Медовый чай

      Яркое солнце, слепящее глаза даже за солнечными очками, заставляет Хосока вздыхать каждые пять минут и щуриться. В небольшую деревушку добираться не долго, от силы пятнадцать минут, но из-за жары приходится останавливаться и выходить из такси, чтобы не сгореть. Он с восхищением вертел головой в разные стороны, что сам пугался, задаваясь вопросом, не отвалится ли она. В руках небольшой, но довольно плотный чемодан, а на ногах новые, только купленные кроссовки, которые он с удовольствием спрятал бы, но другой обуви нет, поэтому придется заляпаться в грязи. Хосок вдыхает чистый воздух полной грудью, вмахивает руками вверх и с улыбкой на лице кричит во все горло. Где-то там, в горах, громким эхом пронесся его голос, а птицы, что сидели на вершинах деревьев, затрепетали и с громким урчанием взлетели. Чон садится обратно в машину, улыбаясь водителю, и просит езжать. Выбраться куда-нибудь хотелось давно, но из-за работы никак не удавалось, да и Хосок любит дома посидеть, вместо всяких прогулок. Вот только на этот раз, когда Чонгук решил переехать в Италию со своей семьей, он не намерен упускать свой единственный шанс и проебать такую поездку. Чонгук, конечно, не такой щедрый, чтоб с радостью помочь другу через связи пробраться в другую страну, но ради Хосока готов даже на малость. Почему бы не согласиться, когда так настаивают? Вот и Хосок не отказывается. Он шире улыбается, когда такси пропадает из виду, а ему остается только пройти несколкуо метров до самих домов. Хосок хватает свой чемодан и в припрыжку надвигается на высокого мужчину, который, совсем не замечая его, поглаживает большую собаку. Животное лежит у ног хозяина, получет ласку и следит за стадом овец, пасущихся недалеко от них. Хосок оставляет свой багаж где-то позади себя и запрыгивает на Чона. ㅡ Здесь так красиво! ㅡ визжит он, ㅡ Я тоже хочу жить на природе. ㅡ Хосок, блять, слезь, ㅡ Чонгук кряхтит и пытается скинуть с себя друга, но тот, как пиявка, сильнее своими пальцами цепляется за рубаху. ㅡ Что, в старости лет спина не выдерживает? ㅡ Сгинь уже, ㅡ шипит тот все так же, ㅡ Я сейчас пса на тебя пущу. ㅡ Придурок. Хосок дует губы, тут же спускаясь на землю и отряхивая несуществующую грязь с новенькой футболки с принтом из двухтысячных. Эту футболку и фирменные носочки, которые Чон спрятал в самом надежном и дальнем кармашке чемодана, подарил Чимин, поэтому он бережет их как сокровище мира. Нынче носки сильно подорожали, отчего Хосок вечно возмущался, изливая всю несправедливость жизни, что накопилась у него в душе, друзьям. Вот тогда Чимин ㅡ да слава тебе господи за такого друга ㅡ решил купить ему эти гребаные, как в тот момент выразился он сам, носки с рисунками маленьких черепах. И, честно признаться, Хосок до сих пор залипает на маленьких черепашат. Эти рептилии лучшее, что могло произойти в его жизни (не считая халявной еды, которую ему покупает Чонгук). ㅡ Не кисни, задница будет невусная. ㅡ Чонгук дергает чужую мягкую щеку, за что получает под дых. ㅡ Не тебе о моей заднице говорить. Давай, пастух, выдвигаемся в путь. Чонгук хмыкает с веселого лица Хосока, который еще не подозревает о том, что здесь ему не сказка, которую успел он выдумать, и разворачивается в сторону своего дома. Он свистит Нейку (так зовут австралийскую келпи), которая встрепенулась, тут же начиная менять направление овец и загоняя их в сторону овчарни. Пушистые овечки даже не пугаются, только медленно разворачиваются и следуют обратно, а некоторые ㅡ деловитые ㅡ дожевывают траву до того момента, пока на них Нейк не начинает лаять. До дома они идут недолго: в метрах пятидесяти находится небольшая церковь, а рядом молодые саженцы деревьев ㅡ недавно посаженные, судя по рыхлой земле. Дальше, если спускаться ниже, виднеется несколько темно-бордовых крыш с дымоходами. Хосок восхищенно все разглядывает, убеждаясь, что проебал бы он свою жизнь в сером городке и темном офисе, если бы не Чонгук. В который раз он уже показывает своему другу ненаглядному, что, если взглянуть дальше своего носа и вылезти из нудной планктоновской работы, можно много чего повидать и не разочароваться в жизни. Хосок, конечно, никогда не соглашается с Чонгуком и, тем более, не пополняет его ящик самолюбия, но чистосердечно благодарен за такую поездку. Чон вообще сомневается, что после того, как потратил бы кучу баксов на рейс, он смог бы хотя бы день продержаться, потому что карманы у него деньгами не набиты, а жить на что-то надо. Чонгук проводит его на небольшой дворик, перед этим надежно заперев овец. Хосок восхищенно оглядывается, поднимает голову вверх и быстро моргает. Перед ним стоит дом ㅡ большой, с двумя этажами и даже небольшой террасой. На дубовой двери у входа висит табличка с надписью на Итальянском, у порога ㅡ зеленый коврик с узорами. Хосок наглядеться не может, охает, разглядывает все вокруг и трогает. Чонгук смеется, прекрасно зная слишком впечатлительного