Рассеялся мрак.
На небосводе сердца
Воссияла луна.
К западным склонам гор
Она все ближе, ближе…
Грудь тяжело вздымалась. С жаром, со сбившимся дыханием, пронизывающим тело, — мужчина походил на человека, пробежавшего три мили*. Серебристая жидкость медленно стекала с полотняных бинтов, окрашивая те в яркий, жемчужный цвет. Не замечая этого, сидя на полу, мужчина прислушивался к своему дыханию. Абсолютно не стесняясь наготы, повернул голову в сторону двери, в ожидании ответа от стоящего неподалёку молчаливого гостя. — Не переживай, мальчик мой, я унесу тайну с собой. Поверь, никто ничего не узнает, — послышалась кряхтение за спиной пепельноволосого мужчины. — Спасибо тебе, Чонган, — чтобы не выставлять всех прелестей напоказ — глава клана коротко кивнул. Сложив ладони вместе, сосредоточенно прикрыл глаза. Собеседник кивнул в ответ, направившись к выходу неторопливой, шаткой походкой. Настоящее время — Хочешь, поутру найду сияющий лотос и сорву для тебя, красивая? — стоя перед брюнеткой, ниндзя в воздухе очертил пальцами облик невидимого цветка. Затем невесомо коснувшись волос девушки, вставил незримый лотос ей в прическу. — Боюсь, твой цветок поблекнет, когда его затмит вспышка аквамариновой луны*, — с наигранной грустью ответила гейша, робко уткнувшись взглядом в спокойную гладь воды. — Не верь в то, что говорят, хорошая. Луна в лазурной вуали лишь на словах сковывает страхом синоби. Легенда не имеет почвы, — уверенно заверил девушку. Чуть задев рукав, слегка отстранился. — И всё-таки, <i>Кадзу? — глаза оттенка шоколада блеснули игривым любопытством. Девушка принялась теребить пальчиками широкий пояс, плотно прилегающий к талии, на лёгком, изящном кимоно. Мужчина, следовавший за ней позади, прекратил движение, озадаченно посмотрев куда-то в небо, где не было ни единого облачка. — Душа — это луна*. И она имеет недоступную сторону, которую никогда не увидишь с того места, где находишься, — задумчиво прошептал тот, продолжая всматриваться в чистую голубизну неба. Встав у ярко-зелёного можжевельника — бонсай, девушка молча развернулась к ниндзя. Заметив очаровывающую отрешённость на его лице, улыбнулась уголками губ, не рискнув усомниться в верности произнесённой цитаты. Погасив ненасытную жажду к расспросам, гейша молча прислушивалась, как ветер шелестит листьями древневекового, японского, сочно-зелёного дерева. — Летняя погодка нынче балует прохладой, — послышался хриплый голос пожилого мудреца, умастившегося подле небольшого причала у воды, около девушки. Не найдя глазами ниндзя, развлекающего своей беззаботной болтовнёй, кицунэ с удовольствием переключилась на появившегося, словно из ниоткуда, дедушку Чонгана. — Обожаю нежаркие деньки, когда можно насладиться пребыванием у воды и не искать заветной тени от дерева. — Хм, вот был, да след простыл, — сменив тему, пожилой мужчина огляделся в поисках Кадзу. Не найдя взглядом воина, недовольно цокнул языком. — Он не предупредил меня, — скрывая обиду, Мэй провела пальчиками по свисающей веточке деревца. Постепенно осознав, насколько их отношения стали натянуты. А ведь несколько дней назад мужчина не отходил, опасаясь утерять с ней едва уловимую ниточку дружеской связи, вот-вот завязывающуюся в нечто большее, нежели приятельскую симпатию. — Не обижайся на него, деточка, — не сдержав доброй улыбки, пробубнил Чонган. — В последние дни Кадзу сам не свой. Небось готовится к фестивалю фонарей*, — усмехнулся, посмотрев на ясный небосвод, где солнце скрывалось за горизонтом, и продолжил: — Думаю, будет лучше, если ты до захода солнца вернёшься в минка* и не будешь гулять в поисках ночной свежести, как обычно, — подняв глаза, встретился с растерянным лицом гейши, которая после услышанного осталась озадачена. — Дедушка Чонган, — аккуратно пригладив подол кимоно, девушка присела на лавку к седовласому мудрецу, — я не совсем поняла, что вы имели в виду? — Да так, говорю тут всякое, чтобы гейшу развлечь, — мужчина встал, намереваясь уйти. Однако, напоследок, повернулся, решив добавить: — И всё же, скажу на всякий случай: голубоглазое, ночное светило — это тебе не шутки, кхе-кхе. Усмехнувшись, старик оставил Мэй наедине со своими мыслями. Кицунэ замерла, задумавшись о предстоящем торжественном событии в поселении. Вскоре, гонимая угрюмыми