Искусство вампирского флирта

Граф действительно сгрузил Рошешуара на пол только когда они оказались в отдельной комнате и за ними захлопнулась дверь. Повинуясь магическому импульсу, светильники вспыхнули будто сами собой. Рошешуар оглянулся – кровать здесь точно была, а остальное его не особо волновало, когда в шаговой доступности был целый Верандис. Тот разделял его энтузиазм, поэтому, когда они почти столкнулись в новом поцелуе, кажется, даже светильники вспыхнули ярче, чем следовало. Кто бы ещё это заметил. – Вы точно не боитесь оставаться со мной наедине? – всё-таки спросил Верандис, улучив момент между поцелуями. – А вы со мной? – дразняще улыбнулся в ответ Рошешуар, подцепив пальцами за пояс мантии и притягивая к себе ближе. – Я могу быть весьма… энергичным. Граф издал тихий смешок и сам так подался вперёд, обхватывая его руками за шею и утягивая в поцелуй, что оказалось – это как раз пугает его меньше всего. Скорее уж наоборот. Рошешуар краем сознания почувствовал, что та самая незнакомая энергия вновь сгущается вокруг него, почти физическим касанием щекоча нервы и вызывая дрожь глубоко внутри. – Так тогда, в ванной, это всё-таки были вы? – с любопытством настоящего исследователя спросил он. – Я думал, что с ума схожу! – Не смог удержаться, – покаялся Верандис, между тем ловко развязывая двойной оборонительный узел на поясе рошешуаровского халата. – То есть, сначала я решил, что могу позволить себе небольшое развлечение после всего, что вы устроили, а уже потом… чересчур увлёкся. – Справедливо, – сделав вид, что призадумался, кивнул Рошешуар. – А я решил, что я – извращенец, каких поискать, и чуть со стыда не сгорел! А надо было просто… – он не закончил мысль, вместо этого вовлекая Верандиса в новый поцелуй, что, впрочем, иллюстрировало его мысль лучше всяких слов. На ощупь он попытался найти застёжки на графской мантии, но Верандис взял его за запястья и мягко отстранился. И прежде, чем Рошешуар успел что-либо спросить, оборотился кроваво-красным туманом. Одежда осела на пол небрежной кучкой, и Верандис воплотился вновь, обнажённый, переступил ногами, выбираясь из неё, и предстал перед Рошешуаром во всём первозданном великолепии, совершенно не стесняясь своей наготы. – Да, это отличный фокус, – мягко улыбнулся он, увидев, какое впечатление произвёл. – Я бы научил, но тут без превращения никак. Рошешуар мотнул головой, в восхищении на него уставившись. – Нет, я… В смысле, фокус отличный! Но поразил меня не он. – Что же тогда? – улыбка Верандиса стала лукавей, он взялся за отвороты Рошешуарова халата и медленно потянул их в стороны, спуская с плеч. А потом просто позволил халату соскользнуть вниз, к их ногам. Рошешуар не возражал, увлечённый куда более занятным зрелищем. – Вы, – коротко произнёс он, увлекая Верандиса в сторону кровати. Постель оказалась расстелена, с помощью магии ли или нет, не имело значения, даже если бы сюда сейчас прополз невозмутимый Каллин, разобрал покрывала, взбил подушки и разлил вино по бокалам, Рошешуар бы не заметил. Он был слишком увлечён Верандисом и твёрдо вознамерился уделять внимание ему и только ему, до тех пор, пока на этом прекрасном теле не останется для него секретов. Чем и занялся, стоило только им коснуться простыней. Не то, чтобы Верандис возражал, наоборот, он воспринимал его энтузиазм весьма благосклонно, раскинувшись на постели и принимая ласки с видом истинного аристократа. – Не зря селянок отгонял, – простонал он, забывшись. – Что? – тут же отозвался Рошешуар, отвлекаясь от облизывания его груди. – Ничего, не отвлекайтесь, пожалуйста... Святые угодники! – воскликнул он, когда Рошешуар вроде бы вернулся к поцелуям, а сам коварно провёл ладонью по