Сталь отравлена

— О чём это я, — начал Робин, сидя на ступенях тренировочной арены. Говорил он громко и возбужденно, отчего все, находившиеся рядом, волей-неволей становились его слушателями. — Лерой ушел ночью, и с тех пор не вернулся! А накануне днём он рассказывал, как подцепил рыжую красотку! Эмма усмехнулась, а сидящая неподалеку Реджина скептически вздернула бровь. По мнению Свон, последняя слишком много времени стала проводить в их компании. Что она вообще забыла со своими отравками на арене? — Ты мне не веришь? — воскликнул парень, переключая внимание на брюнетку. — Нил подтвердит, что все мы слышали стоны полночи! А так как в спальне не было только Лероя, готов поспорить, что полурослик предавался греху с той девушкой, как же её звали… что-то с травой связанное… Зелень? — Зелина, — подсказала Свон. — Точно! — улыбнулся он, а затем повернулся к Миллс: — Видишь, даже Эмма запомнила ее имя. Реджина лишь устало хмыкнула. — Я к тому, что шлюха-убийца живёт прямо у нас под носом! Она опасна для всех! — Нет, Гуд, она опасна только для тех, кто не может держать себя в руках при виде хорошенькой девушки, — перебила Мулан, чистившая свой меч неподалеку. — Тогда я бы, на твоём месте, проявил осторожность, — рассмеялся тот, подмигивая, — рыженькие как раз твой типаж! После этой фразы Мерида, которая выпускала стрелы в мишень на другом конце арены, густо покраснела, а Мулан запустила в парня тряпкой. — Ауч! — Будешь много языком чесать, следующим после тряпки будет один из моих дротиков, и полетит он тебе в глаз, — из уст этой девушки угроза звучала вполне реальной. — Вам не кажется, что тренировочная арена — не самое подходящее место, чтобы болтать? — поинтересовалась Эмма, сидя на краю невысокого деревянного заграждения, отделявшего ступени, где можно было отдохнуть, от огромного пространства для тренировок. — Отчего же, напротив! — ответил Робин, — посмотри сколько здесь благодарных слушателей! Они все слишком заняты, чтобы сказать мне «заткнись наконец, Робин!», как обычно делаете вы. — Не знаю как вы, а я пришла сюда поработать! — отмахнулась от него Свон, поняв, что Гуд сейчас точно не встанет против нее. — Эй, Лукас, не оставишь мне компанию? Руби, которая безуспешно пыталась научиться метать кинжалы, стоя спиной к мишени, мгновенно оказалась перед блондинкой. В руке она уже сжимала два тренировочных меча. Свон приняла оружие и легко соскочила с заграждения, приземлившись прямо за подругой. — Готова? — поинтересовалась она. — А ты? — парировала Руби и сделала первый выпад. Внимание блондинки тут же сосредоточилось на противнице. Откуда-то сбоку раздавались кричалки Робина, которые, очевидно, должны были поддержать Эмму, но та их проигнорировала. Этот бой был скорее игрой, чем реальным поединком, поэтому Эмма, вместо того, чтобы прижать Руби земле в первые несколько минут, лишь парировала удары, из интереса изучая технику Лукас. Та была достаточно быстрой, атака ее напоминали волчью — она всегда целилась в горло, и, лишь изредка, в живот. Про себя Эмма уже давно называла подругу волчицей. Однако из-за такой техники Руби достаточно быстро выдохлась. Спустя пару минут она уже просто кружила вокруг Свон, лишь защищаясь от ее ударов. Эмма же перешла в наступление. Она намеренно сделала очень медленную атаку в голову, позволяя волчице скрестить их мечи. Затем она толкнула Лукас ногой в грудь, отбросив подругу назад. Та оступилась и повалилась на спину. Наёмнице не составило труда быстро оказаться рядом и прижать тупое лезвие к горлу. Руби легко признала поражение, и Эмма протянула ей руку, помогая подняться на ноги, сразу, как волчица отпустила меч. — Я знала, что ты победишь, — улыбнулась Лукас, — но всё равно этот поединок был более полезным, чем попытки попасть кинжалом в мишень. *** Уставшая после тренировки Эмма шла по направлению к кухне, надеясь раздобыть там что-нибудь перекусить. Однако ее путешествие прервалось, когда высокий светловолосый мужчина преградил ей путь. — Куда идете? — строго