Сиськи, джунгли, бэттлмехи

река Фангакакау, Коромодир VI Ауриганская Коалиция 12 июля 3026 года       Река в этом месте изрядно подмыла берег, и он нависал над водой семиметровой наклонной стеной, с которой вниз пологом свешивались ветки и лианы. И именно здесь – по пояс в воде – остановились на днёвку «остсол» и «центурион». Всего в паре километров от северной окраины Техекеги, но длинный узкий и поросший джунглями остров – на карте он назывался Пука-Пука – делил реку на два рукава, начинающихся как раз у границы города. Широкий восточный у города изобиловал отмелями, поэтому считался несудоходным: баржи и пароходы использовали узкий, зато глубокий западный рукав, огибали Пука-Пука со стороны, противоположной устроенному Ноэлани и Хот-Шотом укрытию.       Курицу они, всё же, пожарили, разложив прямо на броне наплечника «центуриона» спиртовые таблетки, горящие бледным и не образующим дыма огнём.       -- Надо было спросить у местных сыр, – Ноэлани слизнула капельки жира с пальцев прежде, чем вытереть их о бедро.       Ибанес с ухмылкой покосился на неё.       -- Я думал, дворян учат хорошим манерам.       -- Пошёл нахуй, – девушка подняла средний палец.       -- Ну ладно, ладно… извини. – Хот-Шот передвинулся к ней, и девушка не стала отодвигаться. – Ты уверена, что идти в город одной – хорошая идея?       -- Второй должен охранять мехи. И посылать в город тебя – плохая идея, – добавила Ноэлани.       -- У меня есть ствол, и я лучше стреляю!       -- Вот, как раз поэтому.       -- Если там ресы…       -- То задирать тапу на каждой деревенской девке они не станут.       -- Думаешь сойти за деревенскую?       -- Найду, за кого.       -- Всё равно, это опасно.       -- А что в нашем с тобой положении не опасно? – обсосав косточку, Ноэлани бросила её в реку. Опять вытерла пальцы и быстрым движением скинула шорты. – Будешь купаться?       -- Думал, ты предложишь делать это по очереди. – Хот-Шот последовал её примеру.       Балансируя на одной ноге, Ноэлани сняла и трусы, двумя пальчиками поднесла их к лицу, сморщила нос.       -- Проще выкинуть, – и, скомкав, тоже отправила в воду. – В городе куплю себе новые.       Не слезла – прыгнула в воду, подняв стену брызг, окативших и напарника.       -- Ах ты!.. – Ибанес сиганул за нею.       С минуту они барахтались в воде, брызгая друг на друга, потом начали успокаиваться.       -- Надо было купить у деревенщины мыло. – Ибанес подплыл к плечу «центуриона» и уцепился за броню.       -- Откуда у них? – хмыкнула девушка.       -- Что, совсем не завозят?       -- Ну, может, у старосты или ещё кого из тамошних богатеев. Слупили бы с нас ещё полтос. Вообще, я думала, у тебя есть в НЗ.       -- Откуда? у тебя же в НЗ не нашлось.       -- Может, ты чистоплотный.       -- А ты, значит, нет? Да, точно, у тебя же свинья на гербе…       -- Не свинья, а кабан, – зажав нос, Ноэлани погрузилась под воду с головой, перекувырнулась и вынырнула, отфыркиваясь.       -- Дикая свинья.       -- Пошёл на…       -- Извини. – Хот-Шот вновь оказался рядом. – Неудачная шутка получилась.       Ноэлани хотела сказать, что удачных шуток от него и не слышала, но потом решила смолчать. Возможность помыться выдалась первый раз за весь их поход, вернее, до сих пор они её не искали: не до того было. Мутноватая вода Фангакакау смывала грязь и пот; Ноэлани отплыла в сторону и встала, нащупав ногой под собою ствол большого лазера «остсола». Чтобы лучше скрыть мех от посторонних глаз, девушка посадила его на корточки так, что над поверхностью воды торчали только верхняя часть корпуса и кабина. Ибанес поступил с «центурионом» так же.       Полотенец, чтоб вытереться после купания, у них не нашлось – обсыхали, лёжа на броне. Время было к полудню и даже сквозь полог ветвей и лиан солнце уже припекало вовсю. Пристроились вдвоём на правом плече «центуриона», потому что тень угловатой головы бэттлмеха сейчас лежала на левом. Ноэлани вытянулась от наплечника меха – ногами к его голове, наискось, чтобы хватило места Ибанесу, подложила руки под голову.       -- А ты симпатичная, – сказал пристроившийся рядом Ибанес. – Даром, что сиськи висят.       Ноэлани приметилась зарядить ему с ноги, но Хот-Шот успел перехватить девушку за лодыжку. Правда, спихнуть, продолжая движение, её в воду не вышло.       -- Может, тебе лифчик носить? – подколол он.       -- Ты лучше котеку носи. А то член не заметно, в мохне спрятался. – Ноэлани поднялась на ноги. – Ты вообще умеешь заводить отношения с девушками? Или тебе до сих пор только шлюхи давали за наличный расчёт?       Щёки Ибанеса мгновенно порозовели. До самых ушей.       -- Ах ты!.. – он отвернулся.       -- Лезь в кабину и перенеси меня на «остсол», – сказала Маивиа. – Мне надо собраться.       Хот-Шот кивнул, пробурчав что-то неразборчивое себе под нос.       К кабине «остсола» он её поднёс на ладони «центуриона». Девушка быстро перебралась внутрь. Сборы много времени не заняли: голой одеться – известное ж дело; тряпичная сумочка, в которой Ноэлани хранила кошелёк, коммуникатор и разную мелочёвку, выглядела достаточно скромно и потёрто, чтобы не вызвать подозрений на плече девушки, одетой в деревенскую тапу. Впрочем, кошелёк, по некоторому размышлению, она предпочла выложить и запереть в бардачке под пультом «остсола». Да и военный коммуникатор в случае обыска вызовет даже не подозрения – прямо выдаст её как эспинозовского солдата, стоит только порыться в его памяти. Подумав немного, Ноэлани убрала его в чехол и подвязала тот под лава-лава обёрнутым вокруг бёдер шнурком. Нависающий сверху живот делал верхние углы чехла незаметными. Туда же – в чехол – девушка спрятала несколько сотенных и полусотенных банкнот Ком-Стара, оставив в сумочке только ауриганские тала общим счётом тысячи с полторы, что соответствовало, примерно, тридцати си-биллам. Достаточно, чтобы с неделю питаться и жить в каком-нибудь дешёвом клоповнике, которых в портовом-то городишке наверняка не один и не два.       Ключ-карту от электронных замков своего меха девушка спрятала всё в тот же тайник, после чего вновь забралась на ладонь «центуриона». Тот быстро выпрямился и вытянул руку, подняв девушку к самому краю обрыва. Придерживая лава-лава, девушка перепрыгнула и, не оборачиваясь, двинулась в лес. Держаться вдоль берега казалось не так уж и сложно, но продираться через заросли – много трудней; несколько раз Ноэлани едва не сбилась с пути, огибая самые непролазные кучи поваленных и поросших лианами-паразитами и Блейк знает, чем ещё, гниющих деревьев. Не раз обругала себя за то, что оставила пластальные боты в кабине. Конечно, они демаскировали бы её без вопросов: крестьянки не носят бронированные ботинки мехвоина. Крестьянки гуляют босиком, и небогатые горожанки, в общем-то, тоже, но Ноэлани к такому была непривычна. Тем более в джунглях, где приходилось всё время смотреть под ноги.       Тепличным растением она не была и выживать в джунглях умела. Ребёнком ещё частенько лазила в заросли вместе с дворовыми и деревенскими ребятишками: за неимением других собственных детей, кроме дочери, отец разрешал Ноэлани с ними играть. Но даже в детстве ей доставало ума не удаляться от протоптанных вдоль окраины джунглей человеческих троп. Здесь же пришлось преодолеть почти километр диких зарослей, чтобы добраться до них, и заняло это часа полтора. Дальше пошло много легче.       Тропинка тянулась вдоль берега, ставшего уже пологим, но всё равно густо заросшего; на редких проплешинах у воды девушке попадались следы человеческого присутствия – затоптанные кострища и мусор. Земля стала мокрой и вязкой, кое-где чавкала под ногами. В одном месте у берега из воды высунулась кажущаяся маленькой ящеричья башка на шее толщиной с ноэланино бедро. Не вверх – вдоль поверхности реки, к растущей у берега полосе камыша. Огромная туша водяного ящера выступила из воды дальше, на глубине. С его весом и короткими ножками, он редко полностью выбирался на сушу, но девушка всё равно предпочла сойти с тропы и обогнуть это место по зарослям. Блейк его знает, что может взбрести в тупую рептилью головушку.       Речной порт находился на северном конце города, и к порту же жалась посадочная площадка; тропа, превратившаяся почти что в дорогу, шла много южнее. Петляла теперь меж невысоких холмов, но и за их вершинами Ноэлани увидела то, на что больше всего надеялась – приплюснутый серый купол грузового дропшипа. «Мул» весом одиннадцать тысяч тонн, из которых восемь отводилось под груз. Самая распространённая в Сфере и на Периферии модель грузовика. Значит, площадка сейчас не пустует…       Подумав немного, девушка решила не поворачивать – идти в город, как шла. Солнце палило вовсю, время вечерней прохлады не наступило. Немудрено, что других путников, кроме себя, Ноэлани пока не встретила. Кожа девушки быстро покрылась пóтом, волосы слиплись. За пустырями лежала полоса огородов где, несмотря на жару, уже работали люди. В основном женщины, многие вместе с подростками или детьми; мужики попадались нечасто. Уставшая Ноэлани вяло кивала и откликалась на редкие приветствия и шла мимо. Здесь начинался район бедноты, с кривыми и грязными улочками и слепленными из чего попало домишками.       