Слоёный пирог

Холодные липкие пальцы сжимали его запястья. Грубый тычок дубинкой в спину заставил его споткнуться и чуть не упасть. — Пошевеливайся, — жестко сказал полицейский. «Обращается со мной так, будто я кого-то убил», — подумал Шань. Полицейский зло сверкнул глазами из-под фуражки. Они у него были необычные такие — жёлтые. И горели настоящей ненавистью. Он подвел рыжего к столу, за которым сидел его коллега и сказал, обратившись к нему: — Тянь, принимай, это по твою душу. Второй полицейский поднял серые глаза и внимательным взглядом окинул рыжего. — Присаживайся, — велел ему. — А без наручников никак? — решился спросить рыжик. Тянь криво усмехнулся. Тем не менее, он окликнул уходящего желтоглазого. — Ли, дай ключи от наручников. Ли повернулся, на его лице было презрительное выражение. Но ключи он всё же швырнул на стол и удалился. Тянь встал из-за стола и, подойдя сзади к рыжему, снял с него оковы. Шань сразу принялся растирать затекшие запястья. — Садись, — сказал Тянь, возвращаясь за свой стол. Он снял фуражку, из-под которой на его лоб сразу упала черная, как уголь, чёлка и стёр капельки пота, а затем снова надел фуражку, спрятав под неё свои волосы. Рыжик послушно сел и уставился на полицейского исподлобья. — Что у тебя? — спросил тот. — Репост в facebook. — Ох уж этот facebook, — проговорил Тянь загадочно и даже иронично, на что рыжик сильно удивился, подняв брови. Этот полицейский не такой как все. Не было в его глазах злости и агрессии, только какой-то хитрый и загадочный огонёк горел внутри зрачков. — Как зовут? — спросил Тянь, достав форму для протокола и ручку и приготовившись её заполнять. — Мо Гуань Шань, — ответил рыжий приподняв подбородок, показывая всем своим видом, что он не боится. Тянь на несколько секунд задержал взгляд на его лице, а затем начал заполнять свои бумажки. Он спросил адрес, возраст и задал ещё несколько вопросов, прежде чем поставить на бумажке свою подпись и печать. Когда он закончил, то встал, бросил рыжику: — Идём. Тот поднялся и отправился за ним. Они прошли по длинному серому коридору, спустились по лестнице вниз, где рыжик увидел решётки и камеры. Их было около десяти, некоторые из них пустые, в некоторых уже сидели люди. Тянь открыл перед ним дверь одной из камер, где уже сидели двое молодых парней. — Чувствуй себя как дома, — протянул брюнет с кривой ухмылкой, на что рыжий скорчил недовольную мину и фыркнул: — Ну спасибо. Он медленно вошёл в камеру и услышал позади грузный лязг металла. Камера захлопнулась и Тянь удалился обратно. Мо сел напротив двоих парней. Один из них блондин с волосами по плечи улыбнулся ему. — За что тебя? — Репост в facebook, — вздохнул рыжик. — У меня комментарий в Инстаграм, — сказал блондин с лыбой, — А у Си-Си — твиттер. — Си-Си? — повторил рыжий, оглядывая парня с густыми бровями и серьезным лицом. — Чжань Чжэнси, — протянул руку он. — Мо Гуань Шань, — представился рыжий, пожимая руку. — А я Цзянь И, — широко улыбнулся блондин, его рукопожатие было легким, а кожа рук нежная и гладкая, как у девушки. — Что-то ты чересчур радостный, для человека, которого посадили на пятнадцать суток, — сказал ему Шань. — Он всегда такой, — заметил Си-Си. — Я радуюсь, что меня не посадили на пять лет, — заявил Цзянь. «Как можно быть таким оптимистом?» — подумал рыжик, нахмурившись. Чжань предусмотрительно огляделся по сторонам, затем наклонился к рыжему. — Ты не из Сопротивления? — шепотом спросил он. Рыжик помотал головой. Он лишь сделал репост их статьи, разоблачающей одного из высокопоставленных чиновников. И вот, он уже за решеткой. Они пришли на следующий же день, переворошили всю его квартиру, конфисковали ноутбук. Особенно старался тот желтоглазый — он свалил все вещи Шаня с полок, разбил статуэтку махающего лапой кота, которого ему мама привезла из поездки в отпуск. Ли получал настоящее удовольствие от своих действий, это было заметно по его лицу. И почему-то рыжему было обидно больше всего за эту статуэтку, чем за ноутбук и даже за арест. Именно Ли надел на него наручники и отвез его в отделение. Рыжий поморщился от этого воспоминания. Чжань разочарованно облокотился спиной о стену. — Я бы присоединился к ним, но это не так просто — найти их самому, — сказал он тихо, так чтобы слышали только сокамерники, — Говорят, они сами выбирают людей. Я знал, что будет если опубликую тот пост в твиттер и сделал это специально, с надеждой, что они свяжутся со мной. Цзянь фыркнул. — Лучше держаться подальше от этого. Я больше не собираюсь делать подобное. Вообще все соцсети удалю. — Удали, а еще лучше начинай жопу диктатору лизать, — прошипел рыжик. — Эй, полегче, — Чжань наклонился к нему вновь, смотря уже агрессивно, — Он тебя не оскорблял, так что повежливее! — Извини, — Шань глянул на Цзяня, — Я просто на нервах весь. — Все нормально, я не обиделся, — улыбнулся блондин, затем понизил голос, — А ты бы вступил туда, рыжик? Шань пожал плечами. Он и правда не знал. Легче было отсидеть этот положенный срок и жить дальше своей скучной серой жизнью, корячась на не любимой работе. Никого не трогать, чтобы никто не трогал тебя.

