***
Неделя после возвращения с экспедиции показалась Анье самой долгой в её жизни. Она вместе с оставшимися членами элитного отряда направились обратно в замок близь стены Роза. На удивление всего отряда, их капитан не отправился в замок вместе с ними. Он уехал в город по какому-то поручению, по крайней мере так сказал Эрд, которого Леви назначил старшим. Разведчики, оставшиеся без строгого надзора своего требовательного начальника, хотели бы искренне радоваться этому и радовались бы, если бы не обстоятельства последних дней. Им самим пришлось собирать вещи Оливера и Евы из комнат. Разумеется, о личных вещах и говорить было нечего, но казённые армейские принадлежности, вроде одеяла, запасной формы и привода — всё это требовалось привезти в главный штаб в короткие сроки. Йен всё время ходил с опущенными глазами и вообще ни с кем не разговаривал, просто ел, спал, выполнял какие-то свои обязанности по дежурству. А потом вдруг за одним из ужинов заговорил, но только для того, чтобы сообщить своим товарищам о том, что решил уйти из разведки. Хоть сначала и были желающие, но останавливать или отговаривать его никто не стал. Все понимали, что это бесполезно. А Йен сам для себя уже всё решил. Он вряд ли в силах преодолеть эту преграду снова, он не сможет вновь покинуть стены. Леденящий кровь в жилах ужас перед кровожадными гигантами навсегда поселился в его юном сердце. А после потери Оливера он и вовсе не хотел этого. По его мнению, он лучше будет целыми днями корячиться на полях в осваиваемых землях, чем ещё хоть раз отправиться с разведчиками в экспедицию. Осталось только дождаться капитана, чтобы он подписал заявление. И все беспрекословно приняли решение Йена. Да что уж говорить, многие даже стали задумываться о том, чтобы последовать его примеру. Боевой дух не то, что пошатнулся, он камнем рухнул в самую бездну отчаяния. Даже вечно оптимистичная Петра только изредка дарила своим товарищам вежливые улыбки. Оруо был молчалив, что в корне отличалось от его обычного поведения. Эрд и Гюнтер держались как всегда невозмутимо. Это была не первая и не последняя их вылазка. Они уже встречались лицом к лицу со смертью друзей и сослуживцев и не понаслышке знают, каково это. Но горечь потери это никак не облегчало. И что же насчёт Аньи? Она была опечалена смертью Евы и Оливера не меньше своих товарищей. Но человек по природе своей — существо всё-таки эгоистичное. Кроме скорби и траура у Крауз была прорва вещей, о которых стоило хорошенько подумать. Во-первых, неудачное самоубийство, во-вторых, причина этой самой неудачи, а точнее её виновник — Леви. Хотя, можно ли в таком случае называть это неудачей? Наверное… Не суть. И наконец, главное, что будоражило её сознание каждую минуту с того самого момента, как Анья решила, что она обязана сделать в этой жизни что-то стоящее, а именно — найти цель. Может не самую глобальную, но цель. Но обо всём по порядку… С самого первого дня после окончания экспедиции и прибытия в замок элитного отряда, Анья страдала от невыносимого желания поговорить с Леви. Первый день её чуть ли не трясло от негодования из-за его слов, сказанных у того проклятого ручья. Вообще, как только она пришла в себя после наваждения, её невероятно разозлило всё сказанное этим высокомерным засранцем. Что он там наговорил? Что она никчёмная и он её презирает, кажется? Как мило. Анье было плевать, что в тот момент она и сама так считала. Кто дал ему право говорить о ней такие вещи? Да, возможно, она поступила немного глупо и слабохарактерно, но с чего ему её презирать? Это задевало, Анья не хотела себе в этом признаваться, но задевало. На самом деле, Крауз была готова вцепиться ему в глотку или хотя бы хорошенько поколотить, но Леви так и не появился в замке. На второй день девушка немного поостыла, но была всё ещё готова высказать ему целую тираду о том, какой он напыщенный кретин. Анья проводила с этими мыслями целые дни. Когда занималась на тренировочном полигоне, когда дежурила на кухне, готовя очередной обед для своих товарищей, когда чистила недовольно фыркающую Калипсо, её кобылка отчего-то не любила эти процедуры, когда ложилась спать и когда просыпалась. Эти размышления преследовали её повсюду. И хочешь, не хочешь, но в голову приходили самые разные мысли. Через пару дней, в течение которых Анья продумывала изощрённые способы отомстить своему капитану, она невольно стала анализировать всё сказанное им за эту вылазку. И тогда, на опушке, и тогда, у ручья. Принять свои ошибки? Сделать всё, чтобы это не повторилось? Разве это возможно? Найти цель. Цель, цель… Без неё никак, да? Похоже на то. Потом Анья задумалась о том, где бы она сейчас была, если бы Леви не вмешался