Кукловод: пропавшее дитя

      Тсуна вернулась домой поздно, почти под полночь. Она до сих пор была взвинчена до предела. Наверное, так себя чувствовал Деймон, когда влетел в поместье после неудачного штурма главного штаба Семьи.       Быстро поднявшись по лестнице, Тсуна буквально вломилась в его кабинет. Внутри было темно и предсказуемо пусто, но её волновало не это. Она подошла к шкафу со стеклянными дверцами и вытащила из него хрустальный графин, в который был налит дорогой алкоголь — не то коньяк, не то виски. Напиться хотелось страшно.       Тсуна поставила графин на стол и… убрала его на место. Видимо, это просто не для неё, но и плевать.       У неё п о л у ч и л о с ь. Теперь она и правда могла приступать к подготовке для спасения Деймона. Основа была заложена. Оставалось лишь стать Десятой Вонголой, но здесь она в себе почти что не сомневалась.       Как бы ни был силён Матсу, она сильнее. Она это чувствовала. Ему её ни за что не победить.       Хотя бы потому, что у него не было такого стимула.       — Только в дом и сразу за работу? Ку-фу-фу, чего-то подобного я и… — Мукуро прервался, заметив, что Тсуна так и стояла возле открытого шкафа, глядя на алкоголь, — ладно, вот это оказалось неожиданным. Что-то случилось?       Тсуна не знала, что сказать. По-хорошему, поговорить с ним было надо, но она не планировала делать это сегодня. Мозг был в слишком большом раздрае, и она так и не решила, что говорить.       Ну, правду, наверное?.. потому что играть она собиралась по-крупному, и Мукуро бы стоило знать, чего она добивается. Чтобы к концу не возникло неприятных инцидентов. Таких как предательство или попытка её убить.       На деле Рокудо почти не отличался от остальных жителей особняка, просто он толком не осознавал, что он такой же пленник, как и все другие. Он узнал о ней слишком много.       Тсуна не сможет отпустить его живым. Никогда.       — Я… знаю, как вытащить Деймона из тюрьмы, — издалека начала она.       — Оя? Это же замечательно, — Мукуро закрыл за собой дверь и прошёл вглубь кабинета, — но почему мне мерещится в твоих словах «но»?       — Чтобы заставить Вендиче выдать одного из пленников, нужно быть кем-то, кто способен за него поручиться. Нужно быть одним из боссов мафии.       Мукуро напрягся, как-то по-особенному глядя на неё: — Ты собираешься выйти замуж за кого-то из этой швали?       Несмотря на их работу, мафию Рокудо недолюбливал и, наверное, главной причиной, почему они так хорошо ладили, было то, что Церера Эспаде формально занимала нейтралитет, не принадлежа ни к одной Семье. Однако вскоре это изменится.       — Нет, я собираюсь возглавить одну из группировок сама, — кажется, он слегка расслабился, но не сильно. — Вонголу.       — Знаешь, мои знания о мире мафии куда менее обширны, чем твои, но даже я знаю, что так просто Вонголу не возглавить. Нельзя просто так взять и стать её боссом. Или ты просто хочешь взять нового Вонголу под свой контроль?.. Если так, то ты обратилась по адресу. В контроле сознания мне нет равных, ку-фу-фу!       Тсуна скривилась — он совершенно не понимал, к чему она вела: — Я родная дочь нынешнего внешнего советника, — собственно, после этого смех наконец-то утих. Мукуро застыл, глядя на неё во все глаза, — старшая. И в моих жилах течёт та же кровь, что и у нынешнего главы Семьи. В списке претендентов на место Десятого босса, я должна была занимать первое место.       — … «должна была».       Тсуна криво улыбнулась. Наконец-то он заметил: — Папа решил, что Вонголу стоит оставить моему младшему брату. Я мешала. Не уверена, приложил ли он руку к самому похищению, но он отдал приказ, чтобы от меня избавились.       — … ты не похожа на человека, от которого избавились, Церера.       — Меня продали на аукционе рабов, — Мукуро застыл. Помимо шока Тсуна рассмотрела кое-что более отвратительное: узнавание. Он прекрасно знал, о чём она говорила. — Кажется, ты слышал об аукционном доме в Румынии?       — В Эстранео многие попали через него.       — Вот как? — она передёрнула плечами. — Не удивлена. Среди тех, кто там был, было много слухов о том, что некоторых продавали на опыты. Это не было чем-то необычным.       Мукуро подошёл к ней вплотную и как-то мягко положил ей руку на плечо: — И оттуда тебя спас Деймон, я прав?       Тсуна рассмеялась. Сама мысль об этом казалась глупой и до боли нелепой. Зачем Деймону её спасать? Зачем из тысячи детей Деймону спасать именно её?       В конце концов, у него не было сердца.       — Деймон меня купил.

