Пятьдесят штормов Вонголы

В тихом городе было туманно. После вчерашнего дождя погода сильно изменилась, и за ночь с гор наполз, окутывая узкие улочки своими белыми щупальцами, прохладный густой туман. Было тихо. Город еще только-только просыпался, сонно потягиваясь перед рабочим днем. С крыш, деревьев и проводов то и дело падали капли воды, глухо разбиваясь о мокрый асфальт. Редкие прохожие, все еще не сбросившие с себя оковы сна, иногда оглядывались вслед неспешно бегущей девушке в спортивной форме. Касора совершала утреннюю пробежку, дыша свежим влажным воздухом, надеясь таким образом прочистить свои мозги от всех тех мыслей, что не хотели покидать ее уже который день. Конфликт Колец окончился две недели назад. Девушка с облегчением вспоминала тот момент, когда поняла, что все, наконец, закончилось. Это безумие, эти бои, кольца, пламя, Вария… Как же она была счастлива, что они, наконец, уехали. Признаться, не совсем то она представляла, когда ей говорили о мафии. И пусть она была готова к трудностям, знала, что будет нелегко и не собиралась в дальнейшем отказываться от этого – немного спокойствия было не лишним. Нужно было восстановить силы, сделать выводы из того, что она пережила. Ее рука скоро начала восстанавливаться благодаря какой-то чудо-мази, что дал ей доктор Шамал. Она была желтоватой и едва поблескивала на солнце, но пахла очень даже ничего, а когда Касора наносила ее на поврежденные места, ощущения были довольно странные, но приятные. Через пару дней она заметила, что примерно такие же ощущения испытывает, когда рядом с ней находится Рёхей, пылая своим экстримом. Сделать выводы было не сложно, и она подошла к нему, чтобы проверить задумку, а потом и уточнила этот момент у Шамала. (Неплохой же мужик… когда адекватный.) В самом деле, оказалось, что атрибут Солнца обладает исцеляющей силой. Это было весьма интересное и полезное для нее открытие, и Игараши без зазрений совести выпросила у доктора еще пару тюбиков такой мази. Вскоре после окончания битвы домой вернулся Тадаши. Этот момент Касора вспоминала с противоречивыми чувствами. С одной стороны, она была очень ему рада, но с другой – он попросил вернуться ее домой, когда там все еще жил Хироши. Тадаши оставил немного денег, чтобы ему было на что жить, и когда они вернулись, дом, как ни странно, все еще был цел. Ничего из утвари и более-менее ценной техники не пропало, но самого Хироши не было дома. Вечером он пришел домой слегка пьяный, но в целом был вполне адекватен, и сообщил, что нашел подработку грузчиком. Он клялся и божился, что бросит пить и устроится на полную ставку, и Тадаши позволил остаться ему еще ненадолго. Все это время он спал внизу на диване, но Тадаши отправил его наверх и велел занять пустующую комнату их родителей наверху. Кровати там не было, но в шкафу нашелся вполне целый, хоть и старый, футон, и Хироши оказалось этого достаточно. Касора едва не поморщилась при взгляде на него, когда вернулась. После смерти мамы этот человек не вызывал у нее никаких родственных чувств. Но Тадаши объяснил, что жить ему было больше негде: квартиру в Токио забрали за долги, а все, что у него было из имущества – помещалось в пару сумок и сейчас лежало в его комнате. Игараши скривила нос, но позволила ему остаться на некоторое время, в тот же вечер заявив, что если увидит в доме хоть одну бутылку или почуствует от него запах перегара – выкинет его из дома в тот же момент, даже не спросив Тадаши. Тот был с этим согласен, и мужчине не оставалось ничего, кроме как согласиться с таким порядком вещей. – И не кури в доме – воняет, – поморщилась девушка, глядя на полную пепельницу на столе. Касора была рада вернуться домой. Но новое соседство несколько омрачало действительность. На следующий же день она впрягла обоих мужчин в уборку всего дома, и это немного уняло ее раздражительность. Хироши, чувствуя, что находится тут на птичьих правах (хоть этот дом когда-то и был его домом), решительно не возмущался и делал все, что ему поручала дочь, тихо вздыхая о том, какой взрослой она уже стала. – Я только приехал, а ты меня уже третируешь! – совсем не тихо жаловался Тадаши, пыхтя над ковром, который пытался выхлопать от вековой пыли. – Ничего не знаю, ничего не слышу! Солнце еще высоко, солдат, так что паши и, может быть, я накормлю вас обедом! – пообещала Касора. Сама она драила кухню. Конечно, особо драить тут было нечего, потому что она всегда старалась держать ее в чистоте, а за пару недель ее отсутствия ничего ужасного тут не произошло, но после уборки она и впрямь собиралась заняться обедом, так что ей нужна была чистая рабочая поверхность. Рука еще не зажила до конца, и мышцы немного ныли, а пальцы слушались неохотно, и это, конечно, заметил Тадаши, так что пришлось сказать ему, что пока она жила у подруги, ее шарахнуло током из-за бракованной проводки у чайника, и заверить его, что всю необходимую медицинскую помощь она уже получила, а удар был вовсе несильным, и претензий к семье подруги она не имеет. Тадаши сделал тогда вид, что поверил, и не стал копать глубже, видя, что Касора не хочет об этом говорить. И вот, уже наступил октябрь, жизнь вернулась в свое русло, но Касоре как будто чего-то не хватало. Игараши свернула к дому и сделала напоследок пару упражнений на растяжку, завершая утреннюю пробежку. Завтрак сегодня готовил Тадаши. Не сказать, что он совсем плох в готовке, но горячие блюда, если есть выбор, он все же предпочитал оставлять Касоре – у нее это всегда выходило гораздо лучше, – а сам готовил сендвичи, укладывая их Касоре с собой в школу. Когда Касора спустилась на кухню, уже готовая, оба брата Игараши молча пили свой утренний чай. Место осталось только посередине, и Кас села туда, приступив к завтраку. Налила себе чай и невольно заметила, что Хироши побрился и в целом выглядел куда опрятнее, чем вчера. – У тебя же работа только с часу, – нарочито непринужденно заметила она, всем своим видом давая понять, что ей без разницы, куда он идет в такую рань и чем будет заниматься. – Я… хочу поискать еще одну подработку или работу на полный день, – неуверенно ответил Хироши. Касора ничего не ответила, давая понять, что разговор на этом закончен. Через какое-то время Хироши первый встал из-за стола, поблагодарил брата за завтрак и даже помыл за собой кружку, прежде чем собраться и выйти из дома. – Ты его запугала. – Он заслужил это. Воспоминания быстрой лентой пронеслись в голове Касоры. Полгода она жила в постоянной тревоге, страхе, боли и отчаянии, пока ее, наконец, не забрали от него. Сначала она постоянно плакала, звала маму, но приходил лишь напившийся в стельку отец, которого смерть жены очень сильно подкосила. Он обвинял Касору в ее смерти, постоянно кричал на нее, чтобы она заткнулась и вела себя тише, потому что у него начинала болеть голова, не раз и не два ей прилетало рукой. А однажды он просто пропал куда-то на четыре дня. К счастью, Касора тогда была уже достаточно самостоятельной, чтобы приготовить себе что-нибудь несложное из того, что было. И, к еще большему счастью, это не продлилось слишком долго, чтобы успеть ее сильно травмировать. А ведь их соседи могли быть более равнодушными людьми, и тогда кто знает, как ее жизнь сложилась бы тогда? Что с ней было бы сейчас, не забери ее тогда бабушка к себе? Ведь многие дети живут с такими родителями годами, терпя даже худшее отношение к себе… Касора помотала головой, отгоняя прочь неприятные воспоминания и мысли. Тадаши предложил довезти ее по пути до школы на байке, и она с радостью согласилась – ей очень нравилось гонять на мотоцикле. Туман на улице стал потихоньку расползаться, и видимость стала куда