. . .
Аваллак’х сложил руки на груди. — … Надеюсь, впредь вламываться в мой дом вам не придется. Повторяю в последний раз, я забрал все из репетиционной, и причин возвращаться не вижу. Ваш чёртов огонь и ваш чёртов фестиваль меня не волнует. До свидания. — Если это развод, — прошипел Эредин, — ты об этом пожалеешь. Очень пожалеешь. Взгляд Аваллак’ха был цвета вод фьорда. — Я пожалел, что связался с тобой. Дверь хлопнула. Эредин дернулся в руках Карантира, но исландец его удержал. … — Ничего не знает, как же! — Ястреб выплевывал проклятья, резким шагом спускаясь к припаркованной внизу улицы машине. Ар-Фейниэль держался справа от него, не отставая только благодаря росту. На покатом лбу Эредина проступила вена. Имлерих и Нит следовали на отдалении, зная, что под горячую руку лучше не попадаться. — … Примитивная ложь. Он играет на том же самом фестивале! Это самый, самый простой способ отомстить, и я не поверю в его великодушие. Креван — тот ещё паскудный лис, мне ли не знать!.. Количество ругательств на Старшей Речи заставило Карантира уважительно хмыкнуть. Полы кожаного плаща Эредина, подхватываемые ветром, нервно отлетали, путаясь в ногах. Откуда — то с гор тянуло пряной хвоей. Нит угрюмо буравил взглядом его широкую спину с нашивкой Emperor на куртке, отстраненно задумавшись, напоминают ли они сейчас свиту разъяренного короля. — Креван был убедителен, — пожал он плечами наконец, и Эредин остановился так резко, что Нит едва успел затормозить. Через секунду он кожей ощутил жар, исходящий от их лидера. От его перекошенного лица в сантиметрах от своего — Эредину пришлось сильно согнуться, тем самым еще больше угрожающе нависая над своим гитаристом. — Так ты с ним согласен, Нитраль? Этот тон не был злым, он был чем-то гораздо хуже, темнее, хтоничнее. От Эредина просто несло яростью, и Нит едва сдержался, чтобы не сглотнуть, вместо этого сосредоточил взгляд на тонком едва видном шраме, пересекающим сломанный нос, и нашёл решимость ответить: — Мы не с того начали. Нит смотрел в окно вниз на двух типов, пристроившихся у входа в магазин винила. Типы были ему незнакомы, поэтому относилась к категории фанатов, надеявшихся на то, что чем чаще они посещают бар в подвале магазина, тем вероятнее, что однажды вход в круг избранных будет для них доступен. Глупо. Нит мял в руке пачку сигарет. Пока всё, чем им приходилось довольствоваться, это мрачный фейс Ге’эльса за прилавком. Видеть одного из лидеров их движения создавало иллюзию доступности, а потому давало ложную надежду. Но сейчас это можно использовать. Нит нахмурился внезапной догадке. Если бар и магазин — место скопления фанатов, то Аваллак’х просто не мог остаться незамеченным. Он резко развернулся, и поспешил к двери на лестницу. — Куда собрался? Эредин скрестил руки на груди, бесшумно, будто призрак, возникнув в темноте проёма. Нит быстро глянул на маячившего сзади Карантира — как гарантию спокойствия их лидера. Потом он обязательно подумает над тем, что этот глазастый исландец такого делает, и какую магию применяет, чтобы Эредин ещё никого не убил, и вообще успокоился, но это потом. У них есть дела поважнее. — Опросить свидетелей, — серьёзно сказал Нит и слетел вниз по ступенькам. Карантир нагнал его на подходе к напрягшимся типам: ещё бы, сам рыжий Нитраль из Dearg Ruadhri приветствует их у самого бара!.. Для этого должна быть веская причина, и Нит ее для них озвучил. —… Вашего барабанщика? — переспросил тип постарше и полохматее. На нем драная футболка Mayhem, и Нитраль готов поспорить, что рисунок там именно такой, какой носит на спине куртки он сам. — Но он же, типа, ушел…? — растерянно продолжил парень, разглядывая обоих музыкантов, будто они — редкие экспонаты в музее. — Да, вот именно тот, который ушел. Видели его? — Нит начал терять терпение, сильно