Утренняя звезда

Магию ни за что на свете нельзя обмануть. Я пробовала однажды: Роз сохла по одному мальчишке из соседнего класса, бренно бродя по коридорам Бэкстер Хай и приговаривая, что судьба к ее чувствам несправедлива. Эта ситуация произошла задолго до моей влюбленности в Харви, шестнадцатилетия и, кажется, была проявлением чистого эгоизма. Любовь — это про искренность. Про заботу и готовность преодолевать препятствия. К сожалению, маленькая Сабрина, не знавшая глубину неизвестного чувства, руководствовалась своими скудными познаниями. Мальчишка не мог обратить внимание на мою скромную подругу по двум причинам. Во-первых, он слыл популярным футболистом, у которого уже имелась девушка. Во-вторых, он едва ли знал про существование Роз. В тот день у Харви поднялась температура и он остался дома, а Тео уехал к родственникам на всю неделю. Поэтому совершенно никто не мог удержать меня от пагубных воздействий собственной глупости. Формулу любовного зелья я знала наизусть: как-то раз в книге, одной из тех, что называют второсортным чтивом тетушки Хильды, мне попалось заклинание вечной любви. Заготовить его мне не составило особого труда, поскольку взяв куртку того мальчишки и прядь Роз, я имела все необходимые элементы для его успешного выполнения. Кроме, соответсвенно, ума. —Что ты делаешь, дорогая?— в момент финальной стадии невидимой стрелы купидона, в мою обитель заглянула тетушка Хильда, держа в руках цветок из волшебного измерения. Его лепестки были живые, активно трепещущими от проникновения воздуха. Едва уняв аромат моего колдовства, цветочек воспрял и расцвел пышным огненно-красным цветом. Бронзовые капли пыльцы стекали по лепесткам. Увидев сие чудо природы, тетушка воскликнула: —Сабрина, мой Валениум ожил спустя много лет! Позже я объяснила, что готовлю кое-что полезное для Харви и Роз, поэтому взяла их вещи. Этот неубедительный рассказ все же подействовал даже на вечно сомневающего Амброуза, в тот момент увлеченного изучением собственной гипотезой насчет того, могут ли ведьмы превращаться в летучих мышей ( оказалось, что нет). Роз и парнишка были настоящей парочкой из самого очумелого комикса уже к следующему утру. Глаза обоих горели любовью, самой чистой и искренней, которая может существовать. Они ходили за ручку во время перемен, обменивались сладчайшими записками и томными взглядами, которые были громче слов. Харви с Тео пришлось разевать рот от удивления. Роз была счастлива. Она была любима и любила. И в тот момент мне казалось, что я — фея крестная, способная воплотить любые потаенные желания. Я обманула чувства людей. Но пока срабатывало, игра стоила свеч. Солнечная улыбка подруги озаряла каждый последующий день до четвертого по счету. Улыбка сменилась на слезы и страдания. К четвертому дню тетя Хильда обнаружила Валениум мертвым, усохшим, как ей думалось от слишком жаркой погоды. Символ вечной любви разрушен, как и сама любовь, которая и не существовала вовсе. Любая ошибка учит тебя не совершать ее дважды. Но я привыкла быть феей крестной для моих друзей, где требуется лишь немного волшебной пыльцы для чуда. Пройдет ещё немало времени, прежде чем Сабрина Спеллман повзрослеет. По-настоящему и бесповоротно. Последним таким уроком станет брат Харви, Томми, которого я решила воскресить из мертвых еще в прошлом году. Вмешиваться в мир смертных запрещено не просто так. — Думаешь, как обмануть чувства, звездочка?— ленивый тон Калибана вывел меня из раздумий. Я прижала ноги к груди, мечтая никогда больше не оказываться с принцем Ада так близко, как сейчас. Мы сидели на одной шелковой софе, в одиночестве пытаясь разобраться, как перестать ненавидеть, злиться и метать. Когда-то наступит такой день, что я его не увижу ни разу за день. Закончу Небесную Академию и стану готовиться взойти на престол. Отец будет гордо улыбаться мне, видя достойную наследницу и дочь. Предстоятельно накатаю пару новых свитков с законами и налажу сотрудничество с Раем. А Калибан останется один. По случаю нашего знакомства я окажу ему честь служить на славу Чистилища на пятом кругу: выполнять обязанности советника международных коммуникаций, править там, где ему не будет дозволено видеть меня очень долгое и долгое время. Когда-нибудь. Эта фраза воодушевляла и наполняла грудь бренным состоянием ожидания— нужно только дожить до этого момента. — Если ты вдруг решила игнорировать мое присутствие, звездочка, то убеждаю тебя... Я тяжело вздохнула, пытаясь смириться со своей участью, хотя это удавалось с огромным трудом: — Перестань меня так называть, глиняный мальчик. Это не помогает. Мы обменялись в сотый раз за этот день презрительными взглядами, отворачиваясь друг от друга. Такой род ненависти безнадежен, поэтому нужно приложить все усилия, дабы перебороть себя. Общее дело нашей успеваемости гораздо важнее, чем наша с Калибаном ссора. Скоро Кровавый Ринг, и он обязан туда пойти. Я чувствовала напряжение и нервозность, сквозящие во всей его натуре: сжатые кулаки и прерывистое дыхание. Все-таки грязные бои без правил и без магии не могут внушать спокойствия. Ариста отсутствовала долгих три минуты, и я выдыхаю, обессиленная борьбой