лучше, но по маленьким улочкам спального района Тадаши все равно ехал медленно. – Надолго ты домой? – спросила Касора, придерживая сумку и цепляясь рукой за брата. – А что, уже хочешь выпнуть меня в очередную командировку? – усмехнулся парень. – Пока точно не знаю, наверное, где-то на месяц или около того, если не будет никаких срочных сборов. – Научишь меня кататься на байке? – А может, просто купим тебе велосипед? Игараши стукнула брата по плечу, выражая свое недовольство. Вскоре они остановились у ворот старшей Намимори, и девушка слезла с байка, чувствуя на себе много неоднозначных взглядов проходящих мимо школьников. – Ладно, я подумаю над этим, – согласился Тадаши и укатил по своим делам. На воротах сегодня стоял Кусакабе, и девушка негромко с ним поздоровалась. С Дисциплинарным комитетом у нее теперь были особые, почти родственные, отношения. Все эти две недели она пахала на них, закрывая все свои прогулы и косяки. К счастью, в позе сейдза сидеть больше не пришлось – и терпеть порку тоже – Хибари просто скинул на нее всю самую нудную и грязную работу. Кто займется генеральной уборкой в кабинете Комитета? Игараши! Кто разберет всю документацию, что сдают клубы после собраний? Игараши! Кто поможет в организации осеннего фестиваля ребятам из совета? Игараши! И так изо дня в день. Касора ходила в Дисциплинарный комитет как к себе домой, и никого это, кажется, ни капли не смущало (особенно всех остальных прогульщиков, хотя ни один из них ни разу не отрабатывал прогулы в комитете). И если кому-то это сначала и казалось странным, то все равно все молчали. Либо им было достаточно наплевать, потому что это не их дело, либо потому что это был Хибари Кёя, и интересоваться у него причинами его поступков означало выбить себе отличное койко-место на кладбище. Конечно, после того, как Касора предложила несколько интересных идей на обсуждении предстоящего фестиваля, ребята из оргсовета всякими правдами и неправдами вымаливали ее у Хибари, и через несколько дней он все же согласился (едва не забив всех до смерти), потому что работы в Дисциплинарном комитете для Касоры больше не осталось. Раз уж Касора не состояла ни в одном клубе, а от идеи побыть горничной в кафе ее класса отказалась, ей предстояло самой организовать и воплотить те идеи, что она предложила. И для начала, конечно, нужно было получить разрешение Хибари. Зная его характер, девушка предполагала, что он забракует как минимум одну ее идею, поэтому приготовила для всех трех небольшие презентации на нескольких листах, вкратце объясняющие ее задумку, необходимых для этого людей и общий бюджет, который она постаралась свести к минимуму. Председатель оргсовета уже дала предварительное разрешение на эти задумки и согласилась выделить людей, если глава Дисциплинарного комитета даст добро. До фестиваля оставалось чуть меньше двух недель, и все классы и клубы усердно готовились к этому дню. Касора участвовала в таком мероприятии впервые, но в общей суматохе тоже начинала чувствовать предвкушение будущего веселья. Фестиваль должен продлиться два дня, где первый день будут проводиться открытые уроки для родителей, а во второй школа будет открыта для всех желающих. Сейчас, держа в руках папку с презентуемыми идеями, Касора поднималась в кабинет префекта школы, чтобы представить их ему. Уроки уже закончились, но классы гудели – все готовились к празднику. Постучав пару раз, Игараши зашла внутрь. Кёя сидел на диване и просматривал последние планы клубов и классов, которые те принесли взамен забракованных. Уже несколько привыкший к столь беспардонному вторжению девушки, он даже не повернул в ее сторону головы. – Хибари, я принесла три плана! Не взглянешь? – Касора остановилась напротив префекта, вытянув перед собой папку, ожидая, что тот возьмет ее. – Нет, – парень перелистнул очередную страницу, не удостоив ее даже взглядом. – Положи, я посмотрю ее после этих. Не то чтобы она рассчитывала, что он сделает ей одолжение, посмотрев ее идеи вне очереди, но попытаться стоило – ей казалось, что за все то время, что они волей-неволей провели вместе в этом кабинете, они стали чуточку терпимее друг к другу. И надеялась, что такое событие как Конфликт колец тоже хотя бы немного объединит их. Но, видимо, это были не более чем ее надежды. Игараши недовольно поджала губы, кладя свою папку поверх еще трех, что ждали своей очереди на маленьком столике перед диваном, развернула стул для посетителей, что стоял у стола, и демонстративно опустилась на него, закинув ногу на ногу, только сейчас замечая Хиберда, сидящего на шкафу для документов. Малыш беспечно чистил перышки, никуда не торопясь и ни о чем не беспокоясь – Касора ему немного завидовала. Она без проблем подождала бы ответа до завтра, если бы не одно «но» – по поводу третьей ее идеи – тира – ей нужно было дать окончательный ответ владельцу тира в городе уже сегодня. Они пришли к предварительному соглашению об аренде трех винтовок и сопутствующих реквизитов на время фестиваля, но дать окончательный ответ ей нужно было сегодня вечером. Ждать до завтра, пока Хибари посмотрит ее план, она просто не могла. – Послушай, я была бы очень тебе благодарна, если бы посмотрел хотя бы третий мой план прямо сейчас, потому что я уже кое с кем договорилась, и мне нужно дать окончательный ответ уже сегодня. – Я посмотрю его позже, со всеми остальными, – так же флегматично ответил Кёя. – Но это, правда, срочно! Пожалуйста, это не займет много времени! Но Хибари проигнорировал ее, перевернув страницу в папке. Касора молча сложила руки на груди, решив подождать. Но ждать долго она была не в состоянии, так что вскоре пальцы ритмично забарабанили по другой руке, а стопа лихо завихляла в том же темпе. Кажется, Хибари это заметил, но ничего не сказал. И только он потянулся к следующей папке, отложив приметную желтую папку Касоры, она, не раздумывая, схватила оставшиеся три черные папки и побежала в сторону выхода. Вот уж чего она не ожидала даже от себя самой! Девушка усмехнулась, понимая, что с рук ей это не сойдет, но черное дело уже было сделано, и теперь ей оставалось только сбежать и припрятать до поры до времени эти несчастные папки где-нибудь, где Хибари их не найдет. Мысль промелькнула в ее голове за доли секунды – и доли секунды ей требовались, чтобы повернуть ручку двери и выскользнуть в коридор, где она могла бы попробовать оторваться, но заветная дверь, отворившаяся буквально на несколько сантиметров, с громким стуком захлопнулась прямо перед ее носом. Упс! Касора съежилась, прижав папки к груди, и едва не прижалась к двери, понимая, что грядет расправа. Рука Хибари мертвой хваткой держала дверь, отрезая ей все пути, которыми она могла бы воспользоваться, чтобы сбежать. Игараши даже не хотела думать, как глупо и беспечно сейчас поступила. И хотя она не боялась Хибари в общепринятом смысле этого слова, сейчас она чувстовала, как страх или нечто похожее ледяными щупальцами расползается по ее затылку в ожидании дальнейших его действий. Кажется, где-то тикали часы. Они что, отсчитывали её последние минуты на этой бренной земле? Теплое равномерное дыхание коснулось ее макушки, и Касора почувствовала, как сильно бьется ее сердце в груди. Слышал ли это Кёя? У нее больше не было выхода. Помирать, так с музыкой, верно? Она расправила плечи и решительно обернулась, пряча несчастные папки за спину, и тут же столкнулась с внимательным, чуть прищуренным, взглядом серых глаз. Почему он так близко? Касора застыла с приоткрытым ртом, чувствуя, как пульсирует нижняя губа от циркулирующей внутри крови. Он выше ее. Она всегда это знала, но теперь это так очевидно, когда ей приходится слегка