Мои 50 оттенков

— Ладно, вы зайдёте, а я подожду снаружи, — пробормотал Хидан указав сначала на дверь магазина, а после на место где стоял. Его щёки всё ещё сохраняли красный цвет, хотя вся нега после порки уже сошла. — Ну уж нет, без тебя я не смогу выбрать, — Какузу прихватил Мори за плечо и затянул в неприметный магазинчик, обозначенный одной только вывеской «Секс-шоп».       В сравнение с остальными магазинами, этот казался коморкой, но всё ещё оставался большим. И с первого взгляда напоминал по антуражу ночной клуб. Полумрак разбивали обвитые неоновыми лентами стеллажи, декоративные надписи и картинки емко говорящие о предназначение содержимого полок. За прилавком сидела молодая девушка, погруженная в телефон. Больше из вежливой незаинтересованности, нежели пренебрежения к посетителям. Хидан поджал губы, резко развернулся намереваясь уйти, но наперекор выступил Какузу выставив руку, увешанную пакетами. — Зачем я вам? Я во всем этом не разбираюсь, — крикнув шёпотом Мори, раскинул руками. — Чтобы мог попробовать и выбрать игрушку по вкусу, — Камата хмыкнул, опустив руку оставил пакеты у кассы. — Что? Да как по-вашему я должен подобное выбирать? — Хидан дёрнулся, отпрянув, когда Какузу шагнул вперёд. — По ощущениям конечно же, — Камата прошел между рядов, блуждая взглядом по товарам.       Хидан побледнел, и кожа его стала практически прозрачной стоило заметить неоновую надпись — «примерочная». В прошлой было приятно, пусть и стыдно, но там они были наедине. Мори на негнущихся ногах подлетев к Какузу больно ухватился за руку. — Я не стану подобное примерять, тем более прямо в магазине, — таким же громким шепотом заявил Хидан, дёрнув на манер ребёнка, просящегося домой.       Камата прыснул тихим смешком, при этом практически не поменявшись в лице. Что заметно даже через тканевую маску. Мори так точно заметил. — Это магазин, а не BDSM-клуб, здесь таким не занимаются, — Какузу махнул рукой в сторону полки, заставленной упаковками разнообразных костюмов, точно подготовленные к Хэллоуину, — примерочная для одежды и нижнего белья, а игрушки пробуют руками чтобы выбрать подходящий темп вибрации. — В этот клуб нам тоже небось надо, — пробурчал Хидан, перестав дёргать руку. — А ты хочешь? — Камата скосил взгляд на собеседника. — Нет, — Мори тоже скосил взгляд, но уже в сторону, стараясь скрыть лёгкое любопытство. Дёрнул головой, постаравшись перевести тему, — к слову о нижнем белье, когда ты собираешься купить мне трусы взамен тех, что порвал? Если продолжиться в том же духе у меня останется только, то кожаное недоразумение и… — И украденные танга, — в грубом басе чётко проступала усмешка, Какузу взял с полки упаковку нижнего белья, — куплю, конечно, сколько угодно. Как насчёт этих? Хидан дёрнулся от упоминания кражи, как от удара. — Я с удовольствием верну их, — огрызнулся он, буквально щёлкнув зубами. И заметив, что выбранные трусы не только женские, снова, но к тому же «с доступом», ударил по рукам, — нормальные, мужские трусы, брифы или боксеры, без кружева, без дырок, без приписки «женские», обыкновенные трусы! — Ладно-ладно, я тебя понял, — подняв руки в примирительном жесте Какузу наклонился, подняв выбитую упаковку с нижнем бельём и вернул её на место, — если я куплю тебе сотню обычных трусов, можно купить и сотню сексуальных? — Мне хватит и десяти, если конечно их кое-кто перестанет рвать, — Мори сложил руки на груди, выдохнув, — у вас что, фетиш на них? Не многовато извращений для одного человека? — Нет, то есть нету у меня никаких фетишей на бельё, — Камата ответил так неуверенно, словно говорил не о себе, — возьми корзинку, нам много чего нужно купить. — Нету, ну как же, ещё скажите вырядили меня в платье горничной шутки ради, — Хидан фыркнул, взял корзинку и вместо того чтобы передать в руки поставил на пол, пихнув ногой, — пожалуйста, одна корзинка для одного извращенца. — Я вижу кое-кому натерпится получить вторую часть наказания, — Какузу бросил в корзинку пару каких-то бутылочек, — подними. — Вам надо — вы и поднимайте, — Хидан сложил руки на груди, непроизвольно сглотнув. Полумрак скрыл румянец, заливший скулы.       Камата ничего не ответив поднял корзинку ещё красной, саднящей рукой. Мори знал, что она всё ещё саднит, прямо как собственные ягодицы. Они прошли вглубь магазина, где перед товарами выставлены пробные образцы. Разных цветов, форм, размеров, некоторые вовсе походили не на половые органы, а на нечто инопланетное. Хидан покраснел, опустив взгляд в пол. — Разве у вас недостаточно подобных вещей дома? — смущенно пробормотал он. — Негигиенично использовать игрушку для двух разных людей, — Какузу задумчиво обвёл взглядом образцы, — предпочитаешь пульсирующую или прерывистую? — Тогда зачем оставили все эти штуки? Не проще ли выкинуть или отдать? — Мори фыркнул, — откуда мне знать? Я таким не пользуюсь. — Оставил на память, да и неплохо на антураж играют, — взяв ладонь Хидана Камата приложил её к образцу, щёлкнув кнопкой. Игрушка завибрировала так сильно, что задрожали пальцы, — ну как? Нравится? Нужно выбирать внимательно и вдумчиво, в будущем тебе придётся пользоваться подобным очень и очень часто.       Мори дёрнулся, но отпрянуть ему не позволили, прижав сильнее. — Не нравится, слишком сильно, аж в плечо отдаёт, — Хидан поджал губы и наконец смог оторвать руку. — Хорошо, — Какузу выключил образец, прижав уже к другому, поменьше, — а как тебе этот? Не только вибрация, материал, структура, это всё важно. — Так пульсирует, — выдохнув Мори запрокинул голову прошептав прямо в ухо, — ваш член в разы лучше.       