Выходных, когда у него не было долгов, и никаких дел тоже не было, и Вон, по наставлению друга, проводил время с девочкой с защиты истории, и Зиро уехал на соревнования, и никто вообще Риза не доебывал, ему хватило, чтобы выздороветь, отоспаться, и прийти на историю, к которой он не готов.
Ризу было мало понятно, зачем в вузе, тем более на техническом направлении, история, если они прошли все в школе, но учиться хорошо было надо. Больше того, история местами была даже интересной, и, если бы не болезнь и информатика, а перед ней еще экономика (Риз старался глубоко дышать, и уверять себя, что смерти желать нельзя никому, даже Хьюго Васкезу), он бы честно прочитал все, что должен был, и не боялся бы сейчас, что его попросят «помочь» преподавателю. Пунические войны он крайний раз проходил в пятом классе, и сейчас помнил примерно
ничего.
Вон рядом довольно шумно перешептывался с Иветт. Риз уже было потянулся к телефону, как
естественно его спросили.
— В чем, по Вашему, — неприятно, когда в тебя тыкают стилусом. Герой еще называется, — Мнению, заключались ключевые причины первой Пунической войны?
Парень глубоко вдохнул.
— Учитывая практичность римлян, в отличие от их товарищей по античной культуре, греков, которые, как я думаю, были идеалистами, идеологических причин у Рима в первой Пунической войне не было. Война естественна для государства, которое стремительно двигалось в сторону имперской политики. Можно было бы предположить, что карфагенян напугало поведение римлян в Италии, это бы объяснило их агрессивную политику.
Препод качнул головой.
— Интересно. Мы еще обратимся сегодня к вашей любопытной точке зрения на проверочной работе. Кто-нибудь еще? — он обвел аудиторию взглядом.
— Ты не знаешь, что говоришь, да? — наклонился к нему Вон.
— Да.
— Ты не знаешь, что писать на самке.
— Да, — Риз скосил глаза на друга.
— Если ты сейчас свалишь, он поймет, что ты не готов и влепит неуд, а то и на следующей паре прикопается.
— Я
знаю.
— Че делать будешь?
— Выстраивать доверительные отношения с преподавателями.
«Помоги мне»
Вы, 9:07
«А?»
Джек, 9:07
«Лол тебе повезло что у меня нет пары сейчас»
Джек, 9:07
«Блин, ты еще не приехал?»
Вы, 9:07
«Приехал»
Джек, 9:08
«Я где обычно»
Джек, 9:08
«А че ты хотел»
Джек, 9:08
«Я не готов к истории, а у нас проверочная в конце пары»
Вы, 9:08
«Я не знаю историю поц»
Джек, 9:08
«Да нет»
Вы, 9:09
«Вытащи меня отсюда»
Вы, 9:09
«Ты злоупотребляешь полномочиями»
Джек, 9:09
Риз почти слышал, как Джек смеется. С него станется проигнорировать просьбу, и Риз будет даже не в праве на него злиться — злодей ему ничего не должен. Скорее наоборот, ему было неловко за то, что в пятницу Джек уделил ему так много времени. С другой стороны, тот сам дал мальчику эту работу… нет, все равно, он не имел никаких оснований о чем-то просить и хотел уже написать «забей».
Красавчик Джек не считал нужным стучаться, даже если врывался в аудиторию посреди учебного процесса. Риз аж со своего места услышал «тебе повезло, что я твой должник Джек» и хрипловатый смех. Мужчина направился в сторону двери и сделал жест рукой, когда проходил мимо Риза. Тот подхватил рюкзак и подмигнул Вону.
— С героями приятно иметь дело по одной причине: разок спас им жизнь, и им кажется, что они во век не расплатятся. Хотя отпустить пацана с пары — не такая уж высокая цена.
— Откуда ты знал, в каком кабинете у меня занятие?
— Я декан, Риззи, у меня есть расписание. Думай головой иногда, прежде чем задавать идиотских вопросы, — сказал Джек, идя в направлении
чего-то, но по его уверенной походке можно было сказать, что он точно знает, куда идет. — Не думал я, когда давал тебе свой телефон, что ты будешь писать мне по административным вопросам. Для этого есть почта!
— А о чем ты думал? — Риз, даже с некоторой долей успеха, убеждал себя, что не ждет какого-то ответа на этот вопрос.
— Ну знаешь, о том что ты будешь записывать мне слезливые голосовые, что не можешь понять, как работает Java, и тебе нужна помощь чуткого и милосердного Красавчика Джека.
Риз неплохо освоился в Java, за те пару месяцев, в которые с ним работал, но до совершенства ему, конечно, далеко. И он был точно не в том положении, чтобы возмущаться — вместо этого мальчик почувствовал укол вины, и как сами собой ползут вниз кончики губ.
— Да, кстати, Джек, прости за пятницу, наверное, я и правда должен был сам разобраться, — он поправил прическу стальной рукой и потупил взгляд. В ответ Джек как-то странно покинул его взглядом.
— Да забей. Это же типа черта героев — самопожертвование и участие.
— Ты
злодей, Джек.
— Ага, — по тону было понятно, что он отмахивается. Джек открыл входную дверь перед ним. — Ты должен мне завтрак.
— Я буквально прогуливаю по неуважительной причине, крайний раз такое случалось в седьмом классе, если хочешь знать, я думаю, мне стоит заняться чем-нибудь полезным, начать
учить историю, например.
Джек закатил глаза, прикрыл дверь, и резко его лицо приняло искреннее, почти страдальческое выражение.
— Если бы не я, ты бы сейчас судорожно читал чужие конспекты с кучей непонятных сокращений, пытаясь за сорок минут или сколько там осталось времени, выучить и понять то, что другие учили от двух с половиной часов, и что, тыковка, ты откажешь мне в завтраке?
— Ах ты, — «манипулятор», «эгоист», «придурок».
Прав. Риз был ему должен. Компания и завтрак — меньшее, что он мог сделать. Джек еще раз, широко улыбнувшись, открыл перед ним дверь.
— Я же говорил. Герои.
— Я учусь на злодея.
— При поступлении на геройское твое психологическое тестирование проверяла Афина, которая нормально так задружилась с Нишей. И знаешь, что та мне сказала? Что Афине жаль, что из-за такой условности, как история, тебя не взяли. Но если бы не взяли ту девчонку, которая сдала лучше тебя, было бы судебное разбирательство.
— Как-то нечестно, что они судят быть человеку героем или нет, основываясь на результатах теста по непрофильной дисциплине, — Риз насупился, и даже прохладное уже, но ярко светившее солнце, казалось, поблекло.
— Ты мог не поступать сюда, знаешь ли.
— Не мог, — ему не хотелось об этом говорить, и он надеялся, что это понятно из тона и выражения лица. Джеку было бесполезно дерзить, как Нише, игнорировать, как Васкеза, или с несчастным лицом, но молча выполнять приказы, как с Лилит. Но Риз, кажется, начинал учиться, как вести себя так, чтобы не вывести из себя злодея, при этом не пытаясь угадать его настроение, что было совершенно бесполезно. — Ты бы расстроился, если бы сейчас меня перевели на геройское.
— Во-первых, это невозможно, — Джек открыл дверь какого-то кафе. — Во-вторых, еще чего!
— Еще? Даже не знаю, как насчет кофе? — Риз осмотрелся. — Это веганское место.
— Да, веганское, и я бы
не расстроился.
Парень посмотрел на Джека и вложил в изгиб приподнятой брови весь тот скептицизм, что десятилетиями булькал в обществе.