Ноэлани никогда не бывала в Техекеге, но в памяти «остсола» нашлась карта: вытянутый вдоль восточного берега Фангакакау, городишко не был по-настоящему укреплён. На юге баронская крепость – железобетонная цитадель с турельными установками для зенитных пушек и ракет большой дальности и земляной вал, охватывающий её незамкнутым кольцом с запада, юга и востока. С севера в этот кордон вливалась городская застройка. Кварталы бедноты мешались с более-менее приличными квартирными трёхэтажками, над крышами которых там и сям торчали цилиндры водонапорных башен. На юге берег реки опять становился обрывистым, причалить к нему было сложно. И если баронскую крепость на днях взяли реставрационисты, значит, на южном конце Техекеги скопилась и основная масса их войск. Наверное, даже с мехами. Стоило сходить и разведать, но в первую очередь Ноэлани отправилась к порту. Недалеко от него, судя по карте, располагался городской торговый центр с помпезно-банальным названием «Парадизо»; с востока и юга к нему примыкали кварталы относительно чистеньких трёхэтажных домов с плоскими чуть наклонными крышами. К западу был только нависающий над рекою обрыв.       На влажную от пота кожу девушки налипла пыль, волосы спутались и начала мучать жажда. Голод пока не чувствовался, но Ноэлани всё равно первым делом решила поесть. У входа в торговый центр ей встретился первый армейский пикет – четвёрка солдат под началом капрала. Их камуфляж выглядел изрядно поношенным, двое носили бронежилет на голое тело, но все были при автоматах, висящих на груди или на спине стволом вниз, чтоб при нужде в момент перекинуть их в боевое положение.       Пикет расположился в тени широкого пластикового козырька между двумя дверьми-турникетами, в которые постоянно заходили и выходили посетители. Солдаты не проявляли к ним интереса, и Ноэлани, тихо переведя дух, миновала пикет без проблем. Внутри было прохладно благодаря кондиционерам. Не холодно, но после удушающей уличной жары Ноэлани поёжилась.       Изрядную часть первого этажа торгового центра занимал гипермаркет, остальную – множество мелких лавок и магазинчиков, несколько ресторанчиков. При виде их вывесок отступившая, было, в прохладе торгового центра жажда вернулась, и голод тоже напомнил о себе, но как бы девушке ни хотелось попить и поесть, она направилась к эскалаторам на второй этаж, оттуда – на третий и быстро нашла первую цель своих поисков. Нет-салон с терминалами планетарной сети. Судя по эмблеме на дверях, контора работала под эгидой Ком-Стара, хотя никто из сотрудников не носил белую фофудью аколита – все местные. Обычное дело. Не обращая внимания на приветствие улыбчивой девушки с белым шейным бантом, к которому был приколот бэйдж клиент-менеджера салона – кроме него, та носила светлую лава-лава и украшенные стразиками сандалии – Ноэлани отыскала свободный терминал, задержавшись лишь для того, чтобы взять чашку кофе из автомата.       -- Да пребудет с вами мир Блейка, – пропела неслышно приблизившаяся девушка-менеджер. – Вы желаете воспользоваться выходом в планетарную сеть, электронными услугами правительственного информатория или передать сообщение на станцию гиперимпульсной…       -- Сеть, – внезапно охрипшим голосом перебила её Ноэлани. – На… час, пожалуй, если понадобится, я потом доплачу за следующий.       -- Наличными или… – менеджер, явно, сомневалась в наличии у бедно одетой, усталой и грязной посетительницы электронной карты и банковского счёта, но правила требовали уточнить.       -- Наличными, – Ноэлани вытащила из сумочки пару смятых купюр.       -- Как вам будет угодно.       