спросил он. — А это важно? Я гостья Его Величества, так что не вижу проблемы в том, чтобы ходить, где мне вздумается! — Имей уважение, мисс, ты разговариваешь с капитаном королевской гвардии! — А ты разговариваешь с женщиной, к тому же с одной из самых опасных тут, — не без гордости сообщила Свон, — так что тебе тоже не помешает подумать об уважении… — А, так ты из наёмников? — девушка не сочла нужным отвечать на такой глупый вопрос. — Не понимаю, зачем король заполнил замок всяким сбродом… Блондинка сделала вид, что задумалась, а затем обворожительно улыбнулась: — Может затем, что королевская гвардия не справляется со своей задачей и не может обеспечить ему достаточную безопасность? Если колкие слова как-то и задели мужчину, то тот не подал виду. Вместо этого он внимательно оглядел ее с головы до ног и спросил: — Ты из крепости Аида, верно? Мне казалось, его убийцы более дисциплинированны. На Эмму будто вылили ведро холодной воды. Эти слова пробудили в ней воспоминания десятилетней давности. Она узнала в человеке, стоящем перед ней, того самого парня, что притащил ее к Аиду после той злополучной драки с толстяком на рынке. — Помню, поймал одну из ваших несколько лет назад… — продолжал мужчина. — Бойкая была девчонка, разнесла половину рынка в драке, а потом ещё и сбежать попыталась. Пришлось тогда лично тащить ее в крепость. А ведь ей было лет семь от силы. «Восемь!» — хотелось выкрикнуть Эмме, однако вместо этого она сказала: — Мне кажется, сейчас эта девчонка запросто бы разнесла половину королевской гвардии… — Так это была ты! — глаза мужчины округлились, и в них промелькнула смесь уважения и раздражения. — Я мог бы догадаться… — Что ж, раз мы выяснили, что уже знакомы, могу я пройти? — Куда? — На кухню, убийцы тоже едят, если ты не знал, — фыркнула Эмма, — меня, конечно, предупреждали, что вы, солдаты, умом не блещете, но всё же. — Да как ты… Свон обошла его и, пройдя немного, вдруг обернулась и добавила: — И кстати, мне было восемь. *** Лишь Эмма снова настроилась на мысли о вкусном обеде, из-за угла появилась знакомая шапочка с бубенцами. — О, так наша амазонка уже знакома с королевским сыном! — воскликнул Румпельштильцхен. — С кем? — не поняла Свон. — Ну с этим высоким златокудрым капитаном. — Ну да, встречались пару раз. Подожди, что ты сказал? — Мальчишки в наше время совсем забыли о манерах, даже имени своего даме не называют! — посетовал Шут. — Что ж, придется это сделать за него. Только что ты имела удовольствие беседовать с Дэвидом, сыном его величества короля Георга и единственным известным на данный момент претендентом на его трон! — Что ты имеешь в виду, говоря «единственным известным»? — То и имею! — серьезно ответил шут, однако в его тоне звучала издёвка, с которой маленьким детям объясняют то, что им давно уже следовало понять. — Пока люди не знают про существование другого. Но у всех семей есть скелеты в шкафу, а у королевских их хватит на целое кладбище… *** Где-то в середине дня зазвенели замковые колокола, объявляя, что король Георг готов объявить о новом испытании. Все сразу же направились в тронный зал. Там, на позолоченном троне восседал Его Величество. — Дамы и господа! Так как вас остается все меньше, а я не горю желанием смотреть на то, как лучшие убийцы королевства перебьют друг друга в ночи, словно крысы в подвале, я объявляю о следующем этапе испытаний. Он будет не так прост, как предыдущие. Здесь вы будете не просто драться и выживать. За каждое правильно выполненное задание этого испытания вы получите баллы, которые в итоге суммируются, — король сделал драматическую паузу, — а теперь к сути этого этапа! Все вы знаете, что победитель будет работать на меня, убивая предателей короны, тем самым обеспечивая мою безопасность. Так удачно вышло, что у вас появился шанс потренироваться в будущей профессии. В ходе этого этапа от вас требуется вычислить одного предателя и первым убить его, — щуплый мужчина в очках, стоявший недалеко от короля, видимо один из его