У Черного моря

Ягыз побывал уже на трех свадьбах с тех пор, как приехал в Орду, но впервые он шел на свадьбу семьи Чамкыранов: женился один из родственников Хазан, достаточно близкие, чтобы пригласить всю семью Джихангира Чамкырана, но недостаточно близкие, чтобы приглашать его друзей. На самом деле, Ягыз мог и не ходить на эту свадьбу, жених – это еще не совсем зять, но после выходки Эдже было нужно чем-то отвлечь гостей, и присутствие Ягыза Эгемена, надеялась госпожа Фазилет, перевесит разговоры об отсутствии Эдже. Как и грозилась Хазан, Эдже отправили в горную деревню. Само собой, ей не позволили жить в одиночестве в старом доме Кериме, а отправили к тетушке Михрибан. Ягыз уже ездил туда, отвозил покупки – Эдже пока была в стадии гордости и ожесточения, с видом мученицы чистила фундук, а Ягыза обругала так, что Ягыз сразу узнал школу Кудрета. По счастью, Кудрет хотя бы в присутствии сына следил за языком. Он вместе с ним сидел в гостиной дома Чамкыранов и ждал женщин. Он должен был отвезти госпожу Фазилет и Севду, которая наводила красоту в доме Хазан. Севда, кузина Хазан, поселилась в доме дяди Джихангира, чтобы помочь Кудрету с воспитанием ребенка. По-хорошему, говорили тетушки Хазан, Кудрету надо было найти новую жену, и они уже ходили к Кудрету с предложениями, пока Кудрет не пообещал любую новую сваху вывезти в море и утопить. «Эти ведьмы, – гордо сказал он Ягызу на следующий день, – меня в двадцать лет не женили, в тридцать не женили, и в сорок два не женят!» Значит женят в сорок три, подумал Ягыз, когда за дело возьмутся Кериме и Фазилет, и Кудрет сам не поймет, как окажется за свадебным столом, но он не стал делиться этой мыслью с Кудретом – нервы у этого мужика были ни к черту, не иначе как истерзаны годами контрабанды. Эмин носился по гостиной, нарезая круги и завывая сиреной, под одобрительные кивки отца, и Ягыз чувствовал, что у него начинает дергаться глаз. Ягыз никогда не отличался чадолюбием – единственным ребенком в его жизни была Омрюм, и Омрюм всегда была такой милой девочкой. – Какой Хазан была, когда была маленькой? – Спросил Ягыз, и Кудрет удивленно посмотрел на него. – Ну, ты же в прошлый раз говорил, что ты ее кормил, поил, на руках качал... – Кошмаром она была, – ответил Кудрет. – И она, и Керем, одновременно на свет родились, на мою голову, и так и старались друг друга переорать. Не дети были, а чудовища, не то что мой Эмин, ах ты, лев мой, ай, молодец, разбил, вторую тоже разбей, сколько барахла Фазилет даром хранит. Ягыз покрутил головой и запихнул осколки чашки ногой под диван. – Что там творит твой дьяволенок, Кудрет? – Завопила Фазилет, спускаясь по лестнице, и Кудрет в ответ заорал, что ребенок уже устал ждать вечно копошащихся баб, но Ягыз уже не слышал привычную перебранку. Хазан вышла из комнаты и стояла наверху лестницы, глядя на мать и дядю, и Ягыз смотрел на нее во все глаза. Он вспомнил, как увидел ее в первый раз – вернее, это был второй раз, но... В настоящий первый он ее практически и не разглядел. А тогда, у двери номера отеля, когда он увидел ее впервые, увидел и обомлел – она казалась богиней... Пока не открыла рот. Ягыз улыбнулся, глядя на нее. На Хазан было другое платье, серебристо-серого цвета, волосы были уложены в простую гладкую прическу, в руках она держала одну из этих маленьких женских сумочек, в которые не помещается ничего, кроме помады, и, подумал он, пары стодолларовых купюр, наверное – и она снова казалась богиней. Она перевела на него взгляд и улыбнулась, и Ягыз протянул ей руку, стоя у подножья лестницы. Хазан улыбнулась еще шире, и ему показалось, что вся комната осветилась. Она взяла его за руку на последней ступени лестницы и встала рядом с ним. – Ты выглядишь восхитительно, – тихо сказал он, и она приподняла брови. – Ну, господин Ягыз, вы тоже сегодня выглядите что надо. – Только сегодня? – Переспросил он, пытаясь удержаться от улыбки, и она склонила голову набок. – Ты напрашиваешься на комплименты? Ну хорошо, ты всегда выглядишь что надо. – Это просто отвратительно, – раздался у его уха голос Кудрета. – Племянница, следи за