Полнолуние

— Шон, я уехал, вернусь через два часа! — крикнул Даниэль, выходя на улицу. — Хорошо, — донёсся голос брата. Он в спальне менял постельное бельё. Как они и договаривались, Даниэль взял пикап и собрался сгонять за продуктами в соседний Пуэрто-Либертад, который находился в тридцати милях южнее. Он ездил туда каждый день в школу, так что дорога была знакомой, а расстояние не пугало. В их деревне магазинчики тоже были, но являли собой скорее лавки для туристов — торговали сувенирами, купальниками, закусками, дешёвым алкоголем, сладостями. Такие можно встретить на любом курорте. Даниэль ещё в прошлой жизни закупался у них американскими «Шоко-Хрустами», но те времена давно прошли. После того, как они приехали сюда с Шоном, сладкое он уже перерос. Шон сильно удивился, когда купил младшему целый ворох вкусняшек, а он попробовал пару штук для вида и больше не притронулся. Пикап был тот же самый, на котором они пересекли границу. Расставаться с ним братья не захотели. Шон обновил его, поменял движок и номера, перекрасил, автомобиль стал выглядеть, как новенький. Даниэль использовал его для поездок в школу лет с двенадцати, до этого Шон сам его отвозил. Вот и сейчас младший завёл двигатель и уверенно вырулил на пыльную улицу. Солнце постепенно клонилось к горизонту, жители просыпались после сиесты и приветливо махали Даниэлю рукой, он улыбался и махал в ответ. Немногочисленные туристы шли в сторону моря, чтобы искупаться. Отовсюду доносились испанские мелодии, в деревне без музыки было не прожить. — Buenos tardes! — кричал он в окно, проезжая мимо знакомых. — Buenas tardes, Daniel! Выехав на асфальтированную дорогу, он увеличил скорость, направляясь на юг. Пейзаж вокруг расстилался пустынный, с кустарниками и кактусами, солнце светило прямо в глаза, пришлось опустить козырёк. Минут через сорок он добрался до Порта Свободы. Пуэрто-Либертад был большим посёлком со своей электростанцией, школой, многочисленными магазинами, кафе, отделением банка и даже церковью. У братьев поначалу была мысль поселиться здесь, но они от неё отказались — всё-таки ехали на родину отца. Первым делом Даниэль остановился на заправке, потом стал объезжать магазины, набивая пакеты продуктами и едой. Рыбу покупать не стал, он брал её у местных рыбаков в Пуэрто-Лобосе, что называется, без посредников. Зайдя в очередной маркет, он почувствовал — что-то не так. Появилась какая-то тревога, на сердце заскребли кошки. Вокруг Даниэля сам собой возник барьер, продукты с полок стали носиться в воздухе и падать на пол, продавцы и покупатели загалдели, не понимая что происходит — откуда взялся этот порыв ветра? Даниэль бросил корзинку и пулей выскочил на улицу, чтобы не разрушить магазин. Он не чувствовал вокруг никакой опасности, тогда почему ему с каждой секундой становится так плохо? — Шон! Что-то случилось с братом! Что-то происходит прямо сейчас, а он так далеко и не может помочь! Даниэль прыгнул в машину и ударил по газам. Он старался выжать из пикапа максимум, но это был не гоночный болид и старая дорога не позволяла развивать слишком большую скорость. Ещё немного и он мог улететь в кювет. Приходилось при помощи силы поддерживать его в ровном положении и даже слегка подталкивать сзади, чтобы он ехал быстрее. — Я не успею, не успею! Господи, дай мне сил! — кричал он вслух, ветер ревел в ушах, сердце колотилось. Он стал ещё сильнее толкать машину телекинезом. — Быстрее, быстрее! Пикап вдруг оторвался от земли и стал подниматься в воздух. Даниэль даже не удивился, лишь сильнее надавил сзади, толкая автомобиль, что есть мочи. Он ускорялся, набирая высоту. К счастью, на дороге внизу никого не было, хотя Даниэлю было плевать. У него получилось повернуть кузов чуть левее, чтобы срезать путь и направить машину прямиком к деревне. — Быстрее, быстрее! Солнце было совсем низко над горизонтом, начинался закат. С другой стороны неба уже проглядывал бледный диск полной луны. Пикап летел на север футах в сорока над землей. Скорость стала такой, что темнеющая пустыня внизу слилась в сплошное коричневое пятно