Слоёный пирог

Чен уверенным шагом направляется в вип-зал ожидания в аэропорту. Шань идёт за ним, глядя в свой телефон, набирает маме сообщение о том, что возвращается в Гуанчжоу. Неожиданно он утыкается Чену в спину, потому как тот резко становится как вкопанный. Шань делает шаг назад, поднимает голову, смотрит на его затылок. — Чен? Тот вдруг срывается с места и несётся вперёд, с такой скоростью, что, кажется, остальные люди ходят в замедленной съёмке. Шань пытается понять, что происходит, смотрит по направлению, куда устремился Чен и у него вырывается: — Блять! Он видит поодаль в зоне ожидания бритый затылок Хуа Би и рядом в расслабленной позе стоящего полу боком Тяня. Мо устремляется вслед за Ченом, но тот уже преодолел половину расстояния и Шань, конечно, не успеет его догнать. Да даже если бы и догнал, он бы не смог его остановить. — Чен! — орёт рыжик во все горло, но не для самого Чена, а чтобы эти двое его услышали. Би успевает повернуться лицом, но уже поздно. Чен в прыжке кидается на него и сжимает руки на его горле. Находясь в состоянии аффекта, он не замечает, как окружающие люди кричат, расступаются и разбегаются. — Иуда! — орёт Чен, повалив белобрысого на пол, при этом ряд кресел падает вместе с ними с огромным грохотом. Тянь успевает отскочить на пару метров. Запыхавшийся Шань подбегает когда лицо Хуа Би уже становится красным, и он хрипит. А Чен железной хваткой сжимает его горло. Кажется, его и строительным краном не оттащить, но Шань все же, обхватив руками вокруг торса, пытается тащить назад. С тем же успехом вода бьется о скалы. — Чен! — орёт рыжик, но тот вообще его не слышит. — Ты сдохнешь! — говорит Чен задыхающемуся другу, — Что ты сделал с моим братом?! — Тянь! — Мо не оставляющий попыток поднимает глаза, тяжело дыша, — Не стой, помоги! Но тот лишь делает шаг назад. — Если они убьют друг друга, у нас станет на две проблемы меньше, — говорит он и Мо хлопает глазами. Он всегда знал, что Тянь эгоистичный засранец, но чтобы настолько? — Сдохни! — продолжает Чен, у Би уже глаза закатываются. Но к ним подбегает полиция аэропорта. Для того чтобы оттащить Чена потребовалось десять тайских полицейских, которые рядом с ним смотрятся смешными карликами. Тайцы вообще низкорослый и худенький, в большинстве своём, народ. На Чена одевают наручники. Тут уже подтягивается служба безопасности аэропорта и ещё одна бригада полиции. Би хватает ртом воздух. Тянь сверлит глазами рыжика. — Я думал, ты умер! Я вообще-то волновался, а ты с ним! Мо только головой качает из стороны в сторону. — Проследуйте с нами, — на ломаном английском говорит им троим глава местного отделения полиции. Чена же уводят, держа за скованные руки, а он чуть ли шею не выворачивает, глядя на Би.

