Ювелир

— Ты сегодня какой-то рассеянный… — протянул Эван, выводя кривые линии пальцем на груди Гарри и устраиваясь на его плече. — На тебя не похоже. Это всё из-за того пижона? Он тебя расстроил? Гарри, задумчиво усмехнувшись, только помотал головой и запустил пальцы в его пряди. Эван отзывался на малейшие прикосновения, едва ли не мурлыкал даже сейчас, от простой ласки, но его волосы отличались от тех, которые всплыли в воспоминаниях. Тот же цвет, но оттенки разные. Тоже длинные, но слишком вьющиеся. Не такой жесткий срез, гораздо более детские. Все схоже и одновременно категорически не так, как хотелось бы. Гарри никак не мог отделаться от мысли, что с Люциусом было комфортно не только физически. От него умеренными потоками исходила та сила, которой постоянно пользовался он сам. Она окутывала Гарри всё сильнее с течением вечера, а потом исчезла резко и внезапно, когда Люциус развернулся, чтобы оставить его на пороге салона. Должно быть, Эван уже прекрасно понял, что сегодня не смог бы добиться расположения, но пока не прекращал попыток, реагировать на которые не хотелось. Не то, всё не то. *** — Твоя магия… точно твоя… — пробормотал Снейп, склоняясь над телом женщины и в очередной раз пристально вглядываясь в черты её лица. Оно не выглядело так же безмятежно, как у других, кто лежал на соседних койках, скорее нахмуренный лоб выражал замершее беспокойство, будто и в магическом сне она не нашла успокоения. Лили Эванс с младших курсов питала особую страсть к изучению самоцветов, но никогда не стремилась систематизировать свои знания. Она изучала их для души, и раз за разом, когда ей попадался новый интересный камень, глаза её начинали блестеть. Гораций беспрестанно твердил о её исключительном таланте к зельеварению, но, оглядываясь назад, Снейп не подтвердил бы его слов: её работа с зельями была исключительно интуитивной, в то время как эта дисциплина требовала в первую очередь математического подхода. На расстоянии в несколько сантиметров между его ладонью и её кожей можно было ощутить её собственную магию: почти полностью подавленную общими потоками, пропитавшими помещение, но всё-таки ещё существующую, тоненькими иголками покалывающую кожу ладони. Снейп не мог ошибиться. В каком бы состоянии он ни был, он не смог бы перепутать её магию с чьей-либо чужой, слишком хорошо успел изучить её за много лет. И теперь, склонившись над Лили, он убедился в этом окончательно. Пора было уходить. Он крайне редко подходил к её постели, не делал этого чаще необходимого, а теперь позволил себе задержаться. — Профессор Снейп, я уже провела все необходимые манипуляции, состояние этого донора стабильно… — затараторила сзади одна из девиц, которые то и дело слонялись туда-сюда и которых гораздо продуктивнее было бы заменить магическими приспособлениями для примитивных действий. — Занимайтесь своими делами, — тихо приказал он, встретившись с ней взглядом, и этого оказалось достаточно, чтобы та растерянно кивнула и поспешила удалиться. Но она была права: оставаться здесь было больше не за чем. Информации, которую Снейп получил, было достаточно, чтобы провести в расчётах не один вечер, и чем раньше бы он начал это делать, тем быстрее пришел бы к какому-то результату. *** Голос Темного Лорда был спокойным, но уверенным. Рассыпающиеся о стены отблески парящих свечей создавали размеренную обстановку, атмосферу равноценной дискуссии. Лорд всегда поощрял свободное обсуждение насущных вопросов, позволяя высказаться каждому и тем самым выказывая уважение к тем, кого сам определил в ближний круг. Однако каждый из присутствующих не мог не понимать, что у любой вольности есть граница. Разумная, но жесткая, пересекать которую крайне нежелательно. Даже самое резкое мнение, противоречащее его личным убеждениям, Лорд выслушает спокойно и примет к сведению — это правда. Но едва уловив в этом мнении потенциальную угрозу стратегиям, он без сожаления пресечёт её на корню — это тоже правда. Различные мнения, противоположные высказывания, порой эмоциональные дискуссии — всё было уместно до тех пор, пока участники процесса были объединены единой целью. И Лорд очень умело выявлял тех, кто от этой цели отклонился: в какой-то момент они просто переставали появляться на собраниях, после чего их уже никому не доводилось встретить. — Наши сильные стороны известны, но есть и слабые, — произнес Долохов, задумчиво потирая