домыслами касаемо Кадзу, брюнетка не спеша, последовала в направлении дома. Услышав знакомый голос, без оглядки, намеренно ускорилась. Опасения быть пойманной ненавистной ей особой лишь подначивали забыть об усталости и бежать изо всех сил. — Мэй! Мэй!.. Да постой же! — невесомым мотыльком ладонь легла на плечо окаменелой беглянки, которая, застопорившись, мечтала дать отпор весьма недобродушной знакомой. — Чего тебе, Азуми? — резко развернувшись, уточнила гейша высоким тоном. В душе она давно мечтала избавиться от надоедливой личности, часто отравляющей ей жизнь в деревне. С первой встречи у них не заладились отношения. Чего она жаждет от некогда сбежавшей из окия майко? Эмоций? Дружбы? Хочет наконец, прогнать из поселения? Или немножко поглумиться, запятнав репутацию девушки, а может ждет, что та растопчет остатки своей гордости в сточной канаве? — Я, наверное, не вовремя… — на хмуром лице засияли отблески дружелюбия, показавшиеся Мэй весьма картонными. Ни капли не располагая к тёплой, дружеской беседе. Будучи лучшей ученицей госпожи Сумико, гейша научилась распознавать фальшивые эмоции, жалкую неискренность. Бывшая наставница успела преподать множество полезных уроков. Что ж, видимо, стоит выслушать нахалку, узнать, что ей нужно. По окончанию сложной беседы добраться до дома, снять с себя оковы дня, погрузив белоснежное тело в офуро* с горячей водой. — Говори, — стараясь выглядеть заинтересованно, Мэй с проницанием не сводила глаз с девушки. Ничего, в ней тоже не дремлет талант к ловкому притворству. — Понимаешь, — прекрасное лицо исказилось глубокой печалью. Коснувшись правой руки брюнетки, словно воздействуя на ту, Азуми крепче сжала чужую кисть, — Такао болен, — коротенькая фраза повергла гейшу в шок, позволив собеседнице в душе усмехнуться. Догадавшись о предстоящем волнении за главу клана, выстроила в уме идеальную речь. Теперь её соперница непременно почувствует острый укол вины, ведь на её тёмных глазах появились первые слёзы. Такая неожиданная реакция повергла Мэй в ступор. — Когда Такао заболел? Сегодня, при встрече с дедушкой Чонганом, ничего подобного не было упомянуто, — попыталась выдвинуть имеющиеся шаткие аргументы. Хотя, не предполагала, что совсем скоро, все последующие усилия защититься, будут обречены на провал. — Конечно, ничего не знаешь, — всхлипнула, осуждающе покосившись, — По твоей вине он отправился туда: в гордом одиночестве, без припасов, в самое дно морозной долины. Замёрз до онемения и с горячкой лежит в постели. Ненавижу тебя, — с презрением ткнула пальцем в девушку. Едва удержав равновесие, Мэй отшатнулась. — Зачем Такао вызвался тебе помогать, направившись в самую холодную местность?! Жительница деревни продолжала наступать на гейшу, рассудок которой начинал мутнеть, плавясь от болезненных нападок собеседницы. Девушка намеревалась побежать к Такао Наити, чтобы слёзно извиниться. Ей обязательно нужно присмотреть за ним, понаблюдать за состоянием здоровья. Не уловив и сути своего причастия к случившемуся с Такао Наито, Мэй побледнела. Задумавшись над словами Азуми, не пообещать не смогла: — Я позабочусь о нём. Мне очень жаль, — пальцы судорожно вцепились в кончик рукава. Брюнетка была согласна провести весь день с Такао Наити. Залечивать не только физические, но и душевных раны мужчины. Незаметно прикусив губу, забеспокоилась о дальнейшем ходе событий в её и без того переменчивых отношениях с дзёнином. —Мудрое решение, — сверкнув глазками, Азуми изменилась в лице, словно всё могло наладиться от единственного обещания гейши. — Вот, возьми. Тут сбор трав, подобранный специально для колдуна, — из-под длинного одеяния показался небольшой увесистый мешочек. — Внутри сушёные лекарства, жизненно необходимыми больному магу, — ответила на немой вопрос, возникший на лице Мэй. Гейша забрала травы из рук коварной поселенки, поклонившись со сложенными на груди руками. Поддалась на манипуляцию девушки, не заметив, как в памяти стёрлись жестокие поступки темноволосой японки. Истинное обличие самой хитрой, среди всех женщин деревни, ушло на второй план. Находясь под впечатлением от переживаний за состояние Такао, ни на миг не позволила себе засомневаться в словах Азуми.Не стоит недооценивать привлекательность темноты. Даже самая чистая сердцем тянется к ней.
