На память

Чанёль искоса смотрит на портрет незнакомца. Лицо запоминающееся само по себе, а уж как его Минсок нарисовал, так и вовсе из памяти не сотрется. Чанёль ежится. Он любит лица. Мужские, женские, молодые, зрелые, спокойные и нет. Люди тоже интересны, но люди в целом — явление более сложное и печальное. Люди Чанёлю не нравятся. Он, собственно, поэтому и не стал работать по специальности, а открыл маленькую кофейню. Дохода столько же, рабочий день примерно одинаковый, а гадостей он узнает куда меньше. И улыбаются ему чаще. Чанёль варит кофе для постоянного клиента, который заходит к нему в десять сорок пять каждый будний день, и ставит стаканчик на стойку. У клиента нетипичный для корейца четкий профиль, крючковатый нос и удивительная пунктуальность. Чанёль до сих пор не знает его имени, но это и не нужно. Клиент заходит ровно в десять сорок пять, кивает, расплачивается и выходит. Иногда, когда Чанёлю совсем нечего делать, он придумывает клиентам истории. Так сказать, связывает их невидимой нитью повествования. Что-то среднее между детективом и фанфиком, иногда Чанёлю даже немного стыдно от того, куда заносит фантазию. Пунктуального клиента Чанёль сделал сотрудником криминальной полиции. Под настроение он был следователем, криминалистом и судмедэкспертом, хотя Чанёль и сомневается, что судмедэксперты выглядят не как обычные люди. В представлении обывателя человек, режущий мертвых людей, должен отличаться, но Чанёль знает одного патологоанатома, ничем он не выделяется. Разве что пьет меньше. Минсок забегает в его кофейню за большой кружкой кофе и приятной компанией. Вряд ли ему не с кем потрепаться, скорее, он так на работу настраивается. Минсок ему нравится. Критичный к себе, весьма саркастически настроенный к другим, нашедший свое место в жизни — Минсок пример для подражания. Чанёль вот еще не уверен, что свое нашел. — Как дела? — Чанёль делает кофе покрепче, сегодня Минсоку понадобится. — Голова очистилась? — От этого? — Минсок кивает в сторону портрета. — Почти. Но я намерен нарисовать его для своего альтер эго, чтобы наверняка. — Считаешь, поможет? — Должно, я почти перестал о нем думать. Сваришь покрепче? — Уже, — Чанёль ставит кружку. — Что бы ты без меня делал? — Нашел другую кофейню, — Минсок делает первый глоток. — Дай шоколад закусить. — У меня отличный кофе! — Дело не в тебе, — Минсок печально вздыхает. — Дело во мне. — Ты нашел себе девушку? — Минсок качает головой. — Парня?! — Да не завтракал я с утра! — В трех домах дальше есть пекарня. Что-то похожее на нее. — Спасибо, я там был, мне не понравилось. — Лапшичная? — Я хочу сладкого, а не есть. — У меня только горький остался, — злорадно сообщает Чанёль. — Хочешь, капну сиропа? Судя по лицу, Минсок уже не хочет ни того, ни другого. Он берет свой кофе, садится за столик и смотрит в кружку. Чанёль почти готов предложить ему взбитых сливок за счет заведения, но вдруг понимает, что не стоит. Сейчас что-то произойдет. Дверь открывается и он видит очаровательную молодую женщину в темных очках. Ее черные волосы уложены крупными волнами, подбородок слишком твердый для женщины, а губы тронуты едва заметной помадой. Глаз не видно, но они, Чанёль уверен, прекрасны. — Капучино, пожалуйста, — говорит женщина, преодолев три шага до стойки. — Большой. — Простите, стаканы закончились, — без тени сожаления врет Чанёль. — Не могу сделать на вынос. Женщина пожимает плечами и снимает очки. — Тогда здесь. Чанёль улыбается и включает кофемолку. Ее глаза и в самом деле прекрасны. Женщина скользит взглядом по стенам, задерживается на портрете незнакомца. Решение созревает у Чанёля в момент. — Не окажете ли вы помощь в одном пустяковом деле? — Чанёль пускает в ход все свое обаяние. — Позвольте написать ваш портрет. Непонятно, кто удивляется больше, она или Минсок. Ему Чанёль готов отдать молочную шоколадку из неприкосновенного запаса в обмен на помощь. Минсок переводит взгляд с него на женщину и обратно и тяжело вздыхает, решившись помочь. — Я не знаю… — Это не займет много времени, — вставляет Минсок. — Вы не опоздаете. — Я не спешу, — женщина опирается на стойку и улыбается. — Давайте попробуем. Минсок достает альбом и грифель, со значением посмотрев на Чанёля. Тот кивает, авансом соглашаясь на все что угодно. — Можно узнать, как вас зовут? — Чэнь, — женщина наклоняет голову к плечу. — Это важно? — Вы верите в судьбу, Чэнь? — Чанёль заговорщицки наклоняется вперед. — Нет. — А в то, что все люди связаны друг с другом? — В красную нить, предопределенность и в то, что обязательно произойдет встреча, которая предначертана? Тоже нет. Минсок сдавленно смеется. — О, так вы не фаталистка! — восклицает Чанёль. — Это же просто отлично. — Я католичка, — она улыбается, как будто немного извиняясь. — Католичка с китайским именем? — спрашивает Минсок. — Семья переехала после моего рождения, — Чэнь пожимает плечами. — Так что я за свободу воли. — Я тоже. — Он атеист, — вставляет Минсок, — как и я, впрочем, но его вы можете обратить в свою веру. — И я не верю в предназначение и любовь с первого взгляда, — Чанёль возвращает себе ее внимание. — Но легенда красивая. — И часто вы ей пользуетесь? — Ни разу, — признается Чанёль. — Но и вы раньше не заходили. Чэнь смеется. Чанёль и сам в курсе, что подкат жалкий. — Теперь буду.