На этот раз дёрнулся Камата, отпустив руку. На мгновение, когда он заглянул в малиновые глаза, перестал дышать. Хидан воспользовавшись моментом ускользнул за стеллажи упиваясь собственной наглостью. И вот силиконовые члены уже не так смущали. Более того, Мори сам полез ковыряться на полках. По его представлениям в секс-шопе половина полок должна быть занята резиновыми членами, а другая половина резиновыми вагинами и надувными женщинами. На деле же эти товары занимали меньше половины полок, а в основном магазин походил на косметический. Шампуни, гели, пудры, масла, духи, крема, соли для ванн и шипучие бомбочки, смазка, наборы косметики, всё от разных брендов, в разных объёмах. Хидан присел на корточки заметив массивную коробку пирожных, очень похожую на ту, что подарил Какузу. «Набор шипучих бомбочек для ванн с запахом: цитрусовый микс, миндаль, тирамису, шоколад, ваниль, кофе. Нежные, воздушные пирожные что не вредят фигуре!» гласила надпись на упаковке. Понюхав коробку Мори невольно поплыл, представив, как нежится в ванной. Просторной, горячей с пышной шапкой пены, достающей до носа. Выйдя из блаженной фантазии Хидан осторожно выглянул из-за стеллажа. Проморгавшись Какузу вернулся к полкам, выбирал словно не вибро-яйца, а самые обычные, в продуктовом. И вот в корзинке оказалась пара новых коробок. Мори осторожно, стараясь не попасть в поле зрения доминанта положил набор бомбочек между упаковок. Ну точно маленький ребёнок, постеснявшийся попросить у родителя сладости. Набор стукнулся о пластиковое дно корзинки. Камата дёрнулся, пересекшись взглядом с сабом, смотрел долго, явно больше минуты, прежде чем прыснул тихим смешком. — Что? — тем же громким шёпотом спросил Хидан. — Ничего, — сохранив улыбку на лице ответил Какузу, — я куплю тебе всё что захочешь, не нужно красться словно воришка. Или ты положил что-то настолько пошлое, что тебе стыдно? — Не пошлое, это для ванной, — Мори поднялся, шаркнув ботинком, — мне бы хотелось ещё раз понежиться в вашей, а то в моей даже сесть толком нельзя. Можно? — Тебе, — Какузу внезапно замялся, побледнев вернул внимание к стеллажу, — да, можно, конечно. — Что-то не так? Если вы против, ладно, это всего лишь шипучки, я не стану из-за них злиться. — Всё так, просто задумался, — Камата махнул рукой, — не обращай внимания, бери всё что хочешь.       Непрозрачный пакет, который получился в итоге был больше чем все пакеты с обувью и одеждой. Какузу уже порядком устал. Не то чтобы его ноша была тяжёлой, он легко выжимал от груди сто килограмм, а покупки не доходили и до жалких десяти. Просто пакеты путались, пережимали ручками пальцы до красноты, бились о ноги, безусловно раздражая. Нечем не обременённый Хидан в свою очередь шёл рядом, практически в припрыжку. Пшикнул купленными только что духами на руку, понюхал и сразу же предложил понюхать Камата, подсунув под самый нос. — Как вам? Ничего такого не чувствуете? И всё раздражение в тот же миг отошло на второй план. Невесомо пройдясь по коже носом Какузу втянул запах чего-то сладкого. Прихватил губами, так что на них остался горький, влажный след от духов. Хидан резко отдёрнул руку. Покраснев повертел головой, поблизости никого не было. — Духи как духи, кажется персиковые, тебе походят сладкие запахи, — Камата причмокнул губами, поморщился от горечи. — Слизывать то зачем, вам так сильно не хватает алкоголя? — Мори утёр большим пальцем остаток духов, запоздало поняв, что делает отдёрнулся, смущённо подняв взгляд к потолку, — это духи с феромонами, по идее они должны возбуждать или привлекать. Написано, что кружат голову, завораживают и пробуждают эротические фантазии. — И ты решил пробудить их прямо здесь? В общественном месте? — Какузу облизнулся, собрав след не духов, а пальца так быстро ускользнувшего, — как быстро у тебя пропал стыд. — Не пропал, от одного пшика ничего не будет, — Хидан ещё раз понюхал запястье, — кстати они не с персиком, а с личи, я не пробовал никогда личи, пахнет просто сладенько. — Нууу, — протянул Камата с долей загадочности. — Или будет? — Мори поспешил затереть запястье, словно это как-то уберет запах, — на меня теперь люди будут бросаться? Или что? Голова не кружится… вроде.       Какузу шагнул вперед, положив подбородок на плечо прижался носом к шее. Прижался ощутимо вдавив своим весом. Хидан поджал губы, почувствовав, как волосы на загривке встали от горячего дыхания. — Не будет, — насмешливый тон разбил всё собравшееся напряжение, — все эти приписки про феромоны не больше чем маркетинговые уловки, это просто духи. — Тебе стоило сказать об этом раньше, — надув губы буркнул Мори, отпихнув от себя доминанта. — У меня есть по-настоящему возбуждающие средства, — Камата улыбнулся, — ещё попробуешь, раз так хочешь.       Какузу захлопнул багажник, обозначив конец сборов. — Я думал вы мне сначала урок манер устроите, там какой из сотен вилок надо пользоваться, как правильно делать реверанс, — Хидан крутился на сиденье следя взглядом за любовником, — я не хочу опозориться, да и вас не хочу позорить, разве что позлить, немного. — Это не средневековый бал, всем плевать какой вилкой ты будешь пользоваться, — сев в машину Камата кивнул водителю и закрыв разделяющее их стекло откинулся на сиденье, — просто постарайся не ругаться, а, впрочем, расслабься, делай что хочешь. — Серьёзно? И я могу делать что захочу? Типа есть руками, раздеться догола, заняться при всех, сексом и всем будет норм? — Мори недоумённо заморгал, — а как же папарацци там, СМИ? — Мне нравится то, что ты хочешь заняться именно этим, получив волю, — Какузу не сдержал смешка, — но всё же это слишком.       