Он пишет дворовые песни

Куромаку вжался в угол полуразрушенного здания, которое когда-то было для него домом даже больше, чем та постройка, в которой он родился и рос. Венок цветов лежал рядом, пиджак по привычке был повешен на поржавевший и почти разложившийся от сырости гвоздь, который когда-то держал одну несчастную вешалку, которой тут уже не было. На стенах куча граффити и матерных изображений, какие-то пометки в сердечках и просто мелкие писанинки. Натянув на заплаканные и покрасневшие глаза очки, парень встал на трясущихся ногах, добираясь до второго этажа. Он был в ещё более плачевном состоянии - судя по всему, это место было популярно среди подростков. - Прошу, лишь бы вы остались... - Прошептал Куромаку, доходя до угла комнаты, начиная на ощупь искать вырезанные надписи на кирпиче. Куча карандашей, маркеров и краски осталось на пальцах, но это было не важно. На лице появилась счастливая улыбка, ведь две надписи сохранились - "Д+Г" и "ПикоКуро на века <3" Сероволосый сел перед вырезанными надписями, начиная, плача, улыбаться. Как же в памяти ярко, как будто вчера, были впечатаны воспоминания об семье Бубновых - как Габриэль начинал делать оригами из салфеток, когда что-то не понимал; как Данте и Пик пили только ледяной чай, разбавленный коньяком; Как Оити рукой рассказывала какие-то истории, попутно замешивая второй тесто, иногда отвлекаясь, чтобы показать знак, в котором задействованы обе руки; Как отец Бубновых вечно сидел на втором этаже, медитируя или куря кальян, рассказывая иногда истории из жизни. Эта милая семейка была родной, такой важной в жизни Куромаку. Жалко что Клео их не застала, ей-бы понравился Гэб и Дан. Посмотрев на знакомое окно с широким подоконником, сероволосый вспомнил как "эльф" очень любил выходить в него, спрыгивая на крышу фургончика, а потом свесив ноги плести фенечки или выдувать мыльные пузырики. Куромаку никогда не чувствовал себя на столько ху.. Плохо. Воспоминания грели душу. Это были горькие слезы, но теплые. Впившись грязными руками в свои брюки, подросток заорал во всё горло. *** -Глубокий вдох... - Азиат-мужчина проводил сеанс медитации для Куромаку и Габриэля. Мальчики послушно сделали глубокие вдохи, ждя следующих распоряжений. - А теперь выпустите из себя все эмоции... -АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА. - На выдохе заорал Габриэль. Куро вздрогнул от неожиданности. -А ты уверен что нужно именно орать? - Изогнул бровь Трефовый. -Это достаточно хороший метод, вместо того что-бы выпускать из себя чувства молча, что достаточно трудно, хороший способ выпускать все криком. Горло может заболеть, но это получше чем просто копить в себе и подавить всё обычным молчанием. - Вместо сына ответил азиат, улыбаясь. *** Голос сорвался, переходя на жалобные посипывания. Горло начало гореть адским пламенем, кашель вырвался сам собой, и парень никак не мог его остановить. Сероволосый в слезах и с трудом дышал. Взяв венок он пошел в низ. Растрепанные волосы, покрасневшие глаза, грязные брюки с пиджаком. За, кажется, такой короткий промежуток времени успело свечереть. Бабушки с прилавками уже ушли, людей стало ощутимее меньше. Куромаку посмотрел на венок в руках. -Какой-же я идиот. - Нервно усмехнувшись он прибавил шагу-Мать его убьёт если он придет когда будет темно.