приподнять голову, чтобы смотреть на него прямо. Одной рукой он все еще опирается на дверь, не давай ей ее открыть, а второй держит перед собой тонфа, и Касора сильнее сжимает рукой папки, прижимаясь спиной к двери. – Бесстрашное травоядное, – выдыхает он, и Касоре кажется, что она слышит в этом что-то одобрительное. – Разве травоядное стало бы показывать хищнику зубки? – невинно интересуется она, зная, что на губах расплывается вовсе не невинная улыбка. Это ставит его в замешательство, но всего на секунду. В ее глазах читается вызов, и это интригует. Когда он хочет прижать наглую девицу к двери тонфа, она уже успевает выхватить посох из набедренной кобуры и выставить его перед собой. С громким лязгом два металла ударяются друг о друга. – Наглый зверек, – скользит усмешка по губам Кёи – мало кто пробовал дать ему отпор, и еще меньшее количество людей действительно было на это способно. Он давит тонфа сильнее – как долго она выдержит? – Да это почти эволюционный прогресс, – улыбается Игараши, держа Афину все так же крепко и не сдавая напора. Она не собирается сдаваться просто так. – Отдай мне папки, – тихий голос прямо над ее ухом. Знакомый и незнакомый одновременно. Искаженный чем-то совершенно ему не свойсвенным. Опасность, что всегда окружала Хибари Кёю, вдруг приобрела другой оттенок. Она не слышала раньше этих оттенков в его интонациях, но узнала их сразу, хотя не сразу поняла, что они значат. – Только после того, как прочтешь мою, – упрямится она – плечи выпрямляются почти до хруста. Тц, Ками-сама, и откуда в глазах этот мятежный огонек? Рука напряженно держит посох, что скрипит по стальной поверхности тонфа и почти высекает искры. Их противостояние прекрасно, и Кёя не помнит, когда в последний раз был так... рад?.. сопротивлению. Напряжение между ними можно было ощутить электрическими всполохами на коже. – Отдай мне папки, и, может, уйдешь отсюда целой, – обещает он. Ему это… нравится? – О, кому ты врешь, Кёя, мы оба знаем, что ты не забьешь меня до смерти, – улыбается, обнажив белые зубы. Ее подбородок вздернут, и расстояние между ними и так чертовски мало, но он все же наклоняется чуть ниже. – Но я все еще могу выпороть тебя за непослушание, – шепчет он, видя, как кровь хлынула к ушам, щекам и тонкой шее. И хотя он имел в виду лишь наказание в воспитательных целях, такая реакция ему тоже очень нравится. Касоре кажется, что она сходит с ума, не меньше. Или уже сошла. Потому что не может в Их Чёртовой Вселенной Хибари-чертов-Кёя говорить такие вещи на полном серьезе. Их зрительный контакт разорван, и сейчас ее глаза находятся на уровне его носа. Она не смеет больше смотреть ему в глаза – просто не может, ведь это означает поднять голову еще выше, а их лица и так непозволительно близко… И взгляд опускается ниже. На его губах едва заметная улыбка – совершенно дьявольская, если задуматься, но Касора не хочет. Взгляд огибает подбородок и скользит по шее, останавливаясь на синих рельефных венах и выпирающем кадыке. Который почти умоляет его укусить. – Ты ведь это несерьезно… Но не успевает у Касоры сформироваться даже мысль, как она чувствует, что правая рука Хибари уже не упирается в дверь – она совершенно точно касается ее руки за спиной, и пальцы уверенно ложатся на ее талию. Он чувствует, как она напрягается, когда он тянет ее на себя, убирает тонфа и кладет вторую ладонь на ее посох. – Я вполне серьезен, Игараши. Он, кажется, сходит с ума. Слышит, как бьется чье-то сердце. Это его? Или ее? Рука ложится на ребра, и пальцы оглаживают позвоночник через ее блузку. Она не носит нижнюю майку, как остальные девочки в школе – он давно это заметил, а оттого от отчётливо чувствует каждый позвонок . Он тянет ее на себя, чувствуя, как она прогибается под его рукой, тянется животом ему навстречу, не в силах противостоять… этому. Папки падают на пол с глухим звуком, но Касоре нет до них никакого дела. Рука с посохом невольно падает, и Афина складывается, а девушка чувствует, как пальцы обдает разрядом от касания чужой руки. Его пальцы легко касаются открытой кожи бедра прямо у края юбки, и тихий вздох срывается с ее губ прежде, чем она успевает это осознать. Она едва подалась вперед, чувствуя, что уже натянута внутри, как струна, когда Кёя мягко перехватил посох из ее рук. – Я действительно был серьезен, – произносит он почти у ее губ, – когда говорил, что на территории школы запрещено носить оружие. И рваный выдох вырывается из нее, когда он ставит ее на место. На мгновение все внутри сжимается – и Касора сжимает пальцы, тяжело дыша. Голова опрокидывается к стене, пока в затуманенный мозг приходит осознание случившегося. Кёя подбирает папки и усаживается за свой стол как ни в чем ни бывало. Он слишком внимательно изучает написанное в папке и даже глазом не ведет, когда Касора сверлит его взглядом из-под полуприкрытых век. Ей хочется рассмеяться. И вколотить свои кулаки в тело Кёи. Или побиться об стенку. Но она просто уходит, хлопнув дверью так, что звенят окна в его кабинете.

***

Касора неспеша шла домой. Ей хотелось громко топать, чтобы выместить все свое негодование, но пар она уже выпустила в школе, смачно побив безвинную стену кулаками. Честно говоря, ее больше смущало то, что она не могла точно идентифицировать свои чувства по отношению к произошедшему. К одной стороны, её это злило, потому что… потому что как он мог с ней так поступить? С другой, Касора призналась самой себе, что ей это даже понравилось… Такую сторону Хибари она еще не видела и даже не подозревала о наличии таковой у Кёи, но это было… весьма приятным сюрпризом. Девушка прекрасно понимала, что они оба подростки с бушующими гормонами, и это могло случиться с каждым: ей почти начало казаться, что между ними с Дино что-то промелькнуло, но она вовремя остановила себя, понимая, что он любит ее сестру и видит в ней ее; Скуало был ей просто симпатичен – все-таки он был очень привлекательным мужчиной с харизмой и классно целовался, но это было все равно что влюбиться в кинозвезду: сохнешь по нему, облизываешься на кубики и мечтаешь его поцеловать, но не более. И ей было бы, наверное, интересно продолжить их интрижку какое-то время, не будь он, опять-таки, влюблен в ее сестру. Касоре иногда хотелось ее проклясть. Откуда она берет таких клевых мужиков? Игараши не заблуждалась насчет мафиози, понимая, что они из себя представляют, но, очевидно, какой-то налет романтики, внушенный ей фильмами и историями на эту тему, все же имел место быть. И, тем не менее, Кёя чувствовался ею как-то иначе. Он определенно привлекал ее внешне, и даже его характер, холодность по отношению к окружающим нисколько не отталкивали ее. Она и сама была не сахар. Возможно, он действительно нравился ей. Но его чувств она понять не могла. Испытывает ли он к ней то же самое? Навряд ли. Это же Кёя. Скорее льды в Арктике растают, чем он. «Но ведь что-то это да значило». Почему он поступил так сегодня? Он мог как всегда угрожать ей тонфа. И тот поцелуй с Кассандрой… Вероятно, он думал, что это она, Касора. И все равно… поцеловал ее. Но разве она могла позволить себе в это поверить? Попасть в ловушку разума и сердца. Возможно, и могла - у неё ещё не было какого-то серьёзного опыта в отношениях, чтобы об этом судить. Но так не хотелось потом сидеть на берегу и выкорчевывать из груди тупым ножом ростки надежды, что она сама в себе взрастила… Так что она просто приказала себе не думать о Хибари и том, что произошло сегодня в его кабинете. К черту этот тир, она и без него обойдется. И лишь заходя домой, она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд, что тупым сверлом впивался в ее затылок. Улица была пуста.

