***
— Он уебок. — Да, но он профессионал в том, чтобы быть уебком! — парировал Риз. Привычный, бывший когда-то белым, потолок чужой комнаты с давно выгоревшими фосфорными звездочками успокаивал своей неизменностью. Подушка в наволочке с машинками пахла дешевым шампунем. — Хотелось бы мне быть таким же крутым героем, какой он злодей. Но равным ему злодеем мне никогда не стать, — он мечтательно закинул чипсину себе в рот. Мышцы сильной спины перекатывались под кожей. Было бы сексуально, если бы это был не Вон. — Ты подтягиваешься типа вечность, тебе ок? Друг спрыгнул и даже повернул голову в сторону Риза, чтобы, как он считал, проникновенно посмотреть ему в глаза. — Он тыкал в тебя дулом на пятнадцатой минуте знакомства, — и снова подпрыгнул к ручкам турника. — На восемнадцатой! — Вон опять повернулся к нему, пусть теперь и повиснув на согнутых руках. — И у него свои методы. — О, Господи. — Ты дома жить будешь или в общаге? — надо было менять тему. Чипсы медленно, но верно кончались. — Дома, конечно. — Конечно? — Ну знаешь, не у всех есть отец и взрослый брат. Я единственный мужчина в семье. — Тьха, ну прости, что я из полной семьи! И моему брату четырнадцать. Он не взрослый. — Тебе самому давно четырнадцать было? Можем спросить у Мейси Хайда, если забыл. Нет, не давно, и это был один из самых отвратительных годов жизни, думал Риз. Он тогда понял, что ему нравятся парни, и отчаянно пытался влюбиться в какую-нибудь девочку в надежде, что хотя бы бисексуал, и ему не придется долго и тяжело объясняться перед родителями, но в итоге влюбился в придурка из старшей школы. Почти психологическая травма. Парень театрально ахнул. — Ты мудак, Вон! — бросил в него подушку помельче, что лежала рядом, но та была поймана. — Какого черта вообще ты попал к героям, а я к злодеям, а не наоборот?! — Ты что, завидуешь? — бросок Вона задел правое ухо. Ни о какой зависти, разумеется, речи быть не могло, поэтому это было смешно. Еще один фарсовый вдох и в мальчишку полетели чипсы. — Пошел ты! — Сам пошел, бро! — и кинулся на него с вытянутыми руками. Возились они не долго, им, в конце концов, не двенадцать, но достаточно, чтобы прическа Риза превратилась в бардак. Вон доедал чужие чипсы и теперь тоже пялился на звездочки на своем потолке, грея левое плечо. Кровать была весьма узкой. — Почему ты только дома эту футбу носишь? — нахмурился Риз. — Потому что она непонятная. — Чего? — парень скосил глаза на футболку тепло-серого цвета с тонким рисунком гелиоцентрической схемы системы Коперника. Ему казалось, все понятно. — Ну, она широкая и довольно короткая. — Так в этом же и мемы! — Риз сел. — Если надеть джинсы с посадкой пониже, каждый раз, когда ты будешь поднимать руки, будет виден край твоего секси-торса. Девчонкам нравится. — Тебе не нравятся девчонки, откуда ты можешь знать, что нравится им? — Ну, я могу предположить, что нам нравятся одни и те же вещи, — он лег обратно. — На Рождество я подарю тебе нормальный шампунь. — Рождество через полгода. — Заткнись. Мы найдем тебе подружку. — К чему такая спешка? — Ты должен трахать мозги кому-то, кто не я. Риз почувствовал, как друг ткнул ему кулаком в плечо, и рассмеялся.***
Он все еще мог обедать с Воном, и у них была общая история — это даже круто, так как история преподавалась героям и злодеям одновременно в целях экономии, говорить приходилось правду — но Вон постепенно обзаводился своей геройской компанией, и Риз чувствовал себя слегка одиноко. Он шутил с одногруппниками, и даже неплохо общался с той эксцентричной девушкой, Иветт, но дружить со злодеями было слишком даже для гибкого рассудка Риза. В висок прилетела тряпка. — Если спишь на моих семинарах, Стронгфорк, лучше вообще на них не приходи. Ах да, Ниша. Вон говорил, что ходят слухи, мол она сама трахает Красавчика Джека, и это более, чем вероятно, было правдой. Потому что Ниша была сексуальной, Ниша была сильной, и потому что Ниша была сукой, и меньше всего выглядела оскорбленной. — Простите, — пробубнил он и протянул кусок ткани преподавателю. — Я не сплю. — Вот вам, наглядный пример, — зычно сказала женщина, прежде чем провести тряпкой по ризовой скуле, — как не нужно себя вести обучаясь на нашем отделении. Сказал бы хоть «пошла нахуй», но нет же, — теперь по второй. Нужно было выкручиваться. — С каких пор лесть качество героя? Или вы решили, что я честен? Как хорошо, что я сплю только на ваших занятиях. Ниша только рассмеялась и потрепала парня по голове. Но если Ниша не расстраивалась, когда студенты спали, со многими другими преподами это не работало. Например, Роланду, кажется, это было важно. Ризу вообще казалось, что это все напускное хладнокровие прикрытие для трепетной души. Звучало пошло, но… А ещё был Джек. Красавчик Джек. Ходили слухи, что зовут его не так, и красивым его мало кто считает, но это была ерунда, точнее, чем наверняка, абсолютная чушь. Риз был плох во многих вещах, герои беззлобно подтрунивали над ним на физ-ре, а Ниша злобно смеялась на допах по деталям машин, на которые ходить не хотелось, но Саша — новая подруга Вона с его отделения — сказала, что он может даже не приходить на зачет по ним, если не посещает допы Ниши. Но у Стронгфорка было два таланта: упрямство — все вокруг звали это так, но сам Риз считал, что это целеустремленность, вообще-то — благодаря которому он сдал подтягивания, и программирование. Джек закатывал глаза, когда кто-то лажал у доски, говорил «давай, тыковка, покажи им как это делается» и изящным движением кисти бросал Ризу стилус. Но Вон был кое в чем прав. Красавчик Джек — уебок. — Я просто, блять, — начал Риз, ходя по комнате и размахивая руками, но в итоге просто сел на кровать и