***
— Тэ, прости, я в аэропорту, тут плохо слышно, потом поговорим, — бросает Чонгук в трубку и сбрасывает вызов. Он шмыгает носом, довольный, что Тэхен все-таки увиделся с Юнги, и едва заметно улыбается, забирая чемодан с ленты. Сзади слышится недовольное бурчание Чимина, также стаскивающего огромный чемодан и пыхтящего, точно кипящий чайник. — Зря ты это делаешь, — говорит, наконец-то забрав свой багаж и поравнявшись с Чонгуком, — отхватишь от обоих. — А тебе не все равно? — грубо бросает Чон, ускоряя шаг. Чимин старается поспевать. Они выходят из аэропорта и движутся в сторону стоянки, где их уже должны ждать Кай с Тэмином. — Ты когда-то вообще перестанешь на меня обижаться? Я думал мы уже решили этот вопрос. — Может, это ты сам с собой решил? Ты в последнее время любишь советоваться только с собой. — Гуки, перестань, это глупо.. Ну, мы же успели, — и без того высокий голос Чимина от чувства вины за опоздание в аэропорт становится еще выше, — ты же понимаешь, что у меня была встреча? Это стратегически важный партнер, я не мог перенести. — Будто ты хоть раз мог, Чимми, — фыркает Чонгук, — я тебя в этом чертовом аэропорту шесть часов прождал. Мы пропустили самолет из-за тебя. — Но я же купил билеты на ближайший рейс до Сеула? Чего ты, крольченок, — Чимин догоняет Чонгука — скоро ноги отвалятся, если честно — и легко целует в щеку. Чон на это лишь косится недовольно. — Еще раз я услышу от тебя это дебильное слово в мой адрес.. — он делает глубокий вздох, и Чимин про себя хихикает, ему все еще до одури нравится их с возлюбленным игра. Это страстное противостояние поддерживает в их отношениях ту пикантную ноту, которая так важна для обоих. Хотя ни один не признался бы другому. — Какое? Крольчонок? — уже вслух прыскает Пак, — ну, крольчоночек, ну чего ты дуешься, как ребенок.. — Ну все, Пак Чимин, иди ты знаешь куда, — рычит Чонгук, — в командировку! — срывается на крик и, видя махающего им Тэмина возле желтой Порше, семенит к нему. Чимин тихонько смеется себе под нос и, наконец замедлив шаг, идет к авто. — Святая джамбалайя, я думал мы не дождемся, — восклицает Ли, обнимая Чимина. Кай протягивает руку для рукопожатия сначала Чонгуку, потом Чимину. — Джа.. кто? — прыскает Пак. — Даже, — вздыхает Чонин, — не спрашивай, — выдыхает. — Я после нашего путешествия в США немного в восторге от их традиционной кухни, — спешит пояснить Тэмин, — ладно, может быть много в восторге, — улыбается, углядев скептический взгляд любимого. Кай помогает Чонгуку забросить в багажник чемоданы (чиминов, как всегда, влезает с Божьей помощью), и все садятся в авто: Тэмин за руль, Чимин рядом, Кай и Чонгук — на заднее. — У вас рейс, что ли, задержали? — нарушает молчание Чонин, когда Тэмин выруливает с парковки. — Ага, — бормочет Чон, — задержали, — пауза, — рейс. Чимин на переднем сидении печально вздыхает. — Ну ладно, ладно, это я немножко опоздал на самолет. Но не потому же, что зависал где-то, я, между прочим, работал. — Да ты только то и делаешь, что работаешь. Я Юнги вижу чаще, чем тебя, а он как бы в другом городе, на минуточку, — возмущается Чонгук. — Знаешь, что, — Чимин, отстегивая ремень безопасности, поворачивается к возлюбленному и зло говорит, — ты уже достал упрекать меня во всем. Что не день — новая причина поссориться, если что-то не устраивает, я могу обратный билет на одного взять. Он садится назад и в салоне воцаряется мертвая тишина. Даже Кай, которого не корми джамбалайей, дай кого-то вычитать, тактично отворачивается к окну и не влезает, а Тэмин, которому в эмоциональности равных нет и который за любое «повыяснять отношения» бросает лишь короткое «пристегнись». — Вы хоть на вечеринку вечером придете? — робко спрашивает Ли, паркуясь у дома Чимина. — Я с Тэхеном приду, — холодно бросает