Emptiness | Пустота

Разорванные в клочья тела валяются повсюду. На земле, на деревьях где-то свисают остатки кишков и прочих внутренностей. Как же жестоко они растерзаны: глубокие порезы, рваные раны, ужасом пропитавшаяся каждая частичка. Нет ни одного места, где бы не было следов от когтей. Тот монстр, что сделал это — был безумен, беспощаден, он сгорал от своей злобы. Внутренные органы безобразно вываливаются наружу, вызывая жуткое отвращение и рвотные позывы. Кровь запеклась черными сгустками на бедных лицах, искривлëнными предсмертными судорогами с раскраëными черепами. Конечности вывернуты неестественным образом или вообще оторваны и валяются где-то вдалеке. Чимин ступает по полю заваленном трупами; босые ноги утопают в этом кровавом море. Хочется закричать — не выходит. Плакать — слез уже нет. Лишь противный страх заседает всё глубже и глубже. Он всматривается в изуродованные лица с вытекшими глазницами, но все они чужие. Опять. Чимин дëргается и открывает глаза, сердце бешено колотится, мокрое от слез лицо неприятно щиплет, все тело болезненно трясёт и ломит, а по спине стекает холодный пот. Грудь изнутри обжигает от недостатка кислорода, будто его только что вырвали из ледяной воды. Он начинает судорожно хватать ртом воздух, наконец пошевелившись. Он жив, это был просто сон, не более того. Перед глазами все ещё стоят ужасающие картины сна, которые никак не получается выкинуть из головы. Эти кошмары снятся Чимину сколько он себя помнит. Всё началось после ужасной смерти родителей. Эта трагедия принесла пятилетнему мальчику огромную психологическую травму, которая с возрастом немного утихла, но не пропала совсем. И вот бесконечные кошмары не покидают его уже шестнадцать лет, каждый раз становясь всё страшнее. За окном раннее пасмурное утро, дождь продолжает моросить со вчерашнего вечера, не давая тëплому солнышку согреть жуткий вечно холодный лес. Словно зеркало, погода за окном показывала душу парня. Она такая же серая, пустая и холодная. Этот кошмар выбил его из колеи, поэтому Чимин встает с кровати на ватных ногах, словно он потерял кучу сил. Голова раскалывается на две части, мир кружится и меркнет. Едва дойдя до окна, он открывает его на распашку, зажмуривает глаза и полной грудью вдыхает прохладный воздух с запахом мокрой земли: от него становится легче и спокойнее на душе. Хотя осадок страшного сна остался, ему стало намного лучше. Или ему лишь так кажется? Пак вымученно растягивает губы в улыбке, прикладывая холодную ладонь к разгорячëнному и всё ещё влажному лбу. Ещё раз глубоко вздыхает, выпуская воздух. Немного постояв, закрыв глаза, парень принимает решение: — Мне нужно в душ, — Чимин поправляет мокрые от пота волосы, вытаскивая из шкафа первое попавшееся полотенце и чистую одежду, которую ему вчера отдал Тэхён. — Похоже теперь у меня новый стиль под названием «total black», — он рассматривает новые джинсы, кофты и куртки. И все чёрное. Абсолютно всë. — Эхх, где же мои яркие толстовки, — парень устало плетется из своей комнаты в ванну, по пути разглядывая всё, что не успел посмотреть вчера из-за пьяного Чонгука, который решил уснуть прямо на нём. В одной из комнат слышится громкий, переходящий на крик, голос Тэхёна. Чимин тихо подходит и заглядывает в щëлку чуть приоткрытой двери, понимая, что подслушивать плохо и вообще это не его дело, но любопытство распирает. Хочется узнать причину этого надрывного голоса Кима, который по всей видимости уже плачет. Что-то внутри Чимина сжимается от голоса парня. — Ты же обещал…Тэ-Тэ, — Чонгук держит его тонкие запястья в своих руках. Он вновь использовал это ласковое сокращение имени. — Зачем ты опять причинял себе боль? Чонгук смотрит на него с тоской и болью, как будто эту боль причинили ему. Или так оно и было? В глазах столько эмоций, которые некромант не смог бы разгадать, даже