собой, над тобой вся артель ржать будет – заигрывает с Эгеменом. Мужик ты или нет? – Дядя Кудрет, иди... В машину, – выдавила Хазан сквозь зубы. – Пора, пора, уже опаздываем, – захлопотала Севда, подхватывая на руки вырывающегося Эмина, и Кудрет пошел за ней к двери, напоследок расстреливая Ягыза взглядом. Это было одно условие Ягыза, не условие, просьба, но в то же время условие – чтобы в машине они ехали одни. Вернее, конечно, чтобы они ехали без госпожи Фазилет, потому что само собой, Севду и ребенка повез бы Кудрет, с другой стороны, Кудрет намекал, что намерен напиться, и предлагал ехать всем на одной машине... Ягыз пресек все эти разговоры вежливо, но твердо. Поэтому в машине Ягыза они были одни. – Помнишь, ты спрашивала, какой у меня любимый цвет? – Спросил он, глядя на нее. – Кажется, я только что понял, какой. – Серебристый, – ответила Хазан, улыбаясь и глядя прямо перед собой. Когда он удивленно приподнял бровь, она повернулась к нему, в ее глазах светился озорной огонек, и она помотала рукой. – Подарки твоего дедушки подсказали. Ягыз опустил руки, откинувшись на спинку сиденья, недоверчиво глядя на нее. – Ты хочешь сказать, дед угадал мой любимый цвет раньше меня? – И кажется, даже я угадала его раньше. – Так ты выбрала это платье для меня? – Ягыз развернулся к ней, оглядывая ее с ног до головы. Она прищурилась, тоже окинув его взглядом. – Боюсь, тебе оно не пойдет. Ягыз рассмеялся, запрокидывая голову, и он подумал, что ему очень хочется ее поцеловать. Эта мысль его немного отрезвила, и он замолчал, прикусив губу. – Нам пора, – сказал он, вздохнув, и почувствовав настороженный взгляд Хазан, улыбнулся ей.– Если мы продолжим тут болтать, то никогда не доберемся до этой свадьбы. Твоя мама нас придушит. Остаток пути они вели совершенно светский, безопасный, приличный разговор, и Ягыз старательно убеждал себя, что нет совсем ничего плохого в том, чтобы хотеть поцеловать свою невесту. Даже наоборот, не хотеть целовать свою невесту – вот что было ненормально, ведь так? В конце концов, после свадьбы им придется не только целоваться, и при мысли об этом Ягызу стало жарко. Вот о чем думать точно не стоило, особенно учитывая, что он уже больше полугода хранил целибат. Он покосился на Хазан, которая спокойно смотрела перед собой, рассказывая что-то о семье, к которой они ехали, и подумал, а был ли у нее опыт? Был ли у нее кто-то? Ягыз семь лет знал, что рано или поздно женится на девушке семьи Чамкыран, и пусть он не хранил верность Эдже – да, тогда это была еще Эдже, как не отвратительно об этом думать – в буквальном смысле, снимая напряжение знакомствами на одну ночь, у него не было отношений как таковых, которые могли бы затянуться, это было бы нечестно и по отношению к Эдже... к Хазан... Не важно. Это было бы нечестно и к его нареченной, и к гипотетической женщине в его отношениях. Но у Хазан не было таких обязательств... А Эдже даже обязательства не помешали, с раздражением подумал он. Ягызу безумно хотелось узнать, был ли в ее жизни кто-то, но он не представлял, как это спросить. Просто «а не крутила ли ты романы, пока мне готовили твою сестру?» Тут уж точно одним ударом не обойдется. Они быстро догнали ушедшую вперед машину Кудрета, и остаток пути ехали за ним, улыбаясь Эмину, который махал им в заднее стекло. – Сколько детей ты бы хотел? – Спросила вдруг Хазан, помахав малышу в ответ. Ягыз озадачился. – Я... Я не знаю, – он нахмурился, задумавшись. – Никогда об этом не думал, если честно. Просто знал, что когда-нибудь они будут, но... – Он дернул подбородком, указывая на Эмина впереди них. – Знаешь, он заставил меня засомневаться, что я вообще детей хочу. – Краем глаза он заметил, что Хазан развернулась всем телом, уставившись на него, и пояснил, улыбаясь. – Проверь под диваном, когда вернешься, чтобы мать не видела. Я туда осколки разбитой им чашки затолкал. – Какой чашки? – С подозрением спросила Хазан. – Не розовой ли, с желтыми цветами? Ягыз отпустил на долю секунды руль, разводя руками, и Хазан чертыхнулась. – Мамина любимая. Ты уверен, что это сделал не дядя Кудрет? – Ну, не то чтобы он