тогда. Где бы? Да в желудке у грёбанного титана, вот где. Её бы просто не было. Он остановил её в тот момент, когда она была готова сдаться. Одно простое осознание насквозь пронзило ее разум во время одного из очередных ночных дежурств, когда Крауз с керосиновой лампой делала ежедневный обход вокруг замка. Она, кажется, была благодарна..? Да, благодарна Леви. Звучит до ужаса бредово. И по началу она каждый раз фыркала, стоило этой мысли закрасться в её сознание. Она ей претила. Но какой смысл было бегать от самой себя? Она была благодарна. Его слова дали ей толчок, которого так не хватало. Анья, разумеется, до сих пор немного злилась, каждый раз смотря в зеркало и недовольно морщась, когда её взгляд касался неглубокого пореза на шее. Ей даже казалось, что может остаться шрам. Всё-таки кожа на шее довольно нежная. Но, возможно, это станет напоминаем о том, что она не сдалась и пообещала самой себе найти достойную цель. Цель, которую она выберет сама. Да, Леви поступил не очень, кхм… адекватно? Но это чувство благодарности затмевало всю предшествующую ему обиду. Учитывая упёртый характер Аньи, переубедить Крауз в её намерениях можно было только радикальными мерами. И он это сделал. Анье захотелось, может, и не рассказать, но дать хоть как-то понять Леви, что она справилась с этим, что больше не будет совершать такие глупости, что она, она… благодарна ему. Но Леви не появился. Ни через день, ни через два, ни через три. Но Крауз была уверена, что он вернётся рано или поздно. Должен же вернуться. А пока, она стала раздумывать над целью, которая была бы достаточно достойной, чтобы жить ради неё. И в одну из бессонных ночей её словно озарило. Просто выжгло в мозгу одну простую истину. Сделать всё, чтобы этого не повторилось. Вот, что сказал Леви. Ну конечно, всё то, за что Анья корила себя каждый день и уж точно будет корить всю оставшуюся жизнь, произошло из-за обычного недопонимания. Как же глупо. В Марлии им с самого детства рассказывают об ужасных демонах с острова, но никто даже не пытался наладить с ними контакт, понять друг друга. Все люди одинаковы по своей натуре, в конце концов. Может, некоторые из них способны превращаться в гигантов, но это не сильно меняет суть дела. Если бы только она могла рассказать людям со своей родины о том, что они вовсе не злые и не такие ужасные, как все думают. Но это было невозможно… До моря ей не добраться. Тогда Анья стала думать о том, что она может сделать, находясь здесь. Рассказать всем внутри стен о внешнем мире? Исключено. Если её не казнят за ересь, то упекут в лечебницу для душевнобольных, это уж точно. Не зря все книги проходят здесь жёсткую цензуру. Да и кто ей поверит? Обычной разведчице. А если и поверят, то примут за шпионку. Да, она действительно являлась шпионкой, но это теперь в прошлом. Анья слишком хорошо знала марлийцев, они не успокоятся. Если их миссия провалилась, то они, без сомнений, отправят других воинов для того, чтобы добраться до Атакующего титана. Этого Крауз и боялась. Но теперь у неё появилась чёткая цель. Будучи в разведке, у неё есть все возможности, чтобы вовремя среагировать и обнаружить в их рядах элдийцев из Марлии. Переубедить их, показать, что они могут наладить отношения с людьми внутри стен. Это меньшее, что она может сделать после всего принесённого им ущерба. А пока Анья будет продолжать служить на благо разведке. Теперь на самом деле. Она справится, должна справиться. Эта мысль её невероятно вдохновляла. С утра Крауз порхала словно бабочка, даже несмотря на ночь без сна. Но встретившись с понурыми взглядами товарищей, она одёрнула себя и приняла привычный невозмутимый вид, хотя внутри неё всё так и рвалось наружу. Ей невыносимо хотелось поделиться этим с кем-то. Но кому она могла об этом рассказать? Петре? Эрду? Они не поймут, потому что даже не знают и не могут узнать причину её радости. Гюнтеру? Он так себе собеседник, честно сказать. Оруо? Он наверняка сведёт всю тему разговора к себе любимому. А Йен… Его даже тревожить не хотелось. Тем более показывать свою радость, когда мир парня буквально треснул всего неделю назад. Леви. Леви — единственный, кто был хоть в какой-то мере осведомлён о последних переживаниях Аньи. Может, он прогонит её и вообще не станет слушать, она всё равно попытается. Но его уже давно не было в штабе. Это было проблемой… Крауз направилась к колодцу, чтобы поболтать на отвлечённые темы с Эрдом и, испытывая явное недовольство беспечностью Джина, громко покашляла, привлекая его внимание. Он кое-как пытался поднять с земли ведро с водой, но оно всё время расплёскивалась и ему приходилось снова его наполнять. Плечо Эрда ещё не зажило, а он всё равно продолжал