***

Близился осенний фестиваль. Дней оставалось все меньше, но Касора почти не волновалась на этот счет. Раз уж план с тиром отпал, больше не было надобности крутиться как белка в колесе, чтобы успеть все организовать. К тому же Кёя действительно отклонил эту идею, как она узнала потом от оргсовета. Оставшиеся две идеи Касоры были куда более простыми в исполнении, так что она совсем не беспокоилась. Уже давно, когда только приехала в Намимори, она нашла в кладовке старый аппарат для изготовления сахарной ваты и теперь решила использовать его по назначению. Этот аппарат принадлежал бабушке с дедушкой, и она помнила, как в детстве с радостью уплетала сахарную вату, которую делал им с Тадаши дедуля или отец. Конечно, он был сломан и уже давно не работал, но девушка решила, что с этим ей могут помочь ребята из клуба конструкторов. Тем же вечером Игараши вычистила аппарат от пыли и грязи и на следующий день с помощью Тадаши привезла его в школу. Парней из клуба подкупить было совсем несложно – достаточно было пообещать каждому безлимитную бесплатную вату, если они хорошо постараются. Вторая же ее задумка больше касалась фотоклуба и могла принести большую популярность школе, если все выйдет как надо. Ребята из фотоклуба собирались продавать фотографии и безделушки с изображением старшей Намимори, но Касора предложила им оставить на это дело лишь пару человек, а остальных снарядить фотоаппаратами мгновенной печати (к счастью, они смогли собрать аж шесть штук по всей школе) и отправить фотографировать гостей во время их пребывания на осеннем фестивале. Из обсуждений совета она поняла, что многие ребята приходят на фестиваль с друзьями, так что они могли купить эти снимки за символическую сумму и оставить много приятных воспоминаний. Она даже помогла ребятам из клуба организовать и распределить территорию школы между фотографам и так, чтобы они были везде, но при этом не пересекались друг с другом, за что они, конечно, были очень ей благодарны. Самую большую трудность вызывала сама фотобумага. Бюджет им выделили совсем небольшой, и на весь фестивль денег явно не хватило бы. Решение предложил парень из третьего класса. Его отец был фотографом и работал в этой сфере, так что мог договориться о покупке партии нужной фотобумаги по оптовой цене. И хотя они потратили гораздо меньше, чем могли бы, некоторые из ребят все равно выражали сомнения по поводу того, хватит ли им этого на весь день праздника. Тогда Касора просто предложила назначить ответственного за фотобумагу, который должен был снабжать ею фотографов весь день. А если он поймет, что бумаги не хватает, то соберет вырученные деньги и быстро смотается в магазин. Это звучало как план (хоть и не самый надежный), и ребята с этим согласились. Вечером Тадаши предложил покататься на байке за городом, и Касора с радостью согласилась, желая отвлечься. – Где ты планируешь праздновать свой день рождения? Касора уставилась на него с удивлением, отпуская руль байка, на котором сидела посреди поля. Она почти забыла про него, про свой день рождения. Столько всего случилось за последние месяцы и дни, что он просто вылетел из ее головы. А ведь когда-то она с нетерпением ожидала этого дня. Ей будет восемнадцать. И она, наконец-то, станет совершеннолетней. – Только не говори мне, что забыла про него! Игараши повернулась к Тадаши с несколько растерянным и виноватым видом. – Не хочу его праздновать, – призналась она. – Мм? Тогда можем просто сходить куда-нибудь вкусно поесть, как смотришь на это? – предложил Тадаши. – Можешь позвать своих друзей. Девушка покачала головой. – Никаких друзей. Сходим поесть суши? Тадаши с этим согласился. Касора вздохнула – одной проблемой меньше. Одиннадцатое октября наступило резко и как-то совсем неожиданно, хотя, казалось бы, они с Тадаши совсем недавно о нем говорили. Весь день девушка была в странном волнении и напряжении, будто кто-то вот-вот узнает ее секрет, но, к счастью, ничего такого так и не произошло. Ребята из Вонголы просто радовались очередному мирному дню, ходили на занятия, беспокоились по поводу оценок и тестов, и никто так и ничего не узнал. Вечером Касора с Тадаши поехали прокатиться по городу, прошлись по торговому центру и, как и планировали, зашли поесть суши. – Что-то случилось? Ты весь день сегодня ходишь задумчивая, – заметил Тадаши. – Да и вообще, в последнее время, стала довольно скрытная… Я, конечно, понимаю, у тебя переходный возраст, ты взрослеешь, но все же?.. Касора подняла голову, глядя на брата. – Мм? Нет, ничего такого, – отмахнулась она. Но он был прав. Она не тешила себя иллюзиями, что Тадаши ничего не заметит. Когда она стала частью Вонголы, частью мафии, она действительно начала меняться – даже она сама признавала это. Конфликт колец, поездка в Англию, тайны ее семьи волей неволей заставляли принимать ее все более важные и ответственные решения – она становилась взрослее. Они все становились. – У тебя появились от меня тайны, – продолжил парень. – Я понимаю это, и уважаю твое право на них, но иногда ты заставляшь меня волноваться. – Прости, – понимающе кивнула Кас. – За последние полгода все действительно очень изменилось, и продолжает меняться до сих пор. Я думала, что жизнь в небольшом японском городке будет тихой и спокойной. Надеялась, что приду в себя после смерти бабушки, закончу школу, поступлю в университет… а теперь… Кажется, что все рассыпается прямо у меня в руках, – вздохнула она, отложив палочки, глядя на то, как несколько рисинок падают в пиалу с соевым соусом. Касора долго думала, стоит ли посвящать Тадаши в это: в мафию и ее разборки. С одной стороны, она была бы рада оградить его от этого, но с другой – имела ли она на это право? Ведь он заботится о ней и переживает, он – ее единственная настоящая семья, несмотря на всех вдруг объявившихся родственников. Что бы он предпочел? Знать о том, что она состоит в мафии, рискует своей жизньюи связывается со всякими сомнительными людьми, и беспокоиться о ней или не знать об этом вовсе и все равно переживать? А что бы предпочла она сама? – Послушай, Касора, я понимаю, что Хироши – не тот человек, которого ты бы хотела видеть… Девушка покачала головой. – Дело не в нем, Тадаши. Как? Как она объяснит ему все? – Тогда я не понимаю, – нахмурился он. – Вернее, не только в нем, но и… в маме… Теперь Тадаши был удивлен. – Ты сказал, что уважаешь мое право на тайны, – прямо посмотрела на него девушка. Мужчина кивнул, жопой чувствуя подставу. Но раз Касора наконец решила довериться ему – он не мог ее подвести. Он чувствовал свою ответственность за эту почти взрослую девушку, даже несмотря на то, что сегодня она юридически стала самостоятельной. – Тогда, пожалуйста, не задавай лишних вопросов, на которые я не смогу тебе ответить, – попросила Касора, чувствуя, что еще не раз пожалеет об этом в будущем. – Недавно я узнала, что моя мама жива, – выпалила она, не глядя на брата. – Она жива и сейчас живет в Великобритании, а еще у меня есть сестра-близнец, о которой я вообще не подозревала, и у них обеих, кажется, большие проблемы… Тадаши медленно проморгался, пытаясь усвоить сказанное. Он не знал, что на это сказать. Что вообще обычно говорят в таких ситуциях кроме «да ну нах?!»