Медовый чай

ㅡ Pesciolino! Хосок жмурится от звонкого голоса ребенка и хватается за ухо. Сынхо подпрыгивает на месте, тычет пальчиком в воду, улыбаясь так солнечно, словно единорога увидел. А на деле ㅡ это все лишь рыбка, что решила проплыть рядом. Ветер слегка треплет волосы, раскидывая отдельные пряди в стороны, а прохладная водичка лижет пятки. Чон зевает в сомкнутый кулак, опирается на землю за спиной, но крупно вздрагивает, когда на плечи опускаются чьи-то руки. Он поднимает голову и жалеет об этом в ту же минуту, потому что чужое лицо оказывается слишком близко. ㅡ Привет. Юнги улыбается, почти касаясь кончиком носа хосокова лба, а у второго уже в голове пусто, никаких мыслей. Миндальные глаза сужаются от улыбки, а в уголках собираются едва заметные складочки. ㅡ Ты сдурел? ㅡ омега тихо шипит, краснея щеками, и сбрасывает с себя большие ладони. Мин приземляется рядом, тоже опуская ноги в воду, ㅡ Тебе делать нечего? ㅡ Ага, ㅡ непринужденно отвечает альфа, закрывает глаза и подставляет лицо теплому солнцу, жмурясь довольно, ㅡ Что, жопа от жары горит? ㅡ Заткнись, рядом с ребенком не говори такие вещи. ㅡ Какие еще «плохие вещи»? ㅡ от наглой ухмылки Хосока подбрасывает, словно током шарахнуло. ㅡ Я тебе сейчас зад надеру, если продолжишь. ㅡ Скорее зад надеру я тебе. От возмущения Чон давится воздухом, когда вдыхает резко, и кашляяет, словно умирающий от пневмонии старик. Истошные хрипы заставляют Юнги напрячься и забеспокоиться за непутевого омегу, но тот все же приходит в себя, и, кажется, не собирается выкашлять свои легкие. Хосок сказал бы еще что-то, накричал и, может, еще побил этого гада за такие смущающие и неприличные слова, но прибежавший к ним Сынхо утаскивает Юнги за руку подальше, показывая золотых и блестящих рыб. Он наблюдает за тем, как эти двоя смеются, корча друг другу смешные рожи, и сам скрыть улыбку не может. Иногда ему кажется, что Юнги в детстве был тем самым мальчиком, который бегал после школы в свой домик на дереве, прятался там ото всех и рассказывал своим игрушкам о проведенном дне. Потому что сейчас, глядя на такого взрослого мужчину, Хосок сомневается, что тот был капризным ребенком с трудным характером, не желающим слушаться нудных взрослых. А сам Чон был слишком шумным и веселым, всегда бегал с мальчишками по школе и не раз оказывался в кабинете директора, развесив пухлые щеки и совсем не прислушиваясь к чужим словам. Дома за такое поведение получал не раз, но резвиться от этого все так же не переставал. Ему нравилось гонять птиц со двора, кормить бездомных котят и бегать в тайне от родителей в гости к друзьям, потому что им не нравидось окружение их сына. Ни что не радовало того юного мальчика так, как обжигающее солнце, болящие от долгих игр ноги и розовые очки, которые так долго родители не позволяли снимать. Сейчас же, находясь в том самом кругу друзей, самых близких людей, Хосок может уверенно сказать, что действительно обрел успокоение и счастье, что чувствует свободу собственных чувств. Он больше не проводит вечера в одиночестве, не пялится в потолок, считая трещины, и больше времени уделяет своим увлечениям. ㅡ Не пропадай в своих мыслях, ㅡ доносится до Хосока тихий голос. Юнги садится рядом, кинув взгляд на шумящую воду, ㅡ из-за них у тебя глаза грустные. Моргнув медленно, младший молчит некоторое время и наблюдает за расслабленным лицом Мина, который, опустив голые пятки в воду, что-то напевает под нос. Его темные волосы оставляют тень на щеке, а тонкие губы иногда трепещут. ㅡ Не правда. Он смущается немного, снова отворачиваясь от мужчины, и принимается раскачивать ногами в