омегу, и хватает чужой забытый чемодан у калитки, направляясь во внутрь. А внутри пахнет теплым молоком, еловыми шишками, миндалем и нотками кариандра. Хосоку кажется, что он попал в Рай. ㅡ Чонгу? ㅡ доносится голос Чимина из глубины, а позже появляется он сам: растрепанный, в розовой пижаме со звездочками и ложкой в руке. ㅡ Оу, малыш. Хосок смеется заливисто, громко, так, как Чимину нравится, и кидается в его объятия, в ту же секунду ударяясь бедром о столик. Пак обнимает друга, уложив большие ладони на его лопатки, а у самого ребра щекочет от чоновых прикосновений. ㅡ Как долетел? Не сильно устал? ㅡ распрашивает Чимин, с теплотой пробегая глазами по лицу друга и оставляя поцелуй на пышных волосах, ㅡ Голодный? ㅡ Долетел хорошо, но сейчас я готов слопать целого медведя, ㅡ весело сообщает Хосок и разувается, ㅡ Где мой ребенок? ㅡ Сынни, беги сюда! Хосок может поклясться, что услышал сначала тежелый вздох, а позже медленный топот детских ножек по теплому полу. Он замечает, как по лестнице начинает спускаться ребенок, потому улыбается шире и уже садится на корточки. Мальчик, до этого медленно, с угрюмым лицом спускавшийся из-за того, что его отвлекли от важной работы ㅡ рисования овечки Мью, замирает на последней ступеньке с широко распахнутыми глазками. Хосоку кажется, что мальчик сейчас расплачется, но Сынхо визжит как серена и срывается с места, бросаясь в раскрытые объятия Хосока, словно в ангельские. Маленькие ручки крепко-крепко сжимают его воротник, а личико жмется к груди сильнее, все еще не переставая издавать восхитительные звуки, ласкающие слух. ㅡ Сынни, я так по тебе соскучился, ㅡ омега зарывается носом в короткие волосы мальчишки, вдыхая запах детского шампуня и смородины. ㅡ Дядя Хо, ты не представляешь как я скучал! ㅡ вспыхивает Сынхо, не желая отстраняться, ㅡ Мы с папой сделали календарь и писали там крестики, но ты все не приходил. А я так ждал! ㅡ Ну что за сладость! ㅡ пищит Чон, крепче сдавливая ребенка в объятиях, ㅡ Ты так сильно скучал по мне, а я, глупый, даже не подумал об этом. Как мне загладить свою вину? ㅡХм, ㅡ поджимает Сынхо губы, но сразу же, без раздумий, берет лицо Хосока всвои ладони, улыбается, словно солнышко, и оставляет поцелуй на кончике чужого носа, ㅡ Тебе нужно поцеловать сначала в эту щечку, ㅡ он указывает на правую пухлую щеку, ㅡ а потом в эту, ㅡ переводит пальчик на другую, левую. Хосок улыбается сквозь слезы и оставляет поцелуй на теплых щеках Сынхо. Этот ребенок настолько замечательный, что он душу готов продать ради него и его счастья. Ради темных, оленьих глаз Хосок может весь мир к его ногам бросить, звезду достать и даже на Луну отправить. Потому что Сынхо ㅡ это и его ребенок тоже. Пусть и не родной, не его кровь, но зато часть его души. Потому что Чимин ему стал старшим братом. Весь день Хосок не выпускает Сынхо из рук, а тот и не против, сидит на коленях у него и грызет орешки, прямо как бельчонок. Они все вместе собираются на террасе, пьют итальянский кофе (о котором так часто упоминал Чимин) и слушают пение Чонгука и его игру на гитаре. Хосок врет, что у того ужасно получается, что Чон фальшивил всю песню и, вообще, он играть не умеет. А Чонгук гонится за ним по всей террасе, щипает за бока и в шутку дерется, бросаясь мягкими подушками. К третьей мировой подключается Сынхо, который хватает рядом лежащего плюшевого кита и начинает защищать сначала Чонгука, потому что он его отец, а потом Хосока ㅡ своего любимого и единственного дядю. В конце побеждает Чимин, который шлепает всех по задницам и отправляет в дом, потому что темнеть начинает и ветер дует прохоладный. ㅡ Устал? В тишине раздается звук чайника с кухни, шуршание пакетов и треск ножа. Хосок лежит на диване, закинув ноги на бедра Чимина, и смотрит на Сынхо, который рисует сидя на полу. Он мычит, чуть кивнув головой, а после чувствует чужие руки на своих щиколотках, постепенно то поднимающиеся, то обратно спускающиеся к ступням. ㅡ Все хорошо? ㅡ снова спрашивает Пак, нежно массируя голень правой ноги. Хосок выгибает бровь. ㅡ Ну, я про родителей. ㅡ Не знаю, Чимин, ㅡ вздыхает он, прикрыв глаза, ㅡ Надеюсь, что с финансовым положением у них все в порядке. Месяц назад я перевел на папин счет деньги, но он мне не ответил. Может, не заметил? ㅡ Он не мог не заметить. Ему просто плевать, Хосок, ㅡ грустно шепчет Чимин. Ему тоже тяжело об этом говтрить, потому что единственные близкие люди, которые были у Хосока, и которых он считал таковыми, на самом деле только делали ему больно. Сам Хосок этого не понимал, не мог принять то, что родители, вырастившие и воспитавшие его, способны на такое. Все бы ничего, но постепенно Чимин начал открывать ему глаза на все, снял с Чона эти розовые очки, которые удачно нацепили родители. И сейчас у Чимина двоякое чувство. С одной стороны он рад, что Хосок постепенно избавляется от всевозможных встреч с родителями, но с другой ㅡ Хосоку больно и страшно их