Крестьянка едва ли заметила бы, как изменился тон голоса девушки, но дочь барона Маивиа хорошо знала интонацию слуги, вынужденного обслужить человека, которого считает много ниже себя. И хмыкнула подумав, что эта ухоженная гладко причёсанная девчонка, возможно, сама несколько лет назад кормила свиней и кур в одной из окрестных деревень, прежде чем удалось вырваться в город и найти чистую работу в конторе. Для этого всего-то и нужно – иметь смазливое личико и научиться читать и писать. Последнее очень просто благодаря запущенной лордом Тамати Арано программе народного просвещения. Которую, впрочем, свернул за ненадобностью Директорат.       В кондиционированном помещении нет-салона горячий кофе был очень кстати, и Ноэлани пила его мелкими глотками, быстро опустошив чашку. Сначала новостные ленты, полные сообщений о победе Камеа Арано, подготовке к её коронации, низвержении тирана и заре новой эры, оно же восстановление исторической справедливости. Ноэлани скривилась и сбегала к автомату за новым кофе. Без сахара, чтоб перевесить сладкую патоку официоза. Открыла поисковик, вбив для начала имя отца в глупой – сама понимала – надежде… хрен знает, на что.       Ирао Маивиа, барон Рано-Кау и капитан-знаменосец дома Арано, всегда говорил, что Ауриге нужна сильная рука, настоящий монарх, а не свора грызущихся между собой как псы лордов Совета основателей. В котором Арано лишь первые среди равных. Так что преобразования последнего года царствования лорда Тамати он поддержал, а вот заявление его наследницы о восстановлении прежних дворянских вольностей – разумеется, нет. Зато одним из первых встал на сторону директора Эспиноза после переворота. Глупо надеяться, что на захваченном реставрационистами Коромодире VI он выставит себя напоказ. Даже если и получилось вернуться: ещё до начала войны отец покинул планету в рядах мобилизованного и выдвинутого на таурианскую границу полка дома Арано. Последнее, что о нём слышала Ноэлани – командовал ротой мехов в контрнаступлении на Смайтоне и обороне Тирлона. Когда лорд Генаре Парата переметнулся на сторону ресов, связь с лоялистами прервалась. На Тирлоне нет ГИГ Ком-Стара, каналы же курьерской передачи информации дом Парата контролировал сам как хозяева крупнейшего торгово-транспортного флота Ауриги.       У Тирлона, как и у Коромодира, две обитаемые планеты – достаточно места, чтоб отступить и перегруппироваться; но если оставшиеся лоялистские части ещё продолжали борьбу с ресами и перешедшим на их сторону войском Парата, об этом по-прежнему ничего не было слышно. Может, и продолжают, допив горький кофе, подумала Ноэлани. Отсутствие победных реляций даёт такую надежду. О чём – о чём, а об очередной победе над лоялистами Камеа Арано трубила бы на всю Ауригу. Как здесь, на столичной планете, сеть полнится заявлениями о низвержении последних оплотов тирании. Таких, как цитадель здешнего барона и, между прочим, её собственный родовой замок тоже. Теперь там новый барон Маивиа – дядюшка Лангит, толстый пьяница и дурак настолько, что даже за попытку мятежа после установления Директората его не наказали. Присланные из столицы дознаватели мгновенно поняли, что всё организовали жена и дочь, этих двух стерв и отправили на Уэлдри. А с дурака какой спрос? Лангит Маивиа только рад этому был: никто больше не мешал ему пить, сколько вольётся в глотку и тискать служанок да деревенских девок. Главное – приставить следить за ним надёжных людей, чтоб не давали транжирить семейное состояние, но с этим как раз проблем больше не было.       Вбив в строку поиска «Калена Маивиа», Ноэлани мгновенно убедилась: кузина не только в добром здравии, но даже и в фаворе у новой власти – субалтерн Калена Маивиа числилась в списке награждённых за взятие Кордиа-сити. Ну конечно же. Калена достаточно хороший мехвоин, чтобы после освобождения из Морозильника Реставрационная армия нашла для неё бэттлмех. Может, они даже встречались на поле боя – хотя Калена не могла не узнать фамильный «остсол» Маивиа и постаралась бы свести счёты с сестрой. Двоюродной сестрой, но тем проще будет в неё стрелять. Субалтерн… значит, и Калена теперь командует лэнсом. Вряд ли у ресов звания раздают просто так.       Ноэлани сходила за третьей чашкой кофе. По крайней мере, теперь уже ясно, что идти дальше в Рано-Кау нет смысла. Родовой замок в руках людей, которые будут рады закончить внутрисемейную вражду, выдав Ноэлани новым властям. Которые едва ли милостивы к бывшим солдатам Директората. Из новостей девушка поняла как раз обратное.       