Чонгук. — А я с Кихеном в таком случае, — звучит раздраженный чиминов ответ. — Что ты только что сказал? — повышает голос Чон. Кай, все также придерживаясь стратегии «себе дороже», выходит из авто под предлогом «помочь с багажом». — Шутка, — зло шипит Пак и хряпает дверью, вылезая из авто и сразу же направляясь к особняку. Чонгук стискивает зубы, бормоча под нос негодующее «идиот». — Ты же знаешь, что он не всерьез, — говорит еле слышно Тэмин, когда Пак скрывается за дверью. — Да конечно знаю, — выдыхает Чон, — просто ты бы знал, как мне надоело это все, работа его дурацкая, она, блять, ему все заменяет. Я сначала так радовался, что он наконец-то с Со Хён помирился, с папой, что они начали работать вместе, но Чимину будто воздух выдают в этом офисе гребаном, причем порционно, что он лазит туда и днем, и ночью . — Гуки, — мягко улыбается Ли, — бизнес — это не просто, — он чуть сжимает его плечо и поглаживает, — мы с Каем тоже часто ссорились из-за этого поначалу. А потом я вкусил все прелести полетов с ним в командировки и.. — Ага, все прелести, — слышится из-под открытой дверцы багажника чониново бормотание, — ты просто заценил секс в самолете, будем честными людьми, — усмехается Кай. — Ну, в общем, не суть, — хихикает Тэмин. Чонгук брезгливо кривится, глядя как Тэмин посылает Каю поцелуйчик, и спешит забрать свой и чиминов чемоданы. — Я помогу, — Кай своими крепкими руками забирает у младшего сразу оба и также скрывается в особняке, оставляя Чонгука с Тэмином наедине. — Чимин очень, знаешь, воодушевлен тем, что его отношения с семьей наладились, — говорит негромко Тэмин, — для него это важно, ты ж знаешь. Особенно после реабилитации. И ему очень нравится судопроизводство. Это дело его жизни, чего уж там, — усмехается, — и ему сложно, когда вы ссоритесь, поверь мне. — Он что-то говорил тебе о этом? Ли коротко кивает. — Он все еще любит тебя до беспамятства, Гуки, — улыбается Ли, — не думай, что что-то изменилось. За эти три года, что вы вместе, он стал таким счастливым. — Правда? — с надеждой спрашивает Чонгук. Тэмин утвердительно кивает, — знаешь, он ведь все также целует мои шрамы перед сном, каждую ночь, даже когда думает, что я уже сплю, — поджимает губы младший. Он на пару секунд возвращается в тот вечер, когда из-за поджога выставочного центра, где проходила его выставка, на коже навсегда остались следы. Следы того дня. Метки, которые Чонгук всеми силами пытался по началу прятать от Чимина, бился в истерике, когда тот начал раздевать его как-то вечером, и которые чуть не разрушили его отношения. Но эти воспоминания практически сразу перекрывают те, в которых Чимин влюбленно смотрит на каждый, целует и шепчет о том, что ничто не могло бы заставить его разлюбить Чонгука. — Спасибо, что подвезли, — улыбается Чонгук, пожимая руку парням, — и извините за сцену. Парни кивают и садятся в авто — им ведь еще нужно подготовить вечеринку в честь помолвки, — а Чонгук, медленно шагая к особняку, набирает тэхенов номер. Когда друг берет трубку и зло рычит «чего тебе?», Чонгук ухмыляется заговорщически и с удовольствием отвечает: — Я заеду за тобой через час, и мы пойдем по магазинам, нужно приодеться к вечеринке.***
Тэхен стоит перед особняком Тэмина и перед глазами плывут картинки. Он вспоминает все, что было здесь между ними с Юнги, будто было вчера. Все внутри Тэхена сгущается, как сумерки над городом, в груди разрастается что-то темное и злое, он заставляет память заткнуться (хотя бы ненадолго), делает глубокий вдох, растягивает губы в фальшиво-приветливой улыбке и шагает к парадной двери. — Тэ! — радостно восклицает Тэмин, набрасываясь с объятиями. Тэхен чувствует исходящий от него запах алкоголя и усмехается — у кого-то вечеринка началась чуть раньше. На Тэмине черный костюм и какой-то совсем