призвав всех духов мира. — Я виноват перед Юнги… Чимином, — Тэхён говорит это тихо, почти шепотом. — Я доставил им уже столько проблем. — Ты ни в чëм не виноват, слышишь? — Чонгук аккуратно вытирает слезы ладонью с покрасневших щёк Тэхёна. — Ты же просто хотел помочь. — Да, но я как всегда сделал только хуже, — он опускает взгляд на свои запястья, покрытые старыми и совсем свежими шрамами. — Я ведь бесполезен в нашей команде. — Перестань так думать. Без тебя мы не сможем обнаружить нечисть, а кто будет лечить нас после боя? — Чонгук называет ещё кучу причин важности Тэхёна, при этом загибая пальцы на руках, наконец вызывая у того улыбку. — Пожалуйста, улыбайся чаще для меня, — он обнимает его за плечи. По-дружески, боясь отпугнуть, если сейчас он проявит чуть больше чувств, чем надо. — Знаешь, у меня навязчивое ощущение, что за дверью кто-то стоит, — Тэхён отстраняется от Чонгука и быстро подходит к двери, открывая её, но за ней никого не оказывается. Чимин вылетает из дома, наспех натягивая чью-то кожанку, которая оказывается ему явно большой. На улице все ещё моросит дождь, от чего Пак ëжится, но щеки продолжают неистово гореть. Он услышал и увидел то, что точно не должен был знать. По крайней мере, сейчас. От этого в голове появилось ещё больше вопросов, они всë копились, требуя полных и исчерпывающих ответов. В этих тяжёлых раздумьях он и сам не замечает, как выходит на задний двор дома, тут же останавливаясь как вкопанный, потому что буквально в двадцати шагах от него, повернувшись к нему спиной, стоит Юнги. В его жилистых руках, обтянутых бледной кожей с выступающими венами, поблëскивает катана. Белая футболка к глубоким вырезом, мокрая от непрекращающегося дождя, прилипает к телу, очерчивая его рельефность. Юнги выполняет сложные боевые движения, которые он оттачивает точно не первый раз, чëтко, уверенно, без единой запинки. Чимин заворажëнно наблюдает, не отрывая глаз, стараясь запомнить такие необычные приемы, но неожиданный чих, который вырывается видимо из самых недр Чимина, старается всеми силами выдать его с поличным. Он зажимает рукой рот в надежде, что его не заметили. — Как долго ты собирался там стоять? — голос Юнги резко врезается в уши, от чего Пак дёргается. — Если что я услышал тебя сразу, как ты тут появился. — Прости не хотел тебе мешать, — Чимин виновато выходит из-за стены дома. — Я тогда лучше пойду, — он быстро кланяется и собирается уходить, но его останавливают. — Мне кажется моя куртка тебе немного большевата, — через улыбку говорит Юнги. — Но тебе идёт, — опять смеётся. Чимин вспыхивает ещё больше, быстро снимая с себя куртку, надо же было надеть именно её. –Вот, держи, — Пак всучивает кожанку Юнги, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и только собирается убежать, как его опять останавливают, хватая за руку. — Да погоди ты, — Мин крепко держит Чимина за запястье, как будто он может прямо сейчас исчезнуть или даже раствориться в воздухе. — Ты так смущаешся, как будто я спалил тебя за непристойным делом. — Ну, по сути это оно и есть, — возмущается парень. — Подсматривать за кем-то уже непристойное дело, — и это Чимин делает уже второй раз за день, видимо только сейчас осознавая, что это вообще то не очень хорошо. — Ладно, я понял, — Юнги поднимает руки в знак согласия. — Не хочешь потренироваться со мной? — он указывает взглядом на катану в его руках. — Судя по тому, что я увидел, ты опытный боец, но почему бы и нет, — пожимает плечами Пак, принимая из рук Юнги катану. Он вертит её в руках, рассматривая столь красивое и мощное оружие благодаря несильному изгибу лезвия. Конец рукоятки прекрасно лежит в середине левой ладони, а правая рука сжимает рукоять около гарды. Он поднимает катану вверх в вытянутой руке оценивая еë вес, оружие не заваливается набок, ощущается достаточно тяжёлым, но