***
Проснулся он не сам, а от звонка будильника. Спать дальше в таком брезжании было невозможно, поэтому пришлось встать и вырубить дурацкую железяку. Пару раз Эш специально не ставил будильник, ссылаясь на то, что забыл, что очень не понравилось Дино. Парень схлопотал наказание, а горничная теперь каждый раз обязательно проверяла заведён ли будильник, и если он таковым не был, заводила сама. График у Эша был не слишком по его мнению жёсткий, могло быть и хуже. У него оставалось достаточно свободного времени, в которое он мог делать всё, что захочет, но вне его он должен был следовать расписанию неукоснительно. По будням подъем в шесть, в выходные в семь. Завтрак, иногда с Гольциной, иногда без. Занятия с Бланкой часов до девяти-десяти, когда как. Перерыв пол часа, после учёба. В двенадцать обед и продолжение учёбы. В три часа дня Эш был условно свободен. Почему условно? Да, потому что дальнейшее его времяпрепровождения зависело от обстоятельств. Если он был не нужен старику, то мог идти на все четыре стороны: шататься в компании Шотора, зависать со своей бандой, наслаждаться природой в парке или сидеть у себя в комнате читая книги, смотря фильмы, сидя в интернете, валяя дурака. Дикому коту было позволено ходить где угодно, будь то особняк, прилегающая к нему территория, ближайшее районы или другой конец города и делать всё что угодно. Гольцино давал ему полную свободу действий, но если Эш был ему нужен, то это в основном занимало много времени и свободного просто не оставалось. Обычно свободных дней было три-четыре на неделе, в остальные же Дино старательно приобщал своего приемника к делам бизнеса и заставлял выполнять всякие грязные поручения. Вот и сегодня всё должно было пройти по давно заученному сценарию. Эш спросонья еле отключил будильник и поковылял в ванную. Жутко хотелось спать, всё-таки три с хвостом часа для растущего организма ничтожно мало. Умывшись ледяной водой, парень взглянул в зеркало. Ему показалось, что круги стали только темнее. Последовала горькая усмешка: — Прекрасно. Теперь все точно будут знать где и как я провёл ночь. Марвин, тварь, не применёт съязвить на эту тему. Раньше Эша мог купить любой кто был вхож в бордель Гольцины, если у него были деньги. Дино зарабатывал на внешности подростка, а на тот момент ещё ребёнка, как мог. Зеленоглазый блондин был его самым дорогим товаром, его продавали в пользование на одну ночь, с ним снимали порнографические фильмы, делали фотографии, но его никогда не пытались продать на совсем. Лысый урод ловил на нем хорошие суммы, а однажды и сам решил опробовать такой отменный, по мнению его клиентов, товар. Сначала стал периодически приходить, потом забрал к себе и почти перестал давать в пользование, только иногда близким друзьям. А потом и с фильмами и фото было покончено, хотя это не сильно утешало, ведь всё что можно было запечатлеть было уже давно в сети. Таким образом Дино сделал Эша только своим и душой и телом, как говорится. Только вот душа юноши была с этим не согласна, но её никто не спрашивал, даже он сам. К завтраку Эш вышел уже в тренировочном, джинсы, футболка, кофта, кеды. Бланка учил его не только теории, но и практике, а практиковаться надо в реальных условиях, не ходит же он в тренировочном костюме по городу. За столом, откинувшись на высокую спинку стула и читая газету, сидел Гольцина. Когда Эш вошёл, старик медленно поднял на него взгляд: — Доброе утро, Эш. — Добрее не бывает, — огрызнулся блондин. — Как же тяжело с подростками, — вздохнул старик, откладывая газету, на стол. Эш только хмыкнул. — Сегодня на завтрак пончики с шоколадом, ты