советников, дернулся при упоминании о предателе и его лицо скривилось, что не укрылось от внимательного взгляда Реджины, — победитель получит свои баллы. Вы можете использовать любые ресурсы. Но, думайте, прежде чем сделать выбор, ведь если вы случайно убьёте не того, мне придется вас казнить! — он широко улыбнулся. — Приступайте сегодня же! И пусть удача не отвернется от вас! Эмма оглядела собравшихся. Остальные наёмники похоже тоже не особо поняли, что от них требуется, и с чего им начать. Ей самой это испытание показалось странным: какой смысл давать убийцам право выбора будущей жертвы. Аид всегда говорил им, что от хорошего ассасина ждут не только незаметной работы, но и безоговорочного выполнения заказа, в точности, как того желал клиент. — Ну же, вперёд! — поторопил их Георг, видя, что люди стоят неподвижно. Наёмники торопливо покинули зал. В этой толпе никто даже не заметил, что одна фигура отделилась от общей массы и незаметно направилась следом за одним из королевских советников. *** — Давай, милая, сосредоточься! — звучал голос матери. Маленькая Реджина, в тонком платьице, расшитом цветами, сидела, склонившись над свечой. — Пропусти магию сквозь себя и зажги эту свечу, наконец! Девочка правда пыталась. Она просидела так уже несколько часов. Всё тело затекло, но Кора не позволяла дочери расслабляться. В какой-то момент Реджина поняла, что силы полностью покинули ее. Руки дрожали от напряжения, в глазах темнело, а голова трещала от боли. — Я стараюсь, мама… — чуть не плача, начала девочка. — Значит, плохо стараешься. Ты слишком много времени тратишь на бессмысленные разговоры. — Я голодная! — Я тоже, и в этом только твоя вина. Мы пойдем за стол, только когда я увижу результат, солнышко, — несмотря на столь обманчиво нежное обращение, голос Коры звучал холодным приказом. Женщина наклонилась к дочери и, взяв ее за подбородок, заставила посмотреть себе в глаза, спрашивая: — ты же хочешь, чтобы мама тобой гордилась? Реджина хотела этого больше всего на свете. Всё это было лишь ради достижения этой цели. Девочка сжала зубы и снова склонилась над свечой. Она уже искренне возненавидела этот глупый огарок, и даже надеялась, что от ее полного ненависти и злости взгляда свеча загорится сама собой, как бывало в ее раннем детстве. Несмотря на все ее старания, не появлялось даже маленького дымка. Миллс часто размышляла, лёжа в своей постели, о том, что было бы, если бы в ней не было магии. Быть может мать бы стала терпимее, добрее к дочери. Кора Миллс тоже была колдуньей, и оттого, узнав, что ждёт девочку, пришла в восторг. Ещё во время беременности она догадывалась её чадо унаследует семейный дар. Едва девочка научилась читать, женщина сразу стала подсовывать ей магические книги, надеясь, что это подтолкнет волшебство в ней. Как только это случилось, Кора взялась за серьезное обучение дочери. Она отказалась от учителей, обучая ее сама, чтобы Реджина тратила больше времени на магию. Иронично, что именно зажженная свеча стала первым проявлением ее магии. — Мама, у меня правда не получается! — воскликнула девочка. — «Не получается», — поддразнила ее мать. — Любимое слово слабаков и лентяев! Не помню, чтобы растила свою дочь такой! — Я честно не могу! — от отчаянья и голода на глазах Реджины выступили слёзы. — Ты ленивая мерзавка, отказывающаяся работать! — закричала женщина. — Ты зажгла свечу в семь лет, но не можешь в девять?! Что-то мне не верится! Магия внутри тебя запросто могла бы сжечь целую деревню, если бы не досталась такой слабачке! Девочка опустила глаза. Она знала, что спорить с матерью бесполезно, ведь та права: Реджина Миллс действительно была слабачкой, опозорившей ее род, слабачкой, которая должна благодарить мать за то, что она тратит своё драгоценное время на неё. Эти слова буквально въелись ей в голову за несколько лет. — А, знаешь, я придумала как поступить, — неожиданно спокойно сказала Кора, после паузы. Реджинна вздрогнула предчувствуя недоброе. — У тебя, вероятно, не хватает мотивации. Женщина