***

На следующее утро рыжик, еле как уснувший на нарах, был разбужен лязгом ключей о металлическую решетку. Он поднялся и сел, уставившись на открывшего камеру Тяня. — Идем, — тот мотнул головой, глядя на него, приглашающе. Цзянь и Чжань смотрели с опаской на Тяня, но молчали. Рыжик тоже немного нервничал. Его допрашивать будут? Впрочем, напугать его у них не получится. Он гордо поднял голову и вышел из камеры, которую Тянь за ним закрыл. Тянь привел его к своему столу, где его вчера оформлял, и указал сесть на стул. Рыжик огляделся — в отделении почти никого не было, очевидно, рабочий день даже еще не начался. А этот черноволосый уже стремится вершить правосудие? Тянь достал из ящика какие-то бумаги. — Если напишешь объяснительную и удалишь свой профиль в соцсети, то я отпущу тебя раньше. Только штраф заплатишь, — нарочито громко сказал Тянь, одновременно выводя на бумажке что-то аккуратным почерком. Рыжик сразу замотал головой. — Нет! — сказал он и застыл с открытым ртом, когда Тянь перевернул бумагу к нему и он прочитал, что там написано: «Я из Сопротивления» Рыжик молчал и смотрел на Тяня. — Так что, Мо, подумаешь еще раз? — громко сказал он и написал еще фразу. «Ты должен согласиться, я вытащу тебя отсюда» Шань все так же молчал. Это какая-то проверка? Стоит ему поверить, как ему пришьют огромный срок? А если правда? Может, это его шанс? Он пытался найти ответ в серых глазах, но они были настолько непроницаемо-загадочными, что это казалось нереальным. Видя, что он сомневается, Тянь скомкал записку, незаметно сунул в карман и поднялся. Он громко сказал: — У тебя есть полдня на раздумье, Мо, посиди еще в своей комфортабельной камере и подумай как следует! Мо встал тоже, не сказав ни слова. Ему не было страшно, скорее любопытно. Он никак не ожидал встретить члена Сопротивления здесь. Если это не подстава, конечно. Тянь взял его под локоть и повел по привычной дороге, рыжик смотрел перед собой, не пытаясь с ним заговорить. На лестничном пролете, Тянь посмотрел по сторонам и неожиданно прижал его к стене, почти вплотную прислонившись. Рыжий от неожиданности даже не успел его оттолкнуть, и только громко сбивчиво задышал. Тянь быстро заговорил шепотом ему на ухо, нарушая личное пространство: — Соглашайся, тогда ты выйдешь отсюда уже сегодня. Это важно, поскольку сегодня ночью у нас важное собрание, и ты нужен Сопротивлению. Конечно, решение вступать к нам или нет примешь сам, после собрания. Это единственная «слепая» зона, поэтому не пытайся заговорить со мной сам. Тянь выдохнул и рыжик ощутил горячее дыхание на своей шее. Он не шевелился, стоял все так же, глядя на противополодную стену. — Я приду снова после обеда, так что подумай. Свобода важнее жизни? Тянь резко отстранился и Шань вздрогнул, его затылок вспотел от этого неожиданного вопроса, он уже слышал эту фразу не раз. Это было лозунгом Сопротивления. Тянь подтолкнул его вперед и они молча двинулись дальше. Рыжик нервно сглотнул, когда Тянь дотронулся до его локтя, заводя в камеру. Он тут же закрыл ее и ушел, не взглянув больше ни разу. Шань сел напротив парней, они уставились на него вопросительно. — Что было? Зачем тебя уводили? — спросил Цзянь. — Ты побледнел, — заметил Чжэнси. — Предлагали написать объяснительную, удалить соцсети и штраф заплатить, — выдавил он из себя. — Ты же отказался? — спросил Си-Си, слегка сдвинув густые брови. — Да, — кивнул Шань. Он внимательно посмотрел на голубоглазого парня. Он хотел оказаться в Сопротивлении? Так сильно, что готов был отсидеть пятнадцать суток? Но Тянь ему такое предложение не сделал. А сделал именно рыжему. Почему? Шань решил не говорить об этом сокамерникам. Он познакомился с ними только вчера и не уверен был можно ли им доверять. Как и Тяню, впрочем. Но… не было похоже, что он обманывает. Не мог быть этот момент на лестнице игрой. Рыжик пытался просчитать варианты. Что будет, если он откажется? И что если согласится? Его действительно отпустят? И дальше он может отказаться от вступления в ряды Сопротивления. Но у него будет шанс попасть туда и увидеть все своими глазами, прежде чем решить окончательно. Прямо сейчас серьёзный и задумчивый Чжань сидел напротив и мечтал о такой возможности. А рыжему ее предоставили. Он снова лег на нары. — Голова болит, — объяснил Цзяню, который обеспокоенно жевал нижнюю губу, глядя на него.

