ashes of angels

Ревка Фриман сверлит взглядом залитые утренним солнцем окрестности за окном. Они от Идриса на другом конце света, и ее это бесит, бесит ждать, бесит не знать, удался ли их план, и если нет, то почему. Официант, что помогал им сегодня на приеме, уже здесь. А Брайтфлера нет. Официант, Сирил — так, кажется, его зовут — напряженно подпирает барную стойку, безуспешно пытаясь не обращать внимания на то, какой клуб они выбрали местом встречи. В основном все, конечно, убрано, но в глаза все равно бросаются расставленные повсюду “скамейки” или то, как весь интерьер клуба сходится к центру — пустому вытянутому пространству с прожекторами и подиумом, с металлическими крюками в полу, с чем-то вроде металлического каркаса, на котором можно было бы повиснуть или закрепить… “оборудование”. Никто не ходит в секс-клубы теплыми субботними утрами. А этот и на сегодняшний вечер зарезервирован для “частной вечеринки” — на всякий случай, чтобы после их ухода ни у кого еще долго не было причин здесь появляться. Они все отлично спланировали, так почему же ей неспокойно? Официант сказал, что когда уходил, Лайтвуд с Бейном все еще оставались там, и что он не знает, успел ли Лайтвуд попробовать свой напиток. С приема ничего не слышно — ни обычных сплетен, ни шокирующих новостей — значит, наркотик не застал их врасплох, заставив пасть его жертвами прямо посреди Зала. Очень жаль. Отчасти ради этого они пыльцу пикси и выбрали. Легко подмешать в напиток, передается через прикосновение кожи к коже, так что их обоих зацепит, ведь все знают, Лайтвуд и Бейн очень… тактильны. Но увы. От охраны тоже ничего не слышно, по всем отчетам тишина, о том, что Лайтвуду с Бейном удалось выбраться, также информации нет. Они предполагали, что цели смогут распознать наркотик и попытаются уединиться, чтобы с ним справиться, поэтому перекрыли все выходы. Мог ли он так и не сделать свой глоток спустя два часа? Чертов Лайтвуд. Было бы проще влить наркотик в Бейна, тот не был склонен демонстративно посасывать один бокал весь вечер, но все решили, что он, скорее всего, заметит вкус. Наверняка, прежде уже баловался пыльцой пикси. Ревка чувствует, как кривятся от отвращения губы. Просто не верится, что Лайтвуд позволяет кому-то такому прикасаться к себе. Что замуж вышел за… это. Может, они сбежали в служебный коридор и трахнулись там у стены. Но тогда кто-нибудь бы их точно услышал. Если Брайтфлер не появится через пятнадцать минут, они отправятся искать его. И цели. Она кладет руки за спину, заставляя себя успокоиться, чтобы не начать расхаживать туда-сюда или орать. У них нет информации о том, что что-то пошло не так. Пока. Тихий свист открывающегося портала заставляет Сирила напрячься, он явно обдумывает возможность в случае чего нырнуть за стойку. Ревка кладет ладонь на рукоять меча серафима, бросает взгляд на насторожившегося Деля, охраняющего вход. Из портала выходит Брайтфлер. Сирил с облегчением расслабляется, но Ревка с Делем ждут. — In hoc signo vinces*, — произносит Брайтфлер, широко разводя руки, портал за его спиной закрывается. Ревка наблюдает, как Дель касается висящего на шее ключа, ожидая, когда тот отзовется ответным гудением, означающим, что его напарник в комнате, что у Брайтфлера все еще есть его маячок. Дель кивает, и она активирует руны ясновидения и спиритум; Валентин слишком любил маскироваться под других людей, чтобы не понимать, что противники могут проделать с ними то же самое. А девиз Круга теперь не так-то сложно выучить посторонним. У Брайтфлера зеленые следы на пальцах и внутренней стороне пиджака — очевидно, яд. Есть еще кое-что странное: окутывающая его целиком, почти невидимая, уже начавшая исчезать, голубовато-белая дымка, — но ни маскировочных чар, ни характерных для смены формы магических разводов нет. Она хмурится. — Ты опоздал. Тебя раскрыли? Брайтфлер морщит нос и одергивает рукава тем же услужливым жестом, что делает всегда, когда ему приходится говорить с ней. Ревка подавляет желание закатить глаза. — Лайтвуд и Бейн исчезли за запертой и скрытой под маскировочными чарами дверью. Судя по планам здания, что вы мне показывали, думаю, это была галерея