схватила свечной огарок и повела дочь вглубь дома. Она остановилась перед дубовой дверью, ведущей в подвал. — Мама, нет, пожалуйста… Но Кора уже не слушала. Ей даже не понадобилось искать ключи. Она взмахнула рукой, их окутал дым, и в одно мгновение они оказались в подвале. Кора щелчком пальцев загжла свечу и осмотрелась. — Как видишь, ее вполне реально зажечь, — хмыкнула женщина, а затем задула пламя, — я приду через час и, если ты справишься, заберу тебя. — Мамочка, не оставляй меня здесь! — слёзы уже рекой текли из глаз Реджины. — Это для твоего же блага, родная. Какая мать не хочет счастья для своего ребенка? — спросила она, и, прежде чем исчезнуть в цветной дымке, прошептала: — скажи спасибо, что не оставила тебя в колодце. Девочка оказалась одна в кромешной темноте. Ее окружал сырой, затхлый воздух, который отдавал запахом чего-то тухлого. В какой-то момент она услышала непонятный звук, и вжалась в стену, но запутавшись в паутине, тут же отскочила, вскрикнув от ужаса. С этого момента она потеряла способность рассуждать, теперь ей казалось, что пауки медленно подбирались к ней со всех сторон. Больше всего ее пугало, что они спустятся сверху. Реджина не видела их в темноте, но чувствовала тонкие, почти невесомые лапки этих тварей на своей коже. Девочка дрожала от холода и страха, время от времени сбрасывая с себя невидимых пауков. Наконец, когда глаза немного привыкли к тьме, а сил отбиваться уже не осталось, Миллс вспомнила о причине, по которой она оказалась здесь — о свече. Реджина вытянула перед собой руки, собирая остатки сил, и ей на мгновение показалось, что она видит маленькую струйку дыма, как вдруг откуда-то сверху прямо на фитиль упала капля воды. Именно в этот момент из клуб красного дыма вышла Кора. — Как твои успехи, милая? — она поглядела на руки дочери, и разочарованно протянула — всё ещё ничего… — У меня получилось, честно-честно! Я видела дым! Но капля… капля… на нее капнула вода… И огонь погас… — путаясь в словах и шмыгая носом, шептала Реджина. — Раз ты зажгла его однажды, получится и второй, верно? Ну, вперёд, покажи мне! Девочка попробовала повторить тоже самое, но пламя так и не появилось. — Что ж, похоже, тебе понравилось тут сидеть, — произнесла женщина, — тогда я приду ещё через час. — Но это невозможно! Фитиль намок! — закричала девочка, пытаясь образумить мать. — Вот как? — Кора щёлкнула пальцами, и на только что мокром фитиле затанцевал огонь. Пламя отразилось в глазах старшей Миллс, делая её ещё более пугающей во тьме, и та растворилась в клубе дыма. Реджина в ярости отбросила свечу в сторону. Но, поняв, что без нее ей не выбраться, девочка опустилась на колени и начала судорожно шарить руками в темноте, в попытке нащупать свою единственную надежду выйти на свободу. Сплошная темнота давила на неё, руки скользили на плесени, разросшейся в углах сырого подвала, и каждый раз, проводя ладонями по земле, она боялась, что её пальцы наткнутся на паучье гнездо или ещё что-то намного хуже. Стены подвала, казалось, стали ещё ближе, окружив девочку со всех сторон. От накатившего ужала ей стало трудно дышать. Головная боль усилилась. Брюнетка почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, и в какой-то момент она даже подумала, что это неплохой выход из ситуации. Стены продолжали сближаться, сжимая её всё сильнее, желая раздавить. Реджина чувствовала, что она уже не может выпрямиться. Внезапно девочка нащупала отброшенную свечу. Она понимала, что если сейчас не призовёт огонь, то мать за ней не вернётся, а стены раздавят её. Реджина вновь вытянула руку со свечой. Та дрожала, но не от холода. Миллс закрыла глаза и представила, как магия течет по ее венам, как устремляется к фитилю, мгновенно нагревая ее. Она представила, как яркое пламя обхватывает тонкую верёвочку… — Умница! — послышалось перед ней. Девочка открыла глаза и осознала, что она сидит сжавшись в комочек, а в вытянутой руке горит свеча. Над ней склонилась мать. — Ты совсем продрогла, милая! Пойдем, нас