— Я
пошутил, Джек. Я вообще плохо представляю, что тебя расстраивает. И я поверил в то, что ты не любишь человеческое пиво, но верить в то, что ты веган, я отказываюсь. Даже если это на самом деле так.
— Закажи вафли.
— Я не уверен, что хочу вафли.
— Я уверен, эти — хочешь.
— Они же какие-нибудь на воде, наверное, — буркнул Риз, щурясь на меню у кассы — Джек сел поближе к окнам, и то находилось на противоположном конце помещения.
— Аргх, просто доверься мне.
То, что Джек, носящий откровенный гранж, с татуировками на руках, всеми этими его прямым носом, огромными ладонями и острыми скулами, Джек, который правда был
большим, от чего не спасала даже, пусть небольшая, но в пользу Риза, разница в росте, запивал сладкие вафли латте было по меньшей мере
преступно.
— Окей, — мальчик, смесь, сдался на седьмой минуте совершенно пустой полемики по поводу веганских вафель. — Это вкусно.
— Только попробуй потом мне на слово не верить!
— В качестве эксперимента не могу не попробовать.
— Испытываешь мое терпение, пацан?
— Угу, — он спрятал улыбку в стакане с кофе.
Вообще-то, если совсем честно, Джек сейчас выглядел, ну, нормально.
По-человечески. Возможно, слегка импульсивно — он поставил кофе так резко, что тот чуть не перелился через край стакана — со своими размахиваниями руками и почти фарсовой мимикой, но не пугающе или отталкивающе, не оглушающе-громко, ярко, но не слепяще. Просто парень, с которым Риз прогуливает историю. Это было почти забавно.
— У тебя сколько пар в среду?
— Четыре, — вздохнул Стронгфорк. Хочет он или нет, а на физик ходить нужно было.
— Заходи в триста двенадцатую, побоксируем еще с твоей прогой.
— Я и сам неплохо дальше справлюсь, — черт, он уже звучал так, будто хочет зайти. То, как дергался вверх кончик собственных губ, совершенно точно выдавало его с поличным.
— О боже, у тебя лицо, будто ты сейчас разрыдаешься, — засмеялся Джек.
— Да иди ты, — Риз прикрыл край наверняка заалевшей скулы, просмотрел в окно и все-таки улыбнулся. Может, дело было в том, что у него гигантское самомнение, но ему казалось, что он разобрался достаточно хорошо, чтобы получить больше похвалы, чем оскорблений в этот раз. Джек, кажется, играл с его эго в дрессировщика, на пробу сменяя кнут пряником, и Риз соврал бы, сказав, что ему не нравится эта игра.
И крайне странно ощущалось, что это стало
случаться. В смысле, Риз ходил к Джеку дважды в неделю, как на другие свои допы, а потом они ужинали или пили пиво, или Джек каким-то непостижимым науке образом выкуривал полпачки, и они расставались за универом, или Джек провожал его до общаги, или
что угодно, и Риз не знал, что думать по поводу концентрации слова «Джек» в этом предложении. Иногда злодей писал всякую чушь, иногда всякую чушь писал сам мальчик, а однажды они даже смотрели старый как мир дурацкий фильм в аудитории. Видеть на этой доске что-то художественное было непривычно, но — приятно.
А еще Джек был властным. Джеку бы пошло быть диктатором, главой интернациональной корпорации или генералом, в конце концов. Как-то Фиона обдолбалась, чего обычно, на самом деле, в отличие от сестры, не делала, и выдала что-то вроде «у него лицо такое ебучее, я бы назначила его каком-нибудь министром». И Риза это выводило из себя в той же степени, в которой притягивало. Юности, ладно юности,
Ризу свойственен негативизм, и нужно было что-то, чему можно сопротивляться.
— Ам, знаешь, Джек, — мальчик сделал вид, что изучает доску, хотя это нужно было лишь для драматического эффекта, когда он отвернется и отбросит клавиатуру. — Нет.
— Нет? Тройку в дипломе захотел? — Джек рычал.
— Это эксплуатация, и если ты думаешь, что я буду позволять себя эксплуатировать, то отойди с прохода, пожалуйста, мне здесь не за чем оставаться.
— Предыдущие задания ты решал с большим рвением.
— Предыдущие задания были вызовом, а это — рутина часов на двенадцать, которую ты просто не хочешь выполнять сам. Если бы я согласился, ты бы сказал «ну, ты справишься», — Риз был уверен, что похоже спародировал голос препода. — И отправил домой. Мои мозги могут больше.
— Твои мозги, — Джек стал угрожающе наступать. — Могут ровно столько, — у Джека наверняка с собой ствол. — Сколько считаю, — Риз уперся бедрами в стол. — Я, — дыхание Джека пахло Винстоном.
— Ты прав! — Риз примирительно поднял руки. — Но ты считаешь больше, чем говоришь. Я доверяю твоему интеллекту, но не тебе, — да, вот он, огнестрел. Горло сдавила паника, и мужчина мог чувствовать, что Риз не дышит. У Джека набедренная кобура, хотя с его фигурой ему лучше обзавестись наплечной. Боже, он думает о какой-то ерунде, когда нервничает. По шее потекла капля пота, и парень был уже готов забрать слова назад и выполнить нудное поручение Джека, когда понял, что тот выглядит сбитым с толку, а потом и вовсе отошел и выключил дурацкое задание.
Риз сидел над алгеброй в субботу вечером в их с Зиро комнате, когда тот свистнул, обращая на себя внимание, и сначала опустил глаза на подушку, на которой лежал грудью, а потом дернул ими в сторону двери. Просто ради науки: Риз единственный относительно посторонний ему человек, который так его понимает, или это у всех так?
— А мне где спать?
В ответ Зиро подмигнул. Риз надеялся, что не сильно покраснел.
— Ладно, — он выключил монитор, — надеюсь, оно будет того стоить. И я о тебе, а не о себе! Но если найдешь кого-то достаточно широкоплечего, напиши мне.
— Оденься теплее, — буркнул Зиро.
— Ты так заботлив, выставляя меня в ноябре из комнаты на сырую улицу, — возмущался мальчик, но кофту поверх рубашки надел. — Приятного времяпрепровождения, — Риз накинул пальто, а Зиро по-римски отсалютовал и скрылся за хлопком двери.
Без шапки было холодно, но этой самой шапки не существовало с восьмого класса. Потом Риз правильно расставил приоритеты и решил беречь прическу и блюсти стиль. Парень посмотрел на себя в зеркало в фойе. Пальто было достаточно мягким, чтобы носить его поверх спортивной кофты и не чувствовать себя униженным. В любом случае, всегда можно будет застегнуться.
По сути, всегда можно было поговорить с Воном или найти тусовку, но друг был человеком крайне семейным, и он бы отвлекся на Риза от общения с родными, но мешать ему не хотелось. Как назло, компании помимо него не намечалось: Иветт уехала на соревнования, Саша не отвечала, а писать ее сестре было просто неловко. Стронгфорк явно ей не нравился. Создавалось впечатление, что ей в принципе мало кто нравился.
«Что такое?»
Саша, 21:42
«Меня выперли на мороз, чтобы потрахаться»
Вы, 21:43
«Блин красавчик ужасно соболезную но я только что типа поступила так же с родной сестрой»
Саша, 21:43
«Организовать вам рандеву?;)»
Саша, 21:43
«Прошу, не делай этого, я не хочу умирать»
Вы, 21:44
Ладно. Он разберется. Всегда разбирается, всегда находится способ хорошо провести время.
