Непридуманная история

Длинный стол с белоснежной накрахмаленной скатертью, сервированный дорогими и изысканными блюдами, вызывал у Шивона и Чжоу Ми суеверный ужас. Здесь они были как на ладони, здесь им необходимо было проявить все запасы актерского мастерства, чтобы старшие ничего не заподозрили. Особенно печалил тот факт, что избежать «семейного» не представлялось возможным. Конь и Павлин перекидывались нервными взглядами, принужденно улыбаясь родителям, сидевшим в противоположных концах стола. Генри всеми силами набивал пухлые щечки деликатесами и беззвучно молился, чтобы руки папы и мамы перестали так истерично трястись. - Это просто ужасно, что мы так редко видимся. Вам нужно хотя бы полгодика пожить в Китае, – совершенно ненавязчиво начала разговор госпожа Чжоу. От такого предложения Ши чуть не повидался с Всевышним. Он отчаянно бросает взгляд СОС на супругу и старается сделать лицо попроще, чтобы не выдать своего беспокойства. – И, вообще, мы должны проводить как можно больше времени вместе! - Мама, у нас виза всего на три дня, – эту фразу Мими отрабатывал часами, чтобы она выходила естественной: женщина каждый визит просила их остаться. – Поэтому завтра мы уже вылетаем. Им с трудом удалось подавить облегченный вздох от того, что бабушка решила сменить тему. Но расслабились они ненадолго, потому что следующий вопрос был добивающим: - Второго ребенка вы не планируете? – Здесь уже действительно нужно было вызывать скорую: сердце корейца в ужасе колотилось, поднимая артериальное давление сразу на пару десятков делений, оцепеневшие руки чуть было не выронили столовые приборы, обещая тем самым с потрохами выдать парочку номинантов на «Золотую маску». На фоне побелевшего супруга Ми начал невпопад смеяться и так быстро что-то говорить по-китайски про свое плохое самочувствие и ревность Генри, что их спектакль был близок к полнейшему фиаско. - А вы были в храме Неба? – Отец, часто несущий полный бред, на этот раз стал их спасительным плотом. Они перевели дыхание, а затем нервозно вздрогнули, когда молодая бабушка, недовольная тем, что ее перебили, набросилась на перепела по-французски. В этот момент Симба видел в глазах тещи дьявольский огонь, не обещавший несчастной птичке спокойной загробной жизни. Кореец был готов в любой момент увидеть превращение красивой женщины в девятихвостую лисицу из древних страшилок. Ее взгляд, впившийся в задумавшегося мужа, не предвещал ничего хорошего. Но в одно мгновенье крошечные мимические морщинки разгладились, и лицо озарила удовлетворенная улыбка, завершавшая лисий образ. Отложив вилку и нож, она изящной рукой подозвала прислугу и, прошептав что-то, поспешила безапелляционным тоном заявить: - Мы всей семьей едем на экскурсию, – больше всех был доволен Гренка. *** Для Шисуса и Мими наступил персональный ад: теща ненавязчиво постоянно крутилась рядом. Ее зоркий глаз не давал им ни единой возможности расцепить руки или отойти друг от друга хоть на сантиметр. Но нельзя было не признать, что им обоим нравилось ощущение близкого человека рядом. Шивон даже не захотел отпускать худую горячую ладонь, когда они достаточно оторвались от пристального надзора родителей. Симба потянул Ми вверх по казавшейся бесконечной полосе ступенек, оставляя сына на попечение старших. Должно быть, Ши просто показалось, что китаянка одобряюще подмигнула ему вслед и увлекла мужа и внука в противоположную сторону. Они поднимались, по-прежнему не расцепляя рук, каждая последующая ступень давалась с все большим трудом, и уже к середине пути младшему пришлось буквально тащить хёна на себе. Наконец, в поле зрения появилась лавочка, на которую они тяжело опустились. Идея посетить труднодоступный храм после изнурительной прогулки уже не казалась такой замечательной. Едва перебирая ногами, Коняшка доплелся до автомата с напитками и, прихватив содовую и холодный чай, вернулся обратно. Чжоу Ми к этому времени уже растянулся на краю лавочки, блаженно откинув голову назад и прикрыв глаза. Эта картина вызвала в душе Шивона невероятную легкость и романтическую атмосферу. Поддавшись этому чувству, он совершенно бездумно развалился на всей поверхности скамейки, уложив голову на колени китайцу. Тот не стал его прогонять, лишь удивленно заглянув младшему в глаза. Ни один из них не желал прервать зрительный контакт, словно что-то удерживало их в таком положении, заставляя пасть перед чарами волшебного момента. Рука неожиданно потянусь вверх, едва прикасаясь к щеке с высокой скулой, кончиками пальцев задевая острые ресницы. Нечто странное, непривычное промелькнуло в ту секунду яркой вспышкой на дне зрачков