Веселись, юноша, в юности твоей, и да вкушает сердце твоё радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за всё это Бог приведёт тебя на суд. Екк.11,9
***
Наше время.
Скулы Люцифера ходили ходуном, я чувствовала, как его горячее и учащённое дыхание уничтожало кислород в округе, без шансов на один глоток свежего — морского воздуха. Остальные только лишь ахают, от услышанного, глаза чуть ли не выпадают, их повергла в шок эта информация. — Скажи… — он принимает губы и прищуривается, надвигается, вскинув указательный палец, указывая на меня, — как долго ты скрывала это от меня? — он сдерживает злобу, пытаясь разговаривать спокойно. Ком в горле не давал мне выдавить слово, настолько мне было стыдно и страшно, я боялась потерять, боялась его гнева. Даже если он не воспримет всё это нормально, я не буду возражать, ибо я сама виновник, я всё испортила. — Неделя, — тихим сапом, почти беззвучно, я уже счесала кожу на пальце, из-за невроза. Его глаза округляются ещё пуще прежнего, они горят, и он не в силах сдерживать злость — это его натура, дьявольская. — Ну просто ахуенно! — он хлопает в ладоши, ухмыляется и вскидывает бровь. — Вот почему ты блевала каждое утро, вот почему тебе нездоровилось, вот почему ты запрещала мне вызвать лекаря… — он резко повернулся на Кали, тихим шагами, приближаясь к ней. — Ты знала? — рыком спросил он, приблизившись на критическое расстояние. Кали глубоко вздохнула, она улыбнулась, посмотрев на меня, а потом перевела взгляд на него, подойдя ещё ближе, глядя на него сверху вниз. — Я была той, кто сказала ей о беременности, я почуяла и сказала… и молчала, ибо я не сдаю своих… — Просто потрясающе… Он взглянул на меня из-за спины, повернув голову, а потом взлетел, ничего не сказав, ни о чём не предупредив. Что это значит? То что он мудлан, который просто взял и кинул? Да, я виновата, но если бы он поставил себя на моё место, он что, сразу бы полетел на радостных парах, радовать меня о том, что на свет скоро появится совместное чадо, к тому же на пороге войны? Конечно нет, он бы так не сделал или же и в правду сказал? Голова раскалывалась, я не знала что и думать, сил не было — моральных, я убита, на меня потратили будто целый магазин патронов. Я пошагала в сторону выхода. — Вики куда ты?! — Мими была взволнованна, она решительно поспешила ко мне, но я выставила ладонь вперёд. — Я хочу побыть одна, прошу не волнуйтесь, я найду вас сама… Я глянула на Лилит, она стояла и смотрела на меня с глазами полных горечи и стыда, она понимала, что сказала лишнего и мысленно просила прощения. Я лишь улыбнулась и поспешила к выходу, чуть ли не выбегая, что бы не показывать свою слабость, ибо я ели сдерживала свои слёзы, чтобы не впасть в отчаяние и не закапать себя раньше времени в своих незатихающих мыслях. Я шла по улочкам, будто в музее, разглядывая каждый предмет обихода, который привлекал моё внимание. Я вглядывалась в окна, где горел свет, горела и протекала жизнь обычных людей, которые жили беззаботно, не подозревая о том, что их окружают существа нижнего и верхнего мира. Я вышла на тропу, откуда я увидела тот самый пляж, на котором мы пару часов тому назад смеялись и выясняли в каком из домиков Тель-Авив находится Лилит. Морской воздух обволакивал меня, отчего меня стало немного зябко, но я не спешила применять способности, чтобы контролировать температуру тела, ибо я хотела почувствовать себя человеком, хотя бы на миг. Проходящие мимо парочки нервировали меня, нервировали чересчур ярко-светящие фонари, бесили жаждущие моей крови комары, а так же жутко бесил вон тот демон, который сидел на берегу моря, смотря на горизонт, где солнце прощалось, даруя власть луне и тьме. Я решительно шла на него, но как только я ощущала, что расстояние сокращалось, шла медленнее, как какое-то очередное сыкло. Шаг за шагом, и вот я уже заламываю свои пальцы и нервничаю, ибо