Еще был вариант написать Джеку, который, на самом деле, вариантом не был. Риз постоянно напоминал себе, что они не друзья и даже не ровесники, что Джек — прирожденный злодей, и ему нельзя верить, что Джек помогает ему, потому что у Джека есть какой-то свой интерес, что Джек усыпляет его бдительность, угощая кофе и хлопая по плечу, и что он умнее Джека, что у Джека не получается.
Но Джек сам ему написал.
«Че как»
Джек, 22:12
Риз успел замерзнуть, зайти погреться в круглосуточный, купить мармеладных акул — червяков не было, вот настолько неудачником он, видимо являлся — выйти из круглосуточного под цепким и недовольным взглядом охранника, и снова выйти.
«А что?»
Вы, 22:15
«Да я окислился тут в одиночестве»
Джек, 22:16
С другой стороны, на улицу его никто за уши не тянул: можно было остаться в общаге, можно было вообще отказать Зиро, но ни того, ни другого он не сделал. Даже один он оставаться был не обязан, отвлек бы Вона или побесил Фийону, или помешал бы Иветт спать и испортил ей завтрашнюю игру. Но каждый из этих выборов представлял собой горизонт — был четко видимым, но воображаемым и недосягаемым.
А вот Джек был прямо под рукой. И в самом деле, что плохого могло случиться? Риз знал, что умеет сгустить краски, наверняка опять придумал себе драму, которой на самом деле не было.
Мальчик почувствовал себя персонажем нелинейной видеоигры. Дерзить? Флиртовать? Нейтрально сформулировать предложение? Он и так на слишком многое сейчас решался, чтобы как-то ярко окрашивать сообщение. Казалось, стало теплее.
«Хочешь, увидимся?»
Вы, 22:27
«НуУ завтра у меня будет компания так что соре поц»
Джек, 22:27
«Я про сейчас»
Вы, 22:27
Риз молча пялился в телефон. Он не имел ни малейшего понятия, что думать, когда Джек не отвечает — такое происходило впервые.
«Ты пьяный что ли»
Джек, 22:34
«Что?»
Вы, 22:34
Сухое сообщение не передавало то, насколько сильно он чувствовал себя персонажем аниме с вопросительными знаками около головы
«В это время ты либо пьешь либо играешь либо ложишься спать и вроде как ничто из этого кроме спирта в твоей крови несовместимо со встречами»
Джек, 22:35
«Я слишком много тебе рассказываю»
Вы, 22:35
«Ты зовешь меня на свидание»
Джек, 22:35
Парень засмеялся.
«Возможно»
Вы, 22:36
«Джек, я почти час стою на улице»
Вы, 22:36
«Приезжай»
Джек, 22:36
О-окей это было слегка странно. Джек не был похож на человека, который пускает кого попало в дом, но, опять же, с какой-то точки зрения, Риз уже был у него дома и не проявил враждебности. А еще, кажется, злодею было слегка скучно в одиночестве. Этим действиям можно было придумать мотивацию, исключая, например, «заманить мальчишку в дом и съесть», но парень все равно был насторожен.
«Не хочешь встретиться на нейтральной территории?»
Вы, 22:38
«Нет»
Джек, 22:38
О, ну да, какого еще ответа он мог ожидать? Настолько же, насколько настороженным, Риз чувствовал себя
взволнованным. В конце концов, Джек, если ему ничего не было нужно, мог быть просто бесконтактным в своей прямолинейности. А что ему может быть нужно от Риза? Нет, все лучше, чем скроллить ленту, отсиживаясь в углу шаурмечной.
Риз не то, чтобы осмотрелся, когда крайний раз был здесь. Джек закрыл за его спиной дверь.
— Что это? — мужчина изогнул бровь.
— Шаурма. Я не знал, какую ты ешь, поэтому взял с курицей.
— Тебе повезло, что ты такой догадливый, — он отобрал у студента пакет и приложил к щеке, улыбаясь. Все любят горячую еду. Риз улыбнулся тоже и стал раздеваться. Оценив самодовольное выражение лица Джека, он закатил глаза.
— Нет, я не буду одеваться как капуста. Это как минимум непрактично. Вот, смотри, — он снял свитшот и повесил к пальто, развал руками. Теперь его собеседник закатил глаза и просто прошел глубже в дом.
— Будешь пить? — донеслось, очевидно, с кухни.
— Аэм, смотря что у тебя есть, — Риз шлепнулся на диван. Он же мог? Да, он точно мог. Диван был сухим, теплым и крайне удобным, и Джек может, конечно, попробовать стянуть с него Риза, но что-то подсказывало, что у него плохо получится.
— Точно нет пива.
Риз задумался, посидел и пошел в направлении, с которого доносился звук. В доме в целом царил приятный полумрак, но на кухне было просто-напросто темно.
— Ты не хочешь, скажем, свет включить?
— Н-нет, — Джек едва не по пояс залез в холодильник.
— Нет, я, конечно, знал, что у тебя кусок льда вместо сердца не просто так, но честное слово… — задница Джека выглядела такой же сильной, как ноги. Он вылез из холодильника, победоносно потряхивая коробочкой. — Боже, надеюсь это наркотики, — съязвил Риз и указал большим пальцем на ящик со спиртным справа от себя. Джек не глядя кивнул.
— Йау, — раздалось за спиной, стоило открыть бутылку с водкой. — У тебя типа потребность такая, находиться здесь пьяным?
— Первый раз ты меня притащил.
— И, видимо, стоило бросить тебя умирать от обморожения.
Против этого у Риза аргументов не было.
— Ты сам с виски в руках стоишь, — камни в бокале, очевидно, были тем, что искал Джек.
— Да, но типа в тебе мяса, как в девчонке.
Риз хотел что-то ответить, но в итоге просто открыл рот и нахмурился. Парировать было нечем, а Джек засмеялся громче, чем можно было назвать приличным. Парень двинул головой, но злодей только сильнее смеялся.
— Ты бы видел… тьхах, свое придурошное, — этот приступ смеха описывать звукоподражанием было бы неуместно. — Лицо, аахха. Бо-оже надо было тебя фоткать. Нет, серьезно, сколько в тебе?
— Девяносто два, — хмуро пробурчал мальчик, поднимая стакан, чтобы видеть, сколько льет.
— А без руки?
Риз слегка перелил водки, но да ладно, взял из пакета с шаурмой початую коробку с вишневым соком, долил в стакан, размешал указательным пальцем, запихал этот палец в рот, вытащил, сделал глоток. Водки правда было чересчур — коктейль горчил.
— Семьдесят четыре.
— Пиздец тебе весело живется.
— Ты не поверишь, но да, — он сделал еще глоток, и задумался лишь на пару мгновений. — У тебя есть еще, чем водку развести?
— Кола в холодильнике.
Экскурсии не требовалось. Стронгфорк залез в холодильник, пихнул бутылку за локоть, туда же — водку, взял стакан и вернулся к дивану.
— Можем посмотреть что-нибудь, — слишком спокойно для самого себя сказал Джек, плюхнувшись рядом.
— Звездные войны?.. — попробовал мальчик.
— Только если приквельную трилогию.
— Я
так рад, что мы друг друга понимаем.
Но уже через сорок минут фильм пришлось приостановить.
— Ты вообще видел Звездные врата? — возмущался Джек.
— Этот ублюдок Мстителей и египетской мифологии? Ты оскорбляешь само понятие «научная фантастика», называя Звездные врата сайфаем.
— Если ты будешь так доебываться до терминологии, Доктор кто получится тоже не очень научным.
— В Докторе кто объясняется буквально каждое действие.
— Я, блять, не понимаю, как Вавилон-5 может быть самым недооцененным сайфай сериалом, если там нечего оценивать.
— Если ты считаешь, что в Вавилоне-5 нечего оценивать, после Звездных войн мы смотрим его, и я тебе буду комментировать художественную ценность каждый реплики.