сминая пачку сигарет в кармане. Кольца впились в пальцы. Три дня до фестиваля. Охренительно злющий Эредин, который в таком состоянии не годится для переговоров, обозленный Аваллак’х, способный после их разрыва и такой встречи действительно, и наверное, оправдано, отомстить, реальные проблемы с законом, если их сдадут или поймают с огнем на сцене, и только, как ни странно, Карантир кажется чем-то вроде оплота спокойствия и молчаливой поддержки. Так почему Нитраль все это разгребает?.. На секунду он надавил пальцами на переносицу, зажмурившись. Наверное, потому, что сильнее музыки Эредина ничего нет. Потому он верен ему до самого конца. — Ну? — вдруг произносит исландец, и тупящие парни наконец отмирают, впечатленные его ростом и странной внешностью. Переглядываются, кивают один другому, торопливо мотают головами. — Не видели… Никого. Ни два, ни три дня назад. Кроме вас, конечно. А кстати у меня вот есть ваше первое демо… — начинает, тот, что помладше, но Нитраль и Карантир уже идут ко входу. —… Конечно, у тебя есть, конечно, тебе надо мою подпись, — бубнил Нитраль себе под нос, зажав зубами последнюю сигарету. — Малолетки бесполезные. Заготовки для огня пропали два дня назад. Наша крайняя общая репетиция. Неужели нельзя напрячь память? Карантир вдруг твёрдой рукой взял его за плечо, задерживая у входа. — Так что между ними было? — спросил он наконец. — Между Аваллак’хом и Эредином? Нит сунул руки в карманы, рассматривая яркие глаза напротив. Хотел бы он знать ответы сам. — Взаимопонимание. Неприятие. Слишком сильное и то, и другое. Лучше их связки вживую я никого не видел, и, наверное, не увижу. Они бесили друг друга до белого каления. Но знал бы ты — то, что они выдавали на концертах вместе… Боги. Люди с ума сходили. Готовы были одежду рвать, хватались за ножи и чуть ли не резали себя… Один парень как -то по артерии попал. Кровищи было… Нит дернул плечами, вспоминая то чувство единения с толпой и между ними, захлестывающее, колдовское, перекрывающее все вокруг. Пугающее своей силой. Пьянящее, будто общий трип. Разве есть слова, чтобы это объяснить?.. Он продолжил, удивляясь собственной откровенности: — Конечно, мы группа, но это, хоть убей, — это вот — с людьми делали Эредин и Аваллак’х. Только они. Может, поэтому Креван сбежал. — Я знаю, — тихо ответил Карантир, пряча глаза за темными и светлыми прядями скользнувшими на лицо. — Я был на всех ваших концертах. Кроме последнего. С Аваллак’хом. Нит бегло поморщился — даже он считал, некрасиво вышло, но Эредину никто не указ. Затем осознал сказанное, и поднял брови. — На всех? Из Исландии? Да ты псих, братишка, уважаю, — Нит мотнул головой, откидывая тяжелые медные волосы за спину, и оскалился, — добро пожаловать, что ли. Как вы там узнавали только? — Есть способы, — Ар-Фейниэль пожал плечами, отвернулся. Из магазина доносилась приглушенная музыка и голоса — наверняка Ге’эльс, как обычно, рассуждал про человеческие жертвоприношения, смущая покупателей. Он мог себе это позволить — магазин экстремальной музыки в городе один, а приставучих фанатов, подозревающих, что Ге' эльс играет в одной из культовых групп, всегда немало. Из бара слышался смех, перебиваемый пьяными попытками спеть про трех девиц из Виковаро. Карантир склонил голову, опуская взгляд. Вцепился вдруг длинными пальцами в свой пробитый шипами воротник, будто замерз. Тихо продолжил. — Ваш Аваллак’х — один из лучших барабанщиков. Ему нет равных. Именно он вдохновил меня доучиться, захотеть достичь его уровня. То, что я попал к вам, заменив его… У меня просто нет слов. Нит долго смотрел на исландца. — Эредин тебя за это, конечно, убъет, но я рад, что мы друг друга поняли, — нарушил длинную паузу Нитраль. — Пошли. Если кто и в курсе происходящих событий последних дней, так это бармен.. . .