я боюсь, не его гнева, а чего-то иного. Я встала около него, он не обращал на меня внимания, все так же вглядываясь в угасающее солнце. Хорошо, мудак. Я села рядом, но на максимальное расстояние, я не хотела тревожить ни его, ни его мысли. Отзеркалив его позу, я так же начала смотреть на солнце, а также на её тень, которая ложилась на гладь спокойного моря, ярко-красным маревом. — Я такой же как это солнце… Он начал говорить, а я затаились, вслушиваясь в его слова. — Угасаю, прямо сейчас… и я не знаю, как справиться с этим… Он взглянул на меня, а я все так же не отводила взгляда от мелких колебаний моря. — Зачем явилась? Хочешь ещё что-то рассказать, что ты ещё скрываешь, Уокер? — он агрессивно разговаривал, а я все продолжала молчать. Уокер? Ах да, мы же теперь обижены и чести быть названной своим именем я не имею, у меня ведь нет таких привилегий. — Вики, меня зовут Вики, Люцифер, — я перевела взгляд на него, сжимая кулаки. — Кроме этого… я ничего от тебя не скрывала. — А откуда мне знать?! — его крик, мне показалось, оглушил всех вокруг, отчего я не выдержала, встала и подошла к нему. Он, глядя на меня, тоже встал, скрестив свои руки, посматривая на меня с презрением. — Орать будешь на кого угодно, но не на меня! Понял?! — я встала на критическое расстояние, глядя на него снизу вверх, он испустил смешок и нагнулся. — Смеешь указывать мне? — с басом, проговорил он, вскинув свою бровь. — Смею… теперь, мой дорогой, я не какая-то там непризнанная — я демон и дух ката, — я хмурила брови, играя скулами. — А понты наследника показывай другим, мне они чужды, — с серьёзным тоном, сказала я, не отступая. Главная защита — это нападение. Он нагнул уголки губ вниз, покачивая головой, он был удивлён моим рыком. Ибо нехуй, ибо нечего, мне не нужны его понты, которые я уже слышала миллиарды раз ещё тогда, когда мы только познакомились. А если он решил вернуться в то время, в прошлое, из-за единственной моей ошибки, то пошёл он к чёрту, я не намерена терпеть его выходки. Он творил больше говна, которое я прощала несмотря ни на что. Я разве не достойна одной ошибки, которую можно простить? — Почему скрыла? — он что читает мои мысли? Его голос стал нежнее, да и глаза его больше не горели, зато горела его руна, она его контролировала. — А как ты думаешь? Мы на пороге войны, и я не уверена, что ты готов принять это дитя прямо сейчас! — я срывалась, во мне был шторм из эмоций, которые я не в силах была сдерживать. Это всё гормоны? — А ты у меня спросила? ДУРА! Ножом по сердцу, вот как я восприняла это оскорбление, вновь, он оскорбляет и смотрит на меня своими бессовестными и такими гадкими глазами, отчего я замахиваюсь и шлепаю ему по щеке. Я не позволю оскорблять меня. Он резко оборачивается и злобно смотрит на меня, а затем его глаза начинают полыхать и сила руны уже будто даёт сбой, когда его дыхание становится учащённым. — Ты скрывала, а теперь я получил пощёчину за то, что ты виновна в своей лжи?! — он кричит, беснуется, отчего пинает камень рядом. — Почувствовал на своей шкуре, какого это? Когда твоя пассия делает тебе больно?! А я терпела это тысячу раз, твои колкие фразы, твои мерзкие поступки, из-за которых я ревела на балконе своей комнаты и молила вселённую о смерти, лишь бы не чувствовать столько боли! — слёзы рухнули градом, кажется я ждала этого момента, чтобы выговорить ему все. — А когда ты дал мне надежду и бесследно пропал из моей жизни, выставляя меня шлюхой на всё обозрение? А когда ты солгал мне про сделку? А когда отжигал с Ости… пока я готовила всю команду к церемонии?! А КОГДА ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ВСЕ ЭТО ОШИБКА, В ТУ НОЧЬ, КОГДА ПЕРЕСПАЛ СО МНОЙ, НА УТРО УЗНАВ, ЧТО МЫ РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ И БРОСИЛ МЕНЯ ОДНУ ИЗБЕГАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ!!! — я кричала не своим голосом, мой