Из заметок Довакина

      Мы уже битый час гуляли по рынку Вайтрана. Лидия, как и полагается слуге, терпеливо молчала, пока я закипал как двемерский центурион, рассматривая на прилавке скромненький арсенал лёгкой брони. Глядя на это печальное зрелище, мне очень хотелось сложить руки у груди и глубоко закатить глаза. За это я ещё должен платить?              – И... всё? – спросил я, поднимая пальчиками кожаные ремешки сыромятной брони.              – Всё. – обыденно ответила милая имперка, вымазанная в саже.              Хотя нет, сейчас она была не милой. Стоило ей повернуться и внимательно рассмотреть меня, как лицо её переменилось, видимо тоже не любит данмеров. А я вообще-то город вчера спас. И чёртов дракон подпалил броню, которая осталась у меня от Гуньяра.              – А где кираса? – вдруг спросил я и тут же пожалел об этом.              – Тебе что-то не нравится? – она угрожающе приподняла бровь.              «Всё!» хотелось ответить ей в тон.              Всё, потому что я не представляю, как ходить в горы, щеголяя синими от мороза (и не только) сосками, и бегать в юбочке из шкур среди лесотундры, клещей и драугров.              Я аккуратно положил «доспехи», чтобы лишний раз её не провоцировать. Мало ли что! Насколько помню, её отец советник ярла, а мне не очень хотелось выставить себя дуракином. Да и муженёк её, от которого я вышел только что, невзначай упомянул, что его супруга с оружием игралась ещё ребёнком. Наверно хотел меня напугать или впечатлить. Что ж, не буду нарываться, ручка у неё, и так видно, тяжёлая. И чтобы как-то оправдать неловкое молчание, я снова отвернулся, делая вид, что пока выбираю.              На прилавке лежали ещё сталь и железо. Ни тебе кожи, ни просто закрытых! Я бы даже согласился греметь как кастрюли моей матушки, но те монетки, что мне удалось достать в Ветреном Пике жалобно прозвенели в мешочке, говоря о том, что их совсем мало. Деньги у меня были на самую дешёвую лёгкую броню. Тот здоровенный норд из Серых Грив решил загнуть нехилую цену, прикрываясь своей необычной кузницей. А мне ещё стрелы нужны! Но похоже до «Пьяного охотника» я уже не доберусь и придётся экономить каждый выстрел. Взглянув на Лидию, я в шутку подумал, что может стянуть с неё броню, она ведь будет не против? Но, поймав мой взгляд, она посмотрела в ответ так, будто догадалась о моих намерениях, и я закашлялся.              – Ну что, ты будешь мерить? – поторопил меня голос имперки.              Тяжело вздохнув и понимая, что выбора у меня нет, я взял ту самую броню, которую только что недоумённо держал в руках, и вошёл в магазин на примерку. Помогала Лидия и тот мужик за прилавком. Они застёгивали на мне ремешки, застёжки, бляшки.              В общем, когда они закончили, и на прилавке «Дома воительницы» оказались мои последние септимы, я вышел и даже не стал оборачиваться на смех стражников. Им-то хорошо, они привыкли к такому холоду. А моя кожа посинела ещё больше, и я стоял с улыбкой, выражающей боль. Сверху мне надели идиотский шлем. Да зачем он, если одна точная стрела в миг решит мою жизнь? На ногах оказались меховые тапки чуть выше щиколотки. Надеюсь не из каджита. Хотя какая разница? В таких только дома ходить, чтоб ноги не замёрзли.              – Выглядишь прекрасно! – пыталась ободрить Лидия.              Я знал, что это не правда и смех стражников был тому доказательством, но что поделать если у неё такая работа.                     ***              Мы с Лидией решили сделать привал и сидели у костерка недалеко от ступеней, ведущих на вершину Глотки Мира. Ветер так и намеревался задуть наш единственный источник тепла и добить меня. Если это случится волею богов, тогда не знаю кто будет спасать сей несправедливый и холодный мир. Лидия жарила мясо и пыталась меня утешить тем, что я обязательно закалюсь (а может быть «заколюсь»?) и привыкну. Но я почти не слушал. Сейчас, завернувшись в шкуру, которую мне дали добрые люди в Айварстеде, я был способен лишь на то, чтобы отстучать зубами «Рагнара Рыжего», потому что эта идиотская песенка крутилась в моей голове слащавым голосом Микаэля.