Ювелир

Следующую встречу Гарри назначил сам. Дожидаясь Люциуса на террасе в кафе неподалёку от мастерской, он прокручивал в руках чашку еще слишком горячего кофе. Мысли в голове вертелись разные. Он посоветовался со всеми, с кем мог, но не нашел подвоха в предлагаемом варианте сотрудничества, так что по телефону оповестил Люциуса, что принимает его предложение. — Сколько у нас времени? — раздалось со спины, на что он не успел обернуться, поскольку Малфой уже обошёл его и занял место напротив. — Доброе утро, — усмехнулся Гарри, прищуренно глядя на него снизу вверх. Яркое солнце мешало рассмотреть мужчину так пристально, как хотелось бы, но все-таки пробежаться взглядом возможность была. Почему-то он считал, что на деловую встречу Люциус должен явиться непременно в деловом костюме, но тот явно отдавал предпочтение стилю, подобрать название которому среди общеизвестных было сложно. — Перстень неплохо сочетается с пуговицами, — довольно оповестил Гарри, понимая, что это был скорее комплимент украшению собственной работы. — Я на это рассчитывал, — тихо посмеялся Люциус. Первым делом он тоже заказал себе кофе, а после раскрыл и положил на стол обычную черную папку. Гарри позволил себе на пару секунд задержать взгляд на его лице и обратил внимание на документы. — Здесь всё, о чем мы договаривались. Сертификаты соответствия материалов международным стандартам, полный перечень доступных товаров, официальная информация об условиях добычи, транспортировки и хранения. Бонусом к этому мне предоставили несколько образцов из последней поставки. — Вижу, да, — кивнул Гарри, добравшись до предпоследнего файла, из которого аккуратно выудил бархатный мешочек с шёлковыми завязками. Он надел перчатки и по одному достал три разных камня, первым делом отмечая, что они не были подвергнуты никакой обработке. — По одному образцу из каждой категории драгоценных камней… — констатировал он, разглядывая все три одновременно, но не поднимал их, чтобы посмотреть на свет, не рассматривал с увеличительным стеклом, а ориентировался только на тактильные ощущения. Перчатки, как он сам давно успел понять, ему нисколько не мешали. — Александрит — самоцвет. Судя по степени прозрачности, будет давать неплохую цветность под разными источниками света после огранки. — Несомненно, — раздалось со стороны Люциуса, который тем временем попросил принести ему ещё кофе. Вероятно, Гарри на самом деле рассматривал образцы дольше, чем ему казалось. — Это малахит, — перешёл он к следующему камню, когда предыдущий был аккуратно убран обратно, — один из распространенных цветных минералов. Не люблю с ним работать, это тот редкий случай, когда к основным свойствам претензий нет, но внешняя привлекательность довольно… — Сомнительна. Гарри даже поднял голову, чтобы посмотреть на Люциуса. Обычно рассуждения о минералах оставались без комментариев, потому что это никому не было интересно. Гарри даже разговаривал по большей части с самим собой, по привычке. — Тоже не поклонник? — Я предпочитаю не рассматривать в качестве украшений для себя непрозрачные камни, в моём понимании это недостаточно эстетично. Гарри удовлетворённо хмыкнул. Третьим оказался жемчуг, анализировать который долго не пришлось: по нему всегда сразу было понятно, можно брать материал в работу или нет, и этот образец точно заслуживал внимания. Гарри сложил всё обратно, после чего перешёл к просмотру прейскуранта. Он нахмурился на несколько секунд, но быстро вернул себе заинтересованное выражение лица, и спросил только когда пролистал до конца несколько страниц: — В чем твоя выгода? — Что-то смущает? — на подозрительный прищур Люциус ответил точно таким же, но через мгновение усмехнулся и легко повёл плечом, не сводя с него глаз. — Скажем, мои заказы всегда будут первыми в очереди на изготовление. Достаточно весомое условие? — Недостаточно вообще-то… — Разве? Мне казалось, вполне. Преимущественный статус обычно стоит дорого, — Люциус отпил немного кофе и вернул чашку на блюдце, сохраняя заинтересованный взгляд. Гарри этот взгляд прекрасно видел. Видел — и не удержался, чтобы не нарушить деловую атмосферу. — Мы сейчас всё еще о сотрудничестве говорим? — поинтересовался он, наклонив