Немного о...

Творить, воплощать свою мечту, Любить, открывая сердце новому дню, Поверить в себя на исходе ночи. Дарить доброту, не жалея тепла, Тому, у кого не идут дела, Можешь ты, если захочешь.              Золотистые всполохи метались по каменным стенам, отражались от витражных окон, наполняя воздух рассеянным свечением. Тонко звенели серебряные монетки на браслетах, и им вторили ветер, протяжно завывающий снаружи, и бьющие в стекла капли. Но здесь, в зале, непогода не имела власти, вплетаясь своим голосом в мою песню.       Легкие движения танца гармонировали со звуком, создавая наполненную светом картину. Я чувствовала, как меня переполняет сила, как свет выплескивается наружу верой в лучшее и надеждой, и дарила эти эмоции миру, который отвечал мне едва слышной музыкой. Именно сейчас слова захватили меня, зацепили душу, побуждая к чему-то… Сейчас я верила, что смогу преодолеть все, что подкинет судьба, что мы, все мы, создадим такой мир, в котором будет места для света. В котором люди снова будут видеть Город золотым.       Глухо хлопнула дверь, но я уже не смогла остановиться, не теперь, когда моя душа раскрылась навстречу миру, или Создателю, или, быть может, просто раскрылась — любому, кто пожелает присоединиться к этому свету. Дарить надежду и доброту, Искры удачи ловя на лету, Можем мы, ведь для этого мы рождены!       Музыка стихла окончательно, замолчал ветер и даже дождь, кажется, утих. Я замерла на последней ноте со вскинутой рукой, и только серебряные монетки еще немного подрагивали, не сумев остановиться. Золотистое сияние воздуха медленно угасало, и только снова появившееся на мне одеяние еще мерцало: мне показалось гармоничным танцевать именно в платье.       Наконец я посмотрела на того, кто нарушил мое уединение. Ожидала я увидеть Дэррека, который зачем-то вернулся в зал, но реальность преподнесла сюрприз. Мой друг был здесь, но не один: его крепко держал за плечо рыцарь-командор.       Ойкнув, я развеяла остатки своей силы и чуть сжалась, ожидая наказания, но Грегор, вопреки этим ожиданиям, выглядел скорее задумчивым и… я бы сказала «потрясенным», если бы это слово подходило к главе храмовников Круга Кинлох.       Рыцарь-командор помолчал еще минуту, а затем заметил как-то невпопад:       — Люди говорят, Его величество Алистера благословила сама Андрасте.       Я не сразу уловила смысл фразы — таким резким оказался переход от мыслей о наказании к религиозным вопросам, затем отвела глаза и смущенно пожала плечами:       — Преувеличивают. Страж Храма Священного Праха сказал, что Андрасте ушла к Создателю с концами и уже не вернется. А из Алистера получится хороший король, я уверена. Со временем. Вот… — отрицать свою причастность я не стала, как и подтверждать. Все, кажется, и так было понятно. Собрав остатки того, вдохновенного настроя, я подняла глаза и встретилась с прямым взглядом храмовника. Вера во все хорошее со мной осталась, а вот желание нести свет в массы как-то поутихло. Не под таким взглядом, не рядом с этим человеком. А мы ведь еще и поссорились, некстати вспомнилось мне. Я снова смущенно потупилась. — Неловко вышло. Не вовремя вы зашли.       — Отчего же… — Грегор как-то растерянно усмехнулся, а затем чуть подтолкнул ко мне мальчишку. Мой взгляд сам метнулся к нему, и я, не давая храмовнику времени заговорить, протараторила:       — Он тут не причем! Это я его сюда заманила!       Лицо рыцаря-командора неуловимо изменилось. Он вроде бы и не хмурился, но от задумчивости и потрясения не осталось и следа. Теперь мужчина явно вспомнил, по какой причине вообще сюда пришел.       — Как вы вообще сюда попали? Зал всегда заперт на замок.       