Всё что хочешь в пределах разумного и желательно не привлекая много внимания, хотя папарацци там не будет, это закрытая вечеринка. — Это оргия, да? Мы едем на оргию, — уверенно кивнул Хидан и крикнул, — остановите машину, я выйду нахуй. — Едем, — не дал засомневаться водителю Камата после чего вернулся к любовнику, — никакой оргии, это просто вечер, очень скучный, длинный вечер полный мудаков, наркоманов и алкоголиков. — Звучит как обычный вечер субботы под моим окном, — Хохотнув Мори положил голову на плечо, обняв руку, — и всё же я немного нервничаю.       Казалось бы, такой невинный жест, а Какузу напряг каждую мышцу, выпрямившись. Хидан поднял взгляд почувствовав, как напряглась рука, неохотно отпрянул. Камата наклонился к нему, взяв за подбородок вовлек в долгий, даже слишком долгий, откровенный поцелуй. — Может мне всё же остановиться у отеля на минут двадцать, — как бы невзначай поинтересовался водитель. — На дорогу смотри! — разорвав поцелуй рявкнул Какузу, насупился, точно сыч, согнанный с ветки. Хидан хохотнул, перетянув на себя внимание, — а ты, я вижу, уже никого не стесняешься. Мне правда стоит беспокоиться о том, что начнёшь бегать голышом? — Да не стану я, — всё ещё посмеиваясь Мори отмахнулся, снова припал к плечу, — не то чтобы я не стесняюсь, просто это лишь поцелуй, мы делали вещи посерьёзней. И сделаем ещё, как вернемся. Сделаем же? — Ты хочешь меня с самого начала вечера раззадорить? — Камата приблизился к уху, шепнув. Хидан поморщился от щекочущего дыхания. — Возможно, — Мори приподнялся тоже, шепнув в самое ухо, — разве ты против? — Нет, — Какузу улыбнулся потеревшись кончиком носа у линии роста волос, — я только рад. — Вы не рады, вы возбуждены, Кума-чан, — Хидан приподнялся, оставив поцелуй на скуле, место сразу же потемнело, — и этим вечером я постараюсь удерживать это состояние, чтобы вы не заскучали. — Спасибо.       Огромный прямоугольный зал возглавляла сцена украшенная чёрным, полупрозрачным тюлем. Столы, стоящие у стен, застелены золотыми подносами и тарелками, застелены похожим тюлем, более плотным. Чёрный с золотом превалировал над остальными цветами, свет приглушён, так что атмосфера сгущалась мистическая. Казалось вот-вот из тьмы выплывут фигуры в плащах, дабы отпить из кубков алую, девственную кровь. Но вместо них зал наполняли разодетые люди, явно люди, пёстрые, галдящие, точно райские птицы в саду. И Хидан, благодаря новому костюму тройке, нежно-розовым запонкам со шпинелью походил на местного. Хотя отчётливо чувствовал инородность наброшенной шкуры, старался не морщиться. Прижимаясь к плечу, он чувствовал себя уверение. Точно впитывал ту уверенность, которую излучал Какузу. В двубортном костюме, так плотно обхватившего крепкую фигуру с тяжёлыми наручными часами на руке он вписывался в окружение словно был рождён в нем. А он и был. — Оргии точно не будет? — уточнил Хидан громким шепотом. — Точно, — посмеиваясь ответил Камата прикоснувшись губами к ушной раковине, — а ты ей так загорелся? — Нет, просто, — начал было Мори, но резко остановился, дёрнув руку, которую держал, — подожди, мы забыли, забыли блять! А как мне представиться если спросят? Кем? — Имя фамилия, всё как обычно, — Какузу пожал плечами. — Нет, я в смысле кто я вам? Мне сказать, что я ваш друг или парень, — Хидан закачал головой растерянно подбирая возможные варианты, — или работник, знакомый… — Просто спутник, — спокойно ответил Камата кивнув. — Спутник, — Мори причмокнул губами, точно попробовал слово на вкус, — а если они подумают… — Они в любом случае подумают, так что не всё ли равно? — Какузу хмыкнул и уверенно ступил в зал.       Люди явно думали. Это читалось во взглядах, тоне которым они приветствовали и пренебрежению, которое они не скрывали. По отношению к Хидану, естественно. Что девушки, что мужчины вздёргивали губу или нос, а затем полностью переключались на Какузу. И Мори понял, он не просто домашняя птица, набросившая на себя пёстрые перья, он железный флюгер, который раскрасили. Флюгер, даже покрашенный, был и будет элементом пейзажа. — Здравствуйте, я Мори… — Здравствуйте, очень приятно с вами познакомиться, — не дала договорить светская дама, приложив ладонь к бюсту, практически не скрытым полупрозрачной блузкой, заулыбалась, — Камата-сан, я так рада вас видеть! Кажется, сто лет прошло, но на деле мы не виделись с прошлого приёма. Так жаль, что их проводят всего раз в год, я бы каждые выходные собиралась. — Да, очень жаль, — тон Какузу получался натянуто-вежливым, а улыбка брезгливой. Маску он вынуждено оставил дома. — К слову о выходных, я видела Тейлор-сана с новой пассией, они такая милая пара, — женщина улыбнулась, блеснув неестественно белыми зубами, — но я видела его сегодня с другой женщиной. — Вот как, — поддерживал иллюзию заинтересованности в разговоре Камата. Так что дама продолжала.       Хидан явно слушавший в разы внимательнее, ощутил стойкое чувство дежавю. Примерно такие же разговоры он слушал под окнами и на лестнице. Только обычно они сопровождались такими словами как «эта шлюха», «этот кобель», а также «ты прикинь». И заканчивались обычно руганью, дракой, иногда поножовщиной. Этот же разговор кончился наигранно безразличным: — Впрочем это не моё дело, конечно, — женщина закатила глаза и уже было собралась рассказать ещё о делах, которые её не касаются. Но Хидан, используя заминку утянул Какузу к шведскому столу. — Думаю ты успел понять почему я не выношу эти вечера, — выдохнул Камата. — Ну, не так уж страшно, чтобы молить о помощи, — Мори усмехнулся, взяв себе позолоченную тарелку. — Нам здесь часа четыре торчать, — Какузу глянул на стол без особого интереса. — Сколько?! — Хидан чуть не выронил тарелку, её спасла пара мясных роз, которые он успел положить. — Фуршет, аукцион, ужин и концерт, — перечислив Камата взял у официанта бокал шампанского, — после фуршета большинство напьётся и начнут раздражать ещё сильнее. — И вы планируете быть в их числе? — Мори не смотрел на собеседника, сосредоточившись на ледяной статуе. Она представляла из себя молодую девушку, что, прикрыв глаза держала букет красных роз. Живых, когда-то, перед тем как дать их девушке, кто-то погрузил бутоны в жидкий азот. Лепестки потрескались, а когда Хидан дотронулся до них слегка осыпались. — Возможно, а ты против? — Какузу наоборот не отводил глаз от спутника, стараясь не разрывать дистанцию, столь мизерную, что практически прижимался к Мори. — Вы прекрасно знаете, как я к этому отношусь, — Хидан словно не замечал нарушения личных границ, положил несколько кусочков сашими из лосося с натёртым дайконом. — Но почему? Ты сказал, что слишком часто был в пьяной компании, но не все пьяные люди опасны, некоторые просто раздражают, а некоторые даже весёлые.       