***

Тайские отделения полиции это та ещё помойка. Шань поджимает ноги, с опаской глядя на пробегающего по грязному полу таракана. — Брат, и почему нас до сих пор держат здесь? Я думал, ты со своими связями не застрянешь в подобном месте, — недовольно протягивает Тянь, сидящий напротив. Чен все ещё в наручниках, как особо буйный, сидит рядом с Мо, и в упор смотрит на Би, который сидит рядом с Тянем. Их всех посадили в маленькую комнатушку, потому что отделения и так переполнены, и никому дела нет, что тут два человека, готовые убить друг друга в одной камере. — Мы в другой стране, — Чен на секунду бросает взгляд на Тяня, — И у вас троих фальшивые паспорта! Отец прилетит завтра, а пока нам придётся сидеть тут. Из-за тебя, ТЯНЬ! Блядь! Тянь вначале удивляется, сам старший Хэ собственной персоной озарит их своим присутствием! Затем равнодушно пожимает плечами. — Это не я достал паспорта, — говорит спокойно. Чен вновь вперивает убийственный взор в бритого. — Чен, ты просто достал своего младшего брата! Дай ему жить спокойно! Он уже в другую страну от тебя сбежал! Ты его душишь! — решается Би высказать наболевшее, при этом потирая собственную шею. — Тебя я обязательно задушу! — обещает Чен, — Как ты мог? С моим братом? Я тебя считал членом своей семьи! Предатель! Ты мне нож в спину вонзил! — Ничего я никуда не вонзал, — качает головой тот. — Кое-что кое-куда все-таки вонзил, — говорит Тянь и начинает ржать, а Чен багровеет весь, Мо на Тяня бросает яростный взгляд. — Не подливай масла в огонь, — говорит он. — А ты рыжий предатель! — отвечает Тянь Шаню, — Как только появилась возможность, сразу сбежал к моему брату? — Он меня похитил! — возмущается Мо. — Ага! — Тянь морщит губы, — То-то в аэропорту на тебе были наручники и ошейник. — Иди на хуй, — отвечает Шань и отворачивается. — Ты будешь гореть в аду, Би! — вновь начинает Чен. — Я и так как в аду живу уже 15 лет, работая с тобой! — возвращает ему злобно белобрысый, — Знаешь от чего я больше всего устал? У тебя напрочь отсутствует чувство юмора! — У меня? — Чен вздергивает брови, вперив взгляд в бывшего друга, обращается к рыжику, — Лисенок, у меня есть чувство юмора? Моя шутка с металлическим стулом ведь была смешной? — Нуууу, — протягивает Шань, прижимая колени к груди. Чен отрывает взгляд от Би и смотрит на рыжего грозно. — У тебя самое охуительное чувство юмора на свете! — поспешно отвечает тот. Чен смотрит на Би, приподняв брови, тот закатывает глаза. — Ты даже сарказм не распознаешь! — говорит он. Тянь ржёт, затем, смотря вызывающе на брата, кладет голову Би на плечо. — Как давно это началось? У тебя с моим братом? — Чен пышет злобой, пытается выкрутить запястья из наручников. — Он на меня слюни пускал, когда мне ещё было шестнадцать, — услужливо подсказывает Тянь. Би весь сжимается под самым убийственным из убийственных взглядов Чена. Шань, сидя рядом, видит как Чен, выкручивает руку из наручников, и похоже, у него понемногу получается. — Ты прекратишь это или нет? — Мо сам уже кидается на Тяня с кулаками, Би выставляет руку вперёд, удерживая его. — И как оно? — смотрит Тянь из-под сильной руки Хуа Би, — В золотой клетке? Нравится быть частью интерьера моего брата? Мо бесполезно пытается достать его кулаками, и устав, возвращается на место. — Он заботится обо мне! — говорит он, прильнув к Чену, занятому полностью освобождением своих запястьев. — Пффф, не смеши, — отвечает Тянь. — А тебе понравилось, как тебя оттрахали в зад? — сверкает Мо глазами на него, — Извини, я обещал охлаждающую мазь, и подвёл тебя. Надеюсь, тебе не больно сидеть? В этот момент Чен как раз освобождает руку и кидается на Би с полной решимостью придушить его. Тянь отклоняется в сторону, не мешая, Би хватается руками за запястья Чена, отталкивая его, и они борются, как гладиаторы на ринге. — Прекратите! — Мо пытается пролезть между ними, и разнять, но его вообще не замечают. — Петушиные бои, — смеясь, комментирует Тянь. Шань вспоминает уроки литературы в школе и книги греческой мифологии. В них рассказывали об Эриде — богине хаоса и раздора. И Шань размышляет, а могла ли эта самая Эрида принять мужской облик, спустится на землю, и назваться Хэ Тянь. Пока он размышляет, подбегает охранник и отпирает их клетку. Вновь собираются все полицейские участка, разнимая Чена и Би. Тянь затихает и пытается протиснуться в открытую в суматохе дверь. Но Мо со злости хватает его за шиворот. — Не уйдёшь, Эрида! Тянь хмурит на него брови. Он вспоминает мифологию тоже и усмехается. — Я думал ты двоечник, малыш Мо. В итоге одевают наручники на всех четверых — на Чена сразу 3 штуки и обматывают до кучи изолентой. Шаня слегка передергивает приятными воспоминаниями. Тянь громко вздыхает. — Я убью тебя, Би, — снова заводит пластинку Чен, — Я покромсаю твоё тело на куски, засуну каждый из кусков в отдельный пакет и каждый из пакетов закопаю в разных частях Гуанчжоу. Причём, они будут закопаны в определенных… — Может поговорим о чем-нибудь приятном? — предлагает Шань, — Как вам местные пляжи? Би и Чен одновременно поворачиваются к нему, застыв. Тянь закашливается от смеха, но подхватывает. — Я видел ската один раз. Как думаете, его разряд тока способен убить? — Думаю, нет, — поднимает Мо глаза к потолку, — А мы вчера ходили в спа салон. Мне так хорошо промяли все косточки! Как заново родился. А вы чем занимались? — А мы целый день траха… — Блять! — заорал Хуа Би, когда Чен кинулся на него и ударил лбом.