боку, высвобождая немного магии, и та прошлась по коже лёгким покалыванием. – Всё, что пожелаете, – ухмыльнулся Рошешуар, задержав руку на животе, у самого бедра и делая ласку почти невыносимой. – Кстати, в какой момент любовных утех благородные особы переходят на ты? Я просто не очень хорош в придворном этикете, как бы не оплошать. – Думаю, мы уже достаточно близки, – кивнул Верандис. – Если только тебя не возбуждают игры в завоевание чопорного аристократа. Тогда могу подыграть. Он взял Рошешуара за руку, переплел пальцы и потянул его на себя. Магия скользнула сквозь ладонь, срезонировала с рошеушаровской, рассыпалась яркими искрами и прокатилась дрожью до самого плеча. В алых, будто светящихся изнутри глазах графа плясали бесенята, и очень трудно было устоять, но у Рошешуара был план – и на первом месте в этом плане стояло «не торопиться». Не то, чтобы он был легко выполнимым, уж точно не тогда, когда тебя так жарко и требовательно целуют, но Рошешуар с честью выдержал это испытание. В конце концов, целовать и ласкать всего остального графа ему нравилось ничуть не меньше. Как и любоваться стройным, подтянутым телом. Гладить белоснежную, почти прозрачную кожу. Прослеживать рисунок хрупких, тонких сосудов, просвечивающих под ней. Слушать ответные тихие стоны. Кожей ощущать, как разливается вокруг магия, над которой Верандис теряет контроль благодаря ему. Рошешуар как раз увлечённо зацеловывал благородный графский живот, когда его накрыло ощущением какой-то смутной неправильности. Оно, впрочем, быстро рассеялось, но потом вернулось вновь. Рошешуар попробовал от него отмахнуться – но куда там! Оно продолжило накатывать волнами и упрямо втискиваться в мысли, несмотря на то, что там было, вообще-то, занято. Рошешуар приподнялся на руках и недоумённо свел брови. Вид раскинувшегося перед ним, распаленного ласками Верандиса быстро вымел не только ненужные мысли из головы, но и все важные тоже. Забыв, зачем поднимался, Рошешуар потянулся потрогать… На теле Верандиса проступили шрамы. На мгновение – не дольше удара молнии – и снова пропали, но образ их был настолько чётким, что Рошешуар замер. Магия? Но он ничего не чувствовал. Чтобы развеять наваждение, он задумчиво провёл пальцем по стройному, белоснежному бедру, там, где только что «видел» один из нескольких шрамов, наискось его опоясывающих. Нет, ничего, даже на ощупь – гладкая, ровная кожа. Верандис встрепенулся и резко сел, поджав колени к груди. Игриво кружившая вокруг магическая энергия исчезла, оставив после себя чувство тревожной пустоты. – Что? Как ты… – непонимание на его лице граничило с болью и говорило больше, чем любые слова, произнесённые вслух. – Так это заклинание? Заклинание иллюзии? – тупо спросил Рошешуар, поражённый отгадкой. Действительно, если граф так ловко скрывал вампирскую сущность при их первой встрече, что мешало ему сейчас носить другое – любое обличье? При его мастерстве что поддерживать, что скрывать от посторонних такую волшбу не составляло никакого труда, Рошешуар – и тот заметил совершенно случайно. И, только спросив, понял, что сложно было брякнуть что-то неуместнее. Даже специально, даже назло. – Да, это заклинание иллюзии, – с досадой ответил Верандис, отводя взгляд. Рошешуар почувствовал, что забрался слишком глубоко, куда глубже, чем его вообще собирались пускать. Верандис вздохнул, пальцами зачесал упавшие на лицо волосы назад и потянулся за простыней. – Полагаю, что… – Подожди, – Рошешуар ухватил его за руку, пытаясь собрать мысли в кучу. – Подожди, я… – Ты мимоходом взломал мастерски наведенное заклинание иллюзии, причём думая при этом отнюдь не головой, поздравляю. Тебе и твоим учителям есть, чем гордиться, – ответил