и стремительно уносилась назад. Вдруг далеко слева Даниэль увидел мыс с маяком Пуэрто-Лобоса, который быстро приближался. Справа вновь возникла дорога, по которой он должен был сейчас ехать далеко южнее. Нужно было аккуратно приземлиться, не долетая до деревни. Даниэль перестал давить на пикап сзади, сосредоточившись на передней части. Скорость стала падать, он плавно опускал машину вниз, пока колёса не коснулись дороги недалеко от первых домов. — С мягкой посадкой, — выдохнул он. — Надеюсь, меня никто не видел. Чтобы добраться от Порта Свободы до деревни, ему потребовалось не больше пятнадцати минут. Давя на газ, сигналя и распугивая прохожих, он ехал к дому. Бросив машину, он побежал ко входу, активировав барьер. — Шон! Шон! — Даниэль, — вдруг донесся слабый крик, а затем стон. Младший ворвался в гостиную. На диване с перепачканным кровью ртом и руками за головой сидел Шон. Два человека в камуфляже без опознавательных знаков держали его под прицелом автоматов с глушителями. Ещё два с двух сторон от двери направили автоматы на Даниэля. — Вот ещё один, — сказал тот, что стоял ближе всех, и ухмыльнулся: — ¡Manos arriba, chico! Но Даниэль не собирался поднимать руки. Головы тех, кто держал Шона на мушке, с громким хрустом вывернулись, мёртвые тела упали на пол и задёргались в конвульсиях. — Que carajo?! — крикнул третий, но узнать не успел, тоже рухнув со свёрнутой шеей. — Привет, Стивен, — сказал Даниэль, вырывая телекинезом автомат из рук последнего наёмника, который несколько секунд назад встретил его в дверях. — Давно не виделись. Шон опустил руки и посмотрел на брата, улыбаясь окровавленным ртом. Младший подбежал к нему, приложив к его губам подлетевшую салфетку. — Шон, как ты? — Всё в порядке, enano, только губу мне разбили, — с трудом сказал он и шепнул: — Я теперь нескоро смогу целоваться. Даниэль обнял его. Четвёртый наёмник стоял столбом, он пытался что-то сказать, но не мог произнести ни звука. — Иди пока наверх, Шон, у меня будет серьёзный разговор с этим парнем, — сказал Даниэль. — Конечно, если хочешь, можешь остаться, но тебе это не понравится. — Хорошо, я пойду займусь губой. Шон поднялся по лестнице на второй этаж, держа салфетку у рта. — Вас всего четверо, Стивен? Кто-то ещё есть? Можешь говорить. — Откуда ты меня знаешь? — спросил наёмник, когда Даниэль снял блок с его горла. — И что это за херня творится? — Когда-то мы работали вместе, я даже прикрывал ваши задницы, — ответил младший, обыскивая лежащие тела. — Молодцы, ничего лишнего, держите марку. — Я тебя не помню. — Это не удивительно, я же профессионал, не то что вы. Три трупа, Стивен, твои лучшие люди! И так, я задал вопрос, это все или кто-то ещё есть поблизости? — Да пошёл ты! Наёмник внезапно застонал, его лицо перекосилось от боли. Даниэль вновь поставил блок, чтобы он не заорал. — Я сейчас медленно выдавливаю тебе мозг из черепушки, это очень неприятно, — сказал Даниэль. — Проблема в том, что неизвестно, когда процесс станет необратим, и ты превратишься в инвалида. У наёмника из обеих ноздрей пошла кровь. — Будешь отвечать? Тот закивал. — В джипе... за деревней... водитель. — Направление? — На один час… футов семьсот. — Окей-окей, — кивнул Даниэль, — с ним я разберусь позже. Как поживает сеньор Веласкес? Ведь это он вас прислал? — Хорошо поживает, — ответил наёмник, — очень интересуется тобой. — Не одолжишь телефон? Будет здорово, если я позвоню ему с твоего номера. Не дожидаясь разрешения, Даниэль обыскал его и обнаружил телефон. — Этот номер? — он назвал номер, который помнил из прошлой жизни. Наёмник кивнул, зашептав: — Отпусти меня, я уеду куда-нибудь в Азию или Африку. Я никому ничего не скажу... Пожалуйста... — Стив, ты неплохой парень... для наёмника. Возможно, я отпустил бы тебя, — Даниэль поцокал языком. — Но вы посмели тронуть моего брата, а этого даже я себе не позволяю. Прощай. Голова наёмника с уже знакомым хрустом вывернулась куда-то назад и вверх, он рухнул к ногам Даниэля. Мёртвых тел в их уютной гостиной стало четыре. Младший волк набрал номер и нажал на вызов.

