Кукла Адмирала

Шёл третий день проживания исключённой институтки в особняке Вишневецкого. Лиза, воспользовавшись отъездом князя и предоставленной свободой, решила посвятить свободное время исследованию потайного коридора. Благовидный предлог для посещения библиотеки в кабинете князя имелся — дядюшка сам же разрешил выбирать книги. Вот она и якобы и зачитается, не вызывая подозрений. Однако дерзкий план искательницы приключений едва не нарушил вездесущий Акира, словно Цербер охраняющий двери в кабинет. — Куда, госпожа? — вежливо поинтересовался он, но таким ледяным тоном, что Лизе сделалось не по себе. — Дядя разрешил мне брать книги! — нашлась не намеренная отступать от намеченной цели девушка. В конце концов она полноправная хозяйка в доме, а японец всего-навсего слуга и вообще не имеет права контролировать её действия! — Хорошо! — кивнул немногословный страж и посторонился, дав пройти. Одарив дядюшкиного клеврета полным благородного презрения взглядом, Лиза проследовала в кабинет. Прислушалась, пытаясь определить, ушёл ли японец, но безуспешно. Акира умел двигаться бесшумно и находится ли он у дверей или отправился по своим делам — понять было нельзя. Впрочем, затея с визитом в Неглинку всё равно оказалась проваленной: вредный японец обязательно станет следить и, вне всяких сомнений, доложит хозяину. Но другого удобного случая могло больше не представиться, потому Лиза, поплотнее прикрыв двери и жалея, что нельзя их запереть изнутри, подошла к секретному шкафу на шарнирах. Затаив дыхание, потянула к себе книгу-ключ, готовая тут же отпрянуть перед разверзшейся бездной. Но ничего не произошло — скрежета не раздалось, шкаф не сдвинулся с места, а книга осталась в руке Лизы и оказалась самым обыкновенным томиком. Раздосадованная княжна прикусила губу. Быть может, она ошиблась? Нет, Лиза прекрасно помнила, как именно открыла потайной ход в прошлый раз. Значит, дядюшка после того случая приказал перебрать механизм. То-то он и разрешил ходить в библиотеку! Надеется, что племянница вновь не откроет проход, а свершившееся ранее посещение Неглинки сочтёт за дурной сон. Сдаваться так просто Лиза не собиралась. Она принялась методично двигать одну книгу за другой, справедливо надеясь рано или поздно отыскать заветный ключ. Приближающиеся шаги заставили княжну прервать увлекательное занятие. Девушка поспешно отскочила к соседним полкам, сделав вид, будто поглощена изучением их содержимого. В кабинет вошёл Вишневецкий. Князь так и светился благодушием. — Вот ты где, Лизонька! Обедала? — Нет, дядюшка. Действительно, до еды ли тут! — Опять за своё? — всплеснул руками князь. — Мне что же, насильно тебя кормить? — Я так увлеклась книгами, что совсем забыла о еде и о времени, — потупила взор княжна, на сей раз фактически даже не солгав. — Ничего, пообедаем вместе, — кивнул Адмирал. — Я, видишь ли, за делами тоже ещё не ел. А пока накрывают на стол, хочу устроить тебе небольшой сюрприз. Обедать вдвоём?! В присутствии дядюшки с подаваемыми на стол блюдами не очень-то поосторожничаешь. Тем более голод брал своё, а кухарка Вишневецких стряпала так вкусно! Уже и самой Лизе опасения начали казаться лишними. Она пила и ела — и всё-таки с ней ничего странного не происходило. Прав дядя, она сама себе придумала небылицу. Пора бы порвать с затянувшейся игрой в детство. Обещанный сюрприз Лиза увидела сразу же, как вошла в комнату. На кровати красовалась нарядная подарочная коробка, перевязанная пышным бантом. Княжна, как и все юные девушки, любила подарки. Пусть даже этот и от дяди, но взглянуть на него захотелось. — Открой же коробку, открой! — усмехнулся в усы князь. Медленно и торжественно Лиза развязала бант, подняла крышку и извлекла подарок. Им оказалось великолепнейшее бальное платье. Не избалованная нарядами, привыкшая к строгой институтской форме княжна замерла от восторга, восхищённо рассматривая волны кружев и шёлка. — Нравится? — спросил Адмирал. — Дядюшка, очень! — искренне ответила Лиза. — Благодарю! — Я рад. А теперь примерь-ка его. Надо знать, не ошибся ли я с размером. Девушка вопросительно взглянула на мужчину, надеясь, что тот догадается позвать горничную и покинет комнату, позволив племяннице переодеться. Но у Вишневецкого были совсем другие планы. — Я подожду за дверью. Позовёшь меня, когда оденешься. И всё же вышел, предоставив девушке самостоятельно примерять обнову. Повозившись, Лиза сбросила простенькое домашнее платье и облачилась в подаренное. Покружилась перед зеркалом, невольно залюбовавшись отражением. Ах, до чего хороша! Если бы только Андрей мог увидеть её сейчас! Но поручик Орлов пребывал в Туркестане и единственным зрителем оказался прибывший на зов князь Вишневецкий, не сумевший сдержать восторженного возгласа. — Бог ты мой, какая краса! Вылитая, вылитая матушка! И платье словно на тебя и пошито. Вот только… Лиза, кокетливо демонстрирующая наряд, замерла, сообразив, перед кем находится. Что «только»? — Шнуровку нужно затянуть. Позволь-ка… Благоразумие подсказывало девушке немедленно поднять шум, поскольку