Было совершенно очевидно, что Джек ничего не понимает в научной фантастике: уже после Атаки клонов он выдохся и включил Неспящих в Сиэтле.
— Ромкомы — не слишком тупо для ценителя высокого искусства? — хмыкнул мужчина. Он так спрашивал, не против ли Стронгфорк.
Правда была в том, что в Ризе было уже три с половиной стакана, и спустя пару часов водка, почти не чувствовавшаяся в коле, неплохо ударила в голову. И тем не менее, значимость Неспящих в Сиэтле для киноискусства было сложно переоценить. Риз заворчал, сам плохо понимая, что именно, поудобнее умостился затылком на чужом плече, и, в конце концов, согласно мурлыкнул. Джек тихо рассмеялся. Опора под головой слегка затряслась.
— Ты пахнешь, как пол в клубе.
— Тебе что-то не нравится? — мальчик хотел было возмущенно отодвинуться, но был прижат обратно к теплому телу.
Почему-то сейчас не возникало ни мыслей о том, что Джек злодей, ни подозрений, ни опасений, ни раздражения или неловкости, и даже драму развозить не очень хотелось. Возможно, Риз был честен тогда с Воном: у него хватало сил стараться ненавидеть Джека, когда тот находился далеко, и абсолютно никаких, когда он язвил, смеялся, клал руку на плечо.
Уже следующей ночью, ворочаясь без сна, Риз пытался найти этому причину в сбитом режиме, стрессе и выпитом вчера алкоголе, а потом резко сел на кровати. «Я нравлюсь Красавчику Джеку» — изумленно подумал он. Но существовала мысль интереснее, удивительней и страшнее, и она тут же вошла без стука.
«Красавчик Джек нравится мне».
***
«Прости»
Тыква, 15:28
«Но им правда бы сейчас не помешала моя помощь»
Тыква, 15:28
Джек взрыкнул и бросил мобильник на стол. Ниша звала это капризностью, его психолог — «инфантильным отношением к жизни на почве серьезной травмы в раннем подростковом возрасте и последующего запускания болезни», но факт был в том, что Джек не любил не получать то, что хотел, здесь и сейчас. Сейчас он хотел похуесосить одного конкретного пацана за то, какой он бездарный программист, а потом проводить его до общаги, пачкая запахом своих сигарет чужую прическу. Хуесосить других детей за это же было неприкольно: они почему-то сникали или рычали в ответ. Риз старался лучше, за что вместо «идиот» получал «красавчик». Риз, пожалуй, был не таким тупым, каким казался сначала. Возможно, умнее всех своих одногруппников, а может — просто упрямее.
Как обычно занять себя работой не получалось. Джек уже очень привык работать по этим дням с мальчишкой, но последние полторы недели у того появились какие-то дела неотложной важности: то у него беды с семьей, то ему нужно разбираться с математикой, на просьбы помочь которой он отвечал скупым «сам справлюсь», то ему нездоровится, суть была в том, что пацан писал «не жди меня сегодня» и игнорил еще какое-то время. И хотелось бы верить, что все его отговорки правда, но идиотом Джек назваться не мог. И он бы свалил это на нежелание работать, но тот вообще ни на одно предложение встретиться не ответил утвердительно. Что-то случилось.
Джек сжал зубы. Его психолог — некомпетентный мудак, который не стал говорить то, что нравилось или хотя бы отрезвляло Джека, даже когда тот заставлял на него пистолет. С прошлым всегда работало. Наверное, не стоило его тогда убивать.
На психологе для Джека сначала настаивал университет, но с ним нельзя ни на чем настаивать, поэтому он сказал «Auf Wiedersehen», раз этим придуркам что-то не нравится, он найдет работу, где с него не потребуют сидеть у мозгоправа час в неделю, преподавательская деятельность давала приятное ощущение контроля, но он мог найти это где-то еще. Другое дело, что вуз не решился терять такой ценный кадр, и от Джека отъебались.
Нише было как-то до пизды: у нее своих моментальных проблем не оберешься, но она как-то сказала, что намерена встречаться только с человеком, проработавшим свое дерьмо. Джек крайний раз состоял в отношениях, казалось, еще до бронзового века, но они, как минимум, гарантировали регулярный секс. Не то, чтобы у Джека вообще было дерьмо. Он был довольно крутым для тех, кто ему не завидовал и мог осмыслить его гений. Для Риза Стронгфорка, например, как бы тот ни клацал своими ровными зубками, Джеку хватало опыта определить, кому он нравится, а кому нет. Но у Джека совершенно точно был ряд травм, которые мешали быть ему еще лучшим человеком, и этим пользовались герои, охраняющие свой мнимый пантеон. Было просто неправильно, что какая-нибудь не то, чтобы принципиальная или хорошая, Лилит имела право зваться героем потому, что травмы на нее возложены по ее жалким силам.
В общем, если не считать, что полтора часа в двух неделях уходили на неприятное ковыряние в голове, психолог был хорошей идеей. И Джек вчера чуть не пристрелил четвертого. Потому что ему, вообще-то раз триста все сказали про дочь: и какой он мудак, и что его можно понять, и что ее поступок тоже понять можно, и что им нужно поговорить, и что их отношения плохо сказываются на них обоих, хотя Джек плохо понимал, как они определили самочувствие Ангел, поэтому чувствовал наеб, так что в совокупности всего этого, раздраженный долгой рабочей неделей злодей считал настоящим подвигом то, что он не выстрелил в лицо этого лощеного придурка.
Следующим днем Джек в аудитории, глядя на детей, пишущих работу, отклонился на стуле, уперев ботинки в стол, и сложил руки на груди. Риз как всегда сидел ближе, на вторых партах, нервно покусывал губу и критически смотрел на стол, на решение или задание — понятно не было, но если этот пацан не ходит на допы и сам не подготовился, Джек если не убьет его, то вырвет руку без анестезии. Ангел сидела почти в углу, что-то быстро писала, то и дело поправляя волосы. Сказать, что она жарко стремится к знаниям было нельзя, но и оценить ниже, чем на отлично, не получалось: ей было известно и понятно все, что от нее могли потребовать. Классическая отличница.
Так Джек и сидел до конца пары между гибким умом, из прически которого выбилась и смешно топорщилась прядь, в зеленой рубашке в полоску с голубым галстуком и сильной душой в закрытой черно-белой одежде и с аккуратно убранными волосами. И никто из них не хотел сейчас с Джеком разговаривать.
Стронгфорк почти полетел через столы, чуть не сбил какого-то большого парня, извинился и продолжил со стремительностью фотона сбегать из помещения. Ангел никуда не торопилась, и Джек решил, значит так тому и быть. Позвал ее по имени.
— Что-то не так? — она посмотрела своими большими грустными глазами куда-то сквозь него.
— Мой психолог считает, нам нужно поговорить, — ходить вокруг да около было делом гиблым.
— Смени психолога, — теперь Ангел сфокусировалась на его лице, и в ее глазах появилось что-то похожее на ожесточение. Так вот, почему она здесь, а не с героями.
Триггеры.
— Трижды.
— Тогда не ходи к ним вообще. Мне не о чем с тобой разговаривать, — развернулась и пошла в сторону двери. Джек никогда не окликал, если к нему поворачивались спиной, и Ангел это помнила. Вот и поговорили. Когда дверь хлопнула, Джек пнул стол так, что тот отлетел и только чудом не перевернулся. Нужно было просто забыть о том, что у него есть дочь и никогда в жизни с ней не заговаривать. И убить психолога, если он еще раз скажет что-то по этому поводу.