***

      Мукуро ничего не знал о порядках в поместье Эспаде, но о некоторых вещах догадывался. Например о том, что Церу недолюбливали, что бы она ни делала. И ненависть эта была ощутима, пусть никто из слуг и не выступал в открытую. Скорее всего, дело было в том, что для бывшего хозяина особняка она была никем — так, какой-то выскочкой, которую тот притащил домой, ничего более. Слуги любили обсудить чужие неудачи, но на знать не посягали никогда. Однако Цера воспринималась ими скорее как равная, которой невероятно повезло.       Её падения в этом доме ждал каждый.       Отношение к самому Мукуро было неоднозначным. По отношению к себе он чувствовал не столько ненависть, сколько страх: густой, удушающий. Он никогда прежде не встречал этих людей, но они боялись его больше, чем семья Эстранео, когда он по одному убивал каждого из них.       «Нонсенс!» подумал бы любой другой человек на месте Мукуро.       «Ожидаемая реакция» решил про себя иллюзионист. Возможно, он мог бы и не понять, в чём причины, однако первый же день в доме расставил все точки над «и».       Хозяина поместья звали «Данте», но того, кого Церера так отчаянно пыталась спасти, звали «Деймон». И ладно бы дело было просто в несовпадении имени — в мафии у многих были псевдонимы. Дело было в лице.       Портрет почти что копии Мукуро висел над лестницей в главном холле поместья. И ладно бы, одно только сходство. Но и м я.       Под портретом была чёткая надпись «Деймон Спейд». И годы жизни, оборвавшейся почти полтора столетия назад.       Сложить два плюс два оказалось до безумия просто. Неудивительно, что прислуга так боялась — кто захочет жить в доме, которым правит безумный бессмертный иллюзионист? О, насчёт безумия он почти что не сомневался.       Деймон был атрибутом Тумана. А такие, как они, всегда ходят по тонкой грани, готовые сорваться в любой миг. И Мукуро ни за что не поверит, что он так и не рухнул.       На портрете рядом с Деймоном была девушка удивительной красоты, на которую тот смотрел с невероятной любовью. Однако в поместье не было никого с таким же лицом, а дата смерти девушки была указана за десятилетия до самого Деймона.       Смешно.       Тем не менее, что-то хорошее в нём всё равно было, потому что Цера его ценила, даже любила по-своему, наверное, так сильно и слепо пыталась вернуть. Хотя бы к ней-то он должен был быть добр!       Эту ошибку ему показала сама Церера, смеясь жёстко и с привкусом безумия, прежде чем ответить: — Деймон меня купил.       Мукуро казалась, что Цера — невероятно сильная и душой, и телом девушка, но всё, что он сейчас в ней видел, это то же самое безумие и какой-то надрыв. Церера провела в этом поместье годы и… сломалась. Превратилась из живого человека в марионетку, которая даже не осознавала, что с ней что-то не так. Стоило радоваться, что Деймон сгинул. Купить шампанское, проотмечать три дня, потом ещё неделю — чисто для профилактики. Потратить все его деньги в качестве возмещения морального ущерба. Или же переписать их все на себя.       Деймон купил её как рабыню и оставил подле себя на почти что десятилетие!       … и Цера всеми силами хотела его спасти. Это безумие.       — Ты не понимаешь, — она зябко повела плечами, и Мукуро мысленно отметил, что да, он не понимал, — от меня просто избавились. Выбросили. Просто потому, что я мешала. Да ты знаешь, как я любила свою семью? Маму, брата… отца… Если бы меня попросили отказаться от прав на кресло босса, я бы сделала это, не задумываясь! Но нет, это же было слишком просто. Куда лучше испортить товар.       — Цера, ты не…       — Замолчи. Если кто-то узнает, что меня продали с аукциона, моя жизнь кончена. Неважно, есть ли у меня сила или ум. Некоторые вещи в обществе не прощают, даже если я не виновата. Испорченные вещи можно только выкинуть. Если бы не Деймон, я бы закончила как мусор и посмешище, проведя остаток жизни в грязи и нищете. За что мне его ненавидеть?       — Ладно, допустим, допустим, он и правда помог тебе. Но ты говорила с родителями? Ты уверена, что Деймон тебе не солгал?       Цера улыбнулась и, кажется, даже искра гнева в ней потухла, оставив лишь что-то пустое и сломанное: — Я говорила с отцом.       Мукуро молчал, не зная, что ответить. Цера была птицей в клетке, чем-то похожей на Мукуро, пока он был в лапах у Серперо. Но если ему хватило силы убить всех и сбежать, то она… прижилась. Привыкла. Сочла это чем-то правильным и обычным. И когда судьба подкинула ей шанс начать жизнь с чистого листа, она испугалась и захотела вернуть всё, как было.       — Церера, ты уверена, что ты правда хочешь вернуть Спейда? Если бы он хотел тебе добра, он бы нашёл тебе приёмную семью, а не оставил жить здесь в качестве пленной служанки годами, — тихо произнёс он. Что бы не говорила ему Цера, а Спейд казался той ещё сукой и манипулятором. Что-то в этой истории было не так.       Не стал бы он просто так спасать какую-то девку. Мукуро знал таких людей. Он бы палец о палец не ударил, если бы не считал, что это будет ему выгодно.       Тсуна склонила голову набок, глядя на него, как на идиота: — Разумеется, он не желал мне добра. Но он потратил на меня деньги и потом хотел, чтобы покупка окупилась. Разве это не правильно — отплатить за доброту?       — Где ты видишь доброту, Цера? Тебя просто купили, ты ничего ему не должна!       Церера вздрогнула от его крика и как-то сжалась. Мукуро пожалел, что вообще открыл рот.       — Ты не понимаешь, он в меня верит. Он знает, что я точно приведу Вонголу к процветанию, как он и хотел, — Мукуро подавил вздох — она его не услышала. — Я не могу поступить иначе. Это то, что я должна сделать. И для этого мне потребуется помощь. Если не хочешь помогать, то, пожалуйста. Пошёл вон. Я скажу Валентино, чтобы он открыл ворота. До Неаполя далековато, но не настолько, чтобы ты не смог дойти пешком. Иди! Вендиче всё равно тебя не ищут! Давай! Я сама справлюсь, что с твоей помощью, что без неё! Всегда справлялась, смогу и сейчас. У меня всё получится. А потом я верну Деймона…       Мукуро остался стоять на месте. Вот, как он привязал её к себе — заставил верить, что он — единственное, что есть у Церы. Тот маленький островок суши посреди из океана одиночества и темноты.       Церера не столь сильно боялась смерти, как того, что она будет одна. А значит, лучший способ избавить её от влияния ублюдка — доказать, что ей не обязательно быть одинокой.       Он сделал шаг к ней, оказавшись буквально сантиметрах в двадцати. В любое другое время Цера бы возмутилась, что он опять нарушает её личные границы, но сейчас она просто подняла на него глаза и уставилась в упор, видимо, ожидая дальнейших действий.       Ожидая, когда он её предаст.       — Я останусь. Я же обещал, разве не помнишь? Дырявая у вас голова, ваше величество, — он тихо рассмеялся, аккуратно заправив ей выбившуюся из причёски прядь обратно за ухо. — Если ты собираешься стать боссом, то тебе, как Небу, потребуются остальные атрибуты. У меня Туман. Сильный Туман. Церера, позволь мне стать твоим хранителем.