Верандис, смерив его и его наглые ручонки таким взглядом, что любой другой воспитанный эльф устыдился бы, тут же разжал пальцы и отполз подальше. У Рошешуара таких манер отродясь не водилось, поэтому он перехватил ладонь Верандиса обеими своими, бережно удерживая на весу. Он всё никак не мог уложить произошедшее в голове – их отношения с графом вообще были на редкость богаты неожиданными поворотами и чудными открытиями – понять, как вести себя, тоже. Поэтому сказал ровно то, что хотел, а не то, что было бы уместным. – Сними его. Пожалуйста. На миг Рошешуару показалось, что это конец. Не в плане его бестолковой жизни, тут он всё-таки данному слову верил, но в том, что Верандис сейчас выставит его из постели и потом больше не подпустит к себе ближе, чем того требует этикет в отношении благородных особ, он практически не сомневался. Но руки не отпустил, не переставая бережно поглаживать тыльную сторону ладони. Но потом Верандис вздохнул – во вздохе отчетливо читалось «пёс с тобой, и так ведь всё уже видел» – и заклинание иллюзии исчезло насовсем. Рошешуар против воли прерывисто вздохнул, его пальцы сжались сильнее, чем следовало. Да, он их видел, но всего на долю секунды, не больше, а теперь эти шрамы предстали перед ним во всей своей красе. Неровные, скверно выглядящие рубцы от ран, которые никто и не думал лечить. Они были везде, даже уходили змеящимися линиями к паху по внутренней стороне бедра. Столько шрамов – длинных, как на бедрах, или коротких, как под ребрами, где ряд своеобразных «звёздочек» выглядел так, будто Верандиса подвешивали на крючьях – что их не мог охватить глаз и никак не желало принять сердце. – Вот поэтому я и ношу его, – мрачно улыбнулся Верандис, уголок его рта – и то кривился из-за шрама, протянувшегося через полщеки. – Чтобы не видеть выражения лиц. Вот что это за рожу ты состроил, скажи на милость? Даже не отвращение, как можно было бы подумать, а жалость! Твоя жалость – это последнее, что мне нужно. Рошешуар догадывался, что выражение лица у него сейчас и правда на редкость идиотское – что-то среднее между моськой побитого щенка и личиком ребенка, жалостливо смотрящего на раненую птичку – но поделать с этим ничего не мог. Поэтому не стал сдерживаться и просто набросился на Верандиса, чтобы сдавить его в лихорадочных объятиях. Не удержав равновесия, тот завалился на спину вместе с простыней, в которую собирался замотаться, и Рошешуар вместе с ними. – Ну и что это такое? – устало и с некоторой ноткой покорности судьбе спросил граф. Рошешуар мотнул головой. Да, он много пропускал мимо внимания в последнее время, но соображал по-прежнему хорошо. И к тому же был целителем-практиком, в том числе и в местах боевых сражений. Он повидал немало ран и шрамов от них: резаных, рубленых, колотых, рваных. Полученных в сражении или в мирное время. И Верандисовы мог считать, почти как открытую книгу: рваные раны, когти большого животного, но это была не борьба за жизнь, нет, даже не несчастный случай, это… Знавал он одного когтистого зверя, охочего до экзотических развлечений – все его знали, кому не повезло попасться под руку культистам и оказаться в Хладной Гавани. И звали его – какое совпадение – отцом вампиров. Рошешуар повернулся на бок, чтобы Верандису было удобнее, но рук не разжал. Тот завозился и отвернулся к стене, терпеливо дожидаясь, когда Рошешуару надоест липнуть и можно будет уйти. – Прости, – тихо произнёс Рошешуар в непримиримую спину. – Я не хотел вскрывать твоё заклинание, это вышло случайно. Если бы только можно было отмотать время обратно! И не потому, что я увидел твои шрамы, мне вообще на них наплевать, а потому что я причинил тебе боль. А это неправильно, это ужасно, я хотел бы