нагружать его сверх меры, что было категорически запрещено лекарем. — Ну, и что ты опять творишь? — возмущённо поинтересовалась Анья, упирая кулаки в бёдра. — А, это ты, — окинул её ленивым взглядом Эрд и снова вернулся к своим жалким потугам. — Как видишь, пытаюсь дотащить эту чёртову воду до кухни. Только это дурацкое плечо… — Слушай, давай-ка его сюда, — устав наблюдать за этим безуспешным действием, Анья подошла к парню, буквально вырывая из его рук железное ведро. К счастью, вода сильно не расплескалась. Крауз беспечно побрела в сторону замка, минуя конюшни, но на секунду замерла, пытаясь понять, мерещится ей это, либо знакомый гнедой жеребец действительно тихо пофыркивает в одном из стойл. Значит, Леви уже вернулся? И почему она пропустила этот момент? Подходя к ступенькам, ведущим к главным дверям замка, Анья невольно нахмурилась, замечая странную картину — сумок с армейскими принадлежностями было больше, чем должно. Они несколько дней назад выставили их у входа, чтобы в скором времени отправить в главный корпус. Вот вещи Евы, Оливера, Йена, а четвёртая сумка откуда взялась? Анья недоумённо хлопала глазами и беспокойно сжимала ручку ведра, пытаясь понять, что и когда она упустила. В таком состоянии её и обнаружила Петра, вдруг появившаяся на пороге. — Чьё это? — не расслабляя брови, спросила Анья, кивая на четвёртую сумку. — Их же было три. — А, это? — как-то безразлично пожала плечами Петра. — Моё. — У тебя неожиданные увольнительные или я чего-то не знаю? — перевела на неё обеспокоенный взгляд Крауз. — Да нет, просто… — Ралл замялась, теребя подол рубашки. — Я не думаю, не знаю… — Ты тоже хочешь уйти из разведки? Это из-за того, что случилось на экспедиции? — удивлённо вскинула брови Анья. Петра была очень сильна духом, несмотря на свою миловидную внешность. И мысль о том, что она может вот так сдаться, даже не приходила в голову Крауз до этого момента. — Нет-нет. Дело не в этом… — Петра говорила робко и неуверенно, но она не сомневалась, скорее боялась произнести что-то вслух. — А в чём тогда? — Анья поставила ведро на землю рядом со ступеньками, на которые затем присела, жестом руки приглашая Петру сесть рядом. Ралл так и сделала, всё ещё теребя свою несчастную рубашку. — Я не ухожу из разведки. Я ухожу… — каждое слово давалось ей с большим трудом, но она всё-таки собралась с силами и на выдохе сказала, — из элитного отряда. — Что? Почему? Мы тебя как-то обидели? — искренне негодовала Анья. Что могло заставить её принять такое решение? — Нет-нет, что ты? — Петра взяла её руки в свои и невинно заглянула в серые глаза. — Это не из-за вас. Это из-за… из-за капитана. — Из-за Леви? — Крауз неверяще прищурилась. Если она и могла назвать главного фаната Леви, так это была Петра. А теперь такое… — Что он сделал? Он как-то обидел тебя? — нахмурившись, она озвучила свою догадку. — Нет, просто… когда мы были в главном штабе, я разговаривала с другими разведчиками и… — она замялась, будто сомневаясь стоит ли говорить это. — Ты ведь знаешь о его прошлом? — О его прошлом? — неуверенно переспросила Анья. — Ну, да, он ведь из Подземного города… — переходя на шёпот, произнесла Петра. — И что с того? — пытаясь сдерживать скептичные смешки, спросила Анья. Петра с каким-то излишним беспокойством говорила об этом. — Что значит что? Разве ты не знаешь, кто там обитает? — карие глаза Петры невольно расширились. — Убийцы и воры. В главном штабе мне рассказали о том, что капитан Леви был одним из них… — И ты решила уйти из отряда только из-за того, что у Леви было хреновое прошлое? — Крауз попыталась как можно мягче донести до Петры, что это решение было слишком поспешным и необдуманным. — Но он ведь… — Ралл недоумённо хлопала ресницами, не понимая, почему Анья так спокойно об этом говорит. — Скажи мне, Петра, он хоть раз делал с нами что-то, что выходило бы за рамки устава и его полномочий? — перебила её Анья. Она почти запнулась, неожиданно осознав, что сейчас сидит и оправдывает Леви. Разумеется, Петра не знала о том, откуда у Крауз порез на шее, абсолютно противоречащий сказанным только что словам. — Нет, — неуверенно ответила Ралл. — Верно, нет. Разве он не даёт тебе увольнительные каждый раз, когда ты попросишь? Не идёт нам на уступки? — на самом деле, Леви и правда был отличным капитаном. Может, немного грубым и излишне педантичным, но тем не менее. Петра понурила взгляд, о чём-то задумавшись. — Разве его отношение к нам изменилось после того, как ты узнала правду о его прошлом? Это что-то меняет? — Нет, — тихо прошептала Ралл. — Знаешь, мне кажется, что человека определяют не ошибки, которые он совершил в прошлом, а решения, которые он принимает в настоящем, — вдруг выдала