* * *

Снаружи почти стемнело. Братья сидели на кровати и смотрели друг на друга, но атмосфера в спальне была не такой радужной, как днём. — Что это за хуйня, Даниэль? Я слышал, как ты кому-то угрожал. Какие-то счета, транзакции, миллионы! — Шон был не на шутку встревожен. — Кто эти люди? Чего я, блядь, не знаю? Он всегда начинал материться, когда нервничал или был раздражён. Сейчас в его голосе сквозил страх. Распухшая губа вновь стала кровоточить, он периодически слизывал с неё каплю крови. — Это наёмники, Шон, работают на мафию, — вздохнул Даниэль. — Поверь, ты не хочешь знать подробности. — Давай я сам решу, что я хочу знать, а что нет! — вспылил старший, сверкнув глазом. — Конечно, — потупился младший, — прости. — Я всё понял — они тебя прищучили! Я же говорил, наша мастерская нас обеспечит, я бы работал в две смены без выходных, нанял бы помощников... А ты решил грабить ёбаную мафию. — Я сделал всё по-тихому, но недостаточно. — Сделал по-тихому, — с горечью повторил Шон, закрыв лицо руками. — Я не представляю, что нам теперь делать, Даниэль. Эти люди серьёзнее, чем копы и ФБР. Они знают, где мы живём, нам пиздец! — Не парься насчёт этого, — приблизившись к брату, Даниэль лёг на спину, положив затылок ему на колени. — Я решил эту проблему. То, что я сказал по телефону, отвадит картель, они будут обходить нас за сто миль. — Ты уверен? — Абсолютно. — А что ты сделал с телами? — Утопил вместе с джипом далеко-далеко от берега. Не хочу, чтобы картель узнал про мою суперсилу. — Не знаю, не знаю, Дэни, — Шон положил одну руку на лоб брата, а другую на грудь. — Если ты в этом так уверен, тогда я доверюсь тебе. Всё равно я ничего не могу сделать против них. Разве что опять сбежать… — Нет, мы больше не побежим, Шон. Это они побегут от нас, иначе я вытащу их внутренности и заставлю сожрать. Сказано будничным тоном. «Генератор снова накрылся, Шон, придётся стирать вручную» или «Пошли прокатимся до Каборки, Шон, заодно купим батарейки». У старшего по спине побежали мурашки. — Тихо-тихо, ты чего? Всё будет хорошо. Он успокаивающе гладил Даниэля по голове, а сердце кольнул страх. Иногда на младшего находило, но Шон знал, что он ни за что не посмеет причинить ему вред. Тогда откуда это липкое чувство? Или он боялся не за себя? — Да, всё будет хорошо. Я люблю тебя, Шон. — Я люблю тебя, enano, — шепнул старший. — Но как ты так быстро вернулся домой? Я думал, что просижу с этими типами ещё целый час. — Я почувствовал, что с тобой что-то происходит, устроил целую бурю в магазине, — ответил Даниэль. — Пришлось очень сильно спешить. — Всё равно не могу понять, как ты успел приехать за двадцать минут... — А я не приехал, — Даниэль пристально посмотрел на Шона. — Я прилетел. — То есть? — Поднял машину в воздух и прилетел на ней. Покажу потом, если не веришь. — Океееей, — протянул Шон. Даниэль был печален, а его сердце под рукой старшего выдавало нескончаемую автоматную очередь. Шон наклонился и поцеловал брата в лоб, оставив капельку крови. Слизнул её языком. — Расскажи, что тебя гложет? Если мафия нас не тронет, почему ты беспокоишься? — Шон, я очень боюсь потерять тебя. Этот страх всегда со мной, а сегодня я совсем перетрусил. — Я тоже боюсь потерять тебя, enano! Любой человек боится потерять своих близких, это нормально. — Ты не понимаешь… — Так объясни мне! Может быть, наступило время