подбородок. — Если мы будем их игнорировать… — Это будет опрометчиво, — кивнул Лорд, — я понимаю, что ты имеешь в виду. В данный момент основных вопросов несколько. — Несовершенство донорской системы! — эмоционально напомнил Рудольфус, на что некоторые только закатили глаза. Он упоминал об этом буквально на каждом собрании, что держало проблему в зоне внимания, но начинало надоедать, поскольку объективного решения пока найдено не было. — Люциус и Антонин занимаются поиском артефактора, — напомнил Лорд, на что те кивнули, но не поспешили предоставить никакой информации: по всей видимости, с момента предыдущего обсуждения этой темы мало что изменилось. Хотя задумчивый взгляд Люциуса не внушал Снейпу спокойствия. — Пророчество, — отметила Беллатрикс, поигрывая кончиком палочки со своими локонами. Только она об основной угрозе могла говорить едва ли не играючи, словно ничто не могло нарушить ее непосредственности. — Что ты предлагаешь? — рыкнул Долохов, который не особо почитал её из-за чересчур фривольного поведения, осаждать которое удавалось лишь Лорду, но который делал это нечасто. — Найти этого «достаточно могущественного, чтобы победить» и прибить раньше, чем он осознает, что произошло, — она пожала плечами и опустила подбородок на сцепленные в замок пальцы, бесцеремонно завалившись на стол локтями. — И тем самым подтвердить болтовню Дамблдора о неоправданной жестокости наших методов, — тут же выплюнул Долохов. — Эта будет оправдана, — невозмутимо заявила Белла, вернувшись к накручиванию пряди волос на кончик палочки, чем только запутала локон. Больше на эту тему никто ничего не сказал: все понимали, что за «оправданной жестокостью» дело не встанет, проблема же заключалась в том, что для поиска того самого «равного» не было ни единого достоверного метода. Темный Лорд был исключительно умным политиком, но не всемогущим магом, и некоторые вещи приводили к логическому тупику не только его, но и весь его ближний круг. Как найти необходимого волшебника, зная лишь его возраст? Как проверить правильность выбора, прежде чем уничтожить потенциальную угрозу? Где искать и как не допустить в процессе поиска гибели невинных юных магов? До тех пор, пока они не нашли ответа хотя бы на один из ключевых вопросов, говорить о решении проблемы было слишком рано. Консультации с прорицателями, которых удалось найти, ничего не дали: ни один из них не мог нормально трактовать даже собственные пророчества, не говоря о чужом, так что приходилось искать другие варианты. *** Мягкие прикосновения пальцев к щеке заставили Драко на секунду задержать дыхание, а после медленно и бесшумно выдохнуть, прикрыв глаза. Это было редко. Люциус заходил к нему гораздо реже, чем Снейп, и уж точно реже, чем того хотелось бы самому Драко. — Я могу оформить тебе портключ, — произнес Люциус, вынуждая его снова открыть глаза и нахмуриться. — Я же сказал, что останусь здесь. — Драко, это самый оптимальный выход, — настойчиво напомнил тот, не прекращая между тем мягко гладить его по щеке, отчего казалось, будто кожа в местах, где он прикасался, горит огнём. — Интересное у тебя понятие оптимальности, — усмехнулся он и тут же поморщился, потому что решил озвучить то, о чем не говорил раньше, — спрятать нас с мамой, чтобы тебя потом убили, потому что мы с ней предатели? — Я глава Рода, мне ничего не будет, — возразил Люциус, но Драко взглянул в его глаза и остался уверен: отец понимал, что это даже звучит неправдоподобно. Он не входил в ближний круг Лорда, даже его мама в него не входила, однако Драко был наслышан о том, как там расправляются с предателями. Зелье, которое он был вынужден пить на протяжении длительного времени, нарушало магические потоки в организме, делая их рваными, неспособными к правильному течению и как следствие — неподходящими для донорских манипуляций. Это имитировало болезнь вследствие проклятия, и отличить одно от другого мог разве что Снейп, которого в итоге Лорд и попросил о диагностике и лечении наследника Малфоя. Так не могло продолжаться вечно, Драко прекрасно это понимал: еще несколько месяцев — и его магия уже не будет способна к регенерации, но он посчитал эту цену ничтожной за безопасность Люциуса, за возможность изредка видеть его взгляд, чувствовать на своей щеке прикосновения его пальцев и ощущать шлейф парфюма, который оставался в спальне надолго даже после того, как отец из нее уходил.