Мне на это захотелось только высокомерно фыркнуть — разве это замок? На седьмую ночь я уже настолько натренировалась проникать в зал Истязаний, что вскрывала механизм слету, за несколько секунд. Но благоразумие подсказало, что это не та информация, которая поднимет настроение моему собеседнику. Но сознаваться пришлось:       — Я замок вскрыла.       Грегор помрачнел окончательно. Несколько секунд смотрел на меня, изучая каждую черточку. Я придвинулась ближе к Дэрреку, стараясь закрыть его плечом. Храмовник хмыкнул и бросил:       — По кроватям, оба. И завтра с утра жду в своем кабинете.       — Вы нас даже не накажете? — пораженно выдохнул парень. Этот факт его изумил, кажется, даже больше, чем… то, что он увидел.       Я схватила его за руку и резко дернула к двери, по пути протараторив:       — Не слушайте его, рыцарь-командор, у него шок! Несет сам не зная что… Заткнись! — это я прошипела уже на ухо Дэрреку. Грегора мы обошли по небольшой дуге, на всякий случай.       Ночь для меня тянулась и тянулась. Уснуть никак не удавалось, и я начала перебирать воспоминания за эту неделю вместо счета овец. Старалась предугадать, чем мне может грозить и ночная прогулка, и… танец. Надеюсь, одержимой меня Грегор, подобно Коннору, не сочтет. Впрочем, если бы счел, я бы из зала, скорее всего, не вышла.       Всю предыдущую неделю рыцарь-командор меня старательно игнорировал, да и я не горела желанием снова затевать разговор. Как мне однажды рассказала Солона, храмовник следил за нашими экспериментами, регулярно общаясь с Ирвингом, но на сами занятия никогда не приходил. Впрочем, было не до него: Первый чародей, несколько старших магов и иногда сама Солона с Дагной в качестве ассистентов изучали мои способности в небольшой лаборатории, где и для пятерых человек было тесновато, а ведь с нами в комнате всегда присутствовал Мартин.       После утренних занятий я сбегала в библиотеку. Среди книг удавалось отдохнуть и от чужих заклинаний, и от собственного правильного зрения, просто изучая науки этого мира. Основной упор я по-прежнему делала на медицину, но однажды мне попалась интереснейшая книжка о культуре эльфов, так что я зависла над ней на несколько часов. Меня не смогли оторвать даже Дэррек с Коннором: обычно, когда они приходили в библиотеку, я хоть как-то реагировала, прерывая чтение. Иногда к нам присоединялись девушки. Не думаю, что Соль или Дагне, которые сдружились за те месяцы, что гномка провела в Круге, было интересно в компании малолетних мальчишек, но все же нам всегда находилось о чем поговорить.       А ночью мы шли в зал Истязаний. Повторно набраться решимости для нужного разговора хотя бы с Ирвингом у меня пока не получалось, так что фехтовальные тренировки были единственным свидетельством того, что руки никто из нас не опустил. Хотя, глядя на это, с позволения сказать, фехтование, я понимала, что толку с таких тренировок не будет.       Старалась продумать тщательнее, чему придется учить моего будущего протеже, ясно же, что одним фехтованием и боевой магией дело не обойдется. Писала планы и списки, зачеркивала лишнее и писала заново, передергиваясь при мысли, что мне придется это все контролировать. Вряд ли, конечно, мне бы доверили такую ответственность, да я и сама ее боялась, но отдавать такой интересный проект кому-то только на основании старшинства? Что-то в душе было против. Может, наставником я не буду, но присмотреть за Дэрреком и его братом стоит.       Тем не менее, можно было сказать, что жизнь вошла в какое-никакое русло, я даже обзавелась четким распорядком дня, но кое-кто вносил в рутину определенное разнообразие.       