Часто помогало говорить с Мокси, возможно, потому что она не слушала, а раздевала его, но заниматься с ней ее странным сексом не хотелось — это всегда кончилось тем, что Джека выставляли за порог в три утра в синяках, губной помаде и довольно часто с ноющей задницей. Многие говорят, что решать все проблемы сексом инфантильно, но они просто завидуют. Не все могут получить секс, как только захотят. Ладно, начинать стоило с того, что не все могут
получить секс. Жалкие.
После работы легче все равно не стало.
— Джек? — Ниша наклонилась к нему. Ее руки были перепачканы смазкой.
— Че? — мужчина поднял глаза.
— Капчо. Ты минуты три пялишься на плату уже, я тебя позвала не чтобы ты на нее посмотрел.
— Правда? Странно, потому что это буквально то, что ты
сказала.
— Или помогай, или проваливай.
Они еще несколько секунд смиряли друг друга тяжелыми взглядами, прежде чем Джек взял в руки припой. Но ощущение, что на него смотрят никуда не делось. Он глубоко вдохнул.
— Что такое, дорогая? — злодей сложил локти на столе. — Если ты не в курсе, я не могу работать, когда во мне пытаются прожечь, блять, дырку.
— Ты два месяца работал под камерами.
— Да, потому что меня
хуярили током, и, если ты не против, я буду рад не повторять этот экспириенс.
— Ты говорил с ребенком?
— Ниша, я препод, я постоянно с детьми говорю, доброе утро.
— Значит, не говорил, — женщина снова залезла руками в двигатель. По крайней мере, на него больше не смотрели.
— Я пытался говорить с Ангел, — Ниша снова подняла на него широко раскрытые глаза, а потом зашипела, очевидно, поранившись обо что-то в двигателе. — Больше не буду.
В этот раз женщина предусмотрительно вытащила руки на стол, чтобы выразительно посмотреть на друга. Она не была дурой, поэтому понимала, что Красавчик Джек — ее единственный друг, и ее единственный друг — человек без совести. Когда Джек говорил «больше не буду», он имел в виду «никогда», и он не сдержит это слово.
— А с другим? — Ниша снова проезда в машину.
— У меня один ребенок, — мужчина тоже опустил голову к работе, но тот же поднял, изогнутая бровь. — Или я успел еще кого-то сделать?
— Надеюсь, что нет? — вздох. — Я про длинноногого первокурсника.
Джек мечтательно улыбнулся, подумав о ногах, но тут же сник.
— Он хочет говорить со мной так же сильно, как Ангел.
— Вроде?
— Вроде
никак.
Они помолчали, занимаясь своими делами, до тех пор, пока Джек не шикнул, обжегшись о паяльник. Если кто-то думает, что пережив пытки, легче ощущать боль, он очень ошибается. После этого Ниша, казалось, безучастно вбросила:
— Афина женится.
— На преподше искусств?
— Ага, на Джейни Спрингс.
— Они несколько лет встречались.
— Я знаю, Джек, — в этот раз она звучала раздраженнее.
Джек не питал иллюзий по поводу того, что Ниша — его единственный друг. Говорить «мне жаль» или типа того было не в их характере, поэтому он пожал плечами.
— При наличии желания, ты можешь переспать с такой красивой женщиной, что поймешь наконец, на какую простушку слюни пускала.
Это было не очень приятно, но чувствовалось, что Джеку не все равно.
— Кстати о сексе с красивыми людьми, не хочешь сегодня этим заняться?
— Я, конечно, в курсе твоего кинка на твинцест, но ебать собственного брата только потому, что он так же красив, как я, я не буду.
— Пошел нахуй, Джек,
— Встречное предложение.
— Договорились.
И совершенно нечестно, что четыре часа спустя, у Ниши сделалось очень недовольное лицо. Немного неприятно, когда у человека, сидящем на твоем члене недовольное лицо.
— М-м, — она опустилась целиком и теперь просто сидела, щурясь и задумчиво соуса пальцем по губам. Голова кружилась. — Нет. Нет-нет-нет, — стала вставать.
— Эй! Эй, нет, стой, не одевайся! Ну что тебе не понравилось?
Лучшее в Нише — она всегда точно знала, чего хотела. Худшее — она всегда хотела для себя.
— Мне пока не шестьдесят, и когда я трахаюсь, я предпочитаю, чтобы мой любовник трахался со мной, — одеваться она правда перестала на некоторое время.
— Ну же, Ниша, будь куколкой,
возвращайся, — он пару раз провел рукой по члену.
— О, отлично, ты знаешь, как это делается, сможешь кончить сам.
— Да господи боже! — рыкнул Джек, закатывая глаза, но все же застегнул Нише лифчик, когда она попросила. Та отвернулась к столу, а когда повернулась, бросила злодею в лицо телефон. Скорее обидно, чем больно.
— Позвони Мокси, ей похуй как-то, о чем думает человек у нее на цепи, но лучше напиши ребенку своему.
— Че тебе надо от пацана?
— Мне от него ничего не надо. А вот у тебя к нему разговор, — Джек сложил руки на животе и посмотрел куда-то в угол. Она была права. — Ключи ты знаешь где, я вернусь через двадцать минут, чтобы тебя тут не было.
Когда хлопнула дверь, Джек поджог сигарету. Можно было еще повалятся.
***
Аурелия свалила куда-то по своим, поэтому пары по МХК не было. Зачем им, будущим хакерам, МХК, было непонятно, поэтому Риз не сильно расстроился. К счастью, это была потоковая пара, поэтому можно было потусить с Воном. И из всех мест, куда они могли бы пойти, они если сэндвичи на баскетбольном турнире. Спортзал был почти пустым: команды, тренеры, пара прогульщиков, да Риз с Воном.
— Слушай, я давно хотел с тобой поговорить, — начал друг, и Риз напрягся — Вон обычно так не разговаривал.
— Говори, — мальчик подпер голову металлической рукой. Мускулистый парень с ядов, которого Риз не знал, растолкал защиту и забросил мяч.
— Ты в порядке? — это было настолько неожиданно, что Стронгфорк перевел взгляд с поля на Вона.
— Ты же знаешь, что я бы тебе рассказал, если бы не был.
— Знаю, просто ты в последнее время в какой-то… прострации, в каком-то тумане. На допы не ходишь, в игры не играешь, на тусовках напиваешься, за обедом молчишь. Ты так себя не ведешь обычно, — он правда выглядел обеспокоенным. Уголки губ самопроизвольно поползли вверх. Не объяснить же ему, что он изводится без человека, к присутствию которого привык за жалкие пару месяцев потому, что быть с ним в том смысле, в котором ему бы на самом деле хотелось — неэтично и было бы ошибкой. Но то, что Вон за него волновался, отдавалось приятным теплом в животе.
— Просто замотался с учебой с этой, — Риз натянул улыбку потуже. — Я в норме, бро.
— Точно, бро?
Риз снова смотрел на поле. Зиро забил мяч и уже бежал под противоположное кольцо, но по пути побежал спиной вперед и показал кому-то на трибунах саранхэ. Риз бы и не подумал, что спортсмен обращается к нему, если бы не понял, что ему только что подмигнули.
— Да, бро. Точно.
— Обещаешь сегодня блевать меньше двух раз?
— Мы сегодня идем пить?
— Сегодня же среда.
— Вот именно.
— Среда — новая пятница.
— Чт-что? — Риз нахмурился. Зиро поднял майку, обнажая перекатывающиеся под кожей мышцы пресса, чтобы вытереть мокрое от пота лицо. — Что это значит вообще?
— Что теперь у нас два дня на неделе, когда можно напиться?