дарить тебе только радость и удовольствие. Много-много радости и удовольствия. Верандис вздохнул, а потом одним неуловимым движением опрокинул Рошешуара на спину и уселся сверху. – Радость и удовольствие, говоришь? – он медленно провёл ладонью по его животу и груди, остановился только у шеи, где жарко бился под кожей пульс. – Исключительно их, – заверил Рошешуар, шалея от собственной смелости, и обеими руками сдвинул Верандиса чуть дальше, чтобы тот сам мог почувствовать, насколько серьёзны его намерения. Иллюзия была очень хороша, но настоящий Верандис превосходил её во всём, словно вместе с ней он стряхнул и все сомнения и страхи, отпустил не только заклинание, но и себя самого. Рошешуар, затаив дыхание, с восхищением разглядывал нависшего над ним Верандиса. Вампир? Подумаешь! Хищник? Да пожалуйста! Всё, что угодно, лишь бы продолжал так смотреть, лишь бы не вздумал отстраняться. – Ладно, – выдержав паузу, Верандис наклонился близко-близко, его волосы пеленой опустились по обеим сторонам, отгораживая их от внешнего мира. – Ладно. И поцеловал. Рошешуар с таким энтузиазмом подался навстречу, что нечаянно оцарапал язык об один из его клыков. Прежде, чем он успел сообразить, что произошло, Верандис обвил его язык своим, слизывая выступившую кровь, и тут же отстранился, уткнулся в шею, тяжело дыша. Потом принялся её целовать, медленно и осторожно, как будто изучающе. Рошешуар некстати подумал, что на него прямо сейчас облизывается вампир, того и гляди погрузит клыки в шею, но эта мысль почему-то не вызвала у него ужаса, а скорее азарт и лихорадочное возбуждение. Что, разумеется, не укрылось от Верандиса. – Ты боишься? – спросил он, накрывая ладонью грудную клетку поверх быстрее забившегося сердца. – Боишься, что я не удержусь? – помимо губ, шеи Рошешуара неуловимо, самыми кончиками, коснулись клыки. – Ты безумно вкусный, это правда. Рошешуар понял, что его подначивают, возмутился, подхватил Верандиса под благородные задницу и спину, и перевернул, нависнув сверху. Его очередь. Уж шуток про съедение за время путешествий с босмером он наслушался предостаточно. Верандис с легким интересом наблюдал за ним из-под ресниц, ужасно довольный собой, и это вообще ни в какие ворота не лезло, поэтому Рошешуар наклонился и укусил его за шею, весьма ощутимо, заполучив в награду удивленный возглас и тихий смешок. – Всё, я первый укусил, – заявил Рошешуар, сползая ниже. – Теперь ты станешь лекарем! – Но я ведь уже, – возразил Верандис. Схлынувшая было энергия вернулась, и Рошешуар чувствовал, как она вьётся вокруг, скользя по коже и лаская невесомыми прикосновениями. – Тогда, ммм… южанином? – Рошешуар нежно погладил кончиками пальцев один из шрамов на животе, отчего Верандис прерывисто вздохнул. – О, механиком! – Беспечным юношей… довольным жизнью, – выдохнул Верандис, очень остро реагируя на прикосновения. – Мне нравится. – Так беспечный юноша продолжит кусаться или лучше не стоит? – Рошешуар решительно больше не мог игнорировать графский член, а потому склонился прямо к нему, не забыв, однако, упредительно улыбнуться во все тридцать два зуба. Оскал у него был не такой впечатляющий, как у Верандиса, но и место он выбрал понежнее, чем шея. – Не стоит. Определённо не стоит! – сдался Верандис. – Я обещал и обещаю не кусаться – и жду ответной услуги. – Как пожелаете, ваше сиятельство, – выдохнул Рошешуар и, не став больше тянуть, щедро облизал член языком у основания, провёл губами по всей длине, но головки не коснулся, только жарко дохнул на неё, добившись протяжного стона, и вернулся обратно вниз. Лаская, он то и дело двигался то выше, то ниже, но всегда только дразнил, скользил языком совсем близко, но никогда не касался