при этом не неподъемным. — Этот клинок сделан по крайней мере из двух различных типов стали: вязкого в сердцевине и прочного в режущей кромке. Во все времена бойцу с клинковым оружием будь то меч или нож, нужно, во-первых, либо обезоружить противника, либо серьëзно ослабить и замедлить его удар. Это достигается самым простым и эффективным способом — ударом по кисти врага. Такой удар, даже если и не отрубает кисть, всё равно делает невозможным продолжение боя клинком. В разрубленной кисти с повреждëнными пальцами оружие не удержать и уж конечно не нанести по противнику удар. Второй по значимости удар — по ноге. Лишить противника возможности двигаться в бою, значит победить его, — умничает Юнги, получая явное удовольствие рассказывая это. — Хоть раз держал такое в руках? — ну, вот сейчас это и проверим, — самодовольная улыбка Чимина остаётся незамеченной, как и то, что он держит катану в руках отнюдь не как обычный любитель. Оба парня встают в боевую позицию, как это положено во время боя с катаной. Нужно занять исходное положение с упором на одну ногу — тогда вес тела и перемещение всего корпуса помогают совершить более сильный замах. При этом ступни от земли нельзя отрывать, иначе можно легко потерять равновесие, а значит, появляется реальная угроза собственной жизни или здоровью. Юнги не медля размахивается, ударяя рассекает воздух. Он уже поторопился, делая все по плану Пака, сам того не подозревая. Чимин ловко уклоняется блокируя резкий удар своим оружием. Лёгкая ухмылка мгновенно появляется на губах, вызывая у Юнги только нервный смешок, что не остаётся незамеченным Паком. Теперь очередь Чимина нападать. Тонкое лезвие проносится в каких-то ничтожных сантиметрах, ещё чуть-чуть и острие могло задеть фарфоровую кожу и окрасить её в алый цвет. Каждый новый удар оттесняет Юнги, выбивая из его рук оружие. Оступившись и теряя равновесие, он падает на землю, оказываясь под Чимином, который нависает над ним в знак победы. — Признаю своё поражение, — Юнги лежит на земле, тяжело дыша. — Откуда такие навыки владения катаной? — Мин приподнимается на локтях, склоняя голову на бок. — Иайдо — искусство внезапной атаки. Я обучался этому девять лет. Для эффективного ведения боя необходимо соблюдать правильное положение тела, выполнять корректные движения, уметь применять секреты захвата рукоятки катаны и точно наносить режущие удары, — Чимин опускается на землю рядом с Юнги, складывая свою катану на колени. — Знаешь, я тоже умею умничать. — Ты — профессионал, не иначе, значит, тебе будет намного легче, чем мне, — Юнги закидывает голову назад, поправляя свои чёрные волосы. По шее от виска скатывается капелька пота, исчезая за белой футболкой. — Мне пришлось тяжело, когда я стал охотником: я даже на кулаках драться не умел, не то что на каком-то оружие. — Твои навыки ближнего боя невероятны, я же ощутил это только что на себе. Как ты стал охотником и давно? — Десять лет назад, когда мне было пятнадцать, впервые проявились силы тогда все и началось. Было действительно тяжело, может ещё потому, что я был совсем один и рядом не было того, кто бы помог мне. Чимин нахмуривает брови, внимательно вслушиваясь в голос Юнги и следя за движением его губ. Неловко было понимать, что такой путь, опасный и мрачный, Мин проходил в столь юном возрасте. Один. Ему было грустно, тоскливо, но он решил улыбнуться. Не показывать жалость, не нужно Юнги это. Эта жалость неуместна. — Ты можешь рассказать дальше? — Чимин проводит рукой по катане. В его душе всё же проскользнули тоска и жалость, которую он запретил себе чувствовать. Отгоняя непрошенные мысли уже через секунду глаза полумясяцы улыбаются вместе с обаятельной улыбкой. «Такой наивный, как многое тебе придется пройти в этом жестоком мире, о котором ты ещё так мало знаешь. Как много страшных вещей тебе придется