для музыкантов, — он фыркает. Ему явно не больше Ревки хочется знать подробности, чем эти двое там занимаются. — Не думаю, что смог бы проникнуть туда, не потревожив защитные чары всего здания. А. Так вот откуда взялось то мерцание, он слишком много времени провел, пытаясь пробраться через дверь. Интересно, как Бейну удалось это провернуть, учитывая его состояние. Чертов изворотливый маг. — Я собирался дождаться, когда они оттуда выйдут, но потом подумал, что надо бы замести все следы, пока еще есть возможность, — он похлопывает себя по карману, и что-то выглядит не так в том, под каким углом он сгибает локоть, что-то… Ревка качает головой. Они все устали. Но еще не закончили. — Конечно, — она дергает подбородком и охранник выходит вперед с коробкой, что ранее стояла у его ног. — Отдай Делю. Использую твой осколок портала, чтобы отправить тебя обратно. Без него тебя не смогут выследить. Пришли сообщение или огненное письмо с обновленными данными. Кивнув, Брайтфлер поворачивается к Делю, и снова что-то как будто не так в этом движении, но на нем нет маскировочных чар, она проверяла, и говорит он вроде все правильно… Черт, нужно поспать. Может, Брайтфлер просто раздражен от того, что пришлось приложить столько усилий ради столь незначительного результата. Ее это тоже раздражает. Теперь до Лайтвуда будет тяжелее добраться, и ему удалось достаточно быстро скрыться от внимания общественности, избежав тех последствий, на которые они рассчитывали. Он знает, что его пытались отравить, знает где, пусть и не знает кто и как. Если только ей не повезло сказочно и ему досталась достаточно большая доза, чтобы они с Бейном получили необратимые повреждения? Такое прежде случалось. Но обычно она не настолько удачлива. Она хмурится, наблюдая, как Брайтфлер едва касаясь пальцами, приподнимает крышку коробки, с излишней привередливостью, слегка морщась от отвращения. Никчемный ублюдок. Из Брайтфлера ужасный агент, он недостаточно вовлечен, чтобы можно было надеяться на то, что он пойдет до конца, особенно если это станет неудобно, но у него также нет никаких черных пятен на репутации, никаких жалоб или рекомендаций не от “тех” людей, и всегда есть приглашения на все мероприятия. Она не может позволить себе потерять его, не после того, как Малахи облажался, а Валентин умер, не после Джонатана и Разлома, не после того, как Пенхаллоу решила в назидание другим наказать тех, кого вычислили после событий в Нью-Йорке. Чертова Кларисса Фэйрчайлд. Чертов тот, кому удавалось так долго прятать ее от них. Она догадывалась, что это был Бейн, отчасти поэтому они и решили рискнуть, но если их план не сработал… Вздохнув, она закрывает глаза. У них есть еще запасные планы, и запасные планы для запасных планов, ей просто нельзя останавливаться. Она слышит странный звук, как будто кто-то задыхается, и, открыв глаза, видит, как Дель медленно падает на колени, Брайтфлер прижимает к груди коробку… А Джейс гребаный Эрондейл держит лезвие серафима у ее горла. Она дергается, тянется рукой за спину, но он протестующе цокает. — Ты отравила моего парабатая, Фриман. Только дай мне повод. Брайтфлер начинает двигаться, но Эрондейл и бровью не ведет, а Ревка чувствует, как глаза ползут на лоб, когда Брайтфлер вытаскивает стило и наносит Делю усыпляющую руну. Осторожно переступает через его плечи и наклоняется, по всей видимости, чтобы сделать что-то с руками. Она не может сдержать рвущееся наружу рычание, даже не пытается, но тут же чувствует укол лезвия в шею и заставляет себя оставаться неподвижной. Эрондейл разочарованно вздыхает, и Брайтфлер смеется — короткий резкий звук, который она и представить себе не могла исходящим от этого мужчины. — Мы упаковываем подарки для Алека, не надо так расстраиваться от того, что не можешь их сначала немного подпортить. — А тебе разве не хочется? — парирует Эрондейл, и Брайтфлер пожимает плечами. — Мне да, — раздается чей-то голос, и только тогда Ревка переводит взгляд в сторону бара. И видит Магнуса гребаного Бейна, стоящего рядом с Сирилом — связанным по рукам и ногам красными всполохами искрящейся магии. — Блядь, — выдыхает Ревка, и Эрондейл смеется в ответ.