Хидан тяжело вздохнул, щёлкнув щипцами положил себе булочку, посыпанную сахаром. Отошёл от стола дабы не мешать другим и не позволять им развесить уши. Какузу дёрнул его в угол, ещё не занятый какой-нибудь парочкой. — Мне стыдно об этом говорить, — царапнув вилкой по тарелке, Мори распустил мясные розочки, оперевшись спиной о стену, — можно сказать я появился благодаря алкоголю, мои родители купили бутылку соджи, вместо презерватива и по мере моего взросления выбор не меняли. Когда меня забрали я ещё месяц чувствовал запах алкашки, настолько он въелся. Камата помедлил с ответом, смотря как поднимаются пузырьки шампанского. — И куда тебя забрали? — спросил наконец он, отпив из бокала. — На луну, — саркастично бросил Хидан, сведя брови, — куда же ещё забирают детей от плохих родителей? — Прости, — буркнул Какузу за один глоток допив шампанское. В его тоне не чувствовалась вина, только неловкость, вызванная собственной несообразительностью. — Нормально, — так же буркнул Мори, съев полоску говядины. Не услышав жалости, он облегчённо выдохнул, — всё нормально. — Я постараюсь пить поменьше. Просто я… — Камата замялся и Хидан в тот же миг воспользовался этой заминкой. — Вы устаете на работе, алкоголь помогает вам расслабиться и отдохнуть, я помню, — Мори выдохнул, наколол ещё одну полосочку, но есть не спешил, — и не хочу, чтобы вы бросали, ну, хочу, но не из-за меня. А потому что это вредно или может, потому что есть занятия поинтереснее, да по любой другой причине. Я не собираюсь вас вынуждать, вы же не вынуждали меня полюбить BDSМ, мне самому понравилось. — Не думаю, что пример подходящий, — Какузу отставил пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта. — В любом случае вы поняли, о чем я, — Хидан наколол кусочек лосося и сунул в рот Камата. Тот удивленно вскинул брови и только после заторможено прожевал. — Я понял, — Какузу улыбнулся, опершись рукой о стену наклонился к уху, тихо прошептал, — я давно хотел бросить пить, говорят это вкус спермы меняет. Попробуешь, скажешь поменялся ли он? — Прямо здесь? — Мори усмехнулся, положил ладонь на живот, скользнув к паху. — Негодник, ты провоцируешь меня! — Камата прижался, но рука ускользнула раньше, чем он закрыл её за ногой, — получишь наказание сразу после аукциона. Хидан громко сглотнул, опустил взгляд положив редкие ресницы на покрасневшие скулы. Приоткрыл рот скользнув языком по губам быстро и отчётливо. — Какузу, — окликнул кто-то со стороны прежде чем Мори что-то ответил, — я помешал? — Помешал, — ответил Камата медленно повернувшись. В его голосе не было злости или той измученности и натянутости, как при разговоре с женщиной, а было даже какое-то радушие, — давно не виделись.       Какузу протянул раскрытую ладонь, но незнакомец поднял руку, показав, что воздержится от прикосновений. Хидан смог рассмотреть его, когда Камата достаточно отпрянул. Это был мужчина лет тридцати с короткими, чёрными мелироваными синим волосами. У него не было ирокеза, но убраны волосы явно на его манер. Загорелая, тёмно-шоколадная кожа на фоне которой сильно выделялись серые глаза. Сильный подбородок с хорошо выраженной нижней челюстью. Мужчина возвышался над Какузу сантиметров на пять-десять, хотя казалось разве может кто-то быть выше. — Да, вы перестали заходить в клуб, мы успели вас потерять, — незнакомец улыбнулся, прищурившись, от чего-то напомнив довольного пса, — а некоторые вовсе похоронили. — Не дождутся, просто не было времени, работа проглотила меня целиком, — выдохнул Какузу с долей сожаления, — как буду свободен обязательно загляну. — И не один, как я понимаю, — серые глаза соскользнули на Хидана, — здравствуйте. — Здравствуйте, меня зовут Мори Хидан, — он неуверенно подал руку, точно не знал ему как спутнику положено её жать или давать целовать, но скорее думал, что от неё так же откажутся. — Мой саб, — гордо дополнил Какузу. Мори дёрнулся, одарил любовника рассерженным взглядом. И в этот момент его руку поймала крепкая, шершавая точно наждака ладонь, пожала. Руки Камата тоже были мозолистыми, из-за письменной работы пострадали подушечки пальцев, ложбинка между большим и указательным где лежала ручка. Но руки незнакомца огрубели полностью, от тяжёлой работы или может оружия. — Хошигаки Кисаме, приятно познакомиться, — Кисаме энергично тряс рукой, искренне радуясь новому знакомому, — не смущайтесь меня, уж кому-кому, а мне подобное можно доверить со спокойной душой. Я владею клубом «Алая луна», может вы слышали? — Это BDSМ-клуб? — догадался Хидан, наконец вернув себе руку. — Один из лучших, — Хошигаки улыбнулся, кивнув. — А где твой Учиха шатается? — Поинтересовался Какузу приобняв саба за талию.       