Не смей говорить мне : "Прощай". 2 сезон.

Поговорив со своим начальством, Владимир отправился назад, как только собрался идти назад, прямо у входа на первый этаж, столкнулся с Ритой. Девчонка стояла в полном ужасе. Её взгляд застыл, выражая неподдельный страх, маленькое тело дрожало, выдавая наружу все эмоции. — Ты что тут делаешь, а мерзкавка? — шикает на Риту Сычев, встряхнув за плечо, — эй слышишь чего говорю? Гараж! Алло! Я с тобой разговариваю! — Вл..Владимир, вы не подумайте, я просто мимо шла. Ничего не знаю! — Мимо шла говоришь? А чего тебя трясет, как тростинку на ветру? Черта поди увидела или чего хуже? Рита тихо всхлипывает, опуская невинные глаза в паркетный пол. Под пристальным взглядом Сычева, тяжело не расколоться. Он по-любому, правду выведает, такой уж человек, что тут поделать. За два месяца проживания в особняке Цоя, успела изучить характер каждого жителя большого дома. — Я..просто невольно услышала, я же правда шла мимо, мне стало интересно. Там речь зашла про Николь, а я за неё ответственность, какую ни какую несу.. — Слушай меня внимательно, Рита, только попробуй, свой нос любопытный сунуть не в свое дело! — Поняла, я все поняла.. — Вот и славно. Ты Рита, девушка умная, поэтому я не сомневаюсь, что ты станешь на грабли наступать. Дакота учащенно кивает в ответ: — Да, не стану..пожалуйста, только не говорите Виктору Робертовичу, — взмаливается невинная девушка. — Ты что же, боишься гнева его? — ответом служит очередной кивок, — правильно делаешь. Ты Сергеевна, не лезь лучше, куда не просят. Была до тебя одна нянечка, — таинственно произносит брюнет, глядя на девушку, — увы.. девчонку на катафалке от сюда вывезли, не пощадили её. Или ты хочешь, чтобы твое тело отцу твоему доставили и все, поминай, как звали? — Я забуду все, что сейчас слышала, только пусть это, между нами будет. — Ладно Рита Сергеевна. Последний раз я тебя выгораживаю, не злоупотребляй моей добротой к тебе. Мое терпение тоже не вечное, поэтому, думай головой своей, прежде чем лезть, куда тебя никто просит. Сечешь о чем я? — Поняла, я все поняла, Владимир.. — Ну и отлично, раз поняла! — усмехается Сычев, отпуская плечо Риты, — я же перед отцом твоим, как никак за тебя отчитываюсь, мне будет не очень приятно, Евгеньичу говорить про твю смерть, так что думай головой Рита, думай! На этой ноте их беседа прервалась. Владимир пошел дальше по своим делам, оставив шокированную Риту посреди коридора, совершенно одну. Вдруг, неожиданный звонок нарушает тишину, что заставляет подорваться с места, и спрятаться в одной из многочисленных комнат. Ни дай бог поймают, только хуже будет. Звонил Рите её парень Федор Белогай, для своих просто Фед или Федя. Про опасную работу певицы, он был в курсе, поэтому, старался звонить в опредленное время, чтобы не усугблять положение девушки. — Да Федь, привет, — тихо начинает разговор Рита, — прости, что сразу не ответила. Была сильно занята. — Привет Риток, ничего страшного, с кем не бывает, тем более с твоей работой. Слушай, я тут подумал..может, как-нибудь встретимся на днях? — Было бы не плохо. Только я приду вместе с Николь, мне нельзя оставлять её одну на долго. Это дочка Виктора Робертовича. — Ух ты! Это должно быть интересно и весело, я уже хочу с ней познакомиться. Тогда давай в пятницу, ближе к одиннадцати, я заеду за вами и поедем в центр, как тебе такая идея? — предлогает ей Белогай. — Замечательная, в прочем, как и все твои другие идеи, — не удерживается от тяжелого вздоха Рита, вспотевшей рукой, крепче сжимает мобильник. — Рит, у тебя все нормально? — обеспокоенно спрашивает Фед. — Да..все в порядке, не переживай. — Мне кажется, совсем иначе. Что случилось? Тебя Цой посмел тронуть?! С горькой усмешкой, Рита отвечает: — В этом плане, я реально везучая, он еще ни разу не поднимал на меня руку, даже голоса, за все ремя не повысил. — Это уже радует. Пусть только попробует, я собственноручно убью его. — Фед, не опускайся до уровня Цоя. У нас в стране уже есть один душегуб, я не хочу, чтобы и тебя на казнь отправили. — Поверь мне, такого точно не произойдет, — смеется на том конце шатен, — я выше, могу хорошо контролировать свой гнев. — Для меня это не секрет, — легкая улыбка просказльзывает на лице, смешанная с заметной горечью, — я люблю тебя Федь, очень скучаю.. — Я тоже тебя люблю, Рита, какие могут быть разговоры. Иногда, мне хочется бросить все свои дела, чтобы нести это бремя вместе, находиться рядом с тобой, защитить от всего. — Тебе не стоит, переживать за меня, поверь мне..за себя постоять с умею, просто устала очень сильно. С появлением Чикатило, в доме стало, только хуже. — Чикатило!? — офигевшим тоном спрашивает Фед, едва не выронив мобильник, — погоди, разве он не..не умер? Или это просто шутка? Усмехнувшись про себя, блондинка сквозь непрошеные слезы, говорит: — Если бы это было так, как ты сейчас говоришь. Андрей Романович и правда, очень жестокий человек, он ничего еще не сделал, как и Цой..их обоих.я боюсь больше огня, Федь. Еще сильнее за детей мне страшно, хорошо от них господь Бог беду отвел. — Да..только, оба растут без отца, фавориты сплошь и рядом. Точно сорная трава. — Мне их очень жаль. И Николь, и Сеню. У такого жесткого, отвратительного, бессердечного человека, родились замечательные детишки. Не повезло им с отцом, всю жизнь загубил, не только себе..