Насколько рыцарь-командор не жаждал со мной общаться, настолько же этим желанием горел Кэррол. То ли я сумела наступить ему на больную мозоль, то ли он так завелся еще после общения с Айданом, но прохода мне не давал: тихие оскорбления, завуалированные угрозы, практически рукоприкладство: несколько раз он якобы случайно пихал меня в плечо, а однажды даже не пропустил меня в лабораторию под каким-то надуманным предлогом. Да что там, этот приставучий тип почти сумел выследить меня ночью, по дороге в зал. Пришлось резво обращаться в птицу и отсиживаться на аканфе очередной колонны. Было это ужасно неудобно, потому что в темноте ястребы видят весьма посредственно.        Неудивительно, что уже на третий день такого «общения» я кипела как чайник, выдумывая настолько разнообразные кары для храмовника, что сама себе удивлялась. Но перекладывать возмездие на плечи высших сил не стала: если уж поставить Кэррола на место раз и навсегда было не в моей власти, то немного подпортить ему жизнь я могла.       И сегодня в активе у меня уже было ведро ледяной воды на притолоке, небольшая электрическая ловушка на ручке его тумбочки — причем собранная без всякой магии, из двух гвоздей, проволоки и картофелины, и сварганенное с помощью Дагны сонное зелье, которое я исхитрилась подлить в графин воды на его тумбочке. Прятаться снова в облике птицы мне не хотелось, тем более что парни такой возможности не имели.       В общем, понятно, что Кэррол тоже не испытывал ко мне добрых чувств. Сегодня он сумел таки отыграться, пусть не на мне, но на моем друге. Коннор нарвался на моего любимого воина Церкви и ушиб по его вине правую руку, так что взяться за меч не смог бы в любом случае. Поэтому и тренировка сразу не задалась: воевать друг с другом нам не было никакого толку. Дэррек довольно быстро ушел, я осталась потанцевать и запереть зал, а потом… нарвалась.       Интересно, про Кэррола рыцарь-командор уже знает? Или завтра влетит только за ночные прогулки, вскрытый замок, старую ссору и…       На этом месте мысли снова начинали идти по кругу.       В сон я провалилась только на рассвете, когда до подъема и аудиенции оставалась всего пара часов.       Утром я встала невыспавшаяся, еще больше напуганная и оттого мрачная. Собиралась так долго и тщательно, что даже Солона заметила. Вырядилась я так же, как и на коронацию: туника с драконьей чешуей казалась мне настоящим доспехом и придавала немного уверенности в себе. Я нацепила даже кинжал, подаренный Зевраном, — хотя магам такая вольность стоило бы дорого. Впрочем, и мне вышла боком: едва ли не первым, кого я увидела вне комнаты, был Кэррол. При виде меня глаза его практически зажглись мстительным огоньком.       — Попалась, — прошипел он, хватая меня за плечо. Я дернулась в ответ:       — Пусти, я тороплюсь.       — Нет уж, от меня не убежишь! Думаешь, всех смогла обмануть?       Я огляделась по сторонам, надеясь, что рядом есть кто-нибудь адекватный. Не маги, их этот придурок не послушает, но, может, кто из храмовников? Но рядом никого не было. Я дернулась, и уже подумывала о том, чтобы пнуть Кэррола — выбирала, в каком месте от этого будет больший толк, но тут подоспел Мартин. Первым же делом он недовольно уточнил:       — Кэррол, тебе заняться нечем? У тебя вроде пост в другом месте.       — Плевать на пост, я поймал малефикара!       — Чего?! — возмутилась я и снова дернулась. — Мартин, убери от меня этого психа! Меня рыцарь-командор ждет, а этот... не пускает!       — Алиена, с храмовниками надо вести себя вежливее, — наставительно заметил рыжий, словно не замечая, что его коллега по Ордену прицепился ко мне как банный лист. Я еще раз дернулась и возмутилась:       — С храмовниками я и веду себя вежливо! — и это было правдой, я всегда вежливо здоровалась и вечером желала спокойной ночи тем, с кем пересекалась. Просто, ввиду постоянного надзора от Мартина, с другими храмовниками сталкивалась я нечасто.       