Пепел и лёд

      Но и дома мысли не хотели оставлять в покое. Кто этот человек, который встретился с Мотонари в такую рань? Почему он, Моточика, о нём ничего не слышал? И почему Мотонари улыбнулся? Последний вопрос вызывал у Моточики неприятные чувства, названий которых он не знал. Надеялся, что вскоре это пройдёт, но время шло, а лучше не становилось.       Как назло, Масамунэ в сети не оказалось. Ну да, у него же зачёт. И если судить по времени, ещё не начался. Моточике стало стыдно за то, что он хотел отвлечь первокурсника, когда у того проблема надвисает и смотрит суровыми глазами в упор. Нужно хоть иногда справляться самому.       Лишённый свободы, Момо недовольно клокотал в клетке. Кухня к чуду осталась цела, пока Моточика пытался сварганить себе завтрак, отвлекаясь на пернатого, — это ещё хорошо, что рыбу он пока отложил. Правда, есть уже почти не хотелось. Поглотив ради сохранения режима непонятное месиво, которое вышло в итоге, Тёсокабэ принялся измерять шагами комнату, думая, чем можно себя отвлечь, пока Масамунэ не сдаст этот ебучий зачёт. Выбор пал на ноутбук. Давно его уже ждал там «OUTLAST». Ноутбук загружался непозволительно долго, но Моточика проявил просто дьявольское терпение. Наконец появилась заставка. Понимая, что задумал хозяин, Момо чирикнул и отвернулся.       — А ты всё ещё трусишь? Ладно, для сохранения твоего сердечка надену наушники, — смеялся Тёсокабэ, нашаривая рукой названный предмет. Если питомцы похожи на своих хозяев, то эта черта у них была явно не общей — ужастики парень любил.       И застрял Моточика в игре до вечера.       Рядом стояли кружка с кофе и тарелка, на которой уже засыхал надкусанный бутерброд с рыбой — откуда кофейные зёрна и хлеб в доме, Тёсокабэ не знал, так же, как и не знал, когда он успел всё это приготовить.       — А как так столько времени прошло? — ещё один вопрос, оставшийся без ответа. — Момо, поворачивайся, я вырубил игру.       Поворачиваться попугай не хотел. Моточика быстро догадался, в чём дело.       — Боже, ты ж у меня с утра не ел! А я засел в игру и ничего не слышу, не вижу. Ну не дуйся. Сейчас получишь свой паёк, прожора.       Момо не мог злиться, когда слышал шуршание корма в коробке, — сразу поворачивался и в нетерпении махал крыльями, подгоняя хозяина. Моточика это знал и иногда мучил пернатого друга ожиданием, выслушивая птичьи ругательства. Сейчас настроение было именно такое.       — Еда! Еда! Моточика! Еда! — требовал Момо.       — Ты же вроде обиделся? Но ты сегодня умница, поэтому на-сла-ждай-ся.       После этой фразы попугай перестал вести себя хорошо — как только клетка открылась, пулей вылетел и приземлился на коробку, спрятав голову внутрь. Оттащить от корма его было невозможно, и Моточика сдался после второй попытки, позволив питомцу съесть больше, чем обычно. Хорошо, хоть в клетку Момо почти не противился возвращаться.       Ну уж теперь-то Масамунэ точно закончил с зачётом! Тёсокабэ вошёл в сеть.

10:15

Моточика! я договорился!

зачёт за потенциал, так сказать

10:16

теперь у меня два задания: тянуть психоложка и тянуться под зорким взором Катакуры самому

замечательно, правда?

11:25

всё ещё нет…

14:53

да куда ты пропал?

я к тебе хочу припереться

15:37

если всё ещё актуально, то — милости прошу

15:37

о, ты здесь! я сейчас поднимусь

15:38

ты как вообще время подгадал? или пока я не ответил, круги нарезал вокруг здания?

