Непридуманная история

Автор извиняется за столь длительное отсутствие проды, ибо поломка компьютера - настоящая моральная пытка. Сорри. - Мы знакомы? - Я Ынхёк. Не узнал что ли? – всего пара фраз сумела вдребезги разбить атмосферу. Теперь вместо того, чтобы закончить начатое, Хэ с интересом разглядывал лицо лежащего под ним парня, вертя его в своих руках. С удивлением он обнаружил, что, если не считать цвет волос, это действительно был Хёк, тот самый, благодаря которому их группа по праву считалась лучшей. Но вот что было странно: Хёкдже все меньше напоминал ему обезьяну. Может ли быть такое, что он тоже анимал?.. Захотелось проверить. Хотя скорее просто не хотелось отрываться от первоначального занятия, поэтому Фиши целует Хёка уже изучающе. Ынхёк, из которого в очередной раз выбили весь здравый смысл всего одним прикосновением к губам, слабо отвечает, прибывая в глубоком моральном шоке. Нельзя сказать, что он испытывал отвращение к происходящему, просто все случилось слишком быстро и странно: его одногруппник непонятным образом оказался в его постели, сам Хёкки впервые целовался с парнем и даже получал от этого удовольствие. Он не привык врать себе, поэтому в душе честно признался, что совсем не против переспать с Донхэ, скорее даже за. Его словно магнитом тянуло прикоснуться к приятелю, почувствовать влажную кожу под своими ладонями, услышать нетерпеливый стон с его уст. Поэтому Хёк, на радость своему партнеру, стал проявлять инициативу: одной рукой очерчивает подтянутый загорелый торс, а кончиками пальцев другой проходится по линии позвоночника. Рыбка простонал в поцелуй от этих робких, но от этого не менее горячих, прикосновений. Каждое движение Хёкдже возбуждало его. Должно быть, именно это чувство называют подсознательным влечением. Хэ усмехнулся: на задворках сознания всплыла фраза, постоянно повторяемая Хинимом - «феромоны правят миром». Хёк немного поднимается, потянувшись за новым поцелуем, но Фиши снова прижимает его к постели, сильно надавливая на плечи. Быстрыми прерывистыми поцелуями он спускается ниже по телу, предварительно одним легким движением стянув с того футболку. Ынхёк просто плавится от нетерпеливых прикосновений к своему телу и резко выгибается, когда Хэ сильно прикусывает кожу внизу живота, вырывая из партнера удивленный стон. Сильные пальцы путаются в коротких рыжеватых волосах, и чужая рука тянет Рыбку вверх, но это не мешает ему своевольничать: стянув до колен джинсы, сквозь ткань боксеров ласкает возбудившийся член, вынуждая Хёкки подаваться навстречу движениям. Его бросало в жар каждый раз, когда сквозь ткань он чувствовал влажное прикосновение мягких губ, с каждым движением языка вдоль ствола, все больше хотелось ощутить полный контакт. Но в тоже время было страшно, что-то словно стоп-кран не давало просто расслабиться и плыть по течению. Да, именно плыть. Словно рыба, которую ласкают водные потоки, которая защищена и беззащитна одновременно. Хочется испытывать это волшебное чувство, сравнимое только с полетом… И со всего размаху Хёкдже окунается в море боли и страха, когда его начали растягивать два пальца. Руки сами собой упираются в широкие плечи, прося остановиться, а на глаза тут же наворачиваются непрошеные слезы. Донхэ вырывают из забытья словно резкой пощечиной. Он меньше всего сейчас хотел, чтобы Хёк плакал. Поэтому он быстро отстраняется и бросает все силы на то, чтобы успокоить распереживавшуюся обезьянку. Легкие поцелуи, стремительно покрывавшие все лицо, не давали маленьким слезинкам сорваться и побежать вниз, размеренные поглаживания по телу понемногу приводили Хёкки в чувства, он даже начал отвечать, когда Хэ, рискнув, поцеловал его в губы. Легко, искренне и нежно. И это было так правильно и естественно, словно с такого поцелуя начинался каждый день их жизни. Для Донхэ, как и для Ынхёка, тело, прижимающееся к его собственному, было таким родным и необходимым, что сомнения один за другим отмирали. Нужно было просто подождать, и тогда время в один прекрасный день остановит свой ход, позволяя двум загоревшимся любовью сердцам насладиться друг другом. Нужно было просто подождать, ведь они только нашли друг друга, ведь у них в запасе еще много времени… Фиши, полностью игнорируя возбуждение, и не только свое, накрывает их двоих одеялом, которое с трудом из-под себя удалось вытащить. Он наваливается на Хёка сверху, чтобы быть совершенно уверенным, что блондин от него никуда не сбежит, укладывает свою голову на вздымающуюся при каждом вздохе грудь и для надежности крепко обнимает за талию. Как же Дону хотелось защитить этого, сейчас казавшегося особенно хрупким, парня; хотелось, чтобы он двадцать четыре часа в сутки находился рядом с ним. А Ынхёку много не надо: только человека – пусть он даже и каком-то смысле рыба – который будет лучше понимать его. Хотя, кажется, он такого уже нашел. Просто теперь им некуда больше торопиться, пусть все пойдет своим чередом… - Хёкдже, у меня к тебе предложение. – Донхэ старался сделать свой голос как можно мягче. – Не хочешь присоединиться к моей семье? - В смысле? - Стать моим парнем? – Рыбка выжидающе заглядывает старшему в глаза. - Я подумаю, – однако по голосу было отчетливо слышно, что для себя Ынхёк уже все решил.