Но эта фраза вызверила Кэррола окончательно, так что я отчетливо почувствовала, как его пальца сжимаются на плече, впиваясь в кожу и оставляя синяки. Он прошипел:       — Ты!..       — Ну, хватит, — Мартин понял, что добром мы не разойдемся, и сам вытащил меня из лап Кэррола. — Идем к рыцарю-командору, там и разберемся.       И развернул обоих в нужную сторону.       При виде нашей группы старший храмовник помрачнел.       — Что на этот раз?       — Вы же меня вызывали на утро, — напомнила я, сочтя, что Александр Македонский плохого не посоветует и лучшая защита — это нападение. И сразу же пожаловалась, не давая никому рта раскрыть: — Ваш ненормальный подчиненный обозвал меня малефикаром и обвинил в том, что я хочу его убить! Учитывая, что раньше меня обвиняли в недостаточной вежливости, а теперь в попытке убийства, боюсь представить, что будет дальше. Что я хочу захватить мир?       — Помолчи, — велел Грегор. На лице прочно поселилось такое выражение, словно у мужчины внезапно разболелся зуб. Он осмотрел меня с головы до ног и повернулся к подчиненному: — Храмовник Кэррол, я тебя слушаю.       — Уже несколько дней со мной происходят странные происшествия, в которых можно заподозрить нападения, — паршивец состроил серьезное, едва ли не торжественное выражение лица. — Удар тяжелым предметом по голове, молнии, наколдованные на мою тумбочку, а ночью над моей кроватью распылили какое-то зелье, от которого моментально закружилась голова. А сегодня еще и это! — он пафосно воздел руку в мою сторону, а потом еще и указал пальцем на мой кинжал — вдруг кто не догадался, что там «это». Командор выслушал весь этот бред с серьезным выражением лица, потом перевел взгляд обратно на меня, заставляя занервничать. Он же не поверил этой чуши, правда?       — Есть что сказать? — уточнил рыцарь-командор, поворачиваясь ко мне.       — Есть! То есть нет, понятия не имею, о каких нападениях речь, но ни варить зелья, ни колдовать молнии я не умею. И бить этого типа по голове не стала бы, там и так мозгов одна извилина, упаси Создатель, и ее отшибу.       Отчетливо слышимый скрежет зубов показался мне райской музыкой, и я мысленно позлорадствовала: кажется, кто-то только что выставил себя идиотом. Про отсутствие у меня способностей к магии глава храмовников явно знал, потому что в моих словах не усомнился, только поморщился на оскорблении.       Но еще одно обвинение осталось без ответа. Сейчас я уже пожалела, что решила искать защиты в привычной одежде и оружии. Стоило все-таки поберечь нервы окружающих.       — А кинжал?       — Я его на удачу таскаю, как талисман. Он у меня от архидемона остался, — я нехотя вытащила из ножен зевранов подарок и подала рыцарю-командору. Пока он разглядывал гравировку, слегка приврала: — А крови я вообще боюсь.       — Кэррол, расследование мы проведем. Возвращайся на пост, — Грегор бросил взгляд на подчиненного, затем повернулся ко мне и вернул предмет раздора. — За пределами башни ты вольна носить с собой что угодно, но здесь я прошу тебя не создавать двусмысленных ситуаций.       Я только кивнула, выбитая из колеи последней фразой, и забрала кинжал. Пока шли, я уж думала, мне и за это дополнительно влетит, а тут — ни слова…       — Я… так точно, рыцарь-командор, — Кэррол слегка сник, бросил на меня ненавидящий взгляд и вышел.       