воде, отчего рядом проплывающие рыбки, не подозревавшие, что эти ножки живые, со скоростью света уплыли в разные стороны. Хосок оглядывается, не замечая рядом Сынхо, кторый только недавно игрался с Юнги. ㅡ Где Сынхо? ㅡ Убежал кормить свою овечку, ㅡ альфа усмехается, прикрывая глаза. ㅡ А ты что здесь забыл? ㅡ Хосок фыркает, закатив глаза, и поднимает мокрые ноги, быстро запихивая их в тапки. Его немного смущает, что они снова остались вдвоем, потому что в такие моменты его сердце, почему-то, решает поиграть в американские горки. ㅡ Захотел тебе нервы потрепать. ㅡ Когда-нибудь ты все же получишь по лицу, ㅡ омега показывает ему кулак, убедительно покачивая им, и уходит с трепетом под ребрами и дрожью в коленях, а Юнги, стоящий за ним, тоже ускоряется. ㅡ Что между тобой и Юнги? Чимин садится рядом с Хосоком, который давится кусочком мяса и в приступе паники кашляет, пытаясь еще и дышать. Он похлопывает друга по дрожащей спине и подает стакан воды, пока тот проглатывает несчастный кусок и жмурится. Хосоку кажется, что этот деньㅡ день его смерти. ㅡ Между нами ничего нет! Сколько раз еще повторять? ㅡ Так и поверил, ㅡ Чимин закатывает глаза, ㅡ И поэтому ты все время на него пялился? ㅡ он указывает пальцем на улицу, где Юнги катает на плечах Сынхо. Ребенок смеется громко и визжит, когда его покачивает в разные стороны, а альфа улыбается широко и всеми силами веселит его. ㅡ Отстань, ㅡ бурчит Чон, доедая свою еду и убирая тарелку. Он вообще не хочет говорить на эту тему, потому что... Потому что не хочет! Сдался ему этот Юнги и его причудливое поведение. У него характер противный, взгляд пугающий и весь он странный, а Хосок странных не любит, сторонится. Вот только альфа в придачу еще и слишком прилипчивый, вечно рядом крутится, но не для внимания, а чтобы подколоть, разозлить его и вывести на громкие и злые слова. Хосок слышит негромкий, хриплый и грубый смех, тут же обращая свое внимание на улицу, откуда он доносился, и видит, как Юнги лежит на траве вместе с Сынхо, а рядом бегает ягненок, иногда спотыкаясь. Он, конечно, терпеть не может Юнги, но в такие моменты, когда тот выглядит домашним и очень теплым, хочется на минуту забыться и присоединиться к нему, почувствовать ту атмосферу, в которой Мин жил столько времени. Хосоку явно не хватает солнца, запаха росы и тумана, а еще теплого молока по утрам. ㅡ Влюбляться иногда очень полезно. Улыбка исчезает с лица так же быстро, как и появляется. А вот на лице Чимина она как была, так и осталась, только шире стала. ㅡ Завались. Влюбленный здесь только ты, а я в это дерьмо вляпываться не собираюсь. ㅡ Ты не просто вляпаешься, но и потонешь в нем, ㅡ омега щурится и смеется, треплет светлые хосоковы волосы, ㅡ А теперь кончай отрицать это, возьми свои булки в руки и иди проводить с ними время. Чон только открывает рот, чтобы сказать еще что-то, но Чимин быстро скрывается из виду, поэтому он остается сидеть с открытым ртом и обдумывать чужие слова. Даже если так, даже если и появилось что-то, Хосок продолжит это игнорировать, потому что Юнги противный, кислый лимон, который все время ходит сморщенный, щипает его за бока и обзывает коровой. Почему корова ㅡ Хосок сам не знает, но дико обидно становится, потому что он вроде не толстый, да и лицо у него не такое большое. И вообще, как смеет этот фермер называть его коровой? Сам не лучше осла. ㅡ Не хмурься, в изюм превратишься. Помяни заразу ㅡ появится сразу. Хосок до боли закатывает глаза и думает, что скоро его глазные яблоки просто выпадут. Юнги улыбается и выдвигает со скрежетом стул, присаживается, подпирая кулаком щеку, и как дурак