пытался помешать, если честно... Они рассмеялись, и Ягыз вдруг заметил, что атмосфера в машине резко поменялась – исчезла какая-то натянутость, которая появилась, когда он оборвал их легкий флирт в начале поездки. Ягыз крепче сжал руль. А может это и не был флирт, просто дружеская беседа... Дружеская беседа, закончившаяся его желанием поцеловать свою собеседницу. Да, обычная такая дружеская беседа, все его беседы с друзьями так заканчиваются, Майк и Фарах не дадут соврать. Хватит, подумал он, останавливая машину и отдавая ключи парковщику. Было не время об этом думать, Он впервые присутствовал на свадьбе семьи Чамкыран в качестве будущего зятя. Воображение рисовало ему самые ужасные картины. Они поприветствовали собравшихся у порога хозяев вечера, пожимая взмыленным и взъерошенным родственникам жениха и невесты руки и повторяя «Пусть будут счастливы, пусть будут счастливы», и прошли в зал, где к ним немедленно потянулись люди. Родственники обнимали и целовали Хазан, здоровались с Ягызом, обнимали и целовали его, задавали вопросы о здоровье бабушки и дедушки – весь Орду и так бы узнал через минуту, если бы они только кашлянули – а потом некоторые женщины задавали вопросы об Эдже и с удовольствием наблюдали, как они с Хазан выкручиваются, объясняя, что Эдже, дескать, уехала отдыхать. А то весь город не знает, от чего она отдыхает. Другим общим вопросом было: «Когда же мы погуляем на вашей свадьбе?», и тут Ягыз нашелся быстро, и ответ этот тут же подхватила Хазан: «Как старшие договорятся» – не подкопаешься. – Хазан! – Услышал он вдруг мужской голос и увидел, что к ним подходит высокий черноволосый мужчина. – Какая встреча! – Мустафа? – Хазан явно была удивлена. – Какая неожиданная встреча. – Я здесь со стороны невесты, – радостно улыбался мужчина, и Ягызу его улыбка очень не понравилась. – Но я знал, что ты будешь здесь, Хазан Чамкыран. Ягыз хмыкнул, пристально глядя на мужчину, и Хазан как будто бы услышала это. – Какой приятный сюрприз, – быстро сказала она, взяв Ягыза за руку. – Познакомьтесь, – улыбнулась она, – капитан Мустафа Боз, мой коллега из Трабзона. Мустафа, это мой жених, Ягыз Эгемен. Ягыз вежливо улыбнулся, протягивая руку, отмечая, как вытянулось лицо «коллеги из Трабзона». – Как поживает Трабзон? – Прекрасно, спасибо. Примите мои поздравления, Хазан, господин Ягыз, – Мустафа крепко пожал ему руку, и Ягыз сжал его пальцы, твердо глядя ему в глаза. – Я и не знал, что ты выходишь замуж, Хазан, – сказал трабзонский капитан, разжимая рукопожатие. – Ты же говорила, что вообще не хочешь замуж, – сказал он со смешком, и Ягыз ласково осклабился. – Она передумала, – сказал он и подхватил Хазан под руку. – Нам пора присесть за наш стол, жизнь моя, твоя мать уже ждет. – Моя мать уже ждет? – Прошипела Хазан, когда они отошли от коллеги из Трабзона на достаточное расстояние. – С каких это пор тебя так привлекает общество моей матери? – Ты меня обижаешь, – ответил Ягыз, – я просто жажду общества твоей матери и твоего незабываемого дяди Кудрета. А вопли твоего маленького кузена – всегда мечтал оглохнуть. Все лучше твоих многочисленных родственников, они меня здорово утомили. – Мои родственники? – Насмешливо переспросила Хазан. – Именно они. – То есть, тебя утомили именно родственники? – И их вопросы об Эдже, – подтвердил Ягыз. – О да, а уж их вопросы о будущей свадьбе... – ядовито протянула она. – Здорово надоедает, – кивнул Ягыз. – То есть, – она наклонилась к его уху. – То есть, родственники невесты тебя не обеспокоили? – Нет, что ты, приятные, вежливые люди. – Даже те, которые из Трабзона? – Глаза Хазан смеялись, и он улыбался ей в ответ. – Люблю Трабзон, прекрасный город. – В котором ты никогда не был... – Она уже не могла сдержать смех, и он пожал плечами, наливая ей и себе минеральной воды. – Разве не все черноморские города прекрасны? Ее лицо было совсем близко, когда он прошептал ей это почти в губы, и тут он почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку. Обернувшись, он напоролся на мрачный взгляд дяди Кудрета. – Хазан, – сказал он, прожигая Ягыза взглядом. – Помни об артели.