***
До базы они добрались быстро. Тсунаёши чувствовала, что Гокудера хочет что-то спросить, но тот лишь молча вглядывался в её лицо. Несколько раз он отвлекался на телефон — стоило включить звук, и уведомления посыпались одно за другим. В очередной раз свернув за угол — в одиночку Савада бы точно заблудилась в этих одинаковых коридорах — они прошли в просторную комнату. Стены и потолок были обиты металлическими панелями, посреди огромного пустого пространства стоял Реборн. Заметив их, его чёрные глаза озорно блеснули из-под шляпы, а губы растянулись в дружелюбной улыбке. Девушка поёжилась и покрепче сжала альбом в своих руках. — Как самочувствие, Бестолковая Тсуна? — Нормально… — Я это быстро исправлю. — Реборн-сан, — начал Гокудера, но его прервал писк открывающейся двери. Они обернулись ко входу: твёрдым быстрым шагом к ним направлялся человек, из-за которого сердце Тсуны сжалось от страха. Кошмар наяву. Хибари Кёя. Так… так вот почему он был в альбоме… — Хаос, Хибари. — Зачем позвал, малыш? — Думаю, ты сам видишь, — Реборн многозначительно посмотрел на девушку. Его собеседник повторил за ним. Савада судорожно вспоминала молитву. — Завтра ночью у меня самолёт. Два дня с ней буду заниматься я, и за это время Тсуна уже более или менее привыкнет к Пламени. В дальнейшем я рассчитываю на тебя. Ты знаешь, что делать. Всё это время Хибари Кёя прожигал её убийственным взглядом, Реборн злорадно ухмылялся, а Гокудера с обречённым вздохом печатал что-то в телефоне. Стоя в окружении трёх мафиози, Тсунаёши оставалось лишь надеяться, что там, в родительском доме, она приняла верное решение.4. Альбом
18 августа 2013 г. в 21:00
Ей очень хотелось убежать отсюда. Хотя бы выйти на улицу, окунуться в свежий воздух, проветрить беспокойную голову. Паника внутри нарастала с бешеной скоростью, и она чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Это просто не может быть правдой! Привести её в старый дом, в прежнюю комнату и заставить смотреть фотографии двадцатилетней давности, где рядом с её родителями находится он. Она, но он. Настолько похожий, что сердце холодело от ужаса. Глаза, непослушные волосы, даже черты лица! Они как близнецы… Тсуна захлопнула альбом на вступительной церемонии в среднюю Намимори, когда смотреть на себя стало невыносимо.
Савада вздохнула от безысходности. Она уже полчаса нарезала круги по комнате, придирчиво глядя на любой попавшийся на глаза предмет. Её руки были настолько напряжены, что непроизвольно дрожали и запросто переломили бы карандаш. Так, что тут у нас? Тетради: нейтральные, а почерк внутри один в один. Игры для приставки: платформеры и квесты. Ничего, она обожала эти жанры. Книжный шкаф: манга, учебники и ни одного любовного романа. Она их и не читает. Рабочий стол: простые ручки, тетради и куча ненужной мелочи. Как и у неё. А вот шкаф с одеждой она открывать не хотела. Или духа не хватило. Хочется же верить, что это её комната. Ведь кровать, ремонт, вплоть до расстановки мебели — всё было так же, как и три года назад у неё… Нет, ей определённо нужно проветриться.
Смаргивая подступающие слёзы, на ватных ногах она вышла в коридор и подошла к лестнице. Внизу было подозрительно тихо, и, кое-как сделав глубокий вдох, Тсунаёши медленно начала спускаться по лестнице. Вероятнее всего там кто-то был: после всего этого дурдома её не могли оставить одну. Она напряжённо вслушивалась в тишину на первом этаже, надеясь понять, сколько их там и получится ли выйти незаметно. Внизу не раздалось ни шороха. Полностью сосредоточившаяся на звуках Тсуна внезапно подскользнулась на середине лестницы — дрожащие ноги её больше не держали. По инерции она скатилась на несколько ступеней вниз и остановилась, вовремя зацепившись руками за перила. На её вскрик из гостиной выскочил хмурый и напряжённый Гокудера Хаято, бегло оглядывающий коридор. Боги, почему он? Меньше всего она хотела видеть его.
