У Черного моря

Хазан потерла глаза, прогоняя сон, и двинулась к кафе, у которого сидели поденщики в ожидании, что их выберут для работы. Хазан обычно выбирала одних и тех же, с кем привыкла работать, и сегодняшний день ничем не отличался, она выбирала их не только за трудолюбие, силу и выносливость, но и, в числе прочего, за умение не устраивать склоки. Сегодня ей было это особенно нужно, потому что сегодня ей приходилось брать в свою команду Ясина Демиркола. Аллах свидетель, Хазан так надеялась, что Эдже одумается, потому что парень был просто кошмаром – и это после того, как Хазан видела в деле Керема и Синана. Напыщенный, наглый, капризный, ревнивый. Неудивительно, что с дядей Кудретом он не сошелся – рыбак рыбака видит и все такое. – Махфуз, Альп, Кахраман, идемте, – велела она, и вдруг услышала за спиной знакомый голос. – Капитан, а для меня работки не найдется? Хазан удивленно приподняла брови, разворачиваясь к неожиданному гостю. – Что такое? – Удивилась она, глядя на жениха. – Эгемены разорились, и тебе понадобилась новая работа? – Ну, копейка здесь, копейка там, и становишься на копейку богаче, знаешь ли, – Ягыз подошел к ней, улыбаясь. – На что мне нужен неопытный работник, Ягыз? – Хазан поджала губы, скрывая улыбку. – Уверен, найдешь мне применение, – Ягыз подошел к ней очень близко, говоря ей почти на ухо. – Ты ведь хотела показать мне море? Почему бы не сегодня? – А если серьезно? – Наконец спросила Хазан, и Ягыз пожал плечами. – Не знаю. Слышал, Ясин сегодня отправляется с тобой в плавание? Подумал, надо тебя поддержать, в конце концов, это была моя идея – подкинуть его вам. Брат Кудрет меня вчера чуть не оглушил своими воплями, до сих пор в ухе гудит. – Ягыз поежился. – Не говоря уже о том, что я узнал столько новых анатомически невозможных слов и оборотов. Честное слово, это была почти поэзия. К концу его речи я был в трансе. Хазан засмеялась, она уже была наслышана о словарном запасе дяди Кудрета, в конце концов, это ей вчера пришлось разнимать его драку с тетей Шухрие. Тетя Шухрие не оценила, что дядя Кудрет сбросил Ясина за борт и отправил его к берегу вплавь – не то чтобы Хазан его винила за это, если послушать, что тот на корабле выкидывал. – Что ж, Ягыз Эгемен, грузись на борт, – скомандовала Хазан, разворачиваясь и направляясь к кораблю. – Будешь заниматься черным трудом – палубу надраишь, гальюн почистишь, чай приготовишь. – Именно в таком порядке? – Уточнил Ягыз, следуя за ней. – Может гальюн оставим на потом? – За все заплачу пятьдесят лир, – продолжила Хазан, с улыбкой игнорируя его вопрос, и Ягыз возмущенно ахнул. – Пятьдесят? Всем же платят по сто! – Товарищ, – Хазан улыбалась, но он был за ее спиной и не видел этого, – за что тебе платить сто лир? За низкоквалифицированный труд? – Низкоквалифицированный? Когда еще твою палубу будет надраивать MBA Университета Пенсильвании? Хазан правда хотела сдержаться. Честно-честно, хотела. Вот совершенно честно, хотела этого. Правда, она не могла сказать, когда она этого хотела, потому что ответила почти моментально. Она тут же развернулась и ляпнула, хвала Аллаху, негромко: – Вообще-то после свадьбы ты ее мне должен будешь надраивать почти каждую ночь. Честно, она правда хотела сдержаться. Но когда она увидела его лицо, порадовалась, что не сдержалась. Если она думала, что видела его обалделым на помолвке – или когда она съездила ему по физиономии – то здорово ошиблась, по-настоящему обалделым он был именно сейчас. Но уже через секунду она страшно пожалела о сказанном. Она почувствовала, как все ее лицо, все ее тело, даже волосы налились краской стыда, настолько яркой, что глаза заслезились, и Хазан со всех ног рванула к своему кораблю, где, наспех бросив брату Акыну, чтобы закончил всю подготовку, заперлась в кабине, ругая себя на чем свет стоит. Она представить не могла, как теперь посмотрит ему в глаза. Никогда, никогда она теперь даже не осмелится голову поднять рядом с ним, не то что в глаза ему посмотреть. Свадьба им будет предстоять