Важно, что поставлено на кон (Care What It Cost)

      Уже меньше, чем через час, Оби-Ван, Квай-Гон и Энакин стояли в центре зала Совета. И выражение лица Квай-Гона не предвещало ничего хорошего, а его руки были скрещены на груди. Чуть ранее Оби-Ван заглянул в свою квартиру, чтобы сменить после тренировки тунику, а также взять мантию в первую очередь для того, чтобы скрыть в необъятных рукавах пальцы, беспокойно теребящие край туники. Энакин остался с Квай-Гоном, чтобы также сменить одежду, но хотя он и сейчас все еще был бледным, не было заметно, чтобы он стал более подавленным. Оби-Ван мог таким образом предположить, что Квай-Гон ничего ему не сказал, что и требовалось по протоколу: мастер, чье право на обучение было поставлено под вопрос, должен был ограничить общение с учеником, пока проблема не решалась.       Наверняка была причина тому, что Совет смог собраться меньше чем за час в самый разгар дня, когда у многих наверняка были свои дела. И судя по всему мастера были вызваны настолько быстро и внезапно, что некоторые из них были слегка удивлены, гадая, что происходит.       — Рыцарь Оби-Ван Кеноби, — начал Мейс Винду, открывая собрание, — вы ходатайствовали о собрании Совета, чтобы оспорить право мастера Квай-Гон Джинна на обучение падавана Энакина Скайуокера.       В комнате раздалось несколько удивленных вздохов, и боковым зрением Оби-Ван отметил, как мастер Кун и мастер Биллаба подались вперед в своих креслах.       — Все верно, магистр Винду, — подтвердил Оби-Ван.       —  Прошу, изложите свои доводы и наблюдения, рыцарь Кеноби.       Оби-Ван сделал медленный выдох.       — Конечно, мастер. Как вы возможно знаете, падаван Скайуокер и я часто проводим вместе время, когда я на планете между миссиями. Он — мой брат-падаван, и пусть с моим бывшим наставником у нас больше не сложились близкие отношения, между нами с падаваном Скайуокером образовалась сильная связь. Таким образом я начал замечать, что в последнее время между падаваном и его, а также моим бывшим, мастером возникло напряжение и недопонимание. Помня, что у нас с мастером Джинном были свои проблемы во время моего ученичества, я решил пока не обращать на это особого внимания. Но сегодня, однако, падаван Скайуокер рассказал мне то, что немало встревожило меня: он начал думать, что мастер Джинн намеревается отречься от него.       В комнате вновь послышались пораженные вздохи.       — Как падаван Скайуокер объяснил появление подобных опасений? — спросил мастер Кун. Во время своих слов он кивнул в сторону Энакин, отдавая ему должное, но вопрос все равно был адресован Оби-Вану. Сейчас все вопросы будут заданы именно ему, пока магистры не убедятся, что выслушали все аргументы Оби-Вана касательно этого вызова.       — Он описал обычные взаимоотношения между ним и мастером Джинном, среди прочего упомянув частый критицизм, но кроме этого он уведомил меня, что мастер Джинн закрыл ученическую связь между их сознаниями.       Оби-Ван не мог видеть всех членов Совета, но он легко видел острые взгляды тех, кто сидел перед ним, направленные в сторону Квай-Гона, а учитывая возросшее в Силе напряжение, он легко мог предположить, что позади него происходит то же самое.       — Я сделал то, что мог в тот момент, чтобы успокоить страхи Эна… падавана Скайуокера, — добавил Оби-Ван. — И уверил его, что он является частью этого Ордена, и несмотря ни на какие последствия, он никогда не вернется назад в рабство на Татуин.       На этот раз Квай-Гон неловко переступил с ноги на ногу, и когда Оби-Ван обратил на него внимание, то заметил, как неуютно чувствует себя мастер-джедай. Оби-Ван решил, что это к лучшему.       — Вы пробовали переговорить с мастером Джинном касательно этих проблем? — спросил мастер Винду.       — Да. Мастер Джинн остался… невосприимчив к критике, — ответил Оби-Ван. — Он также не принял во внимание мои обвинения в том, что его проблемы с падаваном Скайуокером, а именно с его характером и эмоциями, произрастают из полученной ранее психической травмы, нанесенной Ксанатосом Де Крионом. Он заявил, что не собирается отрекаться от падавана Скайуокера, но судя по его поведению он также отказался признать, что страхи его падавана обоснованы. Он продолжал настаивать, что его опасения касательно развития и обучения падавана Скайуокера не лишены оснований, и когда я заявил, что его отстраненность и пренебрежение падаваном наносят больший вред, чем какие-либо другие факторы, он отмахнулся от меня. Его точные слова, насколько я помню, были «у меня больше опыта с падшими и темной стороной, чем у тебя».       Мастер Винду сжал губы. Рядом с ним магистр Йода скрестил руки на коленях.       — На темную тропу, веришь ты, что падаван Скайуокер ступил? — спросил гранд-магистр.       — Нет, — уверенно и твердо ответил Оби-Ван, и этот ответ эхом пронесся по комнате, словно выкрик, хотя рыцарь даже не поднял голос. — Он с трудом справляется с гневом, и его эмоции в Силе слишком громкие и бурные. Но он не рос в Храме, а учитывая, что он был лишен этого преимущества, его контроль весьма хорош. Я не верю, что он может пасть. Но я понимаю, почему сейчас он в полном смятении из-за происходящего, и как раз это может быть опасным. Особенно для кого-то, чье восприятие настолько глубоко, как у падавана Скайуокера, и кому еще стоит научиться отпускать свои эмоции в Силу.       — Я пытался обучить его! — выкрикнул Квай-Гон. — Вы не можете обвинять меня в…       — Мастер Джинн, — прервал его магистр Винду командным голосом, — придержите язык. Вам еще будет предоставлена возможность высказаться.       — Благодарю, магистр Винду, — проговорил Оби-Ван. Он прочистил горло. — К концу нашего разговора, после того, как я упомянул, что эту проблему нужно вынести на решение Совета, мастер Джинн обвинил меня в подтасовке и преувеличении ситуации чтобы «украсть его падавана себе». У меня не было подобных намерений, но его комментарий напомнил мне, что возможен подобный вызов, а учитывая характер его высказываний — их эгоцентричную сущность — я сильно встревожился, поэтому и решился на подобный шаг. Я не верю, что мастер Джинн эмоционально готов продолжать обучение Энакина Скайуокера. Учитывая прошлое обоих из них, мотивы мастера Джинна для обучения падавана Скайуокера в самом начале и совместимость их способностей в Силе, я считаю, что в интересах их обоих следует прервать это партнерство. Я при необходимости буду готов помочь на любой стадии, магистры.       Оби-Ван сделал глубокий вдох и поклонился Совету. Когда он поднялся, мастер Винду кивнул ему, а в глазах Йоды мелькнул огонек поддержки.       — Благодарю вас, рыцарь Кеноби, — ответил магистр Винду. Затем он повернулся к Квай-Гону, и выражение его лица потемнело. — Мастер Джинн. Хотелось бы услышать теперь вашу версию произошедшего. И не пытайтесь солгать Совету.       — Этого не будет, — возразил Квай-Гон, а затем хмыкнул. — Да и не вижу смысла врать вам. Я свободно признаю, что у меня есть определенные сомнения касательно поведения и характера моего падавана и его готовности стать джедаем, но я даже не думал отрекаться от него — это его собственные домыслы.       Энакин всхлипнул, словно его ранили, и Оби-Ван, закрывший глаза, чтобы глубже чувствовать потоки Силы в комнате, ощутил направленные в сторону мальчика с разных сторон волны сочувствия. Рыцарь слегка улыбнулся — поэтому он и хотел осязать все потоки Силы, а не пытаться понять эмоции на лицах членов Совета, большая часть которых была даже за пределами его поля зрения. Оставалось только надеяться, что Энакин тоже почувствовал эти эмоции.       