Мими, и он, слегка покраснев, отвернулся в сторону проходившей мимо толпы японских туристов. Все волшебство было вмиг разрушено. - Нужно идти дальше… - прозвучало слишком резко, что немало удивило Шивона, да и самого Чжоу Ми, но исправить сказанное уже не было возможности. Нехотя поднявшись, они продолжили свое восхождение. Ровно восемьсот семьдесят три ступеньки до вершины, до храма, до нового этапа их отношений. Непонятно отчего, но складывалось ощущение, что там все будет по-другому: не будет недопонимания, не будет случайных взглядов и дрожи, когда их перехватывают, не будет глупых слов, оправданий и отговорок… Всем лицом краснея и обливаясь потом, они кое-как добрались до площадки, где расположен высокий четырехъярусный храм. Замершие в своем цветении абрикосы, длинная дорожка из подстершегося камня, почти выцветшие краски древней постройки создавали совершенно иную атмосферу, нежели внизу, в мире цивилизации и суеты. Звуки были словно приглушены невидимым барьером, а в воздухе неподвижно застыл запах спокойствия. Он обволакивал все, что находилось в этом остановившемся и отгородившемся от всего мирке. - Сюда действительно стоило идти, – пораженно выдыхает Шивон. Он не мог прекратить вертеть головой и остановить свой взгляд на чем-либо конкретном; резко развернувшись, Ши почти впечатался в щеку Чжоу Ми губами. Сердца стучали так быстро, словно пытались перегнать друг друга. Ми дернулся в попытке отстраниться, но так и остался стоять на месте, в зоне досягаемости горячего учащенного дыхания. Так хотелось чуть наклониться вперед и впиться в желанные губы, но китаец не позволил себе двинуться, просто продолжая смотреть на Шивона. Мими ясно ощущал, как в это самое мгновенье становится невозможным сопротивляться притяжению, что уже не раз сталкивало их. То же чувствовал и Симба. Он не понимал, зачем так долго шел против веления сердца, если у Ми нет причин его отталкивать? Если они итак привязаны друг к другу до невозможности? Связаны законом, друзьями, ребенком. Всего-то и нужно, что решиться на один только шаг… Конь притягивает мужа за шею и сладко целует. Получился совершенно дорамный поцелуй: легкий, нежный, почти приторный, но только почти… Храмовый колокол ударяет, и с этим звуком высокое напряжение проходит по телам: они спустя столько лет по-настоящему нашли друг друга. - Сюда действительно стоило прийти, – довольно выдыхает Ми и прячет покрывшееся румянцем лицо в изгибе шивоновской шеи. В каждой клеточке распространилась легкость, словно нечто давно мучавшее его, нависавшее тяжелым грузом целых восемь лет, растворилась в теплоте желанного тела. - Я слышу твои мысли, – почти беззвучно смеется Шивон: он скорее видел, а не слышал. – Ты любишь меня... И называешь дураком. - Перестань лезть в мою голову! – Град невесомых ударов посыпался на грудь младшего, но не возымел должного эффекта. – Я тебе ничего не говорил. - Тогда скажи… - Я правда люблю тебя. Кусты тихонько зашевелились, и в них образовалась маленькая щелочка, из которой выглядывали три глаза: детский, женский и мужской. Было совершенно удивительно, как за таким маленьким прикрытием могли спрятаться трое, но, для желавших увидеть эту сцену китайцев, подобный маневр их не затруднил. - Видишь, видишь! Я же говорила, что их нужно было подтолкнуть друг к другу, и все само собой наладится. Молодец Генри, ты нам вовремя позвонил, - маленькую птичку звонко чмокнули в лоб. *** Они невероятно спешили поделиться радостной новостью и сделать ребятам сюрприз: многие из парней уже давно ждали, когда же эти трое станут настоящей семьей, и, наконец, это свершилось. Сюрприз был, вот только удивилась не безумная семейка, а конно-птичьи. От увиденного они так и застыли с чемоданами посреди зала, успевая только крутить головой и лихорадочно соображать о том, что здесь произошло. Ханген успокаивал ревущих детей, пытаясь не дать им разбежаться по всему дому, этому сильно мешала цепь, что за ошейник приковала его к ручке ханчолевой двери. Сонмин подпирал собой дверь в комнату Кролика и Черепахи, местонахождение которых было неизвестно; впрочем, рыдания, доносившиеся из ванной, и голоса наперебой успокаивающих рыб наталкивали на мысль, что Рёук находился именно в уборной. Что до зала, там картина была не менее удивительная: вокруг Канина, лежавшего на диване с разбитым носом, в панике хлопотали Кю и Шиндон. Придя немного в себя, Гренка решил переждать боевые действия на кухне, но там он увидел сидящую за столом смутно знакомую аджуму и напуганных ее убийственной аурой Итука и Хичоля. Прибывших волновал только один вопрос: что они пропустили за три дня!?