***
Сегодня утром я наконец добралась до Круга магов, места, которое так и манило меня своей библиотекой. Приехали мы вчетвером: главным в нашей компании был Коннор, запуганный и тихий мальчишка, оказавшийся магом, его дядя Теган, пока еще банн Рейнсфира — ходили разговоры о том, что эрл Эамон останется в Денериме и передаст свой эрлинг брату, — и хмурая Марлис, храмовница из Денерима. Не знаю, какими путями эрл Эамон смог договориться, чтобы его сына не забирали в Круг немедленно, а прислали храмовницу, но он смог, и Коннор дождался моего приезда. Откровенно говоря, не то чтобы я очень хотела ехать вместе, но раз уж пообещала… Задерживаться взрослые не стали. Марлис сдала подопечного с рук на руки рыцарю-командору Грегору и засобиралась обратно в столицу, а банна Тегана вежливо выпроводили из башни ее обитатели. Я только успела улыбнуться на прощание и помахать ему рукой, Коннор бросил испуганный взгляд, а затем дверь закрылась и мы остались одни. Не считая еще четверых храмовников, один даже знакомый, он открывал мне дверь во время Мора, рыцаря-командора и Первого Чародея, само собой. Мальчишка испуганно прижался, и я, взяв его за руку, тихонько шепнула: — Ты сын эрла, сычик. Выше нос, аристократам не пристало показывать страх. Наверное, со стороны мы смотрелись забавно: одного роста, субтильные, рыжие — Коннор скорее каштановый, я скорее золотистая, но в среднем… Трогательно держимся за ручки, как Гензель и Гретель, а напротив нас целая группа злобных ведьм. Впрочем, колдун был всего один и совсем не злой. Я потянула мальчишку ближе к мужчинам и, даже не поздоровавшись, радостно предложила: — Первый чародей! Меняю сына эрла на доступ в библиотеку, согласны? Мальчик чуть дернулся, непривычный к моему сомнительному чувству юмора, маг покачал головой и усмехнулся: — И я рад снова тебя видеть, девочка. И тебя, Коннор. Добро пожаловать в Круг магов. Жили юные ученики в общих комнатах с кучей двухэтажных кроватей, прямо как в детском лагере. Меня отправили к девочкам, Коннора к мальчикам, а через полчаса снова собрали в кабинете Первого чародея — уговорить мужчин допустить меня на ритуал создания филактерии мага оказалось непросто, но я постаралась. Подозреваю, что удалось мне это только потому, что интерес был взаимным: Ирвингу тоже хотелось знать, что я увижу. И теперь я с любопытством наблюдала правильным зрением, как маг колдует над моим приятелем. Процесс оказался до обидного быстрым: короткий взмах небольшим кинжалом, так что на пальце выступила капля крови, короткое заклинание — вокруг кинжала и рук мага взметнулись знакомые багровые нити — и кровь, мягко засияв, впиталась в поднесенный к ранке амулет, чем-то напоминающий филактерию эльфа из Бресилианского леса. Весь процесс не занял и пяти минут, но я все же порадовалась, что меня этот ритуал минует. К крови привыкнуть я успела — почти полгода на войне все-таки! — но к чужой. Отдавать свою, да еще так варварски, без дезинфекции, не хотелось. — Вы знаете, что это магия крови? — сходу поинтересовалась у Ирвинга, едва мы остались в комнате втроем с ним и рыцарем-командором. Коннора отправили обратно в спальни, привыкать, а меня Первый чародей придержал, чтобы расспросить. Ответил мне храмовник: — К сожалению, других способов точно знать, где находится маг, нет. — Интересные двойные стандарты, — я фыркнула и огляделась. Кабинет Первого чародея не изменился, даже бардак был, кажется, тот же. Скамеечка у двери выглядела соблазнительной, но сходу вот наглеть я все же не решилась. — Значит, вообще-то магию крови использовать нельзя, но если очень надо, то можно? — Откуда ты знаешь, что это магия крови? — с интересом спросил Первый чародей, пропуская