узнать. Ты даже ещё не догадываешься какая пустота живёт в тебе и пожирает изнутри» — Юнги смотрит на парня, задерживая долгий взгляд, но вскоре отвечает: — Я расскажу, но не сейчас, — он встает и подаёт руку Чимину, чтобы тот тоже поднялся с сырой и холодной земли. На улице все так же пасмурно и дождь уже, наверное, никогда не перестанет моросить, туман плотной дымкой обволакивает деревья, нежной прохладой и влажностью. Запах сырой земли притягателен, поэтому Чимин глубоко вдыхает и выдыхает оглушительно чихая, вызвав тем самым весёлый смешок у охотника. Пак хотел уже было как-то возмутиться, но со стороны дома слышится заливистый звонкий смех, который мгновенно пропадает, сменяясь на низкий голос. — Кхм, простите, что отвлекаю, мои прекрасные, но, пожалуйста, прекратите, ворковать, словно голуби, — Чонгук почти наполовину высунулся из окна, многозначительно поглядывая на парней. — У нас тут охота намечается, потому дуйте нахер домой, пока Тэхён не поднял для вас помощь в виде пинка или чего похуже: какого-нибудь упыря.

***

Юнги как ни в чём не бывало широким шагом вваливается в небольшую библиотеку, на ходу ловко стягивая с себя мокрую от дождя и пота белую футболку, оставаясь голым по пояс и выкидывает её куда-то в сторону. На бледной кожи плеча красуется чёрный ворон с раскинутыми крыльями, одно крыло тянется вверх по лопатке, а другое опускается и уходи вниз по предплечью. Он быстро направляется к парням сидящим за столом в небольшом полумраке. Чимин по пятам следует за ним, всматриваясь в рисунок на плече, но как только он поворачивает голову в сторону он начинает предательски икать, встречаясь глазами с Тэхёном, закрыв рот рукой, на мгновение он задумывается о возможностях некроманта, и были ли слова Чонгука шуткой. Надежда на это была приятна парню. Хотя возможности Кима покрыты для него пеленой тайны и мрака. — Оденься хоть. Не стыда не совести, — Чонгук кидает в Юнги уже чёрную футболку, получая в ответ лишь едкую ухмылку. — Кто бы говорил, — Тэхён поднимается из-за стола, одаривая друга многозначительным взглядом, если бы он мог, то прямо сейчас бы упомянул все случаи полуголого Чона, но не время, да и не место. Отношения этих двоих для Чимина остаются загадкой. Они вроде и задевают друг друга, шутят, но та нежность, скрытая в их словах, движениях заставляла задумываться. Возможно, что они просто были близки друг к другу как семья и никакого скрытого подтекста тут и не было. Посмотрев на них ещё раз, он немного смущается, ведь тогда в комнате Тэхёна он все же увидел то, что, скорее всего, не должен был увидеть. Стыд отпускает после обращения Кима, внимательно смотрящего на него, хотя взгляд кажется немного пустым. На мгновение Пак, словно видит не себя, а что-то другое. — Чимин, — он делает небольшую паузу, подбирая нужные слова, чтобы не ляпнуть чего лишнего. — Проходи, пора уже вводить тебя в курс нашего дела. Юнги в нетерпении похлопывает по поверхности кожаного дивана приглашая того уже наконец-то сесть. Пак смотрит на диван, вновь задумываясь, но резко отдëргивает себя. Он слишком много думает, сомневается. Не время и не место для этого. Он уже все решил, потому уверено садится рядом с Юнги, складывая руки на ногах и скрепив их в замок. Новая информация — мозговой штурм для парня. — Кто на этот раз? — С самым серьёзным лицом в мире спрашивает Мин, перебирая пальцам свои чёрные волосы на затылке. — Дай угадаю: дух. В городе это самая распространенная нечисть. — Ты, как всегда, прав. На этот раз Диббук, — некромант устало вздыхает, потирая красные от усталости глаза. Сейчас он чувствует себя явно не очень хорошо, любые движения даются немного тяжелее, чем обычно. Парни немного обеспокоенно смотрят на своего друга, но они понимают причину такого состояния, поэтому вполне спокойно воспринимают состояние Кима. Спокойнее, чем