Анья. — Ты в это веришь? — взглянула на неё Петра сквозь свисающие на глаза рыжие пряди. — Стараюсь, — Анья хотела в это верить, очень хотела. Надежда на истинность этих слов — единственное, что заставляет её просыпаться каждый день. Вера в то, что ещё не поздно, что она ещё может что-то сделать… — А с чего это ты вдруг стала защищать капитана? Я думала ты его на дух не переносишь, — хитро хмыкнула Петра. — Сама не знаю, — так же странно усмехнулась Анья. — Я вообще об этом не думала, пока тебе всё это не наговорила. — Вот как? — рассмеялась задорным смехом Ралл. — Только не удивляйся, если я буду его проклинать, когда он снова меня выбесит, — расплылась в улыбке Крауз. — Хорошо, хорошо, не буду. — Так, что ты решила? Остаёшься? — Остаюсь. — Ну и отлично. — Вот чёрт! — вдруг воскликнула Петра, вскакивая на ноги. — Что такое? — нахмурилась Анья, тоже вставая со ступенек. — Моё заявление! — Ралл раздосадовано схватилась за голову. — Я положила его прямо на стол капитану! — Так в чём проблема? Просто иди и забери, — непонимающе пожала плечами Анья. — Он же приехал уже несколько часов назад! Капитан точно уже прочёл и подписал его! Что же мне делать? — Петра вся покраснела как помидор, метаясь из-за одного угла крыльца в другой. — Успокойся. Объясни ему ситуацию и забери своё заявление, — спокойно предложила Крауз. — Думаешь, получится? — Не сомневаюсь, — приободряюще ухмыльнулась Анья. — Хорошо, спасибо, тогда я побежала, — через мгновение Петра скрылась внутри замка. Анья развернулась к лесу, темнеющему с каждой минутой. Уже смеркалось. Солнце давно село за горизонт. Становилось прохладнее. Девушка невольно поёжилась, потирая ладонями покрывшиеся мурашками плечи. Она всё ещё хотела поговорить с Леви. Как неделю назад, так и сейчас. Вот только когда он наконец удосужился вернуться в замок, в голову как назло ничего не приходило. Она же не может простой зайти к нему и сказать «привет». Он посмотрит на неё, как на дуру, то есть как всегда, и пошлёт куда подальше. Но попробовать всё равно стоило.***
Леви потянулся уже ко второй из трёх бутылок виски, которые он заранее выставил на стол. Послышалось журчание напитка, наполняющего стеклянную рюмку. Взгляд капитана снова упал на два аккуратно выложенных на столе значка разведки. Один из них был немного запачкан уже потемневшей кровью. Леви залпом выпил содержимое стакана и, немного поморщившись, со звоном поставил его на столешницу. Раздался неуверенный стук в дверь. Раздражённо вздыхая, Леви поднялся из кресла и направился к двери. Он рывком открыл дверь и, вопросительно изогнув бровь, взглянул на мнущуюся на пороге Петру. — Капитан, добрый вечер, Вы ещё не подписали моё заявление? — робко спросила она, опустив глаза в пол. — Нет, зайди утром, — безразлично ответил ей Леви. Девушка ещё хотела что-то сказать, но дверь с грохотом захлопнулась прямо перед её носом. Леви тяжело вздохнул и взъерошил свою чёлку, возвращаясь обратно к столу. Двое его подчинённых погибло, а ещё двое сходятся с ним во мнении, что из него никудышный капитан. Что же, заслужено. Он и правда проебался по всем позициям. Опять. Подвёл их… Он снова наполнил стакан и одним глотком опустошил его. Херня — ничего не помогает. Леви оттолкнул от себя рюмку, и она, дребезжа, прокатилась по поверхности стола, едва не падая с его края. Он потянулся за бутылкой и только стоило ему сделать первый глоток из горла, как в дверь снова раздался назойливый стук. — Оставьте меня уже, блять, в покое, — отозвался Леви. Изображать любезность сил сейчас не было. Да и может ли их мнение о нём стать ещё хуже? Маловероятно. — Капитан, я просто хотела… — Петра неуверенно приоткрыла дверь. — Идите все нахер отсюда! — гаркнул Леви, подрываясь со своего места и перебивая её. Ралл испуганно расширила глаза и, бормоча какие-то извинения, поспешила закрыть дверь. Он устало потёр ладонью лицо. И какого хрена всё происходит так, как происходит? Почему он опять вынужден терять людей? Подводить тех, кто ему доверял. Ему стоило продумать всё тщательнее. Не полагаться на новобранцев. Скольких ещё верных подопечных ему придётся лишиться? Десятки? Сотни? Леви схватил со стола бутылку и, одновременно делая большой глоток, опёрся спиной о стену. Он запрокинул голову кверху, рассматривая потолок, исполосованный сотнями маленьких трещинок, а затем скатился по этой стене вниз, утыкаясь сапогами в боковую часть стола. Его локти упёрлись в колени, а голова понуро повисла вниз. Почему он не может просто отключиться? Леви сделал ещё один глоток. — Ты почему довёл Петру до слёз?! — вместе со внезапно раздавшимся скрипом двери, прозвучал возмущённый голос с порога. Комнату осветил слабый свет