терять. ㅡ Я... ㅡ Чон нервно дергается и переворачивается, теперь укладывая голову Чимину на бедра, ㅡ Я понимаю, но- ㅡ Посмотри на меня. Хосок поднимает голову на друга, а тот мягко, совсем тепло и нежно улыбается, обводит большими пальцами его щеки и уши, а после целует в лоб. Объятия Чимина теплые, родные и самые дорогие, не такие, как родительские. Он дарит еще пару поцелуев, оставляя их на светлой коже, держит в ладонях узкую талию и чувствует, как Хосок укладывает свой подбородок на плечо. Его неравномерное дыхание ощущается на коже жаром, но Пак быстро привыкает к нему и пропускает сквозь пальцы спутавшиеся пряди мягких волос Хосока. ㅡ Удали их номера из телефона и больше никогда не звони, договорились? ㅡ шепчет в самое ухо Чимин, ㅡ Было время, когда твою беду они игнорировали, но ты справился. Мы справились. Поэтому отпусти все, что было, и начни уже свою жизнь. У тебя есть новая семья: я, Чонгук и Сынхо. ㅡ Я люблю тебя, хен, ㅡ шепчет осипшим голосом Чон. ㅡ И я тебя, Хосоки. Тот груз правда уходит, словно забытая на корабле игрушка ㅡ она не вернется обратно, потому что небо темное, ветер сильный и волны злые. Будет шторм. Кораблю не приплыть на тот же берег снова, не вернуть потерянную вещь владельцу, ведь воды моря глубокие и беспощадные, готовые забрать на дно чужую боль, любовь и счастье. А маленький мальчик, что забыл любимую игрушку на том самом корабле, не плачет и не просит ее вернуть, отдать то, что забрало море. Ведь любимая игрушка оказалась совсем не такой дорогой, как он думал. ㅡ А чего бы обнимаетесь без меня? ㅡ Сынхо весело подпрыгивает к ним и пролезает между телами, обнимает Чимина с Хосоком своими конечностями и смеется, когда те начинают кусать его щеки и целовать нос, ㅡ Отец, меня атакуют! На помощь! Чонгук забегает с широченной улыбкой в гостиную, с ходу снимая с себя яркий фартук в белый горошек, и начинает драться с двумя врагами, напавшими на его сына. Один из них, светловосый, как понял Чонгук, ㅡ Босс ㅡ нападает на него и пытается перекинуть через бедро, в то время как второй ㅡ правая рука Босса ㅡ хватает в заложники брыкающегося Сынхо. Чонгук пару минут мучается, потому что ему заломали руки за спину, но собирается и обхватывает за плечи светловолосого мужчину, закидывая на диван. Но Чимин использует запрещенный прием, тот самый, из-за которого Чонгук точно проиграет. Чонгук видит, как тот страдальчески воет, сжимаясь, но лицо Чимина все такое же довольное и ему ни капли не больно, потому Чон ехидно улыбается. Правая рука в страхе глазами бегает, но мальчишку из рук выпускает, готовится к нападению и одновременно к защите. ㅡ Вот вы и попались, злодеи! ㅡ грозно змеется Сынхо, становясь рядом с отцом. Хосок на секунду подумал, что мальчик отлично подошел бы на роль какого-нибудь героя из фильмов. Вот только его выдавали обеспокоенные глазки, вечно метающиеся к Чимину, который лежит на диване полумертвый и кряхтит что-то нечленораздельное. ㅡ Папочка, тебе больно? ㅡ он подбегает к Паку и нервно теребит пальчиками, ㅡ Мне побить отца? ㅡ Маленький засранец, я же тебя защищал! ㅡ Теперь ты тоже на стороне зла, ㅡ шепчет Сынхо, ㅡ Вы все злодеи, поэтому мир спасать придется мне одному, ㅡ он вздыхает так тяжко, будто на него и вправду взвалили спасение мира. ㅡ Давайте тогда подпишем мирный договор? И никакого зла не будет, ㅡ Чимин садится, пиная Чонгука по бедру, ㅡ Или закрепим на мизинчиках? ㅡ Мизинчики! Конечно мизинчики! Хосок решает, что перед перемирием можно совершить последнее зло, поэтому разбегается, впечатывается в Чонгука всем телом и выбивает из него весь воздух. Альфа в приступе кашля успевает проклясть Хосока и навести на него порчу, а тот только весело смеется от ноющей боли в боку ㅡ сам тоже получил. *** ㅡ Поднимайте свои задницы, сколько можно спать? Хосок разлепляет сонные, почти слипшиеся глаза и тут же жалеет, потому что Чонгук, да прости господи, распахнул шторы, отчего весь свет полился ему прямо на лицо. Лучи нагло бегают от одного глаза к другому и бесстыдно ползают по всему телу. Хосок зевает, в который раз получая полотенцем по икрам, и смотрит на такого же сонного Чимина, который улыбается мужу и получает порции утренних поцелуев, в то время, как его друг ㅡ на данный момент окутанный атмосферой одиночества ㅡ развалился на кровати в форме звезды. ㅡ Вы еще потрахайтесь здесь, ㅡ фыркает Хо, прикрыв глаза. В ответ он получет лишь шлепок по ляжке, а после еще более громкие чмоки. Он визжит так громко, что стены чуть ли не трещат, и выбегает из комнаты под громкий смех Чимина и хрюканье Чонгука. После такого пробуждения Хосоку перехотелось общаться с этими двумя как минимум неделю, но что поделаешь, все же в одном доме живут. Он умывается, спускается на кухню и садится за стол рядом с Сынхо, который увлеченно поедал теплую кашу, кусочки фруктов и морс. ㅡ Вкусно? ㅡ Не очень, ㅡ морщится забавно ребенок, ㅡ Но папочка говорит, что нужно кушать