сумасшедший золотой пиджак, который отчего-то смотрится весьма гармонично, а на Тэхене футболка от Gucci, куртка модная и улыбка фальшивая — продержаться бы до конца вечера. — Проходи, а Чонгук где? — Ли гостеприимно приглашает жестом войти, и только Тэхен переступает порог, сразу видит Кая за импровизированной барной стойкой, мешающего коктейли. Он невольно вскидывает брови. На Чонине майка, полностью открывающая накачанные руки, да и то, насколько ловко Кай мешает коктейли, оставляет Тэхена в молчаливом шоке и восхищении. — Хэллоу, Тэ, — улыбается тот. Ким поднимает в воздух руку в жесте peace и снова поворачивается к Тэмину, — он чуть позже подойдет, у него дела. Ли кивает понимающе и приглашает выпить. — Раз уж все такие пунктуальные, предлагаю начать без них, — широко улыбается Ли. — Дорогой, ты начал еще два часа назад, — услужливо подмечает Кай, и оба парня, сидящих напротив него, прыскают со смеху. Когда на порог заявляются Юнги и Хосок, Тэхен с хозяевами дома уже успевают опрокинуть пару бокалов. Тэхен как раз поворачивается в сторону входа, смеясь с шутки Кая и вытирая большим пальцем уголки рта. На Юнги спортивный костюм от Fila и — Тэхен уверен — хосоковы поцелуи. Много поцелуев от чужих губ. Тэхену на секунду кажется, что он чувствует их все. И лишь большим усилием воли заставляет себя не думать о том, как сильно хочется смыть их все с мраморного тела Юнги. Мин входит уверено, но совсем не утруждает себя притворством, на его лице застыла печаль, это сложно не заметить, как и то, что Хосок нежно сжимает его руку в своей. В глазах Юнги стынут айсберги. Тэхен замечает, Тэхен так бешено хочет подойти и разорвать их с Хосоком нежный контакт пальцами. Смотреть, как кто-то касается Юнги так — мучительно. Сам же Хосок облачен в джинсы, черный вельветовый пиджак и белую рубашку, что прикрывает под низом сетчатый черный лонгслив. Хосок широко улыбается, а Тэхен рвется внутри. Он сам решил расстаться и не забирает своих слов, тогда это казалось правильным, но почему же так больно сейчас.. Юнги дарит ему лишь быстрый взгляд и короткий кивок. Тэмин подлетает к парням с возмущением и расспросами, почему так долго, а Тэхен теряется в своих мыслях, плывет от алкоголя, ударившего в голову, и Юнги, ударившего в сердце. — Тебе определенно идет новый цвет волос, Тэ. Я видел билборд на Мёндоне, ты роскошен. Новый альбом скоро, да? — Хосок тепло обнимает Тэхена и пристраивается рядышком, благодарно кивая Каю за заботливо подставленную стопку виски. «Хоть бы не притворялся, что не хочешь, чтобы я скорее свалил отсюда и не мешал вашему гребаному счастью», — думает Тэхен. — Спасибо, хён, — озвучивает, — я усердно работал над этим альбомом, он вышел очень.. — Тэхен черкает взглядом по Юнги, принимающего от Тэмина стопку с выпивкой, — личным, — заканчивает. — Уже не дождусь, чтобы послушать, — улыбается Чон уголком губ. — Товарищи, — лучезарно восклицает Тэмин, — не стесняемся, угощаемся закусками. Кай подходит к нему сзади и кладет руку на поясницу. — Любимый.. — шепчет с улыбкой. — Да, милый, пора, — одаривает ответной Ли, — как вы знаете Кай мне сделал предложение, — воодушевленно произносит Тэмин, — кольцом вы, конечно же, сможете полюбоваться чуть позже, а сейчас мы хотели бы сказать, — Ли смотрит на Кая и продолжает, — мы назначили дату свадьбы. — И конечно же всех вас приглашаем, — заканчивает за него Кай. Ребята в комнате обмениваются одобрительными кивками, в комнате звучат радостные возгласы. В этот момент парадные двери открываются, и в проходе застывает Чимин, скользя непонимающим взглядом по парням. Он облачен в черные джинсы и черную атласную рубашку, расстегнутую на три верхних — и как ему не холодно, думает про себя Тэхен, — на чиминовой шее кулон с эмблемой Chanel, а прямо под