ждёт ужин. Реджина поднялась, и спустя секунду они уже оказались в доме. Кора взмахнула рукой, и платье девочки очистилось и высохло, а волосы вновь легли в идеальную прическу. — Рада, что ты всё-таки научилась побеждать свою слабость, — шепнула женщина дочери, — вижу, твоя победа очень обескуражила тебя! Но сердце ребенка колотилось с бешеной скоростью, а руки дрожали, вовсе не от восторга от могущества магии, а оттого, что в голове девочки ещё были свежи воспоминания о непроглядной тьме, окружавшей ее со всех сторон, о пауках и их липкой паутине, опутавшей ее пальцы и о заплесневелых ледяных стенах, желавших ее раздавить, словно букашку. *** Реджина уверенно шла за мужчиной, которого все обитатели замка звали просто Сверчком Джимини. Прозвище он получил из-за своей подпрыгивающей походки, она была какой-то слишком дёрганной и нервной. Наконец он остановился перед массивной дверью и достал ключ из кармана своей жилетки. Откуда-то сбоку послышался странный шорох, от которого Джимини с громким звоном выронил ключ. Выругавшись и торопливо подобрав его, будто зная, что за ним наблюдали, он вставил ключ в скважину, несколько раз провернул и открыл дверь, проскользнув в находившееся за ней помещение. Когда Реджина подошла к двери, она расстроенно осознала, что не слышит ничего, происходившего за ней. Девушка, конечно, могла сразу убить его, но она понимала, что, если вдруг погибнет невиновный, за свою ошибку ей придется заплатить жизнью. Оттого ей необходимо было найти доказательства своей правоты. Миллс прошлась вдоль стены, прислушиваясь. Вдруг ей показалось, что откуда-то снизу ей слышатся голоса. Она присела за колени и вновь прислушалась. По ошибке архитектора или, быть может, намеренно, один кирпич в кладке лежал неровно, отчего любой мог услышать происходящее за стеной. — Так не может больше продолжаться! — послышался встревоженный голос сверчка, — Король что-то заподозрил. Тишина. — Как вы не понимаете, Георг не просто так устроил эти испытания, он хочет незаметно всех нас перебить! Снова тишина. — Да, я могу им манипулировать. Но сейчас рядом с ним постоянно крутится этот шут! Он никогда не оставляет старика, даже спит на полу рядом с ним, как собачонка! Теперь Георг не позволяет мне помогать ему даже с распределением финансов! Вы плохо знаете, как я работаю. Я не могу воздействовать сразу на двух людей. Реджина была уверена, что в комнате находились лишь двое, но голос второго человека был слишком тих, чтобы распознать его, в отличие от Джимини, который трещал, как не один, а целая туча сверчков. — Да… Конечно нет! Я всё сделаю, сэр! Но почему мы не можем устранить их обоих?.. Ладно, это действительно не моя забота… Я всего лишь должен заставлять короля принимать те решения, которые выгодны нашему братству. — Да, на сегодняшнем совете… Нет, никто меня заподозрит. Никому нет дела до сверчка Джимини. Разговор прервался, и Реджина отпрянула от холодной стены. «Сегодня на совете», — теперь она точно знала, как эффектно выиграть этот этап. Не дожидаясь, когда Джимини выйдет из комнаты, Миллс пошла прочь. *** Реджина сидела неподалеку от тронного зала, выжидая. Мельтешение стражи подсказывало ей, что собрание вот-вот начнется. Но девушка никуда не торопилась. Эффектное представление включало в себя ее опоздание. Никто не заметил ее: ни стражники, ни другие наёмники, что сыграло ей на руку. Решив наконец, что время пришло, она подошла к страже. — Тебе сюда нельзя, — сообщил один из них. — Вы что, мальчики, я просто заблудилась, — кокетливо улыбаясь, сообщила им Реджина. Никто не заметил, как она опустила руку в мешочек с пыльцой мака из страны Оз. Это растение ценилось за его сильное снотворное свойство, но не росло в Зачарованном Лесу, здесь надо отдать должное Коре Миллс, она никогда не скупилась на магические увлечения дочери. Девушка сдула пыльцу с рук прямо на лица озадаченных мужчин. Их глаза мгновенно закрылась. Брюнетка взмахнула рукой, и их тела опустились на землю совершенно беззвучно. Затем