открыть самую-пресамую страшную тайну? День сегодня особенный. — Окей-окей, — вздохнул Даниэль. — Ты умер, Шон. Рука брата застыла в густых чёрных волосах Даниэля. Он сам весь замер — такое про себя не каждый день услышишь. — Тогда на границе. Ты хотел сдаться, а я не послушался тебя. Перетащил нас обоих сквозь кордон, но не уследил и в тебя попали. — Но я не собирался сдаваться, Даниэль! Помнишь, ты всех раскидал, сел в машину и мы спокойно уехали! Даниэль улыбнулся. — Да, мы спокойно уехали. Шон тихо вздохнул. Его брат, похоже, сошёл с ума, не справившись со своей силой. В фильмах про суперспособности такое бывает. Но какая разница? Как-нибудь и это преодолеют, им не привыкать. Он опять стал гладить Даниэля. — Ты думаешь, я тронулся, — сказал Даниэль утвердительно. — Сперва выслушай до конца. — Я слушаю, enano. — Помнишь, ты говорил, что отдал бы всё, чтобы повернуть время вспять? Старший кивнул. — Я повернул время вспять, Шон. Точнее, не совсем я. Ко мне пришёл человек с суперсилой... Ты знаешь, оказывается, я не один такой. Шон молчал, переваривая услышанное. Левая рука машинально гладила волосы Даниэля, правая ощущала, как быстро бьётся его сердце. У него самого сердце колотилось так, будто он только что пробежал милю в школьных соревнованиях. Как давно это было... — Представляешь, ему стало меня жалко. Я пришёл на твою могилку, как раз вчера, она была вооон там за домом, — Даниэль неопределённо мотнул головой. — Посидел, попил пива, как обычно поругался на тебя. Потом появился он... Теперь ты знаешь, почему 4 июля для меня не слишком весёлый праздник. — Но как ты жил всё это время… шесть лет без меня? — А я не жил, — из глаз Даниэля потекли слёзы, голос стал тише. Шону пришлось наклониться. — Такое нельзя назвать жизнью. Я упал на самое дно, стал наркоманом. Просто по приколу отрывал людям головы, сносил поезда с рельсов, топил теплоходы... Даниэль закрыл лицо руками. — Я не сдержал обещания, Шон, не смог стать ни сильным, ни смелым, ни воином... Я стал подонком, каких земля не носила. Его грудь сотрясали рыдания. — Всё хорошо, мой enano, — утешал его Шон. — Это был не ты, это был кто-то другой. Ты у меня самый лучший, самый сильный и самый смелый, я люблю тебя. Выдохнув, Даниэль посмотрел на брата: — Про мафию я всё знаю, можешь мне поверить. И про секс тоже. Только за шесть лет с тобой многое позабыл. Старший кивнул. — А как ты смог выбраться из этой ямы? — Благодаря тебе. — Эммм... я не совсем... — Ко мне приходил твой призрак и доставал меня. Ох, ты бы знал, как я тебя ненавидел! — невесело усмехнулся младший. — Ты тюкал меня за каждый проступок, сутками не оставлял в покое. Конечно, это был не ты, а память о тебе, кусочек моей совести, ошмёток хорошего, что во мне ещё осталось. Если бы ты перестал приходить, это был бы конец. Спасибо, что не оставил меня, Шон! Старший уткнулся лбом в лоб Даниэля и замер, чуть дыша. — Постепенно, уговорами, подколками, мучая и издеваясь надо мной, ты вытащил меня, совсем немножко, но этого хватило, чтобы я ненадолго завязал с наркотой. Тогда и появился этот странный старик и сказал, что я готов. Мне кажется, это был бог или кто-то типа него. — Запомни, Дэни, — прошептал Шон в ухо брату, — даже бог не помогает тем, кто не хочет помочь сам себе... — Теперь ты понимаешь, почему я боюсь потерять тебя? Я не справился, Шон. Не пережил это в