15:38

интуиция

ладно, поднимаюсь

      Пожалуй, Масамунэ был слишком необъяснимым. Но именно этим он и заслужил прозвище Дракон.       Через пару минут раздался стук в дверь.       — Здоров! — улыбаясь во весь рот, приветствовал Датэ.       — Привет… А ты чего это весь затаренный, будто супермаркет скупил? И ты что, застал рабочим лифт?       — А лифт не должен работать? — удивился парень. — Дай хоть сумки на кухню пронести!       Моточика проводил друга, и тот стал разбирать огромные пакеты, чуть ли не рвущиеся под весом продуктов, которые Масамунэ, видимо, без разбора кидал в тележку. Как он вообще дошёл? И лифт… Он сломался вчера, и соседи жаловались, что его долго не могут починить. А к приходу Датэ он заработал!       — Я подумал, что у тебя типичная квартира холостяка и в холодильнике пусто. Оказался прав. Тут всё самое необходимое, — пояснил парень.       — Эм-м… Не стоило, но спасибо…       Не зная, что делать, Тёсокабэ мялся в проёме и наблюдал, как Масамунэ орудует на его кухне, словно на своей.       — Ну, я и себе прикупил. Пакет тебе — пакет с собой. На месяц хватит.       — И всё же не стоило. Ладно... Судя по тому, как ты светишься, всё прошло наилучшим образом, — переключился Моточика. Всё-таки узнать, как прошёл зачёт и как вообще удалось договориться, было куда интереснее, чем спорить из-за продуктов.       Масамунэ даже от пакетов на секунду оторвался.       — О-о-о-о! Ты даже представить не можешь, насколько всё прошло по плану! Я реально думал, что после того, как сделаю это, Катакура меня не то, что выгонит, а убьёт. Не физически, так морально, загубив всю мою жизнь и отрезав все пути к получению какой-либо нормальной профессии.       Это никак не прояснило ситуацию. Моточика только глазом моргал, пока Масамунэ заканчивал раскладывать продукты в холодильник. Никогда ещё его большой белый друг не видел такого изобилия.       — Ну, теперь можно к подробностям перейти, — смотря с гордостью на проделанную работу, сказал Датэ.       Они прошли в комнату Тёсокабэ, и Масамунэ в раз забыл, что обещал всё рассказать.       — Ух ты ж! — услышав это, Момо отвлёкся от разглядывания противоположного здания в окне и удивлённо посмотрел на одноглазого парня — не своего хозяина, — прилипшего к клетке. — Я и не думал, что у тебя питомец есть. Сам бы кого завёл, так я в общежитии…       — Ну, это Момо. По идее, ему нельзя тут находиться, но я смог уговорить хозяйку квартиры.       — Что ж. Я не за этим пришёл, — вспомнил о намерении Масамунэ. — История будет… сложной. Тебе лучше сесть.       Противиться Моточика не стал. Тем более смена настроения Масамунэ оказалась настолько стремительной, что не выполнить просьбу было невозможно. Датэ периодически покусывал губу и оценивал взглядом слушателя, не решаясь начать. На его переносице застыла страдальческая складка, которая перекочевала и к Тёсокабэ. Наконец тишина была нарушена.       — Видишь ли… Была причина, по которой я не мог сосредоточиться на парах Катакуры. Очень серьёзная... Возможно, серьёзнее и быть не может. И эта причина — он.       — Я пока не понимаю, к чему ты… — насторожился Моточика. Но пусть и сказал так, он уже догадывался.       — Ну, если вкратце, я на него пялился. На всех, чёрт возьми, парах! Без возможности оторваться. Ну нет, возможность-то была, но ещё нужна была непомерная воля. Которая, в принципе, у меня тоже есть. Просто сам предмет оказался не так хорош, как преподающий его мужчина. Вот.       Моточика откровенно ничего не понимал. Нет, смысл он улавливал... Но что? Масамунэ сейчас говорит о?.. А сам Датэ, между тем, уже не мог остановиться.       — Наверное, я уже тогда всё решил… И на зачёте, естественно, не выполнив ни одной задачи, но просидев до последней минуты, я признался. В кабинете не осталось никого, кроме нас, так что особо проблем не было. Но ты ж понимаешь, что просто сказать — не для меня? Так что я его поцеловал. И каково же было моё удивление, когда он ответил! Клянусь, это был лучший поцелуй в моей жизни! И если я ещё с ним пообщаюсь, то дифирамбы запою, забыв свою обычную лексику. А потом… — тут Масамунэ резко остановился, опомнившись.       Глаз слушателя стремился вылезти из орбит, но Моточика усилием воли удерживал его на прежнем месте. Масамунэ, понимая, что нагрузил друга, который вообще может не поддерживать такого рода отношения — а тут ещё два нарушения правил, не скажешь, какое серьёзнее, — напряжённо улыбался и ждал хоть какой-то реакции.       