Практическое руководство по злу

— Сорок девятая: если речь какого-либо волшебника старше пятидесяти лет внезапно станет уклончивой, когда его спросят о ваших родителях, вы можете смело считать себя либо членом королевской семьи, либо каким-то образом связанным с вашим заклятым врагом. — Двести героических аксиом, автор неизвестен

      Ханно обнаружил, что самое интересное в морали то, что она развивалась с годами. Пережив осколки сотен жизней героев и героинь, он убедился в этом, хотя ему не нравилась мысль о том, что такие понятия, как Добро и Зло, могут быть изменчивыми. В конце концов, Книга Всего Сущего не изменилась — и этика тоже не должна измениться. Тем не менее, несколько тысяч лет назад большая часть Калернии когда-то практиковала рабство. Предки народов, которые теперь находили само это понятие отвратительным, тогда не могли функционировать без него.       Процеране во дни, предшествовавшие появлению Принципата, совершали набеги друг на друга в поисках добычи и рабочей силы. Титаномахия построила свои чудеса не столько благодаря легендарному мастерству гигантов, сколько на спинах сотен тысяч артезианских рабов. Даже Ашур, его родина, когда-то имел низшую гражданскую ступень, состоящую из подневольных рабочих и слуг. Но с годами эта уродливая реальность была… изжита. Признаны недостойными всех тех, кто называет себя детьми Небес. И так рабство превратилось из товара в грех, и Творение стало немного ярче.       Были, конечно, и несогласные. Дроу из Эвердарка всё ещё посылали отряды рейдеров на поверхность, чтобы схватить неосторожных и утащить их вниз. Царство Мёртвых по-прежнему обрабатывало людей, как урожай, выращивая их и пожиная в ещё более тёмном грехе, чтобы пополнить ряды своих армий. В Меркантисе людей продавали, как скот, всем, у кого были деньги и склонности — Город Купли-Продажи, озабоченный исключительно блеском золота.       Но городом, который усовершенствовал искусство сковывать других за столетия до того, как миезанцы впервые увидели берега Калернии, всегда была Стигия. Его фаланги рабов, Копья Стигии, славились на континенте непоколебимым повиновением и тем, что из них вымели страх с помощью заклинаний и колдовства Магистров. Весь город каждый день становился вертепом такого беззакония, что худшие примеры Гелике меркли.       Белый Рыцарь смотрел на высокое знамя, развевающееся над лагерем — золотое и серое с двумя белоснежными журавлями. Воздаяние и Возмездие, как их называли, духи-покровители Стигии. Меньшие боги, которые поселились в сердце города, когда он только был построен, — он знал это точно, потому что наблюдал за одним из них тысячелетия назад, столетия назад.       Золотой клюв, обагрённый кровью, глаза старше, чем вся её родословная, красные от совершенно нечеловеческой ненависти. Это не имело бы значения. Она была Мечом Свободных: она освободит свой народ от цепей и поведёт его основать город на востоке. Земля, где никто никогда больше не будет править ими. Она поднялась, раненая, но непокорённая, и снова сражалась.       Ханно моргнул, прогоняя чужие воспоминания. Больше двух месяцев прошло с тех пор, как он сражался с Чёрным Рыцарем, и до сих пор другие жизни иногда просачивались в него. В тот день он был очень близок к смерти. Это имело последствия.       — Деньги за размышления, — сказала Защитница.       — Медь за твои мысли, — тихо поправила Веда.       — Медь — это деньги, — снисходительно ответила левантийка. — Ведьма снова ошиблась. Тебе это не надоедает?       — Давайте двигаться, — сказал Ханно, прерывая диалог до того, как он мог перерасти в ссору. — Следуйте плану.       Краем глаза он увидел, как Ведающая Знахарка открыла было рот, но сестра предупреждающе ткнула её своим посохом. Он должен был признать, что из его компаньонок жрица была самой спокойной по темпераменту. Хотя, если учитывать, что сравнение было с пьяной исчезающей Бардом, её активно спорящей сестрой и скандалисткой, которая хранила трофеи своих убийств, это определение теряло свою значимость.       