схватился за голову. — Да, определенно в плохой оценке я сам виноват, и к следующему тесту лучше подготовлюсь, но- — У тебя четыре, — Вон пнул футбольный мяч в стену. — До этого я писал на пять. — Октябрь только начался! — У нас самки дважды в неделю. Он мог воспринять это как предательство. — Это не отменяет того факта, что он уебок. Риз вздохнул, сдался и вскинул руки: — Вот именно! Я не говорю о педагогичности, он не педагог в конце концов, он злодей, потрясающий злодей, надо заметить- — Риз, Риз, ты злишься на него, если что, — помогал друг. — Да! Да, точно, спасибо. Так вот нужно же иметь какие-то базовые представления об уважении, и, я не знаю, сочувствии! Меня группа будет стебать оставшуюся вечность. — Ты драматизируешь, бро, — Вон старался не касаться ногами пола, прежде чем одна из них снова коснется мяча, но получалось плохо. — Я тебе серьезно говорю, в нем нет ничего человеческого, от этой его маски до того, как он смеется, с тем как он обошелся со мной посередине. Как именно Красавчик Джек «обошелся» с ризовой работой вам лучше не знать. Ладно, на самом деле он просто её напечатал и сжег перед всей группой, чем вызвал реакцию противопожарных систем, из-за чего вся аудитория сидели мокрыми курицами остаток пары — сама мысль, что Джек кого-то отпустит без санкций из-за этого, была смешной — и, разумеется, а как иначе, сказал пару ласковых, в списке которых фигурировали такие слова как «разочарование», «симулякр» и «героишка». Сидя на кровати в своей комнате с едва подсохшими волосами, Риз не мог не думать, что даже ругается Джек красиво. — Тебя обычно спасает то, что ты начинаешь дерзить, что случилось на этот раз? — Он меня перебивал. Я не могу говорить громче и уверенней Красавчика Джека. — Почему? — Ты не знаешь Джека. Мне пришлось бы с ним драться. — Ну подрался бы. У вас это вроде поощряется, — периодичные удары о стену начинали раздражать. — Ты его не видел, да? — Ну, издалека, когда проходил мимо ваших аудиторий. — Он ниже меня, но он, мх, его надо видеть, короче, Вон, ты бы сам не захотел с ним драться. Ты видел, как я сдаю подтягивания. — Но сдал ведь. — В любом случае, это неправильно! Конфликты нужно решать без выбивания зубов, и мне все равно, что там говорят эти придурки, я бы сам себя съел от вины. — Возможно поэтому ты и не герой. Герои сражаются со злодеями, а ты просто писюха. — Настоящие герои, Вон, помогают злодеями реабилитироваться. — И это я-то зануда? — Майя говорила, его в юности за взлом камер под пентагоном пытали двенадцать часов подряд, — глаза Риза непроизвольно расширились. — Глупости. — Военные решили, что он работает на русских и отпустили его только тогда, когда он взломал московские правительственные серверы из Техаса. — Ты лучше меня знаешь, что это невозможно. — Не стоит недооценивать Красавчика Джека, — Риз откинулся на кровать и мечтательно вздохнул. — Готов поспорить, я могу написать прогу, которую он не обойдет. — Мы начали с того, что он уебок. Дверь без стука открылась, и в проеме показался парень в трусах с, если честно, довольно привлекательной бородой. — По башке себе постучи! Дверь со стуком закрылась. — Тебе нужно расслабиться, — Вон наконец посмотрел на друга. — Боже, нет, я бухал с вами на прошлой неделе, и, кажется, у меня похмелье до сих пор. — Да бро-ось, — парень упал рядом. — Все тебя очень ждут. — Потому что в отличие от Иветт я блевал в унитаз, а не на ковер? — Узнаю своего Риза! — и стукнул друга по плечу.***
«Герой» и «злодей», да хоть сам дьявол — условности, когда тебе нет двадцати. Так что естественно, что полярность отделений не мешала студентам висеть вместе. В школе за Ризом довольно пристально следили родители, да и последний год времени особо не было, поэтому он не мог назвать себя опытным в выпивании. И, вероятно, Джокер был прав: не так много различий у героев и злодеев, и те, и другие часто были ленивы, слишком нигилистичны, любили секс и друзей, но главное сходство — они просто адово бухают. Вечеринка только началась, но Саше явно уже хватит. — Афина уехала в командировку, и у нас заменяет экономику этот ваш мудак, — девушка взмахнула рукой, будто это должно что-то объяснять. Риз поймал её запястье в сантиметре от своего носа и опустил. — Васкез? — предположил он. Она снова махнула рукой в сторону Стронгфорка и выразительно кивнула, соглашаясь. — Не представляю, как вы его выносите. — Все просто, — мальчик открыл бутылку с характерным звуком. — Мы не выносим, — и подмигнул. Саша явно привлекла внимание своим заливистым смехом, но Риз сам находился в той кондиции, когда ему было все равно, по большому счету. Они опирались на стену чуть ближе к углу комнаты. Минусы долгих сборов на крупную вузовскую пьянку: не остается сидячих мест в общей комнате, и прическа все равно медленно, но верно рассыпается под гнетом коктейлей и танцев. К несчастью — или наоборот, утверждать наверняка всегда сложно — Риз был недостаточно пьян, чтобы сидеть на чьих-то коленях, и недостаточно трезв, чтобы не иметь потребности сесть хоть куда-нибудь. — Привет, милый, — сказала студентка, очевидно кому-то за спиной Риза. Август, мгновением позже оказавшийся за спиной Саши, смерил парня тяжелым взглядом. Один из тех придурков, считающих шутки флиртом, а флирт чем-то неприемлемым в отношениях. — Привет, Август, — юноша старался не морщиться, но либо он не нравился Августу так же сильно, либо у него отстойно получалось — чужое лицо выражало раздражение. — Привет, Риз. — Как человеку, выпившему столько пива, я не рекомендовал бы тебе наваливаться на девушку. Она тебя не удержит. — Это героев не учат пить, — Август проигнорировал «эй!» и тычок под ребра от своей подружки