Краденое солнце

      Синие сумерки пробрались в приоткрытые балконные двери, подползли к обтянутым в легкие летние туфли ступням. Императрица отогнала их острым кожаным носком. Глянула на тяжелый циферблат напольных часов. В городе богов, где время не значило ровным счетом ничего, часов не было ни у кого. Кроме нее.       Нелепые, громоздкие, с похожим на стрелу маятником, они тикали размеренно и четко, отсчитывая годы. Сотни лет. Тысячи.       Императрица устало потянулась в обитом серым бархатом кресле. Вытянула под тяжелым деревянным столом ноги. Что-то противно хрустнуло в коленном суставе. Проклятье!       К счастью, за долгие годы, проведенные в странствиях, она привыкла обслуживать себя самостоятельно, а потому слуги, которые могли бы услышать и понять лишнее, неизменно обретались по ту сторону дверей.       Дверь отворилась с первым гулким ударом часов. Императрица удовлетворенно кивнула. В ее распоряжении было все время мира, но опозданий она не терпела.       — Гадость, — скривился на часы вошедший. Подошел к столу, сел в одно из двух приставленных к нему кресел. Коротко и сухо чмокнул протянутую Императрицей руку. Равнодушно произнес. — Сестра.       — Здравствуй, Тор, — Императрица бросила взгляд на второе кресло. — Где твой брат?       — Почем мне знать? — в тусклом голосе послышался намек на раздражение. — Я же только вернулся.       — Что ж, — тоном да-как-он-смеет-опаздывать отозвалась Императрица, — тогда начнем без него, пожалуй. Как идут дела в Ванахейме?       — Неплохо, — не моргнув и глазом, солгал ей Тор. — Я почти все разрулил.       — Вот как, — она втянула носом воздух. Достаточно громко, чтобы брат прочувствовал ее неудовольствие. — А я слышала, у тебя там полный бардак.       — У меня все под контролем. И, если позволишь напомнить, ты сама поручила мне уладить это дело так, как я посчитаю нужным.       Императрица раздраженно цокнула языком. Поручила. Лет десять назад. И все это время Тор просто валял дурака, пытаясь сообразить, чего недостает обобранным до нитки ванам и как это все уладить мирно. Боги! Иногда она недоумевала, как вообще в их семье могло вырасти это.       — Меня утомили твои бесплодные эксперименты, — ей была не по нраву эта бездумная трата времени, и от его упрямо выпяченной челюсти ее раздражение лишь возросло. — Если не можешь ты, я сама…       — Я могу, — огрызнулся Тор, но, встретив ее заиндевевший взгляд, тут же сбавил тон, — я справлюсь, вот увидишь.       — Хорошо. Два года. Хотя нет. Год.       Тор облегченно выдохнул. Прижался позвоночником к жесткой спинке своего кресла. Как же его все это достало, кто бы знал!       Локи приоткрыл дверь как всегда бесшумно, ловко ввинтился внутрь. Тор тут же выпрямился в кресле. Подобрался. Цепко оглядел брата, который позволил себе опоздать почти на семь минут.       — Прошу меня простить за вынужденную задержку, — Локи подошел, склонился к руке сестры для поцелуя и черные пряди упали ему на лицо. Странный он сегодня. Гель для волос что ли у него закончился, с усмешкой подумал про себя Тор.       — Что может быть важнее нашей встречи? — с ледяным недовольством в голосе поинтересовалась Хела, и они по застарелой привычке втянули головы в плечи. Оба. Локи открыл было рот, чтобы оправдаться, но Императрица подняла руку. Ей не нужен был ответ, — садись.       — Что я пропустил? — нарочито бодрым тоном спросил Локи.       — Ничего важного, — отмахнулась Хела, и Тор про себя порадовался, что она закончила распекать его до того, как пришел Локи. — Расскажи лучше, как продвигаются дела с новыми щитами. Они достаточно… огнестойкие?       Тор бесшумно вздохнул. Ну в самом деле! Для всемогущей, а, самое главное, бессмертной богини, Хела была слишком по-бабски суеверна. Он уже устал от этой паранойи с Рагнареком.       — Я как раз закончил. Испытания прошли успешно, — заверил Локи и, покосившись на Тора, непринужденно добавил, — нужно больше нефти.       Тор неслышно скрипнул зубами.       — Ты слышал, что сказал твой брат? — спросила Хела.       — Поставки из Срединного мира стабильны, — ровным голосом отозвался Тор, хотя внутри него искрили молнии и рычал гром, — я не вижу необходимости…       — Зато ее вижу я, — голос Хелы мгновенно сделался холоднее йотунхеймских льдов. — В чем проблема?       — Людям тоже нужна нефть, их технический прогресс все еще недостаточен, — он конечно опять совершил ошибку. Не первую и не последнюю.       — Люди? Ты издеваешься? — Хела ударила по столу с такой силой, что все лежавшее на нем взлетело в воздух и с грохотом приземлилось обратно.       Тор молчал. Стиснул полированные подлокотники пальцами до легкого хруста. Но молчал.       — Так, — протянула Хела, — они там что, опять расплодились? Неужто двух войн, которые мы им организовали, не хватило для того, чтобы сократить поголовье? Сколько?       Тор молчал.       — Я спрашиваю сколько?       — Больше четырех миллиардов, — с невинной улыбкой подсказал Локи.       Хела от негодования зашипела не хуже королевской кобры:       — Ты куда смотришь? Почему до сих пор не принял меры? Если так пойдет и дальше, они уничтожат прекрасный Мидгард! Выпьют всю воду, съедят все растения, осушат саму землю!       — Я могу заняться, — тут же принялся выслуживаться Локи. — У меня есть ящик с болезнями.       Тор же возжелал крови, а заодно вспомнил поговорку о том, что в семье не без двух уродов.       — Прошу прощения, — сухо заметил он вслух, — но Земля принадлежит мне, как вы помните. И только я буду решать, как и кому на ней жить и умирать.       Хела скривилась так, словно он ей дерьма под нос наложил. Тора весьма позабавила эта мысль.       — Очень хорошо, — отчеканила сестра, — хочешь погубить планету, воля твоя. Но раз ты так расточителен и небрежен, на остальное наследство не рассчитывай, — Тор боковым зрением подметил довольную ухмылку Локи. О наследстве размечтался, придурок. Ну-ну. — И обеспечь Локи всем, что он попросит. Это главное.       — Наш брат так милосерден, так добр, — слова отскочили от Локи острыми камнями, с треском ударили по барабанным перепонкам. Ленивые. Презрительные. Чтобы сестра лишний раз уверилась, что уж он-то никогда ничего подобного не выкинет.       Тор прикрыл полный бессильной злости взгляд ресницами, уставился на прожилки холодного мрамора в полу. И опять промолчал.       Хела перевела взгляд с одного брата на другого. Кто из них? Кто из них мог бы сделать это, когда… если бы хруст ее стареющих костей стал слышен всему дворцу? Она бы поставила на Локи, пожалуй. Тор сделан из стали, его убеждения крепче горных клыков, он бы бросил ей вызов честно, в лицо. И еще неизвестно, кто кого. У Локи убеждений не было вовсе и он бы просто подкрался к ней во сне. Впрочем, ей недолго осталось беспокоиться на этот счет. Источник ее жизни и силы был совсем рядом, руку протяни и…       Робкий стук в дверь нарушил установившуюся тишину. Молоденький эйнхерий с совершенно белым лицом просунулся внутрь, одними глазами прося разрешения, а получив его, заплетаясь, подошел ближе. Тору он был знаком. Расторопный, неглупый. И до смерти напуганный.       — Говори, — повелела Хела.       — Ваш… ше Величество, Высочества, — голос парня дрожал так, что дал петуха на последнем слове, — ее Высочество исч… ис… чезли.       — Что? — лицо Хелы за мгновение превратилось в восковую маску. А Локи поднялся на ноги так резко, что эйнхерий тут же в ужасе пал на колени и прикрыл руками голову. Гонец с дурной вестью.       — Клянусь, мы ни на минуту… они гуляли в саду, были всем довольны, а потом как сквозь землю… мы все обыскали, и дворец, и город. И только потом насмелились побеспокоить… — эйнхерий давился словами, дышал сбивчиво и тяжело. Договорив, бросил короткий взгляд на застывшую Императрицу и зависшего над ним младшего принца и, очевидно поняв, что пропал окончательно, пополз к единственному оплоту гуманизма в темном царстве. Сжался подле сапог Тора, с мольбой заглянул в глаза.       Тор, пораженный известием не меньше остальных, заставил себя на время отбросить метавшиеся в голове мысли, подняться со своего места и встать перед несчастным, прикрыв его собой от братца. Сестрице через стол тянуться было далеко. Наверное.       — Город обыскивали, значит, — промолвил Локи, прожигая взглядом вместо парнишки Тора. — Столько времени упущено!       Прижавшийся к ногам Тора эйнхерий ощутимо задрожал.       — Не смей, — предупредил Тор. — Даже не…       Локи, не отводя от него взгляда, щелкнул пальцами. На сапоги порскнуло что-то мелкое, серое, пищащее. Крыса. Брызнула прочь, в распахнутую дверь.       — Верни обратно, — с ненавистью процедил Тор.       — Полноте, брат. Уж не думаешь ли ты, что я стану по дворцу за крысой гоняться? — ехидно ответил Локи, складывая на груди ладони. — Расколдуется завтра, если, конечно, до того им Фреины коты не отобедают.       Тор сделал шаг, но в тот же момент между ними каким-то невероятным образом оказалась Хела и толкнула обоих руками в грудь с такой силой, что Тор, пошатнувшись, упал обратно в свое кресло, а Локи долетел почти до двери.       — Еще раз посмеете устроить при мне разборки, сильно пожалеете, — рыкнула она, заставляя братьев опустить глаза. — Сейчас не до принципов, Тор. У нас беда.       Это, конечно, как посмотреть, подумал Тор. У Хелы, может, и беда. А у остальных присутствующих, может, и праздник. Тор бросил быстрый взгляд на Локи. Тот уже состряпал крайне озабоченное и взволнованное лицо. Хороший мальчик. Любопытно…       — Странно как-то, никто ведь ничего не знал, кроме нас троих, а я только вернулся, — как-бы невзначай заметил Тор, с интересом и некоторым наслаждением наблюдая, как с лица Локи сбегает краска.       Хела обернулась к Локи так резко, что тот невольно вздрогнул.       — Я бы никогда! — заявил он почти оскорбленно. От Тора не укрылось, как нервно прошлись по бедру его пальцы. — Какой мне резон? Всего неделя осталась.       — Почему ты опоздал? — ввинчиваясь в него мерзлым взглядом, произнесла сестра тем-самым-тоном. Локи невольно сглотнул. Да и Тор тоже, чего уж врать.       — Я, — Локи заискивающе улыбнулся. — Я задержался у щитов. Ученые подтвердят.       — Я ведь предупреждала тебя, не так ли? Объясняла, обещала, — мягко спросила Хела, делая шаг к Локи, хватая его за челюсть и заставляя склониться к ней. Это был уже даже не тот-самый-тон, а что-то гораздо худшее, рожденное ее отчаянием и яростью.       — Ты слишком плохо обо мне думаешь, сестра, — юлил Локи, даже не пытаясь выкрутиться из сестринских объятий, — будь уверена, что если бы за этим стоял я, никто бы ничего не заподозрил.       Хела смотрела на него оценивающе, явно взвешивая в уме его слова. А Тор понял, что, похоже, притопил брата слишком сильно. Липкий презренный страх заполонил душу, отразился в глазах Локи, как в зеркале.       — Сестра, мы теряем время, — вмешаться, отвлечь. Это всегда срабатывало, — давай спросим у Хеймдалля.       Хела еще какое-то время рассматривала Локи, словно надеясь поймать в его глазах ложь, а потом выпустила из захвата. Вернулась за стол, на ходу проговорив:       — В мой кабинет. Живо.       А потом они ждали. В тягучей, вязкой паутине времени, которую отбивали уродливые часы.       Хеймдалль пришел ровно через двадцать минут. Хела была недовольна, поскольку знала, что от его поста можно добраться и за девятнадцать. Значит, не больно-то спешил, бездельник.       — Найди нашу драгоценную принцессу, — приказала она.       Хеймдалль молчал с минуту. А потом объявил, что не видит «принцессу» ни в Асгарде, ни в других мирах. Хела тут же предложила избавить его от службы, раз он вконец ослеп, Хеймдалль спокойно согласился, мол, воля Императрицы для него закон. Тор всегда немного завидовал его невозмутимости, произраставшей из знания о том, что сестра ни за что не станет калечить единственного Видящего во всем Девятимирье. В этом плане принцы были куда менее ценным материалом.       — Пошел вон, лодырь, — в конце концов рявкнула Хела. Хеймдалль поклонился, — хотя нет, стой! Скажи, когда ты видел ее в последний раз.       — Утром, — ответил Хеймдалль так спокойно, что стало совершенно очевидно, что по собственной инициативе он бы эту информацию не выдал. — В компании леди Аморы. Которую я также сейчас нигде не вижу.       Хела с шипением втянула воздух, взмахом руки приказывая Хеймдаллю убраться с глаз долой.       — Сколько раз… сколько раз говорила я вам, кретинам, не привечать во дворце эту тварь? Кто из вас с ней спал? — ее голос вибрировал, раскаляя воздух. Тор и Локи коротко переглянулись. — Что, оба? Идиоты!       Они согласно покивали. Идиоты, твоя правда. У Тора от этой демонстрации смирения каждый раз свербело в глотке. У его брата, он был уверен, тоже.       