Почти сразу в дверь снова постучали, и через мгновение в кабинете появился Дэррек. Несколько шагов, и он остановился возле меня, вытянувшись едва ли не в струнку. Бледный до синевы, руки заметно трясутся, одной он потирает плечо. Я прищурилась и едва не зашипела, как масло на сковородке. Опять этот недоумок пихается, вот наверняка! Бросив выразительный взгляд на старшего храмовника, поняла, что он меня игнорирует, да и состояния мальчишки не замечает. Покосилась на Дэррека и украдкой пожала руку, чтобы подбодрить, но он, похоже, тоже не обратил внимания.       — Рассказывайте.       Это требование не было неожиданным — с самого начала было ясно, что как минимум объяснений с нас потребуют. Но в моей памяти еще жила прошлая ссора, и заговорить снова на ту же — или близкую — тему я не решалась. Дэррек, кажется, вообще боялся рот раскрыть.       Мы с ним переглянулись и промолчали. Рассказывать про тренировки вот так, как о провинности, не хотелось, но альтернативных вариантов не придумывалось. Не говорить же всерьез, что целовались тайком? Магу-то что, а мне потом брат голову открутит. Хотя, может, и мальчишке тоже…       Я украдкой глянула на командора, пытаясь оценить его настрой, и вдруг вспомнила, что мечи мы так и оставили в зале. Поняла, что скрыть вряд ли получится, сложить два и два взрослые мужчины определенно смогут, и со вздохом призналась:       — Учились фехтовать.       — Зачем? — последовал логичный вопрос, и я снова замолчала. Дэррек опять начал дрожать и прятать глаза. Грегор вздохнул и уточнил: — Вы учились друг с другом? И кто из вас так хорошо фехтует, чтобы учить другого?       Этот вопрос был менее скользким и давал простор для фантазии, так что я немного приободрилась. Неуверенно предположила:       — Ну, говорят, что в споре рождается истина. А у нас в бою — умение. Разве нет?       — Нет, Алиена, с фехтованием это не работает, — мрачновато хмыкнул рыцарь-командор. — Рассказывайте по порядку, мне надоело из вас клещами тянуть.       — Отпустите Дэррека, — попросила я. — Он точно ни в чем не виноват, и все, что я могу рассказать, было моими идеями. Он вас и так боится.       — Я не боюсь, — упрямо заявил парень, но почему-то шепотом. Я только усмехнулась, вспомнив, как шептала после провала в поместье банна Франдерела. Надеюсь, приятеля постигла не та же участь. Но вслух произнесла, щедро добавив осуждения в голос:       — А вас самого не коробит, что дети, которые еще не успели увидеть ничего плохого в жизни, не смотрят вам в глаза и бледнеют при малейшей провинности? Что храмовниками пугают? Говорят, что хуже нет, чем попасть к вам в руки? Что иные предпочитают демонов, лишь бы иметь хотя бы призрачный шанс сбежать от вас? Вы ведь нормальный человек, неужели вам такое отношение приятно?       — И кто про меня это говорит? — Грегор бросил на меня мрачный и, как мне показалось, немного осуждающий взгляд. Я пожала плечами:       — Конкретно здесь, в башне, и лично про вас я не слышала. Но я немного успела попутешествовать. Орден, который задумывался ради защиты, превратился в пугало.       — Так, — он хлопнул по столу ладонью, и Дэррек заметно вздрогнул. Я только вздернула нос повыше. — Хватит заговаривать мне зубы! Зачем вам обучаться фехтованию?       — Затем, что в кои-то веки у вас завелся инициативный ученик, при этом достаточно разумный, чтобы соизмерять свои возможности с желаниями! — я, успев слегка испугаться резкого хлопка, тоже разозлилась.       Когда-то мне попадалась статья, автор которой утверждал, что невербальные способы общения: язык тела, мимика, жесты — помогают лучше донести свою позицию в разговоре, если грамотно их применять. В частности, закрытая поза и попытка отгородиться позволят оппоненту сильнее давить давить на тебя, а вот, наоборот, открытая, доминирующая позиция перетянет инициативу в споре на себя. Как-то мне даже довелось на практике опробовать прочитанное и убедиться в том, что это работает.       