ним тонкая цепочка с подвеской луны, подаренная Чонгуком — за три года он снял ее лишь дважды, и то, чтобы почистить. — Я что-то пропустил? — Да нет, конечно нет, мы всего лишь приглашали друзей на нашу свадьбу, — язвительно фыркает Тэмин. — Прости, Тэми, — по-доброму улыбается Чимин, — я никак не мог прийти в себя после.. — говорит он, наклоняясь к уху друга, когда тот подходит обнять. — Я понял, — кратко ответствует Ли, — тут его тоже нет. Чимин кивает, берет бокал с вином, протянутый Каем, и натянуто улыбается остальным, — привет, парни, я очень рад вас видеть. Чимин обнимает Юнги и Хосока, здоровается с Тэ и печально вздыхает, не увидев возлюбленного. — Ты не видел Чонгука? — спрашивает Чимин, присаживаясь на место Хосока, переместившегося с Юнги на диван, — его не было дома с тех пор, как он пошел к тебе за покупками. — Он скоро будет, не волнуйся, — сочувствующе улыбается Тэхен, — ты в рубашке пришел, что ли? — Пальто в машине. — Если все наговорились, то, может, мы уже наконец-то пригласим вас на нашу хренову свадьбу? — шипит Тэмин, устремляя взгляд на разговаривающих Тэхена и Чимина. Тэ виновато поджимает губы, и они оба всем видом показывают, что слушать готовы и больше ни звука. — Хренову, значит, свадьбу? — вскидывает брови Чонин. — Прости, любимый, — Тэмин целует Кая в нос и продолжает, — через месяц, всех ждем на нашей свадьбе во Флориде, — буквально визжит от счастья Тэмин. Кай на радостях приподнимает его под аплодисменты друзей и целует, — можете уже начинать заниматься подготовкой виз. Тэхен аплодирует машинально, во всеобщей суматохе он устремляет взгляд в сторону дивана и ему не нравится то, что он видит, до спазмов. Юнги смущенно улыбается Хосоку, когда тот, обняв его за плечи, целует в лоб. Тэхен бессознательно сжимает в кулаке бокал до тех пор, пока тот не лопается, проливая содержимое на куртку. — Сука, — вскрикивает от неожиданности. Кровь тонкой струей покрывает его ладонь. Юнги подрывается с места абсолютно инстинктивно. Но не бежит к нему, так и замирает на месте. — Ну блять, — хнычет Чимин, — это же было мое вино. — Прости, — бомочет Тэхен, — извините, ребята, я сейчас все соберу, только кровь смою, я сейчас.. — язык Тэхена заплетается, а щеки бесконтрольно краснеют, он чувствует будто снова вернулся в то время, когда неуверенность в себе сжирала его. Он скидывает куртку, торопливо шагает к лестнице и взлетает вверх, лишь бы скорее скрыться. — Давай помогу, — звучит голос из-за спины, когда Тэхен смывает кровь в ванной на втором этаже особняка. — Да я бы и сам.. — тупит взгляд в пол Тэхен. Хосок улыбается снисходительно, распечатывает бинт и бережно перематывает, предварительно промокнув рану салфетками и брызнув антисептиком. — Не улыбайся так, — мрачно говорит Тэхен. — Как так? — усмехается Чон. — Будто тебе меня жаль. Я сам с ним расстался, — резко отвечает Ким, — я не жалею об этом, — добавляет шепотом. Внутри щиплет. И должно бы по идее ладонь, но почему-то сердце. Он жалеет. Конечно, он жалеет. Тогда это правильным казалось лишь от того, что видеться поучалось от силы раз в две недели, а как-то раз Тэхен просто проспал их встречу, так как готовился прошлой ночью к выступлению перед приглашенными продюсерами и сутки не спал. Юнги тогда очень расстроился. Он оставил шикарный букет цветов у вахтера общежития для трейни, а на утро, когда Тэхен проснулся и позвонил извиниться, сказал, что все в порядке. Но Тэхен знал, что это ложь. Такая же, как и прозвучавшая сейчас из его собственных уст. Юнги устал так: раз в две недели (если повезет) и недолго, Тэхен понимал. Тэхен тоже устал. И на коротких встречах если не засыпал на его плече в машине, то засыпал в миновой квартире. А в те немногие разы, когда им все же удавалось попасть в кино, ресторан или осуществить