смотрит на Чона. ㅡ А ты отвали. Почему ты все еще не ушел? ㅡ Хотел побесить тебя. ㅡ Слушай, ты больной? Выпей таблеточки, попей ромашковый чай и успокойся, ㅡ омега притворно улыбается в знак утешения и похлопывает мужчину по плечу. ㅡ Есть еще варианты? ㅡ он наклоняется ближе, отчего удивленный Хосок смущается, потеряв всю свою уверенность, ㅡ Может, сходить на массаж? Или выпить чай с медом? Краснеть больше некуда, поэтому Чон спешит покинуть кухню как можно быстрее, но его ловят за руку. Он отводит взляд, вспоминая ту ночь, когда напился сильно и подставил самого себя. Этот стыд теперь отпечатался под корочкой черепа. ㅡ Ты не против зайти в гости, ㅡ на лице Юнги мелькает неуверенность, а щеки его пунцовеют. Хосок удивляется, позабыв о себе, ㅡ ко мне? ㅡ Зачем? ㅡ Да так, забудь, ㅡ Мин прочищает горло, отпуская запястье Чона, и собирается уйти, почти скрывшись за дверью. Но слова Хосока заставляют его замереть. ㅡ Я могу завтра утром зайти, ㅡ голос омеги дрожит. Юнги улыбается и оборачивается, но не замечает Хосока, который, как он думает, от смущения просто сбежал. *** Тяжело вздыхая и чуть щурясь от яркого солнца, Юнги вытирает пот со лба. Футболка неприятно липнет к спине и груди, из-за чего на этих местах образуются мокрые пятна, а в глаза лезут волосы, по которым пот ручьем льется. Он стряхивает челку, поднимается, с довольным лицом оглядывая посаженные цветы, и откидывает в ящик совочек. Под рукой не оказывается ничего, чем можно было бы вытереться, поэтому Юнги хватается за полы футболки, поднимает ее к лицу и вытирает всю грязь и влагу, не замечая рядом стоящего Хосока. Тот, не ожидавший, что перед ним откроется вид на подтянутый торс мужчины, краснеет, но взгляд не отводит. Выпустив пропитавшуюся потом ткань из рук, альфа жмурится некоторое время, а потом замечает Хосока. ㅡ В ниндзя заделался? ㅡ хрипит он, поднимая с земли ящик с инструментами, ㅡ Почему подсматриваешь? ㅡ Будто есть на что смотреть, ㅡ Хосок хмыкает, оглядываясь назад, и идет за Мином, приводящим свое дыхание в норму. ㅡ Ага. По коже пробегает табун мурашек, когда вместо того, чтобы начать доказывать обратное или возмутиться, Юнги лишь смотрит из-под опущенных ресниц и лениво ухмыляется. Хосок и подумать не мог, что это может вызвать в нем такую бурную реакцию. Но он поджимает губы, чувствуя, как тяжелеет голова и загораются уши, и садится на деревянную лавку рядом с курятником, пока мужчина проходит в дом, предупредив, что идет переодеться. Позади него окно, ведущее прямо на кухню, а на подоконнике стоит два маленьких горшка с цветами. Чон их названия не знает, принюхивается, отмечая еле ощутимый, но довольно приятный запах. Вскоре Юнги возвращается, но уже одетый в широкую рубаху и такие же штаны, а так же с панамой на голове. ㅡ Ты похож на большую редиску, ㅡ Хосок хихикает, прикрыв рот ладонью. ㅡ Я скорее похож на фермера, который скоро зарежет одну очень непослушную корову, ㅡ довольно-таки мило улыбнувшись, он со скрипом открывает дверь сарая и забирает ведро с кормом для кур. ㅡ Точно сумашедший. Юнги пожимает плечами и подходит к курятнику, снимает замочек и выпускает очень активных и, как кажется Хосоку, голодных кур. Те, словно не ели несколько дней, собираются у ног фермера и громко кудахчут, а некоторые клюют ноги, подпрыгивая почти до самого лица. Хосок оглядывает их со сморщенным лицом, поднимает ноги на лавку и обвивает их руками, чтобы эти птицы, не дай бог, не клюнули его. А альфе, кажется, все это непочем, потому что он разгоняет их, берет горсть корма и сыплет на землю. Куры разбегаются на секунду, а после, поняв, что это еда, набегают