Ноги и поясница неприятно заныли после такого спуска. Кряхтя и жмурясь от боли, Савада не заметила, как мужчина в два шага подошёл к ней.
— Десятая, не сильно ушиблись? — мягким голосом спросил Гокудера. Аккуратно подхватив её под руки, он помог ей встать. Но Тсуна тут же отскочила в сторону от непрошенной помощи и, налетев левым плечом на стену, тихо зашипела. — Пожалуйста, будьте осторожнее.
Девушка привалилась к стене, раздражённо растирая ушиб и сжимая зубы. Участливый тон Гокудеры выводил из себя больше, чем его присутствие. Как только он снова потянулся к ней, Тсунаёши резко воскликнула: «Не надо!». Гокудера замер от неожиданности. Савада хорошо помнит, что принимать от него помощь чревато последующими унижениями. Лучше сразу обозначить границы, и плевать, что её голос заметно дрожит.
У Тсуны всё ещё стояли слёзы в глазах, но теперь она не была уверена, от боли или от других эмоций. Стоит признать, что ситуация с лестницей помогла ей переключить внимание с фотографий на другую проблему: мафиози. Реборна и Ямамото не было видно, так что скорее всего она осталась наедине с Гокудерой Хаято.
Грубый, вспыльчивый, крикливый, скупой на похвалу, придирчивый и срывающий злость на окружающих. Она всегда недолюбливала его, а учитывая его скверный характер, не удивительно, что он вступил в мафию. Вот только одно дело, когда перед тобой простой человек, и совсем другое — преступник. Если на секундочку, всего на одну, представить, что Тсунаёши действительно в параллельном мире, то всё встаёт на свои места. Этот Гокудера, пусть и не кардинально, но действительно отличается от её начальника.
— Прошу прощения, надеюсь, я не сделал Вам больно. Пожалуйста, подождите меня в гостиной, я скоро вернусь, — всё тем же мягким и спокойным тоном произнёс он. Мужчина направился в сторону кухни, оставив нервную Тсуну одну.
Разница налицо. Её начальник начал бы поливать её грязью, причитать, что она ужасно неуклюжая и это чудо, что она вообще дожила до двадцати четырёх. Однако, расслабляться всё равно не стоит. Что ж, хотя бы руки больше не трясутся, но спина и ноги всё ещё ноют от спуска по ступеням. Далеко уйти она не сможет, так что смысла выходить на улицу больше нет. Ладно, посмотрим, что ему от неё нужно.
Немного прихрамывая, девушка дошла до гостиной и села на подушку у стола. Насколько бы ни была абсурдной эта ситуация, стоило признать, что Тсунаёши очень скучала по этому дому. Она несколько минут молча рассматривала дворик сквозь пластиковые раздвижные двери, поглощённая ностальгией. В детстве ей нравилось играть там с мячом и пробегать под влажными простынями, которые мама развесила после стирки. Ещё она любила играть в гостиной, представлять себя огромным роботом и спасать маму от гигантских монстров. Лепить вместе онигири. Мама говорила делиться с друзьями в школе, но до того никогда не доходило. Одноклассники начинали обидно шутить над ней, и у Савады напрочь отбивало желание подружиться с ними.
Из воспоминаний её вырвал Гокудера, внезапно поставив перед ней чашку зелёного чая. Тсуна немного нахмурилась: сейчас, немного успокоившись и сидя в метре от него, она почувствовала слабый, но терпкий запах сигарет. Мужчина внимательно посмотрел на неё, устраиваясь напротив.
— Извините, я выходил покурить, пока Вы были наверху, — он сделал глоток из своей кружки. Что же, ничего удивительного. Её начальник как-то сказал, что у неё всё на лице написано. Из-за этого Саваде иногда казалось, что он читает её мысли. — Могу я задать один вопрос?
— Спрашивайте, — тихо отозвалась она, лениво наблюдая за паром, поднимающимся из её чашки. У неё не было ни сил, ни желания общаться. Эмоциональные потрясения — который раз за день — сильно её истощали. Это будет чудо, если они не доведут её до инфаркта до конца дня.
