Кукловод: пропавшее дитя

      Тсуна усмехнулась, нервно и от того — искренне: — Что ты несёшь?.. Небо, хранители… Это такая чушь. По сути хранители — это люди, которые законами мафии привязаны к тому человеку, кого они когда-то по глупости назвали своим боссом. Это даже не секрет, Мукуро. Взгляни на Каваллоне — у нынешнего босса нет хранителей. А знаешь, почему? Потому что он понимает, какой это на самом деле фарс. Мне не нужны хранители, мне нужны люди, которые сыграют их роль, чтобы я победила остальных и получила заветный титул. Он мне даже не нужен, понимаешь? Зачем мне вообще люди, которым не буду нужна я?       Тсуна засмеялась, долго, надрывно, чувствуя, что сдерживать смех становится всё труднее и труднее. Прям как в тот раз, когда она не могла освоить пламя Мрака.       Ситуация снова выходила из-под её контроля, а она не могла сделать с этим ничего.       Мукуро смотрел на неё в упор с каким-то нечитаемым выражением на лице. Впрочем, ей не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что её смех его не обрадовал. Он-то говорил искренне. Как-то возвышенно даже — Тсуна почувствовала, что её снова распирает на смех. Надо же, вот уж от кого она подобного не ожидала. Неужто тоже начитался того бреда о невероятной связи между Небом и остальными?       Чушь же полная. Но именно эта чушь заставляла людей идти умирать.       — Ты закончила? — холодно поинтересовался он. — Почему, чёрт возьми, нельзя было отреагировать нормально? Ну появился идиот, который готов за тобой идти, ну кивнула бы и сказала, что именно этого и ждала. Сама же говоришь, что вера в Пламя — это религия идиотов, которые готовы умирать ни за что. Так вот, поздравляю, ты как раз нашла такого идиота. Разве не нужно радоваться? Меньше проблем, больше живой силы, больше пешек, которыми можно пожертвовать. Разве не к этому тебе стоит стремиться? Найди ещё пятерых таких же, как я, и у тебя будет полный комплект. Дедушка Джотто бы тобой гордился — внучка пошла по его стопам, в лучших традициях мафии. Или правнучка? Прости, я так и не запомнил вашу степень родства.       — Не дерзи мне, — почти прошипела она, — если ты ждал слёз восхищения и благодарности, то ты нашёл себе не то Небо. Это редкий атрибут, конечно, но в мире достаточно Небес с куда лучшим характером и историей, чем у меня. Почему я смеюсь? Потому что не понимаю, что ты от меня хочешь. Я думала, что ты просто хотел, чтобы я тебя укрыла на время, пока поиски не сойдут на нет, но Вендиче тебя в принципе не ищут. Выйти за пределы особняка — не проблема. Так что тебе от меня нужно, если я тебя не держу?       — А что, если я скажу, что ты? — Тсуна громко и весьма демонстративно хмыкнула. — Давай, смейся снова. Я же для тебя смешон, не так ли? Почему бы не посмеяться над мальчишкой, который вообще появился на свет лишь потому, что его родители хотели воссоздать силу Деймона Спейда. Давай, смейся, я впервые увидел небо только в десять лет. Впервые получил что-то действительно своё — в шестнадцать. Впервые мне кто-то попытался помочь — тоже в шестнадцать, и знаешь, это на самом деле даже не мне, меня просто с кем-то перепутали. Давай, смейся, ха, ха, ха. Это же так смешно. Знаешь, что ещё смешно? Что я всё равно хочу тебе помочь, Цера. Потому что в этом мире у меня никого больше нет. Почему же ты не смеёшься? Всё, как ты и сказала. Идиот обыкновенный, такого только использовать, да выбросить. Идеальная кукла. Почему же ты так против?       — Да потому что я не хочу никого выбрасывать! Люди вокруг меня постоянно умирают! Из-за меня! Потому что я совершаю ошибки, а платят за них те, кого я люблю. Ты правда думаешь, что я желаю тебе умереть? — Тсуна замерла, слишком поздно осознав, что именно она сказала. Она отпрянула от Рокудо, словно от огня, и поспешила предпринять тактическое отступление. — Я спать.       — Стоять, — Мукуро схватил её за запястье. Тсуна дёрнула руку на себя, но иллюзионист её не выпустил. При желании она бы могла вырваться, но для этого пришлось бы приложить силу, а драться она не хотела, — то, что ты сказала, это правда?       