на редкость неудобная, подумала Хазан, воображая себе, как идет к свадебному столу наощупь, в то время как он думает, на какой извращенке женится. Она представила себе, как регистратор брака задает вопрос, согласен ли Ягыз Эгемен взять Хазан Чамкыран в законные жены, а он такой: «Знаете, мне что-то не хочется надраивать ее палубу», и Хазан, как есть, в подвенечном платье, наверняка по маминому вкусу, все в цветочек, в оборочки и в кружавчики, сбегает прямо со свадьбы – да прямо в Эгейское море, куда еще теперь будет бежать? А он сбегает в другую сторону, в Университет Пенсильвании, например. Хвала Аллаху, работа для Хазан была настолько привычная, что она даже не заметила, как вывела корабль в море, воображая себе, как селится в Японии и каждый день ест сырую рыбу, пока и туда не приходят новости, что «от этой женщины сбежал Ягыз Эгемен, чтобы не драить ее палубу ночами» – и как ей приходится бежать из Японии в Антарктиду. В дверь раздался стук и прозвенел голос Ясина: – Сестра Хазан, чай! – Неси, – ответила она, переводя дух. Ясин сейчас казался ей совершенно нормальной, приятной компанией. Хазан даже не повернула голову в сторону вошедшего, глядя прямо перед собой и поглядывая на приборы, когда перед ней появилась стеклянная чашка, и Хазан почти приняла ее в руки, когда вдруг узнала обручальное кольцо на безымянном пальце, и она так резко отодвинулась, что едва не обожглась. – Осторожнее, – воскликнул Ягыз, отводя от нее чашку. – Горячий, я только заварил! Хазан уставилась на него, чувствуя, как ее снова заливает краска стыда, но он, делая вид, что не видит, просто поставил чашку перед ней, глядя в море за окном. – Подумал, что чай, наверное, стоит заварить до того, как гальюн придется чистить, – улыбнулся он и отвернулся, разглядывая кабину. – Значит отсюда ты водишь корабль? И куда мы теперь идем и сколько еще идти? Хазан глубоко вздохнула, дергая ногой от неловкости, но начала объяснять, что они будут делать дальше, и чем будет занят весь их день, потом объяснила, чем она занимается в кабине и что она будет делать потом, и к концу объяснения она почти успокоилась. Почти. – И на этом, в общем, все, – закончила она, и в первый раз посмотрела ему в лицо. Ягыз был совершенно спокоен и серьезен, и Хазан почти без стеснения смогла посмотреть на него, и наверное, наверное, все могло бы обойтись и пройти нормально. Так ведь? – Тогда, наверное, мне уже надо бы начать… «Не смей, не смей, не смей!» – завопила Хазан у себя в голове. – … надраивать твою палубу… – Закончил он, едва сдерживая смех. Хазан хотелось провалиться сквозь землю… Если бы она была на земле, конечно. Сквозь корабль что ли? Она сжала зубы, зажмурилась, едва не падая, и тут Ягыз перестал сдерживаться, хохоча, как сумасшедший. – Перестань, – сказала она сквозь зубы. Он захохотал еще громче. – Я сброшу тебя за борт, – пригрозила Хазан, но в ответ получила только полузадушенное: – Бросай. Это того стоит. Хазан закрыла лицо руками, качая головой, но его смех был так заразителен, что она рассмеялась вслед за ним, обессиленно падая в кресло. – Ты мне никогда этого не забудешь, да? – Спросила она, отсмеявшись, и Ягыз покачал головой. – Я положил это на полочку к «козлу» и «шахзаде-извращенцу». Вряд ли это возможно забыть. – Капитан Хазан! – Крикнул брат Акын, когда Хазан было открыла рот, чтобы послать этого негодяя ко всем чертям. – А мы не мимо прошли? – И Хазан выругалась, снова вызвав у Ягыза приступ хохота. – Вали отсюда, ненормальный, – разозлилась Хазан, пихая его в грудь. – Отвлекаешь меня, да я тебе и пятидесяти лир не заплачу, я с тебя штраф сниму в конце дня, MBA Пенсильвании. – Ладно, – покладисто ответил Ягыз. – Пойду драить палубу. И Хазан запустила ему в спину свою фуражку, потому что ничего, что было не жалко в него кинуть при себе не было. – Не сиди на борту, – строго сказала Хазан, глядя на медленно плывущее к закату солнце, вытирая пот со лба. – Ты просто напрашиваешься на то, чтобы столкнуть тебя и отправить к берегу вплавь. Ягыз