коридора. Леви лениво поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд. — Я же сказал оставить меня в покое… — не дослушивая, резко произнёс он. — Мне сейчас не до твоих истерик, — капитан невидяще уставился на Анью, на лице которой каждую секунду менялась эмоция за эмоцией. — Что с тобой? — нахмурилась девушка, наблюдая, как Леви почему-то сидит на полу, ревностно сжимая в руке полупустую бутылку спиртного. — Не твоё дело, проваливай, — он отвернулся, делая очередной глоток. Раздался хлопок закрывающейся двери, и комната снова погрузилась в мрачную темноту. Леви облегчённо вздохнул, прикрывая глаза. Хотя, легче нихрена не становилось. А становилось только хуже и хуже, с каждой прожитой минутой. Эти бессмысленные смерти… Снова и снова преследуют его каждый день… Его слух уловил еле различимые приближающиеся шаги. Он поднял взгляд на стоящую над ним девушку. — Я не ясно выразился? — презрительно кривясь, спросил Леви. — Ты же знаешь, я никогда не слушаюсь твоих приказов, — попыталась усмехнуться Анья, но вышло не очень-то весело. — Зачем пришла? Тоже, чтобы я подписал заявление об уходе? Хочешь свалить из моего отряда? Валяй. Листок и ручка на столе. Пиши и катись нахер отсюда, — холодно произнёс Леви, уставившись на свои сапоги. — Размечтался. Тебе так легко от меня не избавиться, — Леви услышал скрип половиц рядом с собой. Анья опустилась на пол рядом с ним, тоже опираясь спиной на стену. — А я ведь мог, — снова прикладываясь к горлу бутылки, вдруг заявил парень. Поймав на себе удивлённый взгляд, он решил пояснить. — Эрвин предлагал мне избавиться от тебя, если ты окончательно меня доканаешь. Надо было соглашаться, тогда, может, мне не пришлось бы сейчас терпеть твои закидоны. — Надо было, — хмыкнула Крауз, безразлично пожимая плечами. Её словно не задели его совсем не лестные слова. Затем они оба затихли. Леви лишь иногда глотал виски из стремительного пустевшей бутылки. Его серые глаза были полузакрыты, но взгляд всё равно был обращён куда-то в пустоту перед собой. Анья повернула голову в сторону парня. Она не стала спрашивать его о причинах такого состояния. Хоть она до этого ни разу и не видела Леви таким… Таким. Когда она подходила ближе к столу, от её внимания не могли скрыться значки разведки, выложенные на столе. Ева и Оливер. Они точно принадлежали им. Анья внимательно посмотрела на Леви. Он определённо винил себя в их смерти. Может, это и не он отдал приказ о том, чтобы той операцией занялся его отряд, но он его возглавлял. Этого было достаточно, чтобы чувствовать ответственность. По крайне мере Анье так казалось. Жаль, она не могла залезть Леви в голову и прочитать его мысли. Что его так мучает, что гложет? Он выглядел таким потерянным, что оставлять его в такой момент ей бы просто не позволила совесть. Тем более, что он не бросил её, когда она в этом нуждалась. — Ты знала, что в обязанности капитана входит сообщение о смерти разведчиков семьям погибших? Смотреть в глаза родителям и говорить им о том, что их дети больше не вернутся домой, — вдруг произнёс Леви. Видимо, количество выпитого алкоголя всё-таки оказало свой эффект и он решил заговорить с ней. У Аньи на секунду перехватило дыхание. Так вот где он был всё это время. Ездил в город по делам… Да уж, обязанностям капитана и правда не позавидуешь. — А ты всё время злишься на меня за то, что я, видите ли, отобрал у тебя должность. Да подавись ей, мне она и подавно не нужна, — Леви посмотрел прямо в глаза девушки. Анье пришлось сделать неимоверное усилие над собой, чтобы не отвести взгляд и не закончить собственную пытку испепеляющим взглядом капитана. — Я не просил этого, ясно? Не просил… — он снова отвернулся, делая ещё один глоток. — Прости. Я вовсе не хотела, чтобы ты чувствовал себя так из-за того, что ты стал капитаном вместо меня. Я злилась и… — попыталась оправдаться Крауз. — Эй-эй-эй! Перестань, хватит. Ты слишком много болтаешь, — перебил её Леви. — Прости, — Анья понурила взгляд, вглядываясь в кривые половицы. — И извиняться тоже перестань. — Пр… Хорошо. Снова наступила звенящая тишина. Так прошло минут пять, может, десять. В комнате, почти полностью погружённой в темноту река времени течёт по другому. То ли ускоряет, то ли наоборот замедляет свой ход. Только бледный диск луны освещал ту часть комнаты, на которую попадал свет из открытого окна. Снаружи доносилось чуть слышное стрекотание цикады. Всё в комнате стало каким-то мягким и обтекаемым. Ночь незаметно заползала в замок и в разумы его обитателей, покрывая всё на своём пути мрачными тенями. Ночью всё кажется другим. Чувства обостряются, а мысли путаются ещё сильнее, чем обычно. — Какой вообще в этом всём смысл? Новые и новые