кашу, чтобы набраться сил. ㅡ Правильно говорит, кушай. Позже присоединяются два влюбленных голубка (Хосок все еще так называет их, потому что после семи лет брака любовь Чимина и Чонгука не угасла ни на каплю), которые вместе накрывают на стол ㅡ Хосок, конечно, тоже помог. Омега впервые пробует фриттату и панини, закидывает в рот горсть орехов и выпивает теплый чай, от которого они не могут отказаться, ведь в Италии чай не пьют так часто и купить его немного затруднительно. Чимин пододвигает к нему тарелки с йогуртом, просит попробывать кремовые булочки и смотрит такими глазами, что хочется съесть все приготовленные им блюда и завалить комплиментами. ㅡ Сынхо, ты закончил кушать? ㅡ Чимин треплет сына по волосам и забирает пустую тарелку, ㅡ Может, сходишь с дядей за молоком? ㅡ Но я хотел показать ему мою овечку! ㅡ мальчик дует свои пухлые губки, складывая руки на груди, и укладывает голову на стол. ㅡ Твоя овечка ушла с отцом, так что позже познакомишь ее с Хосоком. Ты же не против сходить с ним за молоком? ㅡ тот кивает, ㅡ Я хочу к вечеру приготовить тортик. Ах, да, не забудьте еще яйца взять. Думаю, штук десять достаточно. ㅡ Сынни знает куда идти? ㅡ Да, он уже запомнил дорогу. Малыш, долго с цыплятами не играй и не заставляй дядю Хо ждать тебя. ㅡ Ладно, ㅡ обиженно мычит Сынхо. ㅡ Не дуйся, ㅡ говорит последнее Чимин и целует сына по макушке. Обида тут же проходит. ㅡ Мы пошли, ㅡ Хосок улыбается лучезарно и подхватывает на руки все ребенка, ㅡ Покажешь дорогу? Чон кивает и шустро сползает на пол, берет протянутую купюру и, взяв Хосока за руку, идет на выход из дома. Он грустно оглядывает овчарню, обещая себе, что сегодня же покажет дяде Хо свою овечку Мью. По пути к соседнему дому, находящемуся не так далеко, как казалось Хосоку, Сынхо рассказывает о своей девочке: что ест, пьет, когда спит и как они вместе играют. Оказывается, родилась она недавно ㅡ всего три недели назад. По словам мальчика сам ягненок еще маленький, но кричит громко по ночам и бегает так быстро, что Сынхо еле удается поспевать за ним. Он улыбается, пока рассказывает про Мью, отчего сам Хосок не сдерживается и все время целует малыша в пухлые щеки. ㅡ Малыш, я же итальянский не знаю, как нас поймут? ㅡ Ну, ㅡ мальчик перепрыгивает через небольшой камень и останавливается, ㅡ Дядя Юнги тоже кореец. ㅡ Юнги, значит. Хосок мычит, улыбнувшись ребенку, и оглядывается, замечая Чимина, который развешивает белье. Он зевает в кулак и двидется дальше, пока Сынхо не останавливает его, потянув за руку. ㅡ Мы пришли, ㅡ весело сообщает Сынхо и дергает калитку, ㅡ Нужно тот крючек вытащить. ㅡ Разве можно без разрешения входить? ㅡ Ага, я всегда так делаю, ㅡ Чон пожимает плечами и проходит во двор. ㅡ Опасный ты, ㅡ Хосок оглядывается, подмечая у входа табличку с надписью «Non tornate indietro».ㅡ Что здесь написано? ㅡ он указывает на нее, а ребенок молчит некоторое время, вспоминая. ㅡ Отец сказал, что там написано «Не возвращайтесь». ㅡ Какой гостеприимный человек здесь живет. Он фыркает и проходит дальше, немного оттягивает рукава кофты, жалея, что не надел что-то более легкое и с короткими рукавами. Солнце нещадно бьет по щекам обжигающими лучами, а пятки начинают болеть от новой обуви. Сынхо хватает снова его теплую ладонь и ведет дальше, огибая небольшой домик, проходит за него. Хосок осматривает рядом одиноко стоящий сарай и большой курятник, только после нескольких минут замечая мужчину напротив. Он смотрит на него. Выходит одно большое «оу». ㅡ Здравствуйте, дядя Юнги, ㅡ Сынхо подбегает к невысокому парню, а тот сразу подхватывает ребенка на руки, чуть щурясь. ㅡ Привет, малыш. Папа отправил? ㅡ спрашивает Юнги, как понял Хосок, шепелявым и низким голосом, отчего все внутренности перевернулись. Сынхо кивает, после опускается на землю и бежит к курятнику, а Хосок продолжает пялиться на мужчину, моргая несколько раз в секунду, ㅡ Азбуку Морзе не знаю, говорить умеешь? Хосок опешил. Он облизнулся, сначала не разобрав чужие слова, а после нахмурил брови, немного ссутулившись, и посмотрел на парня острым взглядом. ㅡ Грубиян, ㅡ фыркает Чон, ㅡ Давай мне свое молоко и я уйду как можно быстрее, ㅡ он протягивает мятую купюру брюнету, высоко задрав голову, но тот улыбается, словно дурак, и деньги не берет, ㅡ Что не так? ㅡ Может, еще до дома тебя проводить? Не многовато ли для первой встречи? ㅡ Сам нахамил мне, так еще и придираешься к моим словам? ㅡ возмущается Хосок, желая быстрее покинуть дом этого чудака, ㅡ Я пришел купить у тебя молоко, так будь добр, не заставляй ждать! ㅡ он может поклясться, что видел, как Юнги закатывает глаза, ㅡ А еще яйца мне свои дай. ㅡ Боюсь спросить, для чего тебе мои яйца? ㅡ Юнги откровенно смеется над покрасневшим лицом омеги. ㅡ Не нужны мне твои яйца, я про куриные! Извращенец! ㅡ Хосок весь краснеет, чувствуя нарастающее смущение. ㅡ Следуй за мной, любитель яиц. Брюнет громко смеется, почти похрюкивая, а Хосоку стыдно от своих