Тем не менее, он знал из Палаты Заимствованных жизней, что ни одному Именованному, прожившему дольше нескольких лет, не удалось избежать усиления некоторых… причуд. Сила, дарованная им Богами, формировала их так же, как они сформировали её. Несмотря ни на что, он ладил с ней лучше всех. Не раз они обнаруживали, что делят уютную тишину, в то время как остальные члены их группы бесцельно препирались.       Четверо героев крались по травянистому полю, заклинание Веды скрывало их от лунного света, даже когда они приблизились к окраине стигийского лагеря. Тут был возведён частокол из деревянных кольев, а за ними патрулировали рабы с копьями. Он слышал, как они проходили мимо, когда прижимал ухо к дереву.       — Жрица, — позвал он.       Темноволосая женщина кивнула. Кончик её посоха очертил круг на поверхности частокола, и дерево в контуре рассыпалось в пепел. Они проскользнули через образовавшийся проём внутрь, один за другим. Ханно взглянул на Защитницу и Веду сквозь прорезь своего барбюта.       — Половина колокола, — напомнил он им. — Это всё, что нам нужно. После этого отступите.       — Будет река крови, — с энтузиазмом сказала Защитница из-под своего шлема в форме барсука. — Ешьте сердца врагов!       — Это каннибализм, — укорила Веда.       — Это не так, — запротестовала левантийка. — Сказано в Книге. Разрешено, если они злые.       — Книга Всего Сущего не оправдывает поедание людей, — твердо заявила Ведающая.       — Может быть, в убогой версии Вольных Городов, — скептически ответила Защитница.       Они обе повернулись к Жрице Пепла, единственной среди них с настоящим религиозным образованием. Героиня смотрела на него глазами цвета гикори.       — Я не собираюсь всерьёз отвечать на подобное, — категорично сообщила она. — Пошевеливайтесь, пока я не вызвала у вас обеих недержание мочи.       — Могучая Жрец-Ведьма, настоящий монстр, — восхищенно сказала Защитница, прежде чем убежать.       Веда встретилась взглядом с сестрой ещё на мгновение, прежде чем сделать тактическое отступление, немного побледнев.       — А ты можешь? — спросил Ханно с нездоровым любопытством.       У него был трюк, позволяющий распознавать ложь — это было обычным делом для тех, кто присягнул Хору Суда, — но сейчас он не собирался использовать его, иначе это привлекло бы его Имя, а ему сегодня предстояла борьба.       — Когда нам было по двенадцать, я подпоила Алкмену кое-каким травяным отваром… С тех пор она уверена, что могу, — призналась Жрица с лукавой тенью улыбки на губах.       Ханно фыркнул бы, если бы ситуация не была такой серьёзной. Они слаженно шли в ногу, его более длинный шаг был чуть укорочен, чтобы подстроиться под её походку. Не было необходимости полагаться на его немногочисленные воспоминания о битвах со Стигией в прошлом, чтобы определить, где расположатся магистры: в то время как весь край укреплённого лагеря представлял собой грубые палатки из мешковины, центр был абсурдно роскошным и днём кишел слугами.       Без Веды, которая провела бы их мимо охранный узоров и скрыла от посторонних глаз, им двоим приходилось быть осторожными. Белый Рыцарь мог чувствовать колдовство, если настраивался, а Пепла могла его видеть в буквальном смысле — но ни один из них не был обучен улавливать более тонкие эффекты, не говоря уже о том, чтобы обходить их. В самом начале они обошли охранное плетение, но, к своему неудовольствию, обнаружили, что глубже находится ещё одно, охватывающее полностью периметр.       Конечно, Жрица могла бы разомкнуть его, но это выдало бы их присутствие, поэтому они некоторое время просто ожидали в тени и в конце концов были вознаграждены вспышкой фейерверка, которая подожгла дюжину палаток вдалеке. Последовал громкий голос, вызывающий весь лагерь к оружию. Солдаты-рабы немедленно начали мобилизацию, и только тогда два героя пересекли тревожную зону. Теперь в скрытность больше не было нужды. Быстрота — вот что стало вопросом жизни и смерти.       