голову, чтобы продемонстрировать, что переключил все своё внимание на мужчину. — В том числе. Что-то не так? — с хитрой ухмылкой ответил тот, мягко откидываясь на спинку стула. — В том, что ты смотришь на меня так, будто прямо сейчас переместишь нас в свою спальню. Какого черта нужно было исчезать в прошлый раз, чтобы сейчас прожигать меня взглядом? — Твоя прямолинейность порой лишает дара речи, — ни на секунду не запнувшись парировал Люциус, и Гарри поймал себя на мысли, что его в который раз увлекает словесная игра. — Уходить от ответа — крайне непрофессионально, — заявил он, склоняясь ближе, хоть их и разделял целый стол. Малфой на это отреагировал сразу же: отстранился от спинки стула и тоже придвинулся, одновременно доставая среди всех бумаг нужный договор. — Здесь не хватает твоей подписи. Они действительно встретились именно для этого. Гарри положил перед собой оба экземпляра контракта, с которым уже успел ознакомиться, и прикусил наконечник ручки, поглядывая на Люциуса так, чтобы тот понял, что он намеренно тянет время. — Как только я подпишу — у тебя снова появятся важные дела? — Не раньше, чем я предоставлю тебе информацию для рассуждений, которой ты ещё не слышал ни от кого другого, — загадочно произнёс тот в ответ, но на любые дальнейшие вопросы вместо ответа указывал взглядом на контракт. В конце концов Гарри поставил подпись с расшифровкой там, где это требовалось, после чего сложил договор обратно и демонстративно протянул Люциусу вместе с самой папкой. — Так о чем ты хотел поговорить? *** Спустя полчаса они оба вышли из кафе и направились в сторону мастерской. Гарри пытался уложить в голове всё, что услышал, но это звучало странно. Люциус заявил, что понимает, каким именно образом Гарри создаёт свои украшения, почему они сугубо индивидуальны, а главное — может систематизировать то, что сам Гарри ощущает только интуитивно. Он ничего не говорил в течение всего пути, только изредка поднимал взгляд, но сразу отворачивался и прокручивал мысли по новой. Это звучало странно с любой стороны. Нельзя назвать индивидуальным даром то, что может присутствовать у кого-то ещё в точно таком же формате. И первым делом он решил проверить, насколько вообще то, что он узнал, соответствует истине. Войдя внутрь магазина, он жестом указал Люциусу пройти к креслам, а сам начал копаться в одном из дальних шкафов: за несколькими стеллажами его практически не было видно. — Вот! — громко заявил он прямо оттуда, а потом вернулся, уселся в кресло и протянул припыленную квадратную коробочку, обтянутую старым атласом. — Вот. Расскажи. Все, что знаешь, чувствуешь, понимаешь — как ты там говорил, я не помню, не важно вообще. Возьми, расскажи! Гарри не был раздражён, как можно было подумать со стороны, но в какой-то момент его воодушевление достигло критической точки, за которой должен был следовать либо восторг, либо разочарование. И ему нужно было срочно выяснить, что именно. — Это что-то очень старое, — произнес Люциус первым делом, забирая коробку из его рук. — Там тонна пыли, это очевидно, — съязвил Гарри. — Старое и агрессивное. Внутри лежало колье с крупными камнями каплевидной огранки, каждый из которых удерживался с трёх сторон. Люциус насчитал около восемнадцати капель, закреплённых на массивной, если не сказать грубой золотой цепи. — Его почти не носили, — прокомментировал он, касаясь кончиками пальцев центрального камня. — Это золотистый топаз, — подсказал Гарри, поглядывая на него пристальнее, чем обычно, — легко предположить, что его не носили, если знать, что этот камень имеет свойство становиться бесцветным под длительным воздействием солнечных лучей. — Колье принадлежало женщине, чье могущество, вероятно, проявлялось в тирании. Эти камни могут служить хорошими проводниками внутренней силы, но в неумелых руках не раскрывают своего потенциала и вполовину. Так и здесь. — Что это значит? — Гарри никак не мог понять, говорил Люциус наугад или что-то анализировал, но то, что его действия были очень похожи на действия самого Гарри, заставило практически впасть в ступор. — Оно источает достаточно горячую… энергию, — Люциус запнулся на этом слове. — Это означает внутреннюю силу. Но это не