Квай-Гон же даже несмотря на то, что услышал всхлип падавана, продолжал настаивать на своем.       — Падаван Скайуокер легко поддается гневу, и мне не получалось контролировать это, или научить его самого контролировать свои эмоции. Его передряги с другими падаванами и старшими юнлингами лишь мешают его образованию, которое и так страдает из-за его постоянного безразличия к некоторым разделам обучения, которые необходимы для того, чтобы стать оперативным джедаем. Он умело владеет мечом, но проявляет агрессию и безалаберность во время поединков; он дерется словно уличный задира, а не как джедай, что возможно и поможет ему выжить в этой галактике, но что недопустимо на ринге или во время обычной тренировки со сверстниками, где кто-то может получить, и получал, травмы.       — Это обычные недочеты всех юных падаванов, — мягко отметила мастер Галлия.       — Да, недочеты, которые падаваны принимают и работают над ними, — парировал Квай-Гон. — Энакин… падаван Скайуокер с упрямством отрицает их и не пытается контролировать. Его ошибки плохо отражаются на нем самом, а также они не раз имели неприятные последствия для окружающих, но он все равно не пытается исправиться. Я понимаю, что это может быть не совсем его вина, но я также не верю, что это упущение в моем обучении: он просто не подходит для жизни джедая.       — Таким образом вы все же собираетесь отказаться от него? — уточнил Мейс Винду.       — Нет, я… О Сила, — Квай-Гон переступил на месте, и Оби-Ван открыл глаза и увидел, как мастер провел рукой по лицу. — Я хочу окончить его обучение, но я думаю, что неважно, что я буду делать в ближайшие пять, и даже десять лет, — падаван Скайуокер провалит свои испытания. Я желаю довести его до них, если он сам этого хочет, но мои сомнения не беспочвенны, — после этих слов он повернулся к Оби-Вану. — Рыцарь Кеноби обвиняет меня в том, что я сбрасываю своего падавана со счетов, но он сам в свою очередь списывает меня — я обучил трех падаванов, двое стали рыцарями, и я все же считаю, что мое прошлое, которое он упомянул, дает мне возможность распознать существенный, коренной недостаток и отличить его от незначительного и исправимого.       — Говоря так, вы совсем забываете о сострадании, мастер Джинн, — проговорила Йаддль со своего места в круге.       — Падаван Скайуокер не совсем плохой человек, — тихо проговорил Квай-Гон. — В нем нет пороков, которые бы не позволили ему прожить хорошую жизнь, не дали бы ему стать хорошим человеком и быть счастливым. Но я не верю, что он преуспеет в качестве джедая. Я не верю, что он сможет найти свое место, свой мир в Ордене. Я не желаю ему падения на темную сторону, и поэтому я был так строг с ним — я лишь хотел, чтобы он осознал всю серьезность возможных последствий, если он продолжит постоянно сталкиваться с проблемами, или просто бросит попытки бороться. Но если у него получится, я буду рад его успехам, но боюсь, что это невозможно. И я хотел, чтобы он сам осознал это и принял обдуманное решение, когда он смирится с реальностью своей ситуации. Я, как и все вы, хочу только самого лучшего для моего падавана.       — Ясно, — ответил мастер Винду. — Это объясняет ваш критицизм и отстраненность от падавана. Я понимаю желание показать ему всю правду его положения и дать ему возможность выбора, и я вам еще скажу, почему я верю, что вы неправы в этой ситуации, но позже. Сейчас однако я вынужден требовать от вас объяснение касательно обрывания вашей с падаваном Скайуокером тренировочной связи, так как это явное нарушение правил Ордена и причинение травмы, и должно быть тщательно рассмотрено.       