она открыла дверь и вошла в зал. Совет замолчал и удивлённо уставился на неё. — О, это одна из претендентов на место моего личного наёмника, — объяснил король всем присутствующим, — только, насколько я знаю, её здесь быть не должно. — Я пришла сообщить, что вычислила предателя, Ваше Величество. — Что ж, тогда тебе нужно поторопиться, прежде чем его не убили твои соперники… — нервно усмехнулся Джимини, подняв бокал с вином. Кто-то из вежливости посмеялся над его шуткой, но король молчал, не сводя глаз с Реджины. Его любопытный взгляд говорил: «Что ж, покажи на что ты способна». Реджина не дрогнула. Она лишь стояла и выжидала, как тогда на арене, не сводя глаз с шутника. Девушка смотрела, как он сделал первый глоток и тут же закашлялся. Следующие несколько секунд всё происходило слишком быстро. Мужчина выронил бокал, и его содержимое растеклось по каким-то важным бумагам, размывая чернила. Джимини начал судорожно расстёгивать воротник рубашки, и не справляясь с этим, буквально вырывал пуговицы, высвобождая покрасневшую, распухшую шею и пытаясь вдохнуть. Хриплые звуки, доносящиеся из его горла, заставили окружающих ахнуть, однако никто не побежал на помощь товарищу и не позвал стражу. Наконец хрипы прекратились, и он с громким стуком упал на каменный пол. Реджина смерила презрительным взглядом его посиневший от недостатка кислорода в крови труп и подняла глаза на Георга. — Думаю, мне некуда торопиться, мои соперники уже проиграли. Король переглянулся с шутом и улыбнулся. — Похоже, нам стоит прервать собрание, — заявил он совершенно спокойно, — мне стоит объявить победительницу. *** — Я пройду это испытание самым первым, вот увидите! Мне даже не придется напрягаться — мои карты сделают всё за меня! — восклицал Шляпник, сидя в кругу остальных участников. — Он повторяет эту речь уже десятый раз, — пожаловался Робин, проходящей мимо Эмме. — И зачем ты слушаешь? — Как зачем? — деланно удивился Робин. — Если бы я не слушал, я бы не знал, что это десятый раз! Я веду счёт. — Ах, ну тогда удачи тебе в этом непростом деле, — хмыкнула наёмница, похлопав его по плечу, и уселась на пол неподалёку. Речи Джефферсона очень скоро превратились в не заслуживающее ее внимания жужжание. Сейчас ее мысли были заняты лишь вычислением предателя. *** — Сэр Джефферсон, Его Величество желает вас видеть, — послышался голос одного из стражников. — Вот видите, ещё немного и всем вам придется покинуть это место, ведь я, считайте, победил, — прервался Джефферсон и повернулся к страже, — я уже иду! — Чёрт! Неужели он не мог чуть-чуть подождать! — выругался Гуд и, когда Эмма обернулась и бросила на него заинтересованный взгляд, объяснил: — Я поставил на то, что он закончит только после пятнадцати повторов, а так как его отвлекли он прервался на четырнадцатом! Свон с трудом подавила улыбку, глядя на разочарованное лицо друга и на то, как он отсчитывает несколько монет и протягивает их Грэму. Стоило ей отойти, как чьи-то тонкие, неестественно холодные пальцы обхватили ее запястье и потянули ее за угол. Блондинка развернулась и ее свободная рука уже выхватила кинжал, припрятанный в сапоге, и прижала его к горлу нападавшего. — Ай, дорогуша, не хочешь же ты убить любимую зверушку короля! — послышался жалостливый голос. Свон аккуратно отвела кинжал в сторону и ослабила хватку. Свет факела, неожиданно загоревшегося, осветил гнилую улыбку и уже знакомый разноцветный колпак. — Чем чаще я тебя вижу, — прошипела Эмма, — тем больше уверяюсь, что именно этого я и хочу! — Ты ко всем друзьям так относишься, или я у тебя на особом счету? — язвительно поинтересовался Румпельштильцхен. — Впрочем, не это важно, любишь мистерии? Эмма осторожно кивнула, поняв, что игнорировать шута не получится. — Отлично! — он захлопал в ладоши, будто счастливый ребенок. — Тогда пошли! Не слушая возражений, он потащил девушку куда-то вглубь замка. Следуя за ним, по закрученным коридорам и лестницам, Эмма думала лишь о том, что если Румпель сейчас куда-нибудь свернёт