Под пальцами Карантира плескалась ядовито-зеленая жидкость. Он сжал тяжёлый узорчатый стакан еще сильнее и каким-то чуть резким движением поднес его к губам и отпил, заинтересованно стрельнув глазами по сторонам. Тусклый неоновый свет забликовал холодным синим в скользнувших по его плечам волосах. В баре было темно, людно и тесно; грохотала чья-то новая демка из намеренно хрипящих колонок — и все это было для исландца непривычным. Абсент, — подумал Нит, расслабляя плечи. Правильная отрава для колдуна. Он сам посмотрел вниз на свой стакан с крепким, золотистым виски на самом дне (обычно он предпочитал вино, но сегодня это едва ли помогло бы) и перевел взгляд на бармена. —…Я тебе что, справочная служба? Исенгрим мизинцем заправил выбившуюся светлую прядь за ухо, и не глядя на Нита, продолжил намешивать в шейкере что-то такое мутно-красного цвета. Нит поставил локти на барную стойку, подавшись ближе. — Неправильный ответ, Исенгрим, — он улыбнулся. Подумай еще раз, пока мне не пришлось тебе помочь. Ответом был злой взгляд, и, отбросив очередную блестящую штуку, бармен сместился, оказавшись напротив Нита, упираясь жилистыми руками в дерево стойки. — Здесь трется сотни всяких сволочей каждый день и еще полночи, а я считаю чаевые, а не их паскудные рожи, — выдал бармен сквозь зубы, чуть наклонившись к собеседнику. На его напрягшейся шее была выбита детальная татуировка — лоза увитая листьями, — очередная фишка его группы, такая была у всех участников; а взвинченное выражение его лица навело Нита на мысль, не обнаружит ли он в следующий раз в своём красном что-нибудь слишком мутное. — Жаль, что у тебя такая плохая память, — вдруг подал голос Карантир, салютуя ему пустым стаканом. Бармен дернул плечом, и хотел было вернуться к своим прямым обязанностям, но не успел. Быстрым движением Нит скользнул вперёд, и через секунду Исенгрим уже вжимался носом в стойку, отчаянно пытаясь отцепить руки в хитром захвате от своего ворота. — Что, Эредин надрессировал? — выплюнул бармен, кося глазами. Освободиться не получалось. Нит зажал его локоть. Кто-то сзади присвистнул, но вмешаться не рискнул. Слава Dearg Ruadhri опережала их самих. Вряд ли их прошлый набег на бар уже забыт. Ге’эльс тогда виртуозно отмазал их, и от копов, и от скорых, хотя казалось бы, весь район в тот раз был разбужен. — Передать ему привет? Рыжий ухмыльнулся и рванул за ткань на себя, приложив хрипящего бармена об липкую поверхность. — Или, мне может, все-таки напомнить владельцу заведения, сколько тебе лет на самом деле? — Да пошёл ты! — оскалился Исенгрим ему в лицо, сморщился от острых колец, кольнувших шею. — Ладно, были тут двое уродов, обсуждали запреты огня на фестивале. И тех, кто вероятно, попадется. И вас не забыли. Но это все! — Умница, — Нит разжал хватку, едва избежав удара об чужой лоб. Освежи мой вискарь и вали. Бармен растер кровь из носа ладонью. Мутно — красную. Переглянувшись с напряженным Карантиром, Нит одним махом осушил содержимое стакана и съехал по стулу ниже. Он что-то упускает.. . .