Тсуна не ответила и даже не обернулась к нему.       — Цера.       — Я же говорила меня так не называть, — всё-таки прошипела она, — и отпусти мою руку.       Ноль внимания, но теперь уже от Мукуро.       — Мне больно.       Вот это уже подействовало. Мукуро разжал ладонь, чтобы тут же схватить её за плечо и всё-таки дёрнуть на себя.       Тсуна начинала испытывать раздражение. Впрочем, оно угасло быстрее, чем она успела его осознать.       Теперь она стояла с Мукуро лицом к лицу и видела странное выражение, с которым он смотрел на неё. И от увиденного ей было очень не по себе. Слишком уж… болезненное.       Язвить больше не хотелось.       — Ты сейчас серьёзно это сказала? Про людей, которых ты любишь? Я тоже отношусь к ним?       Тсуна слегка смутилась: — Да зачем ты пересп…       И прервалась на полуслове. Мукуро родился и вырос в лаборатории. Провёл юность — в качестве ручной машины для убийств.       Был ли хоть один человек, который говорил ему, что Мукуро был ему очень дорог?       — Церера, я Кровавый Туман, — Тсуна не сдержала очередной нервный смешок. Мукуро вздохнул, — это серьезный вопрос, не смейся. Ты правда так думаешь обо мне?       Тсуна аккуратно высвободила из его захвата свою руку и крепко его обняла. Мукуро замер, явно не поспевая за её сменой настроения.       — Церера?..       — Правда думаю, — наконец ответила она, пользуясь тем, что её смущение было не увидеть, — и… я смеюсь, когда нервничаю. Ты не смешон.       — Ты сказала, что это глупости и чушь. А значит, это смешно.       — Нормальные люди смеются, когда им смешно. Если я не буду так говорить, то меня примут за сумасшедшую.       — Ты не сумасшедшая.       — Я знаю, — кажется, теперь уже усмехнулся он и наконец-то обнял её в ответ.       Но как-то совсем слабо, будто опасаясь, что прояви он силу, она тут же сбежит. Тсуна вздохнула, с какой-то обреченностью осознавая, что у них было чертовски много общего.       Им давно уже стоило поговорить.       — Ты уверен, что хочешь быть прям хранителем-хранителем? То есть по-настоящему? Это значит, что ты должен будешь быть всегда на моей стороне. Что бы ни произошло.       Мукуро обнял её крепче, словно бы это могло ответить вместо слов: — Уверен. Просто будь и ты вместе со мной. Я больше не хочу быть один, — Тсуна кивнула — это она могла ему пообещать. По крайней мере, пока они оба будут живы. — И давай постоим так ещё чуть-чуть. Сегодня холодно.       — … я куплю тебе перчатки, серьезно, — со слабой улыбкой ответила она.       Но не отстранилась.

***

      Дверь в кабинет открылась. По-хорошему этому должен был бы предшествовать стук, но весь офицерский состав Варии плевать хотел на такие «ненужные расшаркивания», основательно выбешивая капитана. Единственным исключением в этом правиле был Луссурия, но он в принципе во многих аспектах был человеком исключительным, так что Скуало даже не удивлялся. Нечто подобное стоило ожидать.       — Кого ещё принесло на ночь глядя? — рявкнул он, не сразу увидев вошедшего. Взгляд пришлось опустить вниз, чтобы заметить у пола небольшую фигурку иллюзионистки. — Чего тебе, Маммон? До утра подождать не можешь? Думаешь, мне в кайф возиться с этим дерьмом до полуночи?       Скуало скривился, жестом указав на никак не заканчивающуюся папку с отчётами. По-хорошему, стоило бы припрячь к работе иллюзионистку — сама виновата, раз пришла. Тем более, с бумагами она работала всегда на совесть, но суммы за это брала астрономические. Впрочем, сегодня Скуало готов был потратиться.       Задолбался он знатно.       — Я по делу.       Скуало поморщился: — Знаю я, что ты по делу. Ты просто так никогда и не заходишь. Зато лишнюю работу подкидываешь исправно. Что на этот раз?       — Я недавно получила отчёт от своего человека в главном управлении Семьи, — Аркобалено взлетела на стол и, сдвинув в сторону антикварную бронзовую фигурку льва — старый подарок Ноно, который Занзас так почему-то и не выбросил, села на краю. — Девятый вызывал Эспаде.       — Ну и? Можно подумать, это такое уж редкое событие.       Мнение Скуало о Данте было мягко говоря невысоким. Он говорил, что мужчина ненадёжен? Говорил. Он говорил, что эта тварь их кинет при первой же возможности? Вау, а ведь так и произошло! Но кто бы его слушал, Занзасу же виднее, чёрт бы его побрал! «Вонгола годами сотрудничала с Эспаде». Хренаде, блин! Эспаде всегда были змеями, которые действовали не исходя из интересов босса, а из своих собственных представлений о том, что будет лучше для Семьи. Решил Данте, что Занзас, пришедший к власти, будет полезен Семье? Решил и помог. Подумал, что от проигравшего неудачника никакого толку? Подумал и прекратил выходить на связь.       Скуало ненавидел унижаться и о чем-то просить, но количество писем Данте отправил всё равно запредельное. Обещал и деньги, и власть, и что только не обещал, но ублюдок не ответил ни разу. Словно после своего проигрыша Вария попросту прекратила для него существовать. Естественно, кто же захочет иметь дело с опальной организацией, находящейся под колпаком у старика? Но что Скуало бесило ещё больше, так это то, что Данте, по сути организовавший всё нападение, вышел сухим из воды. Более того, Ноно счёл его своим главным союзником, ибо на общем собрании тот стал первым, кто открыто поддержал решение Девятого!       Вот же крыса. Но Скуало должен был признать, что у этого ублюдка стоило поучиться. Будь он и правда на стороне Варии, это восстание бы кончилось совсем по-другому.       — Ты не понял. Я говорю не о Данте. Управление посетила та мелкая соплячка, что приходила вместе с ним. Церера.       Скуало сразу понял, на что намекала Туман. Слухи об исчезновении Данте ходили уже года полтора, но верили в них слабо. В конце концов, эту тварь чрезвычайно сложно убить. Эспаде сами по себе трудноубиваемые, а уж если добавить к этому силу могущественного иллюзиониста, так вообще. Потому, когда девка говорила, что её опекун слишком занят какой-то работой, ей в основном верили.       Но.       Можно быть сколько угодно занятым, но не явиться на приглашение Девятого дона?.. Данте бы никогда так не поступил.       Похоже, он и правда в худшем случае просто пропал, в лучшем — смертельно болен или мёртв, а семьёй сейчас заправляет эта пигалица. Сколько ей там лет сейчас? Тринадцать? Недурно.       — Новость, безусловно, хорошая, Маммон, но всё равно не стоила того, чтобы отвлекать меня в одиннадцать грёбанных вечера от работы.       Маммон вздохнула настолько демонстративно, что Скуало почти увидел её закатанные глаза несмотря на капюшон: — Капитан, включай голову. Данте говорил, что девчонка займёт его место и потому давно её к этому готовил. Учитывая, что она не только не запорола дела семьи за два года, но и добилась внимания дона, она явно не дура и неплохо осведомлена. Если не так же хорошо, как и её предшественник. Но она не Данте, — Скуало смотрел на Маммон как баран на новые ворота.       — И мне должно быть не плевать, потому что?..       Маммон ещё раз вздохнула и махнула на него рукой.       — Потому что вышел из игры и не отвечал на твои письма именно Данте, а не она. Я веду к тому, что она может знать, как растопить Колыбель. И, в отличие от своего опекуна, она вполне может согласиться это сделать.       Зерно логики в рассуждениях Маммон было, но Скуало всё ещё сомневался. Во-первых, воспитанница крысы чаще всего тоже оказывалась крысой, но поменьше. А во-вторых…       — Тебе не кажется, что ты слишком многого от неё ждёшь? Она ж даже младше Бела.       — Возможно, — Аркобалено отвернулась, рассматривая старый герб Варии, висевший на стене, — но я помню, с какой лёгкостью она увидела мою силу, несмотря на цепь. Да и Данте не взял бы в семью кого попало. Я почти уверена, что она знает, как помочь боссу.       — Но согласится ли?       Маммон криво улыбнулась: — Это нам и предстоит выяснить.