самой головки, оставив её на десерт. – Какая изощренная месть, – Верандис смотрел на него во все глаза, и ему определённо нравилось то, что он видел. Рошешуар не стал его разочаровывать, потёрся о член щекой, хмыкнул, а потом обхватил таки головку губами, щедро прошёлся по ней языком. Вобрал член в рот почти целиком и начал двигаться, размеренно и методично, не позволяя сохранить ясность мысли. Верандис откинулся на подушки, потоки магической энергии потеряли какую-либо стройность и принялись бродить по комнате хаотично, взметнулись портьеры, зашуршал балдахин. Рошешуар прикрыл глаза, даже здесь, в таком ранимом месте он чувствовал под языком отчетливые черточки шрамов, и это одновременно выводило его из себя и заставляло стараться ещё больше, сделать так, чтобы Верандис и думать забыл о пережитых страданиях, и полностью растворился в удовольствии. И ему удалось, судя по тому, как заполошно начали метаться вокруг магические силы Верандиса, а ещё это означало, что настало время для особой волшбы. Пришлось на время освободить рот и расстаться таки с членом. Рошешуар, не прекращая ритмичных движений рукой, запустил свободную ладонь под Верандисово бедро и нашёл вход в его тело. Подготовленное заклинание соскользнуло по руке, стекло по пальцам и отправилось ровно куда надо. Сам Рошешуар ужасно гордился этой своей авторской разработкой, а вот Верандис его чувств не разделил, непонимающе поднял голову. – Верь мне, я доктор! – поспешил заверить Рошешуар, потягиваясь выше, собрал губами капли пота с его ключиц. – Все доктора такое колдуют? – недоверчиво уточнил Верандис. – Только самые лучшие! – Рошешуар состроил умильную рожицу. – Такие, как я. – И что же вложил доктор в своё заклинание? – Вернадис притянул его ближе, вынуждая почти лечь на себя. – Немного умеренного расслабления, – Рошешуар устроился удобнее в кольце его рук, – пару ложек благородного масла, – извиняюще тронул губами проступивший след от укуса на белоснежной шее, – щепотку приятной истомы, – протянул руку и отвел волосы с Верандисова лица за остроконечное ухо, – и самую малость особого, секретного ингредиента. – Ладно, убедил, – чуть наклонив голову набок, Верандис обхватил Рошешуара ногами и скрестил их у него за спиной. – Удиви меня. Рошешуар просиял – долго его уговаривать не надо было – подхватил его одной рукой под задницу, а другой направил себя и вошёл в его тело, сразу и без особого труда. Застыл, пытливо вглядываясь в лицо Верандиса. Тот зажмурился, словно прислушиваясь к себе, а потом распахнул глаза и ошарашенно на него посмотрел: – Да ты волшебник. – Ещё какой, – лучась довольством, ответил Рошешуар, наклонился и втянул в рот кончик его уха. – Ещё какой… Он начал двигаться, медленно и осторожно, будто не до конца был уверен, что не навредит даже несмотря на заклинание, постепенно растягивая и заполняя собой. Ему нравилась эта неторопливость, нравилось наблюдать, как Верандис отзывается на ласку, как меняется выражение его лица, нравилось чувствовать, как его магия гуляет по комнате, легко касаясь кожи, как нарастает истома, а желание задвигаться резче и быстрее становится почти невыносимым, и оттягивать этот момент было особенно сладко. Верандис прикусил губу и мотнул головой, непослушные волосы рассыпались по лицу, несколько прядей налипли на щеку и так и остались. Рошешуар протянул руку и убрал их, вернул к остальным. Верандис сейчас казался ему таким красивым, что на него хотелось любоваться вечно. Любоваться и знать, что ему хорошо. – Не смотри на меня так, – тихо, почти шепотом произнёс Верандис. – М-м-м? – Рошешуар не сразу смог сосредоточиться на смысле слов. – Как будто ты от меня без ума, – пояснил Верандис, смотря на него с