мою насмешку мимо ушей. А вот рыцарь-командор нахмурился, кажется, его мои слова задели. Но ответ на вопрос мага его, по всей видимости, интересовал больше собственных эмоций, и мужчина промолчал. — Вижу, — пожала плечам, а затем с ехидством добавила: — Знаете, по сравнению с вами Йован чист как слеза младенца. — Вынужденные меры, — развел руками маг. — Лучше расскажи об этом мальчике, Конноре. Я на несколько секунд замолчала, спрятав глаза и обдумывая, как поделиться впечатлениями и при этом не подставить приятеля. Наконец сцепила руки в замок и ответила: — Так сразу всего и не расскажешь. После того, как его освободили от власти демона, Коннор закрылся от всех… Меня там не было, сами понимаете, знаю только со слов банна Тегана. Раньше это был обычный жизнерадостный мальчишка, который в меру шалил, где-то лазил, обдирал коленки, в общем, развлекался как мог. Теперь… о том времени, когда он был одержим, Коннор не помнит почти ничего. Иногда ему снятся кошмары, но это просто сны, я специально смотрела — влияния демонов на нем нет. Но что-то он все-таки узнал: не отвечать на вопросы окружающие не могли, что-то мать наплела, что-то отец, что-то слуги. Он умный мальчик, сопоставил их слова и о большей части произошедшего догадался. Ему тяжело далось понимание, что погибло столько людей по его вине. И эта вина и страх снова стать одержимым не дают ему покоя. Если вам интересно мое мнение… — я замолчала, испытующе глядя на руководство Башни. Заботитесь вы о подопечных или Морриган права на все сто, и Круг — это тюрьма? — Продолжай, — попросил маг. Я еще мгновение разглядывала их, давая Грегору возможность вмешаться, но он не стал. Наоборот, жестом подбодрил меня на продолжение речи. — Я считаю, что его из этого уныния надо выводить. Страх вообще плохой советчик, вина тоже, с таким багажом ему гораздо проще поддаться одержимости, если я хоть что-то поняла об этом состоянии. Я пыталась его растормошить, и в замке, и по дороге, но Коннор ушел довольно глубоко в свои чувства. Мужчины промолчали. Не знаю, какой реакции я ждала, но меня в любом случае не порадовали никакой. Поджав губы, я откланялась. В одиночку бродить по Башне меня, конечно, не отпустили, выделили не то провожатого, не то конвоира. Пришлось и впрямь идти в спальню. Вечер я провела в библиотеке, в компании Солоны и Дагны, которым было интересно все: архидемон, коронация, мой новый титул, которым я не преминула похвастаться, мои путешествия… Спохватились мы, когда было уже довольно поздно. Девушки разошлись по выделенным комнатам, мне, как послушной ученице, следовало вернуться в ученические, но спать не хотелось и я решила побродить по башне. И вот, добродилась. Чуть не попалась незнакомому храмовнику — вряд ли он мне навредил бы, конечно, но с первого же вечера обзаводиться замечаниями не хотелось. Я прокралась в спальню девочек, растянулась под одеялом и быстро уснула.***
«В первый день они пришли, всех с собою унесли. В день второй они напали и кого-то пожевали». Тоннель, извиваясь как червяк, убегал во тьму. Красные стены пульсировали, мерзко сжимались и путали мысли. Я пробиралась, идя на голос, жадно вслушиваясь в строки, от которых тело покрывалось испариной, а сердце трепыхалось словно пойманный воробей. Звук то становился громче, то тише, иногда в нем сквозило откровенное безумие, но в то же время он казался единственно правильным в этом месте. Ноги оскальзывались на покрытом непонятной слизью полу, и я боялась упасть. «В пятый день к нам заглянули и девчонку умыкнули». Стены начали сужаться, все так же пульсируя, словно… словно я была в пищеводе, и он проталкивал меня вперед, подгоняя, не позволяя остановиться и оглянуться. Пол