же их любишь, я знаю. — А я и забыл что сегодня воскресенье, — лениво протянул парень, ковыряя вилкой в пустой тарелке. Гольцине следил за фигурой Эша, поэтому сладкое, мучное и тому подобное ему давали только по воскресеньям и праздникам. Горничные расставили тарелки с едой на столе. — Так значит, я сегодня свободен? — это был не совсем вопрос, скорее утверждение. По воскресеньям Гольцина в основном не дёргал Эша. — Не совсем, сегодня вечером опера, ты пойдёшь со мной. — Я так понимаю что не могу отказаться, — ещё одно утверждение. Гольцине только улыбнулся и Эш понял, что не может. Остаток завтрака они провели молча. Только когда юноша уже встал и направился к двери, Гольцино его окликнул: — Эш, — парень остановился, но оборачиваться не стал. — Сколько раз тебе говорил, ты должен смотреть мне в лицо когда мы разговариваем. — Эш неохотно развернулся. Мужчина выждал паузу и продолжил. — Ты неважно выглядишь. Как ты себя чувствуешь? — Лучше всех, — съязвил Эш, а потом слегка раздражённым, но уже более спокойным тоном добавил, — просто не выспался. Гальцино противно улыбнулся, понимая, что причиной недосыпа является он. А потом с усмешкой добавил: — Ты очень хорошо постарался этой ночью. Я люблю, когда ты такой активный и послушный. Глаза Эша расширились. Он уже давно привык терпеть унижения и слушать подобные похвалы, но одно дело когда в комнате кроме них никого нет и совсем другое когда зал полон прислуги. — Спасибо, блядь. — резко и грубо прорычал Эш. И развернувшись, стараясь не бежать, покинул столовую. Уже за захлопнувшимися дверьми он услышал смех старика. Юноша знал как Дино не нравилось, когда он при нем матерится, но всё равно не сдержался, да и не особо хотел. Он понимал, что босс мафии таким образом решил проучить зарвавшегося юнца, и если бы Эш не огрызался и повернулся тогда у дверей, ничего бы не произошло, но всё равно обидно. Как оказалось сраный Марвин стоял под дверью и похоже уже довольно долго. По крайней мере достаточно долго, чтобы услышать концовку их диалога. — Видимо, Папа Дино хорошо провёл сегодня ночь. — С издевательской усмешкой произнесла толстая свинья в чёрном костюме. — Уж точно получше, чем ты. — резкий и раздражений тон только позабавил Марвина. — Тебе-то этот аспект жизни теперь приходится обходить стороной, — уже спокойным и сочувственным голосом произнёс Эш. — Но ты не отчаивайся, походи по врачам, я слышал импотенция лечится. Теперь ухмылялся уже Эш. Даже подручные Марвина сдавленно захихикали за его спиной. — Ах, ты мелкий гаденыш. — Покраснев как помидор, Марвин замахал своим стальным кулаком. — Погоди сукин сын, ты у меня ещё получишь. — Буду ждать с нетерпением. — Сказал Эш и пошёл прочь. Уже у поворота он развернулся и с наглой улыбкой добавил: — Кстати, когда снесёшь, захвати с собой. Вместе посмотрим, может хоть на этот раз золотое. Только аккуратно, не разбей, а то обидно будет, ты же вон как стараешься аж покраснел весь. — Дикий кот свернул своими клыками и скрылся за поворотом, оставив Марвина недоумеваюше хлопать маслянными глазёнками. — О чём это он? — сам у себя спросил жирдяй. Ступор длился пару минут, шестерёнки в голове скрипели, маленький мозг судорожно пытался хоть что-то понять.