Topaz and Cornflower

Выяснилось, что подъём на гору не способствовал отдыху Лютика. Или уменьшению его болезненных ощущений. Особенно головной боли, которая по-прежнему доставляла ему массу неудобств. До того, как горный перевал стал опасным, Геральт помог Лютику спуститься со спины Плотвы, объяснив это тем, что пешком идти безопаснее. В этом был смысл: местами тропа была едва ли достаточно широкой, чтобы Плотва вообще могла протиснуться, и, по мере того, как путники медленно поднимались выше, камешки у них из-под ног выскакивали и падали в туманное забвение. Лютик отошёл от края так далеко, как мог; он едва не прижимался к горе во время ходьбы. Напряжённые путешествия последних месяцев принесли ему полный диапазон движений крыльев, но летать Лютик по-прежнему не мог, и, соскользнув с края, точно так же разбился бы, как и любой другой человек. Позади него шёл Геральт с Кларой на руках. Ранее у Лютика закружилась голова, и, прежде чем подъём стал слишком крутым, Геральт мягко предложил нести Клару самому. Лютик каждые несколько секунд взволнованно оглядывался через плечо назад, чтобы убедиться, что его дочь и ведьмак по-прежнему позади него, однако он не мог отрицать, что с Геральтом Кларе было безопаснее. Когда солнце начало садиться, Лютик признал, что зрелище было просто восхитительным. Свет, падающий из-за гор, расчерчивал небо коралловыми завесами, и каждая гора по контуру подсвечивалась этим сиянием. Когда Лютик взглянул на Геральта, то увидел, что белые волосы ведьмака сияют ослепительным золотом, а черты его лица отбрасывают голубую тень. У Лютика перехватило дыхание. Когда Геральт поднял на него вопросительный взгляд, лицо омеги залил жар, и он поспешно отвёл взгляд. — Порядок? — спросил Геральт. — Типа того, — Лютик осмелился снова взглянуть на ведьмака. Чёрт. Геральт всегда был красив, даже в повседневной жизни, но в горах, когда садится солнце… что ж. Лютик подумал, что если бы он мог смотреть, не краснея, он бы любовался на Геральта до тех пор, пока солнце не село окончательно. — Порядок, да. — Хм. Впереди есть пещера. Переночуем в ней. Лютик понимал, что отдых был бы не лишним, даже в скалистой пещере. Ступни и лодыжки омеги распухли и ныли, а спина болела. Он не был уверен, сколько миль они преодолели за этот день, но он точно знал, что все они были в гору. — Поторопимся, — произнёс Геральт. — Если ты можешь, — ведьмак взглянул на небо, и его медовые глаза уловили, что начинает смеркаться. — Ты как? Лютик кивнул, прежде чем задуматься, правда ли он способен идти дальше. Ему не хотелось отказывать Геральту. — А в чём дело? — Над горой надвигается буря, — ответил Геральт. — Поэтому закат такой красивый. Здесь мы очень уязвимы. — Ой, — Лютик снова посмотрел наверх, и внезапно небо перестало выглядеть таким прекрасным. Геральт, конечно, был прав: надвигались облака, постепенно закрывающие собой свет заходящего солнца. — Ага. Хорошо. Далеко до этой пещеры? — Не очень, — Геральт кивнул в сторону тропинки. — Где-то с полмили. Лютик посмотрел на тропинку, а затем снова на Геральта. — С полмили… Геральт кивнул. Лютик подавил стон. Полмили — не так уж много, и, возможно, он просто раскапризничался. Но… полмили в гору. По узкой, неровной тропе в сгущающихся сумерках. Он резко вздохнул и взял себя в руки. Полмили, и он сможет поспать. — Давай, — ответил Лютик. — Я справлюсь.