смерти… — снова заговорил Леви. Анья внимательно вгляделась в его помутневшие глаза. Сколько же он выпил, чтобы добиться такого состояния? И тут она кое-что поняла для себя. В этих серых глазах не было безразличия, это была боль. Они потускнели не от того, что ему было наплевать на всё вокруг, а от того, что ему слишком долго было не всё равно. Постоянная боль, непрекращающаяся ни на секунду. — Но как же это заебало… — Леви снова поднёс бутылку к губам, но, к своей досаде, обнаружил, что она опустела. — Да пошло оно всё! — бутылка со звоном разбилась об стену напротив них. Анья испуганно наблюдала, как по всему полу рассыпаются сотни осколков. Её встревоженный взгляд снова обратился к парню. Но ему, похоже, действительно было наплевать, будто это не он только что со всей дури размозжил бутылку об стену. — Нахер разведку! Нахер этот отряд! И тебя нахер! — Леви быстро окинул девушку презрительным взглядом. — И меня, — чуть слышно прошептал он, отводя взгляд. Но она всё равно услышала. Леви ждал, чего угодно ждал. Что она уйдёт, обидится, пошлёт его куда подальше. Он надеялся на это. Ему просто хотелось остаться одному. Хотя, может, он просто обманывал сам себя. Но она ничего не сказала, так и осталась сидеть рядом с ним, подпирая спиной стену. — Ну, и чего ты здесь сидишь? Уходи, вали отсюда, — пытаясь как можно пренебрежительнее произнести это, Леви взглянул на невозмутимое лицо Аньи. — Нет, не уйду. — Тц… Какая же ты невыносимая… — парень тяжело вздохнул. Вдруг Леви рывком вытянул нож, вечно покоившийся в его сапоге и, хватая девушку за волосы, приставил лезвие к её шее. В серых глазах Аньи пробежала тень страха, но затем она сменилась каким-то неадекватным безразличием. Она почти улыбалась. К её горлу приставлен нож, а она ухмыляется… — Ты знаешь, я уже убивал людей. Думаешь, мне составит много усилий сейчас перерезать твою говорливую глотку, а? — прошипел Леви, пытаясь найти в глазах девушки хоть намёк на испуг. — Нет. Думаю, ты легко мог бы это сделать. Но не сделаешь, — с излишней уверенностью ответила Крауз. — И что же меня остановит? — Если бы хотел прирезать меня, то давно бы уже это сделал. — Может, я поджидал удобного момента? — Леви убрал нож от её шеи, заметно расслабляясь. Видимо, на сегодня он решил её не убивать. — Он у тебя уже был, — Анья вытянула шею, демонстрируя подживающий порез на шее. Леви слегка нахмурился. Его рука потянулась к шее девушки. Он аккуратно провёл кончиками пальцев по шершавой корочке почти зажившей раны. Анья невольно задержала дыхание. От прикосновения подушечек его пальцев по телу пробежала волна мурашек. Он впервые был так близко, не пытаясь её прирезать. Ну как не пытаясь? Уже нет, а вот пару секунд назад пытался. Она поджала губы, отводя взгляд от его серых изучающих её рану глаз. Хорошо, что в комнате достаточно темно и он не видит её пунцовые щёки. Но затем Леви отстранился, так же внезапно, как и приблизился. Он сложил руки на коленях, снова устремляя взгляд к носкам армейских сапогов. — Почему ты никак не уйдёшь, не оставишь меня в покое? — спросил он безэмоциональным голосом. — Я не уйду. Не хочу оставлять тебя в таком состоянии, — тихо ответила Анья, в этот раз не отводя глаза от удивлённо вскинувшего брови Леви. — Аа… Вот в чём всё дело, — понимающе кивая, невесело усмехнулся он. — Тебе просто нравится видеть меня таким, да? Спорю, тебе это приносит непередаваемое удовольствие. Упиваешься моей слабостью, не так ли? — Ты не слабый, Леви, — игнорируя сталь в его голосе, произнесла Крауз. — Возможно, ты один из самых сильных людей, которых я знаю. — И ты туда же, чёрт… — он устало провёл ладонью по лицу. — Знаешь, как меня называют в городе? Капитан Леви, сильнейший воин разведкорпуса. Мой отряд — элитный, а я — надежда человечества. Какой бред. Если это сильнейший воин, то человечество в полной заднице. — Не говори так, — нахмурившись, требовательно ответила Анья. — Почему нет? — Леви снова взглянул на неё из полузакрытых век. — Капитан, который подвёл собственный отряд. Разве это можно назвать надеждой? Подвёл тех, кто доверил ему жизни. И теперь двое из них мертвы… — И шестеро живы, — перебила его Крауз. — Ты хорошо справился, Леви. — Недостаточно, — хрипло ответил он. — Тебя делают сильным не твои навыки или техника сражения, понимаешь? Я говорю не про эту силу, — Анья говорила мягко и размеренно, пытаясь донести до него суть каждого слова. А Леви внимательно слушал её, сведя брови на переносице. — В тебе есть силы принимать ответственные решения, вести за собой людей. Не думаю, что я смогла бы так же вдохновлять этих ребят, как это делаешь ты. — Ты что, только что признала, что в чём-то мне уступаешь? — насмешливо