на зерна и жадно поедают их. ㅡ А цыплят ты не покормишь? Юнги поднимает голову, замечая, как Хосок смотрит на него такими глазами, словно у него что-то ценное отбирают, и прикусывает язык, чтобы не улыбнуться. Он бросает еще зерен чуть подальше, чтобы пройти к омеге и сесть рядом с ним. Тот двигается, освобождая больше места, и все так же смотрит любопытным взглядом. ㅡ Цыплята еще совсем крохи, ㅡ Юнги улыбается, обдумывая, стоит ли потрепать пышные волосы Хосока, ㅡ для них другой корм есть. ㅡ Почему? ㅡ Потому что они не смогут переварить этот корм. ㅡ Значит, ты их голодными не оставишь? ㅡ Не оставлю. Не удержавшись от слишком сильного желания коснуться мягких волос, Юнги все-таки поднимает ладонь к лицу удивленного Хосока и треплет светлые локоны, переливающиеся золотом на свету. Проходит всего несколько секунд, совсем чуть-чуть, и Мин убирает руку, тепло улыбается и снова принимается за работу, пока Хосок, еще не пришедший в себя, глупо улыбается и проводит взглядом широкую спину. За последний месяц в нем начали бушевать не только желания, как «хочу», но и что-то такое, о чем он сам не догадывается. Медленно, словно плывя по течению, он все больше и больше накапливал в себе то, что дарило его сердцу тепло. Вот только спросить не у кого, потому что Чимин вечно скрытничает и смотрит на него лисьими глазками, будто все зная, но ничего не отвечая, а Чонгук только и умеет, что постебаться над ним. У Юнги спрашивать он не хочет и не будет, потому что этот фермер, который хамит с первого же дня знакомства, подкалывает по любому поводу, очень любит издеваться и жить не может без сарказма; потому что Хосок быть униженным и пристыденным не любит, оскорбленным и слишком смущенным тоже; потому что эти странные чувства возникают из-за его улыбки, которая уже въелась куда-то под ребра, выжжена под веками. И Хосок боится, что эти чувства будут слишком долго водить его за нос, что избавиться от них будет труднее, чем он сможет осилить, поэтому, чтобы не терять себя и свой разум, он пытался как-то игнорировать Юнги или язвил в ответ. Но все равно ничего не помогало, никак та дрожь, что пробивает его тело, не оставляет, не отпускает его. Оторвав взгляд от земли, он промаргивается, понимая, что просидел так несколько минут, и оглядывается, замечая альфу возле клетки с цыплятами. Тот оставляет в специальной емкости корм, но этот вязкий и больше похож на кашу, и наливает им воду, перед этим вылив грязную. Хосок думает, что Юнги очень трудолюбивый и, несмотря на то, что один справляется со всей работой, он очень ответственный. ㅡ Я так сильно на ангела похож, что взгляд оторвать не можешь? ㅡ Юнги бросает взгляд через плечо, ухмыляется. ㅡ Скорее на дьявола, ㅡ Хосок хмыкает, вздрогнув от хриплого голоса, и закидывает одну ногу на другую, продолжая смотреть на мощную спину, ㅡ Зачем ты... ㅡ он сглатывает, тщательно обдумывая свою мысль, ㅡ зачем ты пригласил меня к себе? Юнги кидает взгляд из-за плеча, а после возвращается к своей работе. ㅡ У меня мясо закончилось, ㅡ Хосок слышит, как тот со скрежетом закрывает клетку, ㅡ не пропадать же твоему добру. ㅡ Идиот, ㅡ он закатывает глаза и зарывается ладонью в волосы. От этого наглеца нервная улыбка уже сама по себе начинает появляться. Чон задумывается о своем и наблюдает, как мужчина снова начинает кормить кур, хватая горсть зерна и бросая под ноги. В его крепкие руки вместится, наверное, все что угодно, потому что они жилистые, ладони широкие, с длинными пальцами. Хосок сглатывает, но не успевает подумать о чем-то еще, как его пальцы, выглядывающие из тапок на платформе, начинают клевать