слов, потому лицо и шея у него краснее помидора, но за Юнги он идет. Кто ж просил его молоть такую чушь? Мог какое-то время держать язык за зубами, не реагировать на чужие колкости и просто выполнить просьбу, о которой его просили. Задница Хосока никогда не разлюбит преключения. Юнги останавливается у помещения, напоминающее сарай, только немного меньше, и просит подождать, пока сам пропадает за дверью. Не проходит и минуты, как альфа снова появляется перед Хосоком, вот только теперь не с пустыми руками, а с небольшой банкой и контейнером с яйцами. Кажется, Хосок впредь не сможет думать о яйцах не краснея. До выхода его провожают цепким взглядом, а Хосок боится развернуться, потому что догадывается куда именно нацелен этот взгляд. Поэтому он ускоряется, когда видит невысокую калитку, и зовет к себе Сынхо, не наигравшегося с цыплятами. Юнги останавливается у забора, закидывает на него руку и треплет ребенка по волосам, чуть улыбаясь. ㅡ Папочкам привет передай, ㅡ шепелявит он, переводя взгляд на сьежившегося Хосока, ㅡ А ты яйца мои по пути не разбей. ㅡ Завались, ㅡ шипит Чон, краснея уже от ярости, и вышагивает в обратную сторону. Так стыдно ему еще никогда не было. Хосок уверен, что за ним наблюдали до самого дома, иначе его спина не покрывалась бы табуном мурашек. Помогая Чимину с приготовлением торта, Хосок никак не может избавиться от разгневанного внутреннего голоса, который все продолжает придумывать недосказанную продавцу яиц речь. Он не может успокоиться зная, что можно было сказать что-то более колкое и заткнуть этим Юнги. Такого нахала и грубияна Хосок в жизни не встречал. ㅡ Мне в торте твои пальцы не нужны, ㅡ усмехается Чимин, отобрав у друга нож, ㅡ Что-то случилось? ㅡ Нет, а что? ㅡ Хосок вздыхает, усаживаясь на стул. ㅡ Ты с самого утра погружен в свои мысли и что-то бубнишь себе под нос. И, кажется, это не самые ласковые слова, ㅡ смеется Пак, доставая крем из холодильника, ㅡ Расскажешь? ㅡ Это все продавец яиц, что б его! ㅡ зло шипит Хосок, ㅡ Что за хам? Я пришел к нему как покупатель, а он еще лыбится так, словно ему котел с золотом принесли. Хосок рассказывает все, что приключилось с ним этим утром, не забыв несколько раз обозвать мужчину не самыми хорошими словами, а после, вместо утешений и поддержки со стороны Чимина получает лишь громкий смех. Он недовольно сипит, говорит другу, что их сосед самый неадекватный человек, который может вообще существовать. Но Пак отмахивается, говоря, что Хосок преувеличивает. ㅡ Юнги тот еще шутник, ㅡ медленно начинает Чимин, накладывая второй слой, ㅡ Ты просто его еще не знаешь. ㅡ Спасибо, не надо. Мне одной встречи хватило. Хосок не замечает хитрый взгляд Чимина, не видит в его глазах дикий огонек, а потому вачером, когда к их ужину присоединяется тот самый Юнги, от которого Чон бежать как от огня готов, Паку сильно достается. Хосок хмурится, пока гость разувается и проходит в гостиную. Их взгляды задерживаются на долю секунды, а между ними словно молнии проскакивают. ㅡ Какая встреча, ㅡ улыбается Юнги, смотря на Хосока, ㅡ Любитель яиц. В комнате воцаряет тишина гробовая ㅡ кажется, даже Сынхо перестал дышать. Вот только это была минута удивления и осознания, а потом взрыв вселенной, раскол Земли и конец света, потому что Чонгук не сдерживается и громко, что есть силы смеется, обхватывая руками свой живот. Чимин, конечно, не смеется так же громко, но мужа полотенцем бьет, прося успокоиться. Хосок покрывается красными пятнами, пытается скрыться за челкой и сползает чуть ниже на стуле, пока Юнги садится напротив него, да еще и улыбаясь во весь рот. Руки начинают чесаться от желания задушить этого фермера к чертям. ㅡ Хосок, куда успела вляпяться твоя задница? ㅡ все еще смеется Чонгук, за что в нос прилетает какой-то колобок, сделанный из пластилина. Сынхо обиженно бурчит из-за отнятой игрушки. ㅡ Так тебя Хосок зовут, ㅡ весело проговаривает Юнги, принимая из рук Чимина тарелку. ㅡ Ты мне моего братика не обижай, хен, ㅡ Чимина садится рядом с мужем, грозно зыркнув на брюнета. ㅡ Это кто еще кого обижать будет, ㅡ говорит альфа, стряхнув челку, ㅡ Мне уже страшно за мои- ㅡ Попробуй этот торт, он очень вкусный получился, ㅡ Хосок яростно запихивает в чужой рот большой кусок торта, а Юнги давится, кашляя сильно, ㅡ И меньше болтай, хам. Вечер проходит хорошо, если не считать воспоминаний о сегодняшнем утре. Чимин рассказывает о соседях, какие они добрые и отзывчивые, готовые помочь в любую минуту, а Хосок вставляет свои пять копеек о том, что некоторые из них все же отличаются своими умственными способностями, при этом смотря прямо на Юнги. Тот, наоборот, нахваливает, говорит, что есть очень добрые соседи, думающие о других, например, о здоровье и наличии некоторых органов. Хосок снова краснеет, принимая поражение. Оказывается, чуть выше, если подниматься к подножию горы и началу леса, можно встретить несколько домов с проживающими в них семьями. Чонгук