— Их и так было два: пятница и суббота.
— Значит, три. Больше — лучше.
Разумеется, Риз напился. Что бы он там ни говорил в спортзале, он чувствовал себя, ну, не плохо, не хватало еще плохо себя чувствовать из-за злодея, но — подвешено. А еще напилась Саша, но Саша всегда напивалась, и вообще конкретно эту историю с Сашей нужно прояснить.
Саша рассталась с Августом, и все вздохнули спокойно. Кроме, естественно, Августа. Который лип к бывшей весь вечер. Это нельзя было назвал «домогался», он почти ее не трогал, да и чего-то неприемлемого не говорил толком, но девочке явно хотелось посидеть на коленях у Майи, а не слушать придурка.
И будто бы в помещении героев было мало.
— Что тебе от нее нужно, Август? — Риз говорил так вежливо, уверенно и спокойно, как мог, чувствуя, что от опьянения кружится голова, и он слегка опасается этого парня.
— Все хорошо, Риз, мы просто разговариваем, — вмешалась Саша.
— Нет, мы не просто разговариваем! — Август повернулся к ней. — Для тебя это просто разговор?
— Да. Я больше не хочу ничего с тобой обсуждать.
Больше всего как человек, которому нужна помощь, выглядела Майя, но это Риз поймет только завтра на второй паре.
— Ты не слышал? Девушка сказала, она не хочет с тобой говорить.
— Я не понял, — Август стал наседать. Если Стронгфорк отклонится еще хоть чуть-чуть, то упадет, но отступать было некуда. — Ты хочешь чтобы я тебя пизданул?
Риз кивнул и сам не понял, честно он или раззадоривает придурка. Август исполнил «просьбу». Губы тронул медный привкус. Комната закружилась еще сильнее, но, к удивлению и счастью, угол между полом и потолком находился параллельно Ризу. Неплохое свидетельство того, что стоит он вертикально. Как там Вон сказал? Он просто писюха? Наверное, пора было становится героем. Риз медленно, но верно поднял руку. Эта байда весила двадцать килограммов, и при должной скорости выбьет Августу минимум треть всех зубов. С другой стороны, при должной скорости, даже песчинка могла бы убить их обоих… он опять думал что-то не то. Мысли путались.
— Риз? — удивленный голос Вона.
— Ну давай, — насмешливый Августа.
— Не надо, — просящий Саши.
Риз сжал зубы, и посильнее — кулак. Если он сейчас не ударит, злодеи не поймут, даже Ангел, тем более — Иветт, но сложно было сказать, насколько это важно. Наверное, пора было становится героем.
Риз провернул кулак, пощелкав шарнирами. Хлопнул Августа по плечу.
— Большое спасибо, приятель, — достаточно громко, чтобы было слышно большому числу людей. — Я так рад, что ты не проигнорировал мо-мою просьбу разбить мне, что ты мне разбил, — он помогал лицо. — Нос! Разбить мне нос, большинство из тех, что я знаю, отказались бы. Ты очень отзывчивый человек, Август, — и почти упал в руки Вона, стоящего за левым плечом Августа.
— Ты че? — друг едва не шептал. Голова болела, поэтому Риз был ему за это благодарен.
— Те, кто подержал мое пиво, когда я падал, теперь поднимите меня, я нажрался.
— Что?
— Что?
— Принести лед тебе?
— Не, я, я сам возьму, — звучало не очень убедительно в контексте того, что не упал он исключительно благодаря сильным рукам Вона. — Сам. Спасибо, бро. Я в норме. Ага.
— Я вижу.
— Хотя можешь мне помочь?
— Что такое?
— Не хочу никого видеть.
— Я тебя понял. Кухня там, холодильник найдешь.
— Ага. Спасибо.
— Держись, бро, — Вон похлопал Риза по щеке, и тот поморщился. — А, ой, прости
— Ага.
Лед он так и не взял. Вообще, курить не в его традиции, но, наверное, хозяин вишневого Чапмена не сильно расстроится, если он стянет пару сигарет. Телефон оповестил о сообщении. Наверняка Джек опять пишет какую-то забавную или, может, как он делал редко, но все же делал, приятную чушь.
Но это Саша спрашивала, где он. Риз без понятия, почему решил, что это Джек, тот не писал уже несколько дней, видимо, утратив надежду на нормальную беседу.
«На балконе»
Вы, 01:22
«У тебя есть сиги?»
Саша, 01:22
«Ну»
Вы, 01:22
«Тут есть»
Вы, 01:23
Она не заставила себя ждать.
— Не стоило, — буркнул Риз, но все равно слегка улыбнулся, когда Саша приложила лед к его носу. На ней была куртка сестры, на Ризе — только футболка, поэтому он слегка дрожал. Она потрогала его нос на предмет перелома и утвердительно хмыкнула, убедившись, что худшее, что получил студент — пара лопнувших сосудов. Девочка сделала жест рукой, и Риз, затянувшись, передал ей свою сигарету. Но вместо того, чтобы втянуть дым, она встала на цыпочки и поцеловала его.
Саша на вкус была как какой-то странный коктейль, который мешала Фийона, и немного как клубничная жвачка. Риз не отшатнулся, даже попытался ответить на поцелуй. У нее были мягкие губы и теплое дыхание. Риз прислушался к себе. Нет. Ничего.
— Прости, — он отвернулся. Чтобы было удобнее целоваться, пришлось наклониться, и теперь мир кружился от того, как резко Риз сменил ориентацию в пространстве. Эта мысль была почти смешной — лучше бы изменилась кое-какая другая ориентация.
— Что такое? — удивилась Саша, руки которой соскользнули на чужую грудь.
— Это, — сами собой сжавшиеся зубы только отдались болью в голове. — Это сложно, — девушка заботливо вернула ему сигарету. Он затянулся, облокотился о холодные перила балкона, смотря вниз. — Да будет тебе, придурок, ничего сложного. Я типа гей?
— Типа?
— Типа, — мальчик качнул головой. — Типа совсем. Типа мне нравятся парни. Члены. Большие руки, широкие плечи, сильные ноги, низкие голоса, самоуверенность, сальные шутки, все такое, понимаешь?
— Лучше, чем ты думаешь, — она встала рядом. — Мне казалось, все злодеи бисексуалы.
— А мне казалось, все поняли, что я просто неудачник, а не злодей, — впервые в жизни гомосексуальная ориентация давила на него не как бремя человека, которому сложно объясниться обществу, а совестью. Будто он виноват в том, что ему не может нравиться Саша на физиологическом уровне. Не мудрено: она была такой замечательной и близкой, а он так их обоих подставляет. — Ты это из-за сегодня?
— Нет. Нет? Нет. Наверное, нет. Ты мне типа реально нравишься? Я, наверное, по этому и бросила Августа, — Риз открыл было рот, чтобы снова извинится, но девочка покачала головой. — Я ни о чем не жалею, он придурок, просто, то что ты, ну, есть, делало наши отношения нечестными. Для всех нас. Ты понимаешь.
Риз кивнул. С левого плеча стало тепло, и хорошо, что с левого, потому что класть на хрупкие плечи тяжелую металлическую руку не хотелось. Саша прикрыла его живот курткой.
— Пошли дальше пить? Долгий был день.
— Угу, — ответила она, но только сильнее прижалась к груди. — Ты очень классный.
Риз наклонился к её голове.
— Ты очень классная.
«Ты справишься сам?»
Бро, 01:35
«Ты домой?»
