Back to preschool

       Лука просыпается со стоном. Он еще не готов вставать. Будильник еще не зазвонил, и он хочет поспать подольше, но что-то его останавливает. Не что-то, а кто-то.        Он стонет еще сильнее, когда рука Элиотта поглаживает его член туда-сюда, и он толкается бедрами навстречу в ответ.        — Доброе утро, детка.        Лука улыбается, не открывая глаз, уткнувшись лицом в шею Элиотта.        — Похоже, утро начинается хорошо.        Элиотт целует его в плечо, нежно проходится губами вверх по шее и облизывает ухо. Лука открывает глаза, немного отстраняясь, и вытирает ухо с недовольным выражением лица, потому что он ненавидит, когда Элиотт так делает.        — Эй!        — Что? Только не говори мне, что тебе не нравится, когда я тебя облизываю.        Лука хихикает, пока Элиотт слегка подталкивает мужа, чтобы он смог расположиться между ног Луки. Он облизывает свои пальцы, прежде чем спуститься вниз и вставить их в Луку, нежно целуя его.        — Ты такой раскрытый. Это напоминает мне все, чем мы занимались вчера. Ты делаешь меня пиздец каким жадным до секса, детка.        Лука стонет, цепляясь за шею Элиотта, пока тот убирает пальцы и уже толкается внутрь своим членом.        — Блять. Подожди. Помедленней.        Элиотт качает головой, кусая Луку за шею.        — Ты можешь принять его, детка. Тебе нравится пожестче.        Лука стонет, когда Элиотт входит глубже. Элиотт прав, Лука любит, когда все проходит жестко и сладко одновременно, как сегодня утром. Руки Элиотта нежно ласкают руку Луки снизу вверх, когда он входит, и это вырывает стон из его груди.        Лука, хихикая, кладет руку на рот Элиотта.        — Будь потише, любовь моя, тебя дети услышат.        Элиотт пожимает плечами и убирает руку Луки.        — Все в порядке, они уже не дети. Они точно знают, чем мы занимаемся. Может быть, на самом деле они тоже этим занимаются. Может, нам стоит поговорить с ними об этом, а? Как ты думаешь, нам следует спросить их, сексуально активны ли они?        Лука слегка выпрямляется, прежде чем оттолкнуть Элиотта.        — Не говори об этом, когда занимаешься со мной любовью. О Боже, Элиотт.        Элиотт смотрит на него, расстроенный тем, что его так оттолкнули, и со вздохом покидает кровать.        — Что? Им по 16, Лука, они уже не дети.        Элиотт выходит из комнаты, не потрудившись одеться, а Лука садится на кровати и вздыхает. Последние дни Элиотт был чересчур взвинчен и плохо спал, но каждый раз, когда Лука спрашивал его об этом, тот отвечал, что у него просто слишком много мыслей о работе. И Лука знает, что это правда. Сериал должен быть завершен сегодня вечером, так что ясно, что последние несколько дней были очень напряженными для всей команды, и Лука это понимает.        Но, даже если он ненавидит это, он должен задаться вопросом, не впадает ли Элиотт в маниакальный эпизод.        Поэтому он встает, надевает свои боксеры и халат и идет в ванную. К счастью, дети еще спят, так что они не встретят голого Элиотта. Именно из-за этой детали Лука уже уверен, что у Элиотта эпизод.        — Любовь моя, ты в порядке?        Элиотт смотрит на него сквозь отражение в зеркале, его лицо опущено.        — Конечно, почему бы мне не быть в порядке? Потому что мой муж больше не хочет меня? Нет, я в порядке. Я могу с этим справиться.        Лука придвигается ближе к Элиотту, обхватывает его руками и целует в плечо.        — Ты же знаешь, что дело не в этом. Ты хорошо себя чувствуешь, любовь моя? Мне кажется, ты на нервах.        Элиотт оборачивается так быстро, что чуть не сбивает Луку с ног.        — Это ты так спрашиваешь, нет ли у меня эпизода? Нет, детка, я в порядке. Я просто хотел тебя, но все испортил и теперь чувствую себя полным дерьмом.        Лука нежно обнимает Элиотта, не зная, что и думать. Это он сам что ли слишком взвинчен, получается?        — Я знаю, что ты волнуешься, детка, — вздыхает Элиотт. — Прости. Извини меня. Я просто хотел, чтобы тебе было хорошо, потому что я люблю тебя.        Элиотт наклоняется, кладет голову Луке на плечо и гладит его по спине.        — Я тоже тебя люблю. Прости, что так резко отреагировал.        Лука смотрит на него, и Элиотт выглядит спокойным. Может быть, он напрасно волновался, в конце концов.        — Не хочешь принять со мной душ?        Лука колеблется, но раздевается и идет в душ вместе с Элиоттом.        — Я так сильно люблю тебя, Лука. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.        Лука обнимает его, нежно целует в шею, а затем утягивает его губы в сладкий поцелуй.        — Ты делаешь меня счастливым, любовь моя. Вот уже 13 лет я думаю, как мне повезло, что я встретил тебя.        Элиотт широко улыбается, прежде чем снова обнять Луку.        В конце концов, через двадцать минут они выходят из ванной с красными щеками, Лука чувствует себя увереннее и определенно более расслабленным. Прошло много времени с тех пор, как они занимались сексом в душе, и Лука скучал по этому. И, наконец, Элиотт выглядит спокойным. Если бы ему пришлось пересчитывать все случаи, когда он волновался по пустякам, ему было бы почти стыдно. Но опять же, если он так сильно волнуется, то только потому, что Элиотт — любовь всей его жизни.        Так что они вдвоем садятся за стол завтракать, Элиотт бросает на него любящие взгляды, пока Чарли не присоединяется к ним.        — Сегодня вечером Тео должен прийти к нам поучиться. Может, он переночует у нас, ладно?        Лука поднимает бровь, глядя на Чарли.        — Во вторник вечером? Как насчет завтрашней школы?        Чарли закатывает глаза и вздыхает.        — Ну же, папа! Его родители согласны.        Элиотт с широкой улыбкой кладет руку на плечо Чарли.        — А Тео это?        Чарли смотрит на него без улыбки.        — Мой партнер по биологии.        — И?        Лука слегка подталкивает мужа локтем, и тот со вздохом поворачивается к нему, приветствуя Жанну, которая присоединяется к ним на кухне.        — Что? Мы имеем право знать, друг это или парень, верно?        — Эй! Я не гей!        Лука смотрит на Чарли, который встает, почти в ужасе. Жанна бросает свою миску и бьет его по затылку.        — Не говори так, будто это что-то отвратительное, придурок!        Чарли смотрит на сестру и показывает ей средний палец.        — О, прекрати, Чарли! — начинает злиться Жанна. — Я знаю, что ты сделал с Бенжамином, и мне плевать, но неудивительно, что после этого люди в старшей школе думают, что ты гей. Тот факт, что ты встречался с девушками, больше не считается с тех пор, как ты поцеловал Бенжамина. Но тебе должно быть все равно, Чарли, договорились? Быть геем — это не оскорбление. Кроме того, посмотри, папа не гей, может быть, ты такой же.        Чарли смотрит на сестру, и в течение двух секунд Лука думает, не собирается ли он ударить ее, но вместо этого парень хватает свою сумку и направляется к двери.        — Подожди!        Лука подходит к нему как раз в тот момент, когда Чарли выходит, и он толкает дверь, чтобы она закрылась перед ними.        — Мы ведь можем поговорить, правда? Какая кому разница, Чарли? Твоему отцу было просто любопытно. Мы знаем, что ты не любишь говорить с нами об этом, и у тебя есть на это полное право, но кому какая разница, а? Ты любишь того, кого твое сердце велит тебе любить, и никогда не стыдись этого.        