Кисаме молча указал вправо, на толпу женщин. Пышные, намертво зафиксированные лаком причёсками и пёстрые, коктейльные платья полностью перекрыли обзор, так что разглядеть Учиха не представляло возможным. Мори приподнялся на цыпочки, вытянул шеи стараясь рассмотреть, но попытка оказалась бессмысленной. — Он вас не видел, но думаю тоже захочет поздороваться, — Хошигаки сощурился с тем же собачьем добродушием, — присядете к нам за ужином? — С удовольствием, — ответил Камата не спросив спутника, за что получил локтем по рёбрам, сдавленно вздохнул. — Спасибо за приглашение, мы присоединимся, — как можно вежливее ответил Хидан, прикрыв глаза. — Хах, тогда увидимся за ужином, — Кисаме снова улыбнулся, той сощуренной улыбкой и ушёл.       Аукцион начался через час, полный натянутых улыбок и некомфортных разговоров. Мори по возможности старался уводить любовника от них. В основном тянул к столу, притворяясь словно не он только что съел полкилограмма мяса одними только закусками. Его тянул к себе невидимой силой шоколадный фонтан, но Какузу не позволял им воспользоваться. И когда Хидан увидел, как одна из дам макая клубнику в шоколад погрузила вместе с ягодой длинный ноготь, понял почему. Сцену подсветили прожектора, а официанты раздали таблички. Мори как спутнику она не полагалась, Какузу же достался номер 563 написанный большими, красными цифрами. Камата без интереса повертел его в руках, вдохнул. Первым лотом была картина, пейзаж заснеженных гор под ярким солнцем, какого-то знаменитого автора, вторым греческая ваза с извилистым узором, третьим реставрированный щит с позолотой. Какузу поднял табличку. — Вам он понравился? — спросил Хидан. — Нет, просто пытаюсь показать, что мне не насрать, — пренебрежительно бросил Какузу, его ставку быстро перебили.       Вздрогнув от ругательства Мори расплылся в улыбке, прильнул к плечу. — Мне кажется подобные вещи должны быть в музее, — вздохнув тихонько прошептал он.       Сзади цокнули с явным отвращением. Хидан повернул голову, встретившись взглядом с мужчиной непримечательной внешности, белым с чёрными волосами и чёрными глазами. И если Кисаме располагал к себе одним только выражением лица, этот излучал угрозу, смешенную с пренебрежением. — Чтобы невежи приходили туда за пару баксов дабы потыкать пальцем и попускать слюни? Это предмет искусства, а не рекламная афиша, — вздёрнув верхнюю губу шепнул мужчина, подняв табличку, — впрочем кому я говорю. — Учиха, — от чего-то предположил Мори, достаточно тихо чтобы услышал его только Какузу. — Да, — Камата улыбнулся Учиха и отвёл Хидана в сторону, — но не тот о котором ты подумал, их расплодилось как кроликов на ферме.       Мори обернулся, почувствовав взгляд этого Учиха, тот потеряв интерес к «невеже» во всю бился за щит. Засмотревшись налетел на внезапно остановившегося Какузу. И отходить не спешил, положив подбородок на горячую, упругую грудь. Камата только поощрил это, уложив ладонь на ягодицу. — Иди в туалет, — шепнул он в ухо, пощекотав горячим дыханием. — Опять трусы снимать? — насмешливо поинтересовался Хидан шепнув в губы, практически поцеловав. — Иди, — с нажимом приказал Какузу и едва ощутимо хлопнул по заду лёгкой табличкой, — и жди меня.       Мори вздрогнул, ошалело заозирался, боясь наткнутся на осуждающий взгляд. На них никто не смотрел. Хидан поджал губы, опустил взгляд и послушно ушёл. Туалет был светлый, белым буквально сверкающим от чистоты. По правую руку пять идентичных друг другу кабинок, три писсуара, по левую пять раковин с зеркалом во всю стену. Мори подошёл к нему, умывшись поправил волосы, убранные назад, выдохнул. Сердце стучало по рёбрам, и он даже не думал его успокоить. Бессмысленно, сейчас придёт Какузу, и оно разойдётся ещё сильнее. Ручка щёлкнула. Хидан резко обернулся, но вместо ожидаемых зеленых глаз наткнулся на чёрные. Те же чёрные глаза, те же чёрные волосы, на этот раз убранные в низкий хвост. Мори заметно вздрогнул отвернулся к зеркалу. Черноволосый юноша слегка наклонил голову и ничего не говоря тоже подошел к зеркалу. Стало заметно что волосы торчали во все стороны, а резинка слезла. Парень стянул её окончательно, достал из внутреннего кармана гребень начал расчёсываться. Хидан поспешно зашёл в кабинку, прекрасно понимая, что будет выглядеть странно, если продолжит просто стоять. Зашёл ещё кто-то, но сразу же направился в кабинку. Мори поспешно защёлкнул щеколду. Сердце било по рёбрам, сильно, страшно, дискомфортно, так что отдавало в уши. Хидан зажмурился, глубоко задышал стараясь успокоиться. — Хидан, — знакомый голос ощущался как лёгкий бриз, принеся спокойствие, — открывай.       Мори осторожно выглянул, не увидев в туалете ни черноволосого юноши, никого-либо ещё кроме Какузу. Камата уверенно шагнул в кабинку, закрыв за собой дверь и в тот же миг ему бросились на шею. Поцелуй вышел смазанный, очень нетерпеливым. — Тише-тише, я здесь, — Какузу задвинул щеколду, с громким хлопком уронил крышку унитаза, — садись, раздвинь ноги. — Что вы хотите сделать? — Хидан медленно сел, развел ноги поставил ладони на крышку унитаза аккурат между ними. — Раздевайся, — Камата повел пальцем по воздуху, улыбнувшись ослабил галстук.       Хидан снял с себя пиджак, отложил на бочок, затем неловко расстегнул рубашку, но дальше не стал, — полностью. — Прям полностью? — Мори сглотнул, сбросил с плеч рубашку, положил на бочок, — трусы хоть не портите, пожалуйста. — Я тебе их с запасом купил, так что раздевайся и побыстрее. В любой момент сюда может кто-то прийти.       Мори поёжился от мысли. Причём его беспокоило не то что кто-то прервёт их или осудит, а что нарушит их интимную атмосферу журчанием мочи. Стянув брюки вместе с бельём положил на кучу одежды, образовавшуюся на бочке. Вздохнул, прикрыв глаза развил ноги, только вновь упёр руки в крышку закрыв тем самым обзор на самое интересное место. Какузу сглотнул, сложил руки на груди точно пытаясь сдержать их из последних сил. — Поласкай себя, — крепко ухватив собственные руки выдохнул сквозь сжатые зубы. — Зачем? — Хидан поднял лукавый взгляд, — лучше вас всё равно не получится. — Наглый мальчишка, — ухмыльнулся Камата и буквально набросился на любовника.       