Квай-Гон на секунду замешкался, но потом ответил:       — В этом… В этом я не могу винить Энакина. Хотя бы в этом вопросе я должен был попросить чьего-то совета и помощи, а не наказывать собственного падавана из-за своей ошибки, и за это я прошу у тебя прощение, Энакин, — Квай-Гон вздохнул. — Присутствие падавана Скайуокера в Силе полно энергии и сияет как звезда, и он от природы проецирует свои мысли и чувства. Но вот защита разума не дается ему так же легко, а его контроль эмоций все еще очень слаб. Несколько раз я был полностью разбит и захвачен его сознанием через нашу связь. Во мне это… вызывает страх, учитывая, что мой собственный контроль несколько десятков лет оставался нерушим, и у меня не было таких проблем с предыдущими падаванами. Фимор уже знал, как хорошо защищать свое сознание, Ксанатос прекрасно контролировал свои эмоции, а Оби-Ван — рыцарь Кеноби — возводит щиты интуитивно. Но вместо того, чтобы просить о помощи, я просто закрыл связь. Это был неверный шаг, я признаю это, но как только я это сделал, то осознал, что не желаю вновь открывать сознание, пока падаван Скайуокер не улучшит контроль над своими эмоциями. Как и не желал признавать свою ошибку. Я понимаю, что это было неправильно.       — Вы осознаете, — заговорила мастер Биллаба, — что лишь за это мы можем принять решение в данном вызове в пользу рыцаря Кеноби. Блокировка связи без согласия и ведомой причины это оскорбление, тем более если учесть, что ваш падаван не вырос в Храме и не понимает всей серьезности произошедшего с ним.       На это Квай-Гон ничего не ответил. Мастер Биллаба лишь вздохнула.       — Думаю, мы достаточно выслушали мастера Джинна, — заключил магистр Винду. — У меня есть свои размышления, касательно всего этого, и я совершенно точно поделюсь ими до того, как ты, падаван Скайуокер, примешь решение, но прежде…       — Я? — прохрипел Энакин. Оби-Ван вновь открыл глаза и отметил как глаза мальчика пораженно расширились и выглядели слегка влажными, словно он сдерживал слезы. Его волнение резонировало в Силе, но было смягчено спокойствием окружающих их членов Совета. — Простите, но… что вы имеете ввиду под моим решением, магистр Винду?       — Рыцарь Кеноби объявил этот вызов, — ответил мастер Винду, — но решается твоя судьба, и в итоге решение будет принадлежать тебе. Прошу прощения, что не объяснил это раньше. Значит, проясним все вопросы, так как я сам иногда забываю, что ты не рос с нашими традициями: во время вызова на право обучения падавана, в конечном итоге сам падаван решает хотят они остаться со своим нынешним мастером или решат пройти обучение у джедая, озвучившего вызов, если тот согласен на это, или же пожелают пройти обучение у совершенно другого мастера. В твоем случае, падаван Скайуокер, я посоветовал бы обучение у одного из членов Совета, смею предположить, что есть несколько мастеров, кто желает продолжить твое обучение. И я один из них.       — Как и я, — добавил мастер Кун, а магистры Тийн и Кот согласно кивнули. Оби-Ван, отметив все это и ощутив в Силе общее согласие остальных членов Ордена, испытал странную смесь удивления и разочарования, а затем еще большее удивление из-за собственного разочарования. Он уверил Энакина, что Совет не испытывает к нему неприязни, но он не осознавал, что… Но все же это прекрасный вариант для Энакина — возможно даже лучший выбор, хотя Оби-Ван и сам был бы рад обучать мальчика. Но он принял вариант, что Энакин станет падаваном одного из членов Совета, и постарался смириться с этой мыслью.       — Оу, — тихо пробормотал Энакин, — хорошо.       Мастер Винду ему слегка улыбнулся, а затем спросил:       — Как ты себя чувствуешь, молодой человек?       