Реакция появилась. Правда, немного неожиданная. Моточика поднялся, снова сел, открыл и закрыл рот, моргнул и наконец подал голос:       — Это трудно… осознать, что ли. Ну, так сразу. Понимаешь?       — Да, конечно, — быстро проговорил Датэ. — Прости, что так резко всё это на тебя вывалил. Я должен был сначала спросить. Если ты не захочешь со мной из-за этого общаться — это нормально.       — Да не! Не в этом дело! — почти выкрикнул Тёсокабэ.       От его голоса Момо вздрогнул. Масамунэ удивлённо приоткрыл рот и склонил набок голову. Да что там! Сам Тёсокабэ испугался своего настроя. Собираясь с мыслями, он переводил взгляд с предмета на предмет — смотреть на друга пока не хватало духа.       — Я не презираю тебя или что-то там... — наконец решился Моточика и посмотрел на Масамунэ. — Просто… Я как-то и не знал, что тебе нравятся мужчины. И я немного выпал из реальности… Но больше всего я не понимаю одно. Как ты влюбился именно в Катакуру?       — Да, наверное, трудно принять, что студент запал на преподавателя…       — Да не! — Моточика даже руками взмахнул. — Я имел в виду… Эх… Что тебе показалось в нём привлекательным?       — Тебе краткую версию или полную? — оживился Датэ.       Энтузиазм Масамунэ буквально выплёскивался наружу. Моточика даже засомневался, что ему нужна хоть одна из этих версий. Но раз уж сам ввязался — отступать как-то не по чести. И Тёсокабэ, улыбаясь, ответил:       — Давай краткую для начала.       После довольного оскала Датэ Моточика пожалел, что вообще задался этим вопросом. А когда Масамунэ потёр ладони друг о друга, и вовсе вознёс мысленную молитву всем известным ему богам. К счастью, друг по-иному считал его выражение лица и не обиделся.       — Ох, ну не знаю, как деликатнее… Давай начнём с малого — ты его вообще видел?       — Ну да… На вид суровый мужик такой. За своим внешним видом следит — не просто стандартный костюм носит. Можно сказать, его вид вызывает доверие и… уважение, что ли?       — А ещё он хорошо сложен, — добавил Масамунэ.       — Да, наверное…       — Тебе, вероятно, сложно понять, что мне в нём нравится. Всё-таки у тебя другие представления о партнёре. Совсем другие…       — Да, — засмеялся Моточика. — Катакура мало похож на невысокую стройную девушку, с длинными ногами и милым личиком. А ещё у него не такой тонкий и звонкий голос.       Тут уже хохотнул Датэ.       — Да, он скорее полная противоположность. Но представь, что всё тобою перечисленное о Катакуре — и есть то, что мне кажется привлекательным.       — Это и есть краткая версия? — спросил Моточика и тут же прикусил язык.       — Да. Хочешь послушать полную?       — Эм-м… А в чём будет примерно заключаться полная версия? Прям о-о-о-о-очень примерно.       — Ну, я тогда бы рассказал, как и куда залипал на парах, какие мысли меня посещали… Может, мы бы дошли до событий сегодняшнего дня. Я про зачёт как бы не всё сказал… Да-к что?       — Думаю, на первое время мне хватит краткой.       Тёсокабэ неловко улыбался, а Масамунэ, полностью избавившийся от скованности во время беседы, с прищуром наблюдал за смущением того. Ответ его нисколько не расстроил.       — Спасибо, что выслушал. Признаться, думал ты знать меня не захочешь. Так что спасибо ещё и за то, что понял.       — Да это ничего же не меняет! И… поздравляю!       — Ну, — Масамунэ встал, переминаясь с ноги на ногу. — Я, наверное, пойду. До общежития добираться долго, да и поздновато уже. Если я в чём-то вдруг смогу помочь, то без сомнений обращайся…       На этой ноте они и расстались. Датэ забрал оставшийся пакет с едой и выпорхнул из квартиры. Моточика, ощущая себя будто в полусне, на автомате закрыл за ним дверь, вернулся в комнату и плюхнулся на кровать. До этого момента сидевший тихо Момо завёл звонкую трель, вырывая хозяина из водоворота мыслей. Моточика недовольно цокнул языком. Хотя на самом деле, он был даже благодарен, но не мог не поддеть, казалось, всепонимающего питомца:       — Ой, а ты хотел послушать полную версию, да? Я вообще всё ещё в шоке! Нет, это нормально, я считаю. Но я в шоке!       Зато мысли о Мотонари теперь не тревожили. Хоть Моточика и надеялся, что Датэ его отвлечёт, он вряд ли подозревал, что это произойдёт таким образом и с таким ошеломительным успехом. Понадобится время, чтобы переварить всю полученную от того информацию...