***

К тому времени, когда они добрались до пещеры, небо было на грани того, чтобы разверзнуться. Вспышки молний осветили пещеру на долю секунды: она выглядела холодной и пугающей. Лютик задрожал. Через несколько секунд после того, как он зашёл за Геральтом в укрытие пещеры, снаружи послышался шум дождя. Лютик со стоном опустился на сидушку, положенную на жёсткий пол. Всё болело. Боль отдавалась в каждом суставе, а мышцы спины, казалось, сводило судорогой. Омега не мог отдышаться; он поднёс руку к лицу и увидел, что она дрожит. — Геральт, — простонал он. — Всё позади, мы справились, — ответил тот. Он не выглядел уставшим, да и странно было бы ожидать от него нечто подобное. Ведьмак подошёл к Лютику и опустил Клару ему на руки, прежде чем отойти, чтобы привязать Плотву и разгрузить седельные сумки. Боль Лютика, казалось, усилились, когда Геральт отошёл. Он сосредоточился на Кларе, которая смотрела на него большими зелёными глазами. — Привет, дорогая, — пробормотал Лютик. Кудрявые волосы его дочери были примяты к голове в том месте, где они, по всей видимости, упирались в грудь Геральта во время езды, и Лютик распушил их пальцами, следя за тем, чтобы не задеть маленькое личико Клары когтями. Казалось, она была счастлива находиться в его объятиях. Её присутствие успокаивало Лютика, и он прижал малышку к себе. Он понял, что скучал по малышке, пока она была на руках у Геральта, хотя она всегда находилась от него не дальше расстояния в пару футов. Лютик уткнулся носом в её кудри. Пахло приятно. — Милая, ты голодна? Клара залепетала, размахивая маленькими кулачками. Лютик вздохнул. — Я принесу тебе что-нибудь. — Не вставай. Вот, — Геральт отвернулся от мешков и протянул омеге мешочек. Лютик знал, что там был остаток утреннего завтрака: какой-то лесной корень, который Геральт собрал и отварил, а после приправил ягодами. На самом деле он был неплох — мягкий, немного землистый и сладкий. Лютик принял еду с благодарностью. Он раздвинул горловину мешочка и зачерпнул немного пюре на палец. Клара с удовольствием его пососала. Геральт пересёк пещеру со скатанным спальным мешком под мышкой и опустился на сидушку рядом с Лютиком. Снаружи бушевал порывистый ветер вперемешку с дождём. Ведьмак положил спальный мешок на землю и наклонился. Не говоря ни слова, он подхватил Лютика на руки; в следующее мгновение он посадил его к себе на колени. Его скрещенные на груди Лютика руки защищали и омегу, и его ребёнка. — Эй, — пробормотал ведьмак. Лютик почувствовал, как сильнее прижался к телу Геральта. Ведьмак охотно принял это, и боль от скованности у Лютика немного ослабла. — Ого, — проговорил Геральт. Его голос прозвучал мягко и весело, зарождаясь где-то в глубине груди ведьмака. — Легко заставить тебя мурлыкать. Лютик моргнул. Он даже не осознавал, что начал мурчать, но это было правдой — как только Геральт взял его на руки, он определённо расслабился. В ответ на эти слова он лишь закрыл глаза и повернул голову к воротнику Геральта. Ему хотелось, чтобы ведьмак обнял его ещё крепче. — Ты устал, — сказал Геральт. — Мм, — согласился Лютик: «устал» в полной мере не передавало того, что он чувствовал, но жаловаться не хотелось. — Восхождение было трудным. Подумав, Геральт снова снял Лютика со своих колен, и тогда омега действительно заскулил — это был жалобный тихий скулёж, оплакивающий потерю прикосновения альфы. Лютик крепче прижал Клару к себе, но от неё исходило тепло иного рода, чем то, что от Геральта. Это простое движение ведьмака заставило Лютика почувствовать себя замерзшим и покинутым. — Подожди, — мягко сказал Геральт. — Я никуда не денусь. Он опустился на колени у ног Лютика. — Вернись, — попросил Лютик. Он знал, что звучит жалко, но