первый раз, не смогу пережить и во второй. — Всё будет хорошо, enano, — сказал Шон, осыпая лицо Даниэля кровавыми поцелуями и слизывая следы. — Помнишь, нам что угодно по плечу, когда мы вместе! — Ох, Шон, я так хочу в это верить! — Слушай, ты говорил, что на границе я хотел сдаться. А я не сдался. Ты что-то сделал? — Я старался быть очень убедительным! Ты знаешь, я не могу тебя заставить или пойти наперекор. Только убеждение и мои красивые глаза, — Даниэль быстро заморгал и улыбнулся. Его ресницы были усыпаны росой. — Сегодня ты был очень убедительным и настойчивым, — сказал Шон и улыбнулся в ответ. — Да, я старался. Было уже поздно. Даниэль за день вымотался, но Шону не хотелось прерывать этот удивительный, насыщенный событиями день. Сегодня они открыли свои души друг другу, особенно младший. А ещё трахались, как сумасшедшие. Шон сделал очень важный выбор, от которого зависело их будущее. Даниэль отделался от мафии. Во всяком случае старшему очень хотелось в это верить. О многом предстояло подумать, многое переосмыслить. Шон просто сидел и гладил засыпающего брата, напевая старый мотив, буквы сами собой складывались в слова. Он их помнил, но не мог сказать, что они означают: — Nuku, nuku, nurmilintu. Väsy, väsy veli susi. Nuku, kun mie… — Что это, Шон? — Даниэль широко открыл глаза, сон как рукой сняло. — Ничего, enano, обычная колыбельная. — «Veli susi» — что это означает? Даниэль резко сел. — Не знаю. Чего ты возбудился-то? — Откуда ты её знаешь? — Вообще-то, это ты должен её знать, тебе в детстве пели. Даниэль застыл в изумлении. — Кто её пел, Шон? Пожалуйста, скажи мне! В комнате поднялся ветер, мелкие предметы задрожали и поползли со своих мест. — Успокойся, Даниэль, это не тайна. Тебе пел её Эндрю. Ты помнишь Эндрю? — Кажется, что-то помню, но… — Его папа где-то откопал, он почти каждый день приходил нянчиться с тобой. Он был такой невзрачный, с хвостиком на голове и большими глазищами. Похож на крысу. — Я помню его, но очень плохо. — Неудивительно, ты тогда был совсем мелкий. Но почему ты так забеспокоился? — Шон взял младшего за руку. — Он сделал тебе что-то плохое? Мне он никогда не нравился. Ветер суперсилы утих. — Значит, это был Эндрю… — прошептал Даниэль. — О чём ты говоришь, enano? — Старик, который повернул время. Это был Эндрю! Старший волк задумался. — Ты уверен? Если это так, многое становится ясно. — Мне ничего не ясно, Шон! — Ну как же! Получается, он давно знал тебя и специально пришёл к тебе. — Окей-окей, ты прав… А что, если моя сила тоже от него? — Не знаю. Может, он просто присматривал за тобой? В фильмах про детей-мутантов… Блядь, извини, Дэни... — Да ничего, — отмахнулся младший. — Так вот, в фильмах дети с суперспособностями творят всякую дичь. Ну, из-за того, что не могут контролировать себя. Двухлетний ребёнок силой мысли устраивает пожар или случайно душит родителей. От большой любви, конечно. — Да, я понимаю, — кивнул Даниэль. — Он мог следить за тем, чтобы я ненароком не разнёс дом. Скажи, Шон, а Эндрю появился сразу, как ушла мама? Старший задумался. — Мне кажется, я понял, к чему ты клонишь... Да, он появился сразу, ну может, спустя несколько дней. Вообще-то, это было давно, мне тогда тоже было лет восемь. — Мама приедет, я у неё спрошу. — Я не думаю, что она ушла из-за Эндрю. Он вполне мог приходить и при ней... Хотя это выглядело бы