птицы. Он вскакивает с места и громко пищит, а куры все не перестают атаковать. ㅡ Чего кричишь? ㅡ Юнги улыбается, спрятав лицо за большой панамой, смотрит на бегающего Хосока, который, даже не оглядываясь, визжит и прыгает. ㅡ Твои куры бешенные! ㅡ вопит Чон, залезая на лестницу у сарая, ㅡ Такие же дикие, как ты. ㅡ Дикие? ㅡ Юнги хмыкает, скидывает на землю ведро с кормом и медленно подбирается к парню, обхватывает того за бедра и поднимает, ㅡ Ты еще козлят не видел ㅡ они любят бодаться. ㅡ Ты чего? ㅡ шепчет пугливо Хосок и начинает вопить в сторону дома, откуда выходит улыбающийся Чонгук под руку с сыном и Чимином, ㅡ Гук! Помоги! Юнги, пусти, я не хочу. Мин смеется громко и срывается на бег с брыкающимся Хосоком на руках, пока маленький Сынхо машет руками и кричит «Непобедимый дядя Хосок, покажи им кто здесь главный!». А Чону ни капельки не смешно и не весело, потому что оказаться в одном помещении с рогатыми животными ㅡ это последнее, чего хотелось бы. Он дергается как может, бьет ногами, но огромного (как он мог заметить это только сейчас?) альфу ничего не может сломить. Тот крепче хватается ладонями за бедра и, свернув незаметно в сарай, прижимает его к деревянной поверхности, все так же улыбаясь и тяжело дыша. ㅡ Здесь темно, ㅡ Хосок сглатывает громко, отчего сам вздрагивает, и осматривает темный сарай, где из-за света, проскальзывающего сквозь щели, видно только лицо Юнги. Он смущается, пытаясь скрыть глаза за волосами, и вздыхает. ㅡ Да, ㅡ глупо соглашается тот, не особо вникая в слова, потому что взгляд приклеен к розовым губам, постоянно смачиваемым кончиком шустрого языка. ㅡ И нет козлят, ㅡ снова говорит правду, не услышав ничего, что напоминало бы звуки животных. Юнги кивает медленно, все так же придерживая его за бедра, ㅡ Ты должен отпустить меня. ㅡ Не хочу. Щеки вспыхивают, а пальцы крепко цепляются за рубаху в районе груди. Хосок сглатывает накопившуюся слюну, смотрит Мину прямо в глаза и замечает, что тот тоже смотрит, но совсем не туда. Он сам не понимает, но на автомате смачивает губы, позже понимая, что выглядело это так, словно он специально это делает. Провоцирует. ㅡ Не смотри так. ㅡ Как? ㅡ тихо спрашивает Юнги. ㅡ Дико. Тот ухмыляется, выпуская смешок, и сдавливает пальцы, отчего Хосок дергается, пискнув еле слышно. Его лицо становится вдруг слишком близко, горячее дыхание ощущается на лице так сильно, что кажется, будто перед Чоном горит пламя. Хочется все остановить, оттолкнуть Юнги и врезать как следует, чтобы знал о приличии и личном пространстве, но вместо этого Хосок сильнее стискивает ткань меж пальцев, притягивает к себе совсем немного и тоже дышит в самые губы. ㅡ Остановись, ㅡ скорее шепчет себе, чем мужчине, потому что с каждой секундой становится труднее. Вместо каких-либо слов, Юнги потёрся кончиком своего носа о его, а затем коснулся мягких губ своими. Хосок жмурится до белых пятен под веками, до взрыва галактики и бенгальских огней. Его губы горят так сильно, будто он обжегся, прижался не к чужим манящим губам, а раскаленному железу. Юнги сначала целует нежно, мягко и нерешительно. Он облизывает пухлые губы, глотая тяжелые вдохи младшего, иногда они сталкиваются зубами и задевают кожу, но Юнги не отрывается, улыбаясь в поцелуй. Хосок почти хнычет, расслабляется и растекается в крепких руках, чувствует, как тот поглаживает большими пальцами кожу, виднеющуюся из-под шорт. После нескольких минут нерешительности и страха Юнги все же позволяет себе быть более раскрепощенным. Он провел языком по его нижней губе, и Хосок, к его удивлению, податливо приоткрыл рот. Чона мелко потряхивает, словно