в тот момент ему было всё равно. Геральт за весь день толком к нему не прикасался, а ему это было нужно. — Вернусь. Просто подожди минутку, — ведьмак подтолкнул мешочек с остатками еды к Лютику. — Тебе нужно поесть, хорошо? Лютик подчинился, отчасти из инстинктивной надежды, что повиновение заставит Геральта захотеть побыстрее вернуться. Он немного раздражённо наблюдал за ведьмаком, пока ел, прерываясь на то, чтобы кормить Клару. — Что ты делаешь? Вместо ответа Геральт расшнуровал ботинки Лютика и стянул их по одному с ног омеги. Он несколько раз потёр лодыжки Лютика — что, надо признать, ощущалось просто восхитительно — а затем снова опустился на колени рядом с Лютиком. Он снял с плеч омеги плащ и аккуратно сложил его. Затем развернул спальный мешок. — Вы с Кларой поели? Лютик кивнул. Геральт расстегнул свой плащ, а затем, сложив его с плащом Лютика, соорудил небольшое гнездо. Лютик подумал, что оно выглядело немного неряшливо, но всё равно наблюдал с любопытством. — Это подходящее место, чтобы Клара поспала? — спросил Геральт. Лютик на мгновение задумался, а затем покачал головой. С тихим стоном он встал на колени и, перехватив Клару одной рукой, наклонился, чтобы перетащить плащи на противоположную сторону спального мешка, самую дальнюю от входа в пещеру. Он переделал гнездо, позаботившись о том, чтобы оно было мягким и тёплым. — Вот так. Клара булькнула, когда Лютик уложил её внутрь и убедился, что она не сможет вылезти на холодный каменный пол. Он поцеловал малышку в лоб и сел на корточки, прежде чем с надеждой оглянуться через плечо на Геральта. К его огромному облегчению, Геральт улыбнулся. Прежде чем Лютик успел попросить ещё раз, ведьмак оказался позади него и положил руки на плечи Лютика, чтобы прижать его к себе. Веки омеги затрепетали и закрылись от распустившегося внутри цветка тепла, которое наполнило его от прикосновения Геральта. — Тебе сегодня это нужнее обычного, — мягко заметил ведьмак. Лютик не мог этого отрицать. Он по-прежнему наслаждался ощущением прикосновения альфы. Это было божественное чувство. — Мм. Даже не знаю, почему. Геральт усмехнулся, но в его голосе слышалась нотка беспокойства. — Порядок? — Да, — сказал Лютик. — Думаю, да, — он вздохнул. — Мы весь день поднимались в гору. Я устал. Я… не такой сильный, как ты, — он плотнее прижался спиной к телу Геральта. — Четыре месяца назад я даже стоять самостоятельно не мог, — он покачал головой, не веря самому себе и прогоняя неприятные воспоминания прочь. — А сегодня одолел половину горы. Я в порядке, но… Твоё прикосновение похоже на бальзам, и даже если бы мне не было больно, мне бы это было нужно, потому что ты не прикасался ко мне весь день. Настала очередь Геральта вздохнуть, и вздох этот был тяжёлым. — Ты прекрасно справляешься, Лю. Правда, — он поцеловал омегу в макушку. — Нет ничего удивительного в том, что ты устал, — ведьмак подтолкнул Лютика в спину, и тот позволил отвести себя к спальному мешку. — Пошли. Ложись. Лютик так и сделал, и Геральт залез в спальник вслед за ним, укутав их одеялами, чтобы защитить от сырости и холода снаружи. Над перевалом прогремел гром, и ведьмак притянул Лютика ближе к себе под ворохом одеял, и омега уткнулся лицом ему в шею. — Мы доберёмся до крепости завтра? — пробормотал он куда-то в ключицу Геральта. — Да, должны. Нужно подождать, пока дождь прекратится, прежде чем снова двинуться в путь, но штормы над горами обычно не задерживаются. Лютик хмыкнул, чувствуя, что не в силах придумывать словесный ответ. Его веки закрывались. Геральт обнял его. Абстрактно Каэр Морхен был неплохим местом, но в тот момент Лютику хотелось находиться только в объятиях Геральта, и он бы не променял их ни на что другое.