Карантир пнул нож, валяющийся у ступеней, и дернул дверь на себя. Нож — нехороший знак. Ультиматум. Нит фыркнул: кто-то опять им угрожает. Он бы подумал на дружков Исенгрима, но этот кусок железа с кривыми рунами на рукоятке валялся здесь уже не первый день. Ветер на улице сделался по-осеннему злым, ударяя по лицу порывами мелкой мороси. Автобусная остановка напротив здания пустовала, и Нит попытался вспомнить, приедет ли последний. Ему нужно подумать. — Знаешь, тот, кто притырил наши факелы — барабанщик. Вдруг сказал Карантир, — ну, или барабанный техник. — С чего ты взял? Нит вскинул голову. — Если знаешь, что искать, но не знаешь — где, с чего бы ты начал? — А есть разница? С чего угодно? — И потратил бы неделю, — на все помещения. Зачем, если итак понятно, что сумка для стоек лучше всего подойдет для транспортировки, и никто на входе в клуб не будет их проверять. Это не вызывает подозрений. Любой ударник первым делом проверил бы сумки и чехлы. Потому что это самое очевидное для нас. — Хм, звучит логично. А если учесть, что и времени было точно немного — кто попало у нас не гуляет, значит, надо было действовать быстро и незаметно. Кто-то нас обвёл. И очень за это поплатится… — Нит смотрел на чёрные горы, задумавшись. — Надеюсь, все же не Аваллак’х, — тихо добавил Карантир. Дождь начинал усиливаться, и сквозь шум ветра и звука проезжающего редкого транспорта было глухо слышно саунд-чек из клуба. — Думаешь, Имлерих что выяснит? — акцент в голосе Карантира стал заметен сильнее, он искал что-то в карманах. Может, мелочь. Или курево. — Не стоит недооценивать его связи, — Нит вгляделся в пустую дорогу. — Впрочем, это мы узнаем только завтра. Он повернулся к барабанщику — Ты остаешься? — Да, мы собирались пройтись по трек листу еще раз. — А я зайду к нашему всезнающему художнику. Ге’эльс упёрся в них пристальным взглядом. Впрочем, другого у него никто не видел. — Аваллак’ха искали? Нит кивнул. Карантир взял со стойки новый винил от Naglfar, покрутил в руках. Нит успел увидеть часть названия: «Stellae…». Под дырявым свитером исландца на футболке часто просвечивал логотип этой группы. Ге’эльс отвернулся, будто потеряв к ним интерес, небрежно подвинул несколько черепов стоящих в ряд среди черных свечей. Выглядели они добротно, может, и не были подделкой. Это не удивляло. Ге’эльс и шкуру мамонта и рог единорога добыть мог бы, если понадобится. — Нравятся? — спросил художник, перехватив направление взгляда Нита. — Твоего не хватает, для коллекции. — Дорогое удовольствие, — тот мило улыбнулся, — тебе не по зубам. Нашли Кревана? — А что? — отозвался Нит раздраженно, отворачиваясь от темной витрины. Головная боль усилилась, всаживаясь в висок тупыми иглами. — Не того ищете, — Ге’эльс пожал плечами, утыкаясь в свой ежедневник. Или гримуар. — Убъю тебя, паскуда пафосная, — пообещал Нит, резко шагнув к заваленному коробками с кассетами прилавку. — Когда нибудь. Знаешь что — так скажи. Карантир вопросительно склонил голову. Ге’эльс чуть усмехнулся и наигранно устало вздохнул, снова поднимая взгляд, прикрыв записи длинными гибкими пальцами. — Только то, что ему это не надо. Нит завел глаза к потолку, ругнувшись на Старшей Речи, и обратился к исландцу: — Завтра в то же время? Карантир хмыкнул, крепко сжал его протянутую руку и исчез в тени лестницы в репетиционную, будто вошел в портал. Нит тряхнул головой, и, хлопнув дверью назло Ге’эльсу, направился было ловить такси, когда кто-то позвал его по имени.