— Это он меня что с курицей сравнил? Да я эту тварь прережу! Как он посмел?! — Зашелся в криках Марвин и стал ещё больше похож на визжащую свинью. Лучше бы он молчал. Потому, что тогда его подчинённые, не отличающиеся большим умом, никогда бы не поняли, что имел в виду Эш, и просто промолчали. А теперь когда Марвин сам им всё растолковал, стали хихикать ещё сильнее. Всю эту какофонию прервал Гольцино которого начали раздражать крики под дверью. Он пустил Марвина к себе и поросеночку ещё долго пришлось оправдываться перед Папой за свои отнюдь нелестные речи в адрес мафиозного любимца. Сразу после завтрака Эш отправился на поиски Бланки. Парень застал своего учителя уже на тренировочном участке, за курением. Белые кольца дыма взвивались высоко в небо, растворяясь в воздухе. — Какие люди, — Увидев парня казахстанец улыбнулся. — а, я уж думал что ты опять «проспал». — Отрываясь от стены к которой стоял прислонившись спиной, усмехнулся мужчина. — Прости, — без капли раскаяния извинился блондин, — просто встретил кое-кого по дороге. — Эш, — уже серьёзным тоном начал Бланка, — ругаться со всеми в твоем возрасте нормально, гормоны, переходный возраст и всё такое, я это понимаю. Но постарайся хоть чуть-чуть держать свой характер в узде, а язык за зубами. — Повышая голос на каждом последующих слове, в который раз начал этот разговор Бланка. — А ебать детей моего возраста это нормально?! Что-то я не заметил чтобы кто-нибудь держал в узде хоть что-то, когда трахал меня! — С вызовом и хорошо скрываемой, но не для Бланки, обидой в голосе, на повышенных тонах произнёс Эш. Мужчина выдохнул очередной столб дыма и запрокинув голову к небу задумался. Ему ужастно не нравилось то, что приходилось терпеть Эшу, но он ничего не мог сделать. Бланка уже несколько раз пытался поговорить на эту тему с Гальциной, и как-то повлиять на ситуацию, но безуспешно. Старик очень любил зеленоглазую игрушку и не собирался лишать себя удовольствия забавляться с ней. — Ладно, прости. Я не должен был на тебе срываться, ты то тут не причём. Просто не выспался и вспылил. — на этот раз искренне извинился Эш. Бланка был единственным более-менее нормальным человеком здесь. Можно даже сказать хорошим и ссориться с ним совершенно не хотелось. Да, он был убийцей, но не потерял свою человечность. Он никогда не трогал и не насиловал детей. Не убивал невинных женщин. И к нему, к Эшу, относится не как к бездушному телу или вещи, а как к человеку. — Да ладно, ничего. Всем нам иногда нужно выговориться. Ну, давай начинать, итак уже задержались. Эш только кивнул.***
Когда дело дошло до практики и Эш снял кофту, Бланка поморшился. То там, то здесь располагались синяки оставшиеся в большей своей массе не от тренировок. Именно это и смущало мужчину. Бланка учил Эша всему. Начиная от тактики ведения боя, занятий спортом, борьбы без правил и плаванья, и заканчивая стрельбой, искусством пыток, и умением убивать. Дино неслучайно выбрал именно его. Лучший среди своего дела. Его задачей было вырастить из Эша дьявола. Поскольку занятия проходили семь раз в неделю, мужчина часто гостил в особняке Гольцины.И порой в не учебное время, юноша предпочитал беседу со своим учителем даже свободе. Сегодня во время стрельбы, когда Эш в очередной раз попал в голову мишени, он рассмеялся. Подросток меньше полугода назад взял в руки оружие, но уже добился очень хороших успехов. Мужчина спросил в чём дело, но он только отмахнулся. На самом деле когда парень стрелял, он часто представлял на месте мишени своего врага. И теперь он, надо сказать уже не в первый раз, представил на этом месте Марвина с головой свиньи. Когда пуля угодила прямо в лоб и вышебла мозги, Эш рассмеялся. И тогда ему стало страшно. Нет, ему не было жалко этого урода, но он всегда держался сосредоточенно, а сейчас рассмеялся…. Он рассмеялся прямо как они. Его это всё позабавило. Он получил удовольствие, хоть от потенциального, но убийства. Хотя кто бы не получил учитывая кто был мишенью. Но, Эш испугался потому что начал замечать, что с каждым днём, всё больше и больше, становится как они. По крупице становится настоящим дьяволом.***