внутренний демон бился от ярости, но я пыталась его сдержать. Он стоял, и я видела, как единственная слеза тихо стекала по его щеке, ему было стыдно, и он понял, что моя капля лжи, никогда не заменит его ведра с водой. Люцифер наконец-то понял, но слишком поздно. — Я пыталась тебя ненавидеть, пыталась, но у меня ничего не вышло, я пропала в тебе, утонула, захлебнувшись в любви… Он поднял взгляд, полный горечи, они были на мокром месте, Люцифер перебил меня. — Я тоже захлебнулся, ещё тогда, когда ты пролила на меня глифт, беззаботно кружась… я наблюдал за тобой целый вечер, но когда ты подняла на меня свои глаза цвета морского дна, я пропал… и не нужны мне стали привилегии, не нужен трон, не нужны мне были другие демоницы, я каждый день молил о том, чтобы увидеть тебя вновь… — он приближался, а я делала шаг назад. — Я не умел по другому выражать то, что чувствовал тогда, я не понимал, почему я не спал ночами, всё вспоминая твою улыбку… я специально вызвался тренироваться ненужному мне бою, я всего лишь хотел быть ближе: всегда, везде, вечно, — он всё же подошёл со спины, загребая своими пальцами мои распущенные волосы, — чтобы ощущать запах твоих волос, — он нагнулся, опаляя своим дыханием кожу моей шеи, отчего я прикрыла глаза, наслаждаясь этим, — чтобы целовать твою нежную кожу, — он нежно провел своей рукой по изгибам моего тела, — чтобы наслаждаться красотой твоего тела, — он повернул меня к себе, Люцифер приблизился своими губами к моим, — чтобы наслаждаться вкусом твоих губ и красотой твоих глаз. И вот он, всплеск наших стихий, он резко притянул меня к себе своей рукой за мою талию и одарил меня жарким поцелуем, отчего мои ноги в мгновение стали ватными. Мир перестал существовать, остались только я и он, мы. Я зарылась своей рукой в его волосы, притягивая его к себе сильнее, прижимаясь к горячему телу. Наши языки, подобно пламени, боролись друг с другом, кислорода было чертовски мало, он взял меня за бедра и резко подбросил, усадив меня к себе, после чего я обвила ногами его спину, продолжая утопать в этой безумной страсти. Но в один момент, Люцифер отпрянул, его глаза были настолько широкими, что мне стало не по себе. Он поставил меня на землю и аккуратно приложил руку к моему животу. — Оно только что обволокло меня теплом, когда я целовал тебя, — я не понимала его реакции, то ли он радовался, то ли был в недоумении. — Вики! Ты чувствуешь? — он кричал, будто ликуя. Я хмурила брови и не понимала о чём он. — О чём ты? — я глядела на него сверху вниз, ибо прямо сейчас он сидел на коленях, приложив обе руки к животу, в ожидании чуда. — Я чувствую её энергию… или его… их там что двое?! — он возмутился и продолжил исследовать мой живот. — Тебе нужно будет обследоваться у лекаря ада, после того, как мы вернёмся обратно, он скажет точно. Двое?!!! О Сатана… — Люцифер? — я окликнула его, а он не спешил поднимать глаза. И вот он, тот же самый импульс, только в сотни раз щадящий и приятный, он не причинял боли ни мне, ни Люциферу. Я видела, как он прикрыл глаза, после чего свёл на них свои пальцы, отводя взгляд. — Дитя узнало меня… — тихо и почти беззвучно, прошептал он, а потом встал, глядя на меня. — Прости меня, прости, чтобы был таким мудаком… я даю тебе слово, что никогда не причиню тебе боли и сорву голову каждому, кто тронет или же как-то не так посмотрит на наше дитя… я уже люблю его… Господи, я вновь начала плакать, ибо его слова вселяли в меня надежду на счастье и счастливое будущее, где не будет воин и лишних волнений, а только лишь самые близкие, которые будут прибывать в здравии. Неужели всё это возможно? Он обнял меня, а я обняла в ответ. Я простила его, а как иначе, не будет же ребёнок расти без отца, нет. На самом деле, я не смогу без него жить, ибо он — это глоток свежего воздуха в горящем лесу, он — это мой личный космос, в нём вся моя жизнь. Он поглаживал меня