и продолжил: — Ты уже третий раз блевать будешь, а мне еще не хватит. — Мы учимся на одном отделении, — он влип опять. Нужно было держать язык за зубами, но что уж теперь. Хорошо было бы спустить ситуацию на тормозах. — О, Риз, все знают, кто ты такой, можешь не пытаться строить из себя второго Красавчика Джека. Они оба были холериками, говорили громко и уверенно, пусть уверенность Риза и была напускной, это не могло не привлекать внимание. Отступать было поздно, драться с Августом — неприятно, безответственно, безнравственно и бесполезно. — Если будешь много трепать языком не по делу Август, у тебя могут потребовать доказательства, — его учили говорить литературно во время конфликтов. Это вводит оппонента в ступор и выигрывает немного времени. — Это же хата кого-то из химиков? — Август оторвался от стены и Саши, но смотрел только на Риза. Дискомфортно. «Химики» — факультет ядов на злодейском отделении и фармацевтов на геройском. — У вас должны быть колбы. Не выебывайтесь, кто-то же их пиздит. Я знаю, что вы лабы дома доделываете. Пока химики ищут колбы у Риза было время осмотреться и решить, куда падать. Вместо кресла он нашел глазами Вона, который был достаточно трезв, трезвее, чем Стронгфорк, и тот смотрел на друга предупреждающе. Кажется, до этого говорил о чем-то с Иветт. У него есть компания на ночь, и, если что, он не даст Ризу захлебнуться в рвоте. Хорошо. Можно умирать от отравления этилом. «Колба» должна была значит сраную мензурку, а не метровый стакан. Справедливости ради, широкой была только чаша в самом низу, но Ризу тогда было все равно. И Август не был бы Августом, если бы не начал вливать туда вино из пакетов. Оно стоило копейки даже по студенческим меркам, слишком крепким для слова «вино», которое подразумевает крепость до пятнадцати градусов, и абсолютно отвратительным. Что же, не нужно было слушать придурка, чтобы понять, что им предстоит осушать сей сосуд на скорость. Несмотря на то, что Риз совершенно точно был геем, когда куча пьяных подростков звала Августа по имени, он чувствовал себя бисексуалом: слишком неправильный злодей, чтобы его признавали одни, и недостаточно герой, чтоб другие. А, возможно, скорее всего, озвучь он свои мысли Вону, тот сказал бы, что друг опять слишком драматизирует, и был бы прав, в конце концов, Август — третьекурсник, старый знакомый всех присутствующих и друг некоторых из них, а Риз так, новенький, ноунейм. Это придало сил. Наверное, отделение все-таки плохо на него влияет и кормит растущий нарциссизм: ему просто нужно время, чтобы все увидели, какой он на самом деле классный. Риз окинул колбу взглядом и напряг ЭХО-глаз. Один литр двадцать два миллилитра предстояло выпить ему, и примерно столько же — Августу. Только юмор был в том, что Риз может и был крайне высок, о да, у него были просто замечательные ноги, которые он даже не был против закинуть кому-нибудь на плечи прямо сейчас, но почти двадцать килограмм из его девяноста занимала чертова протезированная рука, а Август и выше, и шире в плечах, и протезов у него не видно. — Зассал, герой? — последнее, что услышал Риз, прежде чем сделать первый глоток.***
Худшее в Нише — она, как все бабы, была болтлива. Лучшее — она не держала дома плохого пойла. — Последний раз ты куришь в моей спальне. — В следующий могу покурить при тебе в своей, — Джек подмигнул и провоцирующе затянулся. Ниша закатила глаза и передала ему стакан. Камни стукнулись о стекло. — Ну нет, — Ниша забралась обратно на кровать. Она была не из тех женщин, что прикрываются, и её уверенность в своем теле была настолько давящей и занимающей все пространство комнаты, что Джек натянул на бедра простынь. — Твой дом — самое неуютное место в штате. — Эй! — он мог быть хоть трижды самым конченным злодеем современности, но слышать, что его дом — логово, было неприятно все равно. — Не «эй». У меня каждый раз ощущение, что я в декорации в мебельном. — Будто бы что-то плохое, — мужчина затянулся в последний раз и сделал глоток. — Ты просто никогда не трахался в Икее. Он уже открыл рот, чтобы спросить, и даже приподнялся на локте, но тут же упал обратно на подушки и покачал головой. Ему не хотелось об этом знать. Точно нет. — Ну тогда я пошел спать в мою Икею, — злодей залпом допил виски, поставил стакан на пол около кровати и стал подниматься. — Хей, я надеялась на второй раунд! — Что бы ты там себе ни придумала, дорогуша, мне не пятнадцать, и второй раз через пятнадцать минут у меня не встанет. А от твоего этого порошка у меня яйца болят, — Джек аж поморщился, надевая трусы. Это был интересный опыт с неинтересно-неприятными последствиями. Если Нише хотелось кончить трижды, пусть обзаводится кольцом или типа того. — Ну хочешь, у меня на тебя встанет? — она потянулась на кровати, как кошка, а её смуглая кожа на бежевых простынях напоминала кофе с молоком. Все ясно, автору просто скучно. — Моя задница не в настроении. И руки тоже! — выломанный в прошлый раз плечевой сустав едва зажил. В прочем, вот это Джек бы с радостью повторил. Пуговицы соскальзывали с пальцев и не попадали в петли. Он решил оставить как есть — Че случилось, Джек? — улыбка превратилась в пренебрежительный уродливый изгиб, и женщина приподнялась на локтях. — Я, конечно, в курсе, что тебе не нужны причины, чтобы быть мудаком, но не когда же ты только что кончил, в конце концов. — Во-первых, пересмотри свое понимание слова «мудак», я просто отказался тебя трахать, — ремень тоже не поддавался. Да какого хуя? — Во-вторых, как ты и сказала, булочка, мне не нужен карт-бланш, чтобы быть мудаком, я злодей. У меня личность такая, и профессия, пора бы запомнить. Хотя куда тебе, — нахуй ему вообще столько