Silence

Кабинет Пак Чонсу находился в самом дальнем крыле здания. Хёкджэ на секунду засомневался а не спешит ли он, но затем решительно постучал в дверь кабинета, и после секундной паузы оттуда донеслось: «Войдите!» Как ни странно, в кабинете не улавливалось характерных для больницы едких ноток хлорки и лекарств. В кабинете Чонсу пахло деревом, мебельной полировкой и воском. Пару секунд глаза привыкали к слишком яркому свету, чуть ли не все стены в комнате были увешаны бра, а потом Хёк разглядел у стены небольшое чёрное пианино. Странный для психиатрической лечебницы предмет. - Тебя так удивил музыкальный инструмент? - улыбнулся сидевший за рабочим столом Чонсу, и жестом указал Хёку сесть в кресло напротив. - Он ваш? - присаживаясь, поинтересовался Хёк. - Да, в юношестве я серьёзно увлекался музыкой. А сейчас это больше успокаивает, - профессор с какой-то тоской посмотрел на пианино и Хёкджэ вдруг показалось, что он стал выглядеть на свой возраст. Истощённым и усталым. – Я бы хотел спросить у вас об одном пациенте. Его зовут Донхэ, - дабы не тянуть кота за хвост, выпалил Хёкджэ. - Ли Донхэ? - Чонсу напрягся. – Скажите, какие лечебные процедуры с ним проводятся? - Раньше проводили, сейчас уже нет. - Чонсу отрицательно покачал головой. – Донхэ занимался лично я, и из этого, к сожалению, ничего не вышло. – Что же случилось? Профессор пожал плечами. – Он отказался приходить ко мне в кабинет, и тогда я попробовал перенести сеансы прямо в палату. Увы, Донхэ просто сидел на кровати, молча глядя в окно. Он не произнёс ни слова. Ни разу даже не взглянул на меня! – Чонсу раздражённо взмахнул руками. – В итоге я понял, что впустую трачу время. В комнате на несколько минут наступила тишина. Хёкджэ обдумывал варианты, как бы уговорить Чонсу отдать лечение Донхэ ему. - Ты бы хотел с ним поработать? - догадываясь о намерениях Хёкджэ, спросил Чонсу. Профессору казалось, что этот молчаливый парень почему-то не даёт покоя новому сотруднику. - Ты не первый. Я и сам верил, что смогу излечить его. Но он преподал мне ценный урок, заставив принять поражение. Наверное, тебе тоже стоит вкусить этот горький плод. Хёкджэ улыбнулся и ответил: - Насчёт полного излечения не уверен, но я бы хотел хотя бы попытаться помочь ему. Профессор помолчал немного, а потом решительно произнёс: - Хорошо. Но для начала тебе нужно с ним познакомиться. Обратись к Сонмину, он организует встречу. И, обязательно не забудь доложить мне потом о результатах. - Как скажете, - сказал Хёк, пытаясь не выдать охватившие его радость и волнение. На следующий день уже после первой встречи с Донхэ, Хёкджэ разложил по столу папки с историей болезни Хэ, которую Чонсу любезно вручил ему, попросив, чтобы он всё внимательно изучил. Небольшой кабинет Хёкджэ был обставлен лишь самым необходимым и находился в конце здания, возле пожарного выхода. Хёкджэ на одном дыхании читал и перечитывал ежедневные отчёты медбратьев, где были описаны, как менялось поведение Донхэ изо дня в день. Выделяя факты и некоторые детали. Он выяснил, что по прибытии в Конджиам Донхэ дважды пытался порезать себе вены на запястьях и травмировал себя различными вещами. Первые шесть месяцев для круглосуточного дежурства к нему были приставлены два медбрата; потом надзор ослабили, оставив только одного. Донхэ не пытался контактировать с другими пациентами или с персоналом. Постепенно больные тоже перестали подходить к нему и оставили его в покое, затем и вовсе перестали замечать. Как-будто его не существовало. Хёкджэ, вооружившись бумагой и ручкой, начал набрасывать идеи – создавать план действий. Приступая к лечению Донхэ, сначала нужно было понять, что он за человек и как относился к родителям. Любил ли он их? Или ненавидел? Что подтолкнуло его к убийству? Почему он отказывался говорить – и об убийстве, и о чём-либо ещё? Стоит понять почему – и многое прояснится. Также записал: «Детство». Для того чтобы понять мотивы убийства, он должен разобрать не только события той ночи, но и то, что происходило с Донхэ много лет назад. Убийственная ярость, гнев, доводящие до преступления, – не сиюминутные явления. Всё это появляется еще до памяти, в далёком мире детства, где насилие и жестокое отношение, которые взрослые не вправе причинять маленькому ребёнку годами, копятся, пока не происходит взрыв, зачастую направленный не на ту цель. Хёкджэ собирался выяснить какой облик придало его детство. И если Донхэ не может или не желает рассказать ему об этом, он найдёт того, кто это сделает. Кто знал Ли Донхэ до убийства, кто поможет понять его историю, и что спровоцировало его и привело к надлому. В графе «ближайшие родственники» значился Ли Донхи, брат Донхэ. Который и был его адвокатом в суде. Хёкджэ не был уверен, захочет ли Донхи разговаривать с ним, всё же не хотелось после стольких лет снова сыпать соль на рану, но других путей пока не было. Хотя был ещё один родственник, Чхве Шивон. Двоюродный брат. Сын папиной сестры. Хёкджэ подозревал, что Чонсу не одобрит его инициативу контактировать с семьёй пациента, и поэтому решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Сначала Хёкджэ позвонил Донхи в офис по указанному в папке телефону. Ответили не сразу. – «Офис Шин Донхи, слушаю», – раздался в трубке охрипший голос простуженной секретарши. – Здравствуйте, можно поговорить с Ли Донхи? – Как вас представить? – Меня зовут Ли Хёкджэ. Я психотерапевт в лечебнице Конджиам. Буквально пару слов, насчёт его брата. После незначительной паузы девушка ответила: – Я вас поняла. Дело в том, что Ли Донхи не будет до конца недели. Один из клиентов вызвал его в Пусан. Можете оставить свой номер, и я передам ему, чтобы он связался с вами, когда вернётся. Хёк продиктовал девушке свой телефон и, дав отбой, набрал номер Чхве Шивона. На сей раз трубку взяли мгновенно. – Слушаю! В чём дело? – раздался недовольный голос юноши. – Это Чхве Шивон? – Вы кто? – Я звоню по поводу вашего родственника, Ли Донхэ. Я психотерапевт из… – Пошёл к чёрту! – отрезал Шивон и бросил трубку. Хёкджэ хмуро уставился на телефон. Начало не задалось.