стал ощутимо опускаться вниз, под уклон, и поскальзываться я стала чаще. Стараясь не упасть, я перешла на бег, голос манил вперед, и я понеслась, сбивая дыхание. В какой-то момент, пытаясь удержаться на ногах, ухватилась рукой за стену и вскрикнула: она была теплой, словно живой, и в то же время обжигала как кислота. Ладонь вспухла черными пузырями, слизь под ногами радостно забулькала… «Вот она пирует сладко и готовится стать маткой». Пол окончательно ушел из-под ног, и я провалилась вниз. Я падала, падала — и не было этому конца. Туннель скрылся во тьме, и ни одного светляка не светило в этой бездне. Казалось, мир исчез, словно я падала в бескрайний, беззвездный космос, и только свист ветра в ушах напоминал, что у всего есть начало и конец. Но голос наконец замолчал, и сердце, пропустив удар, выровнялось. Что-то обожгло правую щеку, словно яд медузы. Затем левый висок. Я словно окунулась в темные воды, полные тварей с ядовитыми стрекалами. Падение замедлилось. По телу пробежала вспышка боли, когда меня за пояс поймало что-то длинное, гибкое, как шланг. Воздух посветлел, и я увидела щупальце, серое, покрытое черными язвами. И мгновением позже — знакомое лицо. Меня поймала Ларин. Я в ужасе заорала.***
Попыталась дернуться, вывернуться из захвата, и поняла, что лежу, чем-то придавленная. Резко вскочила, сбрасывая тяжесть — как оказалось, чужие руки, придерживающие мои плечи. В панике вцепившись хоть во что-то знакомое — в эти руки — и почувствовав, что они вполне человеческие, я разрыдалась, уткнувшись лбом в металлическое плечо. Руки чуть разжались. — Ты… плачешь? — неуверенный мужской голос заставил взять себя в руки и чуть отстраниться. — К-кошмар… просто кошмарный сон. П-простите… Я наконец разглядела его: храмовник, парень лет двадцати, рыжий, с веснушками. Его можно было бы назвать симпатичным, но сейчас лицо было напряжено, губы сжаты в тонкую полоску, на коленях обнаженный меч. Меня разглядывает пытливо и чуть ли не со страхом в глазах. Я не сразу поняла, чего он испугался, но, увидев меч, выдохнула: — Я не одержимая… Это просто сон. — Я должен доложить рыцарю-командору, — строго отозвался он. Пожав плечами, я заставила себя расслабиться и, пусть и не без труда, улыбнуться: — Идем вместе. Все равно же надо будет меня предъявить, я лучше сразу объяснюсь. Парень кивнул и отстранился, позволяя мне встать. Напряженно следил за каждым движением, и я наконец не выдержала: — Да не собираюсь я в демона превращаться! И вдруг поняла, что в комнате никто не спит. Девочки разных возрастов испуганно забились под одеяла и следили за мной так же напряженно, как и храмовник. Выдохнула: — Простите, что разбудила. — Идем, — парень дождался, пока я натяну выданную мне форменную мантию, и потянул наружу. Повторная прогулка по темным коридорам оказалась куда менее приятной. Воспоминания о кишке из сна стояли перед глазами, так что я шла все медленнее и медленнее, казалось, кошмар продолжился. Тени от редких факелов изгибались самыми невероятными фигурами, по стенам словно сползала черная дымящаяся слизь, память то и дело подбрасывала фрагменты видения, и я не выдержала, снова всхлипнула, зажмуриваясь. И тут же налетела на своего провожатого. — Эй, ну ты чего? — снова растерялся он. Я вцепилась в его руку и шепотом, боясь, что голос подведет, спросила: — Тебе когда-нибудь снилось самое-самое ужасное, что ты вообще когда-либо мог представить в жизни? — Нет, наверно… — Поверь на слово… Идти после этого темным коридором довольно страшно. Во сне тоже был… коридор. — Я слышал, ты тут была во время восстания? — храмовник потянул меня за руку, и я пошла следом, так и держась за его руку и не открывая глаз. — Это