Энакин сглотнул.       — Ну, я думаю…       Мастер Йаддль подняла руку, чтобы прервать его.       — Чувствуешь, падаван Скайуокер. Твои мысли касательно этой ситуации мы услышим чуть позже. Для начала расскажи нам, что тебе говорит твое сердце, а также, что подсказывает Сила.       Оппо Ранцизис, как заметил Оби-Ван боковым зрением, слегка скривился от услышанных слов, но ничего не сказал. Прошла пара минут, пока Энакин собирался с мыслями, и Оби-Ван решил воспользоваться этим моментом, чтобы вновь закрыть глаза и погрузиться в глубины Силы, оценивая эмоции и отношение членов Совета к происходящему, и ощутил лишь терпеливое участие.       — Наверное я просто… удивлен? По большей части? — начал Энакин. — Я не думал, что все обернется в такое важное событие — ведь все было в порядке. То есть, я иногда и подавлен, и напуган... Я не хочу возвращаться на Татуин, и я хочу стать джедаем. Я знаю… — он замолчал, прикусив губу. В комнате растеклось мягкое чувство ободрения, исходящее от Йаддль и нескольких других членов Совета, возможно даже кто-то жестом поддержал его и предложил продолжить. И в итоге Энакин договорил тихим голосом: — Я знаю, что я не так хорош, как многие мои сверстники падаваны. Я понимаю, что я никогда не стану таким же как мой м-мастер, или как Оби-Ван… то есть рыцарь Кеноби. Простите.       — Все в порядке, — прошептал Оби-Ван и опустил на плечо мальчика руку.       — Спасибо, — пробормотал себе под нос падаван. — Но сейчас, обсуждая все это, я думаю, что осознал, почему Оби-Ван так расстроился. Мастер не хочет, чтобы я пал на темную сторону, но то, что он мне говорил, только злило и пугало меня, а как вы, магистр Йода, говорите, это ведет к темной стороне.       Гранд-мастер задумчиво хмыкнул, а затем сказал:       — Несправедливо по отношению к тебе это было.       — Ну, да, наверное. И… некоторые вещи, что мастер говорил… в этом нет моей вины. Как с моими уроками.       — Почему? — спросил мастер Винду.       — Ну, когда я появился здесь, я ведь не мог читать на основном галактическом. Ну, то есть, совсем. Мастер Джинн научил меня, но это все равно сложно, а некоторые вещи, которые мне приходится читать… они отнимают много времени, а также они скучные и я ничего не понимаю. Но я не хочу задавать слишком много вопросов, чтобы не быть навязчивым: мастер никогда раньше не говорил, что это действует ему на нервы, но ведь никогда не знаешь… Лучше перестраховаться и… просто показаться глупым, — объяснил Энакин.       Последовала пауза, во время которой Оби-Ван почувствовал, как магистр Винду кивнул.       — Я знаю, я слишком часто злюсь, — продолжил мальчик. — Но я стараюсь. И мастер Джинн пытается научить меня, просто… мне очень сложно. Я не очень хорош в медитации, а когда мастер закрыл связь, мне стало еще сложнее повторять что-то за ним. Потому что я, ну, не могу это почувствовать, — Оби-Ван услышал мягкое шуршание, когда Энакин провел рукой по затылку. — Я догадываюсь, что по большей части мои чувства неправильны. Меня… слишком много, наверное. Мастер Джинн прекрасный учитель, но может я не… совсем подхожу ему? И если это поможет, если он не будет чувствовать себя как не в своей тарелке, а кто-то другой сможет помочь, не будет чувствовать себя потерянным и не будет испытывать трудности со мной, то возможно мне правда лучше найти другого мастера. Но не потому, что он плохой! Просто в последнее время наши попытки сработаться похожи на неудачные старания сопоставить болтики с маленькими по диаметру гайками — как ни старайся, сколько усилий не прикладывай, какие только инструменты не используй, ничего не выйдет… и все разваливается в руках.       