? Поэтому он просто молча сидел и смотрел на уткнувшуюся в стол сестренку, которая явно ему многого недоговаривала. Откуда она об этом узнала? Ее мать жива? Но он ведь сам видел ее тело на похоронах! Еще и сестра-близнец! Где она была все это время? И как называется тот мексиканский сериал, в который они, вашу мать, попали?! Он молчал, зная, что все равно не сможет выдавить из себя сейчас ничего цензурного. Но Касоре нужна была поддержка – это ясно читалось по ее состоянию. Как и то, что никакой истерики у нее при этом не намечается. Ей было непросто об этом говорить – она уставилась на бамбуковые палочки у себя в руках, но глаза были сухие, а голос тверд и не было даже намека на дрожь, которая появляется, когда Касора готова заплакать. Он знал ее как облупленную – с самого детства, – а если она так спокойно говорит об этом сейчас, значит, вся буря уже прошла мимо него. Боже, она опять переживала все в одиночку. Тадаши не заметил, как его руки сжались в кулаки, и тонкие палочки едва не переломились в них. Он зол. Зол, потому что опять его не было рядом, когда он был ей так нужен. – Когда? – тихий, но почти угрожающий рык вырвался из его горла. – Когда ты об этом узнала? Касора молчала. Она нечасто видела, как злится Тадаши, но оба последних раза были из-за нее, и она чувствовала себя безмерно виноватой. Зря она начала этот разговор. Лучше бы молчала, честное слово. –Касора, – Тадаши положил палочки на стол, и голос его стал гораздо мягче, – пожалуйста, скажи мне, когда ты об этом узнала? Он взял маленькие руки Игараши в свои, пытаясь выразить столь необходимую ей поддержку, и девушка подняла взгляд. – Пару недель назад, – призналась она тихо. – Но откуда? Касора помотала головой, не желая признаваться, и снова инстинктивно попыталась сжаться, прижимая к себе руки, но Тадаши не позволил. – Это… отец… тебе сказал? – предположил он. – Что? – вскинулась Касора, – нет, он ничего не знает. Не говори ему, иначе он точно сойдет с ума! Представляешь, что будет, узнай он об этом?! – Да, в этом ты права, – досадно признал он. – Но я не могу понять: откуда такая информация? Ты в ней уверена? – Пожалуйста, Тадаши, – теперь уже Касора взяла руки брата в свои, – не спрашивай меня о том, что я не могу тебе рассказать. Но да, в достоверности информации я уверена. – Ками-сама! – выдохнул парень, откидываясь на диванчик.– Какого черта тут творится? Ты говорила, что у них проблемы? Откуда ты знаешь? Ты связывалась с ними? Касора покачала головой. – Не могу сказать. Но… я встречалась со своей… сестрой. Здесь, в Намимори. Знаешь, мы похожи с ней как две капли… – призналась Касора и тут же строго посмотрела на парня.– Но ты не будешь использовать эту информацию каким бы то нибыло способом. Даже не вздумай искать Тадаши, я серьезно. Это моя забота. – Что, маленькая Игараши отрастила зубки? – усмехнулся он, чувствуя, как напряжение потихоньку спадает. Касора нахмурилась, припоминая из недавних событий что-то похожее: про маленьких зверьков и их зубки. – Мне уже восемнадцать, – насупилась она. – И как британская подданная я уже считаюсь вполне совершеннолетней. – Всего восемнадцать, Касора, – поправил ее брат, тяжело вздохнув. Неужели он в ее годы был таким же упрямцем? – Тадаши, я знаю, что ты заботишься обо мне и очень переживаешь, и я знаю, что всегда могу на тебя положиться, но, пожалуйста, позволь мне решить это самой? Обещаю, что попрошу твоей помощи, если пойму, что не справляюсь сама, – умоляюще просила Касора, смотря на Тадаши самыми честными глазами, зная, что никогда к нему не обратится. Только не из-за мафии. К концу вечера все, кажется, вернулось на круги своя, и Касора заметно расслабилась, зная, что на брата можно положиться, и если он сказал, что позволит ей некую самодеятельность – он сдержит свое слово и не будет вмешиваться в ее дела. По крайней мере, пока видит, что с ней все в порядке. Она взамен пообещала ему, что будет держать его в курсе дел, насколько это возможно. Хотя тут она сильно слукавила, потому что совсем не собиралась рассказывать Тадаши о том, что происходило в другом, теневом мире, частью которого она так бездумно стала. «Наверное, – думала она уже лежа в своей постели, – я еще могу от всего этого уйти, остаться вне игры, которую ведет мафия. А может, уже слишком поздно. И поздно было уже тогда, когда я дала свое согласие стать Хранителем Грозы Вонголы. Каким образом моя мама оказалась связана с Астердейсами? Где все это время была Кассандра? Откуда она появилась? Почему мама никогда не рассказывала про нее?» Вопросы заполонили голову. Но пока все, что она могла на них ответить – это ее собственные догадки. Можно было допустить, что мама зачем-то приехала в Японию, познакомилась тут с ее отцом, они поженились, а через некоторое время у них родилась Касора. Но если они с Кассандрой – близнецы, то значит, что восемнадать лет назад у Джулии родилась двойня? Родители никогда не говорили ни о чем подобном (по крайней мере, Касора не могла этого вспомнить). Так куда делась тогда Кассандра? Мама не могла не знать, что ждет двойню. Ведь не могла же? Касора предположила, что Кассандру тогда забрали Астердейсы, раз все это время она жила у них. Но почему ее? Почему не забрали обеих? И как они это сделали? Не было похоже, что ее родители хоть когда-то переживали о чем-то подобном. Укради Астердейсы новорожденного ребенка средь бела дня, мама бы устроила истерику – Касора помнила, как сильно она беспокоилась, когда Касора вдруг пропадала из ее поля зрения на детской площадке или в магазине. Выходит, они как-то убедили ее маму отказаться от второго ребенка. Но как? Шантажом, обманом, хитростью? Мысль о подкупе она отмела сразу, как несостоятельную – Джулия бы ни за что так не поступила. Может, она и бросила свою семью, инсценировав свою смерть, но ребенка она бы не продала ни за какие деньги – в этом Игараши была абсолютно уверена. Значит, пока десять лет они жили обычной жизнью, Кассандра жила у Астердейсов, считая себя их ребенком? Касоре было интересно, зачем им это было нужно. Зачем похищать ребенка Джулии? Это не могло быть случайностью – они специально приехали в Японию вслед за ней и забрали ее ребенка. Значит, они были знакомы задолго до этого. Что за дела у ее матери могли быть с мафией? Так же неосторожно оступилась, попав в мафию? Из-за чего-то возник конфликт? Почему Джулия сбежала? И зачем Астердейсам похищать ее ребенка? Почему бы просто не убить? И ее саму тоже? Выходит, она зачем-то была нужна им живой. И был ли выбор новорожденного младенца случайным или они целенаправленно забрали именно Кассандру? Касора заворочалась на кровати, чувствуя, как начинает болеть голова от всех этих вопросов. Они уже не раз и не два приходили в ее голову, выстраиваясь в тонкую, практически ничем не подкрепленную теорию, но Кас все равноупорно начинала с начала, надеясь, что что-нибудь да вспомнит, и какая-нибудь подсказка станет ключом к разгадке. Но, очевидно, это было бесполезно. Касора видела, сколь огромны пробелы в этой картине. Она не могла собрать паззл, пока у нее отсутствовала часть деталей.