снилось? — Нет. Демоны это ерунда… Есть, с чем сравнить. Я споткнулась, да так, что полетела бы носом вперед. Мужчина подхватил и укоризненно протянул: — Совсем под ноги не смотришь? — Страшно, — помотала головой в ответ. Он вздохнул: — Придется терпеть. Я не понесу тебя на руках. — Тоже мне, рыцарь без страха и упрека, — я фыркнула, чуть приходя в себя, и наконец открыла глаза. Передо мной была лестница на второй этаж. Помнила я ее отлично, но сейчас… Ступени, уходящие во тьму, откровенно пугали. Сверху, казалось, раздавались хлюпающие звуки: не то там кто-то ходил по слизи, не то кого-то жевали. В горле встал ком, и пришлось приложить усилия, чтобы его сглотнуть. — А может… поговорим, а? Расскажи что-нибудь. Вот как тебя зовут? — Мартин, — он усмехнулся и снова потянул меня за собой. В первое мгновение я пыталась сопротивляться, но пришлось подчиниться, хотя разум в панике зажмурился и отказался работать. Я вцепилась Мартину уже не то что в кисть руки — обхватила за предплечье, стараясь встать как можно ближе. Но голос не дрогнул. Правда, до сих пор рисковала только шептать, но шепот был уверенный. — А я Алиена… Мартин, а ты знаешь, если бы я была одержимой, могла бы вырвать тебе руку. А ты так смело меня держишь… Тебя тут не было во время восстания? — Не было, — хмыкнул он. — Меня прислали уже после. Руку-то отпустить? А то вдруг оторвешь? — Нет! — я вцепилась в него мертвой хваткой. — А ты откуда? Прямо из монастыря сюда приехал? — Нет, из Джайнена. Это небольшой портовый городок в Недремлющем море. — Прям в море? — смешок вырвался сам, и новый знакомый ответил мне тем же: — Баннорн Недремлющее море, само собой. Меня после монастыря отправили в их Круг. Но храмовников в Джайнене хватает, так что когда решали, кого перевести в Кинлох, отправили меня. Лестница закончилась, а я и сама не заметила, как. Никакой слизи, никаких трупов, никаких демонов. Даже никого не ели. Но молча идти было по-прежнему страшно, и я поспешила задать следующий вопрос: — А родился ты где? У тебя есть родственники? — В Баренторне, это маленькая деревенька в предгорьях. Там родители остались и старший брат. — Скучаешь? — Временами, — согласился он. — Но мы изредка видимся: храмовники, конечно, несколько ограничены в передвижениях, но вот брат недавно приезжал в Джайнен. А у тебя? — Брат. — А родители? — удивился парень, но сам себе ответил: — Хотя Мор… Прости. — Я не помню родителей, а у брата я приемная, — спокойно ответила я. — Мы во время Мора и познакомились. Он архидемона убил. — Твой брат — Герой Ферелдена? — Мартин даже остановился от удивления. В другое время я бы обязательно похвасталась и Айданом, и своими подвигами, но сейчас только равнодушно кивнула, снова потянула его вперед по коридору и задала следующий вопрос: — А почему ты решил стать храмовником? — Почему нет? — храмовник великодушно позволил сменить тему, тем более мы дошли до очередной лестницы. — Маги могут быть опасны, могут быть полезны. Если я могу помочь им быть полезными, я помогу. А ты? Я так понял, ты на особом положении? Слышал, Первый чародей очень радовался твоему приезду. — Это он зря, — тихонько хмыкнула я, наконец обретая какое-то подобие присутствия духа и стараясь не смотреть на ступени, отблескивающие чем-то влажным и темным. — Я слишком любопытная, чтобы быть спокойной. — Поэтому потом снятся кошмары? — подначил Мартин, и я вздрогнула, споткнулась и вцепилась в его руку еще крепче. — Извини. Такой серьезный повод? — Я сестра Героя Ферелдена, — напомнила я и все-таки не удержалась: — Может, ты слышал про Белого Стража? Алистер ввел этот титул специально для меня — надо было как-то наградить, казне ничего не стоит, а мне приятно… Но