одежды? Лицо Ниши изменилось под влиянием догадки. — Что-то с детьми? — Да как обычно все, нахуй, — мужчина впихивал ноги в кроссы. — Этот мальчишка, Стронгфорк, тупых ошибок наделал. Что, блять, и требовалось доказать. — И ты ему сцену устроил? — Сама ты «сцена», Ниша, я вел воспитательный процесс. — Джек, тебя дети пошлют с таким отношением. — И кто их будет учить? Ты что ли? Или Васкез? Бездарь, какого черта он вообще делает в преподавательском составе? — И как ты в глазах героев выглядеть будешь? Хочешь ты или не хочешь, а вы коллеги, и коллегиальным решением тебя могут отправить хуй сосать из деканата, — она даже села. — Там и так одни герои сейчас, а ты из-за пацана истерики прямо на паре устраиваешь? — Этот пацан вообще не должен был у меня учиться, но, если он хочет, он не будет делать ошибок. — И ты планируешь добиться этого, стыдя мальчишку перед кучей злодеев? — Это мои пары с которых выходят лучшие специалисты, так что даже не думай меня учить, — Джек последний раз ткнул в любовницу пальцем и хлопнул дверью, почти гордо шагая под дождь. «Мудак». Да что она понимает?! Джек, может, искренне хотел помочь мальчишке, и Джек не будет вести себя как-то нетипично из-за мальчишки, он вообще не из-за кого не вел себя нетипично. Изменять себе — то, чего Красавчик Джек не хотел и не мог себе позволить. И он бы точно даже не заметил пацана, опирающегося на стену идиотской металлической рукой, если бы тот не позвал его по имени. Ладно, «позвал по имени» — сильно сказано, скорее, это был удивленный возглас. — Красавчик Джек? — названный даже не обернулся. Парниша что-то еще пробубнил про сны или про сон, или не важно. Желание прогуляться как рукой сняло. Нужно было вызывать машину. Мужчина почти свернул за угол, как послышался довольно резкий удар металла о камень. О, отлично, ребенка свалило без сознания. Джек закатил глаза. Нужно было вызывать машину.***
Зиро был молчалив, но в некоторой степени заботлив, и Ризу казалось, что лучшего соседа достаться не могло никому. В глаза сквозь узкий зазор между тяжелыми шторами бил утренний свет, и от постельного белья пахло дурацким кондиционером. Правда была в том, что в студенческих комнатах не было плотных штор, а белье Риз стирал самым дешевым порошком на рынке в общей прачечной. Парень дернулся по направлению «встать» и резко открыл глаза. Это было ошибкой. Так, главное, без паники. Ну проснулся с похмельем в незнакомом месте, ну с кем не бывает? Снова заняв горизонтальное положение, он разлепил протезированный глаз и осмотрел комнату. Чисто, но пусто. На сушилке около окна его вещи, кровать одноместная, но мягкая, дорогие на вид обои и шторы, тумбочка, на которой бутылка минералки, таблетка и половинка протеинового батончика. Никакой записки. Ладно… ладно. Одним слитным, резким движением Риз сел, закинул в рот таблетку, залил ее минералкой и стал жевать огрызок батончика. Ореховый. Прикольно. А теперь надо было сваливать. Одежда пахла мокрой собакой, и мальчик поморщился. Видимо, купить кондиционер для белья — не такая уж невыгодная затея, как ему казалось: эта рубашка, по крайней мере, лучше пахнуть без кондиционера не станет. По какой-то причине было еще очень рано, и дисплей мобильника показывал только, что сейчас семь двадцать и до будильника еще десять минут, и сообщение от Вона в три сорок две утра содержания «Ты где?» и пара пропущенных с неизвестного номера, на который Риз не собирался перезванивать. С другой стороны, его приволокли домой, очевидно, из-под дождя, как брошенного котенка, застелили постель чистым бельем, раздели, высушили одежду, и, судя по тому, что простыни пахли лучше шмоток, даже вытерли. Риз что-то случайно пнул, дернув ногой. Пустой пластиковый таз. Ну, по крайней мере он не блевал. Нужно было сказать спасибо хозяину дома. Или нет. Риз уже спускался по лестнице — кто же знал, что его спаситель богатый и взрослый? — но спрятался за углом, когда увидел острый мужской профиль. Господи, ему же приснилось, нет? Судя по головной боли, сейчас он точно не спит. Это же Красавчик Джек, какого черта он вообще не бросил его простывать в подворотне? В голову закрались мысли о ломоте от холода в мышцах, подтекающем носе и сырой одежде, и парень почувствовал укол благодарности. И страха, определенно страха — ситуация была внештатной, и это могло значить, что, не знаю, Красавчик Джек собирался его съесть? Нужно было меньше смотреть сони сай-фай, но Риз не мог ничего с собой поделать. Хотя, Джек не очень хорошо поступил с ним накануне, могло это быть… извинениями? Не могло, нет, он достаточно знает о Красавчике Джеке, чтобы быть уверенным, что тот не станет извиняться, тем более, таким образом. — У меня брат только вчера уехал, так что постель в гостевой комнате была расстелена, не парься, — было глупо полагать, что Джек его не заметил, но не мог же он читать его мысли? — Если хочешь отблагодарить меня, а ты хочешь, ты же хороший мальчик, можешь её убрать. Белье в ванной брось. О. Окей. Это сглаживало некоторые углы, но совершенно не объясняло всей ситуации. Но он спросит об этом, когда будет готов разговаривать с Красавчиком Джеком в его доме, стоя в мятой рубашке, сбившемся куда-то набок галстуке и грязных брюках. Джек выглядел сосредоточенным, вчитываясь во что-то на экране, лежащем на коленях, и это самое неубийственное его состояние, которое видел Риз. Возможно, потому что он звучал отстраненно и слегка насмешливо, а не кричал, как обычно. Нет, серьезно, Риз учился на информационных атаках, и информатики у него было достаточно часов в неделю, чтобы понять, что Джек, ладно, умел, и иногда демонстрировал это, но явно не любил говорить, не повышая