Чимин, но он не спешит спрашивать о здоровье парня, боясь сделать что-то не так, но все равно волнуется чувствуя себя обеспокоенно. — Вы, парни, о нём все знаете, да и опыт уже есть в борьбе с ним, поэтому сейчас я обязан просвятить Чимина, — Тэхен присаживается на край стола, складывая руки на груди и начинает рассказ: — Диббук в переводе означает «прилепившийся». Это злой дух, тёмная сущность. Становится такой сущностью как правило человек, который при жизни был большим грешником. Его злодеяния слишком велики для того, чтобы душа могла очиститься и переродиться. Но при этом их ещё недостаточно для того, чтобы попасть сразу в ад. Диббук изо всех сил не хочет прощаться с земным существованием и ищет себе жертву. Она жизненно необходима для него, так как в теле живого человека он прячется от преследования других тёмных сил. Он подселяется к живому человеку и может длительное время не проявлять себя. При этом он будет изматывать свою жертву. Человек будет чувствовать слабость, упадок сил, зачастую оказывается оторванным от реального мира. Диббук коварен и хитер, вывести его на чистую воду и заставить себя проявить очень сложно. Ведь потеряв тело, злой дух сам оказывается в опасности, он может быть уничтожен другими ещё более страшными злыми силами. Может изматывать человека годами постепенно, вытягивая из него все жизненные силы, попутно присматривая себе следующую жертву. Тело человека крайне редко может выносить сразу две сущности одновременно без последствий для здоровья. Поэтому носитель Диббука непременно будет болеть и слабеть и, в конце концов умрет. Если встанет выбор между мужчиной и женщиной злой дух всегда выберет женщину или что ещё лучше молодую девушку или подростка. На секунду Чимину в одной из теней почудился силуэт молодой девушки, которая металась внутри своего тела, но ничего не могла сделать, лишь наблюдала, как её тело медленно увядает, словно прекрасный цветок. С каждым новым словом Тэхёна, парень словно на себе ощущал безвыходность ситуации. Ему казалось, что душе стало намного тоскливее, словно он чувствовал те же чувства, что и жертва, словно он был жертвой опасного духа. Но охотник продолжал свой рассказ, так что дальнейшие слова парня вызвали тайфун негодования. — В таком теле Диббук сможет дольше прожить и оставаться незамеченным. Также, за неимением лучшего может подселиться к больному человеку, так как защита таких людей очень слаба. Внешне Диббука описывают как призрака, который имеет очертания схожие с человеческими. Только вот лицо духа искажено от злости. В редких случаях с им можно договориться об условиях его добровольного уходя из тела. После выполнения которых дух оставит свою жертву добровольно. Также сущность может согласиться оставить тело в обмен на переход в место очищения. Где в свою очередь злой дух сможет получить возможность переродиться и очиститься от грехов. Когда дух удается изгнать в результате обряда, то он попадает сразу в ад. — Но нам некогда уговаривать его или изгонять из тела, поэтому для нас единственным остаётся просто убить человека в котором находится Диббук, — начал подводить итоги некромант, охотники молчали, потому резкий голос напугал их: — Подожди, — Чимин, который все это время молчал вдруг резко останавливает Тэхёна. — Разве это правильно? В чем виноват этот человек, которым овладел этот ваш дух? — Пак был на взводе, что было очень непривычно видеть парням. — Скорее всего, носитель всë равно умрëт, даже если мы попробуем изгнать Диббука, — Тэхён был невозмутим, — по моим видениям дух в этом теле уже давно, а значит порядком измучил свой сосуд. Проще убить и спасти человека от мучений. — Но эти все равно решать не вам! — в тон своему голосу парень поднялся с кресла, его ногти впивались в кожу ладоней, оставляя следы, с каждой чертовой секундой парень сильнее сжимал