на пустом месте все-таки король награждать не станет. — И что ты для него сделала? — полюбопытствовал храмовник. — Сплела венок? — Несколько месяцев прикрывала спину в бою, — я пожала плечами. — Однажды спасла жизнь всей нашей команде… ну, ладно, может, без меня бы обошлись, но тогда не обошлись бы без жертв, это точно. Влезла в бой с архидемоном… — Серьезно? — Мартин снова остановился. — Но ты же… — Я же ребенок, о да… — фыркнула я. — Знаешь, в зеркало я смотрюсь каждый день, так что можно не озвучивать очевидные вещи. — Это он тебе снился? Архидемон? — с сочувствием спросил мужчина. Покачав головой, пообещала: — Расскажу, но только сразу всем. Не та история, которую хотелось бы пересказывать часто. В этот момент мы в который уж раз остановились, но теперь, для разнообразия, перед дверью, и Мартин постучал. Распахнулась она только через минуту, когда я уже начала нервничать. На пороге показался заспанный рыцарь-командор Грегор в свободной рубахе и штанах, и выглядел он при этом по-домашнему мирно и даже уютно. Хвала Создателю, хоть спит не в доспехах, подумалось мне. Пару секунд мужчина переводил взгляд с меня на своего подчиненного и обратно, потом устало выдохнул: — Я чувствовал, что с приездом этой девицы придется забыть о спокойном сне. Что она натворила? — Почему я должна была что-то натворить? — попыталась возмутиться я, но голос дрогнул. В темноте все казалось иным: провал на месте двери, едва заметное щупальце, шевелящееся внутри… Я с трудом подавила порыв завизжать и спрятаться за спину своего храмовника, присмотрелась — занавеска. Всего лишь шевелящаяся на ночном сквозняке занавеска. Но в Мартина вцепилась мертвой хваткой. — Что там? — главный храмовник с недоумением обернулся назад. Я сглотнула и покачала головой, стараясь больше не смотреть внутрь помещения. Мой сопровождающий отчитался: — Я стоял на посту возле ученических комнат, когда раздался крик. Сдал пост Руди, и пошел проверять. Кричала Алиена во сне, но сразу проснулась и разрыдалась. Демоны не плачут, — в его голосе послышались извиняющиеся нотки, — поэтому я счел возможным проводить ее сюда, а не в карцер. Рыцарь-командор подозрительно меня оглядел, словно пытаясь увидеть, что творится у меня в голове. Я только вздохнула: — Я бы без проблем разрешила посмотреть, что у меня внутри, но, к сожалению, не открываюсь как коробочка. Мне приснился кошмар, и с демонами он никак не связан. Мужчина еще пару мгновений меня разглядывал, потом скомандовал: — В мой кабинет. Глаз не спускать. Мартин потянул меня дальше, а дверь за нашими спинами захлопнулась. Я шепотом спросила: — Это он мне поверил или нет? — Скорее, поверил, — пожал плечами храмовник. — Иначе мне влетело бы, а ты отправилась в карцер. Но разобраться все равно стоит, чтобы больше не возвращаться к этой проблеме. — Ну-ну, — хмыкнула я и замолчала. Разбираться с моими снами было если не бесполезно, то весьма непросто. Пытались уже разные люди и… не-люди тоже, но кошмары как снились, так и продолжали сниться. Кабинет рыцаря-командора оказался недалеко, всего через три двери. Был он куда скромнее, чем рабочее помещение Первого чародея: стол, кресло, пара шкафов. Никаких стульев для посетителей, диванчиков и прочих излишеств. Даже завалящей картины на стене не висело, только стяг с уже привычным для меня солнышком и поверх него щит с пылающим мечом — символы Церкви и храмовников. Я отошла к небольшому окошку. Человеку в него было не пролезть, даже ребенку, а вот птица могла бы протиснуться, сложив крылья. Не то чтобы я так боялась, что меня запрут в башне, но видеть, что дорога на свободу остается открытой, было приятно. Прикинув, хватит ли мне наглости, чтобы усесться в