изогнув бровь, хмыкнул парень. — Не придумывай, — Анья расплылась в ехидной ухмылке. — Я просто говорю, что ты делаешь больше, чем достаточно. — Как скажешь, — устало усмехнулся Леви, отворачиваясь от девушки. Он оттолкнулся от стены и потянулся за нетронутой бутылкой, стоящей на краю стола. Но его остановила холодная женская ладонь, лёгшая на его руку. Он замер, хмуро разглядывая пальцы, сжавшиеся вокруг его запястья. Леви перевёл вопросительный взгляд на невозмутимую девушку. — Думаю, тебе уже хватит, — назидательно произнесла Анья, аккуратно убирая свою ладонь с руки парня. Повинуясь, он откинулся обратно на стену. — Забавно это слышать от тебя, — уголок губ Леви дрогнул в полуулыбке. — Рада, что это тебя забавляет, — натягивая язвительную улыбку, ответила Крауз. Леви вдруг повернулся к ней, разглядывая Анью каким-то ужасно внимательным взглядом. А затем он снова оттолкнулся от стены, но в этот раз приближаясь ближе к девушке. Его глаза скользили по её волосам, по напряжённым бровям, носу, губам, которые приоткрылись в недосказанном вопросе, он как-то долго рассматривал их, а потом резко перевёл взгляд обратно к серым глазам и нахмурился. — Почему ты до сих пор здесь? Чего ты добиваешься? — Леви бегал взглядом по её глазам, пытаясь найти в них ответ. — Чего я…? — Анья нахмурилась, не понимая сути вопроса. Она же уже говорила, почему решила остаться. Что он хочет услышать? Но она так и не договорила… Её губы почувствовали мягкое прикосновение чужих губ. Через мгновение они стали настойчивее, пытаясь добиться ответа. Анья замерла, опешив от такого поворота событий. Внутри вдруг что-то сжалось, дыхание спёрло. Она вообще забыла, как дышать. Просто сидела там, как статуя. Леви упорнее смял своими губами её нижнюю губу, и только она прикрыла глаза и начала расслаблять губы, намереваясь поддаться внезапному желанию, как это наваждение прекратилось. Леви отстранился, заглядывая цепким взглядом в её глаза. Анья резко распахнула веки, почти что испуганно смотря в лицо парня. Его губы всё ещё находились в опасной близости и девушка буквально чувствовала его горячее дыхание на своих губах. В лицо ударил терпкий запах виски и лёгкого перегара, от чего она невольно поморщилась. Леви, разумеется, трактовал это по своему. Он ещё больше отстранился, сводя брови на переносице. — Я настолько тебе противен? — вдруг спросил он. — Что? — изумлённо вскинула брови Крауз. — Нет, я бы не сидела здесь, если бы это было так. — Значит… всё ещё ненавидишь меня? — Нет, с чего ты взял, что я… — Анья зажмурилась, вспоминая свою вскользь брошенную фразу в порыве злости, когда он оставил её одну отмывать старые душевые. — Я не ненавижу тебя, Леви. И никогда не ненавидела. Тогда… Я сказала это не подумав. — Да, ты вообще редко пользуешься мозгами по их назначению, — хмыкнул Леви, наконец расслабляя своё лицо и приводя его обратно в обыкновенный, ничего не выражающий вид. Анья язвительно скривилась. — Вообще-то, это я думала, что ты меня ненавидишь, — возмущённо произнесла она, гордо задирая подбородок. Не она одна отличилась колкими фразами. Леви скептично изогнул бровь, окидывая её насмешливым взглядом. На самом деле, это заявление и правда было довольно глупым. Он только что сам поцеловал её. Обычно нормальные люди не целуют тех, кого ненавидят. Хотя, там, где начинается всё, связанное с Леви, понятие «нормальности» и заканчивается. — А ты… это… — Анья неловко пожала плечами, не зная, как правильно задать вопрос. Но спросить очень хотелось. — Ты это меня так спугнуть пытался? — ей показалось, что это именно то, чего он добивался. Как с ножом или угрозами. — Что? Не сработало? — Как видишь. — Оно и не удивительно. Ты же поехавшая, — усмехнулся Леви. Лицо Аньи удивлённо вытянулось. И что с ним было не так? Сначала целует, потом снова обзывается. Хотя, это же Леви. Похоже, что по-другому он общаться и не умеет. Крауз было хотела тоже съязвить что-то в ответ, но передумала. Возможно, из-за того, что Леви снова приблизился к ней. В ней поднялась волна паники. Анья ещё не решила, как относится ко всей этой ситуации, не подумала о том, что вообще чувствует к нему, а он снова... Но вместо того, чтобы вновь поцеловать её, Леви упал головой ей на плечо, упираясь лбом в ключицу. Они посидели так пару минут. — Как же я заебался… — вдруг прошептал Леви. Анья слышала непередаваемую горечь в его голосе. Ей невыносимо захотелось его обнять, сказать, что всё будет хорошо. Но она не рискнула это сделать. Непонятно, как он отреагирует на подобное. Может, снова разозлится на неё и прогонит ко всем чертям. Леви ненавидел, когда его жалели. А ей было именно жаль его. Но она не хотела этого показывать. Анья осторожно