Чарли смотрит на него пустым взглядом, прежде чем вздохнуть.        — Тео просто друг. На данный момент.        Лука с улыбкой кивает.        — Ладно, отлично. Тогда да, он может остаться на ночь сегодня. И все было бы точно так же, если бы он был твоим парнем, понятно? Ты же знаешь своего отца, он просто пытается понять, за чью команду ты играешь. Он просто хочет, чтобы тебе было комфортно говорить об этом, хорошо?        Чарли снова вздыхает, прежде чем вернуться на кухню и встать перед Элиоттом, уперев руки в бока.        — Мне становится очень некомфортно от того, что ты пытаешься меня смутить, папа. Так что прекрати. Я не знаю, кто я, и не хочу знать, ясно? Меня уже раздражает, что люди в школе пытаются выяснить, кто я, я не хочу оправдываться еще и здесь.        Элиотт кивает, но больше ничего не говорит, и Чарли поворачивается к сестре.        — Я ненавижу тебя! Тебе запрещается говорить хоть слово Тео или я убью тебя, понятно?        Жанна широко улыбается, прежде чем подойти к Чарли и взъерошить ему волосы.        — Если ты не заинтересован в нем, я сама возьмусь за Тео.        Лука смотрит, как они уходят, и не упускает мрачного взгляда, который Чарли бросает на сестру. Элиотт встает и нежно целует его, одновременно обнимая.        — Кризис предотвращен, спасибо, детка, ты лучший. Ладушки, мне пора идти, но я уже с нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером. Люблю тебя.        Элиотт уходит, а Лука остается в совершенно тихой квартире. Он садится за кухонный стол, чтобы допить кофе перед тем, как пойти в школу. Вот уже 5 лет Лука дает уроки музыки в дошкольных учреждениях, и ему это очень нравится. Теперь, когда у него дома двое подростков, приятно снова оказаться в окружении детей.        День проходит максимально быстро, и в 7 вечера он обнаруживает себя готовящим ужин, даже не осознавая этого, в то же время слыша, как Чарли и Тео смеются в спальне. Он не будет комментировать тот факт, что его занятия по биологии с Иман проходили гораздо более «учебно», но это было очень тяжело.        Дверь квартиры открывается так быстро и громко, что ударяется о стену, заставляя Луку подпрыгнуть.        — Я ненавижу тебя!        Лука бросает нож и идет по коридору к Жанне, которая вся красная от гнева.        — Я пиздец как ненавижу тебя! Как ты можешь быть таким мудаком?        Дверь комнаты Жанны захлопывается, и Лука смотрит на Элиотта, который закрывает входную дверь и раздевается, даже не обращая внимания на крики Жанны, кажется.        — Что случилось?        Элиотт смотрит на Луку и почти в прыжке подходит к нему, прежде чем поцеловать его так сильно, что он вколачивает его в стену.        — Я скучал по тебе сегодня.        Лука улыбается ему, прежде чем со стоном показать на комнату Жанны. Элиотт смотрит на дверь комнаты и пожимает плечами.        — Я не знаю. Подростковый кризис, наверное.        Чарли, нахмурившись, открывает дверь спальни.        — Вы в порядке? Что, черт возьми, происходит?        По дороге на кухню Элиотт потирает руки.        — Все в порядке. Что вкусненького у нас на покушать сегодня?        Лука вздыхает и тихонько стучит в комнату Жанны, но музыка уже включена на полную, поэтому он осторожно толкает дверь, уверенный, что она его не слышала. Жанна выключает музыку, как только видит его, и с сожалением смотрит на отца.        — Ты хочешь поговорить об этом?        Она колеблется, играя своими белыми косами, потом закрывает глаза, и из уголка ее глаза срывается слеза. Лука тут же подходит к ней, вытирая слезы и обнимая дочь.        — Не знаю, стоит ли тебе такое говорить.        