и бросит ее, она не сможет отыскать пути назад. Наконец они вошли в какую-то тёмную комнату. Свон непонимающе уставилась на мужчину, пытаясь понять, зачем он ее сюда привел. Тот, тем временем, подошёл к одной из стен и начал нажимать на кирпичи, время от времени взмахивая руками. Наконец стена посветлела, и на ее месте оказалось стекло. Эмма увидела перед собой короля и Джефферсона. *** — Ваше Величество, вы желали меня видеть? — Джефферсон, проходи, — поздоровался Георг, — мне тут одна птичка напела, что ты утверждаешь, будто быстрее всех найдешь предателя. Как твои успехи? — Позвольте заметить, Ваше Величество, сейчас я разрабатываю план… — осторожно начал мужчина, и, заметив, что король нахмурился, добавил: — Но у меня, безусловно, есть преимущества! — Какие? — Мои карты, конечно! Вы же видели моё выступление на турнире. — Ах, эти бумажные пираньи! Если честно, то мне бы очень хотелось увидеть их действие ещё раз. Поближе. — Конечно, Ваше Величество, — Джефферсон снял шляпу и, достав оттуда колоду карт, положил их на ладонь. Карты подрагивали, будто принюхиваясь, но оставались спокойны. — Послушайте, Джефферсон, — начал король, понизив голос, и глядя куда-то за спину Шляпника, туда, где стояли Эмма и шут. — Меня всегда интересовало, не боитесь ли вы, что ваши маленькие хищники накинутся на вас самого? — Этого не может быть, они верны мне, так как привязаны к моей крови древней магией… — ответил мужчина, как вдруг он осёкся почувствовав, как его карты посыпались из рук. Эмма в ужасе посмотрела на Румпельштильцхена, который теперь неотрывно смотрел на волшебную колоду. Он моргнул, и в то же мгновение эти чудовища будто сорвались с цепи. Джефферсон закричал, когда карты набросились на руку, что так заботливо их поглаживала всё это время. На белый мраморный пол хлынула кровь. Шляпник пытался сбросить своих бывших союзников с себя, но это лишь раззадорило их, заставляя кидаться уже на ноги, разрывать одежду и плоть. Мужчина, не переставая кричать, повалился на колени и пополз к королю, оставляя за собой красный след. — Пожалуйста, — хрипло прошептал он, — я ведь ничего вам не сделал. — В этом и проблема, сэр Джефферсон, — холодно отрезал Георг, глядя как карты поднимаются всё ближе к горлу умирающего, — пока ты хвастал, один из твоих конкурентов уже убрал предателя. Остаётся надеяться, что в следующей жизни ты сначала будешь делать, а потом уже молоть языком. Едва он произнес последнее слово, карты покрыли мужчину целиком. Им хватило несколько минут, чтобы перед королём остался лишь скелет с ошмётками мышц в луже крови. Но бойня на этом не закончилась. Карты, залитые кровью своей жертвы, накинулись друг на друга. Они смешались, образуя одно большое красно-белое месиво. Эмма завороженно наблюдала как куски бумаги медленно опускаются в кровавое озеро. — Прикажите кому-нибудь это убрать, мне ещё нужно объявить победителя! — брезгливо поморщившись, прикрикнул Георг. *** Шут повернулся к девушке и выжидающе посмотрел на нее. — Но к чему эта жестокость? — Его величество борется с собственной скукой, дорогуша… И чем больше возрастает его влияние, тем больше жестокости требует эта борьба. — Так ты привёл меня сюда, просто чтобы я посмотрела, как король убивает человека… — И это тоже… — Румпельштильцхен ухмыльнулся и направился к выходу из зала, — и ещё чтобы ты знала, что этого предателя уже можно не искать. — Значит, решил раньше всех сообщить мне, что я проиграла? — Этого я не говорил. Не забывай, что это место — гниль, а значит предателей на всех хватит. *** Узнав, что все её мысли о поисках предателя абсолютно потеряли свою значимость, Эмма бродила без дела. Король не созвал их сразу после казни шляпника, и потому она решила дожидаться ужина. Картина произошедшего с Джефферсоном не выходила у нее из головы, как бы блондинка не пыталась отвлечься, играя в карты со своими товарищами. Сосредоточиться на игре не выходило, отчего она успела уже несколько раз проиграть Робину выпивку. — Что случилось, Эмма? — спросил