коснулась коротких жёстких волосков на его макушке и аккуратно, словно боясь спугнуть дикого зверька, пригладила их. Он не отдёрнулся и не отстранился, лишь едва заметно сильнее прижался к ее плечу. В нос ударил незнакомый до этого запах. Его запах. Если бы её попросили точно описать его, то вряд ли бы у неё получилось что-то внятное. Эта была какая-то странная смесь. Анья точно улавливала нотки мыла и и каких-то лесных трав, но было что-то ещё. Что-то, что она никак не могла распознать. Наверное, это был его собственный запах. Это дурманило рассудок. Она невольно вдохнула его поглубже и замерла, пытаясь запомнить это странное ощущение. Крауз нежно поглаживала его по голове, размышляя над тем, какой же грёбанной эгоисткой она была все эти дни. Носилась с этой своей радостью, пытаясь впихнуть её всем, кому это и вовсе не было нужно. А Леви пришлось познать все тяготы своего звания. Она была благодарна ему за то, что вытянул её из болота самобичевания и буквально выдернул из лап смерти. Но что она теперь чувствовала к нему? Может, это что-то большее, чем благодарность? А может, это он тот, кто спутал элементарную признательность с чем-то ещё. Сейчас думать об этом почему-то не хотелось. Они сидели на холодном полу в полной тишине, и Анье отчего-то это нравилось. Пока она не заметила, что Леви начинает засыпать. Похоже, он действительно многое сегодня повидал. — Ты устал, тебе стоит поспать, — мягко произнесла Крауз. — Нет, не хочу… Стоит мне закрыть глаза и их лица… Я не… — хриплым голосом прошептал он. — Хорошо, хорошо, но хотя бы доберись до кровати. Если ты сейчас отключишься, то я сама тебя туда не дотащу. — Ладно, — тихо ответил Леви, поднимаясь на ноги. Анья на всякий подхватила его под руку и еле-как довела до кровати в соседней комнате кабинета. Леви присел на кровать, слабо пытаясь приоткрыть слипающиеся веки, а затем всё-таки коснулся головой подушки и, замерев в таком положении, уставился в потолок. — Хочешь пить? — переступая с ноги на ногу и не зная, куда себя деть, спросила Крауз. Леви слабо покивал головой в ответ. — Хорошо, тогда я схожу за водой, никуда не ух… — она запнулась, понимая, что в таком состоянии он всё равно далеко не уйдёт. Нет, он не напился, он... верно, до смерти устал. Анья кивнула куда-то в пустоту, словно заставляя себя наконец покинуть эту комнату. Она стремительным шагом вышла за порог и, хлопнув дверью, прижалась к ней спиной. И вот что это сейчас было? К чему это? И как она вообще должна реагировать? Всё это — вопросы, требующие тщательных раздумий, а сейчас углубляться в них желания не было. Запретив себе допускать хоть какие-то мысли о случившемся, Анья побрела до кухни, сосредоточившись на счёте ступенек под ногами. На кухне, к её счастью, никого не оказалось. Она набрала полный стакан воды из ведра и направилась обратно в комнату Леви. Когда запрещаешь себе думать о чём-то, то именно эти надоедливые мысли так и лезут в голову. Ускорив шаг, Крауз наконец достигла нужной комнаты и, осторожно войдя внутрь, прошла до кровати. К её удивлению, Леви уснул, перевернувшись на бок и подложив руку под подушку. Нет, это было, конечно, не удивительно в таком-то состоянии, но спящим его Анья ещё никогда не видела. Даже когда они вместе жили в тех тавернах. Когда она ложилась спать — он ещё не спал, а когда вставала — уже не спал. И потому у неё складывалось впечатление, что этот угрюмый парень вообще не спит, что вполне оправдывало бы его вечные синяки под глазами. С другой стороны, он никогда до этого и не целовал её. Да, от него ещё стоит ожидать сюрпризы, возможно, даже не самые приятные. Анья поставила стакан с водой на прикроватную тумбочку и замерла, разглядывая Леви, безмятежно сопящего во сне. Его лицо впервые выглядело таким расслабленным. Брови не были сведены и между ними не пролегала эта мелкая морщинка. Тёмная непослушная чёлка была взъерошена. Он выглядел таким, таким… неидеальным, наверное? Его образ вечно невозмутимого капитана и первоклассного солдата ушёл на второй план, перед Аньей был обычный парень, уткнувшийся носом в край подушки. Ох, что бы он сказал, если бы узнал, что она стоит тут и разглядывает его с глупой ухмылкой? Явно ничего хорошего. Резко мотнув головой, будто приходя в себя, Крауз подошла к краю кровати, где в ногах было сбито армейское одеяло. Она взяла его и укрыла Леви, внезапно дёрнувшегося во сне, но затем снова погрузившегося в глубокую дрёму. Анья вышла из комнаты, направляясь к себе наверх. Не сложно догадаться, что до утра она так и не уснула. Ей нужно было подумать, много о чём подумать. Вечно Леви всё усложняет и спокойно живёт дальше, когда в её голове и душе происходит полная неразбериха.