тщательно подготовленную Юнги программу, Тэхен воспринимал все практически безрадостно, потому что сил хватало разве что на то, чтобы дышать, ходить и кое-как функционировать, экономя энергию для занятий и выступлений. Тэхен не дурак далеко и понимал прекрасно, что им обоим легче будет, если расстаться. Юнги не ходил бы постоянно расстроенный, потому что в очередной раз не удалось порадовать любимого так, как он бы того хотел, а Тэхена перестало бы жрать чувство вины за то, что он не может дать больше. — Думаешь мне жаль тебя? — Хосок акцентирует на последнем слове, и Тэхен застывает от холода в его голосе. Хосок усмехается. — Ты хоть представляешь, как его крыло по тебе? — спрашивает, — да до сих пор кроет. Тэхен поднимает на хёна взгляд. Чон заканчивает процедуры и берет с мраморной столешницы оставшийся бинт. — После того, как вы расстались, у него год была депрессия, Тэ. Ты знаешь, что такое депрессия? — цедит Хосок, глядя прямо в глаза, прожигая, ударяя словами, точно хлыстами. Тэхен выдерживает зрительный контакт лишь потому, что не может шевельнуться и увести взгляд. — Ты знаешь, как это не хотеть быть из-за того, что не можешь быть с тем, с кем хочешь? Знаешь, Тэхен? Тэхен приходит в себя так резко, что перед глазами вспыхивают искры. Он срывается с места и бежит вниз по лестнице, не в силах избавиться от хосокова голоса в своей голове. — Тэ, ты куда? — кричит ему вслед Чимин. Тэхен выбегает на улицу, даже не удосужившись забрать со стула свою куртку. Он забегает в паркинг возле Тэминова дома и, спрятавшись за синей Ауди, присаживается на цементный пол и прячет голову в скрещенные на коленях руки. Это Тэхен виноват. Во всем. Только он. И особенно в потускневшем миновом взгляде, в его страданиях. Только он один. И такое спасающее когда-то «так будет лучше» уже почему-то не спасает, а наоборот, точно свихнувшиеся макрофаги, захватывает то, что должно бы защищать. И убивает. Тэхен ежится от холода, мысленно возвращаясь на ту оживленную улицу, где Юнги впервые заговорил с ним. Тогда тоже было холодно, но что-то грело при виде теплых темно-карих глаз и мягкой доброй улыбки. Хёнов кардиган до сих лежит в его старой квартире. И пусть там никто сейчас не живет, там живут воспоминания, такие прекрасные моменты их. Когда они еще были.. А сейчас темно и холодно, что на улице, что в душе. — Встань с цемента, — строго командует Юнги. — Пожалуйста, — жмурится Тэхен, даже глаз не поднимает, — пожалуйста, уйди.. Юнги просьбу игнорирует, он за локоть поднимает Тэхена с холодного пола и натягивает на его дрожащие плечи куртку — не тэхенову, чужую, незнакомую. Ким смотрит в печально-карие глаза и не может сдержать слез. Они текут, периодически размывая картинку и стоящего Юнги перед ним. И лишь эти секунды помогают Тэхену держаться, ведь ему кажется, что, задержись он взглядом на лице Юнги чуть дольше, точно сошел бы с ума от вины и горечи. — Ты уже раз просил об этом, — напоминает Мин. — И тогда ты послушался. Юнги крыть нечем, он правда послушно выполнил Тэхенову просьбу. И очень сильно пожалел об этом. Но сейчас, стоя перед заплаканным маленьким котенком, любовь к которому до сих пор приспанным вулканом беснуется внутри, он думает не об этом, в голову лезут все те попытки вернуть их отношения, которые не увенчались успехом. Юнги вспоминает каждый раз, когда приходил под общежитие, чтобы поговорить, каждый раз, когда писал, звонил, просил звонить друзей, когда Тэхен заблокировал его номер. Он не вчера родился и прекрасно осознает, что мир построен на несправедливости и жестокости, но разве, когда обнажаешь грудь, отдавая сердце, ждешь клинка от любимой руки? — Я не знал, что у тебя была депрессия, — тихо признается Тэхен. — А я не знал, что ты бросил меня ради другого. Сердце Тэхена