Поцелуи сменяли друг друга в то время как руки перестали до красноты сжимать друг друга. Теперь они оглаживали бока, скользили по нежной коже. Спустившись на грудь обхватил губами розовый сосок, обсосал сразу же переключившись на второй. Хидан всхлипнул, положил тыльную сторону руки на рот стараясь сдержать похабные звуки. Но их невозможно сдержать, как только спрятанные в презерватив пальцы скользнули внутрь, чавкающее хлюпанье эхом разнеслось по пустому туалету. — Подними ногу, — велел Какузу положив ухо к груди, наслаждаясь трепетом сердца.       Мори послушно поднял, уперев стопу в стенку кабинки. Запрокинул голову, не ударившись о бочок только благодаря комку одежды. Камата раздвинул пальцы, наблюдая как полностью вставший член мажет живот предэакулятом. Опустился прихватив кожу у пупка слизал солоноватые капли сначала с живота, затем головки. Хидан упустил один короткий стон ухватившись обеими руками за волосы, невольно ослабив хвост. Какузу точно не заметил. Прижав заднюю сторону языком плавно вобрал, стараясь двигать головой синхронно с пальцами. — Это не наказание, — пробормотав Мори мотнул головой, разметав мокрые волосы. — Сегодня без наказаний, — Какузу отпрянул, облизнувшись выбросил презерватив, — мы не дома, так что сессия будет лёгкой.       Хидан поджал губы, нехотя кивнул и коснувшись входа развёл пальцы. — А сексом мы тоже не займёмся? — с придыханием спросил он, моргая точно невинный ангелок. — Как после такого я могу сказать нет? — громко сглотнув Камата, выпрямился, покрутил пальцем, — развернись.       Мори медленно повернулся, поставил колени на крышку унитаза, стиснув пальцами ком, недавно бывший костюмом. Какузу размахнулся, но шлёпать не стал, круговым движением огладил ягодицы, надавил заставив опуститься. Зато вошёл, хлопнув бёдрами о зад и даже не подумал дать время привыкнуть. Оно в общем-то не требовалось, Хидан поскуливал от удовольствия, прикусив пиджак. Каждое движение сопровождалось сладкой, давящей болью. И плевать если кто-то зайдёт, уже плевать, лишь бы только не прерывали. Обжигающе горячая грудь прижалась к спине, вдавила, а не менее горячее дыхание коснулось ушной раковины. — Я знаю, тебе приятно, но ты слишком громкий, — прошептал Какузу до красноты прикусив мочку уха, — тише.       Хидан пролепетал что-то невнятное плотнее сжав зубы на ткани. Камата усмехнулся, не став пытаться утихомирить опустил руку. Мори тёк так обильно что Какузу почувствовал, что тот кончил только по сокращению мышц внутри. И сам вскоре последовал за ним впившись в шею укусом, окрасившим зубы кровью.       По спине пиджака, мятого как из одного места, расползлось тёплое, влажное пятно. На рубашке, такой же мятой пятно поменьше, но недостаточно чтобы стать незаметным. Штаны, со штанами дело в разы хуже, на них приземлился, явно намеренно брошенный, полный презерватив. К великому удивлению уцелели только трусы, даже не помялись. Натянув их Хидан скрипнул зубами, сверля Какузу сердитым, крайне неприятным взглядом. — Как по-твоему мне отсюда выходить? В трусах? Или в обконченных штанах? — Мори бросил вышеупомянутые штаны прямо в лицо доминанта, — или может мне здесь предлагаете просидеть оставшиеся два часа? — Я принесу тебе сменную одежду, — стащив с головы брюки Камата утёр ими щеку, испачкавшуюся белым, — а ты посидишь здесь, подождёшь меня. — Так ты с самого начала это планировал, — прогудел Хидан, хотя голос стал заметно спокойнее. — Да, я же сказал, что сессия будет лёгкой, — Какузу сложив брюки забрал и пиджак с рубашкой, тоже аккуратно сложил, — сиди здесь, жди, ах, да и трусы отдай, тоже поменяю. — Вы бельевой фетишист, — заключил Мори, тем не менее стянув бельё бросил на сложенную одежду. — Трудно отрицать после всего, — Камата с улыбкой приложил бельё к лицу, не сводя взгляда с саба показательно понюхал. После чего поспешно спрятал между рубашкой и брюками, — сиди, не поднимайся, и кабинку не смей закрывать. — Но, — возразил было Хидан, как перед лицом возникла ладонь, — вы же быстро? — Сиди и жди, — велел Какузу и поддев пальцами ботинки вышел.       Дверца щелкнула, но полоска над замком оставалась зеленой. Мори потянулся к ручке, практически коснулся как вдруг слова всплыли в голове: «не смей закрывать» и пальцы точно в невидимую стену ткнулись. Хидан поджал руки к телу, подобрал под себя ноги. Зябко поёжился, холодный ветерок облизывал кожу. И пот, только что бывший горячим остыл, ощутимо очерчивал извилистые дорожки. Кто-то вошёл в туалет, тяжёлыми шагами приблизился, Мори задержал дыхание закрыв рот ладонью. Кто-то зашёл в соседнюю кабинку, раздалось характерное журчание. Хидан тихо выдохнул, слишком рано, ибо вошёл ещё кто-то, зашёл в другую кабинку ближе к его. Две, осталось всего две свободные. Что будет, когда его увидят? Осудят? Вызовут охрану? Надругаются? Последнее не выйдет, он не нос сломает, а сразу выбьет зубы, тогда уж точно охрану позовут. И что делать, нет, что сделает Какузу? — Возьмёт на себя всю ответственность, он же дом, — ответил про себя Хидан, выдохнул и сел ровно, опустив ноги, откинулся на бочок. Его больше не волновало шуршание чужих шагов, не беспокоил шанс быть раскрытым, ведь он в безопасности.       