***

– Плохо спала? – спросил с утра Тадаши, стоя за плитой в забавном розовом фартучке. Было уже довольно поздно, а Касора все не вставала, так что он собирался пойти ее будить, когда услышал тихий звук шаркающих тапочек по скрипящим половицам. Девушка выглядела довольно забавно: растрепанные волосы, отпечатавшийся след подушки на щеке, а под глазами цвели синяки недосыпа. – Полночи уснуть не могла, – зевая, призналась она и, подойдя к плите, подозрительно принюхалась. – Что это? Это съедобно? Пахнет вроде неплохо. – Это блинчики. Ты в курсе, что опаздываешь? Бегом умывайся и завтракать. – Ну… ты же не позволишь мне опоздать и довезешь меня? – заискивающе спросила Касора, поднимаясь в ванную. Ночка действительно выдалась не самая лучшая – мало того, что у нее разболелась голова, так еще и уснуть не удавалось до самого утра. А едва она уснула, проснулась от ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Она хотела открыть глаза, но поняла, что тело не двигается, а оттого стало еще страшнее. Когда же паралич спал, и она смогла открыть глаза, сердце бешено колотилось в груди, а комната, ожидаемо, оказалась пуста. Касора однажды слышала про это явление – сонный паралич, но никогда прежде ей не доводилось испытывать его самой. И то, наверное, к счастью – ощущения были малоприятные. В школу она залетела почти перед самым звонком. Тадаши, конечно, подвез ее, но сама Касора все же замешкалась в ванной и потому едва не опоздала. Кусакабе с ребятами из Дисциплинарного, стоящие на входе, лишь неодобрительно покачали головами, но задерживать не стали. – Чаос, Касора! – услышала девушка, пробегая по одному из коридоров. Звонок уже прозвенел, так что они были практически пустыми. Обернувшись на звук, Касора увидела, что часть стены в одном месте отъезжает в сторону, а за ней обнаружилась маленькая комнатка с маленькой мебелью. В одном из крошечных кресел сидел Реборн, попивая кофе из крошечного (он подозрительно напоминал игрушечный) сервиза. – Здравствуй, Реборн. Давно не виделись. – Игараши подумала, что после всего случившегося удивляться тайным лазам Реборна в собственной школе будет по крайней мере глупо, и решила не удивляться вовсе. – Да, – он кивнул. – Мне нужно было уехать в Италию, чтобы решить некоторые вопросы. – Послушай, я немного спешу, – улыбнулась она. – Звонок уже прозвенел. – Конечно, – кивнул малыш деловито. – Я лишь хотел пригласить тебя на день рождения завтра. – Ух ты, у тебя день рождения? – Да. – Забавно, – Касора улыбнулась, – мой день рождения был вчера. – Я знаю, поэтому мы можем объединить их в один и отпраздновать в духе Вонголы, – предложил малыш. – К тому же, послезавтра будет день рождения Тсуны. – Ну, если мы забудем про мой день рождения, то я с радостью приду. Не хочу его праздновать. И лучше будет, если ребята тоже не будут знать о нем. – Как хочешь, – согласился Реборн. – Собираемся у нас дома, приходи к шести. – Хорошо! Я побежала! День проходил на удивление продуктивно и быстро. С тех пор как она попала в мафию и закрутился весь этот дурдом с Конфликтом Колец, она даже почти не посещала занятия – и еще никогда прежде это не казалось ей такой сущей мелочью. Впрочем, посещение некоторых занятий в это время тоже не сыграло роли в получении ею каких-то новых знаний, ведь разумом она все равно была не там. Теперь, когда жизнь снова вошла в привычное русло, Игараши могла, наконец, вздохнуть свободно. После уроков у нее не было никаких планов, не надо было идти в Дисциплинарный комитет, помогать оргкомитету с фестивалем, не надо было усиленно тренироваться, чтобы улучшить свои навыки перед каким-нибудь боем, в котором она могла умереть. То есть, конечно, это было бы не излишним, но пока Касоре просто хотелось жить, учиться, дурачиться с ребятами, которые приняли ее как свою, и не забивать голову мафиозными делами. Тем более, убежать от них насовсем у нее все равно бы не вышло. Осенний воздух был теплым, прогретым за день солнцем, но редкие порывы ветра все же напоминали о грядущих холодах. Касора вдохнула поглубже запах увядающих листьев и последних цветов и вышла из школы, собираясь по пути домой зайти в торговый центр, чтобы присмотреть подарки Реборну и Тсуне. Несколько часов пролетели как миг, пока она бродила по магазинам, выбирая подарки. Один раз даже позвонила Хаято, чтобы спросить, что он решил дарить своему ненаглядному Джудайме, но судя по его реакции, ни о каком празднике он не знал. Девушка посмеялась и тут же вздохнула; это было вполне в духе Реборна – «забыть» сообщить ребятам о празднике Тсуны. Особенно тому, кто громче всех кричит на каждом углу о своей верности Десятому. В итоге она решила позвонить всем ребятам, кто мог бы прийти на день рождения Тсуны и намекнуть им на намечающееся торжество. Оказалось, что из всех ребят только внимательная Киоко помнила про Тсуну и уже приготовила ему подарок. Игараши довольно улыбнулась – узнай об этом сам Савада, он был бы очень рад и, пожалуй, смущен. И все же время пролетело стремительно быстро. Не успела Касора ночью сомкнуть глаз, как уже наступило утро, а потом и вечер. Касора как раз делала домашнее задание по тригонометрии на понедельник, когда телефон на кровати тихо пиликнул, оповещая девушку о новом сообщении. До праздника оставалось около двух часов, так что она подумала, что это Реборн или Тсуна, но, открыв мобильник, девушка нахмурилась: номер на экране был неопределен, а само сообщение было коротким и весьма туманным. «сегодня в 7 в старом парке, нужно поговорить, кас» «Что? Это какая-то шутка?» – было первой мыслью Касоры, которую она, впрочем, тут же отмела. Кто мог отправить это сообщение? Сначала Касора хотела позвонить по этому номеру, но потом подумала, что кто бы ни отправил ей это сообщение, он, скорее всего, хотел остаться инкогнито, иначе позвонил бы лично и представился как следует. А значит, этот кто-то хочет поговорить с ней тайно – по крайней мере, на тот случай, если ее телефон прослушивается. (Хотя кем? И зачем?) И вряд ли это был кто-то из школы – сообщение было написано на английском, так что вряд ли кто-то бы стал так заморачиваться. Но кто в таком случае мог ей написать? Кто-то из ее прежних знакомых? Весьма сомнительно. Касора раскинулась на кровати, гипнотизируя взглядом загадочное сообщение. Смутное ощущение тревоги поселилось в груди. Она перечитала его еще несколько раз, отметив, что в нем не было ни одной заглавной буквы, написано оно в разговорном, неофициальном стиле. И это сокращенное «Кас» в конце. Кто ее так называл? Точно не ее новые друзья: как истинные японцы, они называли ее либо «Касора», либо «Игараши», иногда добавляя к этому привычное им «сан». Хаято называл ее «женщина», как и всех других девушек ее возраста. Дино тоже называл ее Касорой, хотя она, помнится, предлагала ему называть себя сокращенным именем, так что… выходит, что Кас ее называл только Оливер. Но и его кандидатуру девушка с сожалением отмела – будь у него ее новый номер (кстати, и почему она до сих пор ему его не отправила?), он бы позвонил, наорал на нее благим матом из-за того, что она почти не выходит на связь, или сразу бы заявился к ней домой, чтобы сделать это напрямую, а не стал бы назначать ей встречу непонятно где и зачем. Кому вообще нужно так шифроваться, чтобы с ней поговорить? Стоило ей озвучить этот вопрос в своей голове, как девушка тихо выругалась себе под нос. Разгадка лежала на поверхности. Кас. Это было вовсе не обращение. Это было имя отправителя. Неужели Кассандра все-таки решила рассказать ей все, что происходит в семье Астердейсов? Но почему сейчас? Возможно, она в опасности? И действительно ли это Кассандра, а не кто-то другой? Стоило ли ей идти туда? Это могла быть ловушка. А могла быть просто Кассандра – её сестра-близнец, которая может, наконец, рассказать ей все, что ее интересует, пусть даже Касоре придется заплатить за это определенную цену. Она больше не смогла сесть за