кресло хозяина кабинета, я все же вздохнула и осталась где стояла. Дверь распахнулась резко, и в то же мгновение погас единственный освещавший комнату факел — наверно, от сквозняка. На пороге показалось бесформенное чудовище с четырьмя руками, неровно подсвеченное из коридора, и я взвизгнула, накинула щит на Мартина и метнулась ему за спину. Нервы, только-только успокоившиеся, снова натянулись как тетива и завибрировали мелкой дрожью по всему телу. — Что за балаган? — раздался недовольный голос рыцаря-командора. — Ирвинг, будь добр, зажги факел. С этими сквозняками надо что-то делать. На кончиках тонких, изящных пальцев, покрытых морщинками, заиграла небольшая искорка, метнулась к стене и впиталась в просмоленную тряпку факела. Еще одно мгновение тьмы — даже дверь захлопнули, — и свет вспыхнул так ярко, что я зажмурилась. А когда открыла глаза, наткнулась на недовольный взгляд рыцаря-командора. И облегченно выдохнула: — Это вы… — А ты кого ожидала, Верховную Жрицу? — буркнул храмовник и потер переносицу двумя пальцами. Первый чародей укоризненно покачал головой: — Грегор, будь помягче, девочка напугана, — мужчина осмотрел Мартина и заинтересованно протянул: — Какой интересный щит! Впервые такой вижу… Хотя нет, от Ульдреда ты ведь прикрывала нас именно таким, дитя мое? Я молча кивнула. — Ирвинг, ты собирался работать завтра. Научной деятельностью тоже займешься завтра, — хмуро оборвал рыцарь-командор и прошел к своему креслу. — Рассказывайте. Мартин еще раз повторил свой доклад, так же кратко. Затем мужчины посмотрели на меня, так что я даже слегка смутилась от такого пристального внимания. — Мне снятся кошмары. Иногда. Просыпаюсь я всегда с криком. — Ты помнишь, что тебе снится? — уточнил маг. Я кивнула: — Помню, знаю, почему мне это снится, и знаю, что ничьего влияния со стороны тут нет. Меня просто сильно напугали, настолько, что пока никому не удалось справиться с этими снами. — Что ж тебе такого снится, что страшнее одержимых и даже архидемона? — с любопытством спросил Мартин, но под взглядом начальства тут же отступил назад. Я вздрогнула и обхватила себя руками за плечи. Отчего-то рассказывать, да еще на ночь глядя, совершенно не хотелось. Я невольно заскучала по своему убийце, который последние месяцы все мои кошмары высмеивал, стараясь приободрить, и при этом сидел рядом, когда я засыпала. — Глубинные тропы, — все-таки выдавила объяснение. — Винн не рассказывала? — Вкратце, — кивнул главный храмовник, а Первый чародей усмехнулся: — Винн сказала «Было страшно», и дальше говорить отказалась. — Она не соврала, — голос чуть дрогнул. — Только я не знаю, могу ли я рассказывать подробности, возможно, это тайна Серых Стражей. Мне потом Айдан за болтовню голову оторвет. Грегор чуть поморщился, достал из шкафа графин с водой и стакан, налил, протянул мне: — Рассказывай, что можешь. Я отхлебнула, прикидывая, что не является тайной. Характер гномьей Совершенной? На месте гномов я бы эту тайну похоронила не то что в Камне, а под стокилограммовой плитой. Превращение женщин в маток — мало того, что вспоминать эту дрянь совсем не хочется, так еще и правда не хотелось бы лишнее болтать. Мои размышления прервала открывшаяся дверь. На пороге стояла Винн, как всегда в аккуратной мантии, прическа — волосок к волоску, спокойное выражение лица, разбавленное легким беспокойством. Она моментально оценила открывшуюся ей картину, сделала правильный вывод и с сочувствием спросила: — Кошмары, дорогая? Я кивнула. Рыцарь-командор устало вздохнул и уточнил: — Что ты тут забыла, Винн? По ночам маги спят. — Такие старые кошелки, как я, Грегор, иногда ночами мучаются бессонницей. Мне стало интересно, что за переполох вы