проявляется ни в чем, кроме покалывания, хотя здесь мог бы быть целый спектр… Гарри окончательно перестал что-либо понимать. Вернее, он понимал смысл сказанных слов, но то, каким образом Люциус мог прийти к этим выводам, оставалось для него загадкой. — Спектр? — Ощущений. От подобных украшений, если раньше они находились в нужных руках, потоки силы исходят волнообразно, почти предупреждающе. Здесь этого нет, но потенциал украшения позволяет. — Откуда ты все это знаешь? — самое логичное, что следовало спросить, но ответ ситуацию не прояснил. — Я чувствую. — Но… — запнулся Гарри, а потом вздохнул, устало проводя ладонью по шее. — Ладно. Давай ещё одно. Он отошёл к стеллажу, открыл верхнее стекло и достал браслет, лежавший поодаль от всех остальных. Обычное белое золото, простое плетение, крупные фианиты, россыпь которых выглядела практически хаотично и покрывала больше половины внешней стороны. Он передал его в руки Люциуса безо всякой коробки и тот усмехнулся ещё до того, как прикоснулся к металлу пальцами. — Это для Эвана? Гарри посмотрел на него так, словно он заговорил на неизвестном языке. А потом отошёл и уселся обратно в кресло, кивком головы указав на украшение, чтобы Люциус сказал ещё что-нибудь. — Это просто украшение, не более, — под пальцами браслет красиво переливался, но все равно не воодушевлял. Гарри знал, что именно нужно сделать, чтобы любовник оценил, знал, как это должно выглядеть и как это нужно подать, но он никогда ничего не вкладывал в украшения для Эвана, потому что ничего в нём не видел. — Изысканно, на грани вычурности, неплохо олицетворяет любовь к мелким деталям в образе, соответствует возрасту и характеру. К тому же браслет лежал немного в стороне от украшений, выставленных на продажу, и на нем нет ценника, хотя изделие готово. — Ты ничего не сказал о камнях, — уточнил Гарри, для которого важным было именно это. — Потому что о них нечего сказать, это синтетика. Он был прав. Гарри иногда работал с фианитами, потому что были случаи, когда они подходили лучше, чем драгоценные камни, но никогда не наделял украшения с ними чем-то, что сделало бы их уникальными. Эвану это подходило: обёртка выглядела дорого, но содержимое отсутствовало, поскольку Гарри действительно не имел понятия, каким должно быть персональное украшение для него. — Расскажи, — потребовал он, забирая из рук Люциуса браслет. — О чем? — переспросил тот, на что Гарри едва удержался, чтобы не закатить глаза. Он только что продемонстрировал способности, которые, как вполне справедливо считал Гарри на протяжении многих лет, есть только у него, а теперь не понимал, что от него хотят услышать. — Как это называется? Почему ты это умеешь? Я не знаю, ну… в конце концов, кто ты? — Твой постоянный заказчик, я надеюсь, — Люциус обратил внимание на папку, в которой лежал договор, подписанный совсем недавно. Он ведь видел, что Гарри интересовал совсем не этот вопрос, но почему-то напрямую не отвечал, так что пришлось уточнить. — И всё же? С каждой встречей этот мужчина интересовал Гарри все сильнее, но то, что происходило сейчас, не вписывалось в изначальный формат. Сразу после подписания договора Гарри намерен был уйти в откровенный флирт, а теперь подавлял в себе любые намеки на него, чтобы добиться внятного ответа. — Я бы сказал, что тебе должно быть интереснее, кто ты, — снова ушел от ответа Люциус. — Хватит меня интриговать, предел достигнут, сильнее не получится, — Гарри закатил глаза. — Ты меня недооцениваешь. Так вот, касательно заказа — есть несколько новых идей… *** — Спасибо, прелесть моя, — звонкий поцелуй в щеку заставил Гарри поморщиться от резкого звука. Он знал, что Эван оценит подарок, но не до конца понимал, для чего вообще его сделал. Конечно, он ощущал свою вину за последний конфликт, но не горел желанием примирения. А теперь, поглядывая на то, как любовник рассматривал своё запястье с браслетом со всех ракурсов, он точно знал, что проблема исчерпана. По крайней мере до следующего раза. — Что за чертежи? — Эван подлез сзади и обнял Гарри, заглядывая ему через плечо. Его волнистые волосы неприятно пощекотали шею и Гарри привычным движением убрал их, не отрываясь от работы. — Макет будущего