добавляет, что в нескольких километрах есть еще одна деревушка, вот только там население чуть больше. Между разговорами они закусывают мягкими синнабонами, которые все расхватывают за считанные секунды, и запивают то теплым чаем, то кофе. Хосок замечает, что их сосед, Юнги, немногословен был за вечер (не считая их сцепки о соседях). Добавлял свои пять копеек пару раз, но больше двух предложений из него не выпутать. ㅡ Не знал, что у тебя есть брат, ㅡ Юнги чешет нос, закидывая в рот печенье. Он пользуется моментом, пока Хосока нет рядом. ㅡ Вот теперь знаешь, ㅡ Чимин улыбается, вытирая с губ сына сок. Он видит заинтересованный взгляд альфы, а после смотрит на Чонгука, который помогает Сынхо лепить фигурки из пластилина. ㅡ Мы друзья, но я стал всем, что теперь есть у Хосока. Я вижу тебя насквозь, хен, ㅡ щурится он, наклоняясь над столом к Юнги, ㅡ Если ты собираешься его ранить, то знай, что я не буду сидеть сложа руки. Юнги заглядывает в глаза Чимина и видит в них уверенность, ту серьезность, тень которой никогда не было в них. Ко всему Чимин относился добродушно и не хмурил брови понапрасну, но не в этот раз. Юнги понял, что Хосок для Чимина нечто большее, чем просто друг, и обидеть его будет тем же, что обидеть Пака. Ближе к девяти сонный Сынхо начинает тереть глаза и чмокать своими пухлыми губами, поэтому Чимин забирает его на руки, крепко схватив за попу, и несет на второй этаж, чтобы уложить спать, а Чонгук, доставший несколько банок пива, отлучается из-за болей в животе. Хосок смеется, желая другу понос, а сам выпивает уже третью банку. Он нервно ерзает, замечая цепкий взгляд Юнги на себе. ㅡ Чего пялишься? ㅡ Меня еще грубияном называет, ㅡ фыркает альфа, делая глоток холодного пива, ㅡ Надолго ты здесь? ㅡ Не переживай, больше месяца не задержусь. Хосок вздыхает, понимая, что от алкоголя его уже немного скрутило, потому что в голову лезут грустные мысли про родителей и овечку Сынхо, которую тот успел показать. Она вся пушистая, маленькая, с большими глазками, похожими на две звездочки. Хосок шмыгает, думая, что Чонгук ее в будущем, наверное, на свой шашлык зарежет. Этот альфа всегда делает гадости Хосоку, а тут речь об овечке, которую он запросто... ㅡ Ты что, плачешь? ㅡ удивляется Юнги, наклонившись и заглянув в его глаза. ㅡ Нет, ㅡ качает головой ревущий омега, ㅡ Это из-за лука. ㅡ Алкашня, какой лук? ㅡ Юнги пыхтит, пересаживаясь к Хосоку и забирая из его рук полупустую банку, ㅡ Вытирай свои сопли, ㅡ он протягивает салфетки. ㅡ Спасибо. Чон шмыгает пару раз, а после замолкает, пытаясь забыть про ягненка. Но потом в голове проскальзывает лицо матери, ее худой, хрупкий силуэт, осунувшееся лицо, осыпанное морщинами. И все начинается по новой. Хосок вспоминает еще свою собачку, которая умерла из-за неосторожности и невнимательности отца, что решил закопать животное из-за подозрений в ее смерти, хотя Шелли просто спала; вспоминает совсем маленького Сынхо, который один раз назвал его папой. Из-за слез он не змечает, как Юнги выводит его на улицу. Холодный ветер обдувает мокрое лицо, заставляя Хосока щуриться и отворачиваться. Он хнычет, когда это не получается и в лицо все еще со всех сторон дует. ㅡ Да господи. Юнги морщится, не зная как успокоить этого парня. Ни с того ни с сего Хосок начал реветь, не говоря причину, да еще и не может взять себя в руки, а Юнги, между прочим, людей утешать не умеет. Да и вряд ли Хосок будет сильно благодарен ему утром за такую порцию успокоительного. Может, только назовет еще кем-нибудь. Вздыхая, Юнги хватает за плечо омегу и ведет его дальше, чтобы проветрился немного и протрезвел. ㅡ Ты же понимаешь, что твой вой слышат все в округе? ㅡ спрашивает альфа, оглядываясь в темноте. ㅡ И-и что теперь? Почему ты запрещаешь мне пла-кать? ㅡ Хосок заикается, отталкивает со всей силы Юнги (сил-то у него и не осталось) и хмурится, громко хлюпая носом. ㅡ Никто тебе не запрещает. ㅡ Ты запрещаешь! ㅡ громко выкрикивает он, указывая на мужчину, ㅡ Иди и, и... И вообще ты такой... Такой! Юнги усмехается, засовывает руки в карманы ветровки, замечая, что на Хосоке только тонкая футболка, в которой тот, кажется, продрог, потому что знатно трясется. Он кашляет, прочищая горло, и раздумывает над тем, отдать ли этому ребенку свою ветровку, а потом кивает сам себе, снимая вещь и накидывая на Хосока. Тот все еще хмурится, надув свои покрасневшие щеки, и вытирает рукавом отданной одежды сопли. Юнги морщится. ㅡ Можешь даже не возвращать. ㅡ Иди в задницу. ㅡ О, протрезвел? ㅡ наигранно удивляется Юнги, ㅡ Или поводы для нытья закончились? ㅡ Ты хочешь меня довести? ㅡ спрашивает Хосок и разворачивается в сторону дома, но останавливается, смотря цепким взглядом на Юнги, ㅡ Non tornate indietro! Юнги усмехается, уголки его губ приподнимаются так же стремительно, как и настроение. Он наблюдает за тем, как Хосок пытается бежать и не падать, что плохо получается, потому что в эту же секунду парень