он, откладывая карты, — ты сама не своя. Не помню, чтобы ты столько раз мне проигрывала, но при этом оставалась так равнодушна! — Всё нормально, — отмахнулась девушка. — Нет, Свон, это совершенно не нормально! Как, скажи на милость, можно получать удовольствие от игры, если твой противник совершенно не заинтересован в победе? Повторюсь: что случилось? Эмма вздохнула. Таков уж был Робин: парень выглядел обычным шутником, но он всегда чувствовал изменения в настроении близких. От Гуда было невозможно что-то скрыть, и не потому, что он читал всё по глазам, а оттого, что просто был слишком назойлив. — Помнишь карты Джефферсона? — спросила она. — Этих бумажных чудовищ? — переспросил он, — их трудно забыть после того, что они сотворили на арене, а особенно после четырнадцати с половиной речей от Шляпника, возвышающих эти бумажки, словно Господа. Почему ты спрашиваешь? — Как думаешь, они бы могли накинуться на хозяина? — Откуда же мне знать, я стараюсь держаться от колдовства подальше… — ответил он, но перехватив взгляд Эммы, запнулся, — не хочешь ли ты сказать, что… Свон кивнула. — И ты это видела? — снова кивок. — Эмма, я… — Робин хотел что-то сказать, но блондинка его перебила. — За время, проведенное в крепости, я видела много крови, но это было что-то совершенно иное. Представь, если твоя лошадь, которую ты любил все эти годы, вдруг бросится на тебя и втопчет в землю… Робин молчал. Затем он подошёл к Эмме и обнял ее, как часто делал, когда они были детьми. В то время Свон была единственной девочкой, и то помещение, что Аид гордо называл «женской спальней», представляло собой огромную комнату с единственной кроватью. Поэтому Робину совершенно ничего не мешало прийти к младшей подруге и крепко прижать ее к себе, как делал когда-то его брат, если он вдруг слышал, как она кричит во сне. Вообще, Аид с Августом не были готовы к появлению Свон. Мало того, что она была девчонкой, так ещё и самой младшей из всех, когда-либо живших в крепости. Именно тогда Аид зарёкся брать в крепость детей младше десяти лет. — Наверное, так же почувствовали бы себя Аид с Цербером, если бы кто-то из наёмников поднял бунт… — задумчиво произнесла блондинка. — Так, тебя уже в философию потянуло! — произнес Робин, поднимаясь на ноги, — думаю, это значит, что нам необходимо перекусить! Тем более время ужина уже пришло! Кто последний до столовой, тот жертва шлюхи-убийцы! — воскликнул он и сорвался с места. — Так не честно, ты раньше начал! — отозвалась Эмма, бросаясь следом. *** Они, смеясь, одновременно забежали в столовую. Там их уже ждали Грэм, Мулан и Мерида. Наёмники уселись за стол и отложили себе лучшие куски жареной утки, которую подавали сегодня. — Смотрите, ещё пара минут, и ваша еда бы исчезла бы в желудке Грэма, — сообщила им Мерида, — мне уже надоело ее защищать! — Спасибо, я знал, что ты не подведешь! — улыбнулся Робин, набрасываясь на свою порцию. *** В зал зашёл король и все разговоры прекратились. — Господа, дамы, я рад сообщить, что один из вас уже сумел пройти новое испытание, получив свой первый балл! — начал он. — Реджина Миллс первая убила предателя, прошу, аплодисменты, мои дорогие убийцы! Зал разразился негромкими хлопками. Эмма заметила, как поморщилась Миллс, когда король произнес ее имя, и могла понять её опасения: сообщить залу, полностью заполненному головорезами, имя конкурентки, которая их обошла, — не самое лучшее для нее развитие событий. Брюнетка вышла из-за спины короля. Шут подал ей кисть и подвел доске, стоящей рядом. Девушка написала своё имя и поставила одну черту рядом с ним. — Эти чернила зачарованы, — объявил Георг, — и никто не сможет их стереть, пока не будет выбран мой личный убийца. Возвращаясь за стол, Реджина чувствовала на себе взгляды других наёмников. Стоило ей обернуться, как все торопливо отвели глаза. Всем кроме двух девушек: блондинки из крепости ассасинов и рыжей с зелёным камнем на шее. И если первая смотрела на неё с уважением, то вторая — с нескрываемой ненавистью.