голос. — Ладно, — кивнул студент, решив, что он не в том положении, чтобы упрекать Джека в том, что он не поздоровался. Было неловко, но еще больше было дискомфортно физически. — Можно мне помыться? Джек посмотрел на него поверх очков. Очков? И вернул внимание компьютеру. — Если найдешь. И если быстро. Мне на работу через час. На это забить было невозможно. — На работу? — Джек это проигнорировал, и, возможно, если бы Риз чувствовал себя лучше, и, если бы в нем было хоть сколько-то больше такта, он бы убрал постель, помылся, сказал тихое «спасибо» и тихонько-как-мышонька, прикрыл за собой входную дверь, подставляя еще мокрую голову прохладному утреннему ветру, но ситуация такой не была. — Сегодня же суббота. Ты… вы ведете какие-то допы по утрам? — На настоящую работу. А. Работа. Мысль об этом была волнительной и тянула что-то в районе солнечного сплетения так, что дыхание сперло, но Риз не должен и не будет об этом спрашивать. Пусть человек… работает. Риз надеялся, что это не будет угрожать людям, но все равно быстро сосчитал, сколько он может отправить в фонд пострадавшим от террористических актов, чтобы не умереть при этом самому с голоду. — А когда вы типа… пиво пьете? — вопрос прозвучал до того, как Риз успел подобрать правильные слова. Джек выглядел сбитым с толку: он не поднял голову, но глаза больше не были обращены к экрану и бегали по комнате. — Мне не нравится пиво. — Не может быть! — это было явно громче, чем он рассчитывал. Джек посмотрел на него и изогнул левую бровь. Риз прочистил горло и продолжил тише: — Вообще всем нравится пиво. — У меня был неудачный опыт, и я больше его не пью. — О, да бросьте, первый опыт всегда неудачный. Я понимаю, что вам за сорок, и сознание исказило большую часть ваших первых опытов, но, возможно, иногда нужно отдохнуть и выпить хорошего пива в приятной компании, тогда оно будет вызывать положительные ассоциации, и- — Парниша. — Понял, — Риз развернулся и промаршировал вверх по лестнице, пообещав себе не пялится на огромную ванную комнату Красавчика Джека, если он, конечно, ее вообще найдет. И Риз честно собирался, даже не выпрашивая фен, свалить из этого злодейского логова, которое выглядело так, будто в нем никто не живет, но зачем-то поддерживает чистоту. Но Джек не был бы Джеком, если бы не окликнул его. — Риз, — вау, не «герой», не «кексик», не «идиот», не «Стронгфорк» и даже не «Риззи». По имени. Вот это приколы. Парень обернулся. На стеклянном столе лежала тонкая стопка бумаги. Джеку точно за сорок, потому что крайний раз Риз видел бумагу на бабушкиной книжной полке. Ну, до того инцидента с пожаром, конечно. — Я отметил, что конкретно не так, и что ты должен сделать в следующий раз, чтобы закрыть сессию по моему предмету, — Джек, этот уебок Джек, никогда так раньше не звучал. Деловито. Риз забрал бумагу. — Ага. Спасибо. До свидания. Ответа, естественно, не последовало. Юноша вдохнул еще сырой воздух, дошел до остановки, в тишине и одиночестве дождался общественный транспорт, там тоже не стал включать музыку, отчасти, потому что не нашел второй наушник, вышел через двадцать битых минут, достал телефон, открыл чат, нажал кнопку записи голосового сообщения — Пизда котёнку, Вон!***
«Пойдешь с нашими обедать?» Бро, 12:47 «Я сегодня не пошел» Вы, 12:47 «Че» Бро, 12:48 «Почему» Бро, 12:48 «Потому что я не знаю, сколько простоял пьяным под дождем?» Вы, 12:48 «А, принял» Бро, 12:48 «Родителям сказал?» Бро, 12:49 «Я больной, но не на голову» Вы, 12:49 «Своей тоже не говори, она у моей спросит, не хочу, чтобы она переживала» Вы, 12:49 «Ты знаешь короче» Вы, 12:50 «Бля, мог бы и озадачиться, где я в плюс десять бухой был» Вы, 12:57 Простуда могла сделать невыносимым кого угодно, но Риз все равно почувствовал смутный укол вины. Он извинится, когда его не будет отвлекать ломота во всем теле и насморк. «Ты че» Бро, 13:02 «За 38?» Бро, 13:02 «Угу (» Вы, 13:03 «Я принесу тебе суп из дома или типа того, ладули?» Бро, 13:03 «Спасибо, бро…» Вы, 13:03 «Да ты че, бро)» Бро, 13:03 Суп Вон оставил на тумбе около кровати, завернув контейнер в фольгу, но, учитывая два с лишним часа ночи и то, что он был теплым, что-то подсказывало ему, что сопящий лицом к стене Зиро подогрел его перед сном. Риз улыбнулся. Но зло — не дремлет. Ангел спросила, получил ли Риз работу по экономике, когда он уже отставил пустой контейнер с супом (наверное, ему легчает, раз он до сих пор чувствует легкий голод и даже готов сходить за кислыми мармеладными червяками до аптеки), но все, что он мог ответить: «Какую работу?». Ангел была, пожалуй, самым ответственным и нравственным злодеем из всех, что Риз знал, но даже у нее был слишком плотный клубок психологических травм, чтобы были силы их разгрести без перехода на темную сторону, и даже она не могла скинуть работу в нормальное, сука, время. Это небольшое объяснение того, почему болезнь Риза слегка затянулась (потому что Васкез не только мудак, но еще и тупой). Невозможно восстановиться с такой конченной нагрузкой. А так как на парах его не было с неделю, на гуманитарные дисциплины ему было, если честно, по боку, когда их изучение доставляло слишком большие проблемы, а препод по матанализу был не то, чтобы доебчивым, да и все мы знаем этот матанализ в первом семестре первого курса, а конспекты по технике он скатал, помимо экономики была только одна проблема — информатика. И, казалось бы, Риз — бог информатики и программирования, практически талант, но не тут то было. «Скажите, что я не один на С++ лабу пишу, потому что мне кажется, что я что-то делаю не так» Вы, 23:46 Писать в чат со злодеями почти просьбу о помощи по пргораммированию — поражение, но это лучше чем опять выслушивать