спотыкается, летя на зеленую траву. Омега лежит некоторое время молча и неподвижно, но потом, стоит альфе подойти ближе, начинает плакать по новой. Юнги трет переносицу, бубнит под нос разные гадости и пытается поднять с земли Чона, но тот словно прирос к ней, совсем не хочет подниматься. ㅡ Я тебе брови сбрею, если с моей поясницей что-то случится, ㅡ хрипит альфа и в ту же секунду поднимает на руки ничего не подозревающего Хосока. Тот икает испуганно, вцепившись в шею мужчины своими околевшими пальцами. ㅡ Уронишь, ㅡ шепчет совсем тихо Хосок, ㅡ Уронишь же, пусти! ㅡ Заткнись и наслаждайся, пока я позволяю. Хосок моргает, чувствуя, как мокрые ресницы чуть ли не приклеиваются друг к другу. Мужчина подкидывает его выше, чтобы ухватиться удобнее, а глаза Хосока почти из орбит сьеьают от страха. Он шмыгает от холода и сглатывает, решая все же крепче ухватиться за Юнги. Чужая шея, к которой Чон прижался мокрым от соплей носом, пахла молоком и травами, но он попробывал еще теснее прижаться, отчего ощутил тонкий шлейф базилика, черники, а так же красных яблок и меда. Хосок поджимает губы от зависти, потому что сам он пахнет только виноградом и чаем, в то время как у других по четыре, а то и по пять запахов. Глаза снова наполняются слезами, но не успевают вылиться за края, потому что Юнги усаживает его на диван. Хосок оглядывается, замечая уже прибранный стол. Это значит, что Чонгук с Чимином уже легли спать. В темноте ничего особо не видно, только очертания мебели и тусклый свет горящих фонарей во дворе. В доме очень тепло, оттого заледеневшие щеки быстро загораются пламенем. Рядом шуршит обвивка дивана от веса присевшего Юнги. Хосок все еще не может отойти от его природного запаха, а алкоголь так и не выветрился из головы, потому он и начинает нести полную чушь. ㅡ А ты можешь мне подарить свой запах? ㅡ шепчет Хосок, поджав под себя ноги. Юнги удивленно поднимает брови. ㅡ Это еще зачем? ㅡ спрашивает он, включая телефон и тут же щурясь от яркого света на дисплее, ㅡ Хотя постой. Ты что, обнюхивал меня? ㅡ Только если совсем немножечко, ㅡ Чон показывает это пальчиками, смотря из-под опущенных ресниц. ㅡ И какой же запах ты хочешь себе присвоить? ㅡ Мед. ㅡ Мед? ㅡ переспрашивает зачем-то Юнги. Хосок кивает, глупо улыбаясь и смотря на темное небо, усыпанное маленькими звездами. ㅡ Почему именно этот? Во мне есть и другие приятные ароматы. ㅡ Я люблю чай с медом, ㅡ легко отвечает омега и немного ближе подсаживается к мужчине. Их колени прижались друг к другу, отчего по ногам пробегает ток. ㅡ Ну, так что, подаришь? ㅡ Подарю. Юнги резко наклоняется к Хосоку настолько близко, что их носы почти соприкасаются. В тишине слышно взмахи крыльев птиц за окном, чьи-то голоса и блеяние овец. У Хосока вдруг замирает сердце, а вместе с ним и легкие, из-за чего дышать становится невозможно. Он видит перед собой в паре сантиметрах лицо Юнги, его светящиеся в темноте глаза и переливающиеся в свете волосы. Мужчина дышит ровно, изучает его лицо и даже не думает отдаляться. А Чону кажется, что прямо сейчас под ним диван расколется на две части, отчего он провалится не только под мебель, но сразу и под землю. ㅡ Что ты делаешь? ㅡ спрашивает Хосок, пытаясь хотя бы моргать. Плечи дергаются от усталости, а веки медленно опускаются. Хосок не понимает в какой именно момент начинает засыпать, но знает точно, что ответ от Юнги он так и не получил. Возможно, будь он не в таком уязвимом состоянии, обязательно врезал бы этому наглецу разочек по самодовольной морде, но не в этот раз. Потому что в доме все еще витает запах выпечки, алкоголя и медового чая. Особенно ясно ощущается тепло, исходящее от тела напротив, поэтому, не расчитав свои силы, Хосок в какой-то момент засыпает, совсем не заботясь о том, что Юнги, вообще-то, может сделать с ним не самые хорошие вещи, ведь знакомы они всего день. И это волнение за себя и свою задницу накатывает на него снова только утром. Но не тогда, когда вместо теплых солнечных лучей на лице Хосок чувствует только что-то мягкое и пушистое, но подозрительное, потому что в его комнате ничего подобного и быть не могло. Он просыпаться совсем не хочет, потому что голова болит и живот крутит от пахмелья, но щекотание под носом заставляет его дернуться, вскочить с постели. Хосок ошалело оглядывается, не обращая внимание на гудящую голову и раздирающую боль в пояснице от слишком импульсивных движений. ㅡ Малыш, что ты делаешь? На кровати, совсем рядом с местом, где спал Хосок, лежит Мью вместе с Сынхо. Ребенок удивленно выпучил глазки, поглаживая мягкую шерстку своей овечки, пока та дергает ушами. ㅡ Доброе утро, ㅡ мягко лепечет мальчик. ㅡ Доброе, малыш, доброе, ㅡ Хосок зажимает пальцами переносицу и оставляет поцелуй на макушке Сынхо, ㅡ Почему она здесь? ㅡ Мы пришли тебя разбудить, дядя Хосок. Госпожа Мью хотела с тобой увидеться, ㅡ Сынхо улыбается, вставая с постели и зовя за собой, к удивлению Хосока, слишком