какой-то тоской. – Но ведь это правда, – Рошешуар наклонился близко-близко к его лицу, как будто так будет ещё убедительнее. – Я от тебя без ума. Поверил или нет, Верандис стиснул его в объятиях и прижал к себе, впился в губы требовательным поцелуем, и Рошешуар не стал его разочаровывать, ответил с тем же пылом. Целоваться ему нравилось, но вот двигаться в такой позе было решительно неудобно, поэтому Рошешуар, улучив момент, аккуратно высвободился из Верандисовых рук, поцеловав каждую в запястье, и отстранился. Закинул одну его ногу себе на плечо, погладил острую коленку, не удержался и потёрся щекой, провёл губами по шраму на бедре. Вид отсюда открывался просто божественный, и его бедра сами собой задвигались быстрей под одобрительные стоны. Рошешуар помог Верандису уложить вторую ногу себе на талию, придержал за бедро, чуть изменил угол проникновения. Его ухищрения воздались сторицей – Верандис выгнулся дугой, запрокинул голову, стиснул простыню пальцами, принялся стонать, не сдерживаясь. Потом приподнялся и посмотрел так, что Рошешуара изнутри будто кипятком окатило. До того хаотично кужившая вокруг магическая энергия обрела стройность и цель, сгустилась вокруг него, принялась настойчиво тереться и поглаживать. Похоже, особые фокусы здесь знал не только он. Рошешуар приоткрыл рот, будто оглушённый – он словно лишился кожи и прикосновения сновали прямо по обнажённым нервам, это почти невозможно было терпеть, до того было приятно. Он сдался и открылся Верандису, высвободил собственную магию, она слилась с той, что кружила вокруг, начала вибрировать, входя в резонанс. Кажется, само пространство начало изгибаться вокруг них. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но это было. Колени у Рошешуара подломились, и он рухнул на Верандиса. Тот, не заметив неудобства, обвил его руками, притянул к себе ещё ближе. Принялся лихорадочно целовать уголок челюсти и ухо, а потом и вовсе сложившись в какую-то сложную гимнастическую фигуру, прижал его голову к плечу и принялся чуть ли не облизывать загривок. Это было подозрительно даже на одурманеную удовольствием голову, и Рошешуар приподнялся, недоумевающе свёл брови. Верандис быстро облизал губы, взгляд у него был на редкость странный. Рошешуар потёр шею в том месте, где её только что касались губы, посмотрел на пальцы и растер по ним красноватые разводы. Кровь. Наверное, не всю смыл после купания с рыбами-убийцами. Верандис поймал его за руку и втянул пальцы в рот, облизал каждый быстрыми движениями языка и с сожалением выпустил изо рта, сжав губы напоследок так, будто не мог с ними расстаться. Рошешуар сглотнул. Верандис, а особенно его взгляд, завораживали. Он смотрел так страстно, так жаждуще и в то же время почти жалобно, что хотелось отдать ему всё, что он попросит. Но он не просил. Он зажмурился и откинул голову назад. Уцепился руками за изголовье кровати, чтобы не натворить лишнего. Стукнул пяткой по спине, мол, давай, двигайся, о чём задумался. Рошешуар сам к нему наклонился. – Давай, – тихо произнёс он. – Я же вижу, что ты хочешь. Пришла очередь Верандиса недоумевающе сводить брови. – Укуси меня, – сердце ухало под рёбрами, но не от страха, а от предвкушения. – Если не убьёшь и не обратишь, то я согласен. – Ты с ума сошёл, – отозвался, наконец, Верандис. Но язык, невольно скользнувший при этом по губам, выдал его с головой. – Ты меня свёл, я же говорил, – шало улыбнулся Рошешуар. – Давай. Верандиса больше не надо было просить. Он толкнул его назад, усадил на кровать, спиной к изголовью, а сам опустился сверху. Направил член Рошешуара в себя и медленно на него насадился до самого конца. Посмотрел в глаза, прежде чем мягко наклонить его голову набок, и