***

— Твои личные вещи, — Тянь выложил на стол телефон, ключи, удостоверение личности и наличные. — Пересчитай, — сказал он, когда рыжий взял деньги и хотел сразу сунуть в карман. Шань нахмурился, но сделал, что ему сказали и заметил между купюрами сложенный вчетверо листочек. Он поднял глаза и наткнулся на многозначительный взгляд. Мо догадался, что там указано место сбора и тут же сунул записку вместе с деньгами в карман. Его действительно отпустили, как и обещал Тянь. Дома рыжик принялся сразу наводить порядок. После обыска все валялось на полу, хотелось поскорее придать квартире приличный вид и забыть об этих мерзких событиях. Во время уборки мозг расслабился и ему начало казаться, что все события случились не с ним, или это был просто сон. Он подумал, что хочет вернуться к своей обычной жизни, безо всяких обысков, заключений и Сопротивления. Этот вариант казался слишком привлекательным. Он принес совок и начал щеткой сметать в него осколки статуэтки кота. Вспомнил, как Ли специально разбил ее. Неожиданно для самого себя руки затряслись и он отбросил щетку, встал и сильно, почти до впившихся в кожу ногтей, сжал кулаки. Нет, он не согласен. Не согласен терпеть подобное и продолжать жить этой серой крысиной жизнью. Шань достал из кармана листок, подложенный Тянем, и развернул. Там был указан адрес и время. Больше ничего.

***

Шань пришел без пятнадцати одиннадцать — на четверть часа раньше, чем было написано в записке. Он огляделся, это было что-то вроде промзоны со складами. Место не освещалось и Мо почти ничего не видел в тусклом свете луны. Рыжик подпрыгнул на месте, когда кто-то положил руку ему на плечо. — Ты пришел, рыжик, — это был голос Тяня. Мо оттолкнул его руку и повернулся к нему. В темноте сложно было разглядеть его лицо, но он явно лыбился. — Куда дальше идти? — спросил он напряженным голосом. Приехать на другой конец города посреди ночи, доверившись незнакомцу, да еще и полицескому, было рискованно. — Идем, — Тянь отправился ко входу в большой склад. — Стой, может расскажешь что будет на этом собрании? Тянь остановился и обернулся. — Я не умею говорить красиво, сейчас все сам услышишь. От лидера Сопротивления — моего брата. — Брата? — удивился Мо. — Ага, Хэ Чэна. Рыжик застыл, всматриваясь в темное лицо Тяня, он пытался разобрать выражение его лица, но было видно лишь его глаза, с опасным и решительным блеском. — Хэ Чэна? — повторил рыжик шепотом, — Того самого…? Его лицо не показывали по федеральным каналам, его имя боялись произносить громко и в людных местах. Его пытались убить, посадить, выслать из страны. Но он каждый раз возвращался и каждый раз заставлял еще большее количество людей поверить в то, что бороться возможно. Самый страшный кошмар Китайского правительства и самая большая надежда тонущих во тьме людей. Тот, кто всегда заканчивал свои выступления одной и той же фразой, ставшей девизом Сопротивления. Свобода важнее жизни. Хэ Чэн. — Тот самый, — Тянь широко улыбнулся и даже в этом тусклом свете его зубы сверкнули.