Мой младший

Ян припарковал мотоцикл рядом с машиной Люка и некоторое время устало сидел, опираясь на руль. Очень хотелось прилечь и просто полежать спокойно, давая натруженному телу расслабиться. Но с Лукасом увидеться хотелось еще больше, поэтому Ян встряхнулся и направился ко входу в общежитие. Было уже довольно поздно, но охранник, мельком взглянув на Яна, только кивнул, пропуская без долгих разговоров. Что же, в том, чтобы быть богатеньким наследником, есть и немало плюсов, включая отдельную, без соседей, комнату. Странно вообще, что Люк живет в общежитии, а не в своей квартире, но об этом уже надо спрашивать у него самого. Ян стукнул в дверь, которую открыл Дэн. — Проходи. Лукас в душе сейчас. Не переживай, я вас оставлю наедине. Пытаясь не проявлять своих чувств, Ян прошел в комнату и устало опустился в кресло. — Как там Арт? Я звонил ему, но он, скорее всего, выключил телефон, чтобы не мешали спать. — К нему приходил Дэймонд Альбрен, и Артур немного перенервничал. Когда мы с Люком уходили, Арт уже засыпал. Ты есть хочешь? Я разогрею, — Дэн зашуршал пакетом, стоящим на столе в небольшом закутке, служившем чем-то вроде кухни. Загудела вытяжка, но запах еды все равно раздразнил спящий до сих пор аппетит. Отказываться от ужина Ян не стал и устроился за столом, вооружившись вилкой. Дэн сел рядом, налив себе сока. — Ян, ты знал, кем на самом деле является твой отчим? — Меня это давно перестало интересовать. Хватает того, что он долгое время был мне самым близким человеком, — Ян продолжил есть, не глядя на Дэна. — Они с этим Дэймондом — дальние родственники, и фамилия у них общая. Очень известная фамилия. — Альбрен? — переспросил Ян, задумавшись. — Я не знаю, кто это. Знаю, что из элиты бизнеса, но в подробности Артур не вдавался. — Ты официально усыновлен Артуром, не так ли? — Дэн ухмыльнулся. — Да, мама на этом настояла, когда ее здоровье резко ухудшилось, — Ян медленно отложил вилку и выпрямился, со все нарастающим подозрением глядя на Дэна. — Очень интересно. Если Артур решит вернуться в свою семью, то ты, как его сын, тоже туда войдешь. — Бред и чепуха, — Ян расслабился. — Даже если Артур вернется, меня он туда не потащит. Я этой семье не кровный родственник, даже фамилию не менял. Да и вряд ли этим снобам нужен такой, как я. Если уж они родного сына довели до смерти — а Артур юридически умер, — то это о многом говорит. — А если?.. — Если Арт позовет меня с собой, я откажусь, — отрезал Ян, возвращаясь к еде. — Дело твое. Но я, как старший, хочу попросить тебя не рубить с плеча и вести себя сдержанно в этой ситуации. Если не ради себя, то ради Артура и Люка. — Люк-то тут при чем? Или это какие-то аристократические заморочки, о которых я понятия не имею? — Ян окончательно потерял аппетит и отодвинул тарелку. — Ладно, забудь пока. Я, скорее всего, слишком тороплюсь, — примирительно ответил Дэн, толкая тарелку обратно. Хлопнула дверь ванной, и в комнате появился Лукас в завязанном на бедрах полотенце. Он просиял улыбкой, и при виде этого у Яна чаще забилось сердце. А когда Лукас направился к нему своей танцующей походкой, то даже во рту пересохло от волнения и предвкушения. Ян резко поднялся и шагнул навстречу, чтобы поймать в объятия горячее после душа тело. — Кххммм… Я, пожалуй, пойду, — Дэн допил сок и поднялся. — Ян, держи. Оллард отвлекся на секунду и посмотрел на то, что протягивал ему Иво. Ключи с ярким брелоком в виде улыбающегося смайлика. — Сейчас я отдаю не только ключи от этой комнаты, но и своего любимого младшего, — пафосно произнес Дэн, сдерживая улыбку. — Бери, — подтолкнул Яна Люк. Ключи были теплыми, нагретыми рукой Дэна, и это почему-то очень сильно поразило Яна. Словно Иво действительно отдал ему не куски металла и пластика, а что-то живое… — Встретимся завтра, — Дэн пошел к двери и там остановился, оглядываясь через плечо. — Еще хочу сказать… — он выдержал театральную паузу, а потом, смеясь, продолжил: — Предохраняйтесь, и будет вам счастье. Лукас рассмеялся, казалось, совершенно не смущенный словами друга. И, судя по его взгляду, Люк был готов начать предохраняться прямо сейчас. Поэтому, как только дверь за Дэном захлопнулась, Ян подтолкнул Люка к кровати, где они довольно долго целовались, не спеша переходить к чему-то другому, растягивая удовольствие и наслаждаясь предвкушением. В процессе Лукас потерял свое полотенце, оказавшись совершенно обнаженным, и Ян замер, немного страшась опустить взгляд туда, где чувствовалось «особое» напряжение этого красивого тела. Хотя он уже все там видел и даже трогал, но сейчас, когда мозги не были переполнены возбуждением, все ощущалось немного не так. — Ты в душ не пойдешь? — Лукас вдруг начал шарить рукой по покрывалу, явно в поисках полотенца, чтобы прикрыться. Ян встряхнул головой и придержал его руку, ругая себя за нерешительность, которая могла обидеть Люка. — Я заезжал домой после работы… Ян приподнялся и стянул сначала футболку, а потом и штаны. Люк одобрительно улыбнулся и подергал его за резинку трусов. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Ян избавился и от этого предмета одежды. — Ты красивый… Люк без ложного стеснения рассматривал его, и Яна бросило в жар под его взглядом. А когда по ставшей чувствительной коже пробежались теплые пальцы, он буквально завибрировал, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Лукаса. Если Люк считал его красивым, то что сам Ян мог сказать, глядя на него? Он не мог выдавить из себя ни слова, потому что сердце колотилось в горле, подгоняемое адреналином и возбуждением. Ян закрыл глаза и прикоснулся к груди Люка, исследуя каждую выпуклость мышц, каждый изгиб, лаская попавшиеся под руку горошинки сосков, отчего Лукас негромко застонал, слишком чувствительный к подобным ласкам. Ян повел руку дальше, по напрягшемуся прессу, натыкаясь рукой на член Люка. Помедлив, он провел ладонью по нему до самых яичек. Открыв глаза, Ян зачарованно проследил за собственной рукой, а потом вскинул взгляд на лицо застонавшего Люка, который наслаждался этими пока неуверенными ласками. — Тебе нравится? — немного хрипло спросил Лукас. Ян оглядел его, тяжело дышащего, разрумянившегося, с плывущим от возбуждения взглядом, и уверенно ответил, крепче сжимая ладонь на члене: — Нравится. Ты нравишься мне весь… Лукас почему-то не стал брать на себя инициативу, полностью отдавшись в его руки, и это заставляло сходить с ума от возбуждения, нежности и беспокойства. Эту смесь эмоций было сложно выдерживать, и Ян постарался отбросить все сомнения, лаская выгибающееся под его руками тело, ошеломленный тем, как откликается Люк на каждое прикосновение и каждый поцелуй. Собственное возбуждение отошло на второй план, позволяя насладиться видом чужого желания. И только билась в голове мысль, что никто из прежних партнеров, которые были у Люка, не видел его таким… Открытым, податливым, тянущимся за очередной лаской, зовущим… Когда Лукас вдруг замер, выгнувшись на смятой постели, Ян крепче сжал ладонь, скользя ею по дернувшемуся члену, выплескивающему белесые струйки на кубики пресса. Словно зачарованный, Ян, не отводя взгляда от этой срывающей тормоза картины, несколько раз с силой провел по собственной плоти и со стоном уперся лбом в высоко вздымающуюся грудь Люка, чувствуя, как от яркого оргазма зашумело в ушах. Лукас легко погладил его по голове и, зарывшись пальцами в спутанные пряди, затих, все еще шумно дыша. Стук в дверь заставил их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. Люк прикрыл ладонью рот и засмеялся: — Упс, наверное, сосед уже дома. Ян сначала не понял его, а потом озадаченно почесал затылок, пытаясь вспомнить, так ли уж они сильно шумели. В дверь снова постучали, и Люк, тяжело вздыхая, набросил на себя халат и направился к двери. — Что случилось, Тони? — Привет, — послышался неуверенный мужской голос. — Прости, Люк, я пропустил лекции сегодня, можешь дать мне свои? — Хорошо, я пришлю тебе копии, — ответил Лукас. — Спасибо. Дэну привет. Хлопнула дверь, и вернувшийся Лукас немного виновато улыбнулся Яну. — Кажется, он ничего не слышал. Но, похоже, нужно отсюда уезжать, а то нас раскроют раньше, чем мне бы хотелось. Пока мало кто связывает меня с семьей, потому что я живу, как обычный студент, да и универ находится на другом конце страны, но всегда может случиться прокол. Я сначала не подумал… Не думал, что встречу тебя… — Я тебя понял, — Ян поднялся. — Ты более известен, чем думаешь. Тебе посвящены несколько страниц в соцсетях, да и журналисты, которые были на соревновании, наверняка раскопали, кто ты на самом деле. — Это пугает тебя? — Люк принялся вытираться салфетками, но потом бросил это занятие, глядя на испачканный халат. — Меня пугает только то, что у тебя могут быть неприятности, — Ян взял Люка за руку и повел в сторону ванной. — Давай сейчас помоемся, поспим, а остальное будем решать завтра. Но Люк никак не мог расслабиться, заставляя Яна нервничать. Они быстро помылись и вернулись в комнату. Ян устроился на кровати, а Лукас принялся листать тетради, делая копии и отсылая их своему одногруппнику. Наконец они оба улеглись, прижавшись друг к другу. — В пятницу я лечу домой. У моей сестры должна состояться помолвка, родители приказали мне быть в любом случае. Но я еще не готов открыться им, — негромко сказал Люк. — Я тебя не тороплю, — Ян поцеловал его в висок. — Чем дольше мы сможем сохранять наши отношения в тайне, тем лучше для нас обоих. Но твои родители… они так легко отпустили тебя одного, без охраны и контроля? — Это была целая война, — слегка оживился Лукас. — Хорошо, дядя Луис убедил отца, а тот — маму. Конечно, я допускаю, что они могут отслеживать мою студенческую жизнь, но, если бы это было так, то они давно прицепились бы ко мне из-за Дэна, с которым мы вели себя довольно… раскованно. Так что вряд ли они ведут постоянную слежку. Но из общаги нужно уехать, так мне будет спокойнее. Ян обнял его крепче, прислушиваясь к дыханию, которое становилось спокойнее и размереннее с каждой минутой. И все же… стоит ли подумать над словами Дэна? Что он имел в виду, говоря, что от его решений зависит не только Артур, но и Лукас? Он намекает на то, что они могут сравняться по положению? Но Альбрены вряд ли примут постороннего человека на правах полноценного члена семьи. И даже если примут, это не сделает его девушкой. Ян негромко засмеялся и закрыл глаза. Нужно прекратить думать о том, что, возможно, никогда не произойдет.