Вернувшись Какузу громко, возбуждённо выдохнул раздув ноздри. Его саб послушно сидел, уперев руки в колени и смотрел дерзко, бесстыдно, сексуально. Камата закрыл за собой дверь, щёлкнув замком. Мори подскочил, намереваясь выхватить пакет с одеждой, но его вовремя завели за спину. — Подожди, — Какузу вынул из внутреннего кармана изогнутую пробку из пурпурного силикона, — сначала это. — Лёгкая сессия говорите, — прошипел Хидан сжав губы, — я после такого потребую компенсацию. — Конечно, проси, что пожелаешь, — Камата снова повертел пальцем, — а теперь развернись. — Попрошу, обязательно попрошу и даже не думай, что забуду, — проворчал Мори, развернувшись ткнулся в угол бочка лбом, — если я возбужусь это будет заметно, между прочем. — Не будет, — железная пряжка стукнулась о керамику. Какузу держал между пальцами пояс верности из кожи и металлических колец, — вибратор тебя возбудит, а эта вещь не позволит возбудится достаточно. — Я тебе вдвойне припомню, — проворчал Хидан опустив голову.       Камата поцеловал загривок, дав почувствовать кожей свою усмешку. Мягко, без сопротивления ввёл игрушку, небольшую, толщиной в три пальца. Формой она напоминала подковы, одна половина проникала внутрь, а другая прилегала к копчику. Мори глубоко вздохнул, прикрыв глаза, чувствуя, как грубые пальцы плотно застёгивали ремень. Какузу снова припал губами к коже, на этот раз к лопатке, плавно, не касаясь ног надел трусы. — Я сам оденусь, — отпихнув доминанта Хидан развернулся, обдал раздражённым взглядом, — выйди.       Камата выпрямился, хмыкнул и вышел, вынув телефон из кармана. Не успел Мори натянуть штаны как внутри запульсировала мощная вибрация, отголоском доходящая до простаты. Хидан вскрикнул, запоздало закрыв рот ладонью промычал. Опустив взгляд наткнулся взглядом на дорогие туфли. Не долго думая с силой толкнув дверь ударил ей по спине и заднице. Какузу сдавленно выругался, но игрушку выключил. От второго, более сильного удара его это не спасло. Одевшись Мори вышел, подбирая рукава пиджака. — Вижу тебе комфортно с пробкой в заднице, — заметил Камата скользя взглядом по сабу. — Ваш член побольше будет, — игриво промурлыкал Хидан поднявшись на цыпочки практически в губы. Повернувшись на каблуках кремовых ботинок отошёл, увернувшись от рук, вознамерившихся вернуть его в кабинку, — хватит вам на сегодня, идём.       Какузу так и застывший с поднятыми ладонями выдохнул сквозь сжатые зубы, а затем содрал с двери кабинки бумажку «Туалет не работает».       С момента их ухода зал изменился, убрали прямоугольные столы, стоящие у стен, выставили другие, круглые и маленькие. Застеленные белоснежными скатертями с четверкой стульев и четверкой золочёных тарелок, окруженных серебряными приборами. В середине стояла многоуровневая менажница с нарезкой, хлебом и фруктами. Мори подойдя к столу взглянул на стул как на заклятого врага. А Какузу, прекрасно видя взгляд галантно отодвинул стул предложив сесть. Хидан одарил его натянутой усмешкой, сел заметно поморщившись матюгнулся. — Извините, я бедро ударил, — буркнул он, криво улыбнувшись, — здравствуйте, меня зовут Мори Хидан. — Ничего страшного, я понимаю, — спокойно ответил юноша, протянув руку, тот самый что приводил причёску в порядок перед зеркалом, — Учиха Итачи, приятно познакомиться.       Мори неловко пожал изящную ладонь, обхватив только пальцы, тонкие словно тростинки. Какузу придвинув стул сел рядом, даже ближе чем положено. Кисаме кивнул в знак приветствия, но не произнес ни слова. Вскоре по залу засеменили официанты, разнося закуски, обжаренную скумбрию с тартаром из её брюшка и соусом. Хидан взглянул на неё, но есть не спешил, слишком сильно сосредоточившись на игрушке, начавшей едва-едва ощутимо вибрировать. — Кисаме сказал, что вы были заняты, поэтому не заходили в клуб, случайно не это, — Итачи указал вилкой на Мори, — ваши дела? — Случайно нет, я был занят подготовкой слияния с компанией «Таки» и большую часть месяца не вылезал из бумаг, — ответил Какузу отправив кусочек нежной скумбрии в рот. — Вот как, я уж было подумал, заимев постоянного саба вы решили бросить клуб и мне придётся бегать за вами по кабинетам и подобным мероприятиям, — Итачи скосив взгляд, беззвучно цокнул вздёрнув верхнюю губу увидев, как мужчина за соседним столиком облизал кожу между указательным и большим пальцами, — а вы знаете, я люблю их не больше вашего. — Зачем бегать? Всегда можно просто позвонить, — ответил Камата с лёгкой улыбкой. — Не люблю обсуждать дела по телефону, в клубе мне комфортнее, — вздохнул Учиха махнув вилкой бросил из-под прикрытых век взгляд на своего спутника, тот даже вилку не взял, — так я ошибся? — Ошибся, думаю мы заедем в этом месяце, — Какузу хотел ещё что-то сказать, но его нагло прервали. — А меня вы спросить не хотите? — Поинтересовался Хидан насупившись, — может мне на этот месяц хватит сборищ извращенцев?       Итачи дёрнулся, округлил глаза, если точнее открыл их полностью, смотря на Мори. — Не хотим, — ответил он вместо Какузу, положив вилку на тарелку, — как я вижу, ты совсем недавно вступил в роль саба, совершенно не воспитан. — Ну недавно и что? Я только учусь быть сабом, но это не значит, что меня нужно игнорировать, — Хидан дернулся, почувствовав резкую вибрацию, мгновенно перенаправил возмущение на доминанта, вытянул руку, — подожди я разговариваю! — и снова вернулся к Учиха, — или ты думаешь раз я новичок со мной даже говорить не о чём? Ишь какой просветлённый гуру BDSМа, небось сабом с пелёнок был. — Brat? Я ошибаюсь или вы серьезно завели себе brat-а? Вы? — не сдержал удивления Итачи, обратившись к Камата, — это же совершенно не ваш стиль. Ладно Акасуно, ему по жизни адреналина не хватает, но вы же всегда предпочитали боттов и слуг, что случилось. — Ну, так получилось, — тихий ответ Камата потонул в громком возмущение Хидана, точно галька в море. — Как ты меня назвал?! Ты что думаешь, я тебе зубы в череп прилюдно не вомну? Подумай ещё, — Мори поднялся со скрипом отодвинув стул.       