— Мы ведь были знакомы в Вашем мире? — от неожиданности вопроса девушка подняла на него удивлённый взгляд. — Сразу после пробуждения Вы обратились ко мне по фамилии.
Боги, он до жути внимательный! Тсунаёши поспешно опустила голову, избегая его глаз. Так, ей стоит взять себя в руки. В этом случае нет смысла врать ему: он всё прочтёт на её лице и ей может не поздоровиться. Вопрос в том, сколько правды ему рассказать и насколько это будет безопасно. Нужно подобрать правильные слова.
— Д-да, мы работаем вместе. Вы мой менеджер.
— Видимо… мы с Вами не в самых лучших отношениях, раз Вы так активно меня избегаете.
Тсуна кивнула в ответ. Между ними повисла пауза, в течение которой Гокудера, видимо, обдумывал полученную информацию. Под его долгим изучающим взглядом она почувствовала себя кроликом, застывшим перед удавом. Страх мазнул по спине липким щупальцем. Он ни разу не повысил голос, не оскорбил её и даже не нахмурился. Но интуиция подсказывала ей, что он не такой спокойный и сдержанный, каким кажется. Лучше бы он открыто злился или угрожал ей — хоть что-нибудь, чтобы она поняла, каких действий от него ожидать.
— Позвольте кое-что рассказать, — его слова прозвучали немного резко, отчего девушка непроизвольно вздрогнула. Сейчас он начнёт её шантажировать? — Десять лет назад я впервые прилетел в Намимори, чтобы посмотреть на будущего Десятого босса Вонголы. Мне было четырнадцать, и я, выросший в мафиозной семье, думал, что смогу одолеть Саваду Тсунаёши, который даже не умел толком драться. Однако, когда я был в опасности, он, в жизни не державший оружие, спас мне жизнь. Человеку, которого он знал пару часов и который пытался его убить.
Гокудера взял в руки фотоальбом, тот самый, что она оставила наверху, и посмотрел в её удивлённо распахнутые глаза. Это... совсем не то, о чём думала Тсуна. Лицо мафиози оставалось спокойным, но почему-то она чётко видела, насколько ему тяжело.
— В этом мире я являюсь Хранителем и Правой рукой Савады Тсунаёши. Я глубоко уважаю Десятого, и для меня он был не только боссом, но и близким другом, — в качестве подтверждения своих слов мужчина положил перед ней открытый альбом с несколькими фотографиями на развороте. На них был он в окружении других людей, и эту часть его жизни она видела впервые. Любопытство взяло верх, подталкивая её разглядывать каждый снимок. Вот они втроём с Гокудерой и Ямамото — на вид им около пятнадцати — беззаботно едят сэндвичи в парке. Позади них из кадра вышел незнакомый ей блондин, а на плече долговязого брюнета сидит маленький… Реборн? На другом фото Тсунаёши изображён с детьми: со спины его обнимает счастливый мальчик, в котором легко узнать Фууту; кудрявый малыш на плече подростка своим костюмом напоминает ей Ламбо, а на руках сидит ребёнок с круглым лицом в китайском наряде. Не обошлось и без школьных воспоминаний: Савада с перекошенным от страха лицом бежит за смеющимся Сасагавой Рёхеем. Девушка помнила его, он всегда активно зазывал парней в боксёрский клуб. В нескольких метрах позади них стоит разъярённый глава дисциплинарного комитета. Тсуна непроизвольно вздрогнула. Он в своём уме? Зачем такое хранить? Как они вообще умудрились сделать такой снимок?..
Савада медленно перевернула страницу и замерла. Надо же… она действительно начала забывать, как выглядел отец. Он так редко приезжал; в последний раз она видела его, кажется, пять лет назад. С другой стороны мальчика обнимала мама. Молодая и счастливая. Такая, какой Тсуна никогда не сможет её сделать. К горлу подкатил ком. Она легко могла представить себя на этих фотографиях, вот только у неё никогда не было друзей. Альбом и не думал заканчиваться, но детально рассматривать его сейчас девушке не хотелось. Она открыла последний заполненный разворот, и непроизвольно задержала дыхание. С фото на девушку смотрели мама и он. Взрослый, статный, с той же копной непослушных волос и бездонными добрыми глазами. А улыбался так тепло, что все-все невзгоды в жизни забывались сами собой. И мама рядом с ним была моложе, чем мама самой Тсунаёши. Ни проглядывающейся седины, ни кругов под глазами. И морщин намного меньше, только лучики возле глаз от постоянной улыбки, но даже они не портили её. В ярком красивом летнем платье. Такая хрупкая и воздушная на его фоне.