***

— Марина Владимировна, я спрашиваю вас еще раз, — строго говорит следователь, — когда начались убийства? Вы знаете, кто был первой жертвой душегуба, после периода заморозки? Нарочинская тяжело вздыхает. Уже больше часа, они вместе с командой следователей и прокуроров, сидели в кабинете главврача, занимаясь тайным расследованием, по делу Питерской Салтычихи, или же, как Цоя называли среди следователей Вдовца-душегуба. Ради своей безопасности, Марина дала согласие, на сотрудничество с полицией и властями. Ведь её больше всех, беспокоила ухудшающаяся ситуация, с вновь начавшимися зверствами, казалось, кровавый поток не закончится никогда. Цой-Салтыков будет убивать до тех пор, пока не иступится острие ножа, пока совесть не начнет, ночами мучать его. Давайте начнем с того, а присутствует ли у него, хотя бы капелька чувства вины? Есть у этого человека, хотя бы грамм совести, человечности? Вряд ли. Если рука Виктора не дрогнула, убивая собственного мужа, что уж говорить про остальных жертв. Кого-то лишили жизни так же, кому-то вырвали сердце голыми руками, а кого-то из бедняг до смерти забили, и еще ни одно тело, не считая трупа мужа, найдено не было. Их считали, пропавшими без вести. Виктор не только изощренный серийнок, он умел, идеально планировать свое убийство, выходить сухим из воды, можно подумать, по средневековым стандартам в таких людях, имеется, что-то нечистое, дьявольское, и это что-то руководит ими, в процессе избавления от жертвы, словно кукловод за ниточки дергает, магия куклы вуду, кто-то потусторонний управлял серийниками, считали экзекуторы тех времен, периода сожжения рыжеволосых девушек на костре, обвиненных в колдовстве. Но Цой не был ни девушкой, ни рыжеволосым, чтобы обвинить его в колдовстве, да и сейчас, в век цифровых технологий, вряд ли кто-то сочтет безжалостные и эгоистичные поступки, отголосками дьявола в душе убийцы. Люди стали умнее, они не станут слепо верить, у каждого свое мнение, но в кое-чем имелось сходство. Практически каждый третий русский, считал Витю поехавшим психом, душегубом, изощрённым убийцей, психопатом, черт возьми. Возможно, они в чем-то правы. Цоя следовало бы, хотя бы не много, бояться, как других серийных убийц и маньяков. Он один из них. Кто знает, когда кто-нибудь из вас, встретится с ним в темном переулке, и испустит последний вздох, умирая от острого клинка убийцы? Виктор убьет любого из вас, не задумываясь, безжалостно, зверски, эгоистично. Без разницы, кем окажется невинная жертва. Будь то старая бабка или дед алкаш, заплутавший мужик на городской отшиб, или женщина идущая с работы, ему фиолетово насрать, кем вы окажетесь, да хоть сын арабского шейха, большущий нож, все равно окажется у вас в сердце, или будете, с перерезанным горлом, где-нибудь в парке холодном лежать, догнивать свои последние минуты в мире людском. Виктор настоящий эгоист, хладнокровен в любую минуту, жалости с роду не проявит, ведь ему изумрудно по хуй, как уже говорилось раннее. — Я точно не помню, когда все началось, могу только.. жертву назвать, — неуверенно говорит Марина. — Мы слушаем вас. — Им был..его отчим, Евгений Жуков. Нам доставили тело, буквально три месяца назад. Хотя могу ошибаться, кто знает, скольких он убил, за все время. Нет точного числа. — Хорошо, — кивает следователь, — как вы думаете, каким способом был убит Евгений? — Я похожа на патологоанатома? Или судмедэксперта? — язвит следователю Марина, все еще не отрывая взгляда, от разглядывания паркета, — не знаю. Может ножом, могу только сказать, у него было вырвано сердце, и куча ножевых ранений по всему телу. А потом, душегуб убил своего..второго мужа, Юрия Каспаряна. — Погодите-ка, вы хотите сказать, Салтыков и мужа своего грохнул? — не удерживается от смешка прокурор, — я конечно, знал насколько он жесток, но чтобы вот так. Это уже слишком. Виталий Андреевич, вы понимаете, Цой водил нас за нос, все эти годы, месяцы, дни? — Выходит, не по доброте душевной, он нашему отделению, столько бабла пожертвовал. Еще и с поисками мужа помогал, Григорьич рассказывал. — Что же, осталось пока, дождаться момента, когда башню Цоя сорвет окончательно. И мы его под бело-рученьки, в автозак да погрузим, ничего Марина Владимировна, рано или поздно, убийствам Второй Салтычихи, придет конец, — уверенно произнес следователь, захлопывая свою записную книжку. На его пухлом лице, заиграла многозначительная ухмылка, которая не предвещала, ничего хорошего для душегуба, ветер подул не в его сторону, мужчина был уверен. Свою могильную яму, душегуб выроет себе сам, собственными руками загонит себя в капкан правосудия и здравомыслия.