Первый Магистр, которого они нашли, была явно пьяна: седовласая женщина прислонилась к столбу и дышала так, как будто её тошнило. Худощавое лицо, глаза, затуманенные алкоголем, и длинные тёмные одежды, рукава которых запутывались во множестве колец на её пальцах. Все Магистры были магами и получали титул, только продемонстрировав силу и безжалостность, но ни одна из этих вещей не имела значения, когда маг не мог видеть, как ты приближаешься. Меч Белого Рыцаря без предупреждения вонзился ей в горло, пройдя насквозь. Впереди раздался удивлённый возглас, труп упал, и началась битва.       Зелёное колдовство обрушилось на него потоком, но Ханно нырнул в сторону и бросился бежать. Копьё Стигии вырвалось из палатки в стороне, но в мгновение ока превратилось в кучку пепла. Магистры теперь знали, что на них напали. Через несколько мгновений по меньшей мере ещё дюжина магов выбежали из большого шёлкового павильона в центре лагеря, кольца на их руках засветились, когда они немедленно приступили к колдовству.       Странствующий Бард поведала ему недавно, что всего их было пятнадцать, посланных Стигией, чтобы повести свою армию против Никеи. Ханно пришёл со своими товарищами сегодня вечером, чтобы обезглавить эту змею. Армия рабов без хозяев была всё равно что парализована и действительно могла отступить обратно в Стигию.       Чем больше заклинателей вступало в бой, тем ближе к нему подступали заклинания: они стояли плотной группой, и, несмотря на то, что все они были мерзкими душонками, он почти восхищался демонстрируемым мастерством.       Заклинания накладывались друг на друга, толкая его на более жёсткие атаки. Свет разлился по его венам, обостряя рефлексы до предела, и он начал петлять и уворачиваться от залпов, направленных на него, не делая даже полного шага вперёд. Подкравшийся раб попытался ударить его копьём в бок, но был пойман краем чёрной сферы, отчего кожа мужчины сжалась и порвалась под внезапным давлением. Магистров не волновало, кто ещё погибнет в их попытке усмирить Белого Рыцаря. Ничего другого он и не ожидал от работорговцев.       — Скачи, — повелел Белый Рыцарь.       Свет в мгновение ока превратился в лошадь, и как только Ханно ловко вскочил ей на спину, он почувствовал, как в его руке появилось копьё из света.       — Аспект, — заметил один из Магистров спокойным тоном.       — Подавление, — приказал другой.       Четырнадцать струй чёрного света, исходя из вытянутых рук магистров, расцвели и объединили свои потоки на нём. Ханно ударил копьём по злобной силе, но через несколько ударов сердца его оружие разлетелось на осколки, а сила магистров поразила и его скакуна — Белый Рыцарь стиснул зубы, перетерпевая боль, вызванную перегрузкой аспекта. Он упал на колени, снова обнажая свой меч.       — Полная атака, прежде чем он использует второй, — заявил женский голос.       Прежде чем Белый Рыцарь успел среагировать, три обсидиановых кола пригвоздили его ноги к земле, пройдя сквозь доспехи, как сквозь масло. Двенадцать оставшихся Магистров перестали творить различные заклинания, и в их руках расцвело одно — огонь, пахнущий серой.       — Мы магистры Стигии, мальчик, — произнесла женщина, на лице которой появилась холодная улыбка. — Даже герои преклоняют перед нами колени.       Двенадцать сфер огня присподних ударили его в грудь почти одновременно. Ханно без колебаний пустил Свет под кожу в месте удара — хотя этого было достаточно, чтобы защитить его плоть, их заклинания проплавили броню и бросили его в палатку, как тряпичную куклу. Если бы он не использовал своё Имя, на месте грудной клетки сейчас была бы дымящаяся дыра. Кряхтя, он поднялся на ноги и попытался снять шёлковые полотна с головы, прежде чем его снова ударят. Без сомнения, маги-работорговцы в данный момент были очень довольны собой, уверенные в своём превосходстве. В конце концов, они контролировали его действия с самого начала. Это была их ошибка. Они использовали свою силу на том из двух героев, кто мог выдержать побои. Всё это время игнорируя второго.       — Хотя их кони и колесницы подобны реке Творения, хотя их копья — лес, а их меч — горы, Боги вершат над ними суд. Не бойся, ибо я несу слово Небес, и это слово исчезни.       