устроили посреди ночи. Впрочем, я уже догадалась, — она подошла ближе и обняла меня за плечи. В кои-то веки я позволила себе расслабиться и уткнуться ей носом в бок. Если волшебница и удивилась, то виду не подала. — Ну-ну, дорогая, все хорошо. Сны все те же? Я снова кивнула, не поднимая глаз. — Странно. После выхода на поверхность они ведь проходили? — Нет… После выхода на поверхность я не засыпала одна. То Айдан со мной сидел, то Зевран, то Лел. Когда мы уплыли со Стэном, меня на первую ночь оставили одну в каюте… В общем, я переполошила весь дредноут, и после этого ночевала только с Зевраном. Со мной потом пыталась поработать их тамассран — знаешь, кунарийская жрица-воспитательница? Они занимаются воспитанием детей-кунари, и заодно следят за уровнем тревожности у солдат, чтобы срывов не было… Меня отправили к ней, и как ребенка, и как… с моими снами. Но без толку, стоит остаться в одиночестве — и я снова слышу Геспит. Женщина вздохнула и, ласково погладив меня по голове, спросила: — И стоило оно того? Месяц походов под землей — и ты не можешь нормально спать уже столько времени. Я отстранилась и сердито спросила: — Винн, тебе понравились големы? — Может быть, вы все-таки объясните, в чем дело? — рыцарь-командор явственно начал сердиться. Волшебница вздохнула: — Что тут рассказывать? На Глубинных тропах мы столкнулись с довольно мерзкими последствиями чужой жажды власти. Настолько мерзкими, что девочке они до сих пор снятся. — Она хотела найти один утерянный артефакт, — решилась я, отходя от Винн. Все-таки сложно требовать уважения как к взрослой, когда чуть что, кидаешься под защиту доброй тети. — Одна… гномка. Он потерялся в глубине бывшей гномской империи, у порождений тьмы. И она отдала этим тварям всех, с кем шла, мужчин, женщин. А с женщинами порождения тьмы делают такое… — я втянула воздух сквозь зубы и снова вцепилась в руку стоящего рядом Мартина. Колдунья проследила за этим жестом и хмыкнула: — Вот и дожила я до того дня, когда юные девицы предпочитают искать защиту у симпатичных молодых людей, а не у знакомых старых теток. Я тут же отдернула руку и вспыхнула. — Просто Мартин сегодня вовремя меня разбудил и отвлек от страхов, пока мы шли, — смущенно пробормотала я, и перешла в атаку: — И вообще, как тебе не стыдно? Какая ты старая? — А что с женщинами делают? — полюбопытствовал молодой храмовник. Я снова вздрогнула, зажмурилась, — но перед глазами снова встала Геспит. Почувствовав, как кровь отливает от лица, испуганно-сердито посмотрела на парня и уточнила: — Ты знаешь, откуда берутся дети? — он удивленно кивнул. — А задумывался, откуда берутся порождения тьмы? Намекну, источник тот же. Винн снова обняла меня, успокаивающе погладив по спине, и я почувствовала, что натянутая пружина нервов слегка расслабляется. И по ассоциативной цепочке: Геспит, Ларин, Бранка, Наковальня, големы — я вспомнила совсем другого голема, виденного недавно. И решила попробовать хотя бы помочь ему, раз уж не могу разобраться с собой. — Кстати, Винн, — я снова отстранилась, — а действительно, тебе понравились големы? А то есть некоторая возможность заполучить одного себе. И даже не на Глубинных тропах. — О чем ты, дорогая? — Мы с Зевраном наткнулись на статую в одной деревеньке, называется Хоннлит. Это голем, и так вышло, что я знаю слово активации. Только жезла нет, но наследник владельца голема сказал, что подойдет любой. — Думаю, раз ты меняешь тему, пора ложиться спать, — с улыбкой заметила Винн. Я пожала плечами, кивнула. Первый чародей вдруг озабоченно спросил: — Но ты ведь засыпала не одна, Алиена. А в общей комнате. — Это все равно что одна, — тихо ответила я. — Когда людей много, каждый занят собой.