мужчине не совсем подобает затягивать шнурки на платье хоть бы и родственницы. Но поскольку князь преподнёс ей незаслуженный дорогой презент, Лиза из вежливости решила не противиться. То, что дядюшка сам же подстроил ситуацию, она совсем упустила из виду. Между тем Вишневецкий, удерживая рвущееся дыхание, вникал в тонкости дамского туалета. Ему хотелось коснуться губами шеи девушки, но Адмирал сдержал порыв. Не сейчас. Нельзя сломать едва сформировавшееся хрупкое доверие Лизы. Она и так уже достаточно много позволила ему. Мужчина шумно выдохнул. — Воистину богиня! — А чем я заслужила такой подарок, дядя? — Как же, Лизонька! Разве ты хочешь всю жизнь просидеть затворницей? В свете уж и так судачат, будто я тебя намеренно прячу ото всех. Сколько впереди приёмов, Рождественские балы не за горами. Я хочу, чтобы моя племянница затмила всех. У тебя будут и другие наряды, ещё краше, обещаю. А теперь переоденься, я пришлю горничную. И приходи обедать. Объяснение, особенно его будничное завершение, успокоило юную княжну. За обедом она уже не так дотошно дегустировала блюда. Свобода притупила её бдительность на радость стремительно движущемуся к победе Адмиралу. По окончании трапезы в столовую вошёл верный Акира и доложил: — Её сиятельство княжна Меньшикова желает видеть молодую госпожу. — Эжени! — вскрикнула Лиза. — Я могу идти? Вишневецкий кивнул. В гостиной ожидала неунывающая президентша Союза Горячих Сердец. С радостными возгласами Лиза заключила подругу в объятия. — Боже, Эжени, какими судьбами? — Погоди, душечка, этак ты меня задушишь. Нельзя ли нам поболтать в твоей комнате? Перемигиваясь, союзницы проследовали в комнату Лизы. Только там княжна Меньшикова решила раскрыть цель своего визита и незамедлительно приступила к делу. — А я ведь к тебе не просто так. У меня сюрприз. Ап! Эжени извлекла из-под накидки потрёпанную тетрадку и победоносно помахала ей в воздухе, не отдавая сразу. — Господи! Мамин дневник! Нашёлся! — засияла от счастья Вишневецкая, добывая из рук подруги законную собственность. Отобрав, наконец, дневник, спрятала в привычный тайник — под подушку. — Как же вы его отыскали? — Очень просто, — улыбнулась Меньшикова, устраиваясь в кресле. — Ехидну Извольскую замучила совесть. Вот она и созналась, что из зависти взяла дневник и спрятала в котельной. Дальше я вызвалась его тебе передать. — Как же тебе удалось покинуть институт? Мадам начальница отпустила? — Эта змея отпустит, как же! — скривилась Эжени, отчего её точёное личико стало злым и некрасивым. — Она с утра укатила по своим делам. У нас сейчас должен быть урок словесности, да Кузнечик болен. Сегодня дежурит Надя, я и упросила её навестить тебя во время пустого урока. Лиза с восхищением посмотрела на подругу. Евгения Меньшикова, для родных и друзей просто Эжени, благодаря именитым родителям и влиятельной тётушке пользовалась в институте некоторой свободой и не задумываясь совершала самые дерзкие поступки. Чего стоили, например, свидания с цыганом! И тут запросто взяла и отправилась навестить подругу. Классная дама Бутова хоть и чрезмерно добра к воспитанницам, не каждой позволит воспользоваться институтской каретой. — Знаешь, Лиза, — призналась Эжени, — я ведь сказала начальнице, что Олеко приходил ко мне. — Но зачем, душечка?! — Ах, пустое! Она мне всё равно не поверила. А он, Лиза, он… Он исчез, не попрощался со мной. — Вот и нет! Смотри! Настал черёд Вишневецкой устраивать сюрпризы. Лиза выхватила из-под подушки письмо цыгана и торжественно вручила подруге, присовокупив рассказ о ночном визите Олеко. Судя по тому, как своенравная княжна торопливо схватила послание, цыган значил для неё много. Союзницы, бурно обменивающиеся новостями, не подозревали о присутствии за дверями человека с грацией кошки и слухом летучей мыши. Бесшумно подкравшийся Акира жадно ловил каждое произнесённое слово и представлял происходящее в комнате так ясно, словно видел собственными глазами. Очередная фраза Эжени заставила его насторожиться. — Знаешь, душечка, я от пепиньерок слыхала. Говорят, мадам Воронцова скоро вернётся. Уж она тогда непременно восстановит тебя в институте. Держись, недолго тебе осталось терпеть противного дядюшку! — Дай то Бог! — вздохнула Лиза. С тем, что Вишневецкого следует считать противным, она ещё пару дней назад согласилась бы. Но теперь мысли приняли иное направление. Акира отошёл от дверей и отправился с докладом к хозяину. Истории с передачей письма и возвращением дневника не столь сильно взволновали Адмирала, сколь известие о грядущем приезде Софьи Воронцовой из Туркестана и вступлении её на пост начальницы института. — Чёрт бы её побрал! — выругался Адмирал. — Ты понимаешь, чем грозит её возвращение? — Да, господин. Она вернёт молодую госпожу в институт. — Проклятье! Как всё не вовремя! И Лиза ещё не привыкла ко мне, упорхнёт в свой институт при первой же возможности! — Вишневецкий закусил губу. — Медлить больше нельзя, Акира. Готовь свой отвар. Я хотел завоевать её любовь, но раз так получилось — пусть Лиза станет моей хоть таким путём!