кулаки. Маленькие капельки крови начали выступать на красных следах. — А кому же тогда? Он будет продолжать мучать человека, а потом перейдет в другое тело, и что тогда, пострадают уже не один, а два. Ты ничего не понимаешь в нашем деле, да что там уж говорить, ты можешь быть обузой для нас. По тебе видно, что ты рос в любви и заботе, пухлощëкий ты наш, — усмехнулся Чонгук, получая толчок от Тэхёна, смотревшего на него широко открытыми глазами. — Что? Он ничего ещë не понимает. Великое терпение Чимина лопается как по щелчку пальцев после слов сказанных Чонгуком. Сейчас от невероятно спокойного парня не остаётся ничего, он вспыхивает как спичка, изнутри все разрывается на части, на мелкие кусочки, пульс бьёт так сильно, что гулом отдаётся в висках, безумно хочется сорваться, наорать, выкинуть весь этот гнев, что копился, так долго, но ты не можешь сделать этого, не имеешь права. — С чего такие выводы, Чонгук? Хочешь утвердиться за мой счёт? Думаешь, я был счастлив? Ты меня не знаешь, я не знаю тебя, но знаешь что? В отличие от тебя я никогда не делаю поспешных выводов о людях, считая, что я прав, — Чимин выпаливает это все на одном дыхании. Пухлые губы поджаты, челюсти плотно сомкнуты так, что скулы ярко выделяются на побледневшей коже лица. Он разворачивается и стремительно направляется на выход из этой библиотеки, находится сейчас здесь взрывоопасно и черевато последствиями. Прохладный ветер немного успокаивает оголëнные нервы. Несправедливость, злость, ненависть, непонимание, жалость, печаль — эти чувства в нем горели, разгорались сильнее. Ещё один сильный, холодный порыв ветра, словно задул огонь внутри Пака. Осталась лишь апатия, безысходность, пустая злость. На плечи Чимина опускается чья-то кофта и тяжёлые крепкие руки. — Холодно, — Юнги встаёт рядом с парнем, складывая руки на груди в замок, он абсолютно спокоен, как будто сейчас и не было этого скандала. — Прости, я слишком резко отреагировал, Чонгук прав я в этом ничего не понимаю, так что не имею никакого права перечить вам, — без эмоций ответил парень, смотря куда-то вдаль. Все же он понимал некую правоту охотника. — Нет, у тебя есть своё мнение, ты выразил его и я с тобой согласен, мне бы тоже хотелось спасти человека, но это невозможно. Видения Тэхёна и абсолютно точны: если он говорит, что тело износилось, значит человеку все равно не жить, так что мы не видим смысла мучать его. Такова наша работа, иногда приходится делать выбор и он не всегда хороший, тебе придется к этому привыкнуть иначе будет только сложнее, — Мин едва улыбнулся, похлопав по плечу Пака, ему предстояло открыть этот мир. — А на счёт Чонгука не парься, он всегда такой. Грубый, вспыльчивый, несносный. Он и на меня кричит, хотя я его хён. Чимин удивлëнно посмотрел на Юнги, который хмыкнул и кивнул. В его словах была скрыта забота, некая любовь к парню, о котором они говорили. Такая любовь у братьев, Юнги старше Чонгука и они по особенному заботятся о друг друге. Неужели так выглядела забота о тех, кто близок? А ведь, правда. Чимин осознал, что у Юнги кроме Тэхёна и Чонгука вряд ли кто-то есть. Паку тоже хочется, вот так нежно и трепетно заботиться о ком-то, но он один и наверное даже привык к этому. — Мы не можем его изменить, он такой какой есть, нам остаётся принимать его со всеми недостатками, — Мин пожимает плечами, разворачиваясь лицом к двери. — Знаешь, ты такой молчаливый и серьезный, но сейчас толкаешь такую речь, — Чимин поворачивает к нему голову, улыбаясь краешком губ. — Я приятно удивлён. Вначале мне показалось, что вы какие-то ненормальные. — Ты просто меня плохо знаешь, — хмыкнул Юнги, задерживая руку на уже немного приоткрытой двери. — Ближе к ночи мы отправляемся в город на охоту и ты с нами, тебе нужна практика. Дух слабый, с ним справиться даже такой новичок как ты, так что будь готов.