с самой собой. Надеюсь, она не ищет жертв среди Особенных. Иначе я буду винить себя. — Хорошо, Калибан, принц Ада,— разжимаю ладони и поворачиваюсь к нему. Молчание нагнетает и делает бессильным против времени,— Доверие нужно заслужить, не так ли? Биться с мечом у меня пока что мало получается, с этим ты и сам неплохо справишься, зато я смогу создать для тебя магию без магии. И не дай Сатана ты воспользуешься этим методом на Турнире! Последняя фраза сопутствовала усмешкой со стороны принца. Магия без внутренней энергии, которую я называла внешним эфиром, изучается в базовых пособиях в Академии Незримых Искусств. Если жизнь в поднебесной принимает дары силы накопительной, созидающей изнутри, то магическая энергия на Земле имеет свою закономерность. Многие ученики в моей прошлой академии носили каменные браслеты, серьги из осины, травы волшебных цветений и плантаций. Природа — и есть та сила, которая всегда окружает мага. Она — источник сил. Амброуз повертел бы пальцем у головы, узнав всю сумасбродность идеи. Кузен имел идеальный набор навыков земной магии, доступной всем ведьмам Земли. Хотя я по крови и не принадлежала к их числу, но особенность такого типа магии заключалась во взаимном обогащении двух сосудов: любого обладателя магических сил и природы. Я училась у лучших из лучших, и то, что бездарно растрачиваю дар знаний совершенно небезосновательно, заставляет чувствовать вину. — Ты лишился дара речи? — невзначай интересуюсь я, ощущая зуд из-за его молчания. Неужели не верит?—Слушай, мне совершенно неинтересно уговаривать кого-то, в особенности тебя, потому что... — То что сама Сабрина Морнингстар обращается к своему врагу, чтобы помочь, звучит неправдоподобно,— оповестил Калибан так, словно я была маленькой девочкой, которой все приходится пояснять. Маленькая улыбка скользила по его губам, и мне пришлось крепко сжать кулаки, чтобы не ударить по смазливому личику. В руках он вертит какую-то цепочку, которая и привлекает мое внимание. Сверкающий очаровательный фиолетовый переливается на слабом свету, исходящем от окна. Редкие капли дождя падают на подоконник, образуя небольшую лужицу. Свежий холодный воздух пронзил обоняние, будто успокаивая. Мне становится очень холодно, но за одну мысль я цепляюсь. —Аметист!— я вскакиваю слишком быстро, поэтому немного морщусь от боли в правом предплечье. Мои руки касаются холодного металла и его теплых ладоней, ощущая волшебное электричество, магически переливающееся в руках владельца. —От тебя все еще веет навозом, смрадом, тухлыми яйцами вперемешку с гнилью, грязью и... —Калибан!— вскрикиваю я, в надежде одернуть распалившегося не на шутку молодого колдуна. Он поднимает руки и закатывает глаза: — Подарок одного некогда важного человека,— тихо все же пробормотал принц, чьи эмоции казались мне совершенно очевидными. Эта не та тема, которую ему бы хотелось обсуждать со мной, но, к моему удивлению, он ее обсуждал:— Считается, этот браслет защитит носителя от несчастий и бед, что защитил последователей Сатаны от участи сожжённых. Пока что это мало работает. Потому что никто не может вершить твою судьбу, кроме тебя самого. Я ретировалась на другой конец комнаты. И помотав головой, пояснила: — Любой природный элемент, который включает в себя небольшой энергетический эфир, создаст защиту. Вероятнее всего, тебе не довелось быть на волоске от смерти, Калибан. Металл лучше возьмёт в себя твою энергию, чем, допустим, травинка. Именно он сможет придать тебе силы. —Как ты можешь это доказать? —Поверь мне на слово. Как только ты поверишь в ее магию,— я указываю на каменную цепочку,— Тогда и придёт сила. После мимолетного молчания он улыбается: —Осталось семнадцать минут. —До чего? —Терпеть друг друга, звездочка. Глаза закрываются, и я не отвечаю на это. Он прав. Мозг твердит, что я слишком открыта и отзывчива. Мне следует зажать ладошками рот и не произносить ни слова больше. Но это задание — проверка на прочность коммуникации. Если мы не станем доверять друг другу, я во многом проиграю этот тест больше, чем кто-либо из моих сопарников. Тем более, я едва ли сомневаюсь, что земная магия сможет ему чем-то помочь вне этих стен. Шею нещадно тянуло, тело пробивала слабость, а глаза слипались, как только я облокотилась на каминную стену из дерева. Пол был холодный и неудобный, но куда лучше, чем разделять ту миниатюрную софу на двоих. — Мы выберемся отсюда, Сабрина, я обещаю. Шепот проникает сквозь полусон, и я, к своему сожалению, не могу различить правда ли он это говорит или сон таким образом затуманивает разум. Но все равно отвечаю: — Как пожелаешь. Мне не хотелось обманывать себя и строить иллюзии о том, что вчера и сегодня ничего не произошло. Ночной инцидент оставил после себя след раздражения и страха, утренний просвет — уверенность и сожаление. То, что происходит сейчас, я с горьким привкусом назову желанным, но хрупким доверием. Оно настолько невидимое и невесомое, что кажется не настоящим, способным разрушиться в одну секунду. Доверие — вот самое ценное и запутанное чувство во вселенной. Не любовь, не надежда. Все начинается с доверия. Без него, увы, ничего не получится.