выполнение домашнего задания. Голова теперь была забита совершенно другими вопросами. И все же любопытство взяло верх над ней, и Касора с некоторой опаской позвонила по номеру, с которого ей пришло сообщение. Но и тут ее ждало разочарование – трубку взяла совершенно незнакомая девушка. После недолгого разговора Касора выяснила, что некая девушка на улице просто одолжила у нее телефон, чтобы написать СМС, так как ее собственный телефон сел. Это было умно. Особенно, учитывая то, что девушка не смогла достаточно четко описать того, кто одолжил ее телефон: она сказала, что девушка была в больших черных очках, а под остальную часть описания подходила практически добрая половина женской части Японии. И все же выбор у нее был невелик: пойти на эту встречу или не идти. Но сколько бы она себя не уговаривала, все уже было предрешено. Касора знала, что любопытство одолеет ее, стоит ей выйти из дома, поэтому надела удобную неприметную одежду, закрепила Афину на поясе и прикрыла ее курткой. На улице уже смеркалось, хотя на часах еще не было и шести. Но Касора не собиралась идти сразу в старый парк Намимори, в котором ей назначили встречу, сначала она собиралась занести именинникам купленные подарки и сообщить о своих несколько изменившихся планах. Дверь ей открыла Бьянки. Гостей еще не было, так как Касора пришла рановато, но с кухни вовсю доносились прекрасные ароматы готовки Наны Савады. – Ты рано. – Да, я на самом деле заскочила ненадолго, мне нужно поговорить с Реборном и Тсуной, – ответила девушка, разуваясь. – Что-то случилось? – поинтересовалась Бьянки. – Пока не знаю, – честно призналась Касора. – Это мне и предстоит выяснить. Девушка понимающе кивнула и указала наверх. – Тсуна в своей комнате. Сейчас позову Реборна. – Спасибо. Через пару минут все, наконец, собрались в комнате Тсуны, а сам Савада невозвратно оторван от приставки. – Касора, что-то случилось? – спросил Реборн, усаживаясь на кровать Тсуны. – Бьянки сказала, ты выглядела обеспокоенной. – По правде сказать, сама пока не знаю, – призналась Игараши. – Но, вероятно, я не смогу присутствовать сегодня на празднике, мне жаль. Поэтому вот, ваши подарки. Девушка передала им подарки из пакета, на что Тсуна удивленно воскликнул, а Реборн принял с достойным видом, но тут же отложил его. – Вааа! Касора-с-сан, не стоило! И откуда ты знаешь, когда мой день рождения? – Реборн мне сказал. Он ведь завтра, не так ли? – улыбнулась девушка. – С днем рождения! Только открой его завтра, договорились? – К-конечно! – смутился Тсуна. – Спасибо большое! – И все же, что случилось? – переспросил Реборн. Касора посмотрела на серьезного малыша, и улыбка пропала с ее лица. – Пару часов назад я получила весьма любопытное сообщение. – Сообщение? – переспросил Савада. Девушка кивнула и достала из кармана мобильник, показывая сообщение собеседникам. – Оно на английском! Мой английский не так хорош… – расстроился Тсуна, что не понял написанного. По лицу Реборна сложно было понять, о чем он думает. – Там написано буквально: «сегодня в 7 в старом парке, нужно поговорить, кас», – перевела для Савады Касора. – Кто-то хочет встретиться со мной сегодня в заброшенном луна-парке, чтобы поговорить. – В Кокуё-лэнде? – ужаснулся Тсуна. – Только не говорите мне, что это он! Рокудо Мукуро?! – Нет, вряд ли, – покачал головой Реборн. – Но тогда кто это может быть? – Посмотрите сюда, на последнее слово. Кас. Сначала я подумала, что обращение по имени. Но теперь сомневаюсь, – она подняла взгляд на Реборна, выглядевшего довольно мрачным. – Думаю, это имя того, кто отправил мне это сообщение. Без сомнений, Аркобалено понял, кого она имела в виду. – Она выходила на контакт с тобой прежде? – Мы встречались однажды, – кивнула она. – В школе. Скажем так, она прозрачно намекнула мне не вмешиваться в ее жизнь. Реборн нахмурился еще сильнее. – Я этого не знал. – Но ты знал, что она здесь, – недовольно произнесла Касора. – И даже не подумал хотя бы намекнуть мне об этом. Реборн даже не думал этого отрицать. – Аре? Что происходит? О ком вы говорите? – недоумевал Тсуна. – О моей сестре. Прости, Тсуна, у меня сейчас нет времени объяснять все это тебе. Возможно, позже. – Я знал, что она в городе, но не думал, что она пойдет на контакт с тобой, – признался Реборн. – Она хорошо скрывалась последние месяцы. Не могу понять, почему сейчас… – Я задела ее за живое, – криво усмехнулась Игараши. – Тогда, на приеме. – Вот оно что, – кивнул малыш понятливо. – Кто-то еще есть в городе? Из тех, от кого она бежит? – Насколько мне известно, нет. Но три киллера из числа вольных наемников рыщут по городу уже пару недель. – Хииии! Наемников?! – ужаснулся Тсуна, и Касора его вполне понимала. Наемники – это серьезно. – К нам они не сунутся, – успокоил их Реборн. – Переходить дорогу Вонголе они не рискнут, если у них нет прямого на то указания, а вы им не нужны. – Они охотятся за ней? – нахмурилась Игараши. – Вероятнее всего, – сухо кивнул Аркобалено. – И ты так спокойно об этом говоришь?! Черт возьми, Реборн, она моя сестра! – начала злиться Касора. – Ты узнала о ее существовании всего пару недель назад, откуда вдруг такие тёплые родственные чувства? – скептично заявил Реборн. Касоре вдруг очень захотелось взять Леона с его плеча и превратить его в кувалду, но время уже поджимало, а они так и не обсудили главное. – Не важно! Ладно, я могу предложить ей защиту от имени Вонголы? – попыталась успокоиться девушка, пытаясь найти рациональный выход из сложившейся ситуации. – Не знаю. Не могу сказать это точно без обсуждения с Девятым. У меня нет таких полномочий. Будь она простым человеком – вполне возможно, но она наследница другого мафиозного клана, так что нужно связаться с Тимотео или Внешним Советником. – С отцом? – переспросил Тсуна, услышав одно знакомое звание. Бедняга совсем не понимал, что тут происходит, и почему девушка так злится на Реборна, и мог лишь догадываться о том, что какой-то девушке нужна помощь. Реборн кивнул ему, подтверждая свои слова. – Так позвони им! – Но не думаю, что она пойдет на это, – вдруг продолжил Реборн. – Она уже была под защитой одной из сильнейших семей Альянса – Каваллоне, но сбежала от них. И даже под защитой Варии. – Лишь Скуало, – покачала головой девушка. – Другим варийцам на нее плевать. – Даже если так, она все равно скрылась. – Господи, Реборн!.. – воскликнула девушка, понимая, что начинает нервничать сильнее, и, немного успокоившись, повернулась в Тсуне. – Тсуна, пожалуйста, можешь связаться со своим отцом, и сказать ему, что мне требуется помощь? – Н-но какая помощь? Я не понимаю! – Просто скажи ему, что я прошу защиты у Вонголы для своей семьи, ладно? Уверена, он поймет. Савада казался растерянным, немного напуганным, но тут же кивнул ей в знак согласия. – У меня нет его номера, но, думаю, у маман есть. – Хорошо. Спасибо, Тсуна, – искренне улыбнулась девушка. – Но это срочно, так что постарайся дозвониться сегодня же, ладно? – Х-хорошо. – Отлично, – кивнула Касора. – И еще одна просьба. Реборн, – она вновь обратилась к малышу, который выглядел почему-то слишком довольным. – У тебя есть люди, которые могут отслеживать мое местоположение? Я хочу, чтобы кто-то отслеживал его сегодня… на всякий случай… – Уже сделано, – кивнул Реборн. – Жучок в твоем правом ботинке, – радостно сообщил он, наблюдая, как брови девушки лезут на лоб. – Чт… Черт, ладно, даже не буду спрашивать как, когда и зачем... – невозмутимо заключила девушка, поднимаясь с пола. – Мне уже пора, так что я пойду. Нужно успеть добраться до парка. – Но уже становтся темно, разве тебе не страшно идти туда одной? – спросил Тсуна. Касора посмотрела в окно, заметив сгущающуюся синеву. – Она будет не одна, – заверил их Реборн. – Я отправлю за тобой наблюдателя. Если все пройдет хорошо, ты его даже не заметишь, так что не беспокойся об этом. Вздохнув, Касора, поблагодарила их обоих и вышла из комнаты, собираясь навстречу неизвестности.