Обед Эш провёл в одиночестве. Бланка уехал по каким-то делам, а Гольцине трапезничал в другом зале с гостями. Учёба тоже прошла как обычно, совершенно ничего интересного.Как Эш узнал от Бланки опера начнётся в одинадцать, значит к восьми он должен быть в особняке. А до этого момента дикий кот предоставлен сам себе. Желания идти куда-то небыло совершенно, но и сидеть в четырёх стенах не хотелось. К банде идти точно не вариант. Ещё не хватало чтобы его ребята видели своего босса таким. — Вот чёрт, — настроение говняное, а он даже напиться не может. В итоге Эш решил прошвырнутся в Chinatown, развеяться и повидаться с Шотером.***
Когда Эш добрёл до кафе было уже часов пять. Солнце медленно начало клониться к закату, наступили сумерки. Небо окрасилось в жёлто-голубые тона и безмятежные облака плыли по нему красивыми, белыми стайками. Хотелось стоять, смотреть и утопать в их свободе. Наслаждаться и упиваться ими, подгоняемыми лишь одним ветром. Сладостный сон ума разогнали чьи-то голоса. Это группа в хлам бухих мужиков вывалилась из соседней забегаловки и поплелась в противоположном направлении. Эш проследил как они удалялись в переулке, терялись в толпе людей и не имели сейчас никаких забот. В голове мелькнула шальная мысль, напиться и не вернуться сегодня в особняк. Пусть его ищут, пусть Гольцина сердится и идёт в театр один. Пусть завтра, а может и раньше его найдут и вернут. Пусть ему придётся вытерпеть наказание. Пусть его посадят под домашний арест. Пусть, пусть, пусть… Сейчас он был готов на всё ради такой крохотной, минутной свободы. Но, нет. Он этого не сделает. Не может сделать. Просто не имеет права подвергать опасности своего лучшего друга из-за мелкой прихоти. Ведь если пьяного Эша обнаружат в Cinatown по попадёт ещё и китайцам. Эш вошёл в кафе. У входа его встретила сестра Шотера. Поприветствовав парня, она сказала что брат в своей комнате и пошла дальше обслуживать клиентов. Шотер и вправду оказался у себя. — Привет. — Привет, старик. Чё такой кислый? — Да, всё та же хуйная с Гольциной. — отмахнулся Эш. — Есть чё выпить? — О, — улыбнувшись протянул Шотер, — а, ты как всегда прямо к делу. Нус, чего изволите-с? Для постоянных клиентов могу попытаться даже коньяк стащить. — Нее, давай пивка обычного. — А что так? — Искусство требует жертв! — подняв указательный палец вверх, многозначительно произнёс Эш. Шотер как и обещал вернулся уже с двумя банками пива, и даже где-то откопал сушёную рыбину, на закуску. — Ну, выкладывай. Что такого случилось, что ты по доброй воле отказываешься от хорошей выпивки. Или старик тебе за твои выходки сухой закон установил. — Да пошёл ты. — Эш шутливо толкнул друга в бок, локтем. — Какой к черту сухой закон. Просто сегодня вечером очередная ебаная опера, на которую ему присралось меня потащить. — Ты же вроде их любишь, — разворачивая газету с рыбкой сказал Шотер. — Люблю, но когда они не рушат моих планов. — Слушай Эш, у тебя ведь уже есть банда, но пока что маловато земли, вот я и подумал…. — Шотеру не дали договорить. — Не беспокойся, месяц другой и будет достаточно. Я же не просто так всё своё свободное время просераю. Я вообще-то делом занимаюсь. — сказал Эш, а потом подождав добавил, — И вообще тебе-то какая разница, о себе бы лучше беспокоился. Долго ещё в помощниках сидеть собираешься, тебе то уже пятнадцать. — Шотер только хмыкнул. Посидели, поболтали. Когда Эш уходил было уже без двадцати восемь. — Опоздаю, ну и пофиг. — подумал Эш и не спеша пошёл обратно.