Вы, 01:37
«Угу»
Бро, 01:37
«Ну и вали»
Вы, 01:37
«Напиши как проснешься, чтрбы я тебя не ждал уиуниуа, если ты не встанешь»
«У уника»
Вы, 01:37
«Удачно наблевать на ковер»
Бро, 01:38
«Пошел ты»
Вы, 01:38
То, что они с Зиро шли домой вместе — невероятная удача. Он обычно не ходил на те же тусовки, на которых был Риз, но сегодня пришел и слушал смеющихся старшекурсников, которых Риз вообще не знал. Те хлопали его по плечу, пьяно улюлюкая, когда он удосуживался вставить комментарий. Было неясно, как такой замкнутый и молчаливый парень умудрился стать таким популярным, но это было и не нужно особо.
Были плюсы в том, чтобы быть геем. Например то, что Зиро парень, Зиро бисексуален, у Зиро никого нет, Зиро
крутой. Когда они дошли до их двери, хотя, вернее было сказать, сосед дотащил Риза, перекинув правую руку через плечо, да то так, что совершенно очевидно, будь это левая рука, было бы больно, значительная часть шеи Зиро была искусанным влажным от слюны пятном. Вряд ли это способствовало тому, чтобы нормально добраться до дома, но судя по твердеющему члену парня под ладонью, он не был особо против.
На кровать Риз был свален слишком резко, и Зиро уже разгибался, когда мальчик притянул его ближе за шею, обрадовался, почувствовав, как расстегивается под чужими пальцами рубашка.
— Мудрость приходит С утром, но чаще Оно одно, как Лунь, — и поправил на нем одеяло.
В шесть утра, смывая остатки собственной блевоты с пластикового газа, он не мог поверить, что вообще собирался заниматься сексом несколько часов назад.
Джек то ли тоже ночью бухал, то ли тоже довольно странно переживал их паузу в общении, то ли тоже не находил в себе силы выносить окружающих, в любом случае слишком много «тоже». Но если Риз понимал, что никто в аудитории, включая Джека, не виноват в его плохом самочувствии, то у самого Джека было ни совести, ни, видимо, мозгов.
— Вы меня затрахали, — вздохнул мужчина. — Стронгфорк, покажи, как дела делаются.
Риз, зевая, встал со своего места и взял клавитауру.
— Это C?
— А ты не понял до сих пор? Ты спать вздумал на моей паре? — Ой-йой.
— Сейчас я все сделаю.
— И вслух все объяснишь.
— Хорошо.
— Чтобы все поняли.
— Только так.
— За три с половиной минуты.
— За сколько?! — Ризу казалось, его глаза сейчас просто вывалятся, вот так широко он их распахнул.
— Время пошло.
Делать было нечего, и мальчик, глубоко вдохнув, стал писать и говорить.
Он почти забыл, какого это, чувствовать, как Джек сам бросает вызов и сам же направляет, как Джек сменяет злобный смех на восторженный, и как Джек хлопает его по плечу. Перед всей аудиторией. Сложно было поверить, что они общались пару месяцев, так же как сложно поверить, что не говорили нормально полторы недели. Сложно было поверить, что прошло три минуты. Джек указал большим пальцем за спину, на доску, окинув аудиторию взглядом.
— Запомните, твари, а то забудете.
Нет, думал Риз, переворачиваясь с одного бока на другой который раз за пятнадцать минут. Время тянулось теплой ириской. Нельзя было позволять Джеку так собой манипулировать с помощью развлечений и подначивания, и этих его широких улыбок, и складок на маске в уголках глаз, которые без нее наверняка были солнечными морщинками. Это просто по-детски, а Ризу через несколько месяцев уже будут продавать пиво. И он сможет сам себе его покупать, не прибегая к помощи настойчивых преподавателей информатики.
С другой стороны, он сам себе поставил какие-то ограничения и сидел страдал теперь. Если Риз захочет встречаться с Джеком, никто не сможет ему запретить, в конце концов, это иначе работает. Кроме того, каким бы неэтичным не были отношения с преподавателем, они оба злодеи, и никто не сможет их за это отсюда турнуть. Подают плохой пример, в конце концов, как и должны.
Но Риз не будет вести себя неэтично только потому, что кто-то удумал повесить но него несоответствующий истине ярлык. Геройство заключается не в отделении, на котором ты учишься, а в поступках, которые ты совершаешь.
Хотя, если он будет с Джеком, это никому не повредит, кроме, разве что, возможно, самого Риза, может даже, Джек, имея стабильный регулярный секс и человека, который будет о нем заботится, станет поснисходительней. Собака бывает кусачей только от жизни собачьей, так?
И все же этим человеком не обязательно должен быть Риз, даже у Джека наверняка были друзья, и у Джека совершенно точно не было проблем с сексом. Дело было только в том, что этого хотелось Ризу, и если он сейчас напишет Джеку, это будет не больше, чем потакание слабостям. Никогда еще сдерживаться. Не было так сложно. Он вообще только сейчас понял, что почти вся его жизнь — «сдерживаться».
Компьютер Зиро мягко светил Ризу в лицо, что в купе с теплым одеялом, создавало какое-то специфичное ощущение уюта. Но, в случае чего, он найдет в себе силы встать с кровати.
— Эй? — подал голос мальчик, но реакции не последовало. — Зиро? — сосед капсул головой, демонстрируя, что услышал. — А вот ты выгонял меня из дома, — они оба фыркнули — такая формулировка звучала смешно. — Это типа твой… твоя… ты с этим человеком, короче, встречаешься или типа того?
В этот раз парень приподнялся на локте и повернулся, чтобы заглянуть Ризу в лицо. Он явно был
заинтересован.
Но долго интригу Риз держать не собирался, буквально в пределах десяти секунд опустившись Зиро на колени.
Окей, он чувствовал себя виноватым. Который раз за эту неделю. Как так получилось, что в попытках избежать
Джека чувства вины, он постоянно на него наступал? Это наверняка какой-то околоэзотериский вселенский закон, не иначе. А еще может, очевидная закономерность: Риз совершил ошибку в самом начале, и теперь они липли к нему, как стикеры к столу.
Зиро привычно-заботливо перенес Риза на его кровать, потому что тот привычно-бестактно вырубился на чужой. Как говорится, «аче)»: он плохо спал в последнее время, а хороший секс был лучше любого снотворного. Приятнее — точно. И, как оказалось, это намного более качественный способ психотерапии, чем эскапизма, потому что он стал чувствовать себя на порядок хуже, но в голове все как-то прояснилось.
Не то, чтобы во время секса с Зиро Риз думал о Джеке, нет, точно нет, Зиро был другим и по-своему очень классным: он, мурлыкая, как-то специфически, и не всем ясно, но спрашивал, где можно потрогать, а где — укусить, и иногда почти не дышал. И с Зиро было круто, правда. Но снился ему Красавчик Джек. Риз вспомнил, что Саша говорила о честности.
Теперь главное, чтобы Зиро не воспринял это близко к сердцу. Он, конечно, не был похож на такого человека, но Риз не знал, что бы подумал, если бы его сосед, о котором он заботился последние три месяца, резко решил, что переспать — отличный план, надежный, как швейцарские, чтоб их, часы. Задеть Зиро — меньшее, что ему хотелось сделать. Нужно было поговорить с ним, но перед этим, все-таки кое в чем убедиться.
«Ты не занят сегодня?»
Вы, 12:02
«После пар»
Вы, 12:02
«Смотря что тебе надо»
Джек, 12:17
Пятнадцать минут — то время, которое выносил Риз, когда хотел сделать вид, что у него и без собеседника дел полно, и вообще это ты заинтересован в беседе, а не я. Может, он верит в то, во что хочет, но не улыбаться не получалось.
«О великий, уделите ли вы мне пару часов своего внимания, чтобы я размял мозги о ваши программы?»