Подойдя ближе к столу рыцаря-командора, я немного подалась вперед, чуть нависая над ним. Сейчас либо мне влетит за все хорошее, особенно за наглость, либо он немного отступит.       — И я не хочу, чтобы его энтузиазм превратился в недовольство жизнью вообще и Кругом в частности, чтобы лет через двадцать получить брюзгливого и завистливого типа! И не хочу, чтобы он убился в погоне за своей мечтой!       — О чем ты? — не знаю, помог ли мне этот язык тела или словесная экспрессия, но Грегор откинулся на спинку кресла, отодвигаясь от меня. Все-таки отступил! Я слегка приободрилась.       — О том, что Дэррек хочет сделать этот мир чуточку лучше, научиться убивать демонов… Смею напомнить, пару месяцев назад этим пришлось заниматься Серым Стражам вместо храмовников, так что не говорите, что помощь вам не нужна! И вместо того, чтобы помочь ему и проследить, чтобы не случилось никаких эксцессов, вы просто все запретили! Конечно, это же проще! Только проще — не всегда лучше.       Мужчина, пока я говорила, в лице почти не менялся, но каким-то шестым чувством я понимала, что он потихоньку звереет. И чем сильнее это ощущалось, тем меньше уверенности и куража, на котором я кинулась защищать приятеля, во мне оставалось. Так что последнюю фразу я проговорила уже тихо. Как-то внезапно в голову пришла мысль, что в исполнении десятилетней девочки мои «тонкие» психологические приемы смотрятся совсем иначе, нежели у взрослых людей. Так что Грегор скорее опешил от моей наглости.       И его глаза это сейчас только подтверждали.       — Так, — рыцарь-командор встал. — Мартин, ты сейчас забираешь этого охотника-недоучку и… отведи его к Винн. Пусть займется обучением, у нее сейчас, кажется, никого нет. А ты, — он мрачно посмотрел на меня, — иди за мной.       — Зачем? — тут же полюбопытствовала я. Наглеть так наглеть, хуже уже все равно не будет, а так хоть заранее буду знать, к чему готовиться. Тем более мне почему-то все-таки показалось, что поведут меня не наказывать, и это определенно радовало. Лишь бы теперь не ошибиться.       — Если мы виноваты, то вместе, — вдруг вылез Дэррек, бледный и трясущийся как заячий хвост. Но все равно с отчаянной смелостью придвинулся ко мне. — Я… я с ней разделю наказание.       Грегор смерил его взглядом и раздраженно повторил:       — Мартин, ты слышал приказ. Чтоб через минуту этого героя здесь не было! — и снова мне: — Неделю назад ты тут наговорила много разных вещей. Допустим, я их обдумал. И теперь хочу быть уверен, что это не выйдет боком. Один раз мы упустили контроль над магами, — мрачно проговорил он, и у нас за спиной хлопнула дверь. Вдруг мужчина едва заметно улыбнулся и добавил: — И одна ехидная девица не забывает мне об этом напоминать.       — И вы мне поверите? — удивилась я, задумываясь, чего храмовник от меня хочет? По всему выходило, что и ему нужны мои глаза — больше-то ничего особенного во мне нет. Грегор кивнул на свой стол, где лежала стопка бумаги:       — Твои способности интересны не только магам. А исследованиям Ирвинга я склонен доверять.       Я кинула взгляд на документы и узнала в них отчеты о наших утренних экспериментах, написанные почерком Солоны. Старший храмовник все-таки следил за нашими занятиями? Не то чтобы я не доверяла подруге, но сомневалась, чего его это заинтересует.       — Значит, верите, что я не могу стать одержимой?       Грегор промолчал, вместо ответа кивнул на дверь:       — Идем. Для начала я хочу убедиться, что в этой башне больше не осталось ни демонов, ни следов магии крови.