по спине, Люцифер учащённо дышал, а я просто продолжала реветь от услышанных слов. О любви к нашему ребёнку, и как я посмела подумать, о том, что Люци не примет его? — Я… я люблю тебя, Вики… — Что? — мне послышалось, или он признался спустя столько времени. Я отпрянула от него, заглядывая в его глаза, откуда плавно вытекали мужские слёзы. И нет — это не слабость, это его чувства, он передо мной настоящий, тот Люцифер, которого Кали полюбила, как брата. А теперь и я узрела его оголённую душу прямо сейчас, теперь я видела всего его и это было прекрасно, внутри его целый мир и вспышки различных чувств, которые он мастерски скрывал. — Я люблю тебя, — уверено и без всяких сомнений он повторил, взяв меня за руки. Его руки тряслись, он глядел на меня растерянно, но он не сожалел о сказанном, даже наоборот, радовался, ибо он наконец-то сознался. — И я люблю тебя, Люцифер… всегда. Его глаза разом наполнились счастьем, после чего он подхватил меня за бёдра, кружа вокруг своей оси, смеясь своим заливным басистым смехом. Я держалась за его мускулистые плечи, запрокинув голову назад, тоже смеясь и запоминая этот момент, ведь каждый миг, каждая минута может быть решающей и последней, давайте насладимся этим.***
Мы решили не спешить искать наших туристов, ибо переживать за них не стоило, Лилит пустила тут свои корни много веков назад, и я думаю они не заблудятся, а справятся сами. Мы гуляли по улицам огромного города, как самая настоящая парочка, соединив свои руки — сплетая воедино, только он и я, ну ещё и глубокая ночь, огни многоэтажек и тусклые лучи полной луны, которая красовалась на небосводе. Жаль, что из-за яркого города, совсем не было видно многомиллионных звёзд, которые служили украшениями ночного неба. Люцифер вечно верещал, как маленький ребёнок, когда дитя подавало признаки присутствия через тепловой импульс, Люци останавливал меня, а потом прикладывал ладошки к животу, прикладывая ухо, в надежде услышать хоть что-то. Я смеялась над ним, ибо срок ещё совсем маленький, а он верит в сказки и, наверное, думает, что дитя заговорит с ним прямо здесь и сейчас. Мне так нравились эти моменты, моменты когда мы одни, без свидетелей и посторонних. Мы обсуждали различные темы, баловались и дурачились, наслаждались уединением и этой потрясающей ночью, где среди огней и огромного мегаполиса, любовь горела в сердцах двух беззаботных демонах. Я была счастлива прямо сейчас, ибо мы расставили точки над «и», разобрались в пробелах наших отношений, выговорились и выслушали друг друга, это ли не настоящее счастье? Проходя мимо сплошных клубов и баров мы услышали шум и увидели какой-то ажиотаж, отчего ринулись туда, в эпицентр всей этой движухи. Клуб под названием «Сладкий грех» навёл меня на мысль, что где-то среди всей этой толпы, находились наши туристы, которые наводили шороху. — Я слышу шум внутри заведения, — Люцифер вслушивался, и он уловил знакомые голоса, его глаза округлились, после чего он потянул меня за руку и повёл внутрь.Maneskin - I Wanna Be Your Slave (для атмосферы 😏)
Цифровые спецэффекты клуба, туманность и различные вспышки света ослепили меня, но ненадолго. Люцифер дёргал меня за руку, смеясь, указывая на фигуры, которые были размыты, но как только я прозрела, подумала о том, что лучше бы меня ослепили вспышки, и я ослепла, чтобы не видеть этого позора. Я попытаюсь описать всё то, что я вижу на данный момент. И первый экспонат — это Лилит и чёртов ангелок Дино, по прибытию на небеса, после такого его признают грешником, и он явно станет падшим, ибо прямо сейчас, он зажимал Лилит на столе, страстно впиваясь в её сочные губы, нависая над ней, пока её руки срывали его рубашку, блуждая по оголённому торсу. Он уже мысленно был в ней и трахал на этом столе, а она и не была бы против, ведь они были пьяные в слюни и явно ничего не соображали, поддавшись искушению, не обращая внимания