издевательства Джека. «Какую лабу лол» Иветт, 0:02 «По инфе?» Вы, 0:04 «Он не скидывал лабу» Джел, 0:12 «Даже не говорил» Громила, 0:13 Риз прислал скриншот с почты. Не может такого быть, что работу прислали только ему. Джек может быть хоть четырежды злодеем, но даже Хьюго Васкез бы так не поступил, никто бы так не не поступил. Но так поступил Красавчик Джек. И Красавчик Джек не постесняется отобрать у него стипендию тройкой за семак. — Я не знаю, как это решать, — сказал Вон, помолчав некоторое время. Наверное, пялился в монитор, может даже что-то писал, но Риз не слышал вибраций клавиатуры на том конце звонка. — Мне жаль, но тебе придется с этим разобраться. Ты спрашивал у соседа? — Он гуманитарий и никогда не учился у Джека, — Риз пялился в потолок, но скосил глаза на пустую кровать Зиро. — Хотя он вроде как больше спортсмен. Я не знаю. — Ты мог бы спросить его. — Он, ам… — Риз взмахнул кистью, будто это могло помочь ему сформулировать ответ. — Не очень разговорчивый. — Немой? — Нет! Не-ет, ребята рассказывали, он говорит — говорил — со своей девушкой иногда. Во время секса в основном. Его бывшая девушка мне и рассказала, если честно. Наверное, он находит это чем-то интимным. — И ты типа живешь с человеком, о котором ничего не знаешь? — Ну, я знаю что он би, — Вон молчал, и Риз знал, что тот смотрит осуждающе на какой-нибудь предмет в своей комнате. — И я знаю что у него очень жилистые руки. — Риз. — Ну что? Он просто… не знаю, типа, заботливый? Он не дал мне захлебнуться рвотой и принес мне воды утром после первого вашего нажиралова, и подогрел твой суп недавно, прежде чем лечь спать, он не разговаривает, но делает и он- — Я понял. — Я думаю, он очень классный. — Такой же, как Красавчик Джек? — Вон смеялся. — Ты неправильно понимаешь мое восхищение Джеком! Он мудак, и я его ненавижу, как он мог дать задание только мне, будто только я пары прогуливаю, но он стал величайшим злодеем своего времени будучи чуть старше нас, это невероятно, и после этого он тоже не останавливался, и, если честно, мне кажется, я ненавижу его только когда не вижу его лицо, потому что когда я его вижу- — Одного акта твоей словесной мастурбации рандомным мужикам мне хватило. — Пошел ты! — И мамку твою заберу! — и сбросил. Вот придурок, с улыбкой подумал Риз и открыл вкладку гугл.***
Невозможно не дружить с человеком, с которым знаком полжизни, и с которым тщетно пытался встречаться лет с десять назад. Тщетно, наверное, потому что они были слишком похожи местами. Не то, чтобы Джек не понимал, что Ниша — его единственный друг, и его единственный друг — человек, которому нельзя доверять, но успешно вполне старался об этом не думать, в прочем, как и о других мало приятных вещах. А дружба подразумевает под собой некоторое количество бессмысленных разговоров. — Мм, с Афиной, — ответила Ниша. Эти бессмысленные разговоры состояли в основном из оружия и секса. Все, как любит Джек. — А убила? — Васкеза, конечно, ты еще спрашиваешь? Джек не думал, что ему покажется это таким забавным, и рассмеялся больше от неожиданности. — А не ты мне втирала про то, что наших и так мало? — Да ну, — она подожгла еще одну сигарету. — Он вроде как ты, только бесячий. — Что ты сейчас сказала? — Джек отвернулся от лужайки за университетом, всем телом обратившись к женщине, и затянулся. — Вы не с «чужими» и не с «нашими». Вроде как сами по себе, — она облокотилась о стену. Выжигающий взгляд Джека с ней не работал крайне пятнадцать лет. — Капитализм, наверное, сказывается. — Над примитивистами смеются, в курсе? — поддел Джек, импульсивно изогнув верхнюю губу. — Я не примитивист. — А что ты сегодня? Ниша замолчала. Не обиделась, проще было не общаться с Джеком, если обижаться на всю хуйню. Просто не хотела дальше об этом говорить. Пушки и секс. Точно. — А из детей? — он снова отвернулся от Ниши. — Убила бы? Всех. В этот раз Джек смеялся сильнее. — Но трахнулась бы с Ангел. — Не могла кого-то еще младше выбрать? Ей семнадцать, — Джек скривился. В этот раз смеялась Ниша. — Не думала, что ты помнишь, сколько ей лет. — Такое забудешь. О, пошла ты, Ниша, хватит ржать! Мне угостить тебя морковкой? Мой психолог запретит с тобой говорить. — Твой психолог сказал завести тебе лабрадора, чаще общаться с братом и дочерью и бросить злодейскую карьеру совсем. — Тим недавно приезжал! — И ты ночевал у меня. Боже, Джек, ты в курсе почему мы с тобой не встречаемся? Потому что жить с тобой невозможно. — И я как сбежал в июле, так больше не попадал, — и перед кем он оправдывается? — А я знаю, ты готовишь ежегодное потоковое шоу. Джек отвернулся совсем, потом повернулся снова и подпрыгнул, широко улыбаясь. Ниша даже не пыталась спрашивать, какой анекдот придумал его хакерский гений на этот раз — он не расскажет. — «Ей семнадцать», сам-то лучше будто! — ее попытка спародировать голос Джека была совершенно неудачной. — Я не трахаю семнадцатилетних, — он презрительно сощурился — О, не ври, что не дрочишь на ноги своего первокурсника. — Не дрочу, — правда. Джек мог получить секс, как только у него вставал, а о ком он думает во время этого секса — дело десятое. — Что это, — она рассмеялась, подавилась дымом и затянулась снова. — Что это за анекдоты ты устроил с лабой? — Ты-то откуда знаешь? — Ну видать весь уник, включая героев, знает, что ты уделяешь свое царское время на что-то, кроме саботажа государственных аппаратов всего на свете. Да так, что сплетен не слышишь. — И что говорят? — Готовишь преемника, говорят. — С каких пор я умираю? — У них спроси! — Будто бы эти идиоты месяц без меня продержаться. — А схуя ты на парня взъелся? — Это у тебя пара в неделю! А у меня он четыре занятия пропустил. Пусть