изделия, — он задумчиво повертел лист в руках и кивнул самому себе, определяя этот вариант как окончательный. — Кинжал? Это на заказ? — Эван с молчаливого разрешения утащил несколько листов, чтобы рассмотреть. — А вставки какие будут? — Бриллианты в классической огранке, — не без удовольствия ответил Гарри. — Ого… это для того пижона? Гарри закатил глаза и предпочел ничего на это не отвечать. Он уже практически закончил с подготовкой, основной макет был согласован, а правки — незначительны, чтобы ради этого назначать новую встречу, так что можно было приступать к работе. — Расскажешь мне по пунктам? — предложил он. Около года назад Эван сам проявил инициативу изучать ювелирное дело, а Гарри было не сложно озвучивать каждый этап своей работы. За исключением случаев, когда он был не в настроении или изделия оказывались слишком сложными в изготовлении. Сейчас Эван понимал все основные этапы, какого вида украшения бы это ни касалось, и мог помогать в мелочах, но обычно его участие заканчивалось теорией, а потом ему быстро становилось скучно. — Тебе нужно прогреть стальной слиток, выковать из него пластину, из которого потом выточить нужную форму. А, вижу, — кивнул он, когда Гарри показал уже вытянутые пластины, которые были заготовлены со вчерашнего дня. — Потом адаптировать под рукоять, создать ее саму, обеспечить сцепку и… закалять? Всё? — Всё, — кивнул Гарри, — если не учитывать, что ты пропустил пунктов двадцать. — Они не основные, — фыркнул Эван в ответ, обходя его рабочий стол, чтобы наклониться и оказаться с ним лицом к лицу. — А потом — добавить на торт… вишенку, — он хотел выбрать какой-то красивый камень, чтобы продемонстрировать его в такт словам, но, по всей видимости, не удостоил этой честью ни один из тех, что лежали в подставке. — Иди уже, я работаю, — Гарри попытался сделать вид, что не заметил выжидающего взгляда, но сдался. Улыбнулся уголком губ и потянулся поцеловать его, зная, что бальзам для губ окажется со вкусом очередного фрукта. — Спасибо, — Эван ещё раз повертел запястьем, рассматривая браслет, и действительно поднялся наверх, оставляя его в одиночестве. Он не раздражал, к тому же Гарри понимал, что переборщил в прошлый раз. Но мысли всё равно уплывали в сторону Люциуса. В сторону его волос холодного оттенка и парфюма без чрезмерной сладости. Гарри поступился принципами и взял заказ через Люциуса, делая его посредником и со стороны клиента, и со стороны поставщиков. Это был разовый случай за последние два года — на заре карьеры Гарри так делал и идея не оправдала себя, поэтому он от неё отказался. Люциус упомянул, что в случае, если работа заинтересует, клиент станет постоянным. Вероятно, кинжал с бриллиантовой инкрустацией не сильно бил по карману этого джентльмена, если он выбрал этот вариант в качестве пробной работы. Хотелось сделать небольшой подарок Люциусу. Что именно это должно было быть, Гарри уже знал, но никак не мог определиться с металлом, поэтому идея оставалась только идеей. К тому же фактически у него пока не было ни единого повода что-то ему дарить. *** — «Восемь вечера, Уайтхолл, Коринтия. Возьми с собой изделия и ничего больше не планируй», — прочитал Снейп на прямоугольнике золоченой бумаги. — Не проще написать сообщение, раз уж у тебя появился магловский телефон? — скептически прокомментировал он, отдавая записку обратно другу. — Ты никогда не понимал этого, — отмахнулся тот, оставляя на бумаге несколько капель своей туалетной воды. — И вот этого тоже, — Снейп кивком головы указал на его действия. — Нарцисса прислала письмо для Драко, — заявил Люциус без перехода, — просит навестить ее во Франции. Снейп приподнял бровь. — Твой сын не идиот. В ответ тот недовольно кивнул. Драко сразу догадается, что путь в Британию ему будет закрыт, если он хотя бы раз пересечёт границу, но все же оставался шанс, что слова матери на него подействуют. Его нужно было срочно увозить из страны, несмотря на его возражения. — Не думал откровенно поговорить с ним вместо всего этого? Снейп знал, что задал этот вопрос впустую, потому что уже задавал его в другой формулировке. Люциус не желал допустить даже мысли о том, чтобы вывести сына на подобный диалог. — Не думаю.