Дневники Вампира
К огромному сожалению, девушка не смогла сразу пойти к дзенину, она обещала помочь матери Сатоши с шитьем нарядов для нового сложного задания от одного из частых заказчиков. Освободившись, когда за окном уже сияла луна, Мэй, не раздумывая направилась к дзёнину. Настороженно осматриваясь по сторонам, ступая плавными движениями, девушка вошла в дом Наито. Тихое, просторное помещение. За просмотром предметов обихода наконец заметила самого хозяина дома. Тот расположился за небольшим столиком в позе сэйда*, распивая крепкий чай. Заприметив нежданную гостью, мужчина сильно удивился тому, как она ворвалась, не соизволив выдержать традиций входа к главе клана. — Мэй, что случилось? — пепельные волосы ниспадали чуть ниже плеч. Часть из них была уложена в пучок, чтобы не мешать видеть мужчине. — Прости, что без стука, — девушка коротко поклонилась. Получив тот же жест в ответ, продолжила: — Я хотела тебе поскорее помочь. Мне передали, что ты слишком замёрз и… страшно болен. Брюнетка запнулась, догадавшись, насколько абсурдными, при данной ситуации, выглядели её оправдания. Очевидно, что сил в светловолосом мужчине предостаточно, поскольку тот выглядел, как обычный, здоровый человек. Однако, по спокойствию мужчины довольно сложно определить эмоции. Ничего не произнеся, молча поднявшись с места, Такао направился к гостье. Оглядев Мэй с ног до головы, предположил, что с ней что-то случилось. Такое поведение представлялось ему непривычным и странным. Вздохнув, внимательно наблюдал, не сводя глаз с напуганной повышенным вниманием гейши. Без зазрения совести колдун выпалил: — Не уверен, что навестить меня в столь позднее время является удачной идеей. Ты должна уйти, лисица. — Вот, тут тебе передали, — протянув ладони, посмотрела на Такао. Мужчина совершенно бодро оказался в паре шагов у неё, нынешние догадки о самочувствии Такао оказались верны. Выхватив из рук мешочек. Колдун полюбопытствовал, попробовав ощутить запах внутри свёртка из ткани: сбор редких трав, целебных растений и чего-то совсем неизвестного для мужчины. Всё вышеперечисленное источало необычное многообразие ароматов. Наити не удивился принесённым сухим травам, поскольку несколько часов назад просил Чонгана принести их для совершения ритуала силы. — Мне дали ошибочную информацию. Я, пожалуй, пойду. Брюнетка направилась к двери в намерении разжать плотно закрытые сёдзи*. Однако, вошла в некий ступор, когда наспех пришла к выводу, что никаким усилиями те не поддадутся. Тревожность сковала движения. Двери намертво заперты с другой стороны. Здесь что-то нечисто или кто-то подстроил это? Не ощущая за спиной исходившего, горячего дыхания позади, Мэй в который раз сделала несколько бесполезных попыток выбраться из обители главы клана. Внезапно за спиной послышался звон разбивающейся вазы. Брюнетка встрепенулась, сильнее сжимая неподдающиеся двери. Опасение чего-то мрачного, непостижимо страшного сковало каждую клеточку в ней. — Тебе… не стоило… сюда приходить. Послышался сдавленный голос то ли получеловека, то ли полузверя. Сердце участилось стуками, едва кицунэ обострила инстинкты. В ней плескалось желание повернуться и узнать, что случилось с Такао. Только единственный, неуловимый страх… креп с каждой секундой, застилая сознание, — превратиться в лисицу, чтобы осмелиться пойти на контакт с Такао Наито. Или точнее с тем, в кого он трансформировался. Не успев сделать и шагу, девушка оказалась припечатана к стене. Длинные пальцы обхватили шею. Его глаза. Она могла поспорить, что сейчас они подобны леденящей стали, прожигают невозмутимостью, сдержанной холодностью. Испуг, поселившийся где-то в районе солнечного сплетения, разросся до высшей точки паники. Приоткрыв рот, гейша ничего не смогла произнести внятного, поскольку длинные пальцы сжимали шею, мешая ясно воспринимать действительность и дышать. Хрипы, покидающие горло, усиливали чувство власти Наито над ней. С каждым сдавливанием пальцев девушка видела борьбу, исходящую из недр души мага. Если бы только она знала об истинных мотивах дзёнина. Жажда её убить, пульсировала в венах, незаметно уступая грёзам о хрупком теле. Мэй насквозь пропиталась рассуждениями, как стать лисицей и сбежать, пока сошедший с ума глава клана не уничтожил, испустив из неё дух. Хищный, дикий взгляд мужчины пробуждал в ней всепоглощающий ужас. Отойдя от оцепенения, Мэй очнулась. Дёрнувшись в сторону, сильнее вжалась в стену позади себя, поскольку Такао пригрозил ей затрещиной. Всё, что брюнетка сумела, это немного отшатнутся в бок. Его ладони продолжали отбирать кислород. Не сопротивляясь, шея безвольной птицей замерла в его руках. Перед глазами заискрилась россыпь тусклых, расплывчатых бликов. Совсем немного и молодая гейша… Отпрянув от девушки, колдун схватился за голову, начав нестерпимо вертеть ею по сторонам. Съехав по стене, она приходила в себя, кашляя, громко вбирая воздух. — Беги… — послышался приглушённый рык Такао, не предвещающий ничего хорошего. — Беги, лисица… умоляю… Иначе…