приблизился к шее. Щедро облизал её. Рошешуар позволил ему всё это, смирно ожидая, что будет дальше, даже руки положил на постель ладонями вверх, сдаваясь. В голове всплыли слова Каллина: «Вас когда-нибудь кусал вампир? Тогда вам не понять». – Ты такой… – прошептал Верандис, но не закончил мысль, запустил клыки в его шею. Рошешуар зажмурился, стиснул руку в кулак. Острая боль от укуса, впрочем, тут же сменилась тем, чему он не знал названия. Рошешуар удивлённо распахнул глаза, против воли издал протяжный стон. Кулак разжался сам собой, и вряд ли удалось бы сейчас пошевелить хоть пальцем. Боли Рошешуар больше не чувствовал, по его сосудам, от шеи и по всему телу, словно потекло чистое удовольствие. Верандис начал медленно раскачиваться, насаживаться на его член, каждый раз, как делал новый глоток, а потом приподниматься, снова и снова. Рошешуар замер, оглушённый доселе неизведанным блаженством. По его телу разливалась эйфория, и он качался на её волнах вместе с Верандисом, который владел его кровью, владел его телом и его жизнью, и мог делать с ними всё, что заблагорассудится. Рошешуар даже стонать не мог, так это было хорошо, из его горла вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Верандис сделал последний глоток, вынул клыки из его шеи, и Рошешуар кончил, чуть не плача от счастья. Зализав собственный укус, Верандис взял его за безвольную ладонь и помог обхватить свой член. Переплетя пальцы, он в три движения довёл себя до оргазма, уткнулся в шею Рошешуара и застыл, пытаясь отдышаться. – Ух ты, – наконец, ошарашенно выдал Рошешуар. – Просто… ух ты. – Да, – согласился Верандис, поднимая голову. – Определённо. – Надо повторить! – воодушевился Рошешуар. – Боюсь, что уже не сегодня, – Верандис приподнялся, выпуская его из себя, осторожно потрогал пальцем запёкшиеся ранки на шее Рошешуара, и вынес экспертное заключение. – Вам, мой дорогой целитель, прописан полный покой, а также обильные еда и питьё. Я ничего не забыл? – Какой покой?! – возмутился Рошешуар. – Да я полон сил и энергии! – а сам с ужасом почувствовал, что начинает заваливаться набок и решительно не может ничего с этим поделать, потому что тело его плохо слушается. Даже руку не может сам поднять. – Полный покой, – виновато усмехнулся Верандис, удерживая его в вертикальном положении. – Кажется, мы слегка… перестарались. – Ну не знаю. Мне всё понравилось, – заявил Рошешуар, пока Верандис помогал ему улечься. – А Каллин тоже ловит оргазмы от ваших укусов? Нет, не отвечай, я передумал и не хочу этого знать. – Спи, – только и ответил Верандис, сотворяя очищающее заклинание. А потом заботливо укрыл Рошешуара одеялом. Тот однако, не угомонился, с видимым усилием поднял одну руку и поманил Верандиса к себе. – Иди ко мне. – Шутишь? – сам Верандис, не в пример ему, выглядел посвежевшим, полным сил и энтузиазма, и, казалось, мог остаток ночи проноситься по небу кучей нетопырей без устали. – Я без тебя не засну, – ультимативность заявления слегка подпортило то, что глаза у Рошешуара неумолимо закрывались, и он с большим трудом оставался в сознании. Верандис улыбнулся, посмотрел на него с невольной нежностью – а потом сдался и тоже скользнул под одеяло. – Вот так вообще хорошо, – Рошешуар тут же обвил его рукой, сонно чмокнул в нос и отключился раньше, чем голова его коснулась подушки. Наверное, графу стоило высвободиться из его рук и уйти, наверное, стоило куда благоразумнее потратить остаток ночи и полученные силы. Найти Гвендис, которая наверняка нахохлилась и ждёт от него взбучки, выдать распоряжения Каллину, дописать письмо королю, проверить питомцев в озере, выслушать доклад старосты, разобрать почту, и кто его знает, что ещё… Но он остался.