вздохнул, устало глядя на нее. – Знаешь, я уже почти и правда напрашиваюсь – доплыву до берега и буду отдыхать. Ты просто зверь, а не капитан. Как вышло, что против тебя до сих пор не подняли бунт? – Бунтовщиков я протягиваю под килем, – пригрозила Хазан, садясь рядом с ним. – Но ведь и правда, работа тяжелая, – Ягыз прикрыл глаза, глубоко вдыхая морской воздух. – Кажется, сегодня я буду спать как ребенок. – Ясин, завари нам чаю! – Крикнула Хазан, и Ягыз приоткрыл один глаз, глядя на нее. – А он нам в чай не плюнет? – Брат Акын за ним следит, – кивнула Хазан – за что именно Кудрет сбросил Ясина в море, все уже знали. Ягыз потянулся, поморщившись. – И этим ты занимаешься почти каждый день? – Почти всю свою жизнь, – кивнула Хазан. Когда Ягыз вопросительно посмотрел на нее, она пояснила. – Отец начал брать меня в море, когда я была младше, чем Омрюм сейчас. А после его смерти я ходила с дедушкой и дядей Кудретом, пока он не перешел в грузовые. Ягыз посмотрел по сторонам и понизил голос. – Насчет грузовых Кудрета. Ты ведь не думаешь, что он возьмется за старое? Хазан дернула щекой. – Дедушка отправил с ним нашего кузена Октая. Он верен дедушке как пес, и дядя это знает. – Подумав, Хазан добавила. – Дедушка пригрозил, что отберет у дяди сына, если тот вздумает снова выкидывать фокусы. И уж проследит, чтобы дядя ни на одном из четырех морей не получил больше корабля. – Твой дядя тоже любит море, да? – Как можно его не любить? – Спросила Хазан, оглядываясь по сторонам. – Знаешь, – сказала она, глядя на горизонт, к которому клонилось солнце. – Тогда, в отеле, помнишь? Знаешь, почему я тогда к тебе пришла? Я тогда узнала, что ты собираешься жить в Орду и не будешь уезжать от Черного моря, и тогда я подумала, что раз уж так… Ягыз покачал головой, с любопытством глядя на нее. – Я собиралась сделать тебе предложение. – Какое? – Не понял Ягыз, и Хазан фыркнула. – Руки и сердца. Серьезно, я шла тогда к тебе, чтобы просить твоей руки. – О, – Ягыз скривил губы в попытке сдержать улыбку. – Знаешь, у тебя это не очень хорошо получилось. – Да что ты? – Правда, тебе стоило бы попрактиковаться заранее… – Ну, раз ты так считаешь… – Наверное, начинать с «козла» не стоило, да и тот момент, когда ты кричала, чтобы горы и море тебя услышали, было романтично, да, но текст немного подкачал. – Зато было от всей души, – в тон ему ответила Хазан, и Ягыз покачал головой. – Знаешь, я надеюсь, что однажды ты расскажешь горам и морю Орду, что ошибалась на мой счет. – А я ошибалась? – Спросила Хазан, и Ягыз кивнул. – Может быть я и козел, но женщин я уважаю. Особенно тебя. – Да что ты? – Снова спросила Хазан, начиная смеяться. – Правда, Хазан. Ты невероятная. – Хазан качала головой, глядя на него, и он кивнул, улыбаясь. – Серьезно, ты умная, смелая, отлично стреляешь и ты потрясающий капитан. – Продолжай, продолжай… – Подбадривающе помахала Хазан рукой. – Хвали меня дальше. Я люблю, когда меня хвалят. – Ты красивая, – сказал Ягыз, и Хазан с трудом сдержала желание отвернуться, – сильная, твердая. Мне невероятно повезло, знаешь? – Это еще не факт, – Хазан сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы ничем не выказать смущения, чтобы не покраснеть. – Ты ведь мог еще жениться на моей тете Кериме. Вот она такая сильная, что ты бы сейчас к берегу не плыл – долетел бы с одного ее удара. – У тебя удар тоже неплохо поставлен, – Ягыз сложил руки на груди. – Знаю на собственном опыте. Вот, кстати, еще в чем мне повезло. Где еще найдешь жену, которая поддержит тебя в драке? – Тут скорее мне надо спросить, поддержишь ли ты меня, или фуражку подержишь, пока я кого-нибудь метелю? – Хазан уже хохотала, не сдерживаясь, и Ягыз встал по стойке смирно, отдавая ей честь. – Капитан, будьте уверены, в любой драке я буду рядом, прикрывать вас со спины. – Брат Акын, сбрось меня в море, – услышали они страдающий голос Ясина. – Слышать это больше не могу, я лучше вплавь в Орду отправлюсь. Хохот, заливший корабль был таким громким, что смеялась, казалось, даже рыба.