Лука смотрит на свою дочь, обычно такую уверенную в себе, и беспокойство начинает расти, потому что он не понимает, что могло привести ее в такое состояние сегодня. Обычно во вторник вечером она всегда в хорошем настроении, потому что в эти дни у нее уроки актерского мастерства, и она их обожает.        — Ты не заслуживаешь страданий, папуль. Ты такой замечательный. Я не понимаю, почему он хочет причинить тебе боль.        Лука хмурится, а Жанна вздыхает.        — Я думаю, папа тебе изменяет.        Лука несколько секунд не может дышать, пока не сглатывает и не понимает, что перестал дышать.        — Что?        — Он тебе изменяет, он…        — Я ему не изменяю! Жанна! Почему ты так говоришь?        Жанна вскакивает, пытаясь убить взглядом Элиотта, стоящего в дверях.        — Ты флиртуешь с моей учительницей по сценическому мастерству!        Элиотт качает головой и закатывает глаза.        — Да что ты такое говоришь? Мы просто разговаривали. Я могу поговорить с женщиной, не флиртуя с ней, милая.        Жанна смотрит на Луку почти умоляюще.        — Клянусь, он флиртовал с ней, папуль! Он сказал ей, что они могут пойти выпить кофе, а может, и еще что, так что…        Элиотт качает головой, почти смеясь.        — Я такого не говорил.        — Да, говорил! Я тебя ненавижу!        Лука встает, кладет руку на плечо Жанны, чтобы успокоить ее, а Элиотт смотрит на него умоляющими глазами.        — Я никогда такого не говорил. Лука, ты должен мне поверить. Не позволяй ей встать между нами. Никогда не позволяй Люсиль встать между нами.        Лука отступает на шаг и, теперь уже полностью обеспокоенный, хмурится, глядя на Элиотта.        — Любовь моя, ты в порядке?        Элиотт вздыхает и закатывает глаза.        — Ну вот, снова одно и то же! Твоя маленькая дорогая девочка рассказывает тебе все это дерьмо обо мне, и это у меня проблемы, да? Потому что я сумасшедший в этом доме, да? Знаете что, идите-ка вы все нахуй!        Элиотт хлопает дверью спальни, пугая Жанну. Лука снова открывает дверь, чтобы подойти к Элиотту, который уже в холле надевает ботинки.        — Куда ты идешь, любовь моя? Уже стемнело, ужин скоро будет готов. Ну же, давай забудем обо всем этом и впятером поужинаем.        Элиотт стреляет в Луку взглядом.        — Ты всегда предпочитал верить детям, а не мне. Я никогда не изменял тебе, Лука, хотя мог бы. Я не могу сказать тебе, сколько ебаных раз я мог бы трахнуть кого-то другого. Может быть, мне все-таки следовало это сделать. Я даже не могу вспомнить, почему я этого не сделал.        — Папа! Прекрати!        Лука машет Чарли, чтоб тот не вмешивался, но Элиотт указывает на него пальцем.        — Что? Я тебя смущаю, да? Не волнуйся, я ухожу. Всем в этой семье будет гораздо лучше без меня, не так ли? Ты не незаменим, есть много других людей, с которыми я мог бы провести ночь. По крайней мере, я не стыжусь того, кто я есть. Я могу трахать женщин и мужчин, не стыдясь себя. Я не могу поверить, что мой сын…        — Элиотт, прекрати! — кричит Лука.        Элиотт едва не срывает дверь квартиры с петель, открывая ее и захлопывая за собой.        Лука надевает ботинки и смотрит на потрясенных Жанну и Чарли. Тео стоит в проеме двери спальни Чарли, явно не зная, что делать, и Лука бросает ему извиняющуюся улыбку, прежде чем посмотреть на своих детей.        — Ладно. Поешьте, ведите себя хорошо, я о нем позабочусь. Все будет хорошо, окей? Он находился под большим стрессом из-за съемок сериала, и теперь, когда все закончилось, это… он…        — У него что, эпизод?        Лука улыбается сыну. Он всегда кажется почти нерешительным, когда говорит о биполярности.        — Конечно, у него эпизод, черт возьми! — стонет Жанна. — И я совсем проебалась! Черт, это было так очевидно! Извини, я сделала только хуже.        Лука обнимает их двоих, как когда они были маленькими.        — Ты не сделала ничего плохого, моя принцесса. Я найду его, и мы позаботимся о нем. Все хорошо, все в порядке.        Чарли делает шаг назад и смотрит на Луку.        — Как ты собираешься его найти? Он может быть где угодно.        Лука качает головой и улыбается.        — Я всегда нахожу его, не беспокойся.        Жанна вздыхает, обнимая Луку.        — Но почему ты все это терпишь? А если он станет жестоким? А если он…        — Я люблю его, — обрывает ее Лука, — он никогда не был жестоким. Он просто потерян и больше не может ясно мыслить. Я его муж, я буду помогать ему и заботиться о нем. Это моя роль, и я счастлив, что могу это сделать, потому что люблю его.        Лука покидает квартиру, оставляя своих подростков одних дома, и ему это не нравится. Ладно, им по 16 лет, но Лука не любит оставлять их одних, когда они растеряны, как сегодня. До сих пор им почти всегда удавалось скрывать от детей маниакальные эпизоды Элиотта.        Им удалось отменить бронирование дома, которое сделал Элиотт, потому что это было совершенно вне их бюджета. Дети никогда не видели мотоцикл, который Элиотт купил и на котором прикатил домой, когда у него не было даже прав на мотоцикл. Они также не знали, что Лука должен был забрать его в Лондоне, потому что тот хотел посмотреть, сможет ли он спровоцировать гвардейца. Они так и не узнали, что Луке пришлось дважды заезжать за Элиоттом в полицейский участок.        А им и не нужно этого знать.        Лука не хочет, чтобы они смотрели на Элиотта иначе. Он не хочет, чтобы болезнь забрала Элиотта у их детей. Для Луки Элиотт идеален, и не важно, насколько это иногда тяжело.        Он идет к бару Мики, но ему не нужно заходить внутрь, потому что он видит, что Элиотта там нет. Поэтому он идет в любимый клуб Элиотта.        Он уже готов увидеть, как Элиотт танцует с девушкой или парнем, увидеть, как они целуются, а может быть, даже увидеть руки Элиотта на теле другого человека. Этого никогда не случалось раньше, но Лука знает, что это может произойти. И, видя, как разозлился Элиотт сегодня, Лука убежден, что тот отправился искать убежища в чьих-то объятиях.        Но он любит Элиотта, поэтому, даже если это причинит ему боль, он должен найти его. К счастью, в клубе довольно пусто, так как сегодня вечер вторника, и Лука вскоре понимает, что Элиотта там нет. Он снова выходит, пробует зайти в другой клуб, куда они ходили несколько раз, но Элиотта нигде нет. Поэтому он идет в бар, куда они иногда ходят, но результат тот же. И тут Лука замирает, потому что больше не знает, где искать, и представляет себе Элиотта в чужой постели. Он действительно может это сделать? Может ли он действительно заниматься сексом с кем-то другим, не волнуясь о боли, которую это принесет им обоим?        Лука знает, что так бывает. Много раз он читал об этом на информационных досках о биполярности. Но каждый раз он закрывал глаза, пытаясь убедить себя, что Элиотт слишком сильно любит его, чтобы так поступить с ними.        У Луки звонит сотовый, и только когда он берет трубку, то замечает, что ищет Элиотта уже больше часа.        — Папочка? С тобой все в порядке? Ты нашел его?        Лука вздыхает.        — Нет, Чарли, еще нет. Но не волнуйся, все будет хорошо.        — Тео только что прочитал в одной статье, что он может пойти туда, где он почувствует себя лучше. Своего рода убежище. Жанна спрашивает, был ли ты когда-нибудь у моста из «Поляриса»?        