в лихорадке, а пальцы мнут беспомощно плечи, на которые его руки успели перейти. Но позже они перебираются выше, зарываются в темные волосы и оттягивают кончики. Он даже не успевает дышать, потому что Юнги вдруг срывается на слишком быстрый темп, дико вгрызается в губы и беспощадно терзает их. Все тело, вплоть до кончиков волос на затылке, прошибло электричеством, когда Хосок ответил на поцелуй. Мокроые языки, тяжелые вздохи и пошлые чмоки. Все это поджигало в голове бомбу, которая в любой момент могла взорваться. Чтобы не слететь с катушек окончательно, не упасть в пропать, Юнги в последний раз вгрызается в хосоковы губы, засасывает нижнюю и облизывает ее, с громким хлюпающим звуком отстраняясь. Тот дышит тяжело, глаза его почти закрыты, а щеки красные-красные, словно краской залиты. В груди сердце грохочет с неимоверной силой, ребра проломить хочет и в ушах звоном отдает, отчего Хосок не слышит ничего. Он сглатывает, еле приводя дыхание в норму, и понимает, что Юнги уткнулся ему в шею и обдает горячим дыханием кожу. ㅡ Чимин тебе голову оторвет за это, ㅡ медленно, шепотом проговаривает Хосок, в ответ слыша лишь смешок. Кожа покрывается мурашками. ㅡ Совмневаюсь, ㅡ альфа хрипит еле слышно, ㅡ Он скорее пожмет мне руку. С губ вырывается фырканье, а после следует молчание в темноте и касания длинных пальцев. Хосок нервничает, сглатывает вязкую слюну с трудом, словно ком в горле, и пытается собраться с мыслями, но ему не позволяют мягкие волосы Юнги, щекочущие нос и подбородок, и теплые губы, вжимающиеся в шею. Тот ведет ими рядом с ухом, спускается ниже к ключицам и вновь поднимается, прижимаясь к пахучей железе, дышит громко, загнанно, почти рыча. Омеге кажется, что, если Юнги продолжит в том же духе, не перестанет касаться и вести дорожки по чувствительной коже, он не выдержит и наделает глупостей. Облизнув сухие губы, Хосок с трудом отстраняет от себя альфу, схватив нежно за волосы. У того глаза сверкают и желваки играют. ㅡ Не делай, ㅡ он нервно выдыхает, опустив взгляд, ㅡ потом пожалеешь. ㅡ Такого не будет, ㅡ шепчет Юнги, а на дне его радужки Хосок замечает странные огни, ㅡ Я ведь... ты мне... ㅡ облизнувшись, он нервно сглатывает и бегает глазами по старым деревяшкам, ㅡ Потому что ты мне, кажется, нравишься. И я бы хотел- ㅡ Извини. Мин замирает, наблюдая за стыдливо опущенным лицом и сжавшимися пальцами на своих плечах. Теплые руки медленно сползают вниз, оставляя после себя обжигающие полосы. Когда Хосок дергает ногами, он понимает, что тот хочет спуститься, потому руки разжимает с мягких бедер. В голове все еще немного звенит, но уже не от недавнего внезаного поцелуя, а от этих спрятанных глаз за растрепанными волосами. Юнги не нравится, что в омеге так резко что-то переключилось, что-то заело, отчего тот сейчас отрывает себе заусенцы чуть ли не до крови и стоит, словно его поймали за преступлением. Выдохнув весь воздух, что находился в легких, Юнги с нажимом провел ладонью по волосам. Его колени начали дрожать. ㅡ За что? ㅡ спрашивает уже громче, ㅡ За что ты извиняешься? ㅡ Я уезжаю сегодня. Одна фраза, бьющая прямо в цель. Юнги, кажется, слишком сильно облажался, раз надеялся, что эти чувства зародились не только в нем. Глупый, думал, что этот парень видит его насквозь, что понимает и разделяет этот огонек в груди, но как же он ошибся. С самого начала, с самого первого дня Хосок привлек его внимание. Хоть они и грубили друг другу, подкалывали и чуть ли не дрались, все это было лишь поводом для новых встреч и разговоров. Мин и подумать не мог, что останется в проигрыше. Но чужими чувствами руководить ему