отрабатывает. — Ты блять, — Ниша взмахнула рукой, в которой догорала сигарета. Она больше не хочет. — Что? — рыкнул Джек, резко угрожающе скосив глаза на женщину, но она его не боялась. — Ты затрахал его уже, вот что, ты всех заебываешь периодически, но его успел заебать в первый месяц так, что ему от этого никуда не деться. Он приходит на пары — ты бесишься. — Он подлизывает. — Не приходит — бесишься. — Нехуй занятия пропускать. — У него получается — ты повышаешь сложность, не получается — повышаешь ещё сильнее, Джек, я в курсе, что ты ненормальный, но первокурсники не знают, тем более первокурсник, который по ошибке попал на это отделение. — Мы уже говорили об этом, — он взмахнул рукой. — Я знаю, — понизил голос и ткнул сигаретой около самого лица Ниши. — Как вести свой ебаный предмет, — он отстранился и затянулся. — По крайней мере таким типам, как Стронгфорк. — Не поняла? — Если бы меня так воспитывали в его возрасте, я бы уже построил сверхсветовой двигатель и стал императором галактики. — Не оправдывайся, милый, если тебе нужна помощь со сверхсветовым двигателем, мог так и сказать. Они оба смеялись. Справедливости ради, продержался пацан довольно долго, а именно сообщение «Это невозможно» без темы на почту, на которое Джек не стал отвечать, но очень громко рассмеялся, и две попытки скинуть корявую программу. Отвратительно. Джек думал о том, где хранить вырученные с госзаказов деньги, потому что его маленький стартап требовал большего количества ресурсов для начала, и жевал бутерброд, возвращаясь в аудиторию за курткой, когда под дверью его ждал подарок. — Не портите оценку за семак, — Риз поднял голову, но тут же прикрыл половину лица механической ладонью. Отекшее лицо, красный нос и глаза, вместо привычных дурацких брюк со стрелками и рубашек, человеческие голубая толстовка и серые джинсы — еще не выздоровел. Джек не то, чтобы собирался портить ему оценку за семестр, но мальчишка, видимо, очень серьезно это воспринял. Это начинало становится забавным. — Схуя? — Мне нужно на что-то есть? — А мне-то что? — Пожалуйста? — пацан изогнул брови. В этот раз Джек вслух рассмеялся и открыл кабинет. Несмотря на то, что парня он теперь не видел, он знал, что тот поднялся, переминался с ноги на ногу и судорожно озирался, чтобы найти, как уломать препода. — Я понимаю, что в будущем это может мне сильно пригодиться и не хочу терять возможность научиться? — тепло. Джек хмыкнул. — Возможность научиться этому у Вас?.. — снова засмеялся. Горячо. Ниша обоссытся от смеха, если узнает. — Хуй с тобой, бери клавиатуру. Мальчик раздражающе-долго для них обоих шел к столу, чтобы стянуть с него пластинку клавиатуры и включить. Во всяком случае, Джек пока возился с компьютером и монитором. Он открыл уродливое подобие на прогу Стронгфорка. — Опусти до места, где нужно проверить равенство регистров, — Джек запрыгнул на стол первого ряда и теперь видел доску и спину Риза, стоявшего к ней слишком близко, но если ему удобно — хуй с ним. — Для этого тебе нужна определенная математическая база, которой у тебя нет, но я в твоем возрасте, ну, ладно, пизжу, может чуть старше, сам до этого дошел. Тут побитовое или, — пацан пару секунд потупил в клавиатуру, и Джек уже хотел встать и написать ему этот несчастный оператор, но студент вспомнил сам, и тут же прописал функтор. — Видал? Сам все знаешь. И что у тебя там за проблемы были? Следующие два часа были наполнены «как ты со своей пустой башкой кавычки закрыть не забыл?!», «Да, вот так ее, тыковка!» и другими чрезмерно эмоциональными реакциями Джека. Риз большую часть времени сосредоточенно молчал. Раздражающе. — О, ну скажи, что ты счастлив работать под моим руководством, — Джек постучал мальчишке по плечу кулаками. Тот поморщился. — Это не может быть неправдой! — Я мог бы сейчас запивать терафлю пивом, — этот самый терафлю пацан время от времени посасывал из своего голубого термоса. Скорее всего. Раз уж он шмыгал носом и чихал не так часто, чтобы это было раздражающе, вероятно, это был терафлю, да. — Парниша, — Джек, и без того стоявший за спиной, положил обе руки Ризу на плечи. — Я же знаю, что тебе нравится. Мышцы под ладонями ощутимо напряглись — даже спина стала жестче на вид. — Что, например? — это звучало диаметрально противоположно тому, как звучал смех от того, что все получается, двадцать минут назад. Напряженно и почти напугано. — Веселиться. И не так, как все те придурки, с которыми ты ошиваешься, а по-настоящему. Бросать вызов своему телу и мозгу. Но знаешь, — Джек хлопнул Риза по плечу и отстранился, стал натягивать куртку. — Ты был прав. Мне даже не обидно это признавать. Пить пиво бывает приятно. Когда доска была выключена, а мужчина уже выходил из аудитории, но не услышал шагов, пришлось обернуться. Он ни на секунду не сомневался в том, что собирался сделать, в конце концов, они отлично провели время, и мальчишка может хоть миллион раз сказать «нет», но он совершенно очевидно робко улыбался и восторженно озирался на Джека, когда тот не подсказывал ему — подумать страшно — три минуты. «Подсказки» в основном представляли из себя наводящие вопросы и справки о том, до чего Риз вполне мог додуматься и сам, но почему-то этого не сделал. Джек заглянул в помещение и посмотрел по сторонам. — У тебя тут еще какие-то дела что ли? Подрабатываешь роботом-пылесосом, железяка? Идешь, нет? Стронгфорк открыл рот в беззвучном «а», бросил клавиатуру на стол так, что она чуть ее упала с другого края и почти бегом поспешил к выходу. Джек отвесил ему оплеуху, как только тот оказался в зоне досягаемости его руки. — За что?! — За все хорошее! Еще раз увижу, что ты так бросаешь мои клавиатуры, прошью