Сердце Луки сжимается, когда он представляет, как его дети ищут, что делать во время маниакального эпизода. Они всегда хотели уберечь их от этого. Но, может быть, дети правы, может быть, Элиотт не изменяет Луке и просто ушел, чтобы укрыться в своей темноте.        — Я иду туда прямо сейчас.        Лука вешает трубку и бежит обратно в 16-й округ. Часть его действительно боится, что он не найдет здесь Элиотта, что означало бы, что он может быть где угодно, но сейчас он заталкивает этот тихий голос куда подальше и бежит так быстро, как только может.        Он помнит, как счастлив был Элиотт, когда показал ему расположение этого моста. Как он был счастлив, когда здесь снимали его короткометражный фильм для его первого проекта в университете. Но сегодня тут нет ни камер, ни актеров, ни признаний в любви. Под мостом, погруженным во тьму, есть только тьма.        — Элиотт?        Лука достает телефон, чтобы включить фонарик, но роняет его, и свет гаснет, отчего его тревога растет.        Он поднимает телефон, который выключился от падения, и пытается включить его снова, но рыдание разрывает тишину, и Лука сразу же тянется к нему. Он различает только силуэт Элиотта, скорчившегося в углу и плачущего, обхватив голову руками.        — Все в порядке, любовь моя, я здесь.        Элиотт качает головой и плачет.        — Ты не должен был. Я делаю тебе больно, Лука. Вам троим будет лучше без меня. Я чувствую себя ужасно.        Лука притягивает его в свои объятья, и Элиотт заливается слезами.        — Все в порядке, любовь моя. Я позабочусь о тебе. Ты не одинок. Я так рад, что нашел тебя.        Элиотт все еще плачет, когда они возвращаются домой, и Лука поддерживает его, как может. Элиотт падает в постель под встревоженными взглядами Чарли и Жанны.        Лука накрывает Элиотта одеялом и выталкивает всех из комнаты.        — Как у него дела?        Лука гладит Чарли по щеке и пытается улыбнуться.        — Все будет хорошо, не волнуйся. Ему нужно отдохнуть. Как Тео? Мне жаль, что ему пришлось стать свидетелем всего этого.        Чарли закатывает глаза.        — Какая разница, папочка? Мне не стыдно признаться, что у моего отца биполярное расстройство. Если бы у него был рак, никому не было бы стыдно сказать об этом. Он болен, это не его вина. Тео в моей комнате, мы собираемся закончить математику.        Лука с улыбкой хмурится.        — Вы не должны были заниматься биологией?        Чарли слегка краснеет, и Лука притягивает его к себе, чтобы обнять.        — Не нужно врать мне, сынок. Просто пообещай мне, что будешь вести себя осознанно.        Чарли закатывает глаза, а Жанна хихикает в ладошку.        — Папа! Мы не будем заниматься всякой ерундой, пока вы все здесь. Это все в новинку, понимаешь?        — Заниматься всякой ерундой? — смеется Жанна, принимая толчок от брата. — Ты такой шалунишка.        — Ох, заткнись, Жанна! — стонет Чарли.        — Чем можем помочь? — спрашивает Жанна, перестав смеяться.        — Нет, все в порядке. Не парьтесь об этом.        Жанна хмурится, кладя руки на плечи отца.        — Ты всегда говоришь нам, что все в порядке, папуль, но мы можем понять, что это не так. Мы уже не дети, мы можем помочь тебе позаботиться о нем.        Чарли кивает, и Жанна выталкивает Луку на кухню.        — Иди поешь, я о нем позабочусь.        Лука ест вместе с Тео и Чарли. Ему не очень нравится еда, потому что у него на душе слишком неспокойно, чтобы есть, но ему нравится, когда Тео говорит с ним о своей страсти к электрической скрипке.        Когда они заканчивают есть, Лука осторожно толкает дверь комнаты. Жанна сидит на краю кровати, почти согнувшись пополам, и едва ли шепчет, гладя Элиотта по волосам.        — А помнишь, как я хотела перестать наносить крем дважды в день? Ты сказал: «Сладкая, у тебя болезнь, ты не можешь не бороться с ней. Я знаю, что это тяжело, и иногда тебе хочется сдаться, но ты не можешь этого сделать. Никогда не позволяй болезни взять верх». То же самое относится и к тебе, пап. Не позволяй этой долбаной болезни заставить тебя думать, что ты недостаточно хорош для нас. Мы действительно любим тебя, потому что ты замечательный, папа.        Лука шмыгает носом, и Жанна смотрит на него, нахмурившись.        — Ох, вообще-то, это было личное время отца и дочери.        Жанна целует Элиотта в щеку.        — Я люблю тебя, папа, никогда не сомневайся в этом.        Лука поглаживает ее руку, когда они проходят мимо друг друга, и проскальзывает за спину Элиотта, обнимая его сзади. Элиотт беззвучно двигается к нему, прижимаясь спиной к груди Луки.        — Я люблю тебя, любовь моя.        Элиотт вздыхает, сжимая руку Луки в своей, а затем снова начинает плакать, и Лука прижимает его немного ближе к себе, с нежностью перечисляя все причины, почему он любит его. Элиотт засыпает, но Лука продолжает, уверенный, что подсознание мужа все еще слышит его.        Дети больше привыкли к депрессивным эпизодам, но на этот раз Лука видит, что все по-другому. Может быть, это потому, что у Элиотта почти год не было эпизодов. Или, может быть, это просто потому, что они столкнулись с гневом Элиотта и страхом не знать, где тот находится. Лука не знает почему, но он видит, что на этот раз Жанна и Чарли реагируют по-другому.        Когда Лука выходит из душа, он слышит музыку, играющую со старых виниловых пластинок Элиотта, и это заставляет его подпрыгнуть. Он любит Элиотта, но все равно терпеть не может дабстеп, тем более в такую рань. Он быстро одевается и возвращается в свою комнату, где Чарли пытается настроить проигрыватель.        — Я читал, что некоторым людям нравится слушать любимую музыку во время своих эпизодов. Вот мы и решили, что ему будет приятно это услышать.        Лука с улыбкой кивает, но останавливает пластинку.        — Это немного чересчур для моих ушей в семь утра. Но это очень мило.        — Это не моя любимая музыка.        Лука смотрит на Элиотта, который вздыхает под одеялом, глядя на Луку.        — Ты моя любимая музыка.        Хриплый голос Элиотта причиняет боль его сердцу, поэтому Лука целует его в лоб, прежде чем сесть перед клавишами, чтобы сыграть Риопи. Когда он оборачивается, Элиотт спит, а Чарли сидит рядом c отцом.        — Однажды твоя мама сказала мне, что, когда у него случались депрессивные эпизоды и ты плакал, она укладывала тебя рядом с ним, и это единственное, что тебя успокаивало.        Чарли со вздохом кивает. Лука знает, что тот терпеть не может, когда они говорят о Люсиль.        — Я, должно быть, чувствовал, что ему нужен кто-то, кто дал бы ему причину бороться.        Лука смотрит на Чарли с улыбкой на лице, в то время как Элиотт слегка шевелится во сне, хватая Чарли за руку. Чарли улыбается, глядя на их руки, и облегченно вздыхает.        — Я тоже тебя люблю, пап.        Чарли наклоняется, чтобы поцеловать Элиотта в щеку, прежде чем лечь рядом с ним.        — Тео уехал на занятия. Сегодня я никуда не пойду.        Лука смотрит на него, готовый сказать, что он не может пропускать уроки, и, наконец, пожимает плечами.        — Это первый и последний раз, договорились?        Чарли кивает, когда дверь открывается, впуская Жанну в пижаме.        — Полагаю, ты тоже не хочешь идти на занятия?        Жанна садится по другую сторону от Элиотта, совсем как в детстве, с широкой улыбкой.        — Нет. Но ты пойдешь на работу. Мы позаботимся о нем, понятно?        Лука покидает квартиру с тяжелым сердцем. К счастью, он работает в консерватории только по утрам. Он все утро держит телефон на виду, но дети не сообщают ему никаких новостей. Поэтому он старается сосредоточиться на занятиях, и, к счастью, утро проходит быстро.        Когда он возвращается домой в 12:15, дети сидят на диване с Элиоттом. Элиотт, завернувшись в одеяло, смотрит телевизор без улыбки, хотя это его любимый фильм, но призрачная улыбка расползается по его лицу, когда он видит Луку.        Лука немедленно присоединяется к нему на диване, обнимая его, почти в тот момент, когда «Малыш» заканчивается.        — Ты пропустил весь фильм, — смеется Чарли. — Но мы включим другой.        — Я сделаю попкорн! — говорит Жанна, прежде чем встать, и тут же к ней присоединяется Чарли.        — Ты чувствуешь себя лучше, любовь моя?        Элиотт качает головой и вздыхает.        — Не совсем. Я чувствую себя ужасно. Мне так стыдно.        Лука оглядывает гостиную, чтобы убедиться, что они одни.        — А ты… ты…        — Нет, Лука, я тебе не изменял. Но я хотел, и это убивает меня изнутри. Я мог бы это сделать. Я чувствую себя таким грязным.        Лука нежно гладит его по щеке, прежде чем поцеловать.        — Все в порядке, любовь моя. Мы в порядке, ясно? Я знаю, что это тяжело для тебя, но ничто не заставит меня любить тебя меньше, понятно?        Элиотт болезненно кивает и вздыхает.        — Я люблю тебя, Лука. Я действительно люблю тебя. Я не хочу заставлять тебя проходить через это.        Лука нежно целует его в лоб.        — Я знаю. Я тоже люблю тебя, любовь моя. Ты же знаешь, что это не твоя вина. Я знаю, что ты делаешь все, что в твоих силах. Клянусь, ты делаешь нас всех счастливыми.        Чарли и Жанна возвращаются с огромной миской попкорна.        — Пап, а мы можем посмотреть сериал раньше всех? Я хочу узнать, поговорит ли Марин с Анной о своей транссексуальности. Пожалуйста, скажи мне, что все кончится хорошо. Я не могу смириться с мыслью, что они расстанутся.        Элиотт пожимает плечами, пытается улыбнуться, а потом вытаскивает руку из-под одеяла, чтобы показать на свою сумку.        — DVD в переднем кармане. Но ни слова своим друзьям, договорились?        Чарли и Жанна кивают и смеются, прежде чем вставить DVD в проигрыватель.        — Ага! Спасибо, папуль, ты самый лучший!        Лука нежно целует Элиотта в щеку, прижимаясь к нему, и они проводят вторую половину дня за просмотром третьего сезона сериала, снятого Элиоттом.        — Я никогда не перестану повторять это, но я действительно горжусь тобой, любовь моя.        Элиотт со вздохом кладет голову на плечо Луки.        — Это все благодаря тебе. Ты тот самый единственный, кто дает мне веру в мои мечты и мирится со всем моим дерьмом, даже не уставая от этого. Мне так жаль быть обузой.        Лука пожимает плечами и целует Элиотта в лоб.        — Никогда не извиняйся за то, что не можешь контролировать, любовь моя. Ты отличный муж и великолепный отец, и твоя болезнь не отнимет у тебя этого, понятно?        — Вы слишком шумите! — стонет Жанна. — Чарли, перемотай все на начало.        — А теперь помолчите! — восклицает Чарли и улыбается. — Мы хотим посмотреть на твою работу, пап. Перестань считать себя обузой. Мы все обуза. Жанна — заноза в заднице, я скрытный, а папуля всегда говорит, что все хорошо, даже если это неправда. Но мы семья, так что мы держимся друг за друга, ясно? А теперь сохраняйте тишину!        Лука еще крепче прижимает к себе Элиотта, целует его в висок, а потом смотрит на их детей, уже с интересом пялящихся в телевизор.