послушного ягненка, ㅡ Ты уже проснулся, поэтому она довольна. Спускайся кушать, папочка твои любимые пирожные приготовил. Мью блеет негромко, чуть подпрыгнув, и бежит в сторону открытой двери за Сынхо. В комнате наступает тишина, а в висках гудит сильнее. Хосок наполняет стакан водой до самых краев, тут же опустошая, но сухость в горле не покидает его. Он жмурится, садится обратно и валится на кровать, зарываясь лицом в подушки. Чувство тепла и комфорта окружают его так же внезапно, как нотки чего-то сладкого, словно спелые яблоки, принюхивается сильнее, слышит аромат меда и почти мурлычет, сгибаясь клубочком. Но осознание, понимание того, что он вчера творил с Юнги, сидя в темной гостиной на первом этаже, падает на него, как снег на голову. А сейчас. ㅡ Нет... ㅡ шепчет Хосок, схватившись за волосы, ㅡ Нет-нет, я не сделал, ㅡ убеждает себя, собирая силу в кулак и направляясь на выход, ㅡ Не сделал ведь? Спускаясь по лестнице, точнее летя с нее, Хосок дышит громко и часто, а его лицо кипит от злости, словно опущенная свекла в кипяток. Все, что он помнит о вчерашнем вечере, о том, что было и чего не было, ㅡ выходит не дальше той линии, той границы, на которой он сидел вечером с Юнги на диване, когда их колени соприкасались, а чужой запах сильно въелся в легкие. Хосок корит себя, выбегая на улицу под вопросы Чимина, корит себя, сломя голову добегая до калитки знакомого дома, корит себя, стоя на пороге и держа руку над деревянной поверхностью. Корит себя, когда рука ударятся об дверь трижды. ㅡ Соскучился? Зубы друг о друга не ударяются, пальцы дрожат от злости. Хосок толкает ухмыляющегося Юнги внутрь, схватив за грудки, и рычит в самое лицо так, что у альфы челку сдувает со лба. ㅡ Что ты сделал вчера со мной? ㅡ зло выпаливает Чон, все дальше толкая Юнги, ㅡ Рассказывай сейчас же! ㅡ Вчера таким смелым был, а сейчас даже не помнишь, что делал? Омега бегает глазами в разные стороны, заглядывает в расширенные темные зрачки напротив и сглатывает громко, сухо. Дверь осталась открыта нараспашку, позволяя утреннему ветру трепать шторы и волосы, позволяя ему пробираться под одежду и покрывать кожу мурашками. Но голове остыть не дает, не помогает своей прохладой остыть от ярости. ㅡ Что ты несешь, псих? ㅡ шепчет Хосок, толкнув мужчину к стене и прижав его спиной к ней, ㅡ Что вчера произошло? Ты сделал что-то, я знаю. Точно сделал! ㅡ Может ты сделал? ㅡ Юнги больше не улыбается. Хосок видит, как его брови сдвигаются к переносице, а глаза сужаются, ㅡ Напился, ㅡ наклоняется к уху и шепчет так тихо, что в голове омеги это проносится громким эхом, ㅡ Поплакал на моем плече, ㅡ он обходит его, кладя руки на дрожащие плечи, ㅡ Просил пометить себя моим запахом... ㅡ Нет, такого не было! ㅡ вспыхивает Хосок, краснея ушами и отталкивая от себя альфу. Какой позор. Его лицо покрывается красными пятнами, а колени начинают подгибаться от феромонов, которые распускает Юнги. Его запах начинает окружать Хосока, давит на него, забивая в угол. Его сердце дрожит, ноги не держат и ресницы трепещут, а Юнги, медленно наступающий на него, улыбается мягко, но силу не ослабляет, потому что ему нравится этот вид. Под действием феромонов сильного альфы омега не сможет убежать, не сможет так же громко и красноречиво кричать, лишь будет трястись от покорности и желания. Юнги подходит вплотную, прижимает к той стене, к которой сам был придавлен злостью омеги, хватает пальцами парня за подбородок и поднимает, заставляя смотреть в глаза. ㅡ Ты даже не помнишь, что случилось вчера, но утверждаешь, что ничего такого не было. Малыш, ㅡ он улыбается, смотря из-под опущенных ресниц в затуманенные глаза, ㅡ тебе напомнить? Хосок чувствует, как к горлу подкатывает ком, большой, не дающий отдышаться от такой ауры Юнги. Тот наклоняется все ниже, улыбка не сползает с его лица, а Чону кажется, что он откинется прямо здесь. Но альфа ничего не делает, отпусаает его, переставая давить феромонами, и Хосок валится на пол без сил. Юнги садится на корточки рядом с тяжело дышащим омегой и склоняет голову набок. ㅡ Прежде, чем обвинять меня в том, что я сделал что-то плохое, пока ты был в состоянии пьяного ежа, ㅡ он хватает Хосока за плечи и поднимает на ноги, ㅡ Вспомни то, о чем просил вчера. ㅡ Н-не помню, ㅡ шмыгает тот носом и обхватывает себя руками. ㅡ Идем на кухню, поешь похмельного супа. И Хосок идет. Опустив голову, моргая влажными ресницами и чувствуя теплые ладони фермера на плечах. Фермера, который теперь ему не кажется таким же гадким, каким показался при первой встрече. Из-за взвалившихся событий одного дня Хосок совсем разнервничался, начал накручивать себя разными плохими вещами, но сейчас, сидя за одним столом с Юнги и расхлебывая вкусный суп, его, кажется, отпустило. А Юнги молчит, ничего больше не говорит и не давит, лишь позволяет Хосоку спокойно доесть, подняться с места и с опущенной головой покинуть дом. Этот месяц обещает быть интересным.