— Сколько ей? — выдавила Тсунаёши и закашлялась. Гокудера пододвинул ей чашку, и она сделала небольшой глоток.
— Фотографии? Чуть меньше года. В конце августа сделали, перед отъездом Десятого в Италию.
Она имела в виду маму, но и этого хватило, чтобы Савада осознала, какая ужасная она дочь. Кажется, она даже не оказала матери нужной поддержки в трудную минуту, когда папа…
— А папа жив?
— Он сейчас на Сицилии. Его организация CEDEF набирает новобранцев, и он обязан присутствовать на практических экзаменах и распределении. Связаться с ним? — Гокудера достал из кармана телефон и приготовился набирать номер.
— Нет-нет. Не нужно, — затараторила Тсуна. Значит, с отцом всё хорошо. Он оберегал их семью лучше, чем она. Хоть где-то их родители здоровы и счастливы. Внимательный к родным, окружённый друзьями, уверенный в себе, успешный. Она всегда хотела стать именно такой. Неужели в своём мире Савада упустила шанс и свернула не туда? Допустила ошибку, после которой вся её жизнь покатилась по наклонной? Всё ведь могло быть по-другому. Сердце в груди болезненно сжалось. Она закусила губу и подняла взгляд на собеседника, словно он мог ответить на её безмолвный вопрос. Но встретившись с ним глазами, ей стало ещё хуже.
— Гокудера-сан, я… Боюсь, я не смогу оправдать Ваших надежд, — Тсуна склонила голову. Её голос задрожал, и к глазам снова подступили слёзы. Какой бы осторожной она ни была, как бы ни боялась быть обманутой, она не могла отрицать очевидного. Интуиция подсказывала, что за весь день Гокудера ни разу ей не соврал. Что последние полчаса он мирится с её поведением, потому что видит в ней другого человека, потому что ждёт от неё чуда. И раз так, она обязана взять себя в руки и донести до него свою правду.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — затараторила она, предупреждая его возражения, и решительно посмотрела ему в глаза. — Я не он. Я совсем другая. У меня никогда не было друзей, я не гениальная, не успешная, и тем более не лидер. Я не смогу заменить Вам Вашего друга и босса. С моей стороны будет нечестно…
— Десятая, — перебил он, — прошу прощения. Я всё это понимаю. Но и Вы поймите нас. Если бы существовал другой вариант, мы бы ни за что не перенесли Вас из Вашего мира. У Вонголы нет других наследников, а в других параллельных мирах Савада Тсунаёши либо уже мёртв, либо он не рождался. И если мы потеряем Вонголу… мы потеряем самих себя. Мы не просто мафия — мы друзья, что стали друг другу ближе, чем кровные братья и сёстры. Мы семья.
Гокудера говорил так искренне, с такой страстью, что у неё пропал дар речи. Его чувства ураганом пронеслись в её голове, сметая все преграды на своём пути. Она застыла, поражённая, проигравшая. Семья. Они пошли на такое, только чтобы вернуть члена своей семьи. Глядя, как блестят глаза Гокудеры, Тсунаёши понимала, что показанные Фуутой видео — лишь малая толика пережитых ими трудностей.
Лежавший на столе мобильный телефон начал мигать. Гокудера разблокировал экран и после короткой паузы произнёс:
— Это Реборн-сан. Пишет, что нам пора возвращаться.
Он замялся, словно не зная, с чего начать. Тсуна встала со своего места. Нога заныла, но Савада не придала этому значения. Собрала посуду со стола и направилась на кухню.
— Десятая, — Гокудера вскочил. — Позвольте мне…
— Не стоит, Гокудера-сан. Я давно не была дома, мне хочется ещё немного осмотреться. Дайте мне пять минут.