пропускает удар. Не только от ледяной интонации, а и от того, что Тэхен сам виноват в том, что Юнги думает так. Мин ведь узнал это от Хосока, который позвонил Тэхену по прошествии месяца, как они с Юнги расстались, а тот попросил передать Юнги, чтобы не беспокоил его и его нового парня. И если бы Юнги знал, как больно было лгать тогда. Но после этого Юнги действительно перестал. И тут уже если бы знал Тэхен, как больно было тогда Юнги. — Уходи, — шепчет Тэхен. Громче не может, не получается. Ведь все было правильно, все казалось правильным, Тэхена хоть и разъедало от собственного решения, оно казалось едино правильным, ведь из-за него Юнги страдать не должен, ведь хён мог найти кого-то, кто мог бы уделять достаточно времени, кто был бы рядом, когда нужно. Кто был бы лучше слепо идущего за мечтой, несмотря ни на что, Тэхена. Юнги смотрит на него с долгую минуту. В голове образ милого маленького котенка, его котенка, с кофейной растрепанной челкой, грустными миндальными глазами и открытым сердцем, которого так хочется обнять и прижать к себе, часами шептать, как же сильно скучал и не отпускать, согревать и греться самому, исцелять его раны и целиться от него самому. Юнги смаргивает тэхенов светлый образ, запечатленный в памяти навечно, и глядит на него сверху вниз: синие уложенные волосы, дорогие серьги в ушах, футболка от Gucci, массивные кольца на пальцах и бескрайнее одиночество в мрачном взгляде. Юнги будто смотрит на совсем другого человека, незнакомого, потерянного, запутавшегося в собственных чувствах и собственной правде. Что движет Юнги, когда он, вместо того, чтобы уйти, забыть и счастливо жить с Хосоком, сокращает между ним и Тэхеном расстояние до десяти сантиметров, он не знает. Но он сокращает и теперь стоит, дыша в любимые вишневые губы и упоенно прикрывая глаза. Если каждый раз гнать воспоминания прочь, то можно было бы даже представить, что и не было ничего, не было раздирающих душу слов, не было бессонницы, не было похмельных утренних страданий, не было желания сжечь чертову общагу трейни и себя в ней заодно, не было всего этого. Тэхен стоит, также зажмурив глаза, и Юнги чувствует, как дрожат его ресницы, как весь он дрожит. Юнги невесомо касается своим носом его и на мгновенье, всего на мгновенье, мысленно возвращается в тот день, когда они впервые поцеловались. Если бы Юнги мог, он бы навсегда остался в этом моменте, поставил бы на вечный repeat и наслаждался бы. Кажется, что ему никогда не надоело бы чувствовать тэхеновы губы на своих в первый раз. Юнги слышит как едва слышно всхлипывает Тэхен и знает, что по его щекам катятся слезы, но упрямо не открывает глаз. Это как особый вид терапии, как своего рода исцеление после всего, через что пришлось пройти, после всего, из чего Хосок вытащил его. И сейчас Юнги чувствует себя самым счастливым и самым ужасным человеком, ведь после всего, что для него сделал Чон Хосок — а он буквально вытащил его из зыбучей пропасти — Юнги все еще любит Тэхена, Юнги все еще отдал бы жизнь за него, мир за него, все бы за него отдал. И ему невероятно стыдно и невероятно хорошо от этого. — Хён, — шепчет Тэхен, и Юнги бы рот ему рукой закрыл, только бы он не говорил того, что скажет через секунду. Но Юнги рот ему не закрывает, потому Тэхен все же произносит, — с Хосоком тебе будет лучше. — Зачем ты.. — спазматически вдыхает Юнги, — говоришь это сейчас? Они оба открывают глаза, и Тэхен отстраняется на шаг. — Я никогда не хотел делать тебе больно. И сейчас не хочу. — И быть со мной тоже не хочешь? — с вызовом спрашивает Мин. Тэхен виновато опускает глаза, и это его молчание Юнги расценивает за весьма красноречивый ответ. И перед тем, как уйти, разворачивается и зло бросает напоследок: — Знаешь, я бы сердце себе вырвал, чтоб никогда не любить тебя.