Последовала долгая тишина, и Оби-Ван открыл глаза, и как и члены Совета посмотрел на Энакина. Под пристальным взглядом мальчик начал переминаться с ноги на ногу, но в общем он справлялся в этой нелегкой ситуации и держался молодцом. В начале собрания он выглядел словно побитый щенок, но сейчас это было уже не так.       — Мудрость есть в тебе, юный падаван, — проговорил магистр Йода. — Благодарны тебе мы. Добавить еще хочешь что-либо?       Энакин без слов отрицательно мотнул головой.       — Спасибо, — заключил мастер Винду. — А сейчас прошу дать нам пару минут, чтобы обсудить данную ситуацию.       Энакин, Квай-Гон и Оби-Ван вежливо поклонились, а затем члены Совета закрыли глаза. Оби-Ван чувствовал вибрирующие потоки их разговора в Силе, каждый магистр высказал свое мнение, после чего стало вырисовываться общее решение по возникшему вопросу. Но так происходило не всегда — даже можно сказать редко. Не всегда и не во всех случаях нужно было обязательное согласие всех членов Совета, но вызов требовал единогласного решения. Обсуждение заняло несколько минут, и под конец Энакин вновь начал нервничать, причем так сильно, что Оби-Ван вновь захотел потянуться к нему и подбодрить мальчика. Но он этого не сделал, прекрасно понимая, что вскоре Энакин будет принимать непростое решение, и несмотря на сказанное ранее, Оби-Ван прекрасно понимал, что велика вероятность того, что Энакин все равно решит остаться с прежним мастером, и ведь это будет не совсем уж плохой выбор.       В конце концов Совет закончил свою совместную медитацию.       — Думаю, нам удалось прийти к согласию касательно решения сложившийся ситуации, — подытожил магистр Винду. — Падаван Энакин Скайуокер, касательно вызова, оспаривающего твое нынешнее ученичество, мы можем сказать следующее: у тебя есть по крайней мере четыре варианта, каждый из которых обладает своими плюсами и минусами.       Мастер Ранцизис продолжил со своего места:       — Во-первых, ты можешь остаться с мастером Квай-Гон Джинном. Он, как ты и сказал, неплохой мастер — есть много знаний, которые тебе сможет предложить только он. Он верит, или верил, что ты Избранный из пророчества. Он нашел тебя, а также знает о твоем прошлом. Он мастер Живой Силы, и в этом вопросе он знает и понимает больше, чем любой другой мастер Ордена; я чувствую, что твоя сильная стороны также заключена в Живой Силе. Но мастер Джинн причинил тебе боль. Его собственное прошлое влияет на него, а его ментальное здоровье не было стабильным из-за проблем, связанных как раз с прошлым. Если ты все же сделаешь этот выбор, Совет будет настаивать на том, чтобы мастер Джинн посетил ментального целителя, и вы оба останетесь в Храме на неопределенный срок, за вами будет пристальное наблюдение, чтобы убедиться, что больше нет недопонимания, и что вы оба находитесь на пути к выздоровлению.       — Чтобы решить вопрос касательно второго варианта, — продолжила мастер Галлия, — сначала мы должны обратиться к рыцарю Кеноби.       — Я готов взять его в ученики, — тут же ответил Оби-Ван, а затем слегка покраснел, когда мастер одарила его понимающей улыбкой. — Прошу прощения, мастер Галлия.       — Ничего страшного, рыцарь Кеноби, — ответила она. — Падаван Скайуокер яркий молодой человек, и его судьба вам небезразлична — ваш энтузиазм понятен. И значит, второй вариант в силе. Ты можешь выбрать своим мастером рыцаря Кеноби. Он хорошо тебя знает и уже обучал тебя в прошлом. Он крепко связан с Единой Силой, и может дать тебе совершенно другие знания, чем те, что может предложить тебе мастер Джинн. Ваша противоположность в этом вопросе может стать преимуществом. Рыцарь Кеноби обладает проницательностью и практическим складом ума, а также у него спокойный характер — это будет уравновешивать твой пламенный темперамент. Но он молод и относительно неопытен. Есть вещи, которым он просто не сможет тебя обучить, так как он попросту их не знает. Он никогда ранее не обучал падавана, и иметь первого ученика едва ли легче, чем быть первым учеником.       — В-третьих, ты можешь стать падаваном одного из членов Совета, — продолжил мастер Кун. — Пятеро среди нас изъявили желание стать твоим мастером: я, мастер Винду, мастер Кот, мастер Тийн, а также мастер Биллаба. У каждого из нас свои сильные стороны, которым мы можем обучить тебя. Каждый из нас мастер-джедай, достаточно мудрый и искусный, чтобы быть выбранным в Совет; у каждого большой опыт, как и у мастера Джинна, а порой и больше. Каждый из нас может предложить тебе знания касательно Ордена, которые ты не сможешь получить в качестве падавана любого рыцаря или мастера, не входящего в состав Совета. Но каждый из нас также имеет множество обязанностей, и пусть мы и будем ставить твое обучение превыше всего остального, все равно будут моменты, когда нам придется оставлять тебя на обучение кому-то из других джедаев. Быть падаваном члена Совета — значит получить меньше практического опыта, чем будучи под покровительством мастера Джинна или рыцаря Кеноби. Также тебе необходимо будет следовать определенным правилам поведения, которым нужно будет соответствовать даже в стенах Храма среди других джедаев, так как ты будешь представлять не просто мастера, но члена Совета.       — И последняя опция еще есть, — вступил магистр Йода. — Покинуть выбранный путь рыцарства можешь ты. Не будет позора в выборе этом. Благородна роль обслуживающего корпуса. Для яркого юнлинга такого все так же почетна жизнь эта будет. Пилотом стать можешь ты. Или Орден совсем покинуть можешь. Обеспечен будешь ты. Деньги будут выделены тебе. Дом новый найти для тебя Орден поможет. Образование вначале окончить сможешь ты, а после жизнь иную совсем выбрать. Но оставить меч световой обязан будешь ты. Оставишь жизнь рыцаря-джедая позади навсегда ты.       Энакин серьезно и задумчиво кивнул, а когда мастер Винду спросил:       — Что ты выберешь, падаван Скайуокер?       Мальчик задумался надолго.       Оби-Ван через какое-то время отвел взгляд и специально отгородился от мыслей Энакина. Он не хочет знать заранее, какой выбор сделает падаван. Но он прекрасно понимал, что Энакин не выберет его — но и покинуть Орден он скорее всего не решит, как и присоединиться к одному из обслуживающих корпусов. А вот предложение получить обучение у одного из членов Совета весьма заманчиво. Или та же надежность остаться с Квай-Гоном, который на самом деле не был таким уж и плохим наставником. Просто он запутался, и похоже, что Совет настроен так или иначе это решить. И Оби-Ван был рад этому. Несмотря на то, что они с Квай-Гоном совсем отдалились друг от друга из-за боли, обиды и страха, которые до конца так и не исцелились, Оби-Ван все равно любит его.       Энакин вздохнул, и Оби-Ван вновь посмотрел на него, собравшись в ожидании решения мальчика.       — Я… — пробормотал Энакин, — могу я немного пояснить вначале?       — Конечно, — ответил мастер Винду, вновь едва заметно улыбнувшись падавану.       — Хорошо, — Энакин выдохнул. — Ну, на самом деле это очень сложно. Несмотря на то, что в последнее время у нас с мастером Джинном не особо ладились дела, он был моим мастером пять лет. И он смог причинить мне столько боли своими словами только потому, что мне небезразлично, что он обо мне думает. Но несмотря на это, я не хочу покидать Орден — я должен быть здесь. Мне суждено стать джедаем. Поэтому я остаюсь. Но мне кажется, что мне не суждено быть учеником мастера Джинна, — он развернулся и поклонился Квай-Гону. — Благодарю вас, мастер, за все. После сегодняшнего дня я больше не буду вашим падаваном, но я надеюсь, что все же смогу видеться с вами. И я надеюсь, вы не злитесь на меня.       — Нет, падаван, — пробормотал Квай-Гон. Он потянулся и с заботой провел по коротким волосам Энакина, а затем опустил руку и перебрал в пальцах плетение косички. — Мне очень жаль. Многое я хотел бы изменить.       — И меня тоже, — ответил Энакин, а Квай-Гон закрыл глаза и дал косичке свободно упасть с кончиков пальцев. Он не опроверг слова мальчика, на что Энакин кивнул, а затем вновь повернулся к мастеру Винду. — И теперь остается Совет или Оби-Ван, — сделал он вывод. — И… я весьма уважаю Совет. Я думал, ну, до сегодняшнего дня, что вы ребята не любите меня, но предложение сразу от пяти мастеров взять меня в ученики… это очень много для меня значит. Все, что вы сегодня для меня сделали, очень много значит. Я понимаю, что многому могу научиться у любого из вас, и есть вещи, которые я никогда не узнаю, если отвергну это предложение...       Оби-Ван собрался, чтобы ничто не выдало его, и приготовился к отказу.       — Но я хочу, чтобы моим мастером стал Оби-Ван.       — Что?       Секунда, и Оби-Ван осознал, что это был его выкрик, после чего рыцарь быстро поклонился Совету.       — Прошу меня извинить, — пробормотал он. — Энакин, что? Нет. Я… Я буду счастлив, если ты станешь моим падаваном, конечно, а как иначе, но я не лгал Квай-Гону, когда говорил, что не собираюсь... красть тебя у него.       — Я знаю, — ответил Энакин, — но я этого хочу. Я уверен, ты будешь превосходным мастером, и я знаю, что мы неплохо сработаемся, и я тебе доверяю.       — Я… оу, — пробормотал Оби-Ван. Он отметил насколько невероятно довольным выглядел мастер Винду. — Оу. Хорошо, Энакин. Я уважаю твой выбор.       — Прекрасно, — подвел итог магистр Винду. — Мастер Джинн, прошу расплести у падавана вашу косу.       Квай-Гон кивнул и вновь потянулся к мальчику, на этот раз, чтобы распустить косичку, которую он впервые заплел пять лет назад. Когда он закончил, Энакин без каких-либо подсказок повернулся к Оби-Вану с распушенными прядями волос за ухом и небольшой горсткой заработанных бусин, зажатых в руке.       Оби-Ван открыл было рот, чтобы произнести положенные слова, но вынужден был остановиться на секунду, чтобы прочистить горло.       — Энакин Скайуокер, — все же смог выговорить он неровным голосом, в котором была буря эмоций, часть которых рыцарь с трудом мог определить, — я беру тебя в свои падаваны.       Энакин поклонился, после чего трясущимися руками Оби-Ван вновь заплел его косу, осторожно вплетая в нее в нужном порядке бусины. Когда он закончил, Энакин пронзительно посмотрел ему в глаза и сказал:       — Спасибо, учитель.       Оби-Ван смог только поклониться сначала мальчику, затем Совету. Он лишь надеялся, что его глаза, когда он встретился взглядом с магистром Винду, смогли в должной степени передать его благодарность за предоставленную честь, так как он не мог выразить это словами.       — Падаван Скайуокер, рыцарь Кеноби, вы свободны. Мастер Джинн, прошу вас задержаться — мне очень хотелось бы переговорить с вами, — подытожил магистр Винду тоном, который не сулил ничего хорошего и предвещал Квай-Гону многие часы выговора не только от Совета в этом зале, но и лично от мастера Винду в ближайшем обозримом будущем.       Оби-Ван и Энакин вновь поклонились и вышли из зала. Как только они покинули лифт башни Совета, Оби-Вану понадобилось найти скамью, чтобы присесть. Энакин с обеспокоенным выражением лица поспешно сел рядом с ним.       — Вы в порядке, мастер? — спросил он.       Оби-Ван усмехнулся, но ответил:       — Да, падаван. Со мной все в порядке. И думаю, что у нас теперь все будет хорошо.