на какой-то чёртов запрет. — А ангелок-то не промах! — Люцифер хохотал, его забавляла эта заварушка, мы стояли около браной стойки. Следующий экспонат — это Мими и Марк. Демоница крутилась на пилоне, как истинная стриптизёрша, в одном белье, пока Марк с оголённым торсом, крутил рубашку круговыми движениями руки, а потом он стянул ремень со своих брюк, размахиваясь резко хлыща ремнём об пол. Время от времени, они сливались в страстном танце, а после и поцелуе, и я более чем уверена, дай им волю, и в страстном сексе, прямо на этом подиуме, прямо в центре зала. Извращенцы. — Теперь понятно, почему этот клуб называется «Сладкий грех», — сказал Люцифер, потягивая виски, глядя на всю эту вакханалию. — Их вообще можно оставить одних? — я глядела на него злобно, ибо я нервничала и бесилась. — Ну извини, мать Тереза, что эти взрослые существа делают то, что хотят, — Люцифер потягивал виски, наблюдая за всем этим, улыбаясь мне. Я задумалась над его словами, ведь он отчасти был прав. Кто я такая, чтобы запрещать им совершать грешные деяния, на глазах у всех присутствующих, действительно. Я бегала глазами по помещению в поисках Ади и Сэми, и я наткнулась на запыхавшихся только что вышедших из мужского туалета. Они явно там не анатомию друг друга изучали, а трахались, как кролики, ибо именно поэтому они были взмокшие до чёртиков, слава богам, что хотя бы они додумались уединиться и не портить всю картину, которая здесь сейчас происходит. В один момент я увидела Калику, которая восседала за кожаным диваном, смакуя какой-то алкоголь в гордом одиночестве. Я не особо хотела рушить её покой, ибо такой выходной и поистине хороший отдых — выпадал нам крайне редко, но к большому сожалению для неё, я любопытна, и я хочу узнать, что тут твориться. — Люцифер, там Кали… — указывая рукой на стол, сказала я. — Ещё виски, уважаемый, ты что будешь что нибудь? — бармен наполнил его стакан до краёв, он глянул на меня вопросительно. Я отрицательно покачала головой, после чего он взял меня за руку и повёл к тому столику. Мы оба плюхнулись рядом, пока Калика раскуривала сигарету, предлагая одну Люциферу, улыбаясь нам. Но её выражение лица было встревоженное, а поведение довольно нервное. — Что тут происходит? Почему все ведут себя развратно? — я облокотилась руками на стол, сложив их, поглядывая на неё. Кали вскинула руки вверх. — Я тут не при чём, всё дело в заведении. «Сладкий грех» — это почти единственное место на земле, в котором обитают одни существа, — она смаковала бурбон, в параллель потягивая сигарету. — Ты хочешь сказать, что здесь… — Те существа, которые выполняют задания на земле, прилетают сюда, чтобы отдохнуть и вкусить запах свободы. Тут не действует запрет на поебушки разных фракций, — она затушила сигарету, закинув ногу на ногу. — Во всяком случае, даже самая чистая душа, станет грешной, после проведённой здесь ночи. Она глянула на наши сплетённые руки и улыбнулась, не задавая лишних вопросов, чтобы не вскрывать наши с ним внутренние конфликты. Она не любила лезть в чужое белье, она понимала по ходу обстоятельств, и прямо сейчас, Кали понимала, что моё долгое отсутствие привело нас к примирению, а большего ей было и не надо. Люцифер сидел, как павлин, развалившись на диване, в одной руке он держал виски, а другой рукой он приобнял меня, положив её на спинку, двигая головой в такт музыке. — Когда обратно, мы ведь сюда не развлекаться прилетели, у нас задание, — Люцифер сделал глоток, обращаясь к Кали, на что та повернулась на него и вскинула бровь. Мне это не нравилось. — Наслаждайтесь ночью, пока можете… недавно Адам навестил нас и доложил весть… - она отвела взгляд на толпу, Кали явно была в отчаяние и скрывала то, что я не могла понять. — Только не говори, что… — я испуганно смотрела на неё, отчего она закачала головой, поставив стакан на стол. — Война начинается, у нас есть пару дней…