Прятаться в джунглях тоже глупо. Надо покинуть планету, и шанс сделать это стоит прямо сейчас на посадочной площадке Техекеги. На мгновение девушка представила, как находит отца и присоединяется к его отряду, но это, конечно, не сбудется. Военная переписка тщательно цензурировалась, так что девушка не знала в точности даже, на какой из планет Тирлона – шестой или пятой – воевала рота мехов Ирао Маивиа. Ресы атаковали их обе. Стратегический план обороны, составленный ещё перед установлением Директората – на случай таурианского вторжения – предусматривал создание на обеих же сети замаскированных опорных пунктов с хранилищами боеприпасов и запчастей для ведения партизанской кампании. Строили их рабочие с Коромодира под присмотром охранки Директората, так что армейские офицеры – включая отца – должны были знать их расположение, в отличие от людей Парата. О том, что отец мог погибнуть ещё несколько дней или недель назад, Ноэлани предпочитала не думать.       Когда истёк купленный час работы на сетевом терминале, Ноэлани решила не продолжать. Спустилась на первый этаж, завернув по дороге в магазин нижнего белья – новые трусики, впрямь, стоило приобрести – и пошла искать недорогую забегаловку, чтобы перекусить. Не удержавшись, зашла ещё в магазин одежды и потратила сорок тала на новую лава-лава с ярким красно-оранжевым рисунком. Всё-таки, в тапе по городу мало, кто ходит. Выбрасывать её, впрочем, Ноэлани не стала, аккуратно свернула и перекинула через сумочку – внутрь не поместилась. Наверное, стоило присмотреть и сандалии, такие, чтоб плотно сидели на ноге – в шлёпанцах-то не побегаешь. Но это должно занять времени на выбор-примерку, и девушка решила пока погулять босиком, как была.       Ресторанчик фастфуда с жизнерадостным мультяшным крабом на вывеске нашёлся поблизости от входа в гипермаркет. Меж тем и другим ещё вклинились двери с буквами «WC» и характерными силуэтами мужчины и женщины для непонятливых и неграмотных, но это соседство Ноэлани не беспокоило. Хотя и запашок из дверей тянул характерный. У «крабьего» ресторанчика было зато несомненное достоинство – свой выход наружу. Он и привлёк внимание Ноэлани. Девушка шла по торговому центру спокойно, не озираясь по сторонам и не опасаясь возможной погони, но всё равно помнила, что город уже принадлежит реставрационистам, и надо быть готовой и к драке, и к бегству, если её инкогнито вдруг раскроется.       Отстояв недлинную очередь – тётка с двумя цепляющимися за юбку малышами и огромной сумкой покупок, пара подростков, крепкий мужик в подвязанной у колен лава-лава, руки и спину которого покрывал тёмный узор татуировок – Ноэлани взяла себе рисовую похлёбку и лаулау со свининой на второе. Подумав, добавила двадцать два тала за стакан карамельного латтэ. Свободный столик нашёлся в углу – далековато от выхода, и солнце здесь припекало через стеклянную стену; поэтому, видно, место и пустовало, но девушка решила остаться. Тем более что запахи общественного туалета сюда не долетали.       Перед уходом из нет-салона она просмотрела и городской сайт, обнаружив, что барон Лука Уалегалу низложен и взят под стражу за мятеж против дома Арано, но городская администрация и все её службы работают в прежнем режиме, в порту же стоит торговое судно «Кимон», приписанное к дроп-порту Воница на Элисии. Ноэлани смутно догадывалась, что это где-то в Лиге Свободных Миров – вольный торговец. В выложенных на сайт документах было имя не то хозяина, не то шкипера – Сосигенес Димитракопулос, и девушка постаралась его запомнить. Жаль, записать было нечем и не на чем.       Вольный торговец – это хорошо, думала Ноэлани, относя пустые тарелки на стол для грязной посуды. Вольный торговец может и согласиться нанять пару мехвоинов с бэттлмехами в качестве охраны своего корабля и товаров. А это единственный для них пока способ покинуть планету, потому как оплачивать перелёт в качестве пассажиров нечем. Самые дешёвые места на борту межпланетного корабля стоили девятьсот – тысячу си-биллов, и это по довоенным ценам. С торговцев станется их взвинтить, чтоб быстро срубить бабла. Перевозка же бэттлмехов, как помнила Ноэлани, стоит ещё 11 – 13 тысяч си-биллов за машино-место, и это делало расходы на путешествие с Коромодира совсем неподъёмными для двоих беглецов.       За этими мыслями девушка вышла на улицу и двинулась к порту. Тут-то мальчишка-подросток и сдёрнул на бегу сумочку у неё с плеча.