шли за ней, и остались у арки, стать впереди неё не смели. Было странно видеть, как лорд Лю, раздражающийся от одного вида их учителя, перевязывал изрезанное предплечье. Они были обязаны ходить друг к другу в гости, дабы глава не читал им нотации о дружбе и доверии меж лордами. Но перевязывать раны Шэнь Цинцю лишнее! Ло Бинхэ нахмурился. — Значит, окажешь мне эту услугу? Как мне отплатить? — в правую руку вернулся любимый веер, за которым та прятала довольную ухмылку, чем ещё больше раздражала Цингэ. — Шицзе, какое отплатить? Мы должны помогать друг другу бескорыстно, — а у самого глаз дёргается. Сжал бинты чуть сильнее нужного. Цинцю зашипела, стукнув шиди раскрытым веером. — Больно! — Да ладно? — Лю Цингэ затянул узел и сел прямо. — Чем ты думала? Нас обманули, но ты могла дождаться помощи, просто охраняя город, — отчитывает тут их лорда! Постыдился бы! Шэнь Цинцю фыркнула. — Нельзя было! Эти дети ещё не готовы… — Когда они у тебя будут готовы? — мужчина фыркнул. — В отличие от тебя, я забочусь о своих учениках. Кидать их в пекло — отвратительный метод обучения. Ах, да, ты ж вояка, не поймёшь человеческого языка, — женщина замахала веером быстро и резко. Ни о какой элегантности речи быть не могло. — Цинцю! — прошипел Цингэ. — Я не помираю, видишь? Можешь идти! — и начала забинтованной рукой гнать того прочь. — Мин Фань, идёшь на Цяньцао, там тебе помогут восстановиться, а затем месяц тренируешься на пике Байчжань. И чтобы до этого момента я тебя не видела! — первый ученик удивился, но молча пошёл на выход. Месяц тренировок на Байчжане? Нет, это не наказание. Ему стоит выжать из этого месяца всё, чтобы больше не подводить учителя. Лю Цингэ столкнулся с холодным, подобным стали, чёрным взглядом Ло Бинхэ на мгновение. Обернулся: безобидный малый. Показалось? Или с ума сходит из-за общения с Шэнь Цинцю? — Юэмэй, что ответили шиди У и Шан? — тётушка, надавив ученику на плечо, посадила того на колени. Шэнь Цинцю смотрела в окно, положив веер на стол. — Они будут рады выполнить такую простую просьбу, — тётушка поклонилась и ушла, стоило лорду махнуть рукой. Молчание, тишина. Только их дыхание. Бинхэ исподлобья посмотрел на учителя: время шло к закату, свет из окна мягко падал на её лицо. Казалось, что она забыла про его существования. Один час они просидели вот так, в тишине. — Шицзунь… — в горле пересохло, губы обсохли. — Хорошо поужинай сегодня, — прозвучало слишком равнодушно. — Шицзунь!.. — Ло Бинхэ хотел подскочить, но упал на руки, раскрыв ладони. Ноги замлели. Он ведь не на подушке сидел, а на полу. — После ужина отправляешься на Кусин и проводишь там две недели, после две недели ты будешь находиться на Аньдин, хорошо постарайся и не разочаруй лорда Шана, трудись не покладая рук. Ты меня понял? — из него выйдет толк. Но если этот мальчишка не научится слушаться указаний, действовать, как велено, продолжить действовать сам по себе… пусть валит на Байчжань. Самодеятельность ей не нужна. — Это моё наказание? — конечно, наказание. Но несколько дней он не слышал голоса Шэнь Цинцю вблизи. И теперь не сможет видеть её целый месяц. Тогда, когда увидел кидающуюся на неё яогуая, он испугался. По-настоящему испугался, что с его учителем может что-то произойти. Он должен был добиться того, чтобы сопровождать её, как тётушка Тан, и даже больше. А в итоге отдалился! — Как вернёшься, займёшься чёрной работой, месяц, — задумчиво и не спеша продолжала она. — Обидно будет потерять драгоценное время из-за своего непослушания? — повернула голову к нему. — Нет! — Ло Бинхэ выпрямился, подняв голову. — Вы сами говорили, любой опыт бесценен, — в ответ Цинцю ухмыльнулась одним уголком губ. — Ло Бинхэ, а ты, правда, такой хороший? — женщина, опираясь на правую руку, подалась вперёд. Их лица разделяло расстояние в десять цуней, самому хотелось податься вперёд. — Вы сами говорили, я ещё дитя… — Ло Бинхэ то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся. Цинцю рассмеялась и вернулась на своё место. — Можешь идти, — кажется, волк в овечьей шкуре нашёлся.