***

Уже около часа ночи, кромешная темнота лишь иногда оживляется неярким светом мигающих фонарей. В лужах отражаются множество ярких звёзд, луна и неоновые вывески изредка попадающиеся на пути. Сейчас тот час, когда поздних прохожих уже нет, и тёмные переулки пустуют, пугают своей тишиной и атмосферой. В таких местах бродят страшные сны, которые когда-нибудь точно сбудутся. Мир людей ночью замирает, но оживает совсем другой, его лучше не видеть и никогда, и ни за что не встречается с теми, кто в нём обитает. Друг за другом гаснут окна домов, в каждом из них своя жизнь, своя история, улицы и дороги пустеют, позволяя охотникам оставаться незамеченными. Юнги тихо идёт впереди всех, его рука всё время лежит на фудуке, готовая в любой момент достать из неё катану. Всё его тело сильно напряжено, сейчас ему приходится защищать не только свою жизнь, но и жизнь и здоровье Чимина, который уверенно следует за ним иногда останавливая свой взгляд на крепких плечах Юнги, кто-бы мог подумать, что там под одеждой скрывается большая татуировка чёрного ворона, он старается повторять все движения старшего, наверное со стороны это выглядит очень смешно, но Пак чётко решил для себя, что раз уж теперь это его жизнь, то нужно учиться и разобраться во всём. Чонгук идёт сзади, отодвинувшись чуть в сторону от остальных. Тэхён, засунув руки в карманы, плетется следом за остальными, пытаясь просверлить своими зелёными глазами дырку в спине Чонгука, возможно, он уже проклял его всеми возможными способами. Напряжение в воздухе становится настолько сильным, что вот-вот может заискрится. Все они идут вместе, но каждый погружён в свои мысли, свои переживания, которые так или иначе переплетаются между собой, потому что сейчас парни связаны, какими-то невидимыми нитями, им тяжело вместе, но и без друг друга им не справиться. В конце переулка показывается тёмный силуэт, высокий, немного худощавый. Парни сразу останавливаются, настороженно всматриваясь в эту всё больше сгущающуюся темноту. — Тэхён, это наш объект? — почти шёпотом спрашивает Юнги, одновременно обнажая свою катану. — Абсолютно точно наш, — кивает Тэхен. — Я от сюда чувствую как от него несëт трупной вонью, — он морщится, зажимая пальцами нос. — Тогда действовать будем так, — Мин быстро разворачивается к парням, поочерёдно указывая на каждого. — Чонгук, ты давай на крыши, следи чтобы не появились лишние свидетели. Чон кивает в ответ, неожиданно растворяясь в облаке темного дыма и уже через несколько секунд оказывается на крыше соседнего дома. — Тэхён, твоя задача проследить чтобы Ониксы точно забрали Диббука в потусторонний мир и заперли там, после того как мы освободим тело. Если дух сможет вернуться, снова охотиться на него будет сложнее, нас запомнят и Диббук будет более скрытен и осторожен. — Об этом можешь не беспокоиться, — некромант утвердительно кивает, похлопав Чимина по плечу. — Будь осторожен, держись ближе к Юнги, — он развернулся и пошёл в обратном направлении, вскоре скрывшись за поворотом. — Что-ж, а мы с тобой прямо сейчас идём по душу нашему монстрику, — хмыкает Юнги. — Действуем быстро и по плану. Тело в которое вселился Диббук живое, а не труп, так что бегает быстро, да и по силе конечно же превосходит обычного человека. Но мы необычные, поэтому сейчас очень пригодится твоя сила, — Мин берёт Чимина за руку и отводит в узкий проëм между домами, скрытый от чужих глаз, прислоняя того к холодной стене. — Сможешь? — Не знаю, сила проявилась всего один раз и то, когда я был сильно напуган, — Пак запускает руку в волосы, зачесычая их назад, издав при этом тяжелый выдох. — Поверь мне, когда эта нечисть увидит нас, она понесëтся на нас как ненормальная, так что испуг будет тебе обеспечен, — шепчет Юнги своим низким голосом, от