Бездна

Успел. Резко закрываю глаза, укрываясь от ослепительно яркого света, проникающего в белоснежную комнату из настежь открытого окна. Медленно провожу по жёсткой повязке, будто чувствуя кончиками пальцев  находящийся под ней грубый и неакуратный рубец, оставленный им в напоминание о себе. Я не чувствую боли, но она сидит где-то там глубоко внутри, неторопливо просачиваясь наружу сквозь трещину в моей душе. Однако, это меня не спасёт. Ведь она всё накапливается, подло ожидая подходящего момента, словно бомба замедленного действия, чтобы окончательно уничтожить, безжалостно разрывая на куски. Я не знаю, когда она взорвётся, но рано или поздно это произойдёт. Понимание, вот оно, настоящее безумие. Громко смеюсь, впиваясь пальцами в нереально белую ткань, будто желая изуродовать её собственной кровью и оставить алые отметины. Неторопливо поднимаю правую руку, рассматривая паутину из тоненьких вен и красную жидкость, что медленно течёт по нежной коже. Но её не существует. Это просто бред. Иллюзия. — Безумие, это как гравитация — нужно всего лишь слегка подтолкнуть, да, Джокер? Тебе это удалось. — Вы очнулись, — дверь с беспощадно громким звуком захлопывается, отрезая путь к бегству. Однако, не последний. Остаётся настежь открытое окно, но я ещё не настолько поддалась собственному безумию, что бы так опрометчиво лишиться жизни, только ощутив себя по-настоящему живой. Мир за мутным стеклом отчаянно влечёт к себе, одаривая решением всех моих проблем, но у меня есть цель и я обязана её достигнуть. Выбор сделан и нет пути назад. Ведь долг важнее всего, да? Опасность. Я буквально чувствую, что мне категорически нельзя здесь оставаться, но ничего не могу сделать, ведь меня в который раз предаёт собственное тело. Я помню это гадкое чувство. Бессилие. Боли нет, но я прекрасно знаю, стоит мне только попытаться, как я камнем упаду на пол, до ужаса обрадовав тех, кто следит за каждым моим движением через камеры в этой палате. Остаётся только ждать, отчаянно сжимая зубы и подавляя утробное рычание. Ненавижу. Удивительно лёгкая походка, гордая осанка и ослепительно бледная кожа. Но если приглядеться, то замечаешь мелкую сетку из выпирающих вен и слишком крупные круги под глазами. Притворство. Она мягко растягивает губы в улыбке, словно желая успокоить и медленно приближается к кровати, усилием воли подавляя такую ненужную жалость. Но я вижу это в её глазах. Они всегда жалеют таких как я. Нет. Таких как он. Жертв. — Как вы себя чувствуете? — Прекрасно, — ложь. С лёгкой усмешкой замечаю, как кривятся чужие губы в безуспешной попытке подавить ненужные эмоции. Принципы. Удивительно. Однако ей не выжить в этом жестоком мире. Только не здесь. И не в этом городе. Я тому доказательство. — К вам посетитель, если вы в состоянии его принять, то я приглашу его сюда, — милая улыбка снова вернулась на прежнее место, а глаза так и светятся добротой и пониманием, но мне отчётливо ясно одно: я не в праве отказать. Киваю, внимательно следя за тем, как она проверяет всё ли в порядке с моей рукой, после чего профессионально заменяет лекарство, вновь пуская его течь по венам. Болотного цвета рубашка в мелкую клетку и знаменитая куртка, в которой судя по слухам побывал сам Брюс Уэйн. В детстве, конечно. Грубая оправа очков, надёжно удерживающая хрупкое стекло от падения, что скрывает за собой то ли тёмную, то ли светло-серую радужку его глаз. Резкие и импульсивные движения, ярое желание служить справедливости. Следовать закону. Интересный экземпляр. И до сих пор живой. — Вы Саманта Кроуз? Зачем же вы спрашиваете, если и так всё ясно, комиссар? — А кто вы? — медленно провожу языком по пересохшим губам, старательно пытаясь придать себе болезненный вид. Резко сжимаю тонкую ткань в руке, едва слышно царапая её поверхность ногтями. Отчаянный стон оглушает округу, когда я слегка приподнимаюсь над кроватью, впиваясь взглядом в стоящего напротив кровати мужчину. — Джеймс Гордон, комиссар полиции Готэма, — игра продолжается и яростно набирает обороты. — Вы помните, что произошло? Сбегая во тьму, я не чувствую боли. Моя душа всегда скиталась во тьме. Всегда… Однако я отчётливо помню, как однажды меня бросили в бездну. Миг и я падаю в пропасть. Время останавливается. Становится тягучим и вязким, словно наисладчайший мёд, и я тону, медленно погружаясь в бездну. Но это лишь иллюзия. На самом деле я на огромной скорости падаю вниз, летя навстречу смерти. Кровь набатом стучит где-то в сознании, а ветер безжалостно бьёт в лицо, словно желая остановить смертельное падение, но тщетно. Говорят, невозможно выбраться из бездны. Однажды у меня это получилось. И я должна повторить это снова. Но там, глубоко-глубоко живёт демон. Он — правитель этой бездны и он не желает меня отпускать. — Да. Взгляд медленно проясняется, а я закрыв глаза, понимаю, что в который раз не смогу это забыть. Воспоминания. От них невозможно избавиться. Никак. Я уже пробовала. Можно избавиться от страха, но от памяти… Нельзя. Ведь я не смогла побороть даже страх. Белый металл диким лязгом, скрипит по плитчатому полу, повинуясь его рукам, а длинный подол халата едва слышно шуршит, беспрекословно следуя за ним. Вздох. Стиснутые замком мозолистые руки медленно, словно нехотя, разжимаются, спустя секунду крепко стискивая блокнот. Сидит и смотрит, не шевелясь. — Расскажете? Лёгкая улыбка полная надежды, но голос всё такой же хриплый, переполненный грубоватой слабостью. Но это лишь его ноша, и ничья больше. С тихим вздохом поддаюсь назад, но всё же кивнув, медленно погружаюсь в воспоминания того дня…