Вы, 12:18
«Пожалуйста?»
Вы, 12:20
«Дай мне время, чтобы решить, занят ли я»
Джек, 12:20
«Ахахахвх, охуел?»
Вы, 12:20
«Ненавижу когда ты задаешь тупые вопросы»
Джек, 12:21
«Знаешь же что да»
Джек, 12:21
Это ощущалось правда так, будто он вернулся к чему-то давно знакомому, но не приевшемуся, а приятному. И Джек не то сам по нему соскучился, не то просто не знал чем себя занять, не то был ход и решил преподать мальчишке урок. Суть была в том, что в этот раз Джек решил поиграть «в шахматы».
— Значит так, Риззи, сядь подальше, но не так далеко, чтобы я не мог видеть твое тупое лицо. Я веселюсь в конце концов.
Риз отсел ближе к углу, косясь на монитор у себя в руках. Некоторые участки клавиатуры под пальцами чуть нагрелись.
— Взламывать круглые сутки охраняемые вещи тебе тоже придется, но начинать надо с малого, поэтому пусть пока то, что ты взламываешь охраняет дилетант на дилетантской проге.
— Как самокритично.
— Ты просто не представляешь, сколько сил у меня ушло на то, чтобы ты хотя бы первый фаервол обошел.
— Сколько?
— До пизды.
— Погоди, в смысле первый?
— Начинай.
— Нет, стой, давай серьезно, хотя бы сколько их, скажи?
Джек рассмеялся.
— Пока ты тут сопли на кулак наматываешь, я устанавливают еще один.
Это было понтом: фаерволов было полторы штуки, но у Риза ушло только минут сорок на подготовку кода — одним преодолением межсетевых экранов сыт не будешь, и на их обход около двадцати. Пока Риз прятался от поисковых программ Джека, тот улыбался. Мальчик выяснил это, когда, дернув головой в попытке размять шею, и поймал на себе чужой взгляд.
В целом и общем, если подводить итоги, Риз провалился, и теперь сидел, насупившись, подогнул левую ногу.
— Брось, для дилетанта ты отлично справился.
— Боже, да пошел ты, — сложил руки на груди. Он был сильно недоволен собой.
— Серьезно, тыковка, я думал, будет хуже, — мужчина сел рядом.
— Я могу лучше.
— Ага, я в курсе. В следующий раз так и сделаешь.
— Так и сделаю!
— Не куксись, — Джек пихнул мальчика плечом. Они оба агрессивно делали вид, что Риз не избегал говорить больше недели. — Хочешь пива?
— Да, господи, больше всего на свете, если честно.
— Тогда пошли?
— Подожди меня на улице, окей?
— Чтобы ты опять сбежал? — вот оно. Риз вздохнул.
— Если бы я хотел сбежать, я бы не приходил.
— Откуда мне знать?
Он чувствовал себя не то сапером, не то смертником. Шаг — и ты либо выбрался, либо все кончится.
— Вот и проверим, можно мне верить или нет.
Джек улыбнулся. Риз выдохнул.
— Я за уником, где обычно курю.
— Принял, сейчас буду!
«Я сегодня не приду»
Вы, 18:42
«Чтобы ты меня не терял»
Вы, 18:42
«Джек?»
0, 18:42
«Ага»
Вы, 18:42
«Все в порядке?»
Вы, 18:43
«Да»
0, 18:43
«Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя использованным или типа того»
Вы, 18:45
«Ты очень крутой и очень много для меня делаешь»
Вы, 18:45
«Я ценю это, и все такое»
Вы, 18:45
«Все такое». Стронгфорк, ты идиот и сейчас испортишь отношения с соседом.
«Осеннюю мглу
Разбила и гонит прочь
Беседа друзей»
0, 18:50
«<3»
0, 18:50
Риз улыбнулся и расслабился. Кажется, у него новый друг.
— Шапку надень, — Джек звучал ворчливо — он как-то говорил, что ненавидит мерзнуть. Риз и сам чувствовал, что от ветра утром у него будет стрелять в ухе.
— Для злодея ты слишком заботливый.
— Я не о тебе забочусь. Опять заболеешь — прохалявишь полсеместра.
— Все еще не злодейски.
— Ты тоже не ахти злодей.
Джек явно был в настроении говорить о неважной чепухе, и мальчик за это уцепился. Нужно было сказать ему, что нужно завязывать со всеми этими
свиданиями, потому что Джек — ризов препод, потому что Джек — злодей, потому что между ними разница двадцать лет, потому что Риз не готов и боится, потому что Джек не тот, кто может поддержать, просто потому что они до головной боли
очевидно друг другу не подходят. Но если Джек хотел пофилософствовать, Риз может дать им один вечер.
— Естественно? Я здесь, потому что провалил историю.
— Нет, тебя здесь быть не должно, потому что ты гей.
— Что? — ладно, это было мало похоже на философию.
— Все злодеи — бисексуалы, — Джек пожал плечами, и открыл Ризу дверь в магазин. Парень тем временем пытался вспомнить, где это слышал.
— Я тебя шокирую, но мы уже лет сорок знаем, что сексуальная ориентация — не что-то, что выбирают.
— Ага, а еще большее количество времени известно, что исключительных гомо или гетеросексуалов крайне мало. Шкала Кинси, знаешь такое?
— Я
гей, Джек, гей в чертовой Америке, разумеется я знаю про Шкалу Кинси.
— Тогда откуда у тебя вопросы? — в этот раз пиво мужчина выбрал сам. Радовало, что он запомнил любимое пиво Риза. — Подавляющему большинству нравятся и пенисы, и влагалища, — перед охранником было неловко. — Просто в очень разной степени. Иногда настолько, что ни разу за жизнь они этого не осознают. А герои не бывают бисексуалами.
— Афина би.
— Заткнись. Еще она женится, что весьма в духе героев, — с этим было трудно поспорить. — Суть в том, что даже будучи довольно серьезными бисексуалами, герои загоняют себя в рамки, — спасибо Богу, они вышли из магазина. — А злодеям, даже если они больше гомо или гетеро, эти рамки не нужны.
— Нет ничего плохого в рамках, — Риз открыл пиво. — Рамки удерживают общество от хаоса.
— Нет! В том то и мемы все, что нет. Рамки не дают естественно развиваться. Да, иногда отростки опасны, но если они будут носителями рецессивного кода, они отомрут сами по себе.
— Например.
— Ебучий нацизм, например, рецессивен. И где он теперь?
— Отсутствие рамок позволило умереть миллионам невинных людей.
— А они бы и с рамками сдохли, просто немного другие и от голода. А наличие рамок позволяло столетиями убивать таких, как ты.
И Риз бы недовольно фыркнул, гомофобия — больная тема, но дело в том, что его кое-что отвлекало. Джек был прав.
Рамки делали больно и тем, кто их устанавливал, и тем, кто в них попадал. А еще — рамки были иллюзорными. Они не представляли собой силовое поле, сжигающее все, что пытается их пересечь. Просто маленький, жалкий человечек внутри отпиливал это. Ложкой.
— Ты че? — Джек уболтался, Джек вообще болтливый, и не заметил, что Риз остановился, собирая на макушку падавший снег.
Джек был прав. Раз уж герои отказались от Риза, он имел все права выбирать, как делать, и что делать. И Риз выбрал не причинять никому боль. И Риз отхлебнул пиво, и Риз поцеловал Джека.
— Герои тоже могут выбирать, Риз, — сказал мужчина, разорвав поцелуй. — Только
настоящие герои. Вроде нас с тобой, — и поцеловал снова. Теперь — намного глубже.