чего тот становится ещё более хриплым. — Все что от тебя требуется это создать иллюзию яркой вспышки света, чтобы ослепить Диббука, так я смогу ближе подобраться к нему и точно ударить этим клинком, — он повертел оружием перед лицом Чимина. — Иначе если его не отвлечь — ближе он меня не подпустит. — Ты сказал, что с ним справиться любой новичок, что он слабый, а сейчас мы и в четвером справиться с ним не можем, — возмущается Чимин, тыкая своим пальчиком в грудь Юнги. — Ну, просчитался немного, с кем не бывает, — быстро тараторит он. — Думаю, все уже наготове, значит и нам пора, не подведи, — подмигивает Мин выходя из укрытия. — Ты издеваешься? — шикает на него Чимин, но все равно идёт следом на уже порядко сильно трясущихся ногах. Как только Юнги и Чимин оказываются в поле зрения Диббука, у второго всё рушится внутри, потому что эта нечисть и вправду несётся на них на четырёх конечностях. Тело человека, но движения выглядят ненормально, как будто все кости в этом теле переломаны. До них остаётся всего с десяток шагов, как вдруг Мин толкает его назад, принимая весь удар на себя. Нечисть извивается, наровит как можно сильнее задеть своими отростками на руках, чтобы рана осталась поглубже. Чимин стоит как вкопанный не в силах сдвинуться с места и что-то сделать, опять это омерзительное чувство страха накрывает его с головой, начинает заполнять его, душить, опять эта безысходность. Преодолевая себя, он поднимет глаза: существо дерётся с Юнги, но смотрит на него. Оно ухмыляется, упиваясь его беспомощностью, питается его страхом. Пак чувствует, понимает всей душой, что если сейчас не возьмёт себя в руки, то не сможет освободиться от этих цепких когтей страха. Он не знает, как ему действовать, а вдруг ничего не получится и он сделает только хуже. Вся эта ситуация не даёт ему сосредоточиться на своей силе. — Нет, я не смогу, — Чимин вот-вот заплачет, страх не отпускает, запуская свои когти всё глубже, но в одно мгновение из этого ужасного оцепенения его выводит громкий голос Юнги. — Чимин, сейчас! — Мин отпрыгивает назад, оставляя свободное место для создания иллюзии. Страх переливается через край, выплëскивается, превращаясь в яркую вспышку света. В последние секунды Чимин видит, как нечисть от яркого света теряется, не понимая что происходит, и Юнги, не медля, быстро приближается к Диббуку, вонзая обеими руками в его грудную клетку свой острый клинок. Он входит мягко, точно в середину. И вот уже изнемождëнный труп человека валяется в ногах, от чего невольно подступает тошнота, а рядом на мокром асфальте сидит Юнги. — Ты как? — Чимин подбегает к нему, опускаясь рядом на колени. — Жить буду, — Юнги сплëвывает в сторону слюну смешанную с кровью. — Где остальные? Мне нужно кое-что сказать. — Мы тут, — сзади одновременно слышатся два голоса. — Я не знаю как это случилось, но мы потеряли вас из виду совсем. Смогли найти только после яркой вспышки, — Чонгук подбегает к парням, проверяя носиком ботинка, точно ли этот шизик сдох. Тэхён обеспокоенно садится рядом с Чимином, вкладывая его лицо в свои изящные руки с тонкими длинными пальцами. Он вертит его голову туда сюда проверяя нет ли серьезных ран. — Тэ, я в порядке, — Пак смеётся, опуская сверху рук Тэхёна свои. — Помоги лучше Юнги. — Всё хорошо, не стоит лишний раз беспокоиться, меня зацепили совсем чуть-чуть, — Юнги опирается рукой о бедро Чимина, приподнимается, садясь в более удобную позу. — Парни, я кое-что заметил, но это вам точно не понравится. Он делает небольшую паузу, сглатывая вязкую слюну. — Диббук действовал не по своей воли. Его заставили. За тем домом я увидел несколько силуэтов, — он указал пальцем на поворот в глубине переулка. — Думаю, кто-то хотел, чтобы мы показались, и он или они явно добились этого.