***

«Эти тайцы совсем тупые?» — думает Шань, когда их снова разняли, но оставили сидеть опять вчетвером в одной камере. — Может в города поиграем? — предлагает рыжик, — Я первый! Анкара! — На букву А? — откликается Тянь, — Амстердам. — Монреаль. — Лос-Анжелес. — Сингапур. — Это страна, — замечает Тянь. — Это и город тоже, — подаёт голос Би. — Заткнитесь! — раздражённо обрывает Чен, — У меня голова болит! — У меня вообще-то тоже, — отвечает Би. — Вот и прекрасно, — прикрывает глаза Чен, — Всем спать! Чтобы никто не пикнул! Мо ложится на нары, укладывая голову Чену на колени. — Я бы сделал тебе массаж головы, но я в наручниках, папочка, — говорит он и прикрывает глаза. — Папочка? — у Тяня глаза из орбит чуть не выпали и он уставился на рыжика. — Ха, — усмехается Чен, — Лисенок, поцелуй меня! Мо поднимает голову, вновь принимает сидячее положение, тянется к Чену и тот наклоняется к нему. Тянь бьёт ногой о нары. — Эй! Вы здесь не одни! Но они все же целуются, и Тянь бесится: — Ненавижу! Он поворачивается к Би: — Поцелуй меня! — Я устал и у меня голова болит, — говорит тот и, положив затылок на стену, прикрывает глаза. — Эй! — Тянь бьёт рыжика ногой по коленке. — Ай! — поворачивается Шань. Чен ногой отталкивает ногу Тяня. — Не трогай его! — А ты не бей младшего брата! — Би бьёт ногой Чена. В итоге Чен и Би пытаются пинать друг друга ногами, и Тяню и Шаню приходится отодвинуться подальше, прибегают полицейские, чтобы их разнять.

***

Клетку с лязганьем ключей открывают. Статный высокий мужчина, с сединой в висках, серыми глазами и глубокими морщинами на лице окидывает придирчивым взглядом четверых нарушителей закона. — Чен. Тянь. Би. — мужчина смотрит на рыжика, — А ты кто? — Я лисенок вашего сына. Тот слегка поджимает губы. — Даже спрашивать не буду. Все на выход, мой частный самолёт ждёт.

***

Рассевшись в салоне, на сиденьях из белой кожи, все молчат с серьёзными лицами. Только Мо улыбается и смотрит на Хэ-отца. — Вы молодо выглядите, господин Хэ. Сколько вам лет? — говорит он и прикусывает губу. — Это че такое? — Чен хватает его рукой поперёк шеи. — Я просто хотел подружиться с твоим отцом, — шепчет Мо. — Закопаю… — шепчет Чен ему на ухо. Отец только качает головой устало. Он сидит, сложив ногу на ногу, отпивает виски и смотрит на Чена, затем на Тяня. — Ну, рассказывайте. — Тянь танцует стриптиз, — говорит Чен, поморщившись. Старший Хэ тяжело вздыхает. — Чен забрал у меня лисенка! — жалуется Тянь. — Он не твой, и я его не забирал, он сам ко мне пришёл, — отвечает Чен. — Ты меня похитил, привязал к стулу и угрожал вырвать ногти! — возмущается Шань. Господин Хэ вновь вздыхает. — Это была шутка, — парирует Чен. Тянь истерически ржёт. Би просто молчит, прикрыв лицо рукой. — Тянь… переспал с Би, — цедит Чен сквозь зубы, сжимая кулаки. Хэ-отец ещё тяжелее вздыхает в третий раз, поднимает руку, показывая, чтобы все замолкли. — Би, рассказывай. Всё сначала и по порядку. Все остальные тихо. — Мы с Ченом пошли в клуб, на мужской стриптиз…