Хела вдруг как-то разом сдулась. С гулким хлопком уронила руки на стол.       — Мы прокляты. Я проклята.       — Не убивайся так, сестра, — негромко проговорил Локи, присаживаясь на краешек своего кресла. Осторожно накрывая руку Хелы своей. — Она не ушла бы от нас добровольно, я уверен. Я лично отправлюсь на поиски.       — Вот именно! — взвизгнула Хела, выдергивая свою руку, — быть может, кто-то уже прямо сейчас получает предназначенное мне! Если узнаю, что кто-то из вас проболтался…       Хела ненадолго замолкла, явно подбирая угрозу пострашнее. Спустит шкуры, сломает ноги, выколет глазки? Должно быть, ей было довольно трудно придумать что-то новенькое.       — Предателя я убью, — вдруг как-то тихо и бесцветно выговорила она. Предельно серьезно. — А теперь с глаз моих, оба!       Не веря в такую удачу, они одновременно вскочили со своих мест и с почти неприличной поспешностью вымелись вон. Всего их королевского достоинства только и хватило на то, чтобы не застрять в дверях, пытаясь пройти в них одновременно.       Они прошли в молчании бок о бок два коридора, после чего Локи коротко коснулся запястья Тора пальцами. Устанавливая связь.       — Ты? — подумал Тор.       — Спятил? — возмущенно отозвался в голове Локи, — нет, конечно. До короны оставалась неделя, теперь все коту под хвост!       — Амора? Она могла знать?       — Я ей не говорил. А ты?       — Нет. Что будем делать?       — Искать. Что ж еще. Мы же желаем дражайшей сестре вечной жизни?       — Ну разумеется. И друг другу мы тоже желаем всего наилучшего, не так ли, брат?       — Во мне можешь не сомневаться, Тор, — чужой голос прозвучал в мыслях насмешливо и игриво, и Тору страсть как захотелось дать его обладателю хорошую оплеуху.       — Зачем мальчишку превратил?       — Ты бы предпочел, чтобы Хела ему башку снесла?       Надо же, какой внезапный альтруизм. Вовсе некоторым индивидуумам несвойственный. Кажется, он слишком громко об этом подумал.       — Ты не представляешь насколько, — вслух произнес Локи. На том и разошлись.       Локи отправился в свои покои собрать все необходимое для поиска. Подготовиться следовало основательно, но быстро, а то, не дай бездна, сестра заподозрит его в недостаточном рвении. Тор-то точно спалится на полном нежелании помочь, вот пусть Хела на нем пар и спустит. Хороший брат был у Локи и в некоторых обстоятельствах очень удобный.       Придя к себе, Локи прогнал слуг, попутно демонстрируя мрачность и вселенскую скорбь, ведь полагались ему все эти эмоции, иначе расскажут все дворцовые стукачи, донесут, нашипят. И уж тогда может и не обойтись…       Прошел в опочивальню, наложил чары Щита, уселся на постель. Прикрыл глаза и распечатал спрятанные под повседневной личностью воспоминания. Не так уж и плохо все вышло.       Достал из кармана дрожавшую от страха крысу, взвесил на ладони.       — Ты у нас поучаствуешь в заговоре, — весело сообщил Локи крысе. — Да не трясись так, сыграем сценку для Хеймдалля и я тебя… не отпущу, конечно, вдруг еще понадобишься. Но, согласись, это ведь лучше, чем попасться в лапы к котам или нашей Императрице, верно?       Крыса испуганно дернула усами, но определенно покивала. Локи убрал ее обратно в карман и улыбнулся. Наедине с собой это было можно.       Вдох, и в ноздри вбился гадкий цветочный запах. Дрок и лютики. Локи вскочил и тревожно заозирался. Что? Где?       Сбоку, на полу. Несколько лепестков и пара листиков. Локи сделал шаг и быстро придавил их сапогом. И только потом сообразил, что, растоптав цветы, только усилил запах. Щелчком пальцев обратил улики в пепел, вторым — отворил окна. Дилетант. Еще над Тором глумился. Нужно собраться. Сосредоточиться. Если все сделать правильно, то, возможно, в очень недалекой перспективе именно он, Локи, станет хозяином всех девяти миров. И еще космоса в придачу.       Лет двадцать назад один из царедворцев, дюже важный и гордый старикан, обозвал его сопляком с манией величия. Локи уже и позабыть успел, в каком из карманов этот завистник с тех пор пылился, но знал наверняка: никакой мании величия у него нет. Зато есть, пусть и не тривиальная, но вполне себе достижимая цель. Вечная жизнь и безграничная власть. В конце концов, как любил говаривать один мудрец (Локи Асгардский, если быть точным): «а почему бы и нет?»