странно. — Может, ты и прав, Шон, но я всё равно хочу задать ей пару вопросов. Что-то не складывается. Она внезапно уходит и тут же появляется Эндрю. Удивительное совпадение, если учесть, кто такой Эндрю, ты не находишь? — Да, в этом что-то есть. Но не дави на неё слишком сильно, enano. Если её вынудили уйти, воспоминания принесут ей только боль. — Вряд ли старик мог вынудить её. Он был странный, но добрый. — Ты говорил, что ты не один такой. А что, если и он не один? Что, если таких, как вы, много? Глаз Шона вдруг загорелся: — Представь, что это целая организация супергероев — они спасают мир и предложат тебе стать одним из них! — Круто, — кивнул Даниэль без особого энтузиазма, — всю жизнь мечтал увидеть живого Энергомедведя. Но им придётся принять нас обоих. — Да, только суперсила-то у тебя. Что я буду там делать? — Как обычно: обнимать меня, хранить от кошмаров, любить. — Младший хитро улыбнулся: — И мне надо будет кого-то трахать! — Хах, я готов, — засмеялся Шон, — для меня ничего не изменится! — Шон, не ржи слишком сильно, у тебя опять кровь идёт. — Попробую. — Как же мы их найдём? Ну, этих супергероев? — Никак, — пожал плечами Шон. — Невозможно найти людей, управляющих временем. Представь, ты их найдёшь, они отмотают и перепрячутся. Так и будешь зря за ними гоняться. И убежать от них так же нереально. Остаётся жить и радоваться! — Легко сказать. Мы будет всё время под прицелом и даже я не смогу ничего поделать. — Ну уж, не нагнетай, не под прицелом. Они ведь нас спасли, вернули меня к жизни, а один из них нянчился с тобой несколько лет. Ты им нужен. И нужен им счастливый, здоровый и чтобы я был рядом! — старший улыбнулся и чмокнул Даниэля в нос. — Шон, может быть, Эндрю просто помог мне и всё, по доброте душевной, и нет никаких организаций? — с надеждой спросил младший. — Вполне возможно, enano, но как-то скучновато. — Окей-окей, давай спать, потом поболтаем, — Даниэль широко зевнул. — Кстати, можешь глянуть, что такое «veli susi»? Пока младший раздевался, Шон включил смартфон. — Это по-фински, означает «братец-волк». — Я так и думал, — сказал Даниэль, залезая под простынь. — Шон, помнишь, как ты раньше обнимал меня и рассказывал сказку на ночь? — Конечно, помню, enano. Давно я не рассказывал ничего, но сегодня обязательно расскажу. Быстро раздевшись, Шон выключил свет и улёгся рядом с братом. Даниэль уткнулся носом в его тёплую щёку, их руки сплелись. — Нашу любимую про волков? — Нашу любимую, — прошептал младший сквозь сон. — Нашу с тобой... — Давным-давно, — размеренно начал Шон, — в диком-диком краю два братца-волка жили в лесном логове вместе с папой…

* * *

Полная луна освещала пустынный берег Пуэрто-Лобоса, тёмные силуэты пальм и исчезающих вдали прибрежных построек. Под тихий шелест волн, свернувшись на дне старой лодки, спал светловолосый юноша. Он дышал часто, прерывисто, крепко прижимая к себе потрёпанный дневник. Из уголка рта свисала липкая нитка слюны. Внезапно застонав, он проснулся. Мутные глаза открылись, он с трудом перевалился через борт на песок. Его чем-то вырвало. Опираясь на лодку, он кое-как встал на трясущиеся ноги. — Зачем ты оставил меня, Шон? — прошептали потрескавшиеся испачканные губы. Он поднял опухшее лицо к луне. Из горла между вздохами вырывался сиплый звук, похожий на скулёж. Постепенно звук становился громче, пока не превратился в вой.