qwerty у тебя на лице и буду на нем писать. — Это не эргономично. — Чего? — Если собираетесь пользоваться клавиатурой на моем теле, удобнее была бы спина, живот или бедро. — Ты меня еще поучи, как издеваться. — Еще? Ладно. Легко, — было заметно, что пацан издевается. — Я бы заставил покупать новую стопку — сколько их там, тридцать шесть? — под дулом пистолета. — А потом мне говорят, что у меня все к деньгам сводится. Вечерело. Было почти неприлично тепло для октября, в основном из-за западного ветра, приятно портящего прическу. Риз рядом вдохнул поглубже. Находиться долго в непроветриваемом помещении во время простуды правда могло быть тяжело, но раз уж он так страдал, мог и попросить открыть окно. — Я видел, сколько стоит одна такая клава, а у меня просто нет денег, относительно меня все, связанное с тратой денег — жестоко. Джек засмеялся. Снова. Он не имел ни малейшего понятия, почему этот ребенок кажется таким забавным. — Это просьба угостить пивом? — вот, вот, то что Джек собирался сделать, и то, в чем он был уверен. В отличие от Риза, видимо, но тот, сощурившись, посмотрел на темнеющее небо и дернул уголком губы. — Возможно. Джек опять смеялся и хлопал парня по плечу. В магазине злодей кривил губы и морщился. — Я люблю сладкое, — он был уверен в своей мужественности достаточно, чтобы не делать вид, что он пьет только скребущий горло виски и закусывает стейком. — Ложь, — студент даже отвернулся от полок, чтобы посмотреть на Джека. — Попизди мне тут. — Ла-адно, — он закусил губу, окинул критическим взглядом стеллаж, взял по две бутылки с разных концов и пихнул их мужчине. — Выбрал самое девчачье. Тебе понравится, — не было никакого смысла пытаться обращаться на «Вы» к человеку, который покупает тебе пиво. — Риззи-риззи, когда-нибудь ты вырастешь и поймешь, что мужественность измеряется не в количестве сахара в пиве. — В любом натуральном пиве много сахара, уместнее было бы сказать «ароматизатора». — Умникам не дают. — То есть колоссальное количество часов в неделю, во время которых ты занимаешься сексом, как-то связано с твоим низким интеллектуальным коэффициентом? — Ах-ха. Такому острому языку срочно нужно найти более подходящее применение, чем шутки, — Джек тогда плохо понял, краснеет Риз от того, что их слышит кассир, или он просто стесняется шуток, которые затрагивают сам процесс секса, а не его количество. Надо было проверить еще раз, когда на улице будет светлее, а заалевшие щеки нельзя списать на пиво или простуду. Мальчик помолчал, расплатился за мармеладных червяков, взял свое пиво и пожал плечами. — Легко быть уверенным в своей маскулинности, когда у тебя плечи метр от шеи каждое, и статусная седина в висках. А то, как я сдавал подтягивания, просто мем. Спроси у Лилит. Меньше, чем говорить о Лилит, хотелось говорить с ней. У них сложная история. Температура падала, и Стронгфорк накинул на голову капюшон. Почти совсем стемнело. — Женщинам нравятся технари, — Джек отхлебнул из своей бутылки. Это правда было вкусно. — Мне тоже нравятся технари. Крайний раз он вот так шел с человеком больше десяти лет назад. Он почти забыл как это делается. Свидания. Объяснять мальчишке, почему он хуже Красавчика Джека, на примере куска атакующей программы, само по себе было неплохим свиданием, но они вроде как подразумевают менее активную интеллектуальную деятельность. Дурацкие разговоры. Почти как с Нишей, но с Нишей у них ничего не получилось тогда, и не получилось бы сейчас. Возможно, потому что Ниша не просто переспала бы с Афиной. Но Джек был уверен, что дело в том, что он не хочет. Захотел — смог бы. Он все может. — Хочешь скажу что-нибудь на технарском? — сказал Джек дернул бровью. — Я тоже немного на нем говорю, и если я не ошибаюсь в переводе, тридцать минут назад мы переспали, — свет из окна выхватил зарумянившуюся скулу. Все-таки храбриться, а сам смущается. Риз сделал очередной глоток. — Мы не переспали. Я тебя трахнул, — в ответ на это юноша засмеялся и стукнул злодея по плечу бутылкой. — И ты не говоришь на технарском так же, как я, не кичись. — Конечно, тебе сорок! — Тридцать семь! — О да, Джек, тебе всего лишь было двадцать, когда я родился. — Не отговаривайся. Риз закатил глаза, но потом посмотрел на него и ткнул локтем под ребра. — Скажи что-нибудь на технарском. — Ты разве на нем не разговариваешь? — Скажи что-нибудь на древнетехнарском? Джек постарался зыркнуть испепеляюще, но парниша не смог подавить улыбку. — Ты собирал ЭВМ когда-нибудь? — Ну я первый ПК в двенадцать собрал. — Пиздишь. — Хочешь провести мне проверенную работу? — Обязательно. А я вот в двадцать шесть собрал свой первый суперкомпьютер. У Стронгфорка стали такие глаза, будто он только что увидел, как летучая мышь превратилась в вампира. — Не руками разумеется. «Даль» нужно было обогнать японцев в свое время, а я, ты знаешь, беру от жизни все. — За щеку? — Ты, — это становилось все более смешным. — Ты хочешь историю про суперкомпьютер, или мне домой пойти? — Ты точно не мог позвать меня пить пиво, чтобы рассказать про суперкомпьютер. — Схуя ты так решил? — Если бы ты гордился этим так сильно, ты бы выступил перед потоковой аудиторией с докладом о том, какой ты потрясающий. — Что поделать, если я правда потрясающий? Риз смеялся так сильно, что им потребовалось остановиться, но потом кивнул, прикладываясь к пиву. — Ты правда потрясающий. Рассказывай про суперкомпьютер, — он приложил к щеке холодную бутылку, отпил ещё раз и вроде как нормально пошел. Даже чуть ближе к Джеку. — Какой прикол вообще был «Даль» строить суперкомпьютер? Не слышал, что они особо им пользуются. — Ну там, короче, — начал Джек. Риз даже забыл ненадолго, что он болеет.