***

На улице действительно сгущалась тьма. Не слишком быстро и внезапно, но когда Касора вышла из спального района и дошла до промзоны, через которую было ближе всего, уже начали загораться фонари. В промзоне фонарей было мало, и вокруг были лишь всякие склады и строительный мусор, так что Касора зябко поежилась от нахождения в столь неприятном месте. Помнится, в прошлый раз ей не было так же некомфортно здесь находиться, так отчего же она так нервничала теперь? Хотя, с другой стороны, тогда она следовала за ребятами, а на улице было светло, так что это было вполне объяснимо. Для большей уверенности девушка достала из-под куртки Афину, зная, что в любой момент может раскрыть ее и дать отпор, и зашагала немного увереннее. Интересно, следовал ли сейчас за ней тайный наблюдатель Реборна? Игараши осторожно посмотрела по сторонам, но решила не озираться – слишком подозрительно это будет выглядеть, если вдруг за ней следит кто-то еще. И вот позади остался последний тусклый фонарь. Касору окружила синеватая мгла, освещаемая лишь половинкой луны, периодически заходящей за облака. Кокуё-лэнд был уже совсем близко, и Касора ускорилась, чувствуя, что начинает нервничать сильнее. Неведомый страх подгонял ее словно вожжами. Она должна была убедиться, что это дйствительно была Кассандра, и что она в порядке. Вокруг было тихо. Слишком тихо. Девушка слышала, как шуршит по старому асфальту ее подошва. От города, оставшегося далеко позади, не доносилось ни звука. Словно и не было кроме нее больше людей в мире. На секунду ей стало жутко от такой мысли, так что Касора поспешила к воротам старого парка, показавшегося невдалеке. Замок на воротах был взломан, так что она беспрепятственно вошла внутрь. Вокруг было темно. Ни один фонарь не горел поблизости, чтобы разогнать эту плотную мглу, которая казалась только гуще в темных провалах окон заброшенных зданий. Неполная луна запоздало всходила на черный, мерцающий небосвод, подсвечивая зловещие абрисы непонятных фигур. Девушка тихо и осторожно двинулась вперед, прислушиваясь к каждому шороху и дуновению ветра, надеясь, что это будет Кассандра. И где ее, черт возьми, носило? Разве она не должна была ждать ее здесь? Или это все-таки ловушка, а Касора – просто дурочка, что купилась на такую простую уловку? Игараши тяжело вздохнула. Она надеялась, что наблюдатель Реборна тоже где-то здесь и поможет ей в случае чего, но пока у нее не было ни единого доказательства его присутствия. Вдруг справа, со стороны деревьев, послышался тихий шелест, и Касора мгновенно повернулась на звук. Причиной шелеста оказалась птица, резко вспорхнувшая с ветки. Девушка нервно выдохнула. Но в следующий момент лишь на голом инстинкте чувства опасности она смогла пригнуться и увернуться от удара сзади. Три черных фигуры появились словно из ниоткуда за ее спиной и попытались ее схватить, но девушка ловко извернулась и немного увеличила расстояние между ними. – И все-таки ловушка, – прошептала она себе под нос, оглядывая неизвестных. Черная одежда, перчатки и в целом угрожающий вид намекали на профессионализм и серьезность намерений, так что Касора приготовилась к бою, понимая, что сбежать у нее вряд ли получится – для этого нужно попытаться вывести из строя хотя бы двоих. Мужчины снова напали и попытались взять ее в окружение, но Игараши отбила атаку Афиной и резвым выпадом с перекатом ушла влево. Но на этом атаки не прекратились. Они нападали снова и снова, один даже достал нунчаки, а другой – палку. И Касоре было очень неприятно узнать, что эта палка бьет зарядами электричества. – Вот как? – чуть диковато улыбнулась Игараши. – Я тоже так могу, – и тут же активировала Кольцо Вонголы, собираясь пустить заряд электрического пламени по Афине. Кажется, мужчины этого не ожидали, и спесь их немного поубавилась, что дало Касоре небольшую передышку, и только тогда она почувстовала, что начинает уставать. Все-таки вести бой против трех хорошо подготовленных бойцов совсем не то же самое, что против одного. Мужчины продолжили нападать, и одному из них все же удалось ударом с ноги выбить Афину у нее из рук. Касора отвлеклась на посох, пытаясь его достать, но тут же получила болезненный удар нунчаком по челюсти. Она упала на землю, не удержав равновесие, и ее тут же скрутили две пары рук. Тогда-то стало по-настоящему страшно. Адреналин уже давно разогнал ее сердце до добрых ста восьмидесяти, а теперь сердце и вовсе загнанно забилось в грудной клетке, пытаясь ее проломить. Касора отбивалась изо всех сил, даже, кажется, смогла ударить одного нападающего пяткой в глаз, но получила за это еще несколько усиленных разрядов электричества и бессильно обмякла в руках похитителей, почти потеряв сознание.

***

Было темно. Мысли казались тяжелыми и неповоротливыми. Собственное тело ощущалось как мешок картошки. Который, кстати, куда-то несли, очевидно, перекинув ее через плечо. Точно! В разум словно ударила молния, чтобы он начал шевелить своими шестеренками, и Касора тотчас вспомнила все, что произошло до того, как она все-таки потеряла сознание. На нее напали, это она помнила четко – челюсть все еще ныла от болезненного удара, а во рту чувстовался неприятный привкус крови, видимо, она прикусила губу. Сейчас ее руки и ноги были связаны веревкой, а глаза ей туго повязали широкой повязкой, что до боли сжимала ее черепушку. Но Касора смеяла надеяться, что раз ее до сих пор куда-то несли, то вырубилась она всего на пару минут. – Очнулась, – негромко сообщил один из похитителей, и Касора сразу отметила две вещи: во-первых, она впервые слышит голос нападавшего, ведь до этого никто из них не произнес ни слова, а во-вторых, у мужчины явный шотландский акцент. Поняв, что нет больше смысла бездействовать и ее раскусили, Касора резким движением ударила похитителя локтем в то место, где у него должна была быть печень. Мужчина скривился, и девушке удалось резко выпрямиться и еще раз ударить его – по голове. Послышался тихий стон. Но не успела она даже встать на ноги, как получила еще один удар по лицу. Голова дернулась вбок с оборванным вскриком, и боль обожгла ее скулу. Ее небрежно скинули на землю, и Касора услышала шипение и звук взводимого курка. – Сука! – Эй, ты что творишь! Нам нельзя! – послышался еще один голос. – Она меня уже задолбала! – Ты знаешь приказ, если убьем ее – отправимся вслед за ней сразу, как он узнает. – Да чтоб тебя! Мда уж. Попытка бежать в таком положении была не только провальной, но и глупой – теперь это Ксора понимала. И теперь, куда бы ее ни везли, лучше бы ей оставаться целой. По крайней мере, у её похитетель ее не убъет – это хорошо. Ну, или не сразу, что тоже, в общем-то, совсем неплохо. Игараши почувстовала, что ее снова закинули на плечо и потащили дальше. – Не рыпайся, рыбка, целее будешь, – посоветовал ей мужчина, замыкающий процессию, и Касора обреченно вздохнула. Они шли еще какое-то время, прежде чем все трое встали, как вкопанные. – Черт, ну и что будем с ним делать? – спросил один из них тихо. Касора заинтересованно вслушалась. Неужели там кто-то есть? Может, это тайный наблюдатель Реборна? Девушка почувствовала, как в ней зарождается надежда на спасение. Конечно, припозднился он безбожно, но если спасет ее, так и быть, она его не побъет – отчаянная мысль проскользнула в голове. – Что вы тут делаете? – послышался голос совсем близко. Ближе, чем предполагала Касора. И он был гораздо, гораздо более знакомым, чем она ожидала. – Вы нарушаете правила, находясь здесь. Касора почувстовала, как табун холодных мурашек бежит по ее спине, и радостная полубезумная улыбка расползается по ее лицу. – Я забью вас до смерти. Игараши едва подавила желание радостно взвизгнуть.