Тут наконец пошевелился Кисаме, приподнявшись он загородил рукой Учиха. Явно намереваясь защищать его от рук, ног и ножа для устриц, который сжимал Хидан. — Хидан успокойся, ты не понял, — дернул саба Какузу, но от него отмахнулись, не удостоив даже взглядом, — Хидан, сядь! — Всё я правильно понял, может я не знаю английский, но это слово выучил и каждому кто меня так звал набил морду, — заверил Мори, скрипнув зубами.       Учиха стукнул ногтем указательного пальца по столу и Хошигаки в тот же миг сел, пододвинув под себя стул. — Мне стоит извиниться, я не имел удовольствия общаться с brat-ами, так что не думал, что моё обращение вызовет такую бурную реакцию, — спокойно, точно не его «морде» угрожали, ответил Итачи, — это не оскорбление, по крайне мере я его таковым не задумывал. — Давай, скажи ещё раз кто я и эти двое меня не остановят, — прорычал не своим голосом Хидан. — Б… это слово в BDSM означает сабмиссив, что не слушается и провоцирует доминанта на наказание, именно это я и имел ввиду, — не стал искушать судьбу Учиха, тихо добавив, — прошу прощения.       Мори громко выдохнул раздражённо раздув ноздри, точно бык при виде колыхающейся тряпки. Но таранить эту тряпку не стал, сел, придвинувшись в несколько движений к столу. Насупился, сложив руки на груди зыркнул на Какузу, а когда пересекся с ним взглядом резко отвернулся, выражая весь спектр своей обиды. Итачи хмыкнул с лёгкой улыбкой. — Угомонись, не позорь меня, — шикнул Какузу так, чтобы пара напротив их не слышала. — Не позорить? Ладно, — Хидан снова резко поднялся, напугав подошедшего сменить блюда официанта, — я в машине посижу, там я никого не опозорю!       И убежал сопровождаемый взглядами, так и не отцепившимися от него с момента ругани. Камата не думая побежал за сабом, даже словом, не обмолвившись перед уходом. — И ведь его всё это возбуждает, — с сочувствием вздохнул Учиха, после чего постучал по краю тарелке Кисаме, — можешь есть, ты у меня хороший мальчик. — Хидан, подожди, почему ты внезапно так завёлся? — Какузу смог догнать Мори только на подземной парковке, где каждое слово, даже тихое превращалось в эхо, — что случилось? — Ничего! — Бросил Хидан немного сбавив шаг, — возвращайся к этому утырку, нагло лезущему к тебе в трусы. — Он не лезет, пф, кто угодно, но точно не он, — прыснул тихим смешком Камата, ухватив саба за руку, насильно развернул к себе, — в этом всё дело? Ты приревновал и решил закатить истерику? — Это не истерика! — Истерика, самая настоящая, — Какузу мягко огладил щеку, потерев большим пальцем скулу, — ну хватит, успокойся, мы с Итачи давно знакомы и наше отношения даже дружбой не назвать, мы скорее знакомые с общими интересами. — Похуй мне на этого Учиху, дело не в этом, — Мори сбросил с себя руки, — просто похоже у нас с тобой разные понятия слова «ответственность» — А она тут причём? — Камата вздёрнул бровь. — А при том, вы мой дом, я ваш саб, вы берете на себя ответственность за меня, а я подчиняюсь. Я принял это, но беря за образец ту ответственность, какую держу обычно я, а мне её приходилось держать достаточно раз пока я был в приюте! — Хидан топнул ногой начав загибать, — если мелкие нашкодят виноват я, если они устроили херь разгребать мне, если они в опасности вступаюсь я, если кто их обидит, то зубы ему выбью Я! Ломайте мне за них голову, бейте ремнём, они под моей ответственностью, и никто их даже мелкими назвать не посмеет, хотя это не обидно толком. Вот такая у меня ответственность, а ваша это трахнуть и, если у меня после болит жопа помазать мазью, понял уже, не дурак. — Нет, у нас одинаковое понимание ответственности, просто, подожди, я не совсем понимаю из-за чего ты засомневался, — Какузу неопределенно мотнул головой сводя и поднимая брови, точно это помогало мозгу думать, — это из-за туалета? У меня всё было под контролем, если бы что-то случилось, то я бы… — Нет, это из-за вашего «не друга», что во весь голос назвал меня отродьем, на что вы ответили, — Мори намеренно противно скривился, передразнив, — «Ик, мек, так получилось», спасибо что не сказали, что с помойки подобрали! — Он не то имел ввиду… — Мне глубоко посрать что он имел ввиду! Мне ещё глубже посрать на ваш извращенский сленг! Меня это слово задело, и вы ничего не сделали, — Хидан поморщил, уже явно ненамеренно, точно почувствовал физическую боль и ткнул в широкую грудь пальцем, — и, если скажете, что не заметили, я скажу, что вы слепой. — Я, — Какузу замялся, наконец сложив всю ситуацию в мозгу, — извини, ты прав я поступил не как доминант. И ничего если ты не захочешь мне после такого полностью доверится, но я обещаю, что больше такого не повторится.       Палец соскользнул с груди и взамен его ткнулось лицо, вжалось, не смотря на давящие в скулы пуговицы. Камата нежно обнял Хидана, явно опасаясь, что руки снова сбросят. На что Мори обнял в ответ, только сейчас начав остывать. — Если честно, я даже немного испугался, не думал, что ты решишь устроить поножовщину, тем более с помощью ножа для устриц, — тихонько, так что даже эхо парковки не подхватило слова, прошептал Какузу. — Я думал это нож для глаз, а он оказывается для устриц, — пробурчал Хидан прижавшись к груди щекой, чтобы его было слышно. — Не хочу знать почему ты так решил. — Ну типа он короткий и, если вынимать глаз до мозга не достанет. — Не хочу знать, не надо, всё, не интересно мне, — замотал головой Камата. Мори рассмеялся, но его смех достаточно быстро скомкался, завершившись тихим шмыганьем. — Я правда отродье, да? — спросил он после затянувшего молчанья и сразу пояснил, — по вашему сленгу извращенцев или что там у вас? — Нет, ты нет, — Какузу потёрся щекой о висок, оставив на нём поцелуй, — тебе не нравится это слово, так что нет, ты не отродье, ты мой Хидан.