не дано, не может он велеть его сердцу заиграть теми же красками. Юнги вздыхает, понимая, что слишком нагружает и себя, и образ Хосока в своей голове. ㅡ Когда? ㅡ Вечером. Подняв взгляд, Хосок промаргивается, чтобы соленые капли не скатились по щекам. От одного вида такого Юнги сердце дрожит и просится не оставлять его так просто, не уходить с ложью на плечах. Чон поджимает губы и обхватывает себя руками, пока мужчина втягивает щеки: от чего ㅡ не известно. Может от злости на Хосока за подаренную надежду; может от обиды за то, что водил за нос и позволил целовать. У него самого на душе гадко после своего поступка, но против себя он переступить не может. Ведь там родители, семья и работа... ㅡ Тогда нам следует уже сейчас попрощаться, ㅡ Юнги вытирает свои влажные ладони рубахой, отводит взгляд в сторону и на Хосока не смотрит, ㅡ Единственное, что я хочу тебе сказать, ㅡ он идет на выход из сарая, а за ним, тихими шагами, следует младший, ㅡ этот месяц был отличным. С тобой приятно общаться. Хосок шмыгает еле слышно и ступает к воротам. Его пальцы сильно впиваются в кожу, а в висках бьет молотом. В голосе Юнги слышно не то разочарование, которое ожидал получить Чон, а лишь привкус наслаждения и благодарности, счастья. От этого становится еще хуже. Переступив порог не только этого двора, но и сердца Юнги, Хосок выдыхает рвано, боясь повернуться. ㅡ А ты не оказался придурком, ㅡ проговаривает Чон, кинув взгляд через плечо, ㅡ Мы можем общаться по телефону, если ты- ㅡ Не можем. Юнги качает головой и судорожно набирает в легкие воздух. Омега думает, что его стало слишком много в чужой жизни. ㅡ Тогда, ㅡ Хосок улыбается скромно и поднимает ладонь к лицу, чуть потряхивая ею, ㅡ до встречи? В ответ он ничего не слышит, лишь видит тяжелый взгляд и кивок, а после ㅡ широкую ссутулившуюся спину и растрепанные волосы на затылке, в которых недавно ползали его пальцы. На языке горечь от упущенного (или отпущенного), а в голове рой мыслей. Хосок еще подумает об этом, но не сейчас, не тогда, когда в мыслях только Юнги, Юнги, Юнги. ㅡ Оставишь его? Не успевает Хосок зайти в дом, как Чимин начинает допрашивать его обо всем на свете, пока не добирается до темного сарая, мокрых поцелуев и идиотского расставания. Хоть это и нельзя назвать чем-то подобным, потому что никто и не сходился, чтобы было кому расставаться. Чон отмахивается как может, придумывает что-то и говорит, что ничего он не чувствует. В ответ получает лишь хмурый взгляд, говорящий лишь о том, что Хосок знатно проебался. Он знает, прекрасно знает. До вечера время коротает в комнате Сынхо, играет с ним (пытается отвлечься), а иногда к ним заглядывает Чонгук, пытающийся вытащить его на кухню. Хосок догадывается из-за чего эта наглая морда так любезно с ним обходится, когда по пути в ванную слышит просьбы Чимина хоть как-то развлечь его. На сердце кошки скребут, ведь друзей расстраивать своим ребяческим поведением он не намерен. Поэтому, чтобы сильнее не заводиться, он в спешке собирает вещи, ссылаясь на то, что опаздывает. Сынхо прячется за спиной отца, смотря на Хосока умоляюшими красными глазками и хлопает влажными ресничками. Чимин обнимает его крепко, Хосок чувствует, как длинные пальцы утешительно поглаживают лопатки. Все-то Чимин знает, а Чон глупый. *** Юнги тяжко вздыхает, закидывая в чашку чая кусочки яблок. Он со стуком закрывает дверцу шкафчика и садится на диван перед небольшим телевизором, смотрит на свое отражение в черном экране и морщится. За окном начинает темнеть, а это значит, что Хосок уже в самолете. Или только садится. Мин точно не знает. После его ухода Юнги