Голос Пепельной Жрицы прозвенел громко и ясно, как труба, над всем хаосом лагеря. Ханно всё-таки успел вовремя избавиться от шёлка, чтобы увидеть, как вокруг стоящих магистров образовался круг ослепительного света. На мгновение на их лицах промелькнула паника, а затем чудо стёрло мир с лица земли. Даже его Имени было недостаточно, чтобы заглушить звон в ушах или предотвратить обжигающую сетчатку слепоту.       Десять ударов сердца спустя, когда ужасная белизна наконец покинула его глаза, всё, что Белый Рыцарь увидел там, где когда-то стояли Магистры, было слабым мерцанием света. От людей не осталось и следа. Пепла тяжело дышала, опираясь на свой посох: это было одно из самых ресурсоёмких чудес, которые она могла призвать, и подготовка к нему заняла много времени. Против Бедствий попытка использовать его была бы смертным приговором. Но те, с кем они столкнулись были другой породы. Мужчины и женщины, давшие волю своему высокомерию. И несмотря на то, что для сотворения чуда потребовалось много времени, нельзя было отрицать эффективность сурового суда Небес.       Белый Рыцарь, прихрамывая, подошёл к своей подруге и позволил ей опереться на его плечо: им нужно было торопиться, но ещё оставалось несколько мгновений. Позади мелькнуло какое-то движение, и пальцы Ханно сжали рукоять меча, но это была всего лишь птица. Голубь, если быть точным, и он приземлился прямо к нему на плечо.       — Что ж, отвлекающий манёвр сработал, — сказала Веда, её голос неестественно звучал из клюва птицы. — Может, даже слишком хорошо.       Позади них раздался звук, похожий на звук катящихся по улице дюжины медных котлов, что, как он знал по опыту, означало, что бежит Защитница. Левантийка появилась в поле зрения, её нагрудник был забрызган таким количеством крови, будто она искупалась в ней. Белый Рыцарь озадаченно нахмурился, увидев, что за ней нет погони. Даже после смерти Магистров солдаты-рабы должны продолжать сражаться. Почему никто не последовал за ними?       — Забавный калека здесь, — радостно объявила Защитница. — Произносит речь. Мы победили его, как мула, да?       — Тиран? — спросил Белый Рыцарь.       Почему он — ох. Герой закрыл глаза.       — Он захватывает стигийскую армию, — сделал вывод Ханно.       — А он вообще может это сделать? — пожаловалась голубь, слишком близко к его ушам, вызывая дискомфорт.       — Рабы без хозяина и возглавляющего их Именованного. Всё что досталось ему, — весело объявила Странствующий Бард.       Все их взгляды метнулись к их своенравному пятому члену, который стоял, оперевшись о деревянный столб одной рукой и с флягой в другой. Опорная рука, явно потная, соскользнула, и она чуть не ударилась головой о свою опору, прежде чем храбро попыталась притвориться, будто всегда собиралась так сделать. Веда фыркнула, что было впечатляюще, учитывая, что в данный момент она была птицей.       — Где ты была, Эйдэ? — спросила Пепла.       — Встречалась с парнем по делу, — неопределённо ответила Бард.       — Ты самый ужасный конспиратор в мире, — заявила голубка. — Здесь нет никакой тайны, только уклонение от ответов и вопиющая проблема с алкоголем.       — Смысл нашей вылазки состоял в том, чтобы исключить Стигию из уравнения, — сказал Белый Рыцарь, игнорируя эту игру. — Мы потерпели неудачу.       — Но случайно вы вполне успешно попали в другую точку, так что на самом деле всё хорошо, — сказала им Бард с улыбкой.       Ханно нахмурился.       — И в чём же заключается успех?       — Возьмём как инструмент другого монстра, — сказала Эйде, поднимая в тосте свою фляжку. — Тем не менее, мои милые, сейчас, возможно, самое время встать на тапок. Скоро вас будет искать очень, очень мотивированная армия.       Герой взглянул на Жрицу, которая пожала плечами в знак полного согласия.       — Тогда отступаем, — сказал Белый Рыцарь, чувствуя себя несколько лишённым победы. Когда они начали свой полёт, Ханно увидел, как Бард положила руку на бронированные плечи Защитницы и наклонилась ближе.       — Тебе случайно не нравятся истории о чудовищах, Рафаэлла? — спросила она.       — Продолжай, — ухмыльнулась левантийка.