долго думал. Пытался занять себя и свои мысли работой по дому, даже вылизал каждый уголок, но голова только сильнее распухла. Глаза горят, руки нервно постукивают по стакану и нога дергается. Эти чувства, все обдумывал мужчина, только в нем зародились? Но ответ не получал в звенящей тишине. Таить надежду, несомненно, было глупо, но Юнги не мог отступить и отпустить. А в итоге оказалось, что он был слишком груб, труслив и глуп. Тишину наступающего на деревушку вечера нарушают вздохи, а после ㅡ едва слышный скрип дивана. Юнги поднимается, шаркая тапочками до кухни, и оставляет на столе пустую чашку. Живот немного крутит от третьей порции чая, желудок желает принять в себя нормальную еду, а не жидкость. Но Мин забивает на это, решая прилечь ненадолго. Вот только его останавливает тихий стук в дверь. Он вдруг вспоминает, что должен был отдать Чонгуку его садовые инструменты. Облизнув сухие губы, Юнги разворачивается в сторону выхода и бредет туда. Вместо Чонгука, который обычно встречает его с широченной улыбкой на все лицо, стоит Хосок. Угрюмый, как пристыженный кот, в большой пушистой кофте и с лохматыми волосами. Он выглядит уставшим, словно несколько ночей не спал. Юнги удивленно моргает, не решаясь задать тот самый вопрос. Боится. ㅡ Азбуку Морзе не знаю, говорить умеешь? Дежа вю? Оно самое. Мужчина хмыкает, не сдержав улыбку, и ловит сверкнувший лишь на секунду огонек в чужих глазах. Дверь все так же открыта нараспашку, а между ними лишь проскальзывающий ветер. Ни стен, ни огня, ни пропасти. Чувство вины больше никого не топит, ничье сердце не ноет от тоски и несправедливости. Вот, руку протяни, и окажешься в тепле. ㅡ Грубиян, ㅡ с улыбкой шепчет Юнги, кажется понимая те чувства, которые испытал Хосок, услышав эти слова впервые. Его еще начинают болеть от слишком широкой улыбки. Мин склоняет голову вбок, наблюдая за счастливым лицом омеги. Его сердце пропускает удар, ㅡ Не пожалел. И Хосок понимает. Его губы дрогнули, а пальцы сжали рукав кофты. Ему сначала казалось, что Юнги кинет на него хмурый взгляд, скривит губы от разочарования и попросит уйти, но, вместо шлепка в лицо коровьей лепешкой, он получил понимание. ㅡ А я пожалел. Плечи Юнги опускаются, как и его щеки, отчего глаза больше не похожи на дольки мандаринов. Он метается взглядом по лицу Хосока и ищет подвох, но, так и не найдя, нерешительно прикрывает дверь, тем самым зажимая себя между ней. В дом не пройти просто так. Альфа больше не так доброжелателен, но Хосок отчего-то мягко приподнимает уголки губ, делая шаг вперед. ㅡ Пожалел, что оставил, ㅡ он протягивает руку, хватаясь за дверь, ㅡ Пожалел, что солглал, ㅡ отворяет ее и проходит в дом, а Юнги позволяет, понимая, к чему тот ведет, ㅡ Пожалел, что не позволил поцеловать себя еще раз. Секунда ㅡ и его губы уже в плену чужих. Юнги хватается за ткань на талии, крепко сжимает и тянет к себе, жмурится до боли в глазах. Хосок расслабленно выдыхает, почти давясь своим вздохом, и поднимает руки к крепкой шее, сгибает их в локтях, зарываясь замерзшими пальцами в волосы, точно как утром. Во рту сладкий вкус чая, яблок и меда, а еще мокрый язык. ㅡ Больше ни о чем не пожалеешь. Юнги отрывается всего на мгновенье, с тяжелым дыханием заглядывая в приоткрытые, затуманенные глаза. Хосок же ничего не отвечает, впечатывается снова к теплому телу и пробует этот вкус